Разгадка его жизни

      Кабинет для занятий нумерологией был переполнен студентами, желающими узнать свои оценки за финальные эссе. Для сохранения легенды Гермиона и Тео сели в разные концы класса и продолжали делать вид, будто едва знакомы, несмотря на произошедшее у всех на глазах в Большом зале пару месяцев назад.       Профессор Вектор вышла из-за трибуны и отлевитировала каждому ученику их пергамент с оценкой. С гордо поднятой головой Грейнджер осмотрела свою работу, отчего Тео улыбнулся: его умиляла почти детская реакция девушки на такую мелочь, как отметки. Воспользовавшись тем, что все присутствующие отвлеклись на изучение результатов, Гермиона не смогла удержаться и вопросительно посмотрела на Тео, едва уловимо вздернув брови. Нотт убедился, что никто за ними не наблюдает, и, прикрывшись книгой, сделал подобие буквы “А” с помощью пальцев, а затем подмигнул.       От осознания того, что они с Тео получили одинаково хорошие оценки, она улыбнулась еще шире прежнего – интеллект Нотта был не последним в списке вещей, которые она находила в нем привлекательным.       Гермиона чуть задержалась, чтобы уточнить у мадам Вектор несколько вопросов, и только потом направилась в сторону комнаты, но на полпути ее перехватили крепкие мужские руки, затащив в уже такой родной для них с Тео заброшенный кабинет.       Не желая вырываться из объятий Тео, девушка переплела их руки поверх ее тела. – Я уже подумала, что ты ушел. – До отъезда остается всего пару дней, и я не упущу ни минуты из тех, что я мог бы провести с тобой, – еще крепче обнимая Гермиону ответил Тео. Косвенное напоминание о саботаже помолвки слизеринца, которую он категорически отказывался называть своим именем и использовал всяческие синонимы, снова навеяло грусть в душах обоих. Они понимали, что это лишь вынужденное условие, но легче от этого не становилось. – Мне нужно тебе кое-что сказать, – бодрым голосом сообщил Тео и развернул девушку к себе, чтобы видеть ее лицом к лицу. Гермиона вздрогнула и не смогла скрыть испуга от того, что может услышать неприятные для них обоих слова, но Тео поспешил успокоить ее: – Ребята уговорили меня все-таки отпраздновать день рождения в этом году. Грейнджер радостно выдохнула, смотря на него уже более уверенным взглядом. – Мы поедем на виллу Забини. Она располагается на юге Италии, там очень солнечно и … – Подожди, – Гермиона покрутила головой, – “Мы” – это кто? –Ты, Блейз, Пенси и я, – слегка смущенно произнес Тео и улыбнулся, будто это может сгладить возникшую неловкость. – Хотя бы без Малфоя, – едва слышно произнесла девушка и схватилась за лоб, медленно потирая виски. – Могу заверить тебя, что все пройдет хорошо. – А они в курсе, что ты приглашаешь и меня тоже? – Собственно, они и предложили, понимая, что это будет единственной возможностью уговорить меня на эту авантюру. Обычно я вообще не отмечаю день рождения. – Я рада, что благодаря мне они смогли осуществить свои планы, – угрюмо ответила Гермиона и отвернулась. Тео смотрел на ее затылок, размышляя над тем, что же сказать дальше, чтобы не обидеть. Он понимал причины ее обеспокоенности, но находил их если не безосновательными, то как минимум обсуждаемыми. – Прости, что так реагирую, просто я совсем не представляю, чтобы мы с ними были дружны. Ты знаешь, что благодаря Паркинсон я впервые узнала о грязнокровках? С недавних пор даже у Тео возникали негативные эмоции от этого слова, и он с трудом представил, что в тот момент могло произойти в голове совсем маленькой Гермионы и как глубоко в ней это сидит. – Я могу попросить ее извиниться, но вряд ли это как-то исправит ситуацию, да? – Это наши с ней дела, и ты тут совершенно не при чем, – снова повернувшись к Тео ответила Гермиона, – твои друзья являются важной частью твоей жизни, и я не могу из-за своих личных обид лишать тебя праздника. Просто… это все очень сложно. Слизеринец не хотел попрекать Гермиону ее патологической