Разгадка его жизни

      Теплый морской воздух нежно обволакивал каждую клеточку тела Гермионы. Ей хотелось бы полностью насладиться столь редким моментом, но вместо этого она неловко наблюдала за Тео, который бездумно уткнулся взглядом в тарелку и водил ложкой по ее содержимому. – Если юный господин желает, Пиппин мог бы добавить в кашу абрикосы или… – Спасибо, Пиппин, - максимально вежливо прервала его Гермиона, - я думаю, что дело не в этом, ведь каша просто замечательная.       Воодушевленный ее словами, эльф едва не захлопал ушами. – Пиппин может принести добавки, если мисс пожелает! – Конечно, - улыбнулась девушка, стараясь замаскировать тревогу в своем голосе.       Прошедшая ночь была волшебна и ничто не было способно убедить Гермиону в обратном. Она не сомневалась, Тео ощущал то же самое, но с момента пробуждения, он был напряжен и встревожен и Гриффиндорка догадывалась о причине. – Тео, - осторожно начала она, - ты сделал все, что смог. Не нужно корить себя. Мы все равно добудем ее.       Он продолжал молчать. – Я никогда не знала человека, столь смелого, способного пойти против семьи ради спасения других людей. Дамблдор оценит это по достоинству…       Она сжала его руку своей, но Нотт вырвался, резко вставая из-за стола. – Насколько хорошо ты знаешь меня, чтобы считать смелым? Думаешь я хороший?- срываясь спросил он, - что если, я скажу тебе, что пошел на страшные ухищрения лишь бы обезопасить себя? – Я понимаю, тебе страшно, - строго ответила Грейнджер, вставая вслед за ним, - но ты не должен давать страху захватить контроль! Да, ты не достал ее, но ты получил нечто большее. Ты показал свою самоотверженность и желание бороться, и главное, ты получил свободу от отца.       Грейнджер стояла в почти что боевой позе, будто бы нависая над ним, несмотря на то, что была гораздо ниже него ростом. Ее напор заставил Нотта взять себя в руки и сесть обратно за стол. Отчасти, Гермиона была права, но что будет, когда она узнает, что именно он натворил? – Дамблдор мудрый и справедливый человек, - начала она, после того, как Нотт нехотя притронулся к овсянке, - я расскажу ему о том, что ты сделал для нас и он окажет тебе поддержку перед орденом.       Кажется, впервые за все это время, они начистоту заговорили о происходящем, не применяя никаких метафор и завуалированных смыслов. Нотту до боли хотелось смеяться от того, насколько нереальным было то, о чем говорила Гермиона. Единственное, в чем он мог согласиться - директор и правда был достаточно мудр, чтобы не поручаться за убийцу. – Я должен был сказать тебе еще вчера, - произнес Тео, зарываясь пальцами в своих волосах, - Изабель мертва.       С шумом распахнувшаяся дверь дома и перепалка возле нее не привлекли их внимание. Нотт сложил руки перед собой, вглядываясь в Гермиону, в то время как она уставилась на меандр на стене.       Он не хотел ничего говорить. Он не хотел говорить этого, но больше скрывать было просто невозможно. Он и так достаточно навредил Гермионе, начиная с того, когда воспользовался ее эмоциональной уязвимостью, чтобы пробить себе путь в Запретную Секцию, заканчивая тем, что произошло между ними прошлой ночью. Его руки были в крови. Он сделал Гермиону соучастницей убийства и не намеревался удерживать ее, если она решит больше никогда не видеть его. – Это было необходимо?       