Легенда о старике

Серьёзные мысли в смех превратит Наивное детство Слижет все грехи с твоей души Невинное детство Кассиопея — «Детство»

Тимофей стоял под душем, торопливо намывая свои телеса, потому что чудовищно опаздывал. Только вернулся с одной работы, а через пятнадцать минут надо было уже ехать на другую. К клиенту. В голове после смены в цеху не было ни одной мысли, за которую хотелось бы зацепиться. Коллеги бесили. Тимофей и на прошлом заводе общался с довольно небольшой компанией рабочих сварщиков и монтажников, а тут ему и вовсе не хотелось ни с кем знакомиться. За обедом наслушался рассуждений, когда они наперебой инструктировали, как тут всё устроено. Эти «мастера», которых даже мысленно без кавычек не получалось так называть, едва тянули до нормы и страшно халтурили. Тимофей не мог их винить, с такой-то зарплатой, но и понять тоже не мог. Если не устраивала такая работа, неужели нельзя было найти лучше? «А сам-то нашёл, да?» А уж их разговоры о бабах — кто, кого и как ебал, — отчего-то вызывали приступы омерзения и почти ненависти. То ли новые веяния, ибо Тимофею казалось, что в его время они с мужиками так похабно баб не обсуждали. По крайней мере, не настолько детально — конфигурации половых губ и формы сосков. Как будто и обычного обсуждения талии и жопы было мало. Одно радовало — завтра был выходной, который он мог полностью посвятить себе. Работа была довольно монотонной, а тело требовало движения. Пробежек, зарядок, которые в рабочее время даже в перерывы нормально было не поделать, сильно не хватало. Он пробовал, мужики начинали ржать и давать советы. Дурачьё. Сами молодые, а животы из брюк повываливали, как на сносях. На себя бы посмотрели. Но в целом было неплохо. Можно было привыкнуть. Только вот на вторую работу едва успевал. Хорошо ещё маршрутку долго ждать не пришлось, а если бы запоздала? Даже подумать о таком было страшно. Машину бы, да старая Волга могла поехать только на металлолом, а новая пока была не по средствам. Тимофей домылся и взялся за подготовку остального себя. В полке у раковины звонил телефон. Татьяна приехала. — Уже спускаюсь! — выпалил в трубку Тимофей, не зная, за что хвататься: за клизму, любрикант или пробку. Подготовился кое-как. Растянул себя плохо, пробка давила. Оставалось только надеяться, что с клиентом фокусов не возникнет. Артур, конечно, обещал, что это обычный мужик, трахнет и отпустит, но карась тоже обещал, да с крючка сорвался. Татьяна привезла его в обычный район Энска. Тимофей точно помнил, что недалеко отсюда должен был быть старый стадион. Клиент жил в одной из этих панелек на пятом этаже. За непримечательной железной дверью скрывалась богатая квартира. Не нарочито богатая, без цыганского шика, но ремонт был сделан добротно и убранство было с иголочки. Хозяин квартиры — некто Михаил, кем работал и в чём состоял, из-за спешки Тимофей уже благополучно успел забыть, да и к работе это мало относилось. Какой-то самый обыкновенный краснолицый мужик непонятного возраста в плюшевом халате, нетерпеливо проводил Тимофея в спальню и, пока тот раздевался, всё кусал губы и беспокойно поглядывал на часы. — Быстрее, молю, быстрее, дедушка. У меня очень мало времени. Через час вернётся жена, а мне надо будет ещё тут всё убрать. Тимофей и так довольно споро разоблачился, повернувшись во всей своей голожопой красе к клиенту. — Как мне лечь-то? — спросил он. — Как угодно, только одна маленькая просьба. Когда будете стонать в постели, зовите меня внучок. Хорошо? — Х… хорошо, — с заминкой кивнул Тимофей и поторопился занять позу. Встал в коленно-локтевую. Краснощёкую физиономию клиента видеть не хотелось, и раз уж ему дали такой карт-бланш, нужно было пользоваться. Клиент скинул домашний халат и встал у станка. Раздвинул ягодицы и потянул пробку. Тимофей изо всех сил расслабился, но что-то пошло не так. Вернее не пошло. Пробка. — Она не вытаскивается, — в ужасе прошептал Михаил. Перед глазами Тимофея тут же пронёсся кошмарный сценарий, в котором из-за его ротозейской подготовки пробка не вынималась, заказ срывался и он шёл к врачу с этой проблемой, а потом к Артуру — слушать пространную лекцию про