***
Когда я открыл глаза, прямо передо мной стояла высокая немолодая женщина с аристократичными чертами лица. Длинные каштановые волосы с проседью. Деловой костюм черного цвета. Белая рубашка. Как же она тихо ходит, что я даже не услышал её? А ведь скорее всего она тут стоит уже не пару секунд. В руках она держала белоснежные перчатки и с некоторым удивлением разглядывала меня, я же развалился на роскошном диване и не стремился подскакивать. Повернув голову к одному из коридоров, она сказала что-то на французском. В ответ послышался шум и одна из дверей грохотом распахнулась, а из комнаты вылетела одетая в одно нижнее белье Жозефина. Мы встрелись взглядами и девушка, вскрикнув, залетела обратно в комнату. Попутно оттуда доносилась ругань и шум. Похоже, это и есть бабушка Жозефины. Она вновь посмотрела на меня и сказала: - Ну и что это за чудо в перьях такое? - мои глаза тотчас удивленно расширились, так как женщина сказала это на русском, мать вашу, языке. - Кхм. - я прочистил горло, вставая перед женщиной, и заговорил на русском, вызывая удивление уже у неё. - меня зовут Николай, и я гость вашей внучки. Женщина несколько минут стояла в ступоре, а потом лучезарно улыбнулась мне. И сказала то, чего я вообще не ожидал услышать: - Ну раз вы гость, позвольте мне налить вам чаю. Я улыбнулся: - С лимоном, надеюсь? - ответом мне был короткий смешок. - О, я по другому и не пью. Отец пил только так.***
Спустя минут 5 мы уже сидели за массивным столом на кухне. - Простите мою внучку, она совсем не владеет правилами этикета. Ушла, оставила вас одного, и даже не предложила ничего, - Екатерина, а именно так звали бабушку Жозефины, с укором посмотрела на свою внучку, которая сидела около меня. - Вы уж её простите, мы ожидали вас несколько позже. - Дела получилось закончить несколько раньше, чем я рассчитывал. - Так значит ты из России? - с инетересом посмотрела на меня Екатерина. - Да, - ответил я и задал вопрос сам. - А откуда вы знаете русский язык? Разговор мы вели на русском, даже когда подошла Жозефина, одетая теперь серый спортивный костюм, а её волосы была завязаны в конский хвост. Она старалсь понять, что мы говорим, но в итоге бросила эту затею и лишь бросала то на свою бабушку, то на меня недовольный взгляд. - Мой отец научил меня, а как он это сделал, очень длинная история. Позволь я тебе кое-что покажу. - Екатерина перешла на английский. - Жозе, принеси вещи прадеда из моего комода. Молодая амазонка с грацией молодой кошки встала из-за стола и ушла куда-то вглубь пентхауса. Я смотрел на её удаляющуюся фигуру ровно до того момента, пока она окончательно не пропала из моего поля зрения, а после перевёл взгляд на Екатерину. Она ухмыльнулась, чем окончательно меня смутила. - Моя внучка хороша собой, это так. Так что я даже понимаю тебя. Эх, молодость, кровь вскипает и гормоны шалят в мозгу. Спустя пару минут Жозефина вернулась к столу, неся перед собой небольшую деревянную шкатулку весьма потрепанного вида. Она передала её бабушке, а та в свою очередь протянула её мне. Аккуратно взяв коробку, я положил её перед собой и медленно открыл. Внутри лежали пожелтевшие от времени листы бумаги. Я аккуратно выложил их на стол. А вот под ними я увидел…. Нет, такого я точно не ожидал! Там лежали медали и ордена времен ВОВ. Я принялся осторожно их вытаскивать и осматривать. Металл был отполирован и блестел в моих руках. Медали "За Боевые заслуги", "За Отвагу", " За оборону Сталинграда"… Ордена Славы первой и второй степени. А бумаги - это наверное наградные листы или письма. На самом дне лежала фотография молодого юноши, одетого в форму РККА. На его груди красовались эти награды. Лёгкая улыбка на лице, а в руках оружие. Я перевернул фотографию и с трудом прочитал вслух надпись на оборотной стороне: - Моему доброму другу и товарищу, Смирнову Василию Геннадьевичу. - Это мой отец. - тихо сказала Екатерина, протягивая руку, чтобы взять у меня фотографию. - Смирнов Василий Геннадьевич. Сержант 33-ей ударной армии, первого белорусского фронта. Я аккуратно сложил медали и ордена в шкатулку и передал её обратно: - Расскажите о нем? - поинтересовался я. - Хм. Конечно, но сначала Жозефина расскажет мне, зачем, она тебя сюда привела. - Grand-mère, я хотела бы у тебя попросить разрешения, чтобы мы могли помочь этому молодому полубогу в его поиске. - Полубогу? - Екатерина с интересом посмотрела на меня. - Это случаем не тот полубог, который сегодня отправил в лазарет 12 амазонок и прокатил Хиллу прямо в тронном зале со всеми её любезностями? - Бабушка, это... - Все верно, - ответил я. - Ваша внучка выразила