Ее вопрос и, вообще, его наличие, застали в расплох. Нотт не представлял о чем она думала в эту минуту и что имела в виду. – Что? - только и смог ответить он. – Смерть этой девушки, - спокойно произнесла Гермиона, продолжая смотреть перед собой, - как это произошло? – Пенс, - прозвучавший возле них голос Забини, вырвал обоих из звукоизоляционного вакуума, в котором они невольно находились, - сколько раз я должен объяснить тебе, что ты тут не при чем!       Тео с Гермионой мрачно переглянулись, переводя взгляды на Паркинсон. Она тряслась и выглядела так, будто бы прорыдала все утро.       Нотт, словно по щелчку, переключился на то, что она сжимала в руках. Выхватив свежий выпуск «Ежедневного Пророка», ему даже не пришлось разворачивать газету, чтобы понять причину этой истерики. «СПЯЩАЯ КРАСАВИЦА ИЗ КОРОЛЕВСКОЙ БИБЛИОТЕКИ»       Даже в условиях, когда дело касалось жизни молодой девушки, газетчики не спешили быть снисходительными. Прежде, чем перейти к сути дела, они прошлись по описанию помпезности вчерашнего приема в Нотт-меноре, не упуская возможности сообщить читателю о вечерних туалетах гостей и стоимости вина на банкете. Тео готов был возмутиться тому, что больше всего автора статьи волновали богатства Нотта-старшего, не изъятые перед арестом, чем всего навсего чья то жизнь, но он был не в том положении, чтобы судить. – Я виновата в этом, - проронила Пенси, давя подступающие рыдания в своих ладонях, - Мерлин…       Тео и Гермиона, в ступоре следили за тем, как Блейз облокотил рыдающую девушку на свое плечо, открывая для нее пузырек с умиротворяющим бальзамом. – Милая, - приговаривал он, гладя ее по макушке, - ты ни в чем не виновата. Давай проговорим и во всем разберемся. Паркинсон одарила Грейнджер взглядом загнанного зверя: – Я не могу. Только не при ней… – Мне не нравится этот тон, Пенс, – строго отрезал Тео.       Слизеринец попытался положить руку на колено девушки, но она лишь поджала губы и вышла из-за стола. Она дошла до краешка лужайки и присела на нее, обхватив колени. Нотт внимательно проследил за ее траекторией, внутренне надеясь, что им все же удастся поговорить, прежде чем она решит убраться подальше от него. Вздохнув, он оглядел своих друзей. Неприятная правда должна была увидеть свет. – Блейз прав. Ты не можешь быть виновата, потому что это сделал я. – Что ты несешь, - прошипел Забини, - в тебя надо влить зелье возвращающее рассудок? – Мы с Изабель заключили соглашение и я решил, закрепить его непреложным обетом, - громко ответил Нотт, желая быть услышанным, в том числе и Гермионой. Блейз помрачнел еще больше, если это было возможным. – То есть, ты хочешь сказать, что Богарне и вправду…, - он осекся, - не пропала? Если бы это было так, то твой отец уже давно бы был здесь.       Гермиона подорвалась с своего места, вклиниваясь между ребят, и схватила газету. Она сосредоточенно пробежалась глазами по тексту и, затем, откинув ее, села за стол обращаясь к Слизеринке. – Мерлин, - сквозь слезы причитала Паркинсон, - это в самом деле было реальным. – Что произошло, Пенси? - строго спросила гриффиндорка, пытаясь установить зрительный контакт с девушкой.       С минуту, Паркинсон продолжала смотреть сквозь нее, прежде, чем заговорила. – Вы знаете, что мы с Изабель никогда не были дружны, - она обратилась к друзьям, игнорируя присутствие Грейнджер, - но они с Агнес были как сестры. После поступления в школу, меня пригласили на ночевку в поместье Розье. Наверное это была формальность, ведь они недолюбливали… – Милая, ты могла бы опустить детали? - спросил Блейз, видя в каком состоянии находились все присутствующие. – Агнес всегда задавала тон всему, что делали остальные девочки. Она убедила Изабель дать обещание, что она никогда не выйдет замуж за Тео. – От обещаний не умирают, - возразила Грейнджер. – Это и не было простым обещанием! - вскрикнула Пенси, - Изабель дала клятву на крови. Мы тогда подумали, что это был лишь розыгрыш. Всего капелька крови из пальца… – Зачем ей это было нужно? - недоумевала Гермиона, - вам же было всего по одиннадцать-двенадцать лет. – Агнес всегда тянулась к богатству и мечтала, что однажды станет хозяйкой Нотт-менора. Хотя отец Тео никогда бы не пошел на столь невыгодную сделку.       