Mea maxima culpa. In nomine patris

- Господин министр! - Том пожал протянутую ему руку, отмечая, что рукопожатие вышло неожиданно крепким. Надо же! А на первый взгляд и не скажешь! Глава МВД Британии — благообразный старичок, маленький, лысенький, худенький, на щеках вон пигментные пятна — а поди же ты! Сжал руку Тома так, что пальцы покраснели. Цепкий старикашка! Ну да учитывая, какую карьеру сделал этот дедуганчик — неудивительно. - Мистер Хемсворт! - светло-серые, прозрачные как у рыбы глаза смотрели на Томаса так же цепко, как и министерские пальцы секундой ранее сжимали его ладонь. - Рад знакомству! Миссис Ланге много рассказывала о вас и вашем фонде. Я удивлен, надо сказать, ведь вы начинали, кажется, с маленького офиса в Лондоне? А сейчас отделения фонда есть в пяти странах. - В шести, - поправил министра Том Хемсворт, - и мы не собираемся останавливаться на достигнутом. Он бросил короткий взгляд на стоящую рядом Магду, которая и представила его министру. Шесть филиалов — и её заслуга в открытии каждого из отделений едва ли не больше, чем его, Тома. Как и во многом благодаря поддержке вот этой женщины Виктор Ланге сегодня принимает поздравления по поводу своего назначения заместителем министра внутренних дел. Том считал это назначение вполне заслуженным. Ланге — профессионал не то что до мозга костей, а даже глубже — до самого последнего атома, и если… когда он получит министерский портфель, Томас не удивится ни разу. Пока что супруга будущего министра — королева вечера сегодняшнего, это уж вне всяких сомнений: только королева может позволить себе так откровенно обнажить спину, и при этом не казаться вульгарной в столь смелом вечернем платье, - улыбалась им обоим: и Тому и шефу своего мужа несколько натянуто, а наманикюренным ноготком немного нервно постукивала по тонкой ножке изящного бокала, наполненного шампанским на две трети. - Ваш фонд занимается проблемами детей-сирот, - казалось, министра этот вопрос интересовал совершенно искренне, и Хемсворт был уверен, что к концу вечера они с Магдой добьются поддержки их общего детища на самом высоком уровне. В конце концов он здесь, на этом пафосном приеме, не только для того, чтобы поздравить Ланге, а и ради этого вот человека. Поддержка министра — это вам не хер собачий, как сказал часом ранее его муж. Впрочем, Торстейн выразился еще более витиевато, в этом он не изменял самому себе. - Не только, - Том включил обаяние на полную, - но конечно же, в первую очередь мы работаем над тем, чтобы дети, оставшиеся без родителей, обрели новую семью. - Мы находимся в тесном сотрудничестве с правоохранительными органами в том, что касается профилактики домашнего насилия, - подхватила эстафету Магда. - Скотланд-Ярд, который однажды возглавлял Виктор, оказывает нашему фонду всяческое содействие именно в этом вопросе. Ведь кому как не вам, господин министр, знать лучше — профилактика правонарушений важна не менее, а может быть даже более, чем раскрытие преступлений. - Но насколько я понимаю, - хитро прищурился министр, - ваш фонд — некоммерческая организация… - Вы хотите спросить, где мы берем финансирование? - предугадал его вопрос Том Хемсворт. - Поначалу мы справлялись своими силами, привлекали благотворительные организации. Сейчас же в списке тех, кто спонсирует деятельность фонда, значатся, к примеру, Итонский колледж. Полгода назад мы получили чек от Епископа Кентерберийского, так что… - Вы проделали огромную работу, мистер Хемсворт, - с уважением произнес министр. - Это все миссис Ланге, - скромно улыбнулся Том. - Но давайте сегодня мы не станем надоедать миссис Ланге разговорами о работе, - предложил глава МВД и, положив Тому руку на плечо, предложил пройти к столику с напитками. - Совершенно с вами согласен, господин министр, - следуя за высоким гостем, Том взглянул украдкой в сторону, туда, где о чем-то негромко переговаривались его законный супруг и его приятель не разлей вода, Кейси. Тор, увидев, как крепко министерская рука вцепилась в плечо его мужа, состроил зверскую