то, какой негодный проститут достался такому золотому сутенёру. Допустить подобное развитие событий было смерти подобно. Тимофей извернулся и попытался вытащить сам. — Ща-ща, — тихо бормотал он, прикрыв глаза и пытаясь расслабить очко. Крутил и двигал пробкой, пытаясь расширить свою проклятую алмазную дырку. Клиент начал грызть ногти и метаться взглядом с жопы Тимофея на часы и обратно. — Господи, умоляю, поторопитесь. Если Кларочка застукает меня второй раз, она меня убьёт. Поверьте, она может. «Что ж ты при такой жене дедов по вызову принимаешь?» — ворчливо думал Тимофей, продолжая шевелить плагом. Долго ли умеючи? Пробка наконец поддалась, и с трудом, но вышла. — Всё, начинай, — Тимофей снова занял позицию. От усилий и паники уже вспотевший, как мышь, но наконец-то готовый. — А я не застряну? — с сомнением спросил клиент, пока побаиваясь даже приближаться. — Не, — заверил Тимофей, всё же мельком глянув на длинный, но тонковатый, как садовый шланг, прибор Михаила. — Не застрянете. — Вы как-то не особенно уверенно об этом сказали. Господи, ну зачем я заказал новичка? Надо было как обычно… Может, отменить? — Смелей, внучок. Решайся. У тебя осталось очень мало времени, — напомнил Тимофей, и то ли у клиента обратно отросла решительность, то ли сыграло то самое «внучок», но в тот же момент Тимофею вставили по самый аппендикс. — Скажи ещё раз! — прорычал Михаил. — Э-э? Внучок? — повторил он, сам не понимая, к чему. — Что же ты со мной делаешь, дедушка! — Миша, стиснув его бёдра, начал трахать просто как грёбаный кролик. — Какой же ты… о-о-о! Какой ты горячий! Тебе нравится, дедушка? — Да, внучок! — пыхтел Тимофей, едва держась на конечностях и сдерживая нервное хихиканье. — Ох, какой ты богатырь у меня! Сильнее, внучок! — Да, дедушка! Да! Этот конь Михаил ездил на нём, прерываясь только на то, чтобы добавить смазки и сменить позу, всё время вызова и кончил ровно за десять минут до того самого времени, когда должна была вернуться его супруга. Одевался Тимофей кое-как, стараясь аккуратно передвигать ногами, потому что в жопе всё горело, как в доменной печи. — Быстрее-быстрее! — подгонял Михаил, сдирая с постели простыню и тут же расстилая другую — точно такую же. — Не хочу, чтобы вы столкнулись с Кларочкой даже в подъезде. Можете, пожалуйста, спуститься по лестнице? Она мои вкусы знает, увидит вас и сразу всё поймёт. Уж больно внешность у вас… характерная, — Михаил снова подошёл к Тимофею и уже потянул руку к его лицу. — Ещё борода эта… Нет! — сам себя одёрнул он. — Ох, быстрее уходите, а то у меня снова встанет! Михаил вытолкал Тимофея за двери и зачем-то всучил в руки пакет с уликами в виде простыни и флакона из-под любриканта. Идти пешком казалось сплошным мучением, но на лифте в этот момент как раз кто-то ехал, и от греха подальше Тимофей, мученически пыхтя, решил спуститься по ступенькам. С гражданкой Кларой Тимофей так и не встретился и не узнал, она ли в тот момент поднималась в лифте. Ушёл — и ладно. Ещё и простыню бонусом получил. А что? Постирает, и в хозяйстве всё пригодится. *** Вспоминать прошлый день не хотелось. Вроде и быстро всё прошло, а как-то по-дурацки, что ли. До сих пор на смех пробивало. Особенно пока простыня эта в коридоре на верёвке сохла. Жопа напоминала о себе меньше. Не горела, не тянула. Было уже легче. Единственное, что немного беспокоило — он нигде не мог найти свой плаг. Наверное, под диван закатился, но как предупредить об этом клиента, Тимофей не представлял. Оставалось только надеяться, что супруга Михаила пропажу не найдёт, а если найдёт, то нерадивому муженьку достанется не слишком. Не убьёт же она его на самом деле. Это ему теперь новую пробку покупать. Кстати о покупках. Всё утро Тимофей восполнял утраченный баланс. Перед длительной пробежкой сделал разминку, а потом перекусил и поехал в клубный бассейн, где плавал, пока на улице не начало смеркаться. А дома после ужина, когда весь такой полный сил и энергии он решил прибраться, наткнулся на брошенный у кресла чёрный пакет с покупками. Про уборку тут же было забыто. Тимофей рассматривал свои обновки, будто не он всё это покупал. Большая бутылка с дозатором. Смазка