***
— Как дела, подруга? — спросила Клэр Оливию во время обеда. — Нормально, немного гемороя со всем этим оформлением опеки. Но это мелочи. А ты как? — Не жалуюсь. Лив, мы с Уиллом выбрали дату свадьбы. Через два месяца мы поженимся. — Клэр, я так рада за вас! Чёрт побери, через два месяца ты будешь замужней женщиной. — Сама до сих пор не верю! В общем, я не хвастаться этим собиралась. Я хочу, чтобы ты стала моим свидетелем. Да, так как ты самая близкая подруга для меня, и я совсем не вижу в этой роли кого-то другого, только тебя! — улыбнулась Клэр. — Клэр, это… это… Конечно, я буду твоим свидетелем. Спасибо! Я буду невероятно счастлива быть свидетелем на вашей свадьбе, подруга! — Оливия улыбнулась и обняла Клэр. — Прекрасно, значит, нужно планировать девичник! — засмеялась Клэр. — За два месяца? — С удивлением спросила Оливия. — Подруга, девичник должен быть на все 100. Когда же я ещё так оторвусь? Это последний день в девках. Оливия просто засмеялась.***
По дороге домой Йену позвонил Уилл и предложил встретиться у Кевина в баре, на что он, конечно же, согласился. — Так как у Лив дела с усыновлением? — спросил Уилл, сделав глоток пива. — Вроде бы, нормально. Хотя это всё не так просто, но она, как всегда, справляется, — ответил Йен. — Ну, она настырная девочка, — усмехнулся Уилл. — Это точно! — На лице Йена появилась улыбка. — Чувак, слушай. Здесь такое дело, через два месяца у нас с Клэр свадьба. — Ого, так вы выбрали дату? Молодцы! Поздравляю! — улыбнулся Йен. — Да спасибо. Я подумал, у меня все друзья идиоты. Я и друзьями их толком то назвать не могу. Так, выпили и потусили. Больше ничего общего. Один вот вообще в тюрьме. Йен смотрел на Уилла с непониманием. — Ам, ничего не понял, чувак, к чему ты? — Ну, Клэр себе свидетеля выбрала сразу. А я подумал и решил, может, ты станешь моим свидетелем? Ты, так единственный мой друг с которым я могу поговорить. — Бля, чувак, конечно. Конечно буду. — Это важно для меня. Этот день и… мы с Клэр поженимся. Хах, словами это трудно описать, знаешь. Йен усмехнулся. — Я понял. Я рад, что вы сделаете этот шаг. — Да, да, чувак! Мы это сделаем, чёрт возьми! — Так свидетелем Клэр, я так понимаю будет Лив? — Спросил Йен. — А кто ещё? Клэр даже не думала, сразу сказала, что если Лив не будет свидетелем, мы не женимся! Оба засмеялись.***
Оливия вернулась домой, приготовила есть и позвала Лукаса, но он не выходил из своей комнаты. Девушка решила проверить, в порядке ли он. Она подошла к двери его комнаты и осторожно постучала. — Эй, Лукас? Я зайду? Лукас промолчал. — Лукас? — Ответа снова не было. — Лукас? Что ты там делаешь? Я захожу, — она постояла ещё минутку и открыла дверь. Лукас лежал на своей кровати лицом к стене. Сначала Оливии показалось, что он спит. Но потом она поняла, что это не так. — Лукас, я приготовила ужин. Идём. — Я не хочу есть! — сухо ответил парень. — Ты весь день был в школе, давай, вставай! — Оливия села на кровать возле него и начала щекотать его. — Давай, Лукас! — Она улыбнулась. Парень повернулся к ней лицом. — Лив, не заставляй меня кричать на тебя! Я не хочу. — Лукас? Что это? — Девушка заметила знатный синяк у него под глазом и разбитую губу в придачу. Она испугалась. — Ничего. Заступился за девочку в классе. Вот и получил. — Лукас, знаешь, мы с тобой очень похожи. Даже больше, чем тебе кажется. Я тоже не умею врать. Что произошло? Тебя травят в школе? — Лив, хватит! У меня всё хорошо. — Лукас, только скажи… я… — Что ты? А? Что ты сделаешь? Побежишь и будешь заступаться за меня? Серьёзно? — Нет, я не это имела в виду. Я просто хочу, чтобы ты мне рассказал. — Нечего рассказывать. Лив, я вступился за одноклассницу, всё. Есть не хочу! Можно побуду один? — Лукас снова повернулся к стене. Оливия не знала, что она может