физиономию, на что Томас только глаза закатил — Тор и тут не изменял себе: он искренне считал мужа своей собственностью, прикасаться к которой не должен был никто, даже дряхлеющий министр. Потому-то, едва только Том Хемсворт успел сказать министру то, что хотел, и заручиться поддержкой, тут же был сграбастан в объятия законного супруга, который и оттащил его подальше от гостей, толкнул в неприметную нишу в углу зала, что снимали супруги Ланге для проведения банкета. - Этот старикашка тебя лапал! - Торстейн притиснулся к мужу как можно ближе, обхватил лицо обеими лапищами, чуть задевая высокие скулы большими пальцами, лаская таким образом, задышал тяжело в самые губы: - Этот старый хрыч тебя лапал, разъеби его через колено! - Тор! - покачал головой Том, хватаясь за его запястья. - Господин министр не лапал меня, как ты изволил только что выразиться, а всего лишь дотронулся до моего плеча, тем самым выражая дружелюбие и готовность к диалогу. - Черта лысого он выражал! - Торстейн Хемсворт смотрел, как шевелятся тонкие губы его мужа, как влажно блестят при этом аккуратные белые зубы, как язык скользит между губ, слегка дразня. - Твое плечо — моё! И хватать тебя за него могу только я! И если бы он не был такой старый хрыч, я бы показал… - Тор! - повысил голос Том. - Прекрати вести себя, как ревнивый идиот! И вообще! Отпусти меня, люди кругом! - Насрать! Ты мой муж. Пусть смотрят! Однако же оглянулся по сторонам воровато — не видит ли их кто. По счастью, в нише они оба были достаточно укрыты от посторонних глаз. - Я серьезно, Торстейн! Отпусти, ты помнешь мне костюм. - Я хочу вытряхнуть тебя из этого ебучего костюма, Хемсворт! - прорычал Тор. - Твоя жопа в этих брючатах дрочная, и каждый гребаный хер в этом зале понимает, насколько она дрочная, так что будешь стоять тут — спиной к стене, чтобы никто не смотрел на твой зад… - Тор! Ты что — выпил лишку? - догадался Томас. - О, я трезв как стекло! - уверил его Тор. - Это все твой роскошный задик — я ни черта не соображаю, когда он обтянут так, как сейчас. Руки Торстейна тут же оказались на том самом месте, из-за которого он ни черта не соображал, сильные пальцы принялись мять ягодицы, в то время как губы приникли к шее, целуя влажно. И это было… Черт! Несмотря на столько лет… Сколько они уже женаты? Том тоже мало что соображал, когда его муж вот так вот стискивал его зад и целовал шею. Столько лет прошло, а Тор все еще хочет его. Все еще хочет его до одури, и сам Том хочет его не меньше. К черту помятый костюм! Лишь бы никто не обратил внимания, как топорщатся брюки спереди. К черту все! И всех. Они сейчас выпьют еще по одной, распрощаются с виновником торжества и уедут. - Поедем домой! - Тор словно прочитал его мысли. - Ну их всех к хуям! Я хочу тебя, Хиддлс! Прямо сейчас хочу! И Тор поцеловал мужа. Глубоко, по-настоящему. Так, как мог целовать только он. Так, как будто они все еще были мальчишками: он сам студентом полицейской академии, а Томас Хиддлстон её недавним выпускником — такими, каким они были, когда увидели друг друга в первый раз. Такими, какими они были, когда поняли — они сразу это поняли, Тор-то уж точно знал — что влюбились друг в друга. Когда решили, что один без другого просто не сможет. Они на самом деле друг без друга не смогли. Благо, у обоих хватило терпения и ума: Тору дождаться, а Тому вернуться. Торстейн целовал мужа — нежно, настойчиво. Целовал, а Том плавился от поцелуев супруга, словно и не было между ними долгих лет совместной жизни. Будто не было меж ними ссор и расставаний. Он плавился от поцелуев Тора каждый долбанный раз, когда губы Хемсворта касались его собственных. Никто… Ничто не могло этого изменить. Ныне и присно. И во веки веков. - Тооор!!! - громко шептал Томас между поцелуями. - Тхоооорррр! Он знал, у мужа крышу срывало напрочь, когда он называл его по имени. - Блять, Хиддлс! - Торстейн прижимался стояком к Томову бедру. Если он употреблял это короткое «Хиддлс» - значит все серьезно. Значит, если они не уедут прямо сейчас, то Тома трахнут