При виде моей жены (или сейчас уже правильнее сказать «бывшей жены»?) меня накрыло столько чувств разом, что я забыл про свою боль в рёбрах и, буквально вырвав свою руку из хватки стражника, быстрыми шагами приблизился к ней. Правда, стоило мне это сделать, как все мои чувства тут же вытеснило одно — ужас.
— Какого чёрта ты здесь делаешь? — выпалил я, намереваясь схватить её за запястье, но затем вспомнив, что она меня не видит и может испугаться от такого.
Она удивлённо подняла брови, видимо, не ожидая от меня такой реакции на её появление.
— Я пришла помочь тебе.
— Помочь? — я усмехнулся и обвёл взглядом коридор замка, в котором мы находились. — Как
ты можешь мне помочь? Не подумай, я ценю твоё рвение, но чем ты, чёрт возьми, думала, пробираясь сюда? Я уже боюсь спрашивать, как ты вообще оказалась здесь... Виала, проклятье, да у меня даже слов нет!..
— Но всё же хорошо, — вставила Виала. — Со мной ничего не сделали, а тебя выпустили из тюрьмы. Разве его плохо? Я в этой ситуации гораздо больше волновалась за тебя, чем за себя.
— Так, погоди, — остановил её я. — Я вообще ни черта не понимаю. Что значит «выпустили»?
— Я попросила лорда Эрика об этом.
— И что, он так просто согласился?
Виала пожала плечами:
— Не так уж и просто, но согласился.
— Ты что, пообещала голову Корвина ему принести? Потому что я не понимаю, с чего бы ещё ему на это соглашаться.
Девушка нахмурилась:
— Я никогда не стала бы обещать такого. Я просто сказала, что я твоя жена и фрейлина леди Мойры. И что я хочу разделить с тобой заключение.
— Серьёзно? — я, наверное, должен был восхититься, но я до сих пор пребывал в таком шоке, что не был способен на другие эмоции. — А если бы Эрик согласился и закинул тебя в тюрьму вместе со мной? Что бы ты тогда делала?
— Не думаю, что он сделал бы это. Леди Мойра имеет большое влияние, а я служу ей. Это бы негативно сказалось на отношениях между Эмбером и Рэмбой. Сомневаюсь, что лорд Эрик хотел бы этого.
— И что он сделал?
— Он сказал, что исполнит мою просьбу после того, как переведёт тебя в покои получше.
Стоп. Что?
— В смысле?
— Король Эрик приказал отвести вас в вашу комнату, — вклинился в наш разговор стражник.
Как только он подал голос, все негативные эмоции, которые я испытал при виде Виалы, внезапно вырвались наружу, и я выпалил:
— А ты какого дьявола до сих пор здесь?!
Я понимал, что он не сделал мне ничего, за что следовало на него орать, но в тот момент я не то чтобы контролировал это. Схожая реакция у меня была при виде шофёра грузовика, на которого мы с Корвином натолкнулись по пути в Эмбер. Бывает так, что за день у тебя накапливается много переживаний, которые ты держишь в себе, а потом в определённый момент твоя психика не выдерживает, и тогда ты можешь взорваться даже из-за ерунды. Наверное, со мной случилось нечто похожее.
— Я должен проводить вас и вашу спутницу, — невозмутимо объяснил он. Видимо, за всё время службы на него орали достаточно раз, чтобы у него выработался иммунитет к этому. А может, он просто меня боялся.
— У неё, вообще-то, имя есть, — буркнул я. — Тебе что, не сказали?
— Прошу прощения, принц, но мне оно не известно.
— Виала, — подсказала моя спутница и улыбнулась: — Но вы можете звать меня и спутницей Рэндома, если вам так удобнее.
Я вздохнул и посмотрел на стражника:
— Ладно, веди. Тебе нужна помощь? — обратился я уже к Виале.
— Было бы кстати, спасибо, — отозвалась она, и я взял её под руку.
Некоторое время мы шли молча, и я смотрел то себе под ноги, то по сторонам — хотя ничего нового я, разумеется, не увидел.
— Разве наши руки должны быть расположены не наоборот? — нарушила тишину Виала, и только тогда я заметил, что держу её под локоть — так, словно в нашей паре она была мужчиной.
