***
Гермиона бодро сошла с ступенек Хогвартс-экспресса, моментально начав крутить головой во все стороны. Ее взгляд сразу же наткнулся на знакомую фигуру. Из глубины вокзала ей на встречу шел Тео. Девушка не могла сдержать улыбки и ее немного смущало, что Нотту видны ее реакции на него. – Привет, - почти полушепотом сказала она, как только слизеринец приблизился. Он перехватил сумку, доверха набитую книгами, и поцеловал ее в лоб. – Как ты добралась? Улыбка на ее лице сменилась серьезным выражением лица и девушка обернулась на поезд. Платформа была абсолютно пуста и никаких следов присутствия Эдгара не было. Должно быть он уже успел добраться до карет, - подумала она. Гриффиндорка придерживалась мнения, что произошедшая в поезде встреча не была слишком важной, чтобы заострять на этом внимание. Ее предположения и опасения в отношении незнакомца были не более, чем презумпцией. Как у Гарри в отношении Малфоя. Что и является лишь предположением, пока не доказано обратное, - Гермиона слегка нахмурилась. – Все в порядке? - озадаченный голос Тео вырвал ее из транса. – Да, просто, - она еще раз обернулась на поезд, - со мной в поезде ехал очень странный мужчина. То есть, он показался мне странным. – Новый преподаватель?, - скептически заметил Нотт, сцепляя их руки в замок. – Нет, адвокат. Услышав последнее слово, Тео напряженно осмотрелся по сторонам и непроизвольно сжал руку Гермионы еще сильнее. – И в чем выражалась его странность? – как ни в чем не бывало произнес Тео, будто они обсуждают погоду. – Он говорил загадками, словно профессор Трелони. Меня бы не смутил этот факт, если бы не одно но - он знал обо мне больше, чем следует. – В волшебном мире уже многие о тебе знают, это неудивительно. Что именно тебя смутило? – Вполне возможно, что я накручиваю себя. В такие времена приходится держать ухо востро. – Это логично. Всегда лучше перестраховаться, чем недоглядеть, – пропуская Гермиону в карету ответил Тео, – но не думаю, что тебе стоит его опасаться. – Я и не сказала, что опасаюсь, – нахмурив брови ответила девушка, – просто он показался мне странным. – Ну и славно, – отмахнулся Тео и сел напротив Гермионы. Нотт изо всех сил старался демонстрировать спокойствие, хоть и оснований для этого было мало – он догадывался, по чью душу приехал загадочный гость. Заметив в ее взгляде волнение, он перекрестил лодыжки и расслабленным тоном продолжил: – Тебе не грозит никакой опасности, пока я рядом. Тео высказал довольно противоречивую мысль, учитывая, что именно он и его проблемы с отцом могут являться причиной этих потенциальных опасностей. – Я знаю, – улыбнулась Гермиона, –но если честно, я уже задумалась о другом. – И о чем же? – Я не до конца понимаю, что ждет… нас. В том плане, что нам хорошо вместе, нас определенно тянет друг к другу, но как наши отношения будут развиваться дальше? Они противоречивы по своей природе, и эта мысль сводит меня с ума. Слизеринец усмехнулся: – Ты стесняешься меня? – Что? – Гермиона рассмеялась и слегка стукнула парня по коленке, – мы оба знаем, что проблемы возникнут на… так скажем, на твоей стороне. – Лично у меня никаких проблем нет, – протянул Тео, проводя ногой по ее лодыжке. – Крутое пике, Теодор Нотт, – смеясь произнесла девушка. – Куда большую опасность представляют твои друзья, например этот рыжий полоумный таракан. А вот Поттер, на удивление, оказался адекватным парнем. – Разве он давал лично тебе повод усомниться в этом? – Учитывая схему, которую он провернул – да, я очень злился на вас обоих. Но чуть успокоившись я осознал, что подобное скорее вызывает уважение, ведь вам удалось обвести вокруг пальца представителя самого хитрого факультета, – без особого удовольствия отметил Тео, – знаешь, я бы сказал, что в Поттере есть много слизеринского. – Ты даже представить не можешь, насколько ты проницателен, – улыбнулась девушка и взяла в руки его ладонь.***