сейчас сделать, поэтому поступила так, как попросил Лукас. Лукас не был тем парнем, который не умеет постоять за себя. Поэтому Оливия и не могла найти себе места. Судьба близких ей людей всегда волновала её больше, чем собственная. — Эй, Лив! Любимая, я дома. Думаю, ты уже знаешь, что мы должны быть свидетелями у Клэр и Уилла? Знаешь, никогда не был свидетелем, это очень ответственно, как мне кажется. Ты как думаешь? — спросил Йен, как только вошел и начал раздеваться. — Не знаю, — сухо ответила девушка. — Будешь что-то есть? — Нет, я не голоден! — Парень вошел в гостиную и увидел Оливию, сидевшую на диване совсем без настроения. — Лив, — он подошел к ней, — всё хорошо? Она помолчала, посмотрела ему в глаза и поняла, что никогда не сможет соврать ему. — Нет. Сегодня Лукас пришел домой с синяком под глазом и разбитой губой. — Уххх ты! Что он сказал? — Соврал, что вступился за одноклассницу. — Думаешь, он соврал? — Сомнительно спросил Йен. — Я знаю. Помнишь, ты говорил, что я не умею врать? Йен улыбнулся. Он вспомнил, как часто Оливия могла говорить неправду, например о том, что у неё всё хорошо, но всё было написано у неё на лице. Вне зависимости от того, что она могла сказать. — Ну вот. Он тоже не умеет. Это сразу ясно. Я только не понимаю, почему он не сказал мне правды. Его травят, это понятно. Только из-за чего? Из-за мамы? Может быть. Или из-за отца, которого нет? Из-за чего? Блять, я уже с ума схожу! — Девушка начала нервничать. — Лив! Тише! Всё хорошо, успокойся! — Йен взял её за руку. —Давай я с ним поговорю. Думаю, он расскажет мне, чисто по-пацански. — Наверное, ты прав! Хорошо, ладно, поговори. — Так я пойду. — Давай. И, Йен, спасибо! Парень улыбнулся. Он постучал в комнату Лукаса, но Лукас ничего ему не ответил. Он решил просто зайти. — Эй, как ты? Всё хорошо? — Вежливо спросил Йен. — Теперь ты будешь пытаться меня разговорить? Я сказал всё! — недовольно ответил Лукас. — Чувак, слушай. Я понимаю, ты, возможно, не хочешь надоедать Оливии своими проблемами, потому что думаешь, что этим огорчишь её, ведь она и так знатно постаралась, чтобы дать тебе всё. Но мне можешь сказать, — Йен сел на кровать Лукаса. — Если тебе не нравится в этой школе, с лёгкостью переведём тебя в другую. Если тебя травят, но тебе нравится школа, могу показать тебе пару приёмчиков, и, поверь никто не тронет тебя больше. — Когда ты один против троих тяжеловато будет и с приёмчиками, — Лукас повернулся и сел возле Йена. — Трое на одного? Ха, нечестная игра. Могу подарить тебе биту, — он усмехнулся. — Спасибо, но с такими, как я всегда так, — Лукас тяжело вздохнул. — Что значит с такими, как ты? — удивленно спросил Йен. — Ничего, забей. — Эээ, нет. Давай, будь мужиком, говори что не так. Я же не собираюсь тебя избивать, осуждать или что-то в этом роде. — Ну… это непросто… сказать… и тебе… — Лукас опустил голову вниз. — Ну, иногда незнакомому человеку легче сказать правду, не так ли? — Я гей! — Ты? Ты что? — Йен был удивлен, и сначала не знал, что ответить. — Тоесть тебя травят, потому что ты гей? — Ага, типа того. Не говори Оливии об этом, пожалуйста. Я вообще никому это не рассказывал, просто… я не знаю…. Люди не понимают этого, они считают тебя не таким, другим, будто геи это нечто хуже серийных убийц. — Чувак, не все люди такие. Моя сестра лезбиянка, и это нормально. А ещё она родила в 15 лет — засмеялся Йен. — И это тоже нормально. Есть просто люди гандоны, которым от чего-то не насрать на то, что ты делаешь. Короче, гей ты или не гей, лично мне всё равно. Ты хороший парень, это главное. Лукас улыбнулся. — Спасибо. — Может, скажешь Оливии? — Я не знаю. Не знаю, как она отнесётся к этому. — Чувааак, твоя сестра самый лучший человек, которого я встретил в этой жизни. Она нормально это