жертвенностью, они и так много раз это обсуждали. Но в отличие от Уизли и Поттера, мириться с этим он не желал. – Иди сюда, – Тео раскрыл свои объятия и притянул к себе гриффиндорку, – нет никакой необходимости делать что-то, что тебе не нравится. Поверь, тебе и не придется – Блейз настроен положительно в твой адрес, ну а Пенс… Нотт закрыл глаза и выдохнул, прежде чем начать: – Есть одна вещь, которую тебе будет полезно знать. Я не оправдываю ее поведение, но Пенси в детстве подверглась серьезной агрессии со стороны липовых подружек. Они пробудили древнее зло, которое легло в основу ее манеры поведения. Тео слегка рассмеялся на последней фразе, чтобы разбавить обстановку, но Гермиона сидела с таким же лицом, как и до начала речи Тео. – Секрет общения с Пенси в том, что ее не нужно бояться. Даже наоборот – иногда стоит ответить грубо, чтобы чуть осадить. Возможно, я веду себя не как хороший друг, раскрывая ее секреты, но для меня очень важно, чтобы тебе было комфортно. Грейнджер продолжала молча слушать Тео, нахмурив брови. – Хотя уверен, что это знание тебе не пригодится. Я не тешу себя надеждой на то, что вы с ней станете близкими подругами, но думаю, что в этот раз Пенс не полезет на рожон. Если тебя будет что-то напрягать, то мы сразу вернемся сюда, договорились? – Я не из трусливых, справлялась и не с таким, – наконец выдавила из себя Гермиона, – Паркинсон вполне можно поставить на один уровень с троллем на первом курсе…       Услышав то, как Гермиона пытается отшутится, Тео расслабился и в издевательской манере защекотал ее, слегка удерживая ее от побега: – …С которыми в итоге справились Поттер и Уизел. Раз уж мы заговорили об этом, твой рыжий друг и вовсе сломал мне нос, так что вопрос о том, чьи друзья большие психи, еще актуален… – К нему просто надо найти подход, – хохоча ответила Гермиона, перефразируя сказанное Ноттом. Слизеринец бережно развернул девушку к себе лицом и соприкоснулся своим лбом с ее: – Ты же знаешь, что я нисколько не сомневаюсь в твоих силах и способностях, да? – Знаю. – Особенно той, которая заставляет меня очаровываться буквально всем, что ты делаешь и говоришь? Гермионе хотелось ответить на комплимент также красноречиво, но от приятного смущения она будто потеряла дар речи и нежно поцеловала Нотта.

***

      С блаженной улыбкой, Тео прокручивал события прошедшедшего дня в памяти. Как бы сильно ни хотелось остаться здесь, у него все еще оставались нерешенные вопросы в прошлом.       Жук пал жертвой эксперимента, о чем он немного сожалел, но это, хотя бы, принесло конкретику. В одной из книг, возможно даже из домашней библиотеки, Нотту попадалась информация о подобных предметах, но к сожалению, он не мог воспроизвести в памяти каких-либо уточняющих данных. Мерлин его знает, как этот шкаф оказался в школе, но тот, что был в лавке Горбина, попал туда не случайно.       Нотт хотел бы ошибаться, но вряд ли другие Пожиратели Смерти знали о наличии у школы такого артефакта, а это означало, что идея принадлежала Драко.       Варианта было лишь два - либо кто-то, кто-то конкретный, должен был проникнуть в школу, либо Малфой планировал пути отхода. Обе мысли были совершенно неутешительны, так как говорили лишь об очень скором наступлении переломного момента, которого так ждал его отец и остальная свита Темного Лорда.       До сих пор в школе не произошло ничего ужасного, а Драко так и продолжал мелькать унылой тенью по замку.       Значит, дело было не только в неисправности шкафа. У него был срок. Возможно, Малфой уже был на той стадии, когда оставалось только получить необходимый сигнал.       Перед Ноттом стояла дилемма. Нечто подобное он и планировал, когда взялся за воссоздание маховика. Несмотря на все предостережения по этому поводу, ему придется изменить прошлое. Окончательный план Драко так и не был известен ему. Оставалось только ждать, когда в школе начнется хаос, чтобы вернуться назад и исправить это.       