Они вошли в Большой зал в самый разгар ужина. Несмотря на сказанные Тео слова, Гермиона испытывала нервозность по поводу их совместного появления. Все взгляды были обращены к их паре, хотя они всего лишь шли рядом. К счастью, мало кто смог бы разглядеть, как сплелись их мизинцы, но от этого едва уловимого прикосновения по телу рассыпались мурашки. Дойдя до гриффиндорского стола, слизеринец протянул руку Поттеру, уважительно кивнув. Игнорируя закатанные глаза Уизли, Тео сделал то, что давно мечтал осуществить; что-то, что являлось своеобразной точкой невозврата – он поцеловал Гермиону на глазах у многочисленной толпы однокурсников. Поцелуй являлся скорее легким прикосновением к губам, очень нежным и мимолетным. Но даже такой скромный жест вызвал оживление со стороны как сидящих вокруг студентов, так и некоторых преподавателей. Раскрасневшись, Гермиона постаралась подавить свою слишком радостную улыбку, но все было безуспешно. Как только она оказалась за столом, то сразу же была подвергнута тяжелому взгляду Рона. – Мы что, теперь обязаны наблюдать это даже за едой?, - фыркнул он, но, тем не менее, продолжил есть. Девушка решила проигнорировать токсичную реплику своего друга. Они все еще находились в ссоре и Гермиона хотела, чтобы Уизли сам сделал первый, взрослый шаг к их примирению. Но, очевидно, она его вновь переоценила. – Да ладно тебе, - хмыкнула Джинни, - мы весь прошлый семестр наблюдали за вашими отношениями с Лавандой из первых рядов. На секунду Рон даже прекратил жевать, грозно глядя на сестру. Затем он все-таки проглотил свое картофельное пюре и, отбросив вилку, шлепнул утреннюю газету на стол. – Если ты вдруг успела забыть, - процедил Уизли, - с кем крутишь шашни, то прочти утреннюю газету, - с этими словами он отодвинул от себя тарелку и вышел из-за стола. Неприятные мурашки пробежали по ее спине. С первой полосы на Гермиону смотрел темноволосый мужчина с безумным взглядом и растрепанными волосами, на повторе скалясь в камеру фотографа. Она сглотнула ком. Не было необходимости читать саму статью, чтобы понять – Тиберий Нотт был на свободе. Тот самый человек, который угрожал убить ее и ее друзей чуть меньше года назад. Он был освобожден. Под колдографией Нотта-старшего находилась колодграфия поменьше, но вызывавшая не меньше волнения. На ней, с ступенек здания Министерства магии, гордо спускался ее загадочный попутчик, с удовольствием улыбаясь папарацци. Эдгар Барлоу. Он даже не потрудился соврать ей о своем имени. Гермиона подняла голову от газеты, желая найти глазами Тео, но прежде чем ей удалось это, ее внимание привлек Малфой. Он сидел в стороне от своих одногруппников и скучающе возил вилкой в тарелке, глядя куда-то в пустоту. Заметив на себе взгляд Грейнджер, он изменился в лице. Гермиона не могла понять, что это могло означать, но Малфой, увидев в ее руках газету, угрожающе вскинул брови и сделал небольшой выпад к столу, скрестив свои руки. Это длилось не больше минуты, после чего он снова ушел в свой непонятный транс. Наконец, перестав наблюдать за Малфоем, она встретилась взглядами с Тео. Его лицо не отображало практически ничего, но Грейнджер уже успела узнать его за это время. Нотт был из тех, кто умел отлично держать себя на публике. Он едва заметно склонил голову в бок и вопросительно кивнул. Она знала, что Тео не был предан своему отцу и его идеям и она всецело доверяла слизеринцу, но ее смущала одна деталь. Он не поделился с ней этим. Заметив заминку, Тео еще раз попробовал привлечь ее внимание, склонившись над столом, но в этот момент фигура подошедшего профессора Снейпа перекрыла ему обзор. – Мистер Нотт, в кабинет директора, - отрезал он и