воспримет. — Наверное, но я ещё не готов ей это сказать. И ты не говори, хорошо? Он промолчал. — Йен? Пожалуйста! — Попросил Лукас. — Хорошо, только не затягивай с этим. Ладно? — Ладно. Йен вышел из комнаты. Оливия сидела на кухне и не могла найти себе места. — Ну? Что? Он что-то сказал тебе? Йен не знал, что ответить. Они с Оливией договорились не врать друг другу больше. Он хорошо помнил, как закончилась его недосказанность в прошлый раз. А теперь он пообещал Лукасу, что не выдаст его секрет. На душе стало неприятно, но он обещал. — Нет, сказал, что не хочет со мной говорить. Я пробовал, но нет. — Бля, и что теперь? Что мне делать? Искать другую школу? — Оливия чувствовала себя очень растерянной. — Лив, не дави на него. Пацан живёт с тобой всего неделю. Ему тяжело сейчас. У него никогда не было поддержки, никто никогда не разговаривал с ним по душам. Придёт время, и он всё расскажет, — Йен старался успокоить её, хотя чувствовал себя неладно. — Хорошо, я дам ему время. Но что если завтра он снова придёт со школы с новыми синяками? — Девушка была очень обеспокоена. Лукас был для неё младшим братом, но в некоторой степени она чувствовала себя его матерью. — Если он придёт снова с синяками, то переведём в другую школу. Лив, всё будет хорошо. Иди сюда! — Он протянул руки. — Хорошо, — она подошла и обняла его. Йену было очень неприятно из-за того, что он не мог ничего сказать. Но тайна была не его. Он дал слово, что не расскажет, и он сдержит это слово.***
Утром Оливия проснулась с хорошим настроением. Девушка решила не расспрашивать Лукаса об сложившемся инциденте. Она доверилась Йену, и думала, что так будет лучше для всех. Поэтому она спокойно собиралась на работу. Йен и Лукас спустились вниз. — Доброе утро! Что у нас на завтрак? — спросил Йен и поцеловал девушку в щеку. — О да. Умираю от голода! — пожаловался Лукас. Оливия улыбнулась. — А на завтрак у нас… — Она открыла холодильник. — Омлет, может быть суп, могут быть макароны, могут быть сэндвичи. Всё, что пожелаете. — Хочу омлет, — ответил Йен. — А я сэндвич, — улыбнулся Лукас. Оливия обувала кроссовки. — Прекрасно, берёте, и готовите себе всё это, продукты в холодильнике, —Оливия улыбнулась и взяла свою сумку. — Я вам не домохозяйка, которая будет только стирать, убирать и готовить! — Девушка вышла из дома. — Это она обиделась? — спросил Лукас у Йена. — Нет, она просто злится, что вчера выбросила завтрак и ужин в мусорку, — улыбнулся Йен. — Так что, сэндвичи? — Давай, помогу! — усмехнулся Лукас. — Слушай, спасибо, что ничего не сказал. — Не сказал, но и ты не затягивай, я не люблю лгать Оливии. — Хорошо, я скажу, обещаю.***
После работы Йен снова встретился с Уиллом. Ребята любили посидеть и поговорить за бутылкой пива. Они стали лучшими друзьями за короткое время и хорошо понимали друг друга. — Я ей говорю, какая нахрен разница, красные салфетки или тёмно-красные, а она говорит, что мне похер на свадьбу, понимаешь? Но блин, эти салфетки одинаковые, просто одинаковые. Короче, подготовка к свадьбе — это жесть, чувак! — Эмоционально рассказывал Уилл. Но, кажется, Йен не слышал его. — Эй, чувак, ты слушаешь меня? — А? А, да, салфетки. Салфетки это полная херня, — Йен пытался сделать вид, что он слушал, что говорил Уилл, однако, на самом деле, уловил всего лишь одно слово. — У тебя всё нормально? — У меня да, хотя, не знаю, у тебя когда-то было предчувствие, что что-то может случиться? — Если ты о сексе, то у меня были такие ощущения, — засмеялся Уилл. — Нет, просто. Бля, я обещал Лукасу, что не расскажу о его секрете Оливии. А ей обещал всегда говорить правду, а вчера соврал. И, в общем-то, чувствую себя херово. — Эм, ну не знаю что тебе сказать. А что там какой-то страшный секрет? — Удивился Уилл. — Да нет, ну, не знаю, для