***
С самого начала Нотт знал, во что ввязывается и, хотя он и узнал о плане по вызволению Поттера незадолго до появления на Гриммо, он осознавал, что может последовать дальше. Он был готов участвовать, но единственное, он собирался заменить саму Гермиону. Расхаживая по коридору взад-вперед, Нотт собирался с мыслями, готовясь аргументировать свое предложение Грюму. Гриффиндорка вскипела, как только Грюм назвал имя его напарника и их диалог незамедлительно перетек в скандал. Он сам не был в восторге от перспективы сотрудничества с Уизелом, но предполагалось, что в дальнейшем их взаимодействия участятся. Надо было с чего-то начинать. Нотт так же и не возражал, что его так скоро удалили с собрания, осознавая, что Гермиона была мозгом предстоящей операции, а ему самому было не время выказывать хоть какое-то возмущение. Эта вылазка была своего рода проверкой его намерений перед посвящением в их тайны. Дверь в комнату напротив была открыта и Нотт мог отдаленно слышать ссору Люпина с женой. Как только разговор перешел на чуть повышенные тона, Тео нехотя оказался свидетелем. – Ты рассказал о ребенке? - воскликнула Нимфадора, - мы договаривались, что сделаем это после операции! – Только Грюму, - ответил Люпин, - если ты не слушаешь меня, то может на тебя сработают его приказы. В твоем положении это опасно! – Я лучше чувствую, что опасно для меня, а что нет! Люпин и его супруга выбрали, как нельзя, самое неудачное время для рождения ребенка. Нужно быть безрассудным дураком или же полным эгоистом, чтобы привести в такой мир нового человека, - рассуждал Тео. Учитывая, что оба они являлись активными членами Ордена, шансы их ребенка вырасти в полной семье сводились к минимуму. Будучи ребенком, рожденным в разгар Первой магической войны, он понимал это, как никто другой. Сколько таких детей было на его курсе? Взять того же Долгопупса — сирота при живых родителях. Тонкс и Люпин были своеобразной парой, особенно принимая во внимание большую разницу в возрасте. Двадцать лет. Прямо как у его родителей. Их разговор, как ни странно, напомнил Нотту о единственном, почти что искреннем, разговоре по душам с отцом. Он покачал головой, ощущая, как сожаление, словно ртуть поднималось вверх по горлу. Твоя мать сама этого хотела. Скрип старых половиц известил Тео о том, что кто-то из супругов собирался выходить и он незамедлительно нырнул во вторую комнату, оказавшуюся у него за спиной. Сделав несколько шагов назад, Нотт обернулся. Эта комната оказалась неожиданно просторной, учитывая все остальные помещения. Его внимание не мог не привлечь едва уцелевший семейный гобелен на стене. Тел подошел ближе, рассматривая многочисленные выжженные пятна на нем. Он провел рукой по табличке с именем Андромеда Блэк, ветвь от которой уводила к другому обугленному изображению с именем Нимфадора. – Изучаешь мою семью? - спросила вошедшая Андромеда, подходя к гобелену, - занимательно, что меня уже выжгли с древа, когда родилась Нимфадора, но ее имя все равно появилось здесь. Похоже, что родовая магия не так строга к бракам с маглами, как считала семья. – Я не подумал, что это может быть бестактно, - ответил он, убрав руки в карманы, - еще раз прошу прощения. Я не должен был вламываться… – Мерлин, - улыбнулась женщина, - прекрати извиняться. Я вижу, что ты ощущаешь себя неловко, как бы ты не пытался это скрыть. Смысл этого места и всей идеи существования Ордена – быть тем, кто ты есть. Даже, если все относятся к тебе настороженно, ты не должен стесняться своего происхождения, какими бы ужасными людьми не были твои предки. – Пожалуй, только вы так считаете, - усмехнулся Нотт. – Как поживает моя сестра? - спросила она, очевидно пытаясь увести его от душевных терзаний. – К сожалению, я не знаю, - пожал плечами Тео, понимая, что вряд ли она имела в виду