желание мне помочь с той целью, чтобы потом я помог вам. Женщина хмыкнула и отпила чай из небольшой чашки: - И как же он поможет, Жозе? Его выходка хоть и вызывает уважение, и даже страх, но за ним нет никаких связей и сил. Гол как сокол. Жозефина смутилась. Видно, что она хотела что-то сказать, и сейчас перебирала в своей голове целый ворох аргументов, то ли боялась их сказать, то ли считала их несерьезными. - Как мне сказала ваша внучка, если вы заключите союз со мной, то это серьёзно поднимет авторитет вашего клана. Услышав это женщина рассмеялась. - Да, это и в самом деле поднимет наш авторитет, но как понимаю, она не сказала тебе, что за союз это будет. А ты не догадался спросить? - Ну я догадываюсь... - уклончиво ответил я. - Брак, и только брак. Единственный возможный союз, который может существенно помочь клану в этой ситуации. Жозефина зарделась и, что-то вскрикнув, выбежала из-за стола, попутно обдав нас волной холода. Екатерина же продолжила смеяться. А я же был несколько шокирован таким ответом взрослой амазонки и реакцией её внучки. - Пожалуй, я была несколько резковата, но ничего, вернётся через полчасика, а потом поговорим. - Однако. - только и смог произнести я. Екатерина снова отпила чай из украшенной серебром чашки. - Ну что ж… Ты хотел узнать о моем отце? - Да, - ответил я, отодвигая от себя чашку. - Мой отец, Василий Генадьевич, родился в Смоленске в 1920 году. В семье бывшего царского офицера и дочери городового. Отец его, Геннадий Алексеевич, был ранен и лишился руки ещё в 1916 году. Поэтому вернулся к себе в Смоленск, мама же жила в доме не подалеку и помогала в больнице. Они познакомились на её работе и довольно быстро сыграли скромную свадебку. Но тут началась революция, гражданская война и все остальное... Жили они не богато, в маленьком домике на окраине города. Война и репрессии прошли как-то мимо них. Да и кому было дело до калеки и санитарки? Мама-то лечила всех, так что её не тронули, а отец моего дедушки никому был не нужен. Мой отец говорил, что до войны к ним пару раз заходили люди в кожанных пальто, но ушли так же как и пришли. Отец мой учился хорошо, и хоть он как сын офицера не попал бы вуз, но и техникумов было достаточно, так что без куска хлеба не остался бы… - Но грянула война - тихо проговорил я,глядя на шкатулку. - Да. Отец учился на слесаря, его прямо со "школьной" скамьи и забрали. - Екатерина покачала головой, в голосе читалась грусть. - Он не любил говорить о войне. Поэтому знаю я мало. Знаю, что был несколько раз ранен. Оборонял Москву, там в первый раз и подстрелили. Потом госпиталь. Потом опять ранили, ударили по этому самому госпиталю. Опять лечили. Отправили защищать Сталинград. Прошёл всю битву целым, а вот спустя два месяца после победы в битве за Сталинград опять ранили. Вылечили и отправили уже в другое место. Прошёл Беларусь и Польшу. В Польше узнал, что мать и отец его погибли при бомбежке Смоленска. Я не знал что сказать. Да и что говорить? Нет в России семьи такой, которые не потеряли бы кого-то. Екатерина продолжила рассказ, а я же увидел, как к нам тихонько присоединилась Жозефина. - В Польше был ранен снова, но в этот раз попал в плен. Слава богу, все обошлось. Отправили в какой-то лагерь на востоке Франции. Там и встретил окончание войны. Его освободили войска союзников. - Но как понимаю, в Россию он не вернулся? - Нет. Уже тогда по войскам ходили слухи, что многие пленные попадают в лагеря. Да и на самом деле, ему ничего хорошего и не светило. Отец - царский офицер, и не важно что еще в 1916 году был ранен и больше не воевал, а преподавал в школе грамоту. Ну и мать дочка городового - сатрапа. Решил остаться на западе. - А Ордена и Медали? Ведь их не за просто так же дают, - я конечно знал, что иногда советская власть перегибала палку, но не столько же. - Струсил. - честно ответила Екатерина, - потом себя за это долго корил и ругал. На фронте не боялся, а тут... - женщина махнула рукой. Тем не менее она продолжила. - Пока отгремели последнее выстрелы и салюты, в том же лагере нашли и его вещи. От них осталась только эта шкатулка с письмами, да его ордена с медалями. В 1946 году эмигрировал в Америку. Пару лет прожил в Нью-Йорке, но решил перехать сюда в Сиэтл. Тут и познакомился с моей матерью. - Бабушка, - Жозефина осторожно вклинилась в рассказ своей родственницы. - Ты об этом никогда не рассказывала. - А ты, rustre, и не спрашивала. - ответила бабка. - В 1949 устроили какой-то бал для всех участников Второй Мировой, тогда какой-то канадский генерал приезжал, вот и решили провести. А амазонки подключились, чтобы