***
За окном постепенно светало, но Виктория не обращала на это ни малейшего внимания. Совершенно не подобающе манерам статной женщины, она устроилась на кресле, закинув ноги на подлокотник, увлеченная недавно выпущенным романом. Легкая ткань камизы сползла с ее плечика, и глубокое декольте открыло взор на нежную грудь. Однако любоваться столь прекрасной картиной было некому - служанка если б и была рядом, все равно бы не обратила внимания на хозяйку - уж слишком сильны чары внушения, наложенные на нее этой самой хозяйкой, а кроме нее в доме никого и не было. Перелистнув очередную страничку, Виктория вдруг остановила свой взгляд на одном слове, пытаясь понять, чем вызвано внезапное щемящее чувство в районе сердца. Совершенно не ожидав подобного, она оглянулась вокруг, почувствовав, как все краски мира тускнеют, нагнетая печаль. Ее словно утащили в бесконечный омут тоски чьи-то руки, вот только чьи они - девушка понять никак не могла. Попытавшись расслабиться, Де Анджелис сделала глубокий вдох, собирая разбегающиеся мысли вместе. Она даже не могла понять, какая из негативных эмоций наиболее яркая - печаль, застилающая пеленой ее взор, ярость, заставляющая девушку сжимать обложку книги до побеления костяшек, или же беспомощность, вопящая о том, что она совершенно одинока, так громко, что череп блондинки, казалось, вот-вот распадется на части. Активно соображая, что с ней происходит, она отложила роман, чуть ли не подпрыгивая от резкого громкого стука в дверь. Вздохнув, Виктория поразилась собственному замешательству и, покачав головой, направилась к двери, проклиная горе-служанку, вероятно до сих пор преспокойно посапывающую в своей каморке. - Да кто ж там такой нетерпеливый? - рыкнула она, в судорожных попытках отыскать по дороге свое платье. Самый обычный стук пронзал ее голову насквозь, раздражая органы слуха своей громкостью. Сердце Виктории громко билось в грудной клетке, дополняя эту ужасную какофонию звуков, отчего чувство паники лишь усиливалось. Раздраженно выругавшись, блондинка прижала обе ладони к ушам в попытках успокоить разбушевавшийся разум. Как бы она ни старалась, у нее не получалось совладать с собой. Желание разорвать собственную грудь и вытащить оттуда заполошно бьющееся сердце выросло до предела. Девушка не могла сконцентрироваться на чем бы то ни было, она просто потерянно стояла посреди своей же гостиной с кучей бесполезных тряпок в руках. Вновь разнесшаяся по особняку партия стуков, заставила блондинку вздрогнуть, и она, рассердившись, отбросила никчемные платья прочь. - Да иду я! - закатила глаза вампирша. Решив, что так активно и яростно может стучать только Итан, она оставила попытки найти подходящую одежду и направилась к двери. - Сколько можно стучать? - возмутилась девушка, распахивая дверь. - Вот это приветствие, - присвистнул Томас, скользнув взглядом по изящной фигурке, еле прикрытой полупрозрачной тканью. - Доброе утро, женушка. - Доброе. Что вы здесь делаете в столь раннее время? - не скрывая недовольства, спросила она, скрещивая руки на груди, чтоб хоть как-то прикрыться от взгляда мужчины, заодно предприняв еще одну попытку успокоить холодное сердце, не прекращающее раздражать ее своим активным биением. - Хотел предложить вам угостить меня чашечкой чая, - мягко улыбнулся он, осматривая растрепанные светлые волосы, обрамляющие прекрасное личико, искаженное гримасой недовольства. - Вашей наглости нет предела, - вздохнула Виктория, все же отстраняясь, пропуская человека внутрь, в надежде, что хоть это поможет ей отвлечься от столь неожиданных и ярких эмоций. - Я вас не разбудил случайно? - глаза мужчины продолжили исследовать фрейлину, пытаясь предположить, чем вызвана столь странная реакция на его появление. - Нет, не волнуйтесь, - отмахнулась девушка, нахмурив брови от вопроса, показавшегося существу, которому в принципе не нужен сон, довольно странным. - А вы каждое утро так гостей встречаете? - вдруг спросил Томас, заставляя светлые брови Виктории еще сильнее сместиться к переносице. - Если это и впрямь так, то я намерен заходить почаще, - многозначительно оборвав зрительный контакт, блондин впился взглядом в манящую грудь Де Анджелис, просвечивающую сквозь полупрозрачную ткань. - И не надейтесь, - фыркнула она, сообразив наконец, в чем дело. - Вы можете считать себя везунчиком. В любом случае, не волнуйтесь, пойду оденусь, чтоб не смущать вас своим присутствием, - окончательно возвратившись к состоянию, когда может относительно ясно мыслить и разговаривать, сказала она. - Ну что же вы? Вы совершенно меня не смущаете. Напротив, мне все очень даже нравится, - усмехнулся он, стягивая с себя пальто и отбрасывая его на софу. - И все же я оденусь. Останьтесь в зале, - попросила Виктория, заметив, что Томас следует за ней на второй этаж. - Вы чем-то расстроены? - предположил блондин, замечая в девушке некоторую отстраненность и незаинтересованность. - Вам кажется. И хватит уже пожирать меня своим взглядом, - закатив глаза, добавила она. - Как же я могу оторваться от такой невероятной картины? - с невинной улыбкой на лице протянул Томас, различая меж складок подола округлые ягодицы. - Могли бы, если б имели хоть крупицу совести, - заявила девушка, тут же исчезая за дубовой дверью. Улыбнувшись столь приятному