День 7
Что есть пустота? Это отсутствие всего и сразу? Дыра, из которой вытекает человеческая сущность? Или жизнь без возможности свободно дышать? Я не мог понять, где находился в данный момент, но стойкое ощущение потерянности невольно наталкивало меня на мысль, что я очутился в самой настоящей пустоте. Ни света, ни тьмы, ни страха, ни спокойствия — абсолютное ничего, которое наполняло тело и лёгкостью, и невыносимой тяжестью одновременно. Я не мог сделать ни единого вдоха, но удушья почему-то не чувствовал, мои лёгкие будто исчезли, а вместо них появился вакуум. Хотелось пошевелиться, дёрнуть пальцем, нахмуриться, сделать хоть что-нибудь, лишь бы отогнать от себя беспомощность, однако я потерял власть над телом. Имел ли когда-нибудь вообще?.. — Я не верю в это! — Рассерженный голос разнёсся эхом в пустоте, содрогая всё вокруг. Разве у пустоты есть границы? — Поймите, мы бессильны. — Сухой, безэмоциональный ответ обдал нутро мерзким холодком. — Дело в деньгах? Я готов заплатить любую сумму, только скажите! — Мы не… — Абсолютно. Любую. Сумму. — Голос был грубым, настойчивым, делал акцент на каждом слове. В один момент разговор вдруг оборвался, ко мне сразу же вернулись все чувства, от переизбытка которых я напрягся и резко разомкнул глаза. Кожа покрылась липким потом, сердце заколотилось в бешеном ритме, глаза забегали в разные стороны, словно желая кого-то найти, но рядом никого не было. Я снова оказался один — никому ненужный, брошенный на произвол судьбы. Сжав дрожащие пальцы в кулак, я глубоко задышал, будто мне не хватало воздуха, и подорвался с места в попытке сбежать от стен, которые давили на меня, как тиски: сильно, без капли сожаления. Стоило выбежать из палатки и найти спящего после ночного дежурства Томаса, мне в разы полегчало. Смахнув накопившуюся влагу с глаз, я сел рядом на землю, накрыл лицо ладонями и поник. Наваждение никак не отпускало, тело прошибало мелкими электрическими разрядами, под рёбрами сжимался комочек и больно надавливал на сердце. — Ты в порядке? — Хриплым голосом спросил Томас, отчего я сразу же вспомнил тот кошмарный сон. Он широко зевнул, видимо, проснувшись из-за меня, и поднялся с земли на ноги. — Да-да… Да. — Сконфуженно выдал я, пытаясь натянуть на лицо улыбку. Получалось паршиво. — Просто… — Отвернулся, — Сон приснился один. — Страшный? — Парень обошёл меня и сел на корточки, заглядывая в глаза, которые я упорно прятал. Его лицо слегка вытянулось, стоило увидеть мою растерянность, но больше эмоций он не показал. — Не то чтобы… Просто странный. — Подбирать слова было трудно, потому что я и сам до конца не понимал, что конкретно испытывал. Разве возможно чувствовать всё и сразу? Не думаю, что ощущалось именно так. — Когда мне снятся странные сны, я иду на тусовку, чтобы забыть о плохом. — Опустив взгляд, он принялся выводить пальцем незамысловатые узоры на ноге. — Хочешь, сходим, прогуляемся? Всё равно нужно доисследовать остров. Душа тянулась остаться в лагере и пролежать добрую часть времени в прострации, в то время как сердце наоборот охотно соглашалось с Томасом, приговаривая, что это отличная идея, чтобы развеяться. Казалось бы, я противоречил самому себе, потому что обычно в плохие дни всегда предпочитал оставаться дома, однако имел ли я право сравнивать настоящее и прошлое? Нынешний я был далёк от того Дамиано, который любит сидеть дома с тремя котами и готовить пасту с морепродуктами. — А знаешь, я согласен. — В ответ на это Томас тепло, солнечно улыбнулся, кивнул, а затем как-то по-особенному похлопал меня по плечу, отчего уголки губ сразу же сами поползли