как раз найти мужей для себя. Где же их как не среди ветеранов - фронтовиков искать. - А как он вообще на бал-то попал? Не всех же пускали. Да и солдат СССР… - Да. Но холодная война тогда ещё толком и не началась, и многие прекрасно помнили, против кого и с кем сражались. - ответила амазонка, выделив слова "кого" и "с кем". - В местном ателье портной за пару дней пошил твоему прадеду форму парадную, и вот он уже на стоит на пороге, у входа на мероприятия. Оно проводилось в огромном ангаре на военной базе. Екатерина встала из-за стола и взяла небольшой чайничек. И снова наполнила опустевшие чашки ароматным черным чаем, положив по дольке лимона и паре ложек сахара в каждую чашечку. - Моя мама, твоя прабабка, Жаклин, рассказывала, что сразу и не заметила моего отца. С ней тогда во всю флиртовал какой-то морячек. Клуша из штаба. А твой прадед хотел уже уходить, ему было не совсем комфортно, хоть его и встретили очень хорошо. Тот моряк совсем уж разошелся и чуть ли не силком тянул мою маму к себе в машину. Времена были такие, что если бы она прям там бы его вырубила, то потом с ней никто не заговорил бы. Дикарка же. Екатерина улыбнулась и посмотрела на свою внучку, у которой внутри шла какая-то борьба: - Так вот, твой прадед, мой отец, увидел это. И попытался остановить офицера, но тот лишь послал твоего прадеда. Ну а мой отец решил сделать все сам и не долго думая дал тому по голове. Поднялся шум, гам, гвалт. Моя мама не расстерялась и смылась со своим спасителем куда подальше. Я рассмеялся, представив всю эту ситуацию. А Василий Генадьевич был неплох. И чудовище победил и красотку спас. - Так они и познакомились. Отец работал в автомастерской и моя бабушка была против такого брака, пока моя мама не привела того на ежегодный бал-смотрины. Жуткая архаика сейчас, но тогда это было мероприятие, на котором заключались союзы и договоренности. Да и все остальные кланы могли оценить, кого ты выбрала себе в мужья. Ну, а там твой прадед, одетый в военную форму, с боевыми наградами, просто всех сразил. Да и ещё и экзотика: из России. Ну и самое главное, он не был заражён чванливостью и самолюбием выпускника Вест-поинта. Это окончательно убедило мою бабку, что дочка нашла достойную пару. Екатерина продолжила семейную историю, рассказывая про подготовку к свадьбе, про мелочи в поведении и характере Василия, которые раздражали Ванессу, маму Жаклин, и получается прапрабабку Жозефины. Это были интересные истории, которые открывали мне амазонок не только как воительниц, но и как матерей, сестер, дочерей. Про то, как Василий Генадьевич узнал про амазонок и как на это отреагировал. Отреагировал он на это просто великолепно: - Ты главное в постель в доспехах не ложись, и меч на кухне не держи, а то картошку им буду чистить. Услышав это, мы с Жозефиной засмеялись во весь голос, не стеснясь Екатерины. - Ну один раз моя мама и вправду оставила меч на кухне, ну и отец не нашёл ничего лучше, как порубить им мясо. Свинину кажется. Это вызвало новый приступ смеха у нас. Время была уже глубокая ночь, когда наконец мы утихли. Екатерина с лёгкой грустью посмотрела на меня. - Николай, твоя компания была мне приятна, однако к сожалению, я не могу тебя поддержать в поиске. Если тебя постигнет неудача, это может сильно ударить по нашему клану. Я шёл сюда не особо надеясь на её помощь, так что даже не расстроился толком. - Ну что ж, на нет и суда нет, - ответил я. - Однако, - Екатерина показала, что недоговорила свою мысль. - Если моя внучка сама захочет, по своему желанию присоединиться к тебе, то тут я бессильна. Жозефина, которая вначале погрустнела, сейчас просияла и выбежав из-за стола, видимо к себе в комнату, откуда сразу послышался металлический звон. Екатерина покачала головой. - Когда эта маленькая дикарка вернётся, скажи ей, чтобы она уложила тебя в гостевой спальне. Время позднее и сейчас вы никуда не поедете. Я уже стара для таких полночночных бесед и пойду спать. Спокойной ночи. Старая амазонка вышла из-за стола и направилась к себе. - Спокойной ночи, - ответил я и стал дожидаться Жозефину. Когда та вернулась, таща за собой огромный туристический рюкзак, я передал ей слова её бабушки. - Вот же старая кошелка, а сразу сказать, нельзя что ли? Мы убрали со стола, а после Жозефина показала мне, где ванна и спальня. Интересный день, очень. Много событий. Был ли я удивлён, что обычный парень из Смоленска женился на американской Амазонке? Да. Однако я больше находил это забавным, чем удивительным. Как и всегда, Морфей атаковал незаметно, и я заснул. И впервые за долгое время увидел сны полукровки.