Беллатрису, - я видел ее месяц назад. Тогда она не показалась мне счастливой. – Знаешь, несмотря на то, как семья отреагировала на мой брак, Нарцисса никогда не отказывалась от меня. Для нее было безопаснее не поддерживать меня и мне пришлось самой оттолкнуть ее. – Я могу вас понять, - согласился он. – То, ради чего мы здесь – свобода и счастье для нас и наших близких. Я не теряю надежды вновь увидеть сестру и познакомиться с племянником. Нам с тобой повезло, мы уже свободны, но им нужно помочь. Не забивай себе голову тем, что думают другие. Думай о том, для чего все это. – Драко мой лучший друг. Я боюсь, что уже упустил возможность помочь ему, - с горечью сказал Тео. – Он жив, а значит еще есть шанс, - ответила женщина, взяв его за руку, - главное не отворачивайся от него.***
Собрание затянулось до глубокой ночи. Нотту определили отдельную комнату, но он не собирался бесполезно отсиживаться. Поттер еще не скоро окажется здесь, поэтому Тео решил самостоятельно осмотреть дом на предмет информации о Регулусе Арктурусе Блэке. Первой и очевидной зацепкой оказалась именная табличка на двери его спальни, которую Поттер, бывавший здесь не реже, чем в Хогвартсе, не замечал в упор. Р. А. Б. В памяти всплыло ошарашенное лицо Гриффиндорца, когда Тео расшифровал ему инициалы. Все, что Нотт знал о нем, в сущности укладывалось в три предложения. Регулус Блэк был младшим братом Сириуса. Регулус Блэк служил Темному Лорду. Регулус Блэк был мертв. Андромеда была изгнана из семьи задолго до того, как это произошло и не смогла сообщить Нотту никакой новой информации, так же, как он не мог рассказать ей, зачем ему это было нужно. Так вышло, что они с гриффиндорцами заключили негласный договор — не распространяться о крестражах даже другим членам Ордена. Нотт не знал, получали ли они такое указание от Дамблдора, но вот он получил и не намеревался нарушать его. Комната младшего Блэка была полупустой, совершенно не предлагавшей новых зацепок. Книги, пылившиеся на полках, не были заколдованы и даже никак не указывали на его связь с Темным Лордом, ящики стола пустовали, а в шкафу висела нетронутая одежда. Нотт задумчиво провел рукой по лацкану идеально выглаженного пиджака. В остальном доме царил страшный беспорядок, а хозяин этой вещи был мертв вот уже как восемнадцать лет. Кому могло понадобиться приводить в порядок его одежду? – Н-не сметь трогать, - разгневанное шипение раздалось прямо у него за спиной и Тео захлопнул шкаф, резко обернувшись, вместе с тем доставая палочку. Старый домовик ахнул и нырнул за тумбу, недоверчиво поглядывая на него. Вот и ответ хотя бы на один вопрос, - подумал Тео. – Кому ты служишь? - спросил он, опустив деревко. Домовики не были опасны, даже если некоторые из них производили такое впечатление. Нотт знал — он в безопасности, пока не трогает вещи в этой комнате. – Достопочтенный господин Нотт! Кричер служит хоз-зяину Регулусу, - проворчал домовик, приседая в нелепом поклоне времен молодости дедушки Кантанкреуса. Нотт кивнул с прищуром глядя на эльфа. Все было именно так, как он понял. Преданный домовик продолжал ждать своего мертвого хозяина, заботливо поддерживая его вещи в чистоте. Ему захотелось закурить, но он отогнал этот порыв. – Я заметил, что ты очень внимательно выполняешь свой долг, - придавая восхищение своему голосу сказал Тео, - а значит ты должен знать, если из дома что-нибудь пропадало. Кричер закашлялся и закряхтел, причитая. Он был очень старым и Нотт не давал ему меньше полувека. Эльф с подозрением заглянул Тео в глаза, после чего на его лице появилась тревога и он панически закричал: – Грязнокровка украла часы! Отребья оскверняют благородный дом Блэков! Бедная, бедная Госпожа… Он схватился за голову, снова начав причитать и расхаживать из стороны в сторону. Нотт понятия не имел, о чем