началу дня, Раджи прошел в уже знакомую гостиную, усаживаясь на диван в ожидании блондинки. Осмотревшись, он наткнулся взглядом на покоящуюся на чайном столике скандальную книгу с громким названием "Грозовой перевал". Подхватив ее, Томас открыл роман на заложенной страничке, пробегаясь по ней глазами и тут же фыркая от глупости изложенного на ней текста. Захватив с собой находку, мужчина, вопреки желаниям хозяйки дома, направился к двери, за которой она скрылась. - Неужели вы, дорогая моя, из тех, кто читает этот сентиментальный бред? - спросил он, не решившись вламываться к Виктории, потому повышая голос, чтоб она его услышала. - "Если все прочее сгинет, а он останется - я еще не исчезну из бытия; если же все прочее останется, но не станет его, вселенная для меня обратится в нечто огромное и чужое, и я уже не буду больше ее частью." - провозгласил он, улыбаясь нелепости описанной любовной зависимости. - Только не это, - приглушенно послышалось из комнаты, а за этим последовал глухой звук, заставивший Томаса все же нарушить личные границы девушки, врываясь в комнату. - Что с вами? - удивленно спросил он, приседая рядом с Викторией, устроившейся на полу, прижавшись спиной к огромной кровати. - Дай мне книгу, - только и ответила девушка, протягивая ему руку. Не решившись шутить по поводу растерявшихся приличий фрейлины, Томас принялся наблюдать за тем, как она вкрадчиво вчитывается в каждую строчку, активно над чем-то размышляя. Все еще пытаясь переубедить себя в том, что ее предположения верны, Виктория с каждой секундой все больше убеждалась в том, что допустила огромную ошибку, за которую теперь придется расплатиться. Источник резко нахлынувших эмоций наконец обнаружился, стоило ее голову посетить мысли, кричащей о том, что Дамиано не может умереть. Лишь в этот момент девушка наконец осознала, что все это время ее одолевали вовсе не ее чувства, а чувства ее "творения" - прекрасного мужчины, которого она до недавнего времени считала разумным другом. Честно говоря, это очень сильно ее насторожило, ведь без ее желания эмоции Итана завладевали ею лишь однажды, и тогда это спасло ему жизнь. Не почувствуй Виктория больше сотни лет назад острую панику длинноволосого, и "новорожденный" вампир бы покинул земной свет, не испробовав и половины его плодов. Теперь же, когда она вновь столкнулась с тем, что эмоции Торкио заглушили ее собственные, она прочувствовала всю серьезность сложившейся ситуации. - Блять, да за что этот несчастный свалился на мою голову? - прорычала она, раздраженно откидывая роман на кровать, вскочив на ноги. - Что стряслось? - приподняв брови, спросил Томас, поднимаясь следом. - Надеюсь, вы не будете против, если я угощу вас чашечкой чая в другой раз, - натянуто улыбнулась девушка, тут же отходя от мужчины к огромному шкафу, наконец вытаскивая оттуда нормальную одежду. - Виктория, - окликнул ее совершенно сбитый с толку блондин. - Что происходит? - Все в порядке, не волнуйтесь. Отправляйтесь домой, кажется, скоро нагрянет дождь, - отстраненно ответила фрейлина, натягивая на себя платье для моциона. - Вы уверены? - нахмурился Томас. - Вы выглядите обеспокоенной. - Господь милостивый, идите уже! - вздохнула Виктория, первой покидая свою комнату. - Куда вы направляетесь? - По делам. И прошу вас не мешать мне, - ответила девушка, кинув недвусмысленный взгляд на будущего мужа. - Ну как скажете. Будьте аккуратны, - пожал плечами он, принимаясь одеваться. - До скорой встречи, - бросила девушка, коротко улыбнувшись, и буквально вытолкнула его за дверь, направляясь стремглав к своему умалишенному другу.***
- Ты совсем спятил? - не сдерживая криков, спросила она, еще даже не подойдя ко входной двери особняка вампира, прекрасно зная, что он ее слышит. - Не кричи, он только заснул, - чуть ли не шепотом ответил Итан, приподнимаясь с кровати. Не прошло и пары секунд, как разъяренная блондинка влетела в спальную комнату, заставляя старую дверь с жалобным скрежетом отлететь к стене. Уставившись горящими ледяным пламенем глазами на Торкио, девушка закатила их, когда из-за спины друга раздался болезненный стон, тут же сменившийся удушливым кашлем. - Как ты мог позволить чувствам одолеть тебя? - возмущенно воскликнула Де Анджелис. Пропустив слова подруги мимо ушей, Итан подорвался с места, просовывая ладонь под плечи брюнета, приподнимая бессознательного парнишку, чтобы он не подавился. Его голова безвольно упала на плечо вампира, обжигая своим жаром. Обхватив одной ладонью худощавое тельце, Торкио устроил за спиной Дамиано еще несколько подушек, аккуратно усаживая его, придержав, не позволяя ослабленному человеку свалиться с кровати. - Не смей меня игнорировать! - прорычала блондинка, в один момент оказываясь рядом с Итаном, силой отрывая его от полуживого человека. - Нет... - просипел паренек, еле разлепляя глаза. - Не надо... - уже громче добавил он. Карие глаза быстро забегали по комнате, с всепоглощающей паникой смотря на присутствующих. Костлявая грудь быстро вздымалась, по лбу скатывались крупные капли пота, но Давид не мог сдвинуться с места. Виной этому служили сразу несколько причин - сильнейшая слабость, прибивающая каждую конечность к постели словно гвоздями, и страх, от которого все плыло перед глазами. Безжалостные убийцы, способные