Нотт и Забини молча следили за их диалогом. – Это то, о чем думают чистокровные девочки в двенадцать лет? – Это то, о чем думают психопатки! - срывающимся голосом ответила Пенси, - и нужно немедленно сообщить об этом. – Даже если девушка мертва, эта новость затеряется в общей картине происходящего, - резюмировала гриффиндорка, легко хлопнув ладонью по столу.       Непривычная холодность в голосе Гермионы немного пугала Нотта. – Как верно заметил Блейз, мистера Нотта здесь нет, а это значит, что мы должны делать, ровным счетом, ничего. Эта информация не должна покинуть пределов этого круга. – То есть как это, ничего? - возмутилась Паркинсон, - я должна немедленно связаться с родителями и… – И что будет, Пенси? - повысив голос спросила Гермиона, - твоя косвенная причастность может грозить тебе пятью годами заключения, даже при самой лучшей защите. И это самый лучший расклад, - чуть успокоившись добавила она, - но, что более вероятно, это подтолкнет тебя и твоих родителей в руки Волан-Де-Морта. Он не упустит такого замечательного шанса, чтобы пополнить свои ряды еще одной благородной фамилией.       Пенси стушевалась и замолчала, глядя на гриффиндорку широко раскрытыми глазами. – Это имеет смысл, - оборвав эту жуткую паузу сказал Забини, - самое время, всем вам, согласиться на мое предложение об Италии. – Исключено, - отрезал Нотт, - я не буду сбегать. – Не будь столь категоричен, - попытался воззвать к нему Блейз, - вы оба можете отправиться с нами. – Я ценю твое гостеприимство и доброту, - прервала Гермиона, - но я не могу бросить своих близких в беде. Вам всем прекрасно известно, к чему идет дело и я не могу просто оставаться в стороне. – Прекрасно!, - воскликнул Забини, хватаясь за голову, - давайте все умрем или загремим в Азкабан!       Гермиона ничего не ответила на этот выпад. Она отошла, как можно дальше, ближе к смотровой площадке у обрыва, и обняла себя руками, думая о чем то своем. Несмотря на ее реакцию, Тео не мог позволить девушке находиться наедине со всей этой информацией. Он оставил друзей, убедившись, что они полностью погружены в оживленный спор, и поспешил занять место у мраморных перил, рядом с Грейнджер. – Это не было необходимым, - Нотт наконец ответил на ее вопрос, - но я все равно это сделал. Я не умею по-другому, это моя природа.       Гриффиндорка, не глядя ему в глаза, спросила: – Ты пытался как-то избежать обета? – Да. Я попытался подкупить ее гарантиями безопасности и деньгами, но все равно ощущал некий риск, поэтому зашел дальше. – Почему ты не сказал мне?       Нотт сглотнул подступивший ком. На языке вертелись разные варианты ответа, но все они были далеки от правды. Он не мог позволить себе в очередной раз солгать ей. – Я боялся.       Гермиона обернулась к нему, опустив глаза на воротник его рубашки. – Ты сказал, что кроме меня у тебя никого не осталось. Чертов Гарри Поттер. – Так и есть, - ответил он, - в раннем детстве я потерял единственного близкого мне человека и предпочитал быть сам по себе, пока не встретил тебя.       