него, наверное да, для меня — нет. — И что же такое? — Поинтересовался Уилл. — Уилл, я не могу тебе рассказать это. — Чего? Ты пообещал не говорить Оливии, а не Уиллу, да? Тем более что секреты 15-летнего подростка мне некому рассказывать. — Ну да. Короче, Лукас — гей. — И? Ещё есть люди, которым не похер на это? — Ну, очевидно, если его травят за это в школе. — Его травят за это в школе? Ебать, я думал в Саут-Сайде всем давно насрать, кто с кем трахается. — Ага, я тоже так думал. Короче, теперь жду, когда он расскажет об этом Оливии, потому что я так не могу, — Йену, действительно, было не по себе от сложившейся ситуации. Он не понимал, почему Лукас не хотел говорить Оливии о своей сексуальной ориентации. Она очень хорошо относилась к нему, и он знал, что Оливия бы никогда не насмехалась над чьими-то сексуальными предпочтениями. Она была слишком доброй для такого.***
После обеда Оливия с Клэр сидели у последней дома и проходили какие-то онлайн курсы повышения квалификации, которые им сказали пройти на работе. — Бля, какая херня. Сидеть и тупо всё это писать. Здесь нет ничего нового для нас, тупо пустая трата времени! — Жаловалась Оливия. — Да, но нужно это сделать, если мы не хотим остаться безработными. Не хочешь отвлечься? — весело спросила Клэр. — Конечно, блять, хочу, Клэр! Ещё и спрашиваешь! — Класс! — Девушка вытащила две пачки салфеток из тумбы и протянула Оливии. — Какие тебе больше нравятся? — Эммм, по-моему, они одинаковые, — сказала Оливия. — Лив, ты серьёзно? Не будь Уиллом! Это красные, — она протянула ей пачку, — а это тёмно-красные, — она держала другую пачку в руках. — Ээм, Клэр, они совсем одинаковие. И вообще, ты в Саут-Сайде. Людям главное, чтобы была выпивка и закуска, на всё остальное насрать. — Мне не насрать. Если мы из Саут-Сайда, это не значит, что у меня не может быть нормальной свадьбы! — Так, Клэр, у тебя будет лучшая свадьба! И поверь, салфетки, это не главное, бери, которые нравятся. — Хорошо, наверное, ты права. Я, наверное, слишком много переживаю. — Эй, Клэр, у тебя здесь такая интересная рекламка выскочила на ноуте, — посмеялась Оливия. — Что там? — Спросила подруга и подошла поближе. — Как вернуть девственность? Серьёзно? Девушки засмеялись. — Ооо, а эта ещё лучше! — продолжила Оливия. — Член увеличился на 10 см благодаря двум простым упражнениям, — Оливия громко засмеялась. Клэр не удержалась, и засмеялась тоже. — Ооо, а это уже нормально. Гей-порно, включим? — засмеялась Клэр. —Клэр, я вообще порно не смотрю, о чём ты? — Смутилась Оливия. — Да ладно, смотри, какие здесь красавцы, — продолжила Клэр и открыла вкладку. — Боже, Клэр! — Оливия закрыла лицо руками. В это время Уилл как раз пришел домой и позвал Клэр, но девушки так громко смеялись, что ни одна из них его не услышала. Поэтому парень поднялся наверх и застал свою невесту и её подругу за просмотром не очень приятного для него видео. — Эммм, Клэр, Лив, вы что делаете? — спросил Уилл, нахмурив брови. — Ничего! — Оливия закрыла крышку ноутбука. — Эм, я понимаю, Лукас тебе рассказал, но уже так интересоваться этим, ну Лив! — посмеялся Уилл. — Эм, Лукас рассказал? Что мне Лукас был должен рассказать? — спросила Оливия, а внутри она чувствовала что-то неладное. — Стой, вы это просто так смотрели? Ты не разговаривала с Лукасом? — Уилл хотел сквозь землю провалиться, из-за того, что выпалил, ему не хотелось подставлять своего друга, но именно это он и сделал. — Уилл, что ты несёшь? — спросила Клэр, которая вообще ничего не поняла из разговора Уилла и Оливии. — Уилл, о чём, я должна поговорить с Лукасом? И почему об этом знаешь ты? — Оливия не могла уловить суть, а Уилл только опустил голову, думая, что ему сказать. Вдруг в голове девушки сложился пазл. — Лукас гей, да? А ты знаешь, потому