— Возможно, — усмехнулся я, — но мне удобнее вести тебя именно таким образом... осторожно, здесь три ступеньки, — предупредил я, вовремя посмотрев под ноги.
— Спасибо, что сказал.
— Но если тебе это неприятно, можем поменять руки, — продолжил я.
— Нет, всё в порядке, — заверила она. — Это было просто наблюдение.
— Ну, ты вообще очень наблюдательная, — констатировал я.
Она улыбнулась:
— Надеюсь, это был комплимент.
— Наверное, — я пожал плечами. — Мне кажется, любое качество может быть полезно или наоборот в зависимости от ситуации.
— Да, это так, — согласилась девушка и, выдержав паузу, спросила: — Ты злишься на меня?
— Что? — я резко остановился, и ей пришлось остановиться вместе со мной. — Извини, — сказал я и отпустил её локоть.
— Ничего страшного. Я спросила, злишься ли ты на меня, — повторила Виала свой вопрос.
— За что мне на тебя злиться?
— Не знаю. Может, я сделала что-то не так, а сама даже не догадываюсь об этом.
Я нахмурился и помотал головой:
— Я просто был в шоке от того, что ты вдруг появилась здесь, поэтому так отреагировал. Это было невероятно опасно, безрассудно и... — я на секунду замолчал, — и, знаешь, чертовски смело.
Виала улыбнулась:
— И довольно непросто. Если честно, уговорить лорда Эрика выпустить тебя мне удалось быстрее, чем добиться разрешения леди Мойры отправиться в Эмбер.
— Ты назвала ей причину?
— Мне пришлось. Если бы я сказала, что мне нужно покинуть Рэмбу, и не сказала бы, почему, это звучало бы подозрительно.
— Согласен, — бросил я. — И как она отреагировала?
— Она... удивилась, — что-то мне подсказывает, что здесь должно было быть другое слово. — Но в итоге она меня отпустила, так что всё в порядке.
— У тебя не будет каких-нибудь неприятных последствий из-за этого?
— Последствия были бы, если бы я покинула Рэмбу, ничего не сказав. А так — вряд ли.
— То есть ты в этом не уверена?
— Раньше я никогда так не делала, поэтому не уверена, — призналась Виала. — Но раньше у меня не было и друга, ради которого стоило бы так поступать.
— Ого, — я польщённо усмехнулся. — Если честно, ты первый человек, который идёт на такие риски ради меня.
Виала засмеялась:
— Оно того стоит, поверь.
— Принц Рэндом, леди Виала? — позвал нас стражник, который за это время ушёл вперёд и, видимо, только сейчас заметил, что мы стоим на месте.
— Идём, — кивнул ему я и вновь обернулся к девушке: — Пойдёшь дальше сама? Тут больше нет ступенек.
— Да, конечно.
К счастью, до моей комнаты было недалеко, поэтому дойти туда мы смогли без происшествий — я всё это время втайне опасался, что Виала ненароком споткнётся. Стражник отпер дверь и, распахнув её, отошёл в сторону и слегка поклонился.
— Насколько мне известно, принцу нужно кланяться ниже, — не удержавшись, съехидничал я. — Будь добр, ещё раз.
Стражник на секунду нахмурился, но, похоже, вспомнил, что сказал мне ещё в подземелье, и выполнил мою просьбу.
— А что это за кислая мина? Не ты ли недавно говорил, что уважаешь меня?
— Я действительно уважаю вас, но я всего лишь гвардеец, и к моему мнению о вас вряд ли кто-либо прислушается.
— То есть ты уважаешь меня, но не соблюдаешь банальные правила этикета? Я понимаю, что это всё невероятно скучно, ты не подумай, но даже я знаю, как кому надо кланяться.
— Извините, принц.
«Вот и доверяй слугам после этого», — подумал я, но всё же ответил:
— Ладно, — и, переступив порог комнаты, закрыл за собой дверь.
Удивительно, что довериться Джоэлу и рассказать ему про Эмбер мне было довольно легко, в то время как моё отношение к гвардейцу подпортилось из-за сущей мелочи — возможно, потому что он жил как раз в Эмбере, который всегда казался мне центром интриг, заговоров и убийств. В принципе, так оно и было.