Эти обстоятельства заставляли его ощущать себя бессильным и глупым. Будто бы он не смог дать ответ на элементарным вопрос по арифмантике, который лежал на поверхности. Нотт не любил проигрывать и не любил ошибаться, только сейчас его действия могли стоить чьих-то жизней. – Вот мы и снова встретились.       Тео оторвался от рассматривания своих ботинок, встретившись взглядами с директором.       Все это время Нотт разгуливал по ночному коридору, без опаски крутя цепочку маховика в руках. Машинально он сжал артефакт в кулаке и завел руку за спину.       Тео обреченно вздохнул, предвкушая дисциплинарное взыскание или очередную поучительную речь. – Сэр, я сегодня дежурю… – Все эти правила бывают так обременительны. В конце концов, - он развел руками в широких рукавах мантии, - не я их придумал. Наступила пора самых ясных ночей, а с квиддичного поля открывается самый подробный вид. Жаль, что мистер Филч обязан следить за тем, чтобы студенты не могли наблюдать этого чуда. Представляете, можно разглядеть даже млечный путь и самые маленькие созвездия…       Старик начал идти в ногу с ним, но Тео уже не понимал, куда ему стоит следовать, ведь планы придется отложить. Дамблдор, как подобает любому человеку его возраста, наверняка страдал бессонницей или что там мучает стариков…       Нотт вспомнил о его больной руке, решив незаметно проверить, будто бы это был лично его больной дедушка.       Не нужно было иметь степень по колдомедицине, чтобы понять, что стало хуже. – Как ваша рука? - само по себе вырвалось у слизеринца.       Пожалуй, это был самый личный вопрос, который Тео задавал преподавателю в своей жизни. Он немного стушевался, понимая, что мог перейти черту. – Как подобает прокаженному, - усмехнулся директор, пряча больную руку под бородой. – Звезды удивительны, - продолжил он, на что Нотт закатил глаза.       Дамблдор ничем не отличался от покойного Абраксаса Малфоя. То ли в силу поступающего слабоумия, то ли нарочно, он увиливал от адекватных вопросов, продолжая находиться в плену своих размышлений. Нотту не оставалось ничего, кроме как определить их курс в сторону подземелий и слушать. – Интересно, что путешествуя по миру, звезды перемещаются вместе с нами…       Тео кивал, стараясь не заснуть. – Но в каком моменте времени мы бы с вами ни оказались, они всегда будут на своих местах. – Что вы имеете в виду? - безобидный вопрос казался подходящим для поддержания диалога. – Будем мы здесь прямо сейчас или, скажем в прошлом…       Ровный шаг Нотта сорвался. Он задержал ногу, едва не упав и в пол оборота развернулся к собеседнику. – В прошлом? – Верно. Знаете, Теодор, ведь звёзды, которые открываются нашему взгляду уже давно мертвы. Они посланники из прошлого, немые наблюдали будущего.       Слизеринец промолчал, окончательно теряя нить этой завуалированной беседы. Дамблдор не мог знать о его личном маховике, только если Тео не скомпрометировал себя в тот раз у стены… – На все есть своя причина, даже если вам может показаться, что это необоснованно или несправедливо. Свершится то, чему суждено.       Словно маленького ребёнка, директор вновь проводил его до подземелий, тем самым обозначая конец этого разговора.       Он знает.       Иначе и быть не могло.       Если, в тот раз, у Комнаты Забытых Вещей, Дамблдор понял, что он из другого времени, а теперь завел подозрительную лекцию о нерушимости прошлого, то он также знал, зачем Нотт находился именно возле той стены.       Означало ли это, что он знал про Драко?       Возможно, Дамблдор знал куда больше, чем Тео. У него мог быть свой план и, может, Нотту действительно не стоило вмешиваться?       Если только у него в кабинете не припрятан всевидящий шар, - подумал Нотт, разглядывая причудливую бахрому и петельки для пальцев на его рукавах. – Желаю удачи, мистер Нотт. – Кхм, сэр, - слизеринец учтиво кивнул, в недоумении нахмурив брови.       Удачи?