Девушка подняла взгляд к его глазам. – Я мог бы сказать, что больше никогда не буду использовать в отношении других людей шантаж, обман, древние обряды, но это будет неправда. Я пойду на что угодно, если, другие люди, будут пытаться встать между нами. Может быть я и ношу фамилию Нотт, но мне ничего не нужно от этой семьи. Мне не нужен никто, кроме тебя.       Нотт предположил, что столь резкое признание могло отпугнуть ее, но никогда ему не было так легко говорить правду.       Гермиона, положив руку ему на грудь, встала на носочки и прежде, чем коснуться своими губами его, прошептала: – Ничего не бойся.       Тео, незамедлительно, обхватил ее лицо ладонями и углубил ее нежный поцелуй, делая его более страстным, почти на грани безумия. Этот поток сбивал его с ног. Он никогда не чувствовал себя столь уязвимым, как с ней, но, в то же время сильным, как никогда.       Оторвавшись от девушки, Тео коснулся ее губы большим пальцем, скользя взглядом по ее безупречным чертам. Он думал о том, что мог бы вечность целовать ее, здесь, на берегу Средиземного моря или, вообще где угодно, полностью игнорируя окружающий мир. Существовало лишь одно препятствие - Гермионе был важен этот чертов мир. Важен настолько, что она готова была пожертвовать собой ради него, но Тео не допустит, чтобы это произошло. Он был полон решимости, следовать за ней везде. – Почему ты так смотришь на меня? - смущенно спросила Гермиона, на что в ответ, Нотт смог лишь только улыбнуться. – Эй, - окликнул их Забини, - может мы все-таки обсудим то, что действительно важно?       Переплетая руки, они направились обратно к веранде. Пенси украдкой оглядела их пару и подошла к Блейзу, обняв его. – В любых условиях нам всегда будет безопасно в школе, - слова Пенси окунули Тео и Гермиону обратно в реальность, - Никто не будет трогать детей. Мы сделаем, как говорит Грейнджер, а дальше будем действовать по ситуации. Нельзя вот так просто сбежать. Неизвестно, что в таком случае будет с нашими семьями, когда он узнает…       Забини обхватил ее рукой и поцеловал в макушку, зарываясь в ее волосы.       Гермиона не смогла подавить своей улыбки, глядя на них. За короткий срок нахождения в поместье, ей без труда удалось уловить ощущение недосказанности между этими двумя. Хоть они и не были ее друзьями, гриффиндорка была рада возникающей конкретике в их отношениях.       Тем не менее, Паркинсон и Забини, очевидно, в данную минуту думали вовсе не о романтическом русле их отношений. Стресс на фоне новостей из утренней газеты, стремительно перетек в обсуждение возможной войны. Сама о том не задумываясь, Грейнджер подкинула слизеринцам почву для размышлений, которые успели развиться до настоящей стратегии за время их с Тео отсутствия. Это не было секретом - в скором времени Магический мир вновь застанет опасное противостояние сторонников Волан-Де-Морта и его противников. Гриффиндорка не могла вообразить, что когда-нибудь будет обсуждать это с слизеринцами и, тем более, что они окажутся солидарны с ее мнением. – В газете сказано, что девушка упала в обморок в разгар праздника, - сказала Гермиона, - репортеры не нашли ее ни в одной из больниц Англии или Франции. Это означает, что широкой общественности не известно жива она или нет. Думаю, это дело рук мистера Нотта, так что будем придерживаться его версии. – Как быть с репортерами?, - насторожился Тео, - и с отцом? – Как только мы вернемся в школу, я займусь решением этой проблемы. Все будет хорошо, - добавила Грейнджер, взяв его за руку.