направился в сторону дверей, подразумевая, что Тео последует за ним, но он замешкался снова глядя на Грейнджер. – Иди, - шикнула на него Паркинсон кивая в сторону дверей. Нехотя он поднялся с места и проследовал за деканом, продолжая сохранять зрительный контакт с обеспокоенной Гермионой, под пристальным наблюдением всех присутствующих. Наблюдая за ними, Гарри взял подругу за руку и ободряюще сжал ее. – Я не очень знаю, что говорят в таких случаях… – В каких таких?, - Грейнджер покачала головой, - когда отец парня, который тебе нравится, пытался убить тебя, был арестован, а теперь по непонятной причине оказался на свободе? Гарри поджал губы, не зная что ответить, а Гермиона вскочила со скамьи и беглым шагом направилась к дверям. Она с трудом сдерживала подступающие слезы, стараясь не давать себе смотреть по сторонам. Периферийным зрением она все равно заметила, как Парвати Патил толкнула локтем Лаванду и оживленно зашептала ей что-то на ухо. Для окружающих это выглядело как магловский телесериал, главной героиней которого ощущала себя Гермиона. Все уже знали о неожиданной амнистии Тиберия Нотта и с их первого шага в Большой зал, зрителей интересовало лишь то, что они двое будут делать с этим. Ей никогда не хотелось лишнего внимания окружающих ни к себе, ни к своей частной жизни. Она даже не осознавала, зачем именно сейчас покидала Большой зал, давая толпе лишний повод для обсуждений. Складывалось ощущение, что самого начала этого учебного года, Гермиона была главной мишенью школьных сплетен, в которые затягивало каждого, с кем она взаимодействовала. Мелодрама приобретала пугающий оборот, рискуя вскоре превратиться в драматический триллер. Как только дверь за ней закрылась, девушка припустилась бежать до ближайшего туалета, где она села на пол и зарывшись в своих коленях беззвучно заплакала. В этом не было совершенно никакого смысла. Что бы они с Тео ни планировали, не хотели от будущего, вся вселенная была против этого. Тео сказал, что будет выбирать ее каждый раз, вне зависимости от того, перед каким выбором он окажется. Это могло бы звучать слишком наивно, но они оба понимали, что совсем скоро их жизни кардинально изменятся и тогда в этих словах не останется ни капли юношеского максимализма. Между ней и своим отцом, Грейнджер не сомневалась, он выберет ее. Она чувствовала себя отвратительно, осознавая, что своим присутствием ломала его жизнь. Тиберий Нотт никогда не даст права на существование их отношений и сделает все, чтобы стереть ее из жизни своего сына. Сегодняшняя встреча с их семейным адвокатом и его неподдельное любопытство в отношении нее лишний раз подтверждали эти факты. Барлоу разглядывал ее словно экзотическое животное, которое неуместно содержать в доме. Она боялась. Своим эгоизмом Гермиона ставила под удар всех. Нельзя было с уверенностью сказать, сможет ли Орден принять Тео. Хотя бы выносить его присутствие. Гриффиндорка делала ставку на чашу из его хранилища, она была единственным обозримым гарантом для Нотта. Если он отдаст ее Ордену, то тот защитит его. Уверенные слова Гарри, которые вселяли надежду в нее. Хватит себя жалеть, - подумала Гермиона поднимаясь с пола. Она подошла к раковине и умылась холодной водой, взглянув на себя в зеркало. Девушка поправила воротник форменной рубашки и улыбнулась, обратив внимание на едва заметный след на ее шее, который Нотт оставил на ее теле прошлой ночью. Она справится со всем. – Эй, - раздался голос за дверью. – Все в порядке Гарри, я сейчас выйду. Гарри выглядел обеспокоенным и смущенным. Было видно, что он хотел как то помочь, но совершенно не представлял какая польза от него могла быть в этой ситуации. Считав его эмоции, Гермиона решила обрубить все дальнейшие разговоры об отце Тео, дабы избежать своего очередного