***

– Мне нужно зайти во «Флориш», – вырвалось у Пенси при виде обновленной витрины книжного с последними новинками. – Давай на обратном пути? – Тео неохотно направился за развернувшейся ко входу в магазин подругой. – Не думаю, что бродить с твоим новоприобретенным грузом по вечернему Косому переулку – это хорошая идея. – Ну а явно нехорошая идея – это опоздать в банк, который закрывается через 45 минут. Пойдем. Паркинсон недовольно догнала Тео. – Я ждала продолжение этого детектива 3 года… А вдруг все раскупят? — разочарованно выдохнув спросила девушка. – Даже не знаю, как тебе помочь. Во «Флорише» ведь не работает мистер Варенн, который сможет добыть один экземпляр для тебя… – Хочу начать читать его уже на этой неделе, - с хитрой улыбкой сказала Пенси. – Попрошу прислать с совой. Недалеко от банка Нотт завернул в один из небольших тупиков, введя Пенси в ступор. – Ты чего? – Хочу покурить. Буквально пару затяжек, – доставая из кармана мантии пачку магловских сигарет ответил Тео. – До сих пор остались итальянские? – Паркинсон потянулась за сигаретой, дождавшись утвердительного кивка друга. – У Блейза их очень много. Наблюдая за тем, как у Пенси не получается поджечь сигарету должным образом, он передал ей свою, закурив новую. – Что ты почувствовала, когда впервые узнала про помолвку с Луи? – Что я себе не принадлежу. Не то что бы это было для меня неожиданностью, но не думала, что столкнутся с этим будет так мерзко. Хотелось помыться изнутри. – Ты думала о том, что почувствовал Блейз в момент, когда узнал эту новость?       Пенси выпустила большой клуб дыма и потушила сигарету о стену: – Я знаю, к чему ты клонишь. Не хочу говорить об этом. Пошли. Ты, кажется, торопился?       Нервозность Пенси с лихвой выдавала ее. Хоть Тео и хотелось выговорится о его переживаниях касательно восприятия Гермионой всего происходящего, он решил не сыпать подруге соль на рану. К тому же, грязная подворотня была явно не лучшим местом для задушевных разговоров. В Гринготтсе, несмотря на позднее время, было весьма многолюдно. Миновав небольшую очередь, Тео подошел к зоне для обладателей особо ценных ячеек и достал из кармана мантии письменное разрешение на визит в хранилище. В компании небольшой группы гоблинов слизеринцы наконец направились к сейфу. Пересекая на вагончиках водопад «Гибель воров», Тео и Пенси почти синхронно применили осушающее заклинание. – Ненавижу эту часть, – поправляя волосы возмутилась девушка.       Подъехав к ячейке семейства Нотт, один из гоблинов приложил руку к двери, и спустя несколько секунд после скрежета внутренних механизмов они смогли войти внутрь. Тео по-хозяйски осмотрелся, будто вспоминая, в какой части хранилища хранятся кольца, хотя на самом деле его интересовал только один вопрос – где именно он видел чашу? Пристальный взгляд в спину накалял обстановку, и Тео раздраженно обернулся на гоблинов: – Вы можете подождать снаружи. Сотрудники банка недовольно зашептались о чем-то, но выполнили просьбу, оставив их с Пенси наедине. Тео не хотел, чтобы Паркинсон была в курсе его дополнительного дела, поэтому незамедлительно отвлек ее внимание большим сундуком с фамильными украшениями. – Кольца лежат в белых футлярах, — без особого энтузиазма бросил Нотт и забегал глазами по остальной части хранилища в поисках чаши.       Каменное пространство подсвечивалось несколькими факелами, лишь слегка освещая помещение. Оно было поделено на логичные зоны: часть была отведена под галеоны и слитки золота, другая – под различные артефакты и раритеты. В сейфе всегда царил порядок и каждая вещь находилась на своем месте, поэтому искать чашу в других углах кроме специально отведенного под артефакты сектора не было смысла. – Вот это с желтым камнем, вроде, ничего. Но оно все-таки слишком изысканно для нее. Поищу еще. Не проявляя ни малейшего интереса к тому, что говорила Паркинсон, Тео даже не остановился перекладывать деревянные