если не прямо в этой нише, то в туалете… Знать бы, где здесь туалет. В общем, надо валить! - Валим, Хиддлс! - шепнул Торстейн и облизал губы законного супруга. - Валим отсюда! - Да, - еще один короткий поцелуй. - Да, сейчас! Только скажу Магде пару слов. - Хиддлс, блять! - нахмурился Торстейн и только сильнее сжал лапищами Томовы ягодицы. - Что-то она сегодня нервничает, - Том, пытаясь выровнять сбитое поцелуями дыхание, стряхнул ладони мужа со своей задницы. - Хочу спросить, все ли в порядке. - Ни хрена не в порядке! - ладони Тора стряхиваться не желали. - Ее муженек сегодня стал охуеть каким большим боссом. Кому это понравится? Мне бы вот не понравилось… - Тор! - строго прикрикнул на него Томас. - Прекрати вести себя, как подросток в позднем пубертате. Иди выпей вместе с Кейси, и я обещаю — мы уедем отсюда, как только я поговорю с Магдой. - В жопу Кейси! - Тор! - И выпивку туда же! - Пятнадцать минут! - Том молитвенно сложил руки перед собой. - Вот! Запомни этот жест, Хиддлс! - назидательно произнес Хемсворт. - Будешь сегодня ночью вымаливать мой хер! Том только глаза закатил. Язык Тора был все еще ужасен. Тор сам был ужасен, надо признать, и привить Хемсворту манеры даже Фригга не смогла, а уж ему, приютскому босяку Тому Хиддлстону, и пытаться не стоило. Он и не пытался. Тор был самим собой. И Том любил его именно за это — за то, что не старался быть кем-то иным.

***

- Магда! - позвал Томас, и она обернулась резко, услышав его голос. Слишком уж резко, - отметил про себя Том. Взвинчена. Да что случилось? В конце концов, не каждый день ты принимаешь у себя целого министра, но карьера Виктора Ланге давно уже идет только в гору, и этот прием — не первый в жизни его супруги. Да и прием удался, надо признать. - Что случилось? - с участием спросил Том Хемсворт. Она стояла в одиночестве, когда он нашел её. Стояла, глядя на ртутно-серые воды Темзы — окна в зале выходили прямо на реку. - Все хорошо, - беззаботно улыбнулась ему Магда. Но от Тома не укрылась тревога, которую женщина так старательно пыталась спрятать. - Ты никогда не обманывала меня, - тронул он её запястье. - Так почему не скажешь правду сейчас? Если ты по поводу банкета — то все же получилось, не так ли? Гости довольны. Даже Тор доволен, а ты знаешь, как он ненавидит напяливать костюм и ехать туда, где нужно вести себя прилично. Магда рассмеялась — на этот раз даже не натянуто ни капельки. Нелюбовь Тора к классическим костюмам была хорошо известна. Как и тот факт, что рыбалку в компании давнего сослуживца, Кейси, когда можно не держать спину и не держать себя в рамках, Торстейн предпочитал всем на свете приемам, даже если бы на один из них явилась сама Королева. - Это глупости, Том, - посерьезнела Магда. - Глупости и… Сама не знаю, с чего я дергаюсь, но… Магнус… - Что? С ним все хорошо? - обеспокоенно спросил Томас. - Да! Да, все в порядке! - поспешила уверить его Магда. - Я разговаривала с ним вчера и… - И??? - И я уверена, что мой великовозрастный сынок изо всех сил пытается уверить меня, что все в порядке. Вот что! - Но слушай, - поскреб Том гладко выбритый подбородок. - Как ты правильно заметила — Магнус уже в том возрасте, в котором мужчины вполне способны позаботиться о себе сами. И даже если вдруг — не дай бог, но это жизнь, Магда — даже если вдруг что-то случится — он сам должен будет решать возникшие проблемы. - Мистер Хемсворт, ты, конечно же, прав, и тот факт, что ты всегда бываешь прав, бесит донельзя. Давай, скажи, что я сумасшедшая мамаша! - Ты не сумасшедшая, но ты мать. И ты имеешь полное право волноваться за сына, даже за такого умного и самостоятельного сына, как Магнус. - Каракас, Том! - нотки истерики проскочили в женском голосе, и Том все понял. Старый болван! Как это он сразу не догадался? Тор говорил о командировке Магни в столицу Венесуэлы, но Том был так занят текущими делами, что не придал значения. Годы работы бок о бок не проходят даром. Иные коллеги устают от общества друг друга, другие наоборот — становятся друзьями. Они с Магдой