как смазка. Почитав состав, Тимофей отложил её в сторону и достал из коробки хер на присоске. Он ведь собирался устроить себе самопальное повышение квалификации, как-никак. А с этим котельным заводом совсем забыл. Ладно, на чём тренироваться он купил, но нужно было ещё понять, как всё это по науке делается. Для ликбеза, возблагодарив технический прогресс, Тимофей полез в интернет. Удивительно, что поисковик мог выдать всё, что ни запросишь. Даже как правильно делать минет и бесконечное число видеоуроков. В принципе, всё было понятно. Другой вопрос, не стошнит ли его, когда он попробует провернуть то же самое? Подготовив хер, Тимофей по совету Юленьки причпокнул его в ванной и, подстелив себе коврик, встал на колени. Так сказать, чтобы погрузиться в атмосферу. Чтобы было хоть чуточку приятно, смазал член вишнёвой смазкой, хотя вкуса она и не давала. В рот она, кажется, тоже годилась. Подумалось спросить в следующий раз смазку с каким-нибудь вкусом, чтобы совсем хорошо было. Вроде уже поел, а при взгляде на леденцово-блестящий покачивающийся перед лицом хуй рот сам собой наполнился голодной слюной. Один из экспертов по членоглотанию вроде говорил, что это даже хорошо. И Тимофей приступил. Облизнувшись, обхватил головку губами и стал насаживаться сразу до горла. Дальше не шло, подступала тошнота, а глотку сжимало спазмом. В который раз подумалось: чем он занимается? Тяжело в учении — легко на вызове. По крайней мере в следующий раз не подавится, как в первый, когда ему спустили в глотку. Тимофей снова стал ритмично двигать губами, пытаясь привыкнуть к этому чувству. Даже получилось расслабить горло. Но всё равно прогресса не было. Только конец подбирался подальше, горло сжимал рвотный позыв, и он снова давился и кашлял. Устав стоять на коленях, Тимофей поднялся, чтобы размяться, и злобно погрозил сиреневому писюну. — Я тебя уделаю, говнюк! Ты ещё мои гланды изнутри увидишь, ФГС недобитый! Передохнув немного и попив чаю, Тимофей почитал ещё всяких советов для членоглотателей, которые противоречили друг другу. Заняться чем-то другим дома было решительно невозможно. Не уборкой же. Ведро с грязной водой и тряпка на швабре взирали на него с немым укором. Тимофей снова пошёл в ванную и преклонил колено. Добавил смазки, на этот раз двигаясь резче, искренне надеясь, что тогда проскользнёт незаметно и он не успеет испугаться. Проскользнул, конечно, но то ли он слишком рано обрадовался, то ли как-то неправильно дышал, воздух перекрыло, он не успел сориентироваться и быстро рванул назад, чуть не упав на спину, снова надсадно кашляя. Сердце колотилось как бешеное, затёкшая челюсть онемела и закрылась не сразу. Ну не получалось у него! — Ладно, — решил пока отступить Тимофей. — Сегодня ты победил, но завтра я вернусь и всё будет по-другому. Что завтра должно было измениться, — может, прилетела бы фея волшебных писюнов и наколдовала бы ему глубокую глотку? — Тимофей и сам не знал, но в упорстве ему было не занимать. Отлепив фаллос, Тимофей помыл его и, обработав, убрал в коробку, где раньше лежала теперь уже навсегда потерянная пробка. Инструментарий пополнялся. Что дальше? Зажимы для сосков? *** В воскресенье, устав от попыток победить рвотный рефлекс, Тимофей начал день с пробежки. Выходил пораньше, чтобы не столкнуться с Василичем, и старался убежать подальше, вдоль бульвара. Именно там он и встретил Лёшу. Тот появился, как чёрт из табакерки. Догнал откуда-то сбоку и побежал рядом, гремя барахлом в рюкзаке. Тимофей его даже не сразу узнал, подумал, какой-нибудь вор. Всё-таки в тот раз было темно, а лицо парня было хорошо так украшено синяками и ссадинами. — Тимофей Иванович, здравствуйте! Это я, Лёша. Помните меня? — Припоминаю, — фыркнул Тимофей. — Я… Я хотел вас поблагодарить, что… ну, что спасли от тех… — На здоровье, — коротко ответил Тимофей, чтобы не сбивать дыхание во время бега. — А ещё хотел сказать спасибо, что не сказали сестре. — О чём? А. Понял. — Я живу у неё, пока учусь в универе. Если бы она узнала… — Выгнала бы? — Не знаю. Не хочу рисковать. От меня и так много проблем, — задыхаясь, простонал Лёшка, уже начиная путаться в своих