Виала стояла возле стены и за всё время моего разговора со стражником так и не сдвинулась с места.
— В двух шагах справа от тебя есть стул, — подсказал я ей.
— О, спасибо, — она протянула руку, чтобы нащупать его, и только после этого села.
Я сел прямо на ковёр и посмотрел на неё:
— Как ты узнала, что я в тюрьме?
— Я не знала. У меня всего лишь были подозрения, что это может случиться.
— Почему?
Девушка пожала плечами:
— Интуиция. Но даже если подумать логически, у тебя было мало шансов. У тебя не было поддержки, а у лорда Эрика она была — не хочу тебя обидеть, Рэндом, но это так.
Я усмехнулся:
— Что ж тут обидного? Ты права... А что ты вообще собиралась делать? У тебя был план действий?
— Ну, в первую очередь я хотела попросить аудиенции у лорда Эрика.
— А если бы тебе отказали?
— Я бы сказала, что я твоя жена и хочу с тобой увидеться. Если бы мне и в этом случае отказали, я бы упомянула, что я фрейлина леди Мойры. Думаю, после этого меня бы уже пропустили.
— А что ты им сказала на самом деле?
— В общем-то, то же самое. На деле меня впустили уже после того, как я сказала, что я твоя жена.
— А если бы оказалось, что я на самом деле не в тюрьме?
Она пожала плечами:
— Я бы убедилась, что с тобой всё в порядке и вернулась обратно в Рэмбу.
— И тебе не было бы обидно, что все твои усилия оказались потрачены впустую?
— Почему мне должно быть обидно? Напротив, я была бы рада.
— И ты проделала весь этот путь, только чтобы убедиться, что со мной всё нормально?
— В первую очередь я проделала его, чтобы помочь тебе, — уточнила она. — И, ради бога, не надо говорить об этом как о каком-то испытании. Это было не так сложно, как ты думаешь.
— Ты невероятная, — пробормотал я.
Виала рассмеялась и махнула рукой, но по ней всё равно было видно, что она рада это слышать.
— Но я не сделала ничего особенного.
— Так что с того? Что-то же ты всё равно сделала. Ты ведь сама недавно сказала, что главное — попытаться.
— Точно, — кивнула она и улыбнулась: — Если честно, я немного удивлена, что ты это помнишь.
— У меня пока ещё хорошая память, Виала.
— Я не пыталась сказать, что она у тебя плохая, — возразила девушка.
— Тогда почему тебя удивляет, что я это помню?
— Я просто не думала, что ты придашь моим словам такое большое значение.
Я пожал плечами:
— Ты поддержала меня, в то время как другой на твоём месте вряд ли бы это сделал. Конечно, я придал им большое значение.
Несколько секунд Виала молчала, и я уже подумал, что на этом наш разговор закончен, когда она спросила:
— Всё настолько плохо?
— Что именно?
— Ты уверен, что никто, кроме меня, не поддержал бы тебя?
— Это очень маловероятно, — произнёс я. — Даже в Отражениях такие чувства считаются ненормальными. Ну или, по крайней мере, во многих из них. Не то чтобы мне нужна была поддержка кого-то из семьи, просто... — я коротко вздохнул, — ты была права, когда говорила, что любовь уничтожает. Особенно если у тебя нет возможности о ней рассказать.
Вряд ли Корвину будет до этого дело сейчас, когда он сидит в тюрьме в таком состоянии. Я уже и не говорю о том, что даже увидеть его было бы для меня проблематично. Я ведь не знал, где находится его камера.
— Как думаешь, зрение может со временем восстановиться? — спросил я, не подумав, что ей, возможно, неприятно говорить на эту тему.
— Я не знаю, Рэндом, — проронила она. — Я понимаю, что ты хочешь от меня услышать, но я правда не знаю. Мне кажется, это зависит от того, из-за чего утрачено зрение и насколько сильно глаза были повреждены.
— Ясно, — пробормотал я.
— Отсутствие зрения у лорда Корвина как-то влияет на твои чувства?