в любое мгновение повторить совершенные ими ужасы, возвышались над ним, и Дамиано прекрасно понимал, что не сможет скрыться от них. Он знал, что его судьба уже предрешена, что все, что ждет его впереди, можно описать всего одним словом - страдания. Самые ужасные и безграничные. Он знал, что эти существа никогда не остановятся. Знал, что они продолжат терзать его душу и тело до самой смерти. Лицо на первый взгляд милейшей дамы исказилось в гримасе злости. Изящная рука приподнялась над ним, но тут же была отдернута другим чудовищем. Несдержанные рыдания сотрясли тело Давида, и он уже не мог совладать с собой. Он почувствовал как руки одного из посланников тьмы обхватили его и крепко прижали к себе, но уже не понимал, кому именно они принадлежат. Он слышал отдаленные голоса, но мог лишь крепче прижиматься к крепкому телу, наваливаясь на него, пытаясь оградиться им от всего, словно стеной. Чувствовал, как широкие ладони поглаживают по спине, как хриплый голос что-то шепчет ему на ухо, но даже не пытался понять, что именно. Те крупицы сил, что образовались во время сна, были истрачены на слезы волнения и отчаянные попытки понять, что же ему теперь делать, которые не привели ровным счетом ни к чему. Обмякнув в руках своего монстра, Дамиано позволил себе погрузиться в очередной беспокойный сон. - Да оставь ты его уже наконец! - продолжала кричать Виктория, чувствуя, что Итан совершенно ее не замечает, заботясь лишь о своем несчастном. - Посмотри на меня, пока я не заставила тебя это сделать! - Не смей даже зарекаться про это! - столь же рассержено ответил вампир, перемещая руку на кудрявые волосы мальчика. - Как ты мог позволить себе влюбиться в него? - задала наконец Виктория свой главный вопрос, смирившись с тем, что за время общения с низшим существом Итан забыл и те немногие манеры, что ей удалось ему привить. - Ты совсем сдурела?! - воскликнул длинноволосый, тут же отстранившись от тела, выскользнувшего из его рук и распластавшегося на подушках. - Ну неужели ты удостоил меня своего взгляда! Мне напомнить тебе, что значит оставить все человеческое позади?! - Прекрати нести чушь и орать на меня! - гаркнул Итан, поднимаясь с кровати, тут же нависая над сверлящей его взглядом девушкой. - Такую ли уж чушь? Если ты думал, что сможешь скрыть от меня свои истинные чувства, то даже не надейся! - Какие к черту чувства? Ты сама хоть себя слышишь? - мужчина приблизился к блондинке на несколько шагов, рассчитывая на то, что она одумается и отступит, но Виктория лишь гордо выпрямила спину и приподняла голову, чтобы не разрывать зрительного контакта. В ушах шумело от ярости. Неужели самая близкая душа во всем этом прогнившем мире и правда думает о нем такое... Итан и предположить не мог, что Виктория может быть такой глупой. Влюбился он, ну конечно! Да он скорее от человеческой крови откажется и перейдет на вонючих белок, чем полюбит кого-то! И уж тем более какого-то жалкого мальчонку. Сквозь шум растекающейся по его организму холодной крови, Торкио различил глухой стук, тут же отрываясь от ледяных глаз, обеспокоенно оборачиваясь. Обнаженное тело валялось на полу. Острые ребра проглядывали сквозь тонкую кожу. За эти дни и без того худой паренек истощал еще больше. Кажется, он не весит и ста фунтов с его то ростом. - Не удалось бегство, - усмехнулась блондинка, подходя к парню быстрее, чем Итан успел понять, что происходит. Схватив еле дышащее создание за плечо, Виктория перевернула его на спину, несдержанно облизнувшись, заметив струйку алой крови, стекающую с губ мальчика. Обернувшись к другу, Де Анджелис улыбнулась встретившись наконец с его глазами. Резко приподняв Дамиано и обвив руками его грудь, она прижала его спиной к себе, утыкаясь носом в изгиб ароматной шейки. - Хочешь сказать, что не попытаешься его спасти, если я решу использовать мальчонку в качестве перекуса? - уточнила она, прекрасно ощущая беспокойство Итана, чувства которого все еще хозяйствовали в ее сознании. - Оставь его в покое, - хриплым голосом отозвался Торкио, неотрывно смотря на парня, потерянно озирающегося по сторонам. - Зачем же? Если, по твоим словам, ты к нему ничего не испытываешь, то какой смысл с ним возиться? Он лишь отнимает наше время, так почему бы не съесть столь аппетитный кусочек мяса? - спросила она, утробно рыкнув на ухо перепуганному пареньку. Дамиано крупно дрожал в ее руках. Он не знал, как спастись. Он не знал, что с ним произойдет сейчас. Но он точно знал одно - живым из этого проклятого дома он уже никогда не выйдет. - Помоги мне... - еле слышно прошептал он, собираясь протянуть руку тому, чьи глаза так похожи на глаза любимой мамы, на деле же с трудом приподнимая указательный палец. - Он не кусок мяса! - воскликнул мужчина, и темные дорожки побежали по его щекам, уродуя такие прекрасные и родные глаза, напоминая Давиду о том, что его мама, его дорогая мамочка уже давно мертва, а перед ним стоит чудовище, которое каждый день портит его и без того никчемную жизнь все больше и больше. Яростно сверкнув глазами, Итан вытащил несопротивляющееся тельце из ее хватки, и не предполагая, что это самое тельце на самом деле сопротивляется всеми силами, вот только их практически не осталось. Перехватив его поудобнее, Торкио прижал к себе беззащитного