***

      Едва оказавшись в Хогсмиде, все четверо ощутили одно и то же необъяснимое чувство тревоги. Для июньского утра, на улице было слишком темно и ветрено, к тому же, деревня была непривычно пустой.       Пенси и Тео переглянулись. За прошедший день, эти двое, ни на минуту не смогли отвлечься от своих душевных терзаний, будто бы от этого зависел коэффициент вины лично каждого из них. С молчаливого согласия друг друга, они полагали, что разбушевавшаяся непогода не была случайным стечением обстоятельств. Каждый, проживший жизнь в магическом мире, в отличии от маглов, обращал внимание на погоду. Иногда гроза могла быть всего лишь грозой, но не здесь.       Грейнджер проследила за их взглядами, напряженно вздохнув. Она обернулась, вслед за слизеринцами, в сторону замка, скрываемого соснами. За высокими деревьями невозможно было разглядеть даже верхушки башен, но складывалось ощущение, что Хогвартс был эпицентром этого погодного явления, будто замок злой волшебницы из сказки.       Гермиона непроизвольно дернулась. Большая черная сова взгромоздилась на деревянную изгородь деревенского магазина, едва не сбив гриффиндорку с ног, если бы Нотт не подхватил ее. – Черт, - прошептала она, с опаской глядя на птицу. – Просто сова, - успокоил Забини и приобнял разнервничавшуюся Пенси.       Тео не мог с ним согласиться. С одной стороны, не было ничего странного в том, чтобы пернатый фамильяр студента летал в окрестностях школы, но с другой, это была не обычная сова. Хотя бы потому, что она принадлежала Малфою.       Бережно обхватив плечи Гермионы, он прижал ее к себе. – Иногда совы не то, чем кажутся, - задумчиво ответила Грейнджер. – Прости? – Так, ничего. Просто вспомнился один магловский сериал, - отмахнулась Гермиона, - нужно идти в замок.       Все происходящее было ей знакомо. Это небо, эта погода и то, что ожидало их позади леса. Теплая ладонь Тео, неожиданно накрывшая ее руку, придала Гриффиндорке немного спокойствия. В ответ, она сжала его руку, внутренне надеясь, что по прибытии в школу, их не ожидает то же зрелище, что и во время Кубка по Квиддичу.

***

      К моменту, когда ребята подошли к замку, Нотту показалось, что вышло солнце, но гротескно подсвечиваемая Астрономическая башня, быстро развеяла эту иллюзию.       Скопившаяся толпа из студентов и преподавателей, в едином порыве, подняли свои, подсвечивающиеся люмусом, палочки к небу. Никогда прежде Тео не видел ничего подобного.       Он вглядывался в лица окружающих, но в них не читалось ничего, кроме горя и молчаливого ужаса. В толпе присутствовали даже школьные домовики, которые, обычно, предпочитали оставаться незаметными. В немом ступоре, засмотревшись на эльфийку, вытиравшую слезы подолом своего платья, Нотт ощутил, как рука Гермионы вырвалась из его. Он резко обернулся в ее сторону, но толпа успела сомкнуться, не давая ему шанса последовать за ней. Слизеринец завертел головой, в попытках найти друзей, но Пенси и Блейз тоже куда-то испарились. Гермиона, несомненно, последовала к центру этого столпотворения и Тео ничего не оставалось, кроме как последовать туда.       Протискиваясь мимо скорбящих людей, Нотт обратил внимание на присутствие своих сокурсников, но едва ли ему удавалось поймать хоть чей-нибудь взгляд. Не все из них присоединились к поднятию палочек, но выглядели совершенно потрясенными.       Наконец, сквозь задранные руки людей, Тео смог разглядеть тело, лежавшее на траве. Эту причудливую мантию и рукава с кисточками, Нотт мог узнать в каком угодно состоянии. Шестеренки с немыслимой скоростью закрутились в его голове.       