говорил эльф. Скорее всего, как и любого в его возрасте, Кричера начинало терзать старческое слабоумие и он мог вспомнить о другой, более старой краже. Тео знал, что такие великовозрастные эльфы были старой закалки, а значит, был только один рабочий метод успокоить его. Он изо всех сил топнул ногой, заставив домовика замолчать и распрямиться. – У твоего хозяина был медальон. Он все еще в этом доме? Кричер сложил руки и потупил взгляд в пол. – Злой предмет, очень злой. Кричер предупреждал хозяина Регулуса, но он не послушал. Он застонал и начал биться головой об тумбу, снося светильник с нее. – Отвечай, - настаивал Нотт, игнорируя созданный эльфом шум. Он всегда был вежлив с домовиками, но конкретно этот, видимо, считал вежливость слабостью. Кроме традиционной чистокровной грубости, ничего другого не оставалось. – Господин Нотт чистокровный волшебник, но Кричер не может рассказать ему, - промямлил эльф. Это могло продолжаться бесконечно. Так как его прежний хозяин был мертв, необходимо было установить нынешнего владельца поместья. Только он мог отдать приказ, которого Кричер будет не вправе ослушаться, даже невзирая на свою преданность покойному. – Полагаю, ты можешь сказать мне, кто сейчас хозяин поместья? Домовик скривился, будто бы его вот вот вырвет и нехотя произнес: – Гарри Поттер. Что ж, это будет не так сложно, как он полагал. Первым делом, Тео подумал о единственном наследнике Блэков мужского пола, которым был Драко, и почувствовал досаду, но к его удаче, Сириус Блэк успел отписать дом крестнику. Если все пойдет по плану, то уже завтра Поттер будет с ними и отправить его сюда не составит труда. – Спасибо, Кричер. Можешь идти. Все это время, Домовик наблюдал за тем, как Нотт крутил между пальцев незажженную сигарету и, как только осознал, что расспросы закончены, подошел ближе, создав небольшой огонек на кончике своего пальца. Тео вздернул бровь, недоуменно глядя на него. Орден и так не очень жаловал его. Как бы ни хотелось, он не будет курить здесь. Дверь открылась, привлекая их внимание своим скрипом. Вошедшая в комнату Гермиона выглядела изможденной. Не поднимая взгляда, она зашла внутрь, плотно закрыв дверь, с намерением подойти к Нотту, но вдруг остановилась, с любопытством разглядывая их неожиданный дуэт. – Мерзкие отребья в доме госпожи! Бросив брезгливый взгляд на девушку, эльф сжал огонек в кулаке, и снова выругался себе под нос. Несмотря на его явную неприязнь к гриффиндорке, она никак не отреагировала на его слова и даже улыбнулась. Нотт с любопытством наблюдал за их взаимодействием. Ее доброта в ответ на ужасную нетерпимость. Он не спешил вмешиваться, так как знал о ее программе по спасению этих существ от рабства и понимал ее старания отнестись с пониманием к его нетерпимому бреду. – Мерзость, - напоследок добавил Кричер, поковывляв в сторону коридора. – Почему Поттер не освободит его? - Тео выждал необходимые минуты, чтобы не находиться в зоне слышимости эльфа, - очевидно, Кричер ненавидит каждого в этом доме. – Гарри пытался, вот только он отказался принять одежду. Кричер не признает в Гарри своего полноправного хозяина, так как он не Блэк. Так что, мы смирились с его присутствием, как и с портретом его любимой госпожи. Гермиона осмотрелась, будто никогда не бывала в этой комнате. – Кричер не столь дружелюбен со всеми, как с тобой, - заметила она, - в чем секрет? – Возможно, все дело в том, что мой отец еще не нашел времени выжечь меня с гобелена, - усмехнулся Тео, - кстати, от Кричера все же есть некоторая польза. Он рассказал мне кое-что интересное, но без Поттера не получится выудить всю информацию. Тео подошел к двери, открыв ее, чтобы Гермионе была видна табличка. Глаза Гриффиндорки округлились: – Сириус говорил, что здесь жил его младший брат, - произнесла она, подходя ближе к двери, - почему я сразу не догадалась! – Настоящий медальон был у него и Кричер знает, где он. – Не верю, что говорю это, но как же нам повезло, что Кричер не захотел получить свободу. Мы можем вернуться сюда сразу после завершения операции. – Для этого нам нужно пережить завтрашний день, - закинув руку на затылок, Нотт размял шею. – Рон обещал вести себя приемлемо, - ответила Грейнджер, понимая, куда он клонит, - хотя бы ради Гарри. – Я тоже, - ответил Тео, чтобы успокоить Гермиону. Не хватало, чтобы она переживала еще и из-за этого.***