парня, игнорируя насмешливое фырканье Виктории. - Приходи ко мне, когда разберешься с тем, что творится в твоей тупой голове, и может тогда я помогу ему, - заявила блондинка, поднимаясь на ноги. - Постой, ты правда знаешь, как ему помочь? - встрепенулся Итан, взволнованно смотря на подругу. - Разберись со своими чувствами, - отрезала она. - Да нет никаких чувств! И времени нет на то, чтобы с ними разбираться! У него осталась всего пара дней! - Дней? - усмехнулась девушка. - Ты посмотри на него, - сказала она, кивнув на обмякшего в руках вампира парня. - Я бы сказала, что ему повезет, если он еще пару часов протянет. Темные глаза округлились. Итан и предположить не мог, что времени настолько мало. - Разберись со своими чувствами, пока я сама себе голову не оторвала, лишь бы их не испытывать! - сказав это, Виктория поспешила покинуть помещение, пока аромат свежей крови не заставил ее сделать то, отчего будет страдать и Итан, и она сама, ведь дурацкая привязанность к этому глупому вампиру ее так просто не оставит. Сопроводив блондинистый вихрь прожигающим взглядом, Торкио быстро утер единственную непрошенную слезу, медленно стекающую по его щеке. Подойдя к кровати, он осторожно уложил туда полуживого парня, накрывая его дрожащее тело несколькими одеялами. Примяв его со всех сторон, он удивленно уставился на руку, слабо сжавшую его собственную. - Прошу... - прохрипел Давид, приоткрывая опухшие глаза. - Тише, тебе нужно поспать, - поглаживая его по влажным кудрям, сказал вампир, обеспокоенно смотря на своего пленника. - Убей меня, - взмолился паренек, крепче вцепляясь в рубашку Итана. - Что? - удивленно переспросил он, не веря своим ушам. - Я не выдержу еще несколько часов этих мучений, - всхлипнул Дамиано. Густые ресницы задрожали, и тело вновь обмякло, указывая на то, что его обладатель вновь провалился в беспокойный сон.***
Выйдя на просторный балкон, увитый постепенно желтеющим плющом, Торкио прикурил сигару. Волнение в вампирском теле выдавал лёгкий тремор в пальцах, то и дело подносящих сигару ко рту. Слова Виктории звучали у него в голове и больно били по перепонкам. - Как ты мог позволить себе влюбиться в него? Влюбиться? Что за нелепость. Итан вперил взгляд в гору трупов, тлеющих на заднем дворе. Это очередной человек, который не стоит его внимания. Которого он разорвёт на части, не моргнув и глазом. Выпьет его кровь до последней сладкой капельки и вылижет каждую беленькую косточку. И почему он не поступил так раньше? Нянчился, оправдывая это личной забавой, жалел, а потом и вовсе лечить пытался! И кого? Маленькую глупую зверушку, способную разве что скулить у его ног, но даже на это не годящуюся. Слова подруги вызвали дикий гнев, пылающий адским пламенем в груди, и преумноженный, как, собственно, и все чувства, вампирской сущностью. Он чувствовал себя отроком, пойманным за постыдной шалостью. Шалостью, которая больше не повторится. Но тогда отчего все те чувства? Отчего это желание защитить, излечить? Почему не дал Виктории закончить начатое и избавиться от мальчишки, хрупкого и телом, и душой? Отчего та горячая слеза скатилась по твоей ледяной щеке? Внутренний голос словно втыкал обвинения ему в живот, совершенно безжалостно уничтожая последние крупицы его здравых мыслей. Как же эти поглаживания по взмокшему лбу, в попытках унять чужие метания? Как же нежное прикосновение к тонкой ладони? Как же тот шёпот, который нашёл отклик в твоём черством сердце? Что он там говорил, помнишь? Конечно помнишь. "Не уходи, останься со мной", "я люблю тебя", помнишь? Только вот были ли эти слова обращены к тебе? Или к кому-то из его бесконечных снов? Был ли то призрак прошлого или просто кошмар? Хотя какая разница, не так ли? Главное, что они разожгли огонь в твоей душе, заставили мёртвое сердце заколотиться. Поселили что-то тёплое под рёбрами. Нет. Он пойдёт и избавится от мальчишки прямо сейчас. Больше его разум не будет смущен этим созданием, которое он на свою беду здесь поселил. Затушив уже тлеющую сигару прямо о резные перила, вампир порывисто развернулся и влетел в комнату больного, которого он оставил буквально на полчаса в одиночестве. Костлявая грудь едва вздымалась, а совсем уже белые руки практически сливались с белизной простыни. Подойдя ближе, Торкио склонился, прислушиваясь к казалось уже несуществующему дыханию. Давай же. Всего одно движение и ты избавишь от мучений и его и себя. Ты можешь просто свернуть его тонкую шейку. Ему и так осталось недолго. Чуть приподняв острый подбородок, Итан устроил вторую руку на горле парня, набираясь решимости. Он должен это сделать. Так будет лучше для всех. Ладонь сжалась на шее, и вампир почувствовал слабое биение пульса под подушечками пальцев. Зажмурился. Попытался ни о чем не думать и просто сделать это. И не смог. Отчего презрел себя в тысячу раз больше прошлого. Он просто не смог. Что-то на самом дне его лёгких, возможно чуть ниже, может в животе или в сердце не позволило ему это сделать. Не позволило оборвать и так висящую на волоске жизнь. Из горла Итана вырвалось рычание, больше похожее на скулёж, и он рухнул на колени перед ложем, сжимая в ладони простынь, трещащую по швам от его напора. - Зачем? Зачем ты здесь?.. Почему я это чувствую? - Торкио говорил в пустоту, и "пустота" эта была сейчас единственным и таким желанным источником кислорода для вампира, чувствующего, что начинает задыхаться. Беззвучные рыдания можно было различить лишь при взгляде на трясущуюся широкую спину. Отчаяние, запутавшегося в своих чувствах Итана, было невыносимо. Но он понимал, что у него совершенно нет времени прислушаться к своим ощущениям, разложить свои мысли и проанализировать. Ему нужно срочно идти к Виктории и очень убедительно солгать о своих чувствах к Дамиано, чтобы раздобыть для него лекарство.***
