Soundtrack: The Used – The Best Of Me
I could forget how you had tried to get the best of me. You'll never forget that you never got me! YOU NEVER GOT ME! Я мог бы забыть как ты пытался взять от меня все лучшее. Ты никогда не забудешь то, что никогда меня не получишь! ТЫ НИКОГДА НЕ ПОЛУЧИШЬ МЕНЯ!
POV Frank Iero Никогда бы не подумал, что буду так сильно бояться темноты. Ничего не видно, ничего не слышно - все вокруг погружено во мрак. Сколько времени я уже здесь нахожусь? И в голове все перемешалось. Последнее, что я помню, это жуткие марионетки и отвратительная черная жижа, которая поглотила мое тело. Мне точно стоит хотя бы попытаться выбраться из этого места. Думаю, что я нахожусь в какой-то комнате, так что если я пойду вперед, то, в конце концов, наткнусь на стену, а потом найду и дверь. Стоит же попытаться? Шаг вперед. Еще один. И вдруг резкая, но не сильная боль въедается в глаза, приходится зажмуриться ненадолго. Яркий ослепляющий свет направлен прямо на меня; нужно время, чтобы к нему привыкнуть. Откуда он взялся? Старательно пытаюсь разлепить веки и осмотреться вокруг. Кажется, свет исходит с потолка, это похоже на большой прожектор. Ну а я тогда… на сцене? - Ты пришел ко мне. Сердце перестает биться в груди от этого голоса, который разносится по всему помещению. Судя по эхо, я нахожусь в актовом зале своей школы. Теперь я могу видеть очертания кулис, множества стульев и человека, что стоит прямо передо мной в тени. Я здесь не один, и самое ужасное то, что я знаю, кому принадлежит этот голос. - Я уже начал гнить здесь, пока ждал тебя. – С тяжелыми хрипами и присвистами говорит Джерард, босиком ступая по деревянному полу, выходя из тени на свет. Боже мой… От того, что я вижу, ноги сами собой подкашиваются, заставляя меня упасть на сцену. Все его конечности страшно изуродованы. На лодыжках и кистях рук виднеются кровавые ожоги, пальцы ног разбиты и сочатся кровью, щека продрана насквозь, словно кто-то оторвал от нее кусок плоти. Кажется, даже зубы проглядывают через эту ужасную рану на его лице. Это зрелище повергает меня в шок. Я не могу точно сказать, в порядке ли все остальные части тела Уэя, потому что они скрыты темным плащом. Джерард должен испытывать страшную боль, но по его лицу не скажешь, что он в агонии. - Фрэнки, тебе не нравится, как я выгляжу? – Джер удивленно изгибает бровь и начинает ощупывать свою поврежденную щеку. Тяжело сглатываю. Видеть перед собой такую картину действительно страшно. Нет, я все еще ненавижу этого человека всем сердцем, просто раньше я желал Уэю страшных мук, медленной смерти, а теперь не могу сказать, что мне нравится наблюдать как кровь, стекая по ногам Джерарда, медленно окрашивает бесцветный паркет красным. Обыкновенный надоедливый человеческий фактор мешает мне насладиться зрелищем. - Т-тебе больно? – Тихие слова застревают в моем горле. - Больно ли мне? – Уэй выдерживает паузу, словно он не понял моих слов, а затем его оглушительный из-за акустики хохот раздается на весь зал и заставляет меня вздрогнуть. Молниеносно Джер сокращает расстояние между нами до минимума. Все происходит так быстро, я даже не успеваю услышать отвратительный чавкающий звук от соприкосновения босых ног с кровавой лужей на полу. Моргнул всего один раз, а Уэй уже сидит, удобно устроившись на моем худощавом туловище, и ноги его неестественно сильно сжимают тело. Чувствую как что-то холодное только что прикоснулось к горлу и, взглянув на мокрую от крови руку врага, я с трудом подавляю свой порыв сбросить с себя парня. Тело бросает в дрожь, силы точно покинули меня от осознания того, что из-за одного неверного движения Джерард может спокойно перерезать мне глотку словно паршивому псу из трущобы. - Ты желаешь узнать насколько мне больно? – Слова Джерарда на сей раз произнесены осторожно, без тени улыбки на лице, ведь охотник не должен спугнуть добычу, прежде чем занести над ней нож. – А не