вверх. Мы не стали особо собирать вещи для импровизированного похода, взяли топоры и просто пошли куда глаза глядят. Даже если так случится, что мы потеряемся, мы всегда сможем выйти к берегу, а оттуда — к лагерю. Как ни пытайся, заблудиться невозможно. Вопреки всему мы шли уверенно, ничего не боясь. А чего нам бояться? Дикая природа опасна лишь на первый взгляд, на самом деле в ней нет ничего страшного или ужасающего, она просто есть и всё. Это нужно принять. Со временем я даже начал находить прекрасное в проклятых вездесущих мухах, мешающих спокойно спать. Наверное, именно так выглядит познание дзена? Я прям вижу, совсем скоро я буду сидеть в позе лотоса, медитировать и питаться солнечной энергией, ведь ровно через семь дней у нас закончатся запасы еды. Да, мы — дураки, которые съели практически все сухпайки вопреки нормам приёма пищи, точнее их в тайне от меня съел Томас, и теперь вместо полноценных двадцати семи дней спокойного существования мы проживём лишь четырнадцать, дальше придётся добывать еду самостоятельно. А четырнадцатый день близился с неумолимой скоростью. Я навсегда запомню раскаянное лицо своего напарника, он выглядел точно как провинившийся щенок, который сгрыз домашние тапочки хозяина и теперь очень-очень стыдился своего проступка. Конечно, это не могло обойтись без ссоры, Томас прекрасно понимал, почему я был зол, и поклялся любыми способами добыть нам пропитание. Вчерашнюю рыбалку нужно было видеть. Он не только порвал леску, но и распугал всю рыбу, стоило ему случайно зацепиться крючком за одежду и плюхнуться всей восьмидесятикилограммовой тушей в воду. После этого представления теперь уж я поклялся не подпускать Томаса к добыче съестных припасов. Пусть лучше делает то, что получается у него лучше всего — поддерживает огонь, приносит воду, рассказывает анекдоты и за считанные секунды поднимает настроение; остальное сделаю я. Может показаться, что Томас, в таком случае, был совершенно бесполезен, но это не так. Далеко не так. Если бы не он, я бы покончил с собой в первый же день — не смог бы выдержать груз, свалившийся на мои плечи из-за произошедшего. С ним было легко, я словно забывал о всех ужасах, случившихся на моих глазах. Удивительная способность располагать к себе человека и уносить в свой безмятежный мирок, в котором нет места ни горю, ни печали. Даже сейчас, гуляя по тропическому лесу, я чувствовал себя более чем спокойно, ведь знал, что Томас рядом, Томас поможет, Томас поддержит, Томас не позволит сломаться внутреннему стержню. Обернувшись, я взглянул на него. Лучи солнца, пробившиеся сквозь крону деревьев, ласково касались его веснушчатых щёк, локоны запутанных волос пружинили после каждого шага, шатающаяся походка намекала на усталость. — Аккуратно, дерево! — Миг, и я больно ударяюсь о бугристый ствол, наверняка заработав себе ссадины. — Блять, вперёд смотри, а не назад. — Туда неинтересно смотреть. — Честно ответил я, схватившись за поцарапанную скулу. — Зато полезно, меньше целоваться с деревьями будешь. — Ревнуешь? Не стоит, деревья меня совершенно не привлекают. — Я расплылся в самодовольной ухмылке, увидев, как зло надулся после услышанного Томас. — Я не!.. — Он набрал побольше воздуха в лёгкие, чтобы придумать оправдание, однако в последний момент мгновенно сдулся, посмотрел сквозь меня, округлил глаза и резко соскочил с темы: — Еда! — Где? — На мой вопрос, естественно, не последовало ответа, ведь Томас, как всегда, рванул вперёд, наплевав на правило держаться вместе. Ничего не оставалось делать, кроме как пойти следом за этим непослушным идиотом. Мы вышли на какую-то