Вылетев за дверь, Итан не стал утруждать себя тем, чтобы хотя бы осмотреться по сторонам - ноги сами вели его к подруге. Он даже не успел обдумать план своих действий, ведь оказался у ворот ее дома быстрее, чем успел сообразить хоть что-то, быстрее даже, чем он утер свои слезы. Рука, словно отдельно от всего организма, ударила несколько раз о дубовую дверь, вновь опережая его мысли, и Итану уже не оставалось ничего, кроме как выдохнуть в ожидании чуда, а именно - милости Виктории. Впрочем, впустила его в дом ее служанка, промолвив, чтоб он подождал мисс Де Анджелис в гостиной. Не обратив ровным счетом никакого внимания на ее потухшую душу, вампир взметнулся по лестнице, распахивая дверь в спальню подруги. Заметив Торкио через зеркало туалетного столика, девушка еле удержала себя от того, чтобы закатить глаза. Она даже не попыталась прикрыть обнаженную грудь спущенным с ее плеч платьем, лишь безучастно продолжив рассматривать себя в отражении. Чувства, отчаянно пытающиеся перекричать одно другое, все еще владели ее душой, но отходить от своих намерений Виктория не планировала. - Одевайся, - бросил на ходу Итан, подлетая к ней и принимаясь затягивать корсет. - Отцепись от меня! - возмущенно рыкнула блондинка, чувствуя, как грубая ткань передавливает грудную клетку. - Ты сказала, что знаешь, как его вылечить. Расскажи, что делать, сделай сама, неважно, только прошу, быстрее! - А еще, если ты так и не соизволил вслушаться в мои слова, я сказала, что ты должен сделать, чтоб я помогла твоему ненаглядному, - оборвала его Виктория, отталкивая от себя парня, принявшегося натягивать на нее брошенную рядом накидку. - Он еле дышит! - От того, что ты тянешь, лучше дышать он не станет. - Почему тебе так важно услышать об этих чертовых чувствах? - брызжа слюной, прокричал Итан. - Чтоб ты наконец осознал, к чему себя приговариваешь! - взорвалась девушка. - Ладно, я признаю, что-то есть, - в воздухе повисло молчание и лишь чуткий вампирский слух мог уловить скрежетание челюстей двух бессмертных. Девушка готова была прямо сейчас разорвать на кусочки этого легкомысленного глупца, который решил, что она поверит в эти безэмоциональные слова, брошенные ради избежания полноценного диалога. - Прости, - вздохнул Торкио, не выдерживая напора ледяных глаз. - Прости, - повторил он, протягивая подруге руку и утаскивая ее на кровать, когда в нее легла маленькая ладошка. - Я слишком взволнован, чтобы мыслить здраво. Кивнув, Де Анджелис села поближе, нежно проводя рукой по длинным волосам Итана, успевшим довольно сильно запачкаться за время болезни несчастного паренька. Заглянув в глаза приятелю, она сжала в руках его ладони, терпеливо выжидая, когда он заговорит. - Ты была права. Сколько бы я ни пытался отрицать, похоже, я и впрямь умудрился влюбиться в человека, - вздохнул Итан, опуская взгляд вниз. Нежные ладошки до хруста сжали его запястья, заставляя выругаться сквозь зубы. - Скажи мне, по-твоему я похожа на глупое создание, не имеющее в мозгах и пары извилин? - чуть ли не прошипела девушка, и не планируя отпускать поврежденные конечности. - Я не вру тебе! - воскликнул Торкио. - Я долго думал и понял, что ты была права, - повторил он, отчаянно пытаясь освободить руки. - Хочешь сказать, что под силой внушения ты скажешь то же? - приподняв брови, спросила Виктория, заставляя парня нервно сглотнуть. - Ты обещала не делать этого, - дрогнувшим голосом возразил он. Допустить того, чтобы эта светловолосая бестия залезла в его голову ни за что нельзя, иначе она увидит то, что на самом деле ни о какой влюбленности не может быть и речи, и тогда Дамиано уже ничто не спасет. - А я и не делаю. Лишь пытаюсь понять, насколько ты честен со мной. - Пока ты не веришь самой искренней правде, он там один, и черт знает, что с ним может произойти! - сам поражаясь своему актерскому мастерству, воскликнул брюнет, чувствуя, как глаза пощипывает от подступающих слез. - Умоляю, помоги мне... Издав всхлип, на мгновение показавшийся парню перебором, он заметил, как взгляд Вик смягчается, и понял, что он на правильном пути. - Так ты скажешь то же самое или нет? - уже не таким строгим голосом спросила она, перестав сжимать ноющие руки, лишь поглаживая их своими. - Да, - тихо ответил Итан, шмыгнув носом, окончательно растапливая ледяное сердце. Приблизившись к другу, Виктория крепко обняла его, позволяя прижаться влажным лицом к своей шее. Перебирая бесконечные волосы, она почувствовала, как парень окончательно расслабился под ее касаниями, поняв, что она на его стороне, и тут же вцепилась в эти самые волосы. Оттащив от себя дезориентированного вампира, она сжала в ладони его щеки, ловя взглядом влажные глаза. Прежде, чем Итан успел сообразить хоть что-то, она пробралась сквозь клубок его запутанных