коробы с артефактами. – А вот это – точное попадание, - снова в никуда воскликнула Пенси, – ярко сияет, но камень не лучшего качества по сравнению с остальными. К тому же, такая огранка уже устарела. Но уверена – их семейство будет в восторге, вряд ли им могут предложить что-то лучше… Девушка не успела закончить мысль, как вдруг едва различимый голос слизеринца перебил ее: – Она же точно была здесь… – Кто она? – Пенси аккуратно подошла со спины к сидящему на корточках Тео. Его глаза были закрыты, а руки жестикулировали в раздумывающей манере, будто он что-то мысленно перекладывал руками. Размышления Тео прерывали вошедшие в хранилище гоблины: – Мы вынуждены поторопить вас, мистер Нотт. Глаза Тео неохотно распахнулись, и, выдохнув, он спросил: – Как давно здесь кто-то был? – Это конфиденциальная информация. Буравя сопровождающих тяжёлым взглядом, Тео с большим трудом удалось сдержать порыв использования Империо для того, чтобы разузнать больше деталей, но витающее в воздухе напряжение разбавила Паркинсон: – Так какой их двух вариантов ты выбираешь? – Последний, – не глядя на коробочки в руках Пенси буркнул Тео и рукой предложил ей первой пройти к выходу. – Мне нужно положить второе обратно.       Паркинсон направилась к сундуку, но Тео положил руку ей на плечо и аккуратно развернул обратно: – Я хочу забрать оба. Все равно никто не заметит. Это ведь конфиденциальная информация, - нарочито громко Тео сделал акцент на последних словах и стиснул зубы. Остаток пути до выхода из банка слизеринцы провели в тишине. Пока Пенси изнемогала от желания узнать, что именно Тео искал в хранилище, сам Нотт строил планы по дальнейшему поиску чаши во всех возможных локациях: от дома до рабочего кабинета отца. Размышлять о том, как он подводит Грейнджер и Поттера, не было смысла – это и так очевидно, и от осознания этого факта становилось невыносимо. – И все-таки, что ты искал? – Колдографию моей матери, - ни секунды не раздумывая отрезал Тео. – Ох, – грустно выдохнула Пенси. Тео заранее подготовил ответ. Ему было стыдно паразитировать на теме матери, но это было единственной возможностью избежать вопросов от Паркинсон: она знала, как тяжело Тео даются разговоры на эту тему. Прохладный вечерний воздух чуть охладил возникшее в теле Нотта перенапряжение. Хотелось разбить все находящиеся рядом витрины магазинов и громко закричать от обиды, но физически на это будто бы не было сил. Паркинсон с сожалением наблюдала за озадаченным другом, пока не дотронулась до него, выводя из транса: – Мы встретимся уже у Блейза, да? – Да, - приободряюще ответил Тео, – и я хочу попросить тебя кое о чем. – Я вся во внимании. – Постарайся быть с Гермионой помягче. Это очень важно для меня. – Хорошо, - спокойно ответила Пенси.       Девушка направилась к камину и заготовила горсть летучего пороха, но в последний момент развернулась к Нотту: – Точно не хочешь, чтобы я была там? – Я справлюсь. После нескольких секунд раздумий Паркинсон с прищуром посмотрела на него: – Ты правда женишься на ней?       Этот вопрос витал в воздухе с того момента, как Нотт сообщил эту новость друзьям. – А ты?       В уголках ее губ начала формироваться маленькая, едва заметная, но хитрая улыбка. Этот жест был слишком заразителен, чтобы не улыбнуться в ответ.       Слова были не нужны. Они оба понимали, что это значит. Как только Паркинсон исчезла, Тео снова вернулся в Косой переулок. Все магазины уже были закрыты, но в один из них он все-таки намеревался попасть. Сотрудники “Флориш и Блоттс” уже заканчивали мероприятия по закрытию смены, но, увидев за стеклянной дверью сына их работодателя, поспешили впустить его. Осматривая зал, Тео не обнаружил мистера Варенна и задумчиво закусил губу. Незнакомая ему молодая волшебница левитировала стопку книг по местам, то и дело бросая свой взгляд на Нотта-младшего. Заметив, что находится под наблюдением, Тео сдержанно улыбнулся и направился к стеллажу с новинками.       