поляну, где росли плодовые деревья. — Это манго! — Радостно воскликнул парень, указав пальцем на упавший, слегка подгнивший плод. — Не похоже на манго, больше смахивает на баклажан. — Я взял первую попавшуюся палку и несколько раз потыкал в плод острой частью. Вонь стояла жуткая. — Очень-очень вонючий баклажан, от которого меня сейчас стошнит. — А вон там висят нормальные недоманго, недобаклажаны. — Он поднял палец вверх и прищурился от блика солнца. — Высоко… — Обречённый вздох. — Наверное, придётся собирать падаль. — Я достану. — Уверенно заявил я, поддавшись мимолётному неведомому порыву, о чём сразу пожалел. Я понятия не имел, как сорвать фрукты с верхушки пятиметрового дерева с обильной кроной, ведь всё, до чего можно было дотянуться снизу, уже давно упало и сгнило. — Не стоит, вдруг упадёшь? — Значит поднимусь заново! — Воодушевлённо залепетал я, страшась своей мнимой уверенности. Боже, и зачем я это говорю? — Лучше подстрахуй меня, договорились? После кивка я быстро размялся, дабы избежать растяжений, а затем принялся забираться на дерево, опираясь на массивные ветви. Я — дурак? Ещё какой. Отбитый на голову? В точку. Но раз я пообещал Томасу сорвать плоды, я обязан сделать это любой ценой, даже если на кону стоят переломы, ушибы и ссадины. Так как дерево было крепким, я мог спокойно забраться на него всем весом, но стоило преодолеть отметку в два метра, ветви ожидаемо перестали быть прочными. — Ну как ты там? Всё хорошо? — Закричал Томас, махая рукой. — Нормально. — Нервно хохотнул, помахал в ответ, а затем отвернулся и крепко обнял ствол, ведь от высоты у меня закружилась голова. — Уже… Уже почти добрался. Подняв взгляд вверх и пообещав себе больше не смотреть вниз, я вытянул руку и потянулся к первому попавшемуся фрукту. Схватил. Дёрнул. Ещё раз дёрнул. Ни в какую. Вытащив из петельки для ремня топор, я приставил лезвие к черешку и одним простым движением разрубил его, отчего плод кубарем покатился вниз. — Лови! — Но, к сожалению, я крикнул это намного позже, чем Томас успел среагировать. — Всё плохо, да? — Есть контакт! Давай ещё. По голосу было ясно, что Томас счастлив как никогда, поэтому я был счастлив вместе с ним. Наученный опытом, я старался сначала сам ловить фрукт и только потом сбрасывать его, чтобы случайно не покалечить напарника и не превратить еду в кашу. — Всё, хватит, иначе мы их не унесём. Спускайся! Я облегчённо выдохнул, подумав, что дело осталось за малым, нужно всего лишь спуститься. Всего лишь спуститься с пятиметрового дерева и не сломать кости. Я сделаю это за два счёта. Да, сделаю. Посмотрел вниз. Сделаю… Обязательно сделаю… Покрепче схватившись за первую попавшуюся ветку, я принялся осторожно — очень осторожно! — прощупывать носком кроссовка ближайшую опору, мысленно молясь всем Богам о том, чтобы мои мучения не оказались напрасны. Теперь я понимаю, как чувствуют себя коты, которые забраться-то забрались, а слезть самостоятельно не могут. — Ногу влево немного. Да, вот сюда. Ты молодец! — Принялся поддерживать меня Томас, наверное, догадавшись, что я нисколько не уверен в своих действиях. — Ещё совсем немного, ты справишься! Не знаю как, но ободряющие слова Томаса подействовали на меня лучше, чем все успокоительные в мире вместе взятые. Через несколько минут я наконец-то почувствовал устойчивую землю, которую был готов буквально расцеловать. Я ещё никогда не был настолько благодарен тому, что в нашем мире существует земля. — Давай пять штук отнесём в лагерь, а остальные две съедим сейчас? — Томас облизнулся и повертел в руках плод, пытаясь понять, можно ли есть мягкую