мыслей, захватывая его разум. - Что ты чувствуешь к мальчишке по имени Дамиано Давид? - четко выговаривая каждое слово, спросила она, словно вбивая свой вопрос в сознание Торкио. Зрачки парня расширились так, что заполнили практически всю радужку, и он, не задумываясь ни на секунду, ответил: - Я сильно привязался к нему и чувствую, что не смогу без него жить как прежде, за что сильно презираю себя. - Ты влюблен в него? - также отчетливо спросила девушка. - Я не знаю, что значит любить, но такого тяготения к кому бы то ни было я еще никогда не ощущал. Признав ответ Итана удовлетворительным, девушка отпустила его, поднимаясь с места и тут же натыкаясь на разъяренный взгляд. - Пошли, - только и сказала она, поправляя свое незамысловатое платье. - Как ты могла снова это сделать?.. - чуть ли не прошептал Итан, чувствуя, как обида захлестывает его с головой. Что он мог наговорить Виктории, будучи не в себе? Раз уж она все же собирается ему помочь, значит у него получилось соврать даже в таком состоянии. - Ты собираешься спасать мальчишку или нет? - проигнорировав его, спросила блондинка. Неуверенно поднявшись с кровати, Итан тут же почувствовал, как его схватили за рукав блузы и потащили в неизвестном направлении.***
Они торопливо шли по лесу, не срываясь на бег лишь потому, что деревья в темной чаще росли непозволительно близко, и их высохшие ветви хоть и не царапали твердую вампирскую кожу, но комфортного в этих уколах было мало. Да и перспектива переломать ноги о торчащие из рыхлой земли корни, если честно, не особо радовала. Знакомый лекарь Виктории жил настолько далеко от ближайшего населенного пункта, что даже у вампиров ушло минут пятнадцать, чтобы добраться до него. Небольшой двухэтажный домик затерялся среди деревьев, практически сливаясь с ними, и лишь выйдя непосредственно к самому строению можно было заметить следы человеческого присутствия в виде ухоженной лужайки, с собранными в несколько аккуратных кучек пожухлыми листьями. Сама лужайка была совсем небольшой - четыре ара от силы, а по сторонам была окружена хлипким, чуть покосившимся заборчиком. Грубо и будто бы наспех построенный дом, темнея некогда оранжевым кирпичом, мрачно возвышался над завядшим садом: кустарники и цветы уныло клонили свои чахлые побеги к влажной земле, целуя ее осыпающимися листьями. Из толстых, массивных труб, торчащих в боковой части черепичной крыши, шел густой пар, образуя кучевые облака над всей поляной. Заросли плюща обвивали добрую половину стены. Легко отодвинув незапертую заржавевшую калитку, Виктория величественно прошествовала по замшелой каменной кладке к ветхой двери с облезшей белой краской, к слову, совершенно не подходящей к облику дома. Изящная рука, затянутая в темно-синий бархат перчаток деликатно постучала. Итан молча стоял рядом, нервно осматриваясь и молясь, чтобы человек, скрывающийся в этой избушке, поскорее явился. Тревога грызла его внутренности, не давая расслабиться. Он нервно дергал ногой, из-за чего Де Анджелис бросала на него раздраженные взгляды. Целую минуту за дверью царило молчание, и вампир, как бы ни прислушивался, не мог уловить иных звуков кроме бульканья какой-то жидкости, да периодического побрякивания склянок. Лишь спустя долгие секунды жутких размышлений Торкио о пребывании лекаря за пределами своего никчемного дома, его смерти или какой-либо другой причине, по которой он не сможет им помочь, послышалось шуршание, звуки разбитого стекла и тихие чертыхания. В следующий момент дверь со скрипом, резанувшим чувствительные вампирские уши, приоткрылась и на пороге показался, к удивлению Итана, юноша. Щурясь от несуществующих солнечных лучей, парень, привыкший ко тьме, что клубилась позади него, удивленно взглянул на пришедших. Из дома пахнуло сыростью и какой-то химией. - Виктория? – спросил хозяин дома. – Более неожиданным, чем твое появление, было бы лишь рождение ребенка у женщины с моносомией по двадцать третьей паре хромосом! - и, видя недовольно вздернутую тонкую бровь, добавил с улыбкой. - Ну или мое ухаживание за тобой. С оскалом закатив глаза, вампирша кивнула на дом: - Так ты впустишь, или я должна здесь топтаться? – и немного помолчав. – Нужна помощь. Мгновенно посерьезнев, молодой человек отступил, пропуская гостей в дом и с любопытством рассматривая Итана. Торкио тоже теперь имел возможность подробнее разглядеть этого бесстрашного наглеца. Светлые волосы были стянуты в почти развалившийся хвост видавшей виды, выцветшей лентой. Лицо его было чуть вытянутым, с тонкими чертами, резкой линией подбородка и прямым носом. Точно разобрать его наряд вампиру не удалось, ибо в полной темноте прихожей он казался лишь бесформенным ворохом ткани, чем и явился в действительности, представшей взору, когда они вышли в узкий холл, немного более освещенный за счет дыры в потолке, наспех забитой какими-то клеенками. Огромная полуразрушенная лестница, с облупившимся покрытием занимала большую часть помещения. Но хозяин дома не повел их наверх. Завернув в одну из крохотных дверей, они оказались в тесной столовой с двумя небольшими окошками, по совместительству являвшейся и кухней. Здесь стоял грубо сколоченный низкий деревянный стол, с расположившимся на нем недоеденным сэндвичем, лежащим тут, судя по всему, не первый