На первый взгляд, посещение офиса отца не должно вызвать у сотрудников какие-либо подозрения, но вот Тиберию и его адвокату знать об этом совершенно необязательно. Тео помчался по винтовой лестнице так быстро, как мог, чтобы успеть вернутся до появления посторонних глаз. Судя по внушительной куче книг у девушки из зала, времени у него было немало, но и не так много, чтобы позволить себе не экономить лишние секунды.       Войдя внутрь кабинета, взору Тео предстала странная картина: все вещи были переставлены. Видимо, отец решил провести ревизию помещения, и заодно чуть обновить пространство. Судорожно бегая глазами по кабинету, слизеринец пытался найти сейф, но безуспешно.       От злости Тео глубоко задышал, смотря в потолок, а затем наложил Силенцио и сделал то, о чем мечтал еще с Гринготтса - громко закричал.       Успокоившись, он заметил на столе отца рамку с колдографией. Взяв ее в руки, Тео сощурился и прошептал сам себе под нос: – Пиздец. На колдографии, которую Тиберий старательно прятал от его глаз, была изображена семейная идиллия: двухлетний Тео сидел на коленях у родителей, радостно маша рукой, а отец, кажется, искренне улыбался. Мама мягко смотрела на него со снимка, будто бы наставляя, что все будет хорошо, но уже тогда в ее внешнем виде прослеживались первые признаки болезни.       В их семье, как и в любой другой подобной, колдографии не пользовались популярностью. Гораздо трепетнее чистокровные относились к семейным портретам, которые заказывались под любой мало мальски подходящий повод. Нотт не помнил, чтобы хоть раз отец приглашал фотографов. Очевидно, этот снимок был инициативой матери. Экстерьер был обставлен в лучших традициях постановочного портрета, но это не умоляло живости снимка, которой так не хватало многочисленным и, что иронично, одушевленным изображениям их семьи в портретной галерее. Захватив детектив для Паркинсон прямо с витрины, Тео покинул магазин, со всей силой хлопнув дверью.

***

Накануне помолвки гостевое крыло Нотт менора стало непривычно многолюдным. Семейство Изабель прибыло просто полным составом, захватив с собой дополнительный персонал в виде эльфов и даже дизайнеров, задачей которых являлся подбор подходящего под интерьеры зала гардероба. В нормальной ситуации у Тео не было бы надобности появляться в этой части дома, но откладывать его беседу с Изабель было больше нельзя. Найти ее было несложно - девушка расхаживала вдоль стен и рассматривала ожившие портреты, которые были недовольны чрезмерной активностью вокруг. – Не хочешь поужинать? - сухо произнес Нотт. Девушка манерно повернула голову в его сторону и, слегка улыбнувшись, кивнула. Тео даже не старался быть вежливым, лишь кивнув в ответ, и направился в сторону ближайшего камина. Почувствовав это, француженка не сильно торопилась за ним и держала необходимую дистанцию, чтобы не показаться чрезмерно навязчивой. – Дырявый котел, - четко проговорил Тео и исчез в зеленом тумане. Дождавшись появления Изабель, слизеринец направился к выходу. Проходя мимо постояльцев заведения, француженка вцепилась в локоть Тео, испуганно осматриваясь по сторонам. Он едва ли не отреагировал агрессивно на неожиданное прикосновение, но вовремя опомнился, так как не хотел вызывать подозрения до начала разговора. Учитывая многолюдность Косого переулка, Нотту пришлось даже взять ее под руку по пути до заведения, чтобы гостья неожиданно не потерялась; впрочем, он и не был особо против последнего расклада. Мало кто знал, что за основным залом магазина «Твилфитт и Таттинг» было небольшое кафе для постоянных клиентов, где можно перекусить без посторонних глаз. Тео был там пару дней назад после примерки новой парадной мантии и сразу приметил его для непростого разговора с француженкой. Отодвинув девушке стул, Тео сел напротив, наблюдая за тем, как бокалы на столе наполняются водой. Сделав глоток, он незамедлительно перешел к делу: - Я буду с тобой предельно откровенен – идея нашего брака мне совсем не прельщает. Вздернув брови, Изабель слегка наклонила голову к плечу. - Полагаю, по какой-то причине ты попросту не можешь отказать отцу, раз оказался в таком положении. Как самостоятельная единица, без семьи, ты ничего из себя не представляешь, поэтому позволь я тоже чуть пооткровенничаю – мне плевать на твои переживания, важен только удачный для меня брак. - С чего ты решила, что он будет удачным? – издевательским тоном поинтересовался Тео. Девушку смутил вопрос, ответ на который лежал на поверхности и не требовал дополнительных комментариев. Она ожидала продолжения мысли Нотта, но мяч был на ее стороне поля. - В чем подвох? – Изабель положила ногу на ногу и расправила плечи. - Как несложно догадаться, ты тоже являешься абсолютной посредственностью без связей твоей семьи во французском истеблишменте, и выбор пал на тебя неслучайно. Наши родители получат выгоду, но будет ли она равнозначной? Очень сомневаюсь. - Не нужно делать таких драматичных пауз в своей речи, Теодор. Продолжай. Тео ухмыльнулся. Смотря в глаза девушки, он четко осознавал, что у нее нет даже примерных догадок о том, к чему он клонит. Ему казалось, будто в ее голове перекати-поле, и мозг не способен на построение даже самых простых причинно-следственных связей, а для диалога она использует заготовленные фразы, которые у кого-то подслушала. Ему на ум сразу пришла Гермиона, в чьем взгляде всегда, даже в самые тяжелые моменты ее жизни, присутствовал интеллект. Мысли о Грейнджер будоражили его, и он в лишний раз убедился в правильности своего выбора. Чистота крови не имела никакого смысла, если кроме нее нечем похвастать. - В случае заключения нашего брака мой отец расширит зону присутствия нашего семейного бизнеса на Францию. Очевидно, что успешность этого процесса должен обеспечить твой отец. Он не только познакомит Тиберия с необходимыми людьми, но, что гораздо важнее, поможет оформить все сделки на бумаге. Учитывая нашу высокую маржинальность, спустя небольшое количество времени мой отец привлечет местных инвесторов, с которыми, напомню, его будет знакомить твой отец. Иными словами, его основная роль – посредническая. - Если ваши доходы будут расти, то это скажется и на моем уровне жизни тоже, - перебила Изабель, продолжая вопросительно смотреть на Тео. - Ты когда-нибудь пробовала мыслить критически? – Тео не удержался, - неужели ты не понимаешь, что со временем твоя семья перестанет быть полезной для нас, и я просто разорву наш брак, а ты останешься ни с чем? - У меня будут отступные, - ни капли не смутившись парировала Изабель. - Блять, - Тео достал сигарету и от неловкости потупил взгляд на хлебную тарелку, - отступные, которых тебе хватит на пару лет, и статус разведенной женщины. Мне даже жалко тебя немного. - Ты будешь платить алименты детям, - не унималась девушка. - У нас не будет детей. Ответ Тео оказался таким резким, что Изабель почувствовала небольшую пробоину в броне Тео и улыбнулась. - Только не делай вид, что сам выйдешь сухой из воды. Твоей семье как ни крути нужен чистокровный наследник. Если у нас за несколько лет брака не родится ребенок, прославишься либо как импотент, либо как гей. Насколько я знаю, в Великобритании последнее порицается. Кстати, как и разводы – они большая редкость. - Раз уж ты заговорила про Великобританию. Ты слышала что-нибудь про Волан-де-Морта? - Не начинай, - Изабель заметно испугалась, - даже говорить об этом не хочу. Услышав нотки страха в ее голосе, Тео победно улыбнулся и перешел на шепот, наклонившись к девушке чуть ближе: - Будучи частью семьи Нотт тебе придется быть на стороне, которая тебе вряд ли понравится, и увидеть такой ужас, который тебе даже не снился. Девушка смотрела куда-то за спину Тео несколько минут, переваривая все услышанное сегодня. - Я не понимаю, что ты мне предлагаешь? Я не могу отказаться от помолвки, так же как