что Йен сказал тебе, а Лукас рассказал ему об этом вчера. Да? Уилл просто промолчал. — Уилл, не молчи. Я спросила тебя. Ответь мне! — Оливию всегда бесило, когда кто-то не отвечал на её вопрос, когда кто-то молчал в ответ. Она ненавидела это. — Лив, извини! — тихо сказал Уилл. — Ха! И так, я права! Сраный Галлагер! Почему, блять, все всегда всё знают, кроме меня? — Оливия чувствовала, как злость переполняла её, но она не могла это контролировать. — Лив… — начала Клэр, но Оливия не дала ей сказать. — Нет, Клэр! Я разберусь сама! — сказала девушка и побежала вниз по лестнице к выходу.***
Оливия шла домой и всю дорогу ей хотелось задушить Йена. Они договорились говорить правду друг другу, а он соврал. Снова. Да, секрет был не его, но Лукас был важен для неё, как никто другой, и Йен это знал, он должен был сказать хоть что-то. Оливию переполняла злость, и она ничего не могла с этим поделать. Войдя в дом, она увидела, Йена и Лукаса, сидевших на диване и смотревших футбол. Она подошла, взяла пульт, и выключила телевизор. — Эээййй, Лив, ты чего? — начали возмущаться ребята. — Ты! — Указала она на Лукаса. — Наверх! — Эм, Лив…. — начал Лукас. — Сейчас же! — Девушка повысила голос, поэтому Лукас послушно поднялся и пошел наверх в свою комнату. Он чувствовал, что сейчас начнется что-то нехорошее, но сделать ничего не мог. — А теперь ты! — Обратилась она к Йену. — Значит, Лукас тебе вчера ничего не сказал? Совсем ничего? — Эмммм, нет, — спокойно сказал Йен. — И ты не знал, что он гей, и Уиллу об этом ты тоже ничего не говорил? — Бля… — тихо произнёс Йен. — Лив, слушай… — Нет, это ты слушай Галлагер! Мы с тобой в прошлый раз договорились, что между нами нет никаких тайн! И что теперь? Я снова узнаю от кого правду. Не от тебя. Все вокруг всё знают, только блять, не я! — Оливия вообще не могла контролировать свою злобу. Она всегда была довольно сдержанна и спокойна, но ложь она терпеть не могла. Тогда ей просто сносило крышу. — Лив, это была не моя тайна, поэтому я не рассказал тебе, понимаешь? Я обещал Лукасу. Думаешь, мне было приятно это? — Начал оправдываться Йен. Он знал, что всё это приведёт к плохим последствиям, но было уже слишком поздно, чтобы что-то изменить. — Да, ты мог сказать мне, что Лукас не готов со мной этим поделиться, но что ты знаешь об этом, а не врать, что он ничего не сказал. И, тоесть, Уиллу можно было сказать, а мне нет? — Лив, пожалуйста, давай ты успокоишься и ещё раз всё обдумаешь. Я тут не виноват! — Успокоиться? Я должна успокоиться? Хааа, в прошлый раз ты и не думал мне говорить о беременности, теперь ты не сказал мне, что моего брата травят в школе, потому что он гей, а дальше что? — Оливию уже было не сдержать. Ей было больно, что близкие люди не сказали ей правду, и всё это она излила в злость и агрессию. — А? Что дальше, Йен? Начнёшь убегать из дома, говоря, что ты с друзьями, а сам будешь развлекаться с другими девушками? — Лив! Ты умом тронулась? Какими девушками? На этот раз это была не моя тайна, ясно? Я, блять, сейчас должен это всё выслушивать? Не моя вина, что Лукас сказал мне правду, а не тебе! — Йен повысил голос. Оливия засмеялась. Этот смех был настолько истеричен, что Йену стало чуть-чуть не по себе. — Тронулась умом? — Девушка снова засмеялась, от чего Йену стало ещё больше не по себе. — Ты прав, да, я тронулась умом. Тронулась, когда предложила тебе жить вместе! — Оливия посмотрела Йену в глаза, и тут же умолкла. Она не знала, как это вырвалось. Она никогда не жалела о своем решении, да, сейчас ей было больно, они ссорились, но она совсем так не считала. Просто в порыве эмоций, она выпалила это, и теперь сильно пожалела. — Может, я тоже тронулся умом, когда согласился на это? — Йену было больно из-за слов Оливии, поэтому он выбрал вариант, уколоть её сильнее, чем она его. — Знаешь, жизнь с тобой тоже не рай! — Так вали! Я что же, на привязи тебя здесь держу? — Ну и пожалуйста! Больно надо! — крикнул Йен и захлопнул дверь. Он тоже не на шутку разозлился. Парень, конечно, чувствовал свою вину, но, устраивать такой скандал, это слишком. Внутри всё кипело, потому он решил зайти в бар и выпустить пар.***