день. Дополнением столу служили два стула, один из которых был покрыт толстым слоем пыли. Гостеприимно махнув на них, парень дождался пока Виктория грациозно сядет, к изумлению Итана, даже брезгливо не поморщившись. - Так что вас привело? – с интересом спросил молодой человек. - Где твои манеры, Лестат? – недовольно ответила Виктория. – Итан, это Лестат, самый гениальный ученый нашего времени. Лестат, это Итан, мой давний… друг. Залитые светом, глаза его были практически бесцветными, прозрачными, в которых плавал лишь тонкий намек на голубизну. Торкио видел такие впервые. Он так и застыл в дверном проеме, впервые не зная как себя вести в компании человека. О привычном небрежном обращении и речи идти не могло, ведь этот паренек, хоть и являлся на вид ровесником Дамиано, был последней надеждой на его спасение. - Благодарю, но ты как всегда преувеличиваешь, дорогая Виктория. Мои познания не настолько обширны как ты мнишь, - скромно возразил Лестат, потупив взгляд. - Очень надеюсь, что это не так, потому что сегодня они нам пригодятся. Весь подобравшись, юноша с мелькнувшим в глазах азартом уставился на вампиршу. - Один мой знакомый серьезно болен. Он умирает. От чахотки… - Кровь, потливость? – перебив ее, бесстрастно спросил лекарь. Последовал короткий кивок. - Давно болен? - Меньше недели. Но он едва дышит. У него лихорадка, в сознание почти не приходит. Бредит. Недуг быстро его убивает. - Да уж, иммунитет ни к черту у вашего знакомого. Впрочем, в нынешних условиях это и неудивительно. Любое помещение, даже покои короля – рассадник бактерий. Судя по твоим словам, он умрет сегодня, - вынес неутешительный вердикт Лестат. В животе у Итана все скрутилось в тугой узел, и он едва не согнулся от дискомфорта. Нет. Нет, нет, нет, нет. Все не может так закончиться. Как угодно, только не так. Ведь только его взволнованный разум успокоился, прознав, что Виктория ему поможет... - И без тебя знаем, умник, - цокнула де Анджелис. – Поэтому мы здесь. Спаси его. – Твердо сказала вампирша, сощурившись. Задумавшись лишь на секунду, юноша кивнул, для вида тяжело вздохнув. - Идемте. Лестат направился к выходу из кухоньки, энергично подпихивая растерянного вампира, застывшего в проходе. Лекарь распахнул единственную, судя по всему, железную дверь в этом доме, притаившуюся под развалинами лестницы. Из этой комнаты и доносился тот самый едкий запах фтора и формальдегида, который вампир учуял еще при входе. Помещение, которое легко бы сошло за лабораторию лучших королевских ученых, за счет необъятного количества склянок с едкими жидкостями и порошками, обклеенных заляпанными бумажками, полотен с различными схемами и уравнениями, оказалось намного лучше отремонтировано нежели весь остальной дом. Потолок был совсем невысокий, и Итану приходилось чуть горбиться, в то время как Виктория и Лестат, едва доходившие ему до плеча, чувствовали себя совершенно комфортно. На газовой горелке тихонько булькал какой-то травяной, судя по запаху, отвар, пузырясь и выделяя густой пар. Лекарь прошел к столу, уставленному коробками, свитками, перетянутыми грубой бечевкой, пробирками в подставках с разноцветными растворами и разнообразными приборами, назначение которых Торкио не до конца понимал. - Если все так, как вы говорите, то это – ваша последняя надежда, - тонкие пальцы выхватили из сонма склянок одну, пузатую и полную прозрачной жидкости. - Ситуация слишком запущена чтобы пытаться что-то исправить распространенными в медицине средствами. Но это может как спасти, так и убить. Патента мне добиться не удалось, так как препарат несовершенен – он убивает как саму болезнь, так и благотворные бактериальные клетки, необходимые человеческому организму. Поэтому шансы, что это лишь подтолкнет вашего знакомого в могилу равны шансам, что он поправится. Итан вдруг, спустя долгие десятилетия, ощутил, что ему не хватает свежего воздуха, совершенно ненужного вампиру. Ему хотелось поскорее выйти отсюда и бежать. Так быстро, как только сможет. И желательно в сторону дома, где в его постели сейчас в одиночестве умирает Дамиано. Убить его собственными руками? Да, изначально это и входило в план: наиграться со смазливым мальчишкой, вдоволь его намучить, да и расправиться, опустошив каждый капиллярчик, наполненный такой сладостной кровью. Но теперь… Теперь сделать это вампир не мог. И как бы ни пытался он найти вразумительные причины в глубинах своего сознания, оно каждый раз просто вышвыривало его на поверхность, стоило подобраться к разгадке этого феномена. Будто что-то или он сам не хотело истины. Не хотело, чтоб он узнал правду. Сопротивлялось. - Это единственное, что ты можешь предложить? – спросила Виктория, с тревогой глядя на друга, внезапно побледневшего более прежнего, и стараясь игнорировать тянущее чувство где-то в районе желудка, вызванное чужими чувствами. - К сожалению, - выдохнул молодой лекарь, печально опустив глаза. – И поспешите. Дрожащими пальцами схватив тинктуру со стола, Торкио замер, разглядывая склянку. «Streptococcus» гласила надпись. Завешенное волосами, его лицо, с тысячами ежесекундно сменяющих друг друга эмоций, было скрыто от двух, внимательно наблюдавших за ним. - Итан? – опасливо подала голос вампирша. Вдруг подняв голову, Торкио окинул полным отчаяния взглядом