выбрали второй вариант. Иногда Тому казалось, что с ним Магда бывала откровеннее, чем с собственным супругом, и почему-то именно сейчас он был уверен, что с Виктором она не делилась переживаниями относительно поездки сына в Каракас. Томас знал, чем этот город стал однажды для отца Магнуса. Как-то Магда поведала ему эту историю. Она редко говорила о Крисе, почти что никогда, и тот рассказ был коротким совсем. Но Том знал — когда-то Крису крепко досталось в Каракасе, и сейчас его сын отправился в этот проклятый город. - Почему ты думаешь, что с Магни что-то не так? - задал он вопрос. - Потому что сначала он трубку не брал сутки почти что, а потом… Черт, Том, представь себе молодого человека, который целые сутки не берет в руки смартфон! - Но ты разговаривала с ним вчера, - напомнил Томас. - И я ни разу не поверила, когда Магни пытался уверить меня, что жизнь в Каракасе прекрасна и удивительна. - Ты сказала об этом мужу? - прямо спросил Хемсворт. - Или Тору, быть может? - Нет и не стану, - покачала головой Магда. - Ты же знаешь Виктора — он тут же вышлет в Каракас отряд спецназа, а Торстейн этот самый отряд возглавит. И в результате окажется, что я паникую на пустом месте. - Хочешь, я слетаю? - предложил Том. - Хочу, - пожала плечами Магда Ланге. - И не хочу. По той же причине. Но по крайней мере ты полетишь один, без спецназа. Том улыбнулся — на секунду только, и снова стал серьезен. - Магда, - тихо позвал он. - Магда… Я хочу задать тебе один вопрос… - Да, черт возьми! - ответила миссис Ланге еще до того, как вопрос этот был задан. Все-таки с тех пор, как Хиддлстон организовал фонд, они с Магдой проводили времени вместе едва ли не больше, чем каждый из них со своим супругом. Иногда бывало достаточно не слова даже — полуслова, чтобы один понял, о чем говорит другой. - Когда Крис вернулся из Каракаса… - Магда сделала глубокий вдох, прежде чем продолжить. - Когда он вернулся… Теперь мне кажется, что там, именно там, в богом забытом Каракасе у Криса что-то сломалось окончательно. Разладилось. - Мы почти не говорили о Крисе, - тихо произнес Том. Не то чтобы тема эта была табуирована, просто Магда решила, что так будет лучше. Том не был с ней согласен, но кто он такой, чтобы лезть в чужую душу? Кто он такой, чтобы вытаскивать Магду на откровения? Для откровений у неё есть муж. За Ланге Магда была как за каменной стеной — Том ненавидел такие вот устоявшиеся выражения, но Ланге был именно что стеной. Скалой. Глыбой. Гранитом. Рядом с ним она стала другая. Новая. Смелая. Та девчонка — Магда Мартинссон, что ненавидела колокольчики и непутевого братца Торстейна Хемсворта — она осталась там, в Тёнсберге. Осталась там, где ледяные воды северного моря смыли прочь её воспоминания о Крисе Хемсворте. О том, кого эти самые воды у неё отняли. Они тогда жили в поместье Торстейна. Жили все вчетвером — Том с Тором и Магда с маленьким Магни. И каждый день Магда ходила на берег моря. А потом появился Виктор Ланге. И море её отпустило.

***

Том и с Торстейном о младшем Хемсворте не говорил почти что. После того, как в расследовании была поставлена точка, Тор предпочел брата не вспоминать. Вот только… Томас был уверен — однажды оно прорвется — то, что Тор предпочитал носить внутри. Муж всегда оберегал его, Тома — ото всего на свете оберегал. От своих горьких мыслей тоже. И Хиддлстон, тогда уже ставший Хемсвортом, был уверен — однажды Тор не сможет носить всё в себе. Он и не смог. Это произошло через день после замужества Магды. Они тогда отметили это событие с размахом. Тор почему-то с особым размахом взялся за отмечание, и Том только ворчал, отодвигая пьяную тушку муженька подальше на его половину кровати. Наутро Тор был смурной, сердитый. Весь день таким проходил. А ночью Том проснулся один. Это было странно — обычно Тор никогда не покидал супружескую постель посреди ночи, разве что случался срочный вызов в отдел. Наоборот, он отвоевывал у Тома права, предпочитая развалиться на всю ширину постели, и мужа к себе подгребал, под себя его подгребал и