хочешь ли это почувствовать? Я никогда не задумывался о том, какие мысли возникают в голове у человека за секунду до смерти. Возможно, первым делом мозг ищет способы избежать трагической участи своего носителя, но для того, чтобы найти верное решение требуется время. А вонзить лезвие в чей-то живот с такого близкого расстояния можно всего за долю секунды, поэтому жертва никак не сможет увернуться. Однако в моем случае все иначе. В замедленной съемке я наблюдаю за происходящим, словно являюсь героем какого-то отвратительного малобюджетного ужастика. Острие ножа все ближе и ближе к моему торсу. Я вижу его, я могу избежать смерти: перехватить руку своего врага, выбить нож или увернуться от удара, но я почему-то не могу сдвинуться с места, будто мое тело сковано невидимыми нитями. Паутиной черного птицееда… Почему я не могу ничего исправить? Почему?! Почему… мне было суждено умереть? Я изо всех сил пытаюсь вырваться, дергая всеми конечностями своего тела. В глазах почему-то становится мутно. Черт… Кровь, капающая изо рта Джерарда, застилает красной пеленой мои зрачки… Истошно пытаясь что-то кричать, я стараюсь сморгнуть попавшую на глазные яблоки багровую жидкость. Это всего лишь кошмар. Мой ночной кошмар. Мне просто нужно проснуться и я снова окажусь в своей комнате на своей кровати. Сейчас я открою глаза и все будет хорошо… Будет хорошо… С невероятным трудом вновь разлепив веки, я бросаю взгляд полный ужаса на человека, нависшего надо мной. И его лицо так близко, что я чувствую запах сигарет изо рта… Это не сон! - А-а-а!!! - Из меня наконец-то вырывается такой оглушающий вопль, что уши мгновенно пронзает противным звоном. Не помня себя от страха, я тут же наношу удар по лицу ненавистного мною чудовища. К огромному удивлению мой кулак пришелся точно в цель, да еще и с такой силой, что парень с длинными спутанными волосами, отлетев от меня и перекинувшись через спинку кровати, с невообразимым грохотом приземлился на пол. Ничего не понимаю… - Какого черта ты делаешь, чокнутый придурок?! – Раздается ор откуда-то из-под моего спального места. Я узнаю этот голос. Это же… - Ты мне чуть зуб не выбил, идиот! – МакКрэкен, медленно поднимается с пола, опираясь одной рукой о спинку кровати, а второй аккуратно ощупывая свою челюсть. - Б-берт? – В недоумении выпучив глаза, я пытаюсь сообразить, что, черт возьми, вокруг меня происходит и хоть как-то унять бешено колотящееся в груди сердце. Глубокий вдох, выдох. Все исчезло: нет ни яркого света, ни актового зала, ни крови, ни чудовища. Чтобы окончательно убедиться, что со мной все в порядке, я отбрасываю от себя одеяло и, ощупав живот, с облегченным вздохом откидываюсь на мягкую подушку. Лишь холодная испарина, выступившая на лбу, спине и груди напоминает о ночном кошмаре. Всего лишь сон. - Берт, что ты делаешь в моей комнате? – Придя в себя я, наконец, нахожу в себе силы задать вопрос. Как же сильно болит голова. Поднимаю руку, ощупываю шершавые бинты на голове... Плохи мои дела. В таком состоянии у меня нет никакого желания принимать посетителей. Не понимаю, зачем барыга вообще сюда приперся? - Фрэнк, ты не охренел ли часом? – МакКрэкен садится на кровать, все еще бережно потирая щетинистую щеку. – Протри уже глаза и оглянись вокруг. Ты у меня дома. Серьезно? А ведь правда, по ощущениям я точно нахожусь не в своем уютном пристанище: кровать внезапно стала большой и мягкой, шторы пропускают в комнату дневной свет, и пахнет здесь немного странно, напоминает какие-то благовония. Вновь разлепляю веки и осматриваюсь вокруг. Комната МакКрэкена гораздо больше, чем моя. Она выполнена в странных зеленых тонах, которые лично мне напоминают цвет соплей, что шли из носа главного героя моих старых детских комиксов. Коричневая мебель, телевизор на тумбочке, компьютер на столе, белые шторы и лампочки – все это не интересно и не привлекает внимание потому, что мой взгляд притягивает огромное