помещение, посмотрел на свою подругу и едва знакомого лекаря с необычными глазами, который вложил ему в руки жизнь и смерть, и окончательно убедился в том, что не выдержит здесь более и секунды. - Благодарю вас, - прохрипел мужчина, тотчас же исчезая. Тяжело вздохнув, Виктория неторопливо вышла из лаборатории. - Когда ты последний раз ел? – спросила она, вновь чувствуя едва уловимый запах испорченного сэндвича. - Мне сейчас не до того, я уже близок к… - начал юноша с горящими глазами. - Ты всегда близок к чему-то, - оборвала его девушка, сжимая грубую ткань его одежд и понимая, что практически может обхватить его талию ладонями. – И сейчас ты близок к истощению, Лестат. Ты не можешь так с собой поступать. Подумай, хотел бы твой отец, чтобы ты умер, так и не придя в себя от голодного обморока, не в состоянии оторваться и на секунду от очередного открытия? За этим ли он передал тебе все свои знания? Ты гений, Лестат! – сказала она, несильно встряхивая его. – Не будь тебя, половина Лондона бы уже скончалась от тифа или холеры. И тот факт, что ни одно из твоих лекарств не хотят патентовать – есть знак, что ты намного опережаешь свое время. Так не оставь этот прогнивший мир безмозглым кретинам, что боятся взглянуть дальше своего носа! - Да понял я, понял, - виновато пробубнил Лестат, разглядывая потрескавшуюся плитку на полу. – Больше не буду. Виктория лишь хмыкнула, зная, как ослепляет его страсть к медицине, и что обещание его продержится ровно до того момента, как он войдет в комнату за железной дверью и увидит свои колбочки и записи в потрепанном дневнике. Вынув из-под своего плаща небольшой бархатный мешочек, она протянула его лекарю. - Не стоит. Я те еще не потратил, - вздохнул Лестат, неловко топчась на месте. – Ты даешь слишком много, Виктория. Закатив глаза, она небрежно бросила мешочек на широкие каменные перила лестницы, тут же начавшие крошиться от тяжести золотых монет. - Еще как стоит, - твердо ответила она. – Чтоб к следующему моему визиту ты выглядел как человек, съевший двух быков на завтрак. И сделай ремонт в доме, наконец! С этими словами она исчезла, взметнув клубы пыли за собой.***
Итан спешил как мог, не разбирая дороги. А потому, к концу его пути он насквозь промок под пронизывающим лондонским дождем и был по колено измазан в лесной грязи. Не обращая никакого внимания на внешние раздражители, он влетел на второй этаж с такой скоростью, что до сих пор разбросанные на столе листы с писаниной Дамиано взметнулись в воздух и плавно опустились на пол. В спальне не изменилось ничего. Все тот же беспорядок царил на тумбах, заставленных тряпками и посудой, и в изножье кровати, где по-прежнему валялась изорванная одежда Давида и осколки битой посуды. Но глаза вампира были прикованы к постели. А точнее к человеку, чье тело, иссохшее всего за пару дней, было едва различимо за пышным одеялом. Что-то было не так. Итан застыл как вкопанный посреди комнаты, боясь двинуться. Что-то не так. И тут его осенило. Сердце. Он больше не слышал стука сердца. Сорвавшись с места, он начал раскутывать мальчишку из кокона одеял, осознавая, что его тело больше не горит. Дыхания тоже не было. Даже слабого. - Дамиано! – заорал Торкио, тряся худенькое тело что есть силы. Щеки парня впали, кожа туго обтягивала череп. Огромные черные круги под глазами разрослись практически до пугающе острых скул. В уголке обескровленных белых губ виднелась уже засохшая алая дорожка. - Нет, нет, ты будешь жить, слышишь?! – трясущимися руками Итан пытался нашарить склянку во внутреннем кармане пиджака. Однако бутылек легко выскользнул из вспотевших ладоней, с жутким звоном падая на плитку. Торкио, силясь хоть что-то увидеть в обход черных пятен перед глазами, слепо шарил по полу, в поисках чудом уцелевшего лекарства, загоняя его лишь глубже за кровать. - Все будет хорошо, все будет хорошо, хорошо… - словно в бреду шептал он, все ярче чувствуя, как ужас вспарывает грудную клетку. Стоило ему упасть на колени, беспорядочно возясь в толстом слое пыли под кроватью, как сильные руки обвили его плечи и грубо оттолкнули так, что он повалился на тумбу, опрокидывая ее. «Вик», - мелькнуло в мутном сознании от одного лишь запаха. - Черт бы тебя побрал, Итан Торкио! – прорычала вампирша, в момент выуживая склянку из-под кровати. – Нихрена ты сделать без меня не можешь, безмозглое существо! Де Анджелис сыпала ругательствами и унижениями в попытках заткнуть чужие страх и агонию, царящие внутри нее. Взглянув на Дамиано, она поежилась. Смерть так и витала в воздухе, словно удушливый газ, окутывая их со всех сторон. Откупоривая тинктуру, она старалась не смотреть на Итана, застывшего на полу с влажными дорожками слез на щеках. Аккуратно надавив на нижнюю челюсть, вампирша влила содержимое склянки в рот человеку, тут же его зажимая, чтобы ни одна драгоценная капля не пролилась мимо. Откинув подальше ненужную емкость, Виктория упала рядом с другом, неровно дыша. Капелька пота скатилась у нее по виску, когда она сжала руку Итана в своей ладони, напряженно глядя на бездыханное человеческое тело. В безмолвии они просидели четверть часа. - Не работает, Вик, - прошептал вампир, переводя на нее остекленевший взгляд. - Почему оно не работает? - сорванный голос рассек воздух звуком вдребезги разбитых надежд.