так, с Томом под боком, сопел сладко до самого утра. Сейчас же Тора рядом не было. И Томас не слышал телефонного звонка и недовольного бурчания в трубку еще не до конца проснувшегося Торстейна: «Кейси, ебать твою через колено! Ты охуел звонить, ночь на дворе! Ладно-ладно, сейчас буду, не ори!» Так вот Тора рядом не было. И Том пошел его разыскивать. Недолго и проискал. Тот обнаружился на кухне. Сидел, съежившись, между холодильником и кухонным шкафом, там, куда сам же намеревался поставить посудомойку, да все руки не доходили. На этом самом месте давно еще — до того, как они с Тором стали семьей — бывало, отсиживался сам Томас, когда его накрывало посреди ночи. Теперь, похоже, накрыло Торстейна. Том опустился рядом с ним на корточки, заглянул мужу в глаза — сухие, покрасневшие. Тор не плакал, нет, вот еще — плачущий Торстейн Хемсворт! Только… Сухие глаза — это хуже, чем глаза, полные слез. - Ты о нем думаешь, да? - спросил Том. И муж кивнул ему в ответ. - На церемонии… Бля, Хиддлс, я на лавке сидел и думал, какая Магда охуеть красивая, и ты рядом, и Магни… И все же хорошо, ну ёпт! И тут как холодок такой… И ладаном повеяло. Я чуть кирпичей не наложил, Том! Вот клянусь ей-богу! - Почему мне не сказал? - покачал головой Том. - Почему сразу не сказал? - Да ну в жопу, Хиддлс! Еще я буду хуйней этой праздник портить! Ну вот… Не это ж главное. А то… Знаешь, о чем я подумал тогда? - Ты же мне сейчас расскажешь? - мягко улыбнулся Томас. - Я подумал, что… Ведь тело не нашли, так? - Кейси стрелял в него, Тор! - жестко произнес Том. - Он выстрелил сначала в Криса, а потом попал в лодочный мотор. И лодка взлетела в воздух. - Да не лечи ты меня, блять, Хиддлс! Я ж понимаю все. Только там, когда Магда замуж выходила… Я струхнул сначала, а потом подумал — лучше бы он был мертв. Лучше бы моему брату оставаться мертвым. И это… Ебическая сила, Хиддлс! Я подумал, что мертвый брат лучше живого. Разве это хорошо — так думать о брате? - Тут нет правильного ответа, родной, - Том потянул Торстейна из того угла, в котором он спрятался. Потянул на себя, и когда тот поднялся на ноги, прижался к Тору покрепче и руки его вокруг себя обернул. Так оно было лучше. - Крис твой брат. Твоя плоть. Твоя кровь. Тебе от этого не деться никуда, понимаешь? - Я не хочу жизнь прожить, ненавидя собственного брата, - прошептал Тор. - Так найди вот тут, - и Том положил ладонь Тору на грудь, почувствовал биение сердца. Большого, доброго сердца Торстейна Хемсворта. - Найди вот здесь то, что вас связывает. Тебя и твоего брата. И прости его. Прости ему. Тор обнял его еще крепче. Уперся тяжелым подбородком в плечо. И так они стояли, обнявшись. Долго стояли. Не говорили ничего, думали каждый о своем и оба — об одном и том же. Должно быть, это и означало: быть семьей — когда оба они, не сговариваясь, думали об одном и том же.

***

С тех пор они о Крисе не разговаривали. Но Том знал — точно знал, сто процентов — Тор не простил брата. Еще нет. Сейчас же Тома волновала Магда. Интуиция, не раз спасавшая его в те времена, когда Том Хемсворт служил в полиции, сейчас не просто шептала — кричала в голос: что-то не так! Что-то совсем не так. И гори он в самом пекле — Крис Хемсворт — но как-то все это было связано. Как-то... Он взял ладони Магды— ледяные просто — в свои. - Успокойся! - попросил он. - Я думаю, переживать не о чем. Магни… Он большой мальчик, правда? А большие мальчики иногда попадают в переделки. И если они не желают втягивать в это своих мамочек — то честь им и хвала. Разве не так? Она молчала. Думала о своем. О том, о чем думать себе запрещала. Дурацкая мысль — из-за неё Магда чувствовала себя героиней того дурацкого романа о птичке, что поет в терновнике. Героиней, у которой Бог отнял сына за то, что она посмела полюбить Слугу Его. «Я не отдам тебе Магни! - всякий раз говорила Магда Господу. - Я не отдам тебе своего сына! С тебя достаточно одного Криса, Магнуса ты не получишь!» - Магда! - Том не хотел задавать этот вопрос. Но язык наш — злейший враг, поэтому слова