количество разнообразных индийских штуковин для украшения комнаты. Повсюду расставлены бронзовые и деревянные статуэтки, изображающие богов индуизма, на стенах висят индийские ритуальные маски. Нечто блестящее напоминающее чашу с выгравированными на ней мантрами стоит на компьютерном столе, там же находится и подставка для благовоний, в которую воткнута дымящаяся палочка; наверняка этот странный запах, что повис в воздухе, создает дым, но я в этом не разбираюсь, так что не уверен ни в чем. - Ты религиозный фанатик? – Спрашиваю я с небольшой издевкой в голосе и морщусь: дыма в комнате не много, но мне все равно хочется слегка покашлять. - Почему? – Широкие брови МакКрэкека поползли вверх от удивления. Почесывая голову, парень оглядывается по сторонам. – Ты про эти сувенирчики? Я молча киваю. Парень так легко относится к тому, что его комната напоминает индийский храм, а меня это напрягает. Наверно нелюдимый Фрэнк просто отстал от жизни. - Мой брат живет и работает в Индии, так что я постоянно получаю от него разные диковинки по почте. Сказав это Берт, отвел глаза. Что-то в его словах показалось мне невероятно холодным, поэтому я с интересом задаю следующий вопрос: - И кем же работает твой брат? - Неважно, – быстро отвечает барыга, затем, скрестив руки на груди, он все так же холодно продолжает – я буду тебе очень благодарен, если ты не будешь задавать лишних вопросов, быстро оденешься и придешь на кухню, потому что твой завтрак остывает. Что ж, я не ожидал от этого парня такой грубости, но он прав, потому что спустил меня с небес на землю. Я ему никто и более того, Берт является другом моих врагов. Не знаю, правда, почему он мне помог, но думать об этом как-то не хочется. Я еще раз осматриваю свое тело под одеялом и теперь, полностью осознав ситуацию, начинаю чувствовать, как стыд слегка касается ушей розовым цветом. Поверить не могу, МакКрэкен снял с меня одежду! Я, конечно, не стесняюсь своего тела и мы оба парни, но все равно весьма неловко, когда понимаешь, что чужой человек раздел тебя до боксеров. - Выйди из комнаты, пожалуйста. – Говорю я, поджав губы от возмущения. - Что я там не видел? – Сказал МакКрэкен и тут же отпрыгнул в сторону от полетевшей в него подушки. – Черт! Да ухожу я! Ведешь себя как ребенок. Я собрался было кинуть вторую подушку, но барыга уже закрыл за собой дверь. Терпеть не могу наглых мудаков. Тяжело вздыхаю и, кряхтя от боли, сползаю с мягкого ложе. Фак, так паршиво я себя не чувствовал с тех пор, как переехал в этот город и меня кинул друг. Джоэл. Зачем я об этом вспомнил? Мои вещи лежат на кровати, хорошо, что хоть искать их не пришлось. С трудом получилось натянуть на себя старенькие джинсы, теперь нужно застегнуть рубашку. Джимми, наверно волнуется, а еще больше волнуется моя мать. Нужно поскорее отсюда сваливать. Стоп. Это еще что такое? Присмотревшись, я замечаю, что все мои синяки блестят от чего-то жирного. Потрогав один из них, я понимаю, что они помазаны лечебной мазью, запах которой мне очень знаком. Все мои ссадины заклеены пластырями, от которых пахнет спиртом. Можно было бы предположить, что меня подлатали врачи, но, обратив внимание на прикроватную тумбочку, я замечаю те самые медикаменты, которыми пользовался Берт. Но кроме запаха мази, спирта и чертовых благовоний, которые не сразу дали мне сообразить, что вообще со мной произошло и что сделал для меня барыга, я чувствую запах стирального порошка. МакКрэкен выстирал и высушил все мои вещи. После сытного омлета с грибами и зеленью мне стало намного лучше. К сожалению, в моей тарелке с едой отсутствовало мясо, но Берт обосновал это тем, что он вегетарианец уже два года и его холодильник битком набит всякой хренью вроде соевого мяса, которое я есть не стану. Завтракать мне пришлось в одиночестве, потому что Берт вышел на пять минут из квартиры в магазин, но меня это никак не напрягало. Я был глубоко поражен тем, в какой