Утро не подарило никакого чувства спокойствия или ощущения безопасности, даже несмотря на то, что впервые после Италии, Гермиона спала рядом с ним. Тео был удивлен тем фактом, что им позволили разделить комнату, но это было обусловлено лишь тем, что остальные спальни были заняты другими членами Ордена. Аластор Грюм расположился в прилегающей к ним комнате, чтобы бдить слизеринца, так что всю ночь, Нотт был обречен на бессонницу под аккомпанемент его храпу. Наблюдая за спящей на его плече Гермионой, он восхищался ее умением во всем придерживаться дисциплины. Им предстояло очень серьезное испытание, но она смогла отогнать тревожные мысли и соблюсти здоровый сон. Даже когда он не смог сдержаться и заправил часть ее спадающих на лицо волос за ухо, она лишь выдохнула и прижалась к нему еще ближе. Солнечные лучи все более ярко освещали их комнату, и Тео взглянул на часы. Им пора было вставать, но ему не хотелось будить девушку. Во время сна она находится далеко от проблем, которые ждут их всех в реальности, и он пытался максимально отсрочить этот момент. Когда из соседней комнаты раздался звук удара деревянного протеза Грюма о пол, а в коридоре участились шаги проснувшихся членов Ордена, откладывать пробуждение было невозможно. – Доброе утро, – произнес Тео и поцеловал девушку в висок. Гермиона неохотно открыла глаза и посмотрела на слизеринца. Она улыбнулась ему, но почти сразу она закусила щеку и вопросительно посмотрела на него: – Ты не спал, да? – С чего ты взяла? – с усмешкой спросил Тео. – Ты, конечно, так красив, будто тебя слепили ангелы, но синяки под глазами явно не входили в их планы. Нотт смущенно улыбнулся и отвел взгляд. С Гермионой было уютно; он ощущал ту заботу, которую ему не хватало всю жизнь. Выпив укрепляющего бальзама, заботливо предложенного Гермионой, Нотт оказался на заключительном собрании перед операцией. Надо сказать, что идея спасения Поттера именно таким образом была неплоха, если бы не один момент. Он искренне не понимал, почему сам Поттер не мог обратиться в кого-то другого, тем самым снижая шансы своей гибели. Тео не смог удержаться и озвучил свою мысль. Озадаченный взгляд всех присутствующих говорил о том, что никто прежде не задумывался о таком варианте. Скрипя зубами, Грюм сообщил, что исходный план не подлежит изменениям в последний момент и продолжил собрание, словно Нотт ничего и не говорил. Слизеринцу предстояло отправиться на метле в сопровождении Уизела. Так как Пожирателям нельзя было знать о его причастности, было решено, что именно он примет дозу зелья. Волшебная палочка также могла выдать его, поэтому его предостерегли от ее использования. Нотт должен был лететь, слово мешок за спиной Уизли, полагаясь лишь на его умение управлять метлой, одновременно отбиваясь от заклятий. Тео насупился словно ребенок, сложив руки на груди, но согласился с этим решением. В конце концов, он хотя бы представлял, где находится Нора, чтобы в опасный момент успеть аппарировать себя и Уизела. Гермиона летела с Бруствером на фестрале, что немного утешало Тео. Он был аврором, а это делало его боеспособным во всех отношениях. Участие Грейнджер все еще не особо устраивало его, но если бы он вызвался вместо нее, то поставил бы под удар беременную женщину, чего