— Нет, конечно, — возразил я. — Мне просто...
Я замолчал, потому что понял, что не в силах подобрать слово, которое описало бы то, что я чувствовал по этому поводу.
— Я пытаюсь представить, каково это, — продолжил я, — и сразу создаётся впечатление, что это невероятно страшно и больно. То есть боль физическая со временем пройдёт, но моральная может и не пройти.
Виала сочувственно нахмурилась, но ничего не сказала.
— Я всего лишь... хочу, чтобы он был счастлив, — на этих словах мне пришлось глубоко вдохнуть, потому что иначе мой голос точно дрогнул бы. — И я не знаю, возможно ли для него это теперь, когда он потерял зрение. Если для него это будет неважно, то и для меня тоже. Вот только мне с трудом верится, что ему всё равно на отсутствие зрения, — я деланно усмехнулся. — Это не отменяет моих чувств, мне просто... больно за него.
— Я понимаю, — проронила моя собеседница. — Может, тебе стало легче сейчас, когда ты сказал, что чувствуешь?
Я на несколько секунд замолчал, прислушиваясь к себе. Потом пожал плечами:
— Да. Наверное, стало.
— Это... хорошо.
— Спасибо, что выслушала.
Виала снова улыбнулась:
— Всегда рада.
Воспользовавшись образовавшейся паузой, я поднялся с ковра и подошёл к окну. Моя комната располагалась на третьем этаже замка, но даже с такой, казалось бы, незначительной высоты Эмбер казался маленьким. Хотя, возможно, такой эффект создавало ещё и то, что я смотрел на него сверху вниз. Если посмотреть вдаль, можно было увидеть море и даже маяк Кабры — правда, отсюда он казался совсем уж микроскопическим.
Я открыл окно, и в комнату тут же ворвался порыв ветра, взъерошив мне волосы и взметнув шторы. Только после этого я понял, что в комнате на самом деле было довольно душно — видимо, её не проветривали с тех пор, как я был здесь в последний раз. Вместе с ветром до меня тут же донеслись обрывки разговоров горожан, которые звучали отдалённо, но, если прислушаться, всё равно можно было разобрать, о чём они говорят.
Краем глаза я уловил движение слева и, обернувшись, увидел, что Виала тоже подошла к окну. Её рука на пару секунд зависла в воздухе, прежде чем опуститься на подоконник.
— У вас в городе много людей? — поинтересовалась она.
— На самом деле нет, — отозвался я. — Хотя это смотря с чем сравнивать. Однажды я был в Отражении, где двадцать человек в городе уже считалось большим количеством, — я не без иронии хмыкнул.
— Я даже никогда не интересовалась, сколько людей у нас в Рэмбе, — призналась девушка.
— Наверное, примерно столько же, сколько в Эмбере, — предположил я. — Мне даже кажется, что чуть больше, учитывая, сколько у Мойры слуг... с другой стороны, я не знаю точно, сколько людей живёт у нас в замке. Честно говоря, я тоже особо не думал об этом.
— Может, это и не важно.
— Не знаю. Лично мне нравятся города с большим населением, потому что там всегда что-то происходит. Даже если просто рассматривать прохожих, порой можно заметить что-нибудь интересное. Мне как раз становится не по себе в городах, где почти никто не живёт. Сразу бросается в глаза отсутствие людей. Создаётся впечатление, что они все вымерли и город давно заброшен, — я усмехнулся.
— Я понимаю, о чём ты, — произнесла Виала. — Это как находиться в пустом бальном зале. Я привыкла, что там всегда происходит какое-то движение и находится много людей, но если всё это вдруг пропадёт, мне, наверное, тоже станет не по себе... Мне и при знакомстве с Лиамом сначала было не по себе, потому что я не привыкла, что со мной вообще кто-то заговаривает.
— С тобой вообще никто не общался до него?
Она покачала головой и, не дав мне развить эту тему, спросила:
— Как ты понял, что влюблён в лорда Корвина?
Я уставился на крышу садовой беседки, которую тоже было видно из моего окна.
— Не знаю. Вернее, не помню. Помню только что я очень долго это осознавал и первое время пытался всячески от этого избавиться.