идеальной чистоте парень содержит свое жилище. Оно, конечно, выглядит довольно холостяцким, но нигде нет ни единой пылинки. Видимо, МакКрэкен живет совсем один и ему нечего делать, кроме как постоянно заниматься уборкой. Настало время уходить. Я стою перед большим зеркалом в прихожей и рассматриваю свой убогий вид. Выгляжу я действительно дерьмово и это вовсе не то, когда девушки глядя на себя в зеркало говорят фразы типа «я такая некрасивая». Моя голова была забинтована так, что я не мог оценить насколько все серьезно, но теперь, когда бинты лежат в мусорке на кухне, справа можно увидеть продолговатое красное пятно. Как же мне теперь скрыть этот ужас? Можно закрыть гематому черными волосами, но ее все равно будет немного видно. Придется так же перекрасить белые волосы в другой цвет, чтобы последствия удара битой стали еще менее заметными, а до тех пор буду носить шапку. Благо синяк не очень большой, но если бы Майкл ударил меня сильнее, то он стал бы самой меньшей из всех моих проблем. Я теперь буду благодарить Господа за то, что он сделал Уэя-младшего придурком, не умеющим обращаться с битой. Я так увлекся мыслями, что не услышал звук открывающейся двери. В зеркале позади меня появляется Берт МакКрэкен. Он смотрит на отражение с сожалеющим взглядом и кладет в мои руки целлофановый пакет с чем-то внутри. - Возьми. - Что это? – Говорю я, заглядывая в пакетик. - Это весь курс лекарств, которые тебе нужно пить, чтобы поскорее поправиться. Чертыхаюсь, разглядывая коробочки с надписями. Я даже не знаю названий таких лекарств и никогда о них не слышал, эти таблетки наверняка стоят целую кучу денег! - Берт, спасибо тебе огромное. Я обязательно верну тебе деньги за это все… - Забей. – Барыга махнул рукой. – Это минимум того, что я мог для тебя сделать. Но больше на мою помощь не рассчитывай, потому что я уезжаю из страны. Вернусь не скоро. Отныне ты сам по себе и только ты сам можешь себе помочь. Жизнь действительно жестока. Единственный человек, который стоял между мной и этими ублюдками скоро меня покинет. Нужно найти в себе силы, чтобы пытаться противостоять им дальше. Это игра на выживание и, в конце концов, один из игроков умрет. - Можно задать тебе последний вопрос? – Говорю я. Берт кивает. - Почему ты мне помог? - Это, пожалуй, единственное, что меня интересует. Если он ответит, я уйду отсюда с легким сердцем. МакКрэкен замялся, взяв продолжительную паузу. Что ж, видимо парень не скажет мне правду. Так или иначе, он не должен мне ничего отвечать, а я не должен надеяться, что он будет вечно меня спасать, так или иначе, МакКрэкен во всем прав… - Я не сволочь.* * *
Мне так противно смотреть на себя в зеркало. Стыдно за то, что не могу дать отпор тем, кто мне не нравится. Когда же удача наконец улыбнется моей тощей заднице? Так неприятно втирать эту пахучую жижу красного цвета себе в волосы, но что поделать, придется потерпеть. А я ведь еще не добрался до гематомы. Хорошо еще, что мамы нету дома. Я ей уже позвонил и оказалось, что Берт, доброй души человек, меня перед ней отмазал. Скрыв то, что со мной произошло на самом деле, он представился Линде моим другом и сказал ей, что я решил остаться у него на ночь, чтобы поиграть в компьютерные игры. Зная мои интересы, мама согласилась. Я вообще был в шоке от того, что она поверила Берту и даже не попросила его дать мне трубку, но такова, к сожалению или к счастью, Линда. Ее всегда было легко обмануть… Мобильник звонит. Я снимаю с руки перчатку, чтобы взять трубку. - На проводе. - Чувак, где ты и что с тобой? Какого черта пропадаешь постоянно? – Джимми никогда обо мне не забывает. - Джим, расслабься, все в полном порядке. Я знаю, я вру своему другу, я кусок дерьма, но вешать на него сейчас свои проблемы не стоит. У него же бабушка болеет… Точно! - Как твоя бабуля? - Все не очень хорошо, Фрэнк… Врачи говорят, что ей придется сделать операцию. Понятия не имею где на это