жёлто-коричневую кожуру. — Я не против, хоть какое-то разнообразие в пище, а то кушать одни галеты уже поднадоело. Так как мы не взяли с собой нож, фрукт пришлось чистить с помощью топора. Сладковатый запах банана и клубники сразу же ударил в нос, а во рту предвкушающе набралась слюна, стоило разрезать его пополам. «Наконец-то вкусная еда…» — с этой мыслью я протянул Томасу половинку, внимательно взглянув на свою. Мякоть была нежно-жёлтого цвета с множеством продолговатых чёрных косточек, которые я быстренько вытащил, желая поберечь зубы. — По вкусу похоже на банан, но выглядит реально как баклажан. — Задумчиво заключил Томас, тщательно пережёвывая сочную мякоть. Я не стал отвечать с набитым ртом, в данный момент было намного важнее наполнить желудок вкусной пищей, нежели поддерживать диалог. Томас, кажется, понял мою позицию, поэтому тут же замолчал, пристроился рядом и продолжил кушать, иногда тихо чавкая. Сок плода, кажется, проник мне в кровь, по телу тут же растеклась сладкая истома, из-за которой мной овладела лёгкая сонливость. Фрукт оказался очень питательным, я давно не чувствовал себя настолько сытым и довольным. Закончив с поздним завтраком, мы забрали оставшиеся недобаклажаны, попытались запомнить местоположение дерева, а затем отправились обратно. Если честно, я уже давно забыл, в какой стороне находился лагерь, поэтому мы воспользовались правилом «Куда не ткни, по любому придёшь домой». Несмотря на то, что в лесу было много прохладной тени, обеденная духота всё равно нашла способ напомнить о себе: тело нагрелось до предельных температур, на коже выступил пот, голову окутала тянущая боль, а перед глазами начали плыть картинки. Я уже хотел было по приходе в лагерь сходить, охладиться в море, однако неожиданно показавшееся из-за кустов озеро внесло свои планы. Каким-то неведомым образом мы случайно вышли к водопою, но я был только рад этому, ведь пресной водой умываться намного приятнее. — Не против искупаться? — Я аккуратно сложил фрукты на землю и сразу же принялся стягивать с себя одежду. Даже если Томас не захочет, я всё равно окунусь. — Если нас сожрут крокодилы, я буду винить в этом тебя, так и знай. — Он последовал моему примеру. — Мы уже неделю ходим сюда за водой, какие к чёрту крокодилы? — Лягушки и змеи здесь точно живут, я видел. — Ну раз ты боишься, то давай не будем заходить глубоко. По пояс сойдёт? — Лёгким движением руки я снял штаны и остался полностью голым. Мне же нечего стесняться, верно? — Я боюсь? Напомнить, кто разбудил меня с криками: «Там огромная змея! Мы должны срочно переехать!»? — Поняв, что против этого у меня не найдётся подходящих аргументов, Томас хмыкнул и победно поиграл бровями. — Главное опять не забудь про свой член. — А я не стесняюсь своего тела, в отличие от некоторых. — Взглядом намекнул на трусы, которые Томас до сих пор не снял. — Мне так удобнее. — Невозмутимо ответил он и скрестил руки на груди. — Да-да, удобнее, а как же. — Я самодовольно задрал нос и первым вошёл по колено в воду. Ноги покалывало от приятной прохлады, кожа покрылась мурашками, изнуряющий жар сразу же сошёл на нет. Блаженно прикрыв глаза, я набрал в ладони воду и принялся умываться — мне неимоверно хотелось избавиться от частичек соли и грязи, от которых я уже начинал чесаться. Спустя время я услышал, что Томас тоже зашёл в воду, поэтому сразу же обернулся для того, чтобы отпустить ещё пару шуток. Разве я мог оставить его стеснительность без внимания? Над таким, знаете, грех не пошутить. Правда из меня, на удивление, ни слова не вырвалось, язык будто онемел, а из головы улетучились