сделать не мог. Первой отбыла группа, чьей миссией было сопровождение семьи Поттера. Сам Поттер, что ни удивительно, знал лишь об этой части плана. В остальное планировалось посвятить его по факту. Нотту показалось знаковым то, что сам Грюм был в сопровождении вора Наземникуса, как называл его ворчливый домовик, запрятавший от него все самые ценные, на его взгляд, вещи в свой тайник за кухней. Такое положение дел немного обнадеживало Тео, ведь это означало, что ему доверяют чуть больше, чем Флетчеру. Весь день прошел в атмосфере напряжения. Отсутствие Дамблдора, как скрепляющего звена, ощущалось еще сильнее, чем вчера. По сути, никакого дальнейшего плана у них не было, что не могло не вызывать тревогу. От чего-то все эти взрослые волшебники готовы были вверить судьбу магического мира в одни лишь руки школьника, а все из-за Дамблдора. Они полагали, что Поттер, словно пророк, поведает им всем о том, что делать дальше, но слизеринец знал — этого не произойдет. Из разговоров с Гермионой он был осведомлен об их всеобщем замешательстве в отношении крестражей. Вчерашняя небольшая находка Тео оказалась самым большим их достижением за последние два месяца. Нотту уже не терпелось скорее покончить с этой миссией и поскорее найти проклятый медальон. Он не сомневался, с его присоединением в их трио, дела пойдут куда быстрее. Возможно они управятся уже к зиме. День быстро клонился к закату и Тео застыл посреди своей комнаты, прикидывая, как именно разделить его скудный багаж, чтобы тот смог уместиться в его карманах в уменьшенном виде. Гермиона застала его за этим занятием. Она подошла к кровати, где лежал чемодан и, легким движением палочки, отлеветировала его вещи в свою крошечную сумочку. Нотт, потерев подбородок рукой, спросил: – Все забывал уточнить об этом. Откуда у тебя эта вещь? – Если честно, я не знаю, - пожала плечами Гермиона, - это был анонимный подарок на Рождество. Я получаю такие каждый год с одиннадцати лет и уже не задаюсь вопросом, откуда они берутся. Это долгая история, но если хочешь я расскажу, как у нас появится время. Ее ответ более чем устроил Нотта. Скорее всего, это было делом рук Дамблдора. У него, как и у Нотта, был маховик и он вполне мог снабжать Гермиону всем необходимым для опасных странствий, под предлогом Рождественских подарков. Наблюдая за тем, как Гермиона искала что-то в бездонной сумке, Тео неожиданно осенило. Нельзя было путешествовать в будущее. Прошлое да, любое расстояние и то, не факт, что удастся благополучно вернуться. Это было невозможно, только если Дамблдор не сделал то, о чем Нотт только размышлял… – …не повредит, если кого-то серьезно ранят, - в своих размышлениях, Тео совершенно отвлекся от их разговора. Несмотря на принятый бальзам, он все еще чувствовал себя очень уставшим и не мог сосредоточиться даже на двух вещах одновременно. Гермиона заметила его усталый взгляд и улыбнувшись, протянула ему еще один пузырек из своей сумки.***
– Ну, чего застыл? - раздраженно спросил Уизли, садясь на метлу. Дабы сохранить Гриммо 12 в тайне, было решено отправляться по двое, из разных концов Лондона. Тео и Рону досталось восточное направление, потому они аппарировали в Хогсмид. Каминные сети перестали быть безопасными сразу после смерти Дамблдора, так что камин на Гриммо пришлось запечатать. Нотт, прищурившись, вздохнул, но устроился на метле позади Гриффиндорца. Их поездка проходила в абсолютной тишине, что прекрасно устраивало обоих. Разглядывая магловский Лондон с высоты птичьего полета, Тео периодически проверял их чары невидимости. Уизел управлялся с метлой достаточно недурно, но его талантам чародея он все-таки не доверял. Спустя мучительно долгий час, плотный жилой массив, проносившийся под ними, сменился на более свободную застройку. Десятки аккуратных домиков растягивались в