взять деньги… Фак! Почему все в этом мире катится к чертям?! Я был морально истощен, но теперь вообще чувствую себя отвратительно. Что теперь будет делать Уилсон? Как я могу ему помочь? - Джим, я… Я сочувствую тебе, друг. Даже не знаю, что сказать… Может мне придти к тебе? - Нет, не нужно, сейчас я поеду к бабушке в больницу. - Но я могу поехать с тобой! - Нет, Фрэнки, туда не пускают посторонних. – Никогда бы не подумал, что голос Джима может звучать настолько грустно. Я должен найти хоть какой-то способ его поддержать. - Но мы можем встретиться потом. – Свободной рукой я зачерпываю краску из миски и наношу на гематому. – Ай! - Что такое? - Ничего, Джим, я просто ударился случайно… - Кожу головы предательски щипит. Уже начинаю думать, что покрасить волосы была плохая идея. - Осторожнее там. Я пока точно не знаю что с моей бабушкой, но когда врачи мне расскажут в чем дело, я тебе обязательно сообщу. - Ладно. – В этой ситуации я, к сожалению, бессилен. Но если у меня возникнет возможность, я обязательно помогу другу. - Мне пора, пока Фрэнк. Береги себя. - Ты тоже, Джимми. В трубке послышались гудки, и я нажимаю на красную кнопку. Опять болит голова. Долго держать эту хрень на волосах, я не собираюсь, но по инструкции нужно подождать еще как минимум двадцать минут. Присаживаюсь на краешек ванной. Порой мне кажется, что я в принципе не должен выглядеть так, как выгляжу сейчас. Может быть, было бы лучше быть… обычным? Но мне нравится все то, что я с собой делаю, включая татуировки, пирсинг и цвет волос, так почему меня должно останавливать общественное мнение и какие-то правила? Не усложнять себе жизнь скучно, именно поэтому в мире существуют такие, как я. Вечно скучающие и ненавидящие все вокруг люди. Ха-ха, забавно. Невольно улыбаюсь своим глупым мыслям. Я еще такой ребенок… Опять звонок. Кто на этот раз? Может быть опять Джим? Я смотрю на дисплей и удивляюсь, потому что номер незнакомый. - Алло? - Открой дверь. Телефон выпадает из моих рук, ударяясь об пол. Страх подбрасывает сердце к горлу, а перед глазами возникает тот кошмар, который я видел этой ночью… Он здесь. Он пришел за мной. Фрэнк, успокойся и приди в себя. Думай. Мать придет с работы только через три часа. Я могу позвонить в полицию, но они приедут минимум через двадцать минут, а Джерард может выломать дверь. Позвонить соседям? У меня нет их номеров! Черт! Стоп… Если Уэй начнет ломиться в квартиру, его кто-нибудь услышит, вряд ли ему это нужно. Дрожащими руками поднимаю телефон с пола и, сглотнув, твердо говорю в трубку: - Иди к черту, Джерард. Я не открою дверь. - Если не хочешь, чтобы с твоей мамой что-нибудь случилось, открой дверь. ЧЕРТ!!! Не знаю, что делать… Мне никто не поможет. Мое мертвое тело найдут под мостом или вообще не найдут. Но если я не открою Джеру, пострадает та, кого я люблю больше всего на свете. - Фрэнк, я не собираюсь никого убивать. То, что произошло вчера, просто недоразумение. Не будь идиотом и открой мне, не вынуждай идти на крайние меры. Не забывай, у меня есть компромат. – Его голос звучит очень спокойно, но это точно какая-то уловка. У меня нет выбора. Я бросаю трубку и, еле передвигая ватные ноги, плетусь к двери. Он выжжет мою душу… Такова судьба? Такова воля Божья? Что я должен сделать, чтобы облегчить свою участь? Вспоминаю все молитвы, которые знаю наизусть, и медленно проворачиваю ключ. Я должен сделать это. Если нужно, то я принесу себя в жертву ради своей семьи. - Привет, Фрэнк. I could forget about the way you made me feel. You talk to me so condescending. I could forget how you had tried to get the best of me You'll never forget that you never got me! YOU NEVER GOT ME! Я мог бы забыть все то, что ты заставил меня почувствовать. Ты разговариваешь со мной так снисходительно. Я мог бы забыть как ты пытался взять от меня все лучшее. Ты никогда не забудешь то, что никогда меня не получишь! ТЫ НИКОГДА НЕ ПОЛУЧИШЬ МЕНЯ!