ногах-ходулях. — Ну да. Ты не раскисай, главное. Я не выдам. Мне оно без надобности. И по вечерам ходи аккуратней. — Сейчас день прибавляется, будет легче. А на лето я подработку найду, — непонятно к чему пообещал Лёшка. — Молодец, — похвалил Тимофей, хотя ему не было никакого дела до чужих подработок. — А можно с вами иногда по утрам бегать? — набравшись храбрости, выпалил Лёша через пару минут пыхтящего бега. — Бегай, коли силы есть. Это бесплатно, — расщедрился Тимофей. Они добежали до конца проспекта, и Тимофей, обогнув большую круглую клумбу, повернул обратно. Лёша старался не отставать. Выровнял дыхание, но рюкзак так же раздражающе гремел за спиной. Почему молодежь, да и вполне взрослые солидные люди носили эти рюкзаки? Как школьники или вечные туристы… — Вы правда не считаете меня каким-нибудь не таким? — снова спросил Лёша чуть тише, с опаской глянув на спокойно бегущего рядом с ним деда. Тимофей не смог сдержать болезненной усмешки. Меньше всего прав он теперь имел считать этого парня каким-то не таким. Непонятно только, что ему с одобрения какого-то едва знакомого старика? Странный молодой человек. — Нет. Не считаю. Люби кого любится, — удивительно легко вышло это произнести, и всё же добавил: — Главное, предохраняйся. — Вы классный дед. Вот бы у меня был такой. Прежде чем Тимофей успел ответить, Лёша с завидным ускорением уже унёсся вперёд. *** Вечером воскресенья, как Артур и обещал, Тимофей ехал на так называемый лёгкий вызов. Почему он считался лёгким? От Тимофея не требовалось никакой подготовки. Только душ и чистые зубы. Даже клизму делать не надо было, потому что сексом трахаться вообще не предстояло. Зная Артура, это пугало. Везла его снова Татьяна. В этот раз она была более разговорчива, но говорила в основном с другими водителями и в основном матом. Вечером последнего выходного дня движение на дорогах больше напоминало миграцию сухопутных черепах. Кое-как они добрались до новостройки в новом ЖК. Успели секунда в секунду, и то в подъезд Тимофей рванул бегом. Не хотелось слушать выговоры даже за опоздание. Двери ему открыл молодой мужчина. Круглолицый и русоволосый. В футболке с мультяшными хоккеистами. — Зах-ходите, — чуть заикаясь пригласил он, тут же останавливая, когда Тимофей наклонился, чтобы снять ботинки. — Подождите, не разувайтесь пока. Меня зовут Пётр. — Тимофей, — представился он и на автомате пожал руку. — Извините, вы наверное… Так что вы хотите? — Ничего страшного, — торопливо начал объяснять он. — Вы сейчас выйдете и позвоните снова. Я открою вам, а вы будете вести себя, как будто вы мой дедушка. «Снова здорова, внучок». Тимофей механически моргнул, пытаясь понять, где подвох. — А как вести? — растерялся он. Вот честно, он меньше бы удивился, если бы прямо с порога ему велели встать раком. — Я не был знаком с вашим дедом… — Просто ведите себя так, как если бы я был вашим внуком. И всё. — Хотите, чтобы я провёл с вами вечер, как самый обычный родственник? — всё ещё в отупении уточнил Тимофей. — Ну да, — нетерпеливо кивнул Пётр. — Выпить чаю, поговорить, посмотреть мультики и уложить спать. Потом уйдёте, там замок автоматический… — А вы… Вы знаете, чем я обычно занимаюсь? — на всякий случай уточнил Тимофей. — Знаю. Значит, этот Пётр знал, что вызывает сюда деда, которого совсем недавно ебали во все щели. Знал и был совсем не против, что такой человек будет притворяться его дедом, по которому он настолько сильно скучал, раз пошёл на такие меры. В груди отчего-то сдавило. — Вам не будет противно? — Нет, — не особенно радостно заверил его Пётр. — Я всё понимаю, но мне это нужно. Раньше я вызывал вашего коллегу, но вы больше похожи. — Он взял с тумбочки портрет в рамке, в котором было чёрно-белое фото мужчины в парадном мундире, на котором ордена и медали кучно сверкали чешуёй. Но Тимофею он не показался особенно похожим, может, из-за стрижки и отсутствия бороды. — Особенно глаза. И голос тоже похож. Вам же не трудно будет побыть моим дедом? — Я не могу, извините, — Тимофей отвернулся, чтобы уйти. Ну и хер с ним, пускай Артур ругает, снова отправит к Киму, но он этого не сможет. Ну не может он после всего, что делал, притворяться