эмоционального всплеска. Девушка ободряюще улыбнулась. В их трио она была тем, кто держал все под контролем. – Гермиона, - пробормотал он, - я хочу, чтобы ты знала, освобождение его отца никак не повлияет на мое отношение к вам с Тео. Даже не смотря на то, что в прошлом году он мог убить… Гермиона выставила руку в защитном жесте. Она стало болезненно воспринимать любые сторонние комментарии в отношении Тео, даже если речь шла о его ужасном отце. Хорошо, что хотя бы Гарри был на ее стороне. – Я очень ценю это, - коротко ответила она. Она нерешительно подошла к нему и крепко обняла уткнувшись в плечо, Поттер в ответ тоже обнял ее.***
Молча следуя за Снейпом, Нотт мысленно перебирал все варианты развития событий, пытаясь выстроить модель своего поведения. Отец решил достать его в лице Барлоу и Тео только оставалось догадываться о его планах. К удивлению слизеринца, декан повернул в противоположную от своего кабинета сторону, ведя его прямо в кабинет директора. Ставки растут, - подумал Тео. Пока статуя феникса поднимала их на уровень входной двери кабинета, Нотт успел полностью собраться и был абсолютно готов отразить атаку. Расслабленной походкой он вплыл в круглое помещение и вольготно расположился на кресле, не дожидаясь особого приглашения. Таким образом получилось, что Снейп и Дамблдор стояли напротив него, в то время как он сидел, словно хозяин положения. – Что вы себе позволяете…, - возмутился было декан, но был перебит голосом, раздавшимся из-за его спины. – Благодарю вас за содействие, - Барлоу подошел к Снейпу, кладя руку ему на плечо, что совершенно точно взбесило того, но он лишь стряхнул его руку, - дальше мы сможем пообщаться тет-а-тет, не правда ли, мистер Нотт? – Мистер Барлоу, - вступил все это время молчавший Дамблдор, - увы, вам придется общаться при мне. Как директор этой школы, я имею полное право быть в курсе правовых нарушений моих студентов. К тому же, я и сам имею право на адвокатскую деятельность. Становится все интереснее, - хмуро подметил про себя Тео. – Конечно, - Барлоу улыбнулся поджав губы и выразительно посмотрел на Снейпа. – Северус, спасибо, дальше мы справимся сами, - окинув Тео взглядом ответил директор. Декан был явно задет тем фактом, что какой-то выскочка вроде Барлоу, вот так легко позволял себе выставить его за дверь. Как только он скрылся за дверью, адвокат заговорил: – Сегодня утром, от мадам Муфалды Хмелкирк пришло донесение на имя Теодора Нотта, в котором сообщается, что тридцать первого марта тысяча девятьсот девяносто седьмого года, Министерством Магии была зафиксирована магическая активность в магловском районе Лондона, - Барлоу с вызовом смотрел на Тео. – Я не имею к этому никакого отношения, - сохраняя хладнокровие ответил Нотт, - если министерство пожелает, то я могу предоставить свою палочку в качестве доказательства. Адвокат повёл бровями: – В этом нет необходимости, - продолжил он, обходя кресло, на котором сидел Тео, - ведь могла быть использована совершенно другая палочка… Он выжидал определённой реакции от Тео, но тот продолжал спокойно смотреть ему прямо в глаза. – Фамильные перстни поистине увлекательная вещь. Кроме того, что они открывают доступ к любой скрытой локации или реликвии, принадлежащей семье, они также способны передавать информацию о местонахождении своего хозяина прямиком патриарху рода… – На сколько мне известно, - в игру вступил директор, - у Министерства Магии и Визенгамота нет полномочий отслеживать семейные реликвии не находящиеся под арестом. – Понимаете, какая штука, директор, - Барлоу улыбнулся, взглянув на свои ботинки, - перстень принадлежащий семье Нотт, был утерян год назад во время того инцидента и все это время министерство было занято его поиском. Глядя на удивленного Дамблдора, он выдержал паузу