Оливия старалась успокоить себя, потому, что собиралась поговорить с Лукасом. Ей нужно было собрать себя в кучу и спокойно всё выяснить. И хотя, она чувствовала себя ужасно, хотелось забиться в угол и кричать а потом реветь по очереди и так до утра, но ей удалось овладеть собой. Поэтому она спокойно постучала в дверь брата. — Ты не против, если я зайду? — Спокойно спросила девушка. — Нет, совсем нет, — ответил Лукас и отставил книгу, которую держал в руках. Оливия подошла и села сбоку на его кровать. — Я знаю. Я знаю, что ты гей. — Я уже понял это. — У меня к тебе только один вопрос. Почему ты сразу не сказал? — Спокойно продолжала Оливия. — Я, вроде, не похожа на сестру-тирана. Тоесть, ну, ты только что мог подумать иначе, из-за криков внизу, но это совсем другое. Лукас, я спокойно отношусь к таким вещам, понимаешь? Тоесть, то, кто тебе нравится это твое личное и никто не вправе осуждать тебя из-за этого. Я просто хочу, чтобы ты был честен со мной. Понимаешь? Я ненавижу, когда что-то скрывают. Я очень хорошо помню, как мама лгала папе, причём, она делала это постоянно. И он доверял ей, она лгала и мне, говорила, что она изменится, что это последний раз, что мы станем нормальной семьей, что любит папу. Но перемен не было, а потом, она и вовсе ушла. И я, — она остановилась, и тяжело вдохнула воздух, говорить было тяжело, внутри будто что-то сжалось, и никак не могло разжаться назад. Она почувствовала жгучую боль, и почувствовала, как слеза покотилась по лицу. — Я…. я всегда боялась, чтобы в моей семье не было такого, потому что я видела, к чему это приводит. И ты, как никто другой, должен понять меня, — Оливия вытерла слезу. — Год назад, когда мама нашла себе очередного любовника, он несколько месяцев жил с нами, — начал Лукас, голос его дрожал. — Итак, его звали Джейк, и он узнал о том, что я гей. Ты даже не представляешь, что он делал, чтобы выбить из меня эту дурь, как он говорил, — парень встал, и снял свою футболку, повернувшись к Оливии спиной. Девушка пришла в ужас, она увидела очень много шрамов на спине у Лукаса. Ей стало так больно за него, словно она сама пережила всё, что и он. — Он говорил мне, — продолжил Лукас, но уже не сдерживая слез, — говорил, что я не мужик, говорил, что, если признаюсь, меня все будут презирать, меня будут травить и избивать ребята, которые трахаються с девушками. Говорил, что все мои близкие и друзья отвернутся от меня. Итак, когда, в школе я и получил за это, я просто испугался сказать тебе. Поскольку его слова подтвердились, я испугался, — он всхлипнул, — испугался, что ты отвернёшься от меня. Я рассказал Йену, потому что мне было плевать его реакцию. Но на твою, мне было не всё равно. Я не хочу, чтобы ты отвернулась от меня. Я так не хочу! Ты единственный светлый человек в моей жизни, я так не хочу, чтобы ты отвернулась от меня, Лив! — Парень просто залился слезами, ему было так больно вспоминать всё, что он пережил, и было так больно говорить об этом вслух. Оливия не слержала слёз, ей было больно, не меньше Лукаса. Она всегда думала, что это она испытала достаточно боли в своей жизни, а теперь она поняла, что это не так. Всё дрожало внутри. Если бы можно было забрать Лукаса и отвезти его куда-нибудь на другую планету, где он был бы счастлив! Она бы без колебаний это сделала. Оливия расправила свои руки: — Иди сюда, — парень подошел и обнял сестру так крепко, как