зеленые улицы, а машин становилось все меньше. После не самой мягкой посадки на придомовой лужайке одного из таких домов, Нотт смог осмотреться более детально. Он слабо представлял, как должны выглядеть магловские частные дома, так как видел только дом Гермионы. Жилище родственников Поттера выглядело гораздо меньше и скромнее, а окружавшие его постройки были идентичны друг другу. В какой-то степени это напоминало магические деревни, вроде Хогсфильда или Фелдкрофта. Тео сделал вывод, что родственники Поттера не были особо богаты. На лужайке их уже ожидали остальные. Для полного эффекта неожиданности, они решили заявиться одновременно, не давая Поттеру времени на лишние размышления. Уизли опер метлу об стену дома и суетливо начал пробираться к двери, чтобы войти одним из первых. Тео же предпочел стоять чуть в стороне, дожидаясь, пока друзья насладятся своим воссоединением. Поттер поочередно приветствовал каждого из них, радостно обнимая и, как только все зашли внутрь, Нотт сделал нерешительный шаг в сторону двери. Он совершенно не ожидал такого, но Поттер, завидев его, лучезарно заулыбался и сгреб его в охапку. Тео растопырил руки, не зная как себя вести, ведь прежде, их самым теплым приветствием был взаимный кивок головы с почтительного расстояния. Завидев за спиной Гриффиндорца счастливую Гермиону, он все же нашел место своим рукам, похлопав ими по спине Поттера. – Я рад, что ты с нами, - сообщил Поттер, - проходи. Мебель в доме полностью отсутствовала, если не считать кухонный гарнитур. В доме Поттера такие комнаты как столовая, гостиная и кухня сплавились в одно помещение, занимавшее почти весь первый этаж. Нотт прошелся насквозь, вновь оказавшись в коридоре. Его внимание привлекла приоткрытая дверка под лестницей. Он легонько толкнул ее, заглянув внутрь. – Для чего здесь матрас? - озадаченно спросил он Поттера. Остальные члены Ордена громко переговаривались в кухне-столовой-гостинной, в то время как они двое, так и оставались в прихожей. – До одиннадцати лет это была моя комната, - ответил Поттер, поправляя очки. – Разве на втором этаже нет спален? – Конечно есть, но в нее я переехал только после того, как дядя Вернон стал бояться, что я могу их проклясть, - мечтательно усмехнулся Поттер, словно это воспоминание было приятным. Тео повел плечами, еще раз оглядев маленькую кладовку, в которой вряд ли согласился бы жить даже домовик. Он не мог понять, почему Гарри были так важны эти маглы. Люди, содержавшие ребенка в таких условиях, попросту не заслуживали какой либо заботы, не то что комфортной эвакуации в безопасное место. Позвавший их Грюм, не позволил тратить драгоценное время на пустые разговоры и они незамедлительно присоединились к остальным. Гарри вышел в центр комнаты, оглядывая присутствующих с застывшим на его лице выражении радости. Вдруг, согласно плану, Гермиона проскользнула мимо него в сторону бывшей обеденной зоны, вырыв у Избранного клок волос. – Ай! - вскрикнул Поттер, схватившись за затылок, - что происходит? – Ты покинешь это место целых семь раз! - усмехаясь своей шутке ответил Грюм. Выражение лица Поттера вмиг сменилось на настороженное. Он наблюдал за тем, как Гермиона бросила в фляжку его волосы, а затем стала передавать ее по кругу. Как только очередь дошла до него, Нотт смиренно проглотил свою дозу зелья, попутно скидывая с себя одежду. От его взгляда не укрылось то, сколько пар глаз скользнули по его оголенному предплечью, прекрасно зная, что там никогда не было метки. Тео успел поймать подозрительный взгляд Уизела и не удержался, подмигнув ему, на манер Забини. Гриффиндорец фыркнул, тот час же отведя взгляд, и занялся своим переодеванием в одежду Поттера. – Мы такие одинаковые! - хором произнесли Близнецы Уизли, в то время, как Гарри рассматривал их всех, а на его лице вновь