сорвались с губ прежде, чем Томас успел их запечатать. - Магда, ты никогда не думала, что Крис… Что он не погиб тогда? Женщина улыбнулась — милой светской улыбкой, которую хорошие хозяйки надевают всякий раз, когда принимают высоких гостей. Думала ли она о том, что отец её ребенка смог выжить? Там, в эпицентре взрыва? В ледяных водах Балтики? Вы издеваетесь, мистер Хемсворт? Думала. И не раз. И не два. И даже не… Она счет потеряла. И только когда в её жизни появился Виктор Ланге, этот счет был закрыт. И вот тогда-то, когда она решила, что не будет больше считать дни, прошедшие после гибели Криса, тогда-то это случилось. Магда разбирала вещи. В своем доме, где они с Магни жили до тех пор, пока жив был Крис. До тех пор, пока Торстейн Хемсворт не увез их к себе, в Тёнсберг. До тех пор, пока она не излечилась от своей любви к его брату. Она разбирала вещи — дом выставили на продажу. Зачем ей дом в Швеции, когда Магда решила твердо раз и навсегда связать свою жизнь с Ланге? Поселиться в Лондоне. Быть счастливой. С Виктором она была счастлива — каждый день, что он был рядом. И в этом она не солгала ни на грамм. В Стокгольм Магда прибыла одна. У Виктора были дела, и он обещал прилететь чуть позже, чтобы помочь с переездом. Он обнаружился в ванной комнате. В шкафчике, где Крис хранил кое-что из косметики — гель для бритья, флакон туалетной воды, дезодорант. Все, что осталось. Крис приезжал нечасто — пока был жив — и Магде нравилось думать, что каждый раз, возвращаясь к ней, он найдет эти вещи в своем шкафчике. Глупая! Это была иллюзия семейной жизни. Теперь-то, став женой Виктора Ланге, она это точно знала… Она и тогда это знала тоже, вот только предпочитала тешить себя иллюзиями. Но в тот день Магда увидела на полочке, прямо рядом с дезодорантом, серебряный крестик. Крестик Криса. На длинной тяжелой цепочке. Она, бывало, ловила этот крестик губами, когда они с Крисом занимались любовью. Святой отец никогда не снимал его — так почему?.. Какого черта? Когда Крис был здесь в последний раз? Мысли Магды заметались — бабочкой, пойманной в сачок. Когда же? Возможно… Да! Скорее всего, он был в доме в тот самый день, когда разыскивал Магду… Когда Лодур Хаген вырезал на её щеке древнюю руну. Хвала современной пластической хирургии — теперь на её щеке и тонкого шрама не осталось после того, как уродливый порез удалили. Наверняка, Крис был тут в тот самый день, когда Лодур схватил Магду. После Хемсворта поймали. После… Он не мог оставить свой крестик в ванной. Не мог — и все тут! Так какого же черта? Магда крепко сжала в кулаке серебряный крест. Сжала, чувствуя, как острые края больно царапают кожу. Больно… Она пообещала себе, что Крис Хемсворт больше не причинит ей боли. Пообещала в тот день, когда ответила «да» Виктору Ланге. И намерена была свое обещание сдержать. Живой или мертвый — ты больше не сможешь причинить мне боль! Так сказала Магда Крису — живому или мертвому — он все равно не смог бы её сейчас услышать. А после, разложив вещи — те, что еще оставались в доме — по коробкам, Магда вышла из дома и направилась в ближайшую католическую церковь. Там, на алтаре, будущая миссис Ланге оставила крестик, который когда-то принадлежал отцу её ребенка. Богу — богово! Так оно всегда было. И так оно будет. Больше она на пути у Господа не встанет. Магда вернулась в Лондон, навсегда оставив в Стокгольме все сомнения. Крис мертв — богу богово. Аминь.

***

- Магда… - Том хотел повторить свой вопрос, но она его опередила. - Нет... Улыбнулась и отсалютовала бокалом с шампанским кому-то в зале… - Ни разу? - не унимался Том. Он мог быть дотошным до зубовного скрежета — Томас Хемсворт. За это Магда его любила. За это же иногда ей хотелось треснуть его по башке. Слишком умной, слишком проницательной башке. - Нет! - не роняя улыбки, повторила миссис Ланге. Извинившись перед Хемсвортом, она поставила свой бокал на столик и подошла к мужу. Взяла его под руку. «Идеальная пара», - подумал Том, ненавидевший такие вот устойчивые словосочетания. И-де-аль-на-я...