абсолютно все мысли. Томас был без трусов и всем своим видом гордо показывал, что ему тоже совершенно наплевать на то, что другие думают о его теле. Мельком проскользив взглядом от груди до бёдер, я как можно скорее отвернулся и обильно заплескал себе в лицо водой в надежде отделаться от картинки, которая прочно застыла перед глазами. Сердце пустило импульс, от которого меня охватило волнение. Казалось бы, чего здесь пугаться? Ну парень, ну обнажённый, ну красивый, как будто ты парней голыми не видел, Дамиано. Очнись, ты их к себе в постель водил! Так почему сейчас у тебя коленки дрожат, будто ты впервые осознал, что тебя привлекают не только женские, но и мужские тела? Зайдя по пояс в воду, я зажал нос пальцами и полностью ушёл под воду, пытаясь отделаться от увиденного. Помогло ли это? Нет, но биение сердца, вроде, успокоилось. По привычке убрав несуществующие длинные волосы назад, я шумно выдохнул, успокаивая себя тем, что у меня давно не было секса, поэтому такая реакция. Нужно как-нибудь на досуге уединиться и устроить себе разрядку. Да, это поможет. Определённо поможет. Пока я рассеянно прикидывал, когда уделить этому время, и параллельно полоскал подмышки водой, взгляд невольно притянутся к Томасу, стоящему в стороне спиной ко мне. Я честно не хотел подглядывать исподтишка, но глаза, словно назло голосу разума, неотрывно разглядывали стройные ноги, нетипично круглые, но наверняка мягкие ягодицы, изгибы талии, покрытую родинками спину… Я бы с удовольствием повторил путь заново, однако чужой непонимающий взгляд прервал меня от любований. И это не шутка, меня реально заметили! — Прости. — Сконфуженно буркнул я. Боже, как же стыдно… — Ладно. — По голосу было понятно, что он ухмыльнулся. Наверняка ему польстило внимание. — Если ты всё, то предлагаю вернуться в лагерь, а то наша прогулка затянулась. — Как ни в чём не бывало сказал он. — Да, конечно.***
К вечеру небо заволокло тучами, где-то далеко-далеко шёл ливень, воздух стал настолько тяжёлым и плотным, что ещё немного, и его можно было бы собрать в ладонь, как снежный комочек. Но вопреки всему я сидел у костра, одетый в выцветшую из-за каждодневной носки толстовку, и внимательно слушал очередные рассказы Томаса про гитары. Я совершенно не разбирался в них, но на всякий случай запоминал каждое слово, страшась того, что в один прекрасный день мне устроят экзамен. Так и вижу: пустой класс, все уже давно разошлись по домам, а я один сижу на первой парте и судорожно под строгим взглядом учителя пытаюсь вспомнить, чем отличается телекастер от стратокастера. — Опять не выучил? — Разразил бы напряжённую тишину недовольный голос Томаса. — Дамиано-Дамиано… Нужно быть внимательнее на моих уроках, а не летать в облаках. — Он подошёл бы ко мне и облокотился на парту, смотря сверху-вниз. — Я обязательно всё выучу и завтра сдам. Обещаю. — Виновато бы оправдался я, не решаясь смотреть учителю в глаза. — Ну уж нет, сегодня ты сидишь до победного. — Ухмылка, от которой всё нутро сжалось. — Если понадобится, даже переночуем в школе, пока ты не усвоишь пройденный материал как надо. — Но от услышанного вместо страха меня бы обдало жаром, а в голову бы закрались шальные мысли, что меня оставили после уроков вовсе не для переписывания контрольной работы. И единственное, что бы сейчас меня по-настоящему волновало, так это то, что в классе, как назло, недавно сломался дверной замок. Я мотнул головой, желая прогнать неуместные фантазии, от которых становилось крайне неловко. Сижу перед Томасом и представляю всякие непотребства… Тьфу, надо же было до такого докатиться! После этого