и продолжил: – Представляете, каково было мое удивление, когда мы зафиксировали его по адресу Хэмпстед-Гарден-Саберб 11. Слизеринец знал, что он блефовал. Заклинание использовала Гермиона, но она уже была совершеннолетней. С ее домом его связывал лишь перстень, который, как оказалось, имел опцию слежения. Он бы мог осадить Эдгара прямо сейчас, но сделать этого при старике не было возможно. Все, что сейчас требовалось от него - защитить Гермиону от отца. – Согласно “Указу о разумном ограничении волшебства несовершеннолетних”, достигший возраста семнадцати лет, имеет право без надзора пользоваться магией, - заметил Дамблдор. – Согласно подзаконному акту “С” от тысяча восемьсот восемьдесят пятого года, магия не может быть использована в присутствии маглов, а на сколько мне известно, в доме находилось двое маглов. Тео опешил, но проглотил свое возмущение. Тогда в кофейне ему не показалось, за ними действительно вели наблюдение, но инициатива исходила не от министерства, как уверял Барлоу. – Технически, - заметил директор, - родители этой девушки осведомлены о том, что их дочь волшебница и, судя по времени, в этот момент они спали. Что касается невинного заклинания, молодые люди остро поддаются своим эмоциям. Мы не вправе судить их за желание остаться неуслышанными, так же как Визенгамот не может выдвинуть обвинения в адрес мистера Нотта, так как заклинание использовал не он. На директора уставилось четыре пары изумленных глаз. Тео смотрел на него не моргая, пытаясь осознать услышанное. Он тоже за ними следил? Быть не может. Скорее всего, члены ордена вели наблюдение за домом Грейнджеров. Эта мысль показалась Нотту самой логичной среди всего этого абсурда. Адвокат начинал сердиться. Его явно не устраивало то русло, в которое перетекла эта беседа. Дамблдор подмигнул Тео, от чего тот наконец то вспомнил, что должен моргать. – На этом все?, - прочистив горло спросил слизеринец вставая с кресла. – На самом деле нет, но этот вопрос уже касается исключительно семьи, - он перевел взгляд на директора, - вы позволите?, - спросил он почти что с издевкой. – Конечно, - ответил старик вскинув руки и направился за дверь. Барлоу швырнул бумагу на стол, как только он вышел: – Весьма неблагоразумно, Теодор, - он покачал головой, - никто не желает тебе зла, совсем наоборот. Отец очень переживает за тебя. Тео театрально закатил глаза: – Настолько, что решил отрезать единственного сына от средств к существованию? – Не нужно утрировать, ты сам наступаешь себе на горло. У меня есть для тебя выигрышное предложение, - двумя пальцами Барлоу пододвинул к нему бумагу. – Что это?, - безэмоционально спросил Тео. – Решение всех проблем.***
Тео сидел на ковре около камина в гостинной Слизерин, опершись о кресло спиной. Он медленно отрывал кусочки от массивного свертка в руках, сворачивал их в небольшие мячики и кидал в огонь, наблюдая за тем, как они превращаются в пепел. – Что это? – неожиданно появившаяся рядом Паркинсон перехватила в воздухе один из них и развернула, пытаясь понять контекст изложенного на бумаге, – “все имущество, доступ к фамильным… ” – прочитала вслух Пенси и обеспокоенно посмотрела на друга, – ого… Подошедший со спины Блейз выхватил из рук Тео остатки пергамента и внимательно вчитался в оставшийся немногочисленный текст. Нотт никак не отреагировал на такое наглое поведение друга, продолжая смотреть в камин. – Было бы неплохо отдать этот документ на ознакомление моей маме, прежде чем его утилизировать, – задумчиво поджав губы сказал Забини. – Я бы не подписал его ни при каком раскладе, – смотря в никуда ответил Тео, – не хотелось тратить ее время. – Держу пари, все можно было бы обыграть в твою пользу. Тео нервно усмехнулся, посмотрев наконец на друга: – Ирен никогда бы не пошла против