и ты, по всей видимости. Ведь если бы ты мог это сделать, то тебе не пришлось бы инициировать эту встречу. «Небольшой просвет интеллекта все-таки присутствует», - констатировал про себя Тео и сложил свои ладони в замок. - Я предлагаю тебе свои двадцать процентов акций компании моего отца взамен на твой отказ. Мы оба получим то, что хотим: ты – деньги, я – свободу в моих действиях. – В чем твоя выгода? - усмехнувшись спросила девушка. – Я же сказал - в моей свободе. – Прекрати, мы оба знаем, что она была бы у тебя и в браке. Хоть и номинальная, но она не влияло бы на смысл. Дело в Паркинсон? Нотт закатил глаза: – Все, что ты пытаешься разузнать, абсолютно не твое дело. Я вышел к тебе с предложением, и ты будешь полной идиоткой, если откажешься от него — вот, что действительно должно тебя волновать. – Но как мне тебе довериться? - манерно постучав ногтями по столу поинтересовалась Изабель, - вряд ли ты имеешь право распоряжаться своими акциями до вступления брак, что-то все совсем не клеится. – Это долгоиграющая инвестиция, но она того стоит. Я обязательно вступлю в брак в ближайшем будущем, просто не с тобой.       Девушка поджала губы и покрутила головой в отрицательном жесте, но Тео продолжал атаку: – Кроме того, тебе необязательно делиться этой долей с семьей. Это будет твой личный заработок, который может остаться секретом. – Я не дура, чтобы поверить твоему ничем не подкрепленному слову. Нотт импульсивно позвал официанта, наложив на двери зала запирающее заклинание. Выложив на белой скатерти мешочек с внушительным количеством галлеонов, Тео обратился к мужчине: – Вы поможете нам закрепить непреложный обет, - это прозвучало как утверждение, нежели как вопрос. – Конечно, сэр. Слизеринец посмотрел на девушку, ожидая ее ответа, на что Изабель удовлетворенно кивнула. Удивившись ее чрезмерно спокойной реакции, он решил уточнить: – Ты же понимаешь, что он будет двухсторонним? Я тоже не могу доверять твоему слову, учитывая, что за все время нашего знакомства ни одно из них не было искренним. Лицо девушки напряглось, но Тео уже не реагировал на смену ее настроения - за ужин их было уже несколько, что не сказывалось на качестве его манипуляций. – Это больно? - тихо спросила Изабель. – Сейчас узнаем. Тео переплел их запястья и посмотрел на стоящего рядом официанта: – Важна точность формулировок. «Я, Теодор Нотт, обещаю, что в случае устного, письменного и фактического отказа Изабель Де Богарне от помолвки со мной, переписать двадцать процентов акций компаний «Флориш и Блоттс» в пользу Изабель Де Богарне при первой возникшей возможности». Запомнили эту часть? – Да, сэр. – Теперь попытайтесь запомнить вторую. «Я, Изабель Де Богарне, клянусь отказаться от помолвки с Теодором Ноттом в письменной, устной и любой другой форме, которая может поставить под сомнение реализацию моих обещаний». Все ясно? – Да, мистер Нотт. Мужчина произнес заклинание, и руки сидящих за столом молодых людей обвила золотая петля. Изабель от страха зажмурила глаза, внимательно слушая то, как официант дословно повторял все сказанные ранее условия. Как только он закончил, клятва вступила в силу. – Благодарю вас, - произнес Тео и демонстративно перенес взгляд на мешочек с деньгами, на что официант учтиво кивнул и, забрав то, что ему причитается, развернулся к выходу. Едва он отошел от стола, как его догнало точное заклинание: – Обливиэйт, - без особого удовольствия произнес Тео. – Разве так можно? - шепотом удивилась девушка, наблюдая за встающим из-за стола Тео. – Думаю, он осознавал, что к этому идет. По пути до Нотт менора никто из них не произнес ни слова. Лишь выйдя из камина и посмотрев на Тео напоследок перед более неважным для них днем, Изабель встала на цыпочки и спросила Тео на ухо: – Ты многое теряешь, Теодор. И чем она лучше меня? – Буквально всем, - отстранился Нотт и мечтательно улыбнулся, мысленно находясь уже в другом месте и с другим человеком.