— Извини, если спрашиваю что-то не то, но... — Виала сделала секундную паузу, — у тебя раньше был опыт с мужчинами?
Я прищурился, рассматривая виднеющуюся вдали водную гладь, от которой отражались лучи солнца.
— Вообще-то, да. Но это было один раз и до возникновения моих чувств к Корвину.
— Может, расскажешь? — попросила она.
— О'кей, — я снова посмотрел на море, вспоминая подробности. — Мне тогда было чуть больше двадцати лет...
***
— Снято!
Я несколько раз моргнул, потому что перед глазами у меня до сих пор плясали чёрные пятна от вспышки камеры, и помахал руками, которые, как мне казалось, ещё чуть-чуть и отвалились бы. Не то чтобы я стоял в одной позе на протяжении всей съёмки — наоборот, мне приходилось менять её чуть ли не каждые пару секунд. Причём времени на то, чтобы придумать её, у меня практически не было — наверное, именно это и было самым сложным в моей работе.
— Иди переоденься, Рэндалл, — посоветовал мой менеджер, потому что я всё ещё пытался избавиться от бликов, которые мешали мне нормально видеть.
Я в очередной раз моргнул и поднял на него глаза:
— Я уже не помню, какой раз вы посылаете меня в гримёрную. Пятый?
— Четвёртый. И последний, — с улыбкой поправил он.
— Ну, хотя бы это радует, — пробормотал я.
Когда я сказал Ханне, что мне не понравилось работать в модельном бизнесе, я наполовину соврал. Первое время мне там нравилось, хоть иногда и было сложно. В тот день мы отсняли около двух сотен кадров — по крайней мере, мне так казалось, я не считал. И именно по этой причине моя реакция на слова менеджера была несколько заторможенной.
Войдя в гримёрную, я тут же увидел Гордона, который стоял перед зеркалом и — судя по всему, безуспешно — пытался развязать галстук.
— Привет, — поздоровался я.
Он оторвал взгляд от зеркала и, посмотрев на меня, улыбнулся:
— А, привет, Рэндалл.
— У тебя закончились съёмки?
— Да. А у тебя?
— У меня ещё один образ остался, — я вздохнул и прислонился к стене. — Знаешь, эта работа отнимает гораздо больше сил, чем я предполагал в начале. Я здесь всего месяц, а мне кажется, что уже пару десятков лет, — я коротко рассмеялся.
— Понимаю, о чём ты, — отозвался он. — Со стороны кажется, что нет ничего сложного в том, чтобы несколько часов постоять, пока тебя фотографируют. Но как только пытаешься проверить это на практике, понимаешь, что это на самом деле очень непросто.
Говоря это, Гордон всё ещё предпринимал безуспешную попытку развязать галстук.
— Тебе помочь? — усмехнувшись, спросил я.
— Нет, спасибо, — отказался он.
Я решил, что могу позволить себе пару минут отдыха, поэтому подвинул к стене стул и сел.
***
— На самом деле мы с ним познакомились примерно в тех же обстоятельствах, что и ты с Лиамом, — заметил я.
Виала вскинула брови, всем своим видом выражая заинтересованность:
— О?
— Я встретил его на кастинге, и он заговорил со мной, пока мы ждали своей очереди. Сперва я тоже думал, что это будет первый и последний наш разговор, и даже не предполагал, что мы в итоге подружимся. Он даже звонил мне после кастинга, чтобы спросить, приняли меня или нет, — я усмехнулся. — Сказать по правде, я вообще не ожидал, что он мной так заинтересуется.
***
Ещё с полминуты Гордон сражался с галстуком, после чего вздохнул и виновато улыбнулся мне:
— Наверное, всё-таки помоги.
— Мог бы сразу сказать, что тебе нужна помощь, — резюмировал я, подходя ближе.
— Я думал, что если умею их завязывать, то и с развязыванием у меня проблем не возникнет. Но то ли я слишком крепко его завязал, то ли сегодняшняя съёмка отняла у меня все силы.
— Охотно верю, — хмыкнул я. — Ты замечал, что подолгу стоять неподвижно гораздо сложнее, чем долгое время находиться в движении?