расцветала улыбка. – Думаю, это правильно, что именно я вывезу тебя, - разоткровенничался Хагрид, пока Грюм выкрикивал пары фамилий, отправляя названных на улицу. – Нотт, Уизли! - объявил он так, что их фамилии сливались в одну, - на выход! Перед тем, как навсегда покинуть дом на Тисовой улице, Слизеринец подошел к Гермионе, нежно коснувшись ее подбородка. Он заглянул в ее глаза, медленно кивая. Все должно получиться и, совсем скоро, он снова будет рядом. – Я не спущу с тебя глаз. Уже более уверенно, Тео сел позади Уизли и поправил свой экземпляр очков. Он никогда не пробовал оборотное на себе, но знал, если зелье сварено искусно, то выпившему передадутся даже самые малейшие детали донора. Гермиона, как всегда, была на высоте. Он совершенно ничего не видел без этих неудобных очков. Метла резко взмыла в небо, заставляя Нотта крепче вцепиться в спину рыжего. Как только они набрали нужную высоту, слизеринец отцепился от него, но лишь для того, чтобы сжать волшебную палочку в своем кармане. Их делегация летела, словно перелетные птицы, держа необходимое расстояние друг от друга сверху и снизу. Тео знал, что выбор их с Уизли транспортного средства был не случаен. Всем было известно, что Гарри Поттер предпочел бы спасаться именно на ней, чем в прицепе старого мотоцикла лесничего. Неожиданно их окружили черные клубы дыма и разноцветные вспышки заклинаний. Нотт не мог смотреть никуда, кроме как на фестрала, летящего под ним. Несмотря на запрет, Тео вынул деревко из кармана, прижав его к ноге, готовый в любой момент швырнуть заклинание в того, кто осмелится приблизиться к Гермионе и Брустверу. Концентрации Уизли действительно хватало лишь на одну задачу, как всегда говорил Снейп. В их метлу угодило заклятие, которое гриффиндорец не смог отразить, и метла накренилась вбок, смещая их с ее спинки. Рыжий изо всех сил пытался продолжать управлять метлой и размахивать палочкой во все стороны, но Тео совершенно не помогал ему. Он увидел, как клуб дыма обвился вокруг фестрала и тут же запустил в него ряд заклятий, но ни одно из них не зацепило пожирателя. – Что ты, черт возьми, делаешь? - прокричал Уизли, - нас же сейчас прикончат! – Подожди, - стиснув зубы прорычал Нотт, вновь прицеливаясь. Как только его остолбеней достиг своей цели, тело пожирателя незамедлительно понеслось к земле. Тео мигом сменил свой фокус на происходящее с их парой и кинул то же заклинание в нападавшего. Перед падением, тот успел ухватиться за рукоять метлы и повиснуть, замедляя их скорость. Дым с лица пожирателя развеялся и Нотт смог узнать в нем Антонина Долохова, старого приятеля отца. Тот вцепился в его ногу мертвой хваткой и Тео ощутил, как их начал засасывать водоворот трансгрессии. Очки слетели с его лица и все вокруг слилось в серое месиво. Невзирая на страх быть расщепленным, Нотт попытался вытащить их из воронки. Это едва получилось, но вдруг, Нотт ощутил жжение в своем кармане. Он так и не избавился от фамильного перстня. После того, как Барлоу выследил его, Тео больше не надевал реликвию. Он полагал, что тот может еще пригодиться, в случае, если им снова понадобится в Гринготтс или, скажем надо будет пробраться в Нотт-менор, но о таких вещах, как защитная родовая магия, Тео благополучно забыл. Перстень пытался переместить Нотта, а вместе с ним и Уизли с Долоховым, прямо в Нотт-менор. Даже не смотря на то, что Тео не носил его и перстень нельзя было отследить, фамильный артефакт продолжал выполнять свою функцию, защищая наследника. Схватившись одной рукой за Долохова, он с трудом дотянулся до своего кармана. Забросив перстень в карман пожирателя, Нотт ослабил хватку, оттолкнув его тушу от них. В мутной дымке, он смотрел на то, как Долохов исчез, едва начав падать. В этот момент, Тео осознал, что они сами с стремительной скоростью летели вниз.