моего отца, это было бы для нее социальным самоубийством, – отчеканил он и оглянулся на друзей, – а почему вы не спите? – Как ты можешь заметить по моему внешнему виду, я был уже в кровати, но в отсутствии тебя засыпать было как-то некомфортно, – отшутился Блейз и осмотрел Пенси с ног до головы, – милая пижамка. Паркинсон хотела было ответить, но их внимание привлек усиливающийся шум шагов человека, который явно направлялся в их сторону. – Точно не Снейп, – отмахнулась Пенси. – Даже если бы это был Снейп, мне все равно – сегодня меня поимели со всех сторон, вряд ли этот день мог бы стать хуже. – Сегодня ты сам сделал большую глупость, Теодор, – уверенным тоном произнесла девушка, – вот, что я хотела тебе сказать. Полагаю, что последствия этого просчета будут еще долго тебя преследовать. – Пенси права, – раздался низкий хриплый голос, – это было неразумно. Все трое обернулись на стоящего рядом с ними Драко, который лишь пожал плечами и продолжил: – Не то чтобы меня сильно волнуют твои грязнокровные связи, – ухмыльнулся Драко, – но меня волнует их огласка. – К тебе это не имеет никакого отношения, – Тео встал и направился в сторону Малфоя, – и на твоем месте я бы подбирал выражения. – Или что? Ударишь меня? Убьешь? Я этого не боюсь, ты знаешь, – Драко сделал шаг вперед и обратился лично к Нотту, переходя на шепот, – я видел Эдгара в школе. Боюсь, ты зашел слишком далеко в своих развлечениях. Иногда стоит прислушаться к дружескому совету, Теодор. Драко резко развернулся и ушел прочь, словно ему было физически невыносимо находиться с ними в одной комнате. Блейз многозначительно посмотрел на Тео, напоминая ему об обещании разобраться с этой ситуацией. В этом или в любом другом временном континууме.***
На протяжении всего урока по нумерологии Тео не спускал взгляда с Гермионы. Она сидела левее от него и всего на один ряд ближе к преподавателю, что технически позволяло ей беспрепятственно обернуться в его сторону, но девушка ни разу этого не сделала. Ближе к завершению занятия Нотт отлевитировал на стол Гермионы записку, прочитав которую девушка наконец обернулась на него и едва заметно кивнула. Ее взгляд не выражал злобы или обиды; никакие внешние признаки не транслировали миру внутреннюю бурю в ее душе. Благодаря тому, что с легкой подачи Тео они обнародовали свои отношения, им можно было бы проводить совместное время так, как им хотелось – не скрываясь и не переживая о том, что подумают остальные. Конечно, Гермиона не строила иллюзий на счет того, что их жизнь мгновенно превратится в сказку, но также она не ожидала, что им придется продолжать прятаться в заброшенных кабинетах для обсуждения их совместных секретов. Переступив порог класса, Тео сразу пошел на опережение: – Я хотел сказать тебе раньше, просто мне было необходимо убедиться в этом. – Убедиться в том, что твой отец на свободе? – не менее решительно ответила Гермиона. Нотт нервно повернул корпус туловища, крутясь на месте: – Я не хотел портить нашу встречу обсуждением этой новости. – Это по-детски, Тео, – огрызнулась девушка, – мы не можем игнорировать такие вопросы. – Будь моя воля, я бы именно это и делал, – на выдохе произнес Нотт. Гермиона нахмурилась: – Ты же с самого начала знал, что со мной в поезде прибыл ваш семейный юрист? – Я же говорю – мне нужно было в этом убедиться. Но да, я почти сразу об этом догадался, – Тео облокотился на парту рядом с Гермионой и заправил прядь волос ей за ухо, – прости за то, что тебе пришлось испытать дискомфорт от его компании. Гриффиндорка посмотрела на него взглядом, который могут продемонстрировать только влюбленные люди. Она злилась на него, но в глубине души понимала, что придирается к мелочам – в его действиях не было злого умысла, а ее нездоровое желание контролировать все на