— Конечно. Когда стоишь неподвижно, всё тело затекает, и вообще это большая нагрузка.
— Точно, — подтвердил я и, отстранившись, торжествующе помахал его галстуком: — Готово.
— Ты прямо маг какой-то, — сказал Гордон, смотря в зеркало. И, словно спохватившись, добавил: — Спасибо.
Я усмехнулся:
— Ловкость рук и никакого мошенничества.
— Я должен тебе что-то взамен?
Я пожал плечами:
— Ну, может, подождёшь, пока я закончу?
Он улыбнулся:
— Это можно.
— Тогда можешь ещё и выйти ненадолго? — попросил я. — А то если я сейчас не появлюсь, мистер Хейз съест меня на завтрак.
Мистер Хейз был моим менеджером и тем самым усатым мистером в очках, которого мы с Ноа встретили на входе в агентство в день кастинга.
Гордон рассмеялся:
— Ну, в таком случае не смею задерживать, — он снял своё пальто с вешалки, которая стояла в углу гримёрной и, накинув его на плечи, обернулся ко мне: — Тогда до скорого?
Я кивнул:
— До скорого.
Оставшееся время съёмок прошло для меня легче, чем первые несколько часов — может, потому что мне просто был нужен перерыв, чтобы почувствовать себя бодрее. А может, я чувствовал себя не так уныло, потому что знал, что Гордон меня ждёт. Не то чтобы я чувствовал себя уныло в остальных случаях, но мне всё равно было приятно осознавать это.
Жить с осознанием того, что у тебя есть друзья, в принципе гораздо приятнее.
Я попрощался с менеджером и, выйдя из агенства, тут же пожалел, что не взял с собой куртку — на дворе был уже сентябрь, и разгуливать по улице в одной футболке было не самым лучшим вариантом.
Я огляделся, выискивая глазами Гордона, но его нигде не было. Я обошёл вокруг здания, подумав, что он может ждать меня где-нибудь за углом, но даже тогда не обнаружил его.
Я походил взад-вперёд перед входом, потом сел на скамью и закурил, чувствуя, как во мне понемногу просыпается раздражение. Не мог же он пообещать, что подождёт, и не сдержать обещание. Или всё-таки мог?
Нет, Гордон точно не из тех людей, которые относятся к данному обещанию как к чему-то несерьёзному — я достаточно хорошо его знал, чтобы утверждать это. Возможно, у него появились срочные дела или ещё какая-то причина, по которой он не смог прийти. Но даже если так, меня не особо привлекала перспектива сидеть тут и ждать человека, который может прийти, а может и не прийти.
— Рэндалл, давно ждёшь?
Я вздрогнул от неожиданности и, подняв глаза, увидел выше означенного мистера, который шёл ко мне со стаканом в руке.
— Извини за это. Я ждал тебя какое-то время, потом подумал, что, может, тебе пригодится кофе, и... — он виновато скосил глаза на стаканчик. — Я даже не думал, что твои съёмки закончатся именно в этот момент.
Я улыбнулся, чувствуя себя теперь несколько виноватым за то, что подозревал его в нарушении нашей договорённости.
— Всё нормально. Я прождал не так уж и долго... Спасибо, — поблагодарил я, когда Гордон протянул мне кофе. — Сколько он стоил? Я верну тебе деньги.
— Да ладно, мне это только в радость, — отмахнулся мой друг.
— Ну, как знаешь. Не говори потом, что я тебе не предлагал.
— Не знал, что ты куришь.
Я пожал плечами и размашистым движением запустил сигарету в урну.
— Тебя это напрягает?
— Нет, конечно. Просто это немного неожиданно.
— Почему?
— Обычно люди курят, чтобы избавиться от стресса, а ты не выглядишь как человек, который ему подвержен, — резюмировал мой собеседник.
Я натянуто усмехнулся:
— Да это даже не из-за стресса. Просто у меня... довольно непростой период в жизни.
— Мне жаль, — проронил Гордон. — Хочешь об этом поговорить?
— Не знаю, — пробормотал я.