вернуться в реальность — к рассказу про гитары, — кажется, было невозможно, поэтому я не придумал ничего лучше, чём задать давно интересующий меня вопрос и отвлечься на него: — Прости, что перебиваю, но… — Замялся, переведя взгляд на кольцо Томаса, которое интересно переливалось в тёплом свете пламени, — Откуда у тебя оно? — А? Ох, кольцо… — Парень мягко провёл кончиком большого пальца по чешуйкам серебряной змеи, которая давно потеряла свой первозданный вид, — Хах, это очень забавная история. — Он поправил чёлку и расплылся в улыбке, явно готовясь к долгому рассказу. — И всё же? — Я подсел ближе, облокотившись одной рукой на корягу, на которой мы сидели. — Если коротко, моя… — Несдержанный смешок, — Моя подруга сделала мне предложение в ресторане. Представляешь, она даже подходящую коробочку нашла! А всё для того, чтобы получить бесплатный десерт, вместо пятидесятипроцентной скидки, которую обычно дают всём именинникам, но мне почему-то не дали. Хотя тогда у меня был День Рождение! И прикинь… Он продолжил рассказ, но я уже не слушал. В голове застряли четыре треклятых слова, которые поделили мою жизнь на до и после. Моя. Подруга. Сделала. Предложение. Какой же ты дурак, Дамиано! Напридумывал себе нелепые чувства, поверил в их взаимность, а теперь страшно злишься на то, что иллюзия разбилась о суровую реальность. Правильно ты позавчера зарёкся больше не обращать внимание на Томаса, жаль, что не смог продержаться дольше трёх часов. Слабак. — …А потом этот десерт оказался у меня на лице! В общем, драка едой удалась. — Думаю, твоя девушка очень скучает по тебе. — Нехотя сказал я, всеми силами постаравшись преподнести фразу в положительном, поддерживающем ключе. И у меня бы это вышло, если бы не эмоции на лице, которые всегда выдавали истинного меня, поэтому поддержка прозвучала слишком броско и сухо. — Девушка? — Томас удивлённо вскинул брови. — О нет, Лавиния никакая мне не девушка. — Она же тебе предложение сделала. — Я ещё сильнее нахмурился, борясь с тем, чтобы не скривить губы. Ла-ви-ни-я. Это имя совершенно не считается с Томасом! Как он вообще может встречаться с девушкой, с которой у него не считается имя?! — Ты чем слушал? Я же говорю, предложение было шуточным! Всё для того, чтобы получить бесплатный десерт. — После услышанного меня пробило током, а злость мгновенно улетучилась. — Да, иногда я притворяюсь её парнем, но это только для родителей Лавинии, на самом же деле мы очень хорошие друзья. — Почему притворяешься? — Растерянно перевёл тему я, лишь бы скрыть облегчение и неконтролируемую радость. — Родители не хотят, чтобы их дочь встречалась с французом, а Лавиния не хочет встречаться с сыном маминой подруги, с которым ей с самого детства пророчили счастливую семью и пятерых детей. Именно поэтому я выступаю как прикрытие для Лавинии, чтобы она спокойно встречалась со своим Эриком втихаря от родителей, которые, к слову, хорошо знают меня и одобряют наши «отношения». В общем, всё сложно, но я не жалуюсь. — То есть у тебя никого нет? — Вопрос сам сорвался с языка, отчего меня снова сковала неловкость. — Ага, никого. — Томас слегка откинулся назад, явно довольствуясь статусом холостяка. — А что насчёт тебя? — Чуть погодя спросил он. — Ты сейчас находишься в отношениях? — Нет-нет. Нет, тоже свободен. — Круто. — Его нога задёргалась, однако на лице царило абсолютное спокойствие. — Согласен. — Над нами повисла тишина, в глубине которой я неожиданно понял, что мой приступ ревности был глуп и не оправдан, ведь кольцо Томаса находилось на среднем пальце правой руки, а не на безымянном пальце левой. Сука.