свете необходимо было немного заземлять; она чувствовала, что Тео является тем самым человеком, которому под силу это сделать. – Я верно понимаю, что вы встретились? Тео лишь кивнул головой. – И как прошла ваша встреча? – Хуже, чем я ожидал, – бросил Тео, – у меня больше нет доступа к хранилищу. – Ага, – раздосадованно констатировала Грейнджер и закрыла глаза, – это из-за меня, да? Слизеринец задумчиво сжал губы, подбирая щадящий ответ. Меньше всего ему хотелось, чтобы Гермиона чувствовала себя виноватой, но отрицать очевидное было невозможно. – Адвокат предложил опции, которые меня не устроили, и отказ повлек за собой запрет на посещение нашего хранилища. – И в чем заключались эти опции? Эту информацию было уже ничем не смягчить, поэтому Тео выдал все как на духу: – В помолвке с другой. Гриффиндорка нервно усмехнулась, встав с парты. – В целом, ничего неожиданного, – спокойным тоном ответила девушка, – в том плане, что рано или поздно это должно было произойти. – Очевидно, этого не произойдет, – хладнокровно ответил Нотт. Гермиона горько улыбнулась Тео. Любую другую реакцию она бы расценивала как проявление слабости, которую ей не хотелось обнажать. Не в этой ситуации. – Какая именно была формулировка? - спросила Грейнджер, сосредоточенно глядя куда-то в сторону. Она выглядела расстроено, теребя край своего свитера. Тео не мог утаить от неё произошедшее вчера, хотя глядя в ее печальные глаза он мог только сожалеть о том, что приносит ей столько переживаний. Нотт уже миллион раз пожалел, что уничтожил документ прежде, чем показать его Гермионе. В последнее время он стал слишком импульсивен и это стало выходить ему боком. – Я получу беспрепятственный доступ ко всем благам моей фамилии только в том случае, если дам письменное согласие на заключение помолвки Нотт-Де-Богарне. – В том числе и к хранилищу, - продолжила девушка. – Да. Гермиона прошлась вдоль парт, проводя указательным пальцем линию на пыльной поверхности. – Письменное согласие – это частая практика в подобных случаях? Как я понимаю, этот документ является лишь распиской… Она звучала очень серьезно и на секунду Тео ощутил себя не лучше Уизли, который все время разочаровывал ее своей непроходимой тупостью. Ведь он был слизеринцем и должен был сразу взвесить все «за» и «против» этого предложения. С одной стороны, ему было абсолютно плевать на желания отца, Изабель, обязательства и прочую чушь. В такой же степени важности для него находились желания ордена, но не Гермиона. В эгоистичном порыве гнева, он совершенно забыл о ее словах. – Верно, - оборвал ее Тео. Гермиона разъяснила ему все еще на берегу. Задолго до того, как проговорила это вслух - она никогда не будет ставить личные желания превыше чужих судеб, если от нее это зависело. Ее безусловная преданность потрясала, она была готова рисковать собственной жизнью, своими желаниями только для того, чтобы спасти другие жизни, даже незнакомых ей людей. Так же искренне, как она когда-то переживала, что Тео могли задеть ее слова в отношении его отца, он недоумевал, как она могла общаться, беспокоиться и проникаться симпатией к сыну человека, который бы убил ее, если бы ему не помешали. Тео бы не смог. Да он и не мог - во имя своей мести он воссоздал запрещенный артефакт и собирался разобраться с каждым, кто имел отношение к тому обряду и боли, которая сопровождала его всю жизнь. Ее душа была светлой, в сотни раз лучше его. – Очень важно понимать, какие именно условия нужно соблюсти, чтобы попасть в хранилище, - слизеринец не мог видеть выражения ее лица, так как она стояла возле окна, спиной к нему. – Поставить свою подпись, - это прозвучало почти как вопрос с его стороны. – Тео, - тихо произнесла гриффиндорка, обернувшись к нему, - я думаю, в твоих интересах это сделать.