только мог. Оливия сделала тоже самое! — Я никогда, слышишь, никогда не отвернусь от тебя. И мне всё равно, что ты сделаешь или с кем ты будешь спать, понял? Я всегда буду с тобой! — Она говорила это со слезами на глазах и с болью внутри. Они сидели так в обнимку ещё минут 5. — Если тебя снова избили, я могу найти другую школу, если ты хочешь — начала Оливия. — Нет, не надо, и я уже разобрался с этими придурками! — усмехнулся Лукас. — Ну и правильно. Запомни себе, если человек говно, то безразлично с кем он трахается, с парнем или с девушкой, он всё равно остаетсяя говном. — Цитаты великих людей, — засмеялся Лукас. Оливия тоже не сдержала улыбки. — Эм, Лив, ты это, прости Йена, ему и самому было неприятно из-за того, что он пообещал мне, что будет молчать. — Да, я что-то перегнула сегодня. Такого наговорила. Ладно, я пойду позвоню ему. А ты ложись, утром я приготовлю тебе твои любимые сэндвичи! — Оливия улыбнулась. — Спасибо! — улыбнулся Лукас.***
Тем временем Йен уже изрядно выпил. Он сидел за столиком один, и просто переворачивал рюмку за рюмкой. Он не знал в каком он баре, он пришел сюда с такой злобой, что даже не увидел название. Парень хотел посмотреть какой час, но его телефон сел. Он просто швырнул его в сторону и продолжал выпивать. — Эй, Галлагер, пьёшь один? — послышался чей-то голос. Йен развернулся и увидел перед собой знакомое лицо. — Барт! Ну лучше один, чем в плохой компании, не так ли? — усмехнулся он. — Ну, может, компания не такая уж и плохая? — Барт улыбнулся и кивнул головой в сторону столика, за которым сидел Джимми, Анна, пара её подруг, и, собственно, он. — Присоединишься? Йен посмотрел на столик, за которым сидела компания. Желания идти к ним, у Йена никогда не было. Но, он был так зол, на зло Оливии ему хотелось пойти именно туда. — А почему бы и нет? — сказал парень, широко улыбнулся и направился за столик.***
Оливия не смогла дозвониться Йену. Было уже поздно, и она легла спать, думая, что он тоже спит. Утром девушка проснулась и ещё раз позвонила по телефону любимому, но ответа снова не было. Поэтому, она быстро приготовила завтрак для Лукаса, собралась и решила навестить дом Галлагеров. Внутри было какое-то непонятное чувство тревоги. Она знала, что была неправа, и что сильно обидела Йена. Девушка уже не могла дождаться момента, когда извинится перед ним. Всю ночь она не могла заснуть, она думала, что скажет ему и простит ли он её. Но ведь он любит её, значит, наверное, простит. Через несколько минут она постучала в дверь, ей открыл Карл. — Лив? Привет. Ты что здесь делаешь? — Удивленно спросил парень. — Эм, привет, Карл! Я, в общем, к Йену. Мы вчера так поссорились, хочу с ним поговорить. Думаю, он ночевал здесь. — Не знаю, днем его здесь не было, но дверь в его комнату закрыта. Может и ночевал. — Я посмотрю? — спросила Оливия. — Да, конечно, ты всё ещё моя любимая будущая сестра! — Широко улыбнулся Карл. Оливия улыбнулась и побежала по лестнице вверх. Она уже знала, как будет извиняться, если её парень ещё спит. Каких только фантазий не было у неё в голове! Однако, открыв дверь его комнаты, всем фантазиям пришел крах. Она увидела спящего в постели Йена. Но, спал он не один, она узнала противное лицо Анны, которое сейчас хотела порезать на тысячу кусочков. Ей стало тяжело дышать, в глазах стало темнеть, а ноги кажется, и совсем не держали. Она чувствовала такую боль, словно чья-то рука прошла сквозь грудную клетку, когтями вцепилась в самое сердце, и даже не думала отпускать. Она развернулась, всё было как в тумане. Она не помнила, как спускалась по лестнице, не слышала как Карл тревожно спрашивал у неё «Что случилось, Лив?» Всё, что она чувствовала это ужасная, невыразимая боль, которую принёс тот, который обещал всегда любить и быть рядом.