Конечно, я уже как-то рассказывал о Морганте Джоэлу, пусть и не вдаваясь в детали, но рассказать о ней Гордону было почему-то сложнее, несмотря на то, что он тоже был моим другом. И тем не менее я решил попытаться это сделать:
— У меня... не самые лучшие отношения с семьёй и родителями в частности. Причём с самого детства. Они ведут себя так, будто я не их сын, а чёрт-те что... — я зло уставился на выброшенную сигарету, которая, как оказалось, не долетела до урны. — А ещё пару лет назад у меня были отношения, которые закончились... скажем так, не на самой приятной ноте. Если честно, всё это как-то... давит. Иногда создаётся впечатление, что я проклят. Что со мной что-то не так, раз никто не в состоянии полюбить меня по-настоящему.
Я уставился на стену противоположного дома и усмехнулся:
— Это идиотизм, я знаю.
— Вовсе нет, — возразил Гордон, и я перевёл взгляд на него. — Тут дело совсем не в тебе, а в твоём окружении... — он запнулся. — Я уверен, что вокруг есть люди, которые безумно любят тебя. Возможно, их даже больше, чем ты думаешь.
— Это вряд ли, — проронил я и, встав со скамьи, улыбнулся: — Только не жалей меня, я этого терпеть не могу. И это не такая уж большая потеря. Жизнь в одиночестве тоже имеет свои плюсы.
На меня налетел порыв ветра, и я снова отчётливо ощутил на себе отсутствие верхней одежды.
— Пойдём, а?
Гордон тоже поднялся со скамейки, но, вопреки моим ожиданиям, с места не сдвинулся.
— Всё нормально?
Он засунул руки в карманы своего пальто, потом достал их оттуда и зачем-то посмотрел на часы, словно куда-то торопился.
— Гордон?
Он коротко вздохнул и неожиданно серьёзно посмотрел на меня:
— Вероятно, сейчас это не лучшее решение, но наиболее подходящий момент я вряд ли найду.
Я нахмурился, подсознательно готовясь к тому, что он сейчас скажет что-то неприятное. И всё же я осведомился:
— Наиболее подходящий момент для чего?
Гордон снова вздохнул и на секунду опустил глаза, после чего произнёс:
— Я хотел попросить у тебя совета.
— Всего-то? — я хмыкнул и пожал плечами: — Мы же друзья, Гордон. Ты и так в любой момент можешь это сделать.
— Возможно, но это довольно сложная тема для разговора.
— Мы можем обсудить её на ходу? — попросил я. — А то я тут скоро в сосульку превращусь.
— Ах, да. Конечно, — спохватился тот.
— Ты на автобусе домой добираешься? — поинтересовался я.
— Обычно — да. Иногда вызываю такси.
— Ты живёшь далеко от агентства?
— Примерно сорок минут ходьбы. При сильном желании можно и пешком дойти, но на автобусе удобнее и быстрее. А ты?
— Мне идти около получаса, но мне больше нравится добираться сюда на своих двоих, чем на такси, — отозвался я и решил всё-таки напомнить: — Так о чём ты хотел поговорить?
— Я... уже некоторое время в кое-кого влюблён, — Гордон смущённо кашлянул. — Мне хочется об этом сказать, но я не знаю точно, как это сделать.
Я удивлённо дёрнул бровями, не понимая, почему он обращается за этим именно ко мне. Сам-то я даже в любви никогда никому не признавался — признавались только мне.
— У меня самого не так много опыта в этом, — сказал я. — Но я бы на твоём месте просто сказал прямо. По-моему, в данной ситуации это лучшее решение.
— Ладно... — пробормотал он и, остановившись, прислонился к стене ближайшего дома. — ладно.
— Эй, только не нервничай, — я поднял руки в знак капитуляции. — Я просто предложил тебе один из вариантов, и тебе вовсе не обязательно говорить мне, кто это...
— Нет, я
хочу сказать, — перебил Гордон.
— О'кей, — не стал возражать я. — Если ты сам этого хочешь, то говори.
Гордон молчал ещё некоторое время, рассматривая свои ботинки. Честно говоря, я и сам уже начал нервничать, словно говорить о своей влюблённости в кого-то должен был я, а не он.
А затем он произнёс:
— Ты мне нравишься, Рэндалл.