Не было больше никакой гарантии собственной безопасности, хоть Нотт изначально и не особо в это верил. Больше всего, его сейчас волновало состояние Гермионы, поэтому он резко двинулся вперед.       Поттер сидел возле тела директора, почти не двигаясь. Неподалеку от него стояла Гермиона, прикрывая лицо ладонями. Нотт сделал шаг вперед, но чей-то грубый жест попытался помешать ему. Он обернулся, глядя в тусклое и уставшее лицо Уизли. Тео, сжав зубы, вновь посмотрел на застывшую возле Поттера Грейнджер и скинул с себя его руку. Вопреки ожиданиям Гриффиндорца, Нотт понимал, что его столь близкое присутствие, сейчас было ни к чему и могло навести больше тени подозрения на саму Гермиону. Успокоившись, он решил, что небольшая дистанция между ними не столь критична.       Он задрал голову, глядя на уходящую в небо верхушку Астрономической башни. Дамблдор поистине был необычайным волшебником, раз даже на падая с такой высоты сумел позаботиться о сохранности своего тела.       Гермиона, тем временем, приблизилась к Поттеру, обнимая его за плечи.       Нотт знал, что он был сиротой, как и о их уж слишком душевных отношениях с директором. Будучи ребенком, в детстве которого не было ни одного мало-мальски подходящего на роль заботливого взрослого, Тео мог понять чувства Поттера. Дамблдор опекал гриффирдорца до такой степени, что на первом курсе ходили слухи, будто бы они и вправду были родственниками. Несмотря на то, что сам Тео предпочитал насмехаться вместе с остальными Слизеринцами над их близкими отношениями, в глубине души он осознавал, что сам остро нуждался в таком взрослом в своей жизни. Даже беря в расчет, что Дамблдор действительно много чудил, Тео немного завидовал Поттеру и мог это признать, в отличии от Драко.       Вскоре прибыли авторы, закрыв обзор на тело директора своими мантиями. Учителя старались отправить студентов по комнатам, но в атмосфере всеобщего шока, это удавалось с трудом. Нотт, все это время наблюдавший за Гермионой, наконец поймал ее беспокойный взгляд. Она кивнула ему, одновременно подхватывая обмякшего от горя Поттера, под плечо. К ней моментально присоединился Уизли, взвалив на себя их друга, помогая ему добраться до комнаты. Грейнджер вновь стрельнула взглядом в Тео и произнеся губами лишь одно слово, удалилась с друзьями. Позже.       Не дожидаясь, пока хаос уляжется, Нотт поспешил к противоположному флигелю, расталкивая толпу. На главной лестнице образовалась очередь и он решил пойти в обход, через лестницы учебного коридора. – Куда ты подевался? - окликнул его Забини, - Я искал тебя долбаный час…       Блейз, как и Тео, тоже решил воспользоваться дополнительным проходом к подземельям, поэтому, они оба оказались в пустынном коридоре первого этажа. Нотт решил воспользоваться ситуацией и узнать общие подробности произошедшего. – Ты знаешь, что произошло? – Там полная неразбериха, - почесав затылок ответил Забини, - лично я ни с кем не общался, но Пенси говорила с Дафной и та сообщила, что старика убили. При этом, вроде как, его вообще не было в школе несколько дней.       Нотт свел брови. – Где Драко? – Салазар, - прошептал Забини, - ты правда думаешь… – Я не знаю, что я думаю, - ответил Тео, до боли растирая глаза. Он поставил руки на пояс, опустив голову. – Возможно, это был Драко. – Нет-нет. Как ты можешь знать? Он не мог, - Забини начал метаться из стороны в сторону, - Ведь нет? – Я не знаю, - тихо ответил Тео, - я был не до конца честен с тобой.       Он мотнул головой в сторону ниши в стене, сигнализируя другу следовать за ним.       В гнетущей тишине, нарушаемой лишь отдаленными звуками студентов на главной лестнице, Забини с осуждением смотрел на Тео. – Только за сегодняшний день, я узнал о твоей причастности к смерти Богарне, а теперь узнаю о том, что ты натворил что-то в прошлом, что убило директора… – Я не убивал его. – О да, - злобно усмехнулся Блейз, - и Изабель тоже убил не ты.       Тео стиснул зубы, глядя на него из под бровей. – Я следил за Малфоем, в прошлом. Я хотел разобраться в причинах его странного поведения и выяснить, что он скрывает. – А ты не хотел рассказать об этом своим друзьям? - перебил Блейз, - или ты теперь рассказываешь все только Грейнджер?       От повисшей паузы, Забини театрально ахнул и прикрыл рот рукой: – Ей ты тоже не рассказал? – Послушай, - не выдержал Нотт, - может ты не заметил, но после последней встречи с Малфоем, у Пенси отсутствуют все воспоминания об их взаимодействиях с сентября!       На это Блейзу было нечем возразить. Он засунул руки в карманы и облокотился спиной об стену, давая Нотту продолжить. – Я не мог гарантировать, что Пенси не причастна к его заданию, поэтому не мог рассказать тебе и особенно Гермионе. Я должен был сам разобраться, прежде, чем рассказать вам и попытаться предотвратить это. Особенно, когда в моем распоряжении находится маховик времени. – Так у него было задание? - тихо спросил Блейз. – До возвращения в школу, я понятия не имел в чём оно заключалось. Слежка за Драко прояснила лишь то, что весь год он чинил Исчезательный шкаф в Выручай Комнате, иногда в компании Пенси. Сам Малфой обмолвился мне о своем новом статусе, после того, как чуть не сбросился с Астрономической башни, аккурат после того, как стер Пенс память. Я предполагал, что он должен был найти что-то или, в крайнем случае, убить кого-то, но когда я увидел тело директора, все сомнения отпали.       Забини сполз по стене, усевшись на пол. Он подогнул колени и положив на них руки, опустил голову. – Думаешь, она может быть причастна? – Скорее всего нет, - заверил Тео, опускаясь на пол рядом с ним, - полагаю, она как раз была против, того, чтобы он становился убийцей и именно поэтому он стер ее воспоминания. Возможно, даже подсадив ей в сознание чрезмерный интерес к браку с Луи. Важно было сместить фокус ее внимания. – Очень похоже на Малфоя, - с горечью отметил Блейз, - но как бы то ни было, может и хорошо, что Пенс ничего не помнит об этом. – Кстати, где она? – В комнате. Весь сегодняшний стресс настолько подкосил ее, что она с трудом добралась до спальни.       На пару минут друзья замолчали. Тео понимал, что Забини понадобится хотя бы немного времени на осознание того, что на самом деле произошло. Их лучший друг был по уши в дерьме и никто не знал, где он находился. – Смерть Дамблдора развяжет войну, - неожиданно сказал Блейз. – На то и расчет, - ответил Нотт, - но у меня есть идея, как это можно исправить и я не буду ничего предпринимать без твоего благословения, - попытался пошутить он, раскачивая маховик перед лицом Забини. – Дьявол, - Блез вскочил на ноги, выхватив устройство из его рук, - черт возьми, я всегда поражался твоим знаниям! Ты бы мог посвятить себя исследовательской деятельности после школы… – Изобретательской, - поправил Тео, - не так интересно лишь изучать что-то, как создавать новые устройства на основе старых знаний.       Забини с недоверием взглянул на Нотта: – Ты смог усовершенствовать его?       Тео перехватил маховик из его рук, убрав в карман брюк. – К сожалению нет, но он работает на более короткие промежутки и я думаю, стоит снова этим воспользоваться. Вчерашний вечер? – Говорят, директора убили между десятью и одиннадцатью вечера.       Друзья переглянулись. – Я пойду с тобой. – Нет, - возразил Тео, - позаботься о Пенси. Я все исправлю.

***

      Нотт повёл плечами, стараясь собраться. Даже в самый первый раз, перемещаясь во времени, он не испытывал такого волнения, как сейчас.       Еще бы.       Все прошлые вылазки ограничивались лишь незаметным взаимодействием, без вреда для течения времени. Сейчас ситуация в корне отличалась, а план был до банальности прост.       Встав напротив окна, полюбившегося ему кабинета, Тео накинул цепочку себе на шею, запуская вращение колбы с песком. Он испытывал весь спектр эмоций, пока время проносились мимо него.       Волнение. Страх. Сожаление. Стыд.       У него никогда не было нормальной семьи, но всегда были друзья, сумевшие как-то сублимировать его отчаяние. Вместо того, чтобы поддаваться своим эфемерным планам по спасению матери, Тео сумел потерять лучшего друга. Он должен был погрузиться в проблемы Драко с самого начала, но вместо этого, его участие ограничилось лишь спасением его от суицида и во имя чего?       Движение вокруг остановилось. Тео поднял голову и замер. Миллион леденящих мурашек пробежало по его позвоночнику. – Добрый вечер, мистер Нотт. Вы как всегда вовремя.       Изначальное потрясение сменилось замешательством. Дамблдор из этого времени никак не мог находиться с ним в кабинете. – Сэр, - Тео непринужденно заговорил с директором, будто бы это не он только что возник из ниоткуда, посреди аудитории, - разве вы не должны, - старик с любопытством склонил голову набок, ожидая, пока он закончит вопрос, - странствовать?       Последняя часть прозвучала, как отдельный вопрос, но казалось, Дамблдора ничуть не смущала ситуация. – Верно, иначе бы меня здесь не было, - ответил он, обнажая маховик скрытый под мантией.       Нотт моргнул. Неужели он прибыл сюда, чтобы предотвратить собственную смерть?       Во все прошлые встречи, Дамблдор перехватывал главенство над темой диалога в свои руки и Тео не препятствовал, уважая его возраст, но времени на вежливость уже не оставалось. – Вы здесь, чтобы остановить Драко? – Маховик времени, - сказал директор, занося устройство перед собой, - могущественное и от того очень опасное изобретение. Один такой малыш может легко и безвозвратно забросить своего неопытного владельца далеко в прошлое… – Вы не ответили на мой вопрос, - не скрывая раздражения перебил слизеринец. – Ваш образец, - старик указал пальцем на грудь Тео, - вы уже сумели довести его до ума?       В недоумении, Нотт взглянул на свой маховик, затем на директорский. Они выглядели очень похоже, если не считать двух дополнительных колец и рунической резьбы по их краям. – Мой друг в беде. У меня нет времени на это, - с назревающей злостью ответил он. – Мистер Малфой не мог сделать этого. Кроме того, я и так должен был умереть, - он закатил рукав, демонстрируя почерневшую руку, - отсчет шел на дни, потому я сам спланировал свою смерть. – Вы прокляты, - на выдохе произнес Тео. – Самонадеянность вышла мне боком. Не стоит забывать об осторожности, когда имеешь дело с темными артефактами, - Дамблдор разжевывал каждую мысль, будто говорил с несмышленым ребенком. Либо считал таким себя самого, - промелькнуло в мыслях у Нотта. – Это касается и маховиков, - Нотт устало опустился в старое кресло, - изменения прошлого, повлекут за собой ужасные последствия для настоящего. – Именно этим вы руководствовались, предлагая третьекурсникам спасти Сириуса Блэка от поцелуя дементора? - подперев голову рукой, спросил Тео.       Седые брови директора взметнулись над очками. – Я ждал почти век, чтобы дожить до этого дня. Моя смерть закономерна и крайне важна для будущего.       На секунду Нотту показалось, что старик занервничал. Это было весьма не характерно для вечно блаженного Альбуса Дамблдора. – Я знаю лишь то, что если бы вы дали проклятью убить вас, - Тео сделал неопределенный жест рукой, подбирая подходящее слово, - естественно, то я бы не увидел совершенно раздавленного и потерянного Избранного, а мой друг не находился бы в шаге от тюрьмы!       Дамблдор покачал головой. – У мистера Поттера есть опора в друзьях, а она куда важнее, чем дряхлый старик, - он улыбнулся, - ваш друг не убивал меня, потому что это сделал другой волшебник.       Он окончательно и бесповоротно запутался. Даже без загадок и иносказаний, было трудно как-то трактовать те крупицы объяснений, которые нехотя подкидывал директор. – Кто убил вас? - вновь спросил Нотт, уже не надеясь получить четкого ответа. Дамблдор знал куда больше, чем хотел показывать, но Тео не намеревался уйти отсюда ни с чем. Только не тогда, когда он уже потратил почти час. – Это были вы.