чьим-то близким родственником. Тем более таким. Тем более за деньги. — Пожалуйста, останьтесь! Тимофей пошатнулся, когда его чуть не сбили с ног чужие объятия. — Я постараюсь вас не утомить. Я заплачу больше! Пожалуйста… Он мог прямо сейчас вырваться и уйти, оставив этого несчастного мужика, но его вдруг стало так жаль. Как брошенного котёнка на улице. — Хорошо! Хорошо. Я попробую, — сдался Тимофей. Снова вышел в подъезд, долго мялся, думая, что не имеет права марать чужую память своим участием. «Не смешивать личное и работу, — напомнил он самому себе. — Да, Артур?» Он не проститутка. Сейчас он другой человек, который нужен этому парню. Зафиксировать. Тимофей глубоко вздохнул и нажал на кнопку звонка. Открыл ему тоже как будто совсем другой человек. Пётр превратился в радостного Петьку и с порога кинулся к Тимофею с криком: — Деда, ты! Тимофей запоздало обнял его широкую спину и натянуто улыбнулся. — Ну здравствуй, здравствуй. — Пойдем скорее! Я купил твоих любимых баранок! Будем пить чай. Я так по тебе соскучился! У меня столько всего случилось, — трещал он, буквально прыгая в нетерпении, пока Тимофей снимал куртку. Он теперь понимал, почему Артур так советовал надеть тот старый свитер в катышках, в котором тогда приходил на прием. В костюме было бы совсем не то. Тимофей пошёл за своим «внуком» на кухню. Она была обставлена простенько. Новые шкафы и столы соседствовали со старенькими облупленными табуретками. Все чашки и тарелки были из разных наборов, и это казалось таким правильным. Не для того, чтобы соответствовать друг другу, а потому что были необходимы и понравились. Над столом висел плюшевый зелёный абажур. Во всём чувствовалось домашнее тепло. Едва пригубив чаю, Тимофей окончательно расслабился. Он как будто был у себя дома, хоть и в гостях. Да, лучше было думать, что он пришёл в гости. Баранки не ел. Артур велел в доме клиента ничего не есть, не пить и не принимать. Техника безопасности. Так, отщипнул кусочек, раскрошив по тарелке. Больше слушал. — Да что я всё о себе, — наконец выдал первую часть своего монолога Петя и откинулся на спинку кухонного дивана. — Ты как, деда? Расскажи. Починил свой жигуль? — Куда там, — махнул рукой Тимофей. — А дача как? Домик стоит? А моя любимая яблоня? — Стоят, родимые, что им сделается. — А здоровье твоё? Ничего не болит? — Бог миловал. — Это же хорошо. Петя снова стал рассказывать всё подряд о своей жизни, не хронологически, постоянно перескакивая с темы на тему. Сначала Петя поведал, кем работает, потом тут же вспоминал, как подрался с Семёном из шестого Б. Тимофей всё более искренне улыбался на смешных историях и по-настоящему сопереживал, когда Петя говорил про развод и смерть маленькой дочки. Его незнакомой правнучки. Когда Петя замолчал, Тимофей осторожно притянул его к себе и обнял. Тело в его руках содрогнулось, а у самого уха раздался всхлип. Петя больше не держал себя, плача навзрыд. Тимофей гладил его по спине, успокаивал и повторял, что всё будет хорошо. Он ведь для этого и был здесь. Сам заплакал вместе с этим чужим ему Петей, чувствуя себя почти так же. Как будто ему самому нужно было вызвать внука на час. Не внука. — Прости, прости, что оставил тебя, — всхлипывал он, баюкая в объятиях чьего-то чужого Петю. — Я не должен был… Это я во всём виноват… — Не плачь, деда. Ты прав, всё хорошо будет. Обязательно будет… Там мультики по телеку начались, — тихо сказал Петя, отстранившись и всё ещё шмыгая носом. — Посмотришь со мной? — Конечно, — кивнул Тимофей, утирая слезы. — Пойдём. Эти полчаса они просто молча сидели на диване и пялились в экран, по которому волк гонялся за зайцем, двоечник решал задачку про двух землекопов, медвежонок спешил на день рождения ослика… Тимофей будто впервые видел эти мультики, хотя когда-то, кажется, ещё вчера смотрел их с сыном. Петя привалился к нему, обнимая за предплечье, чуть сгорбившись и став как будто меньше ростом. Можно было представить, что это на самом деле был его Коля. Хотя бы на это короткое время, ведь скорее всего, он так его и не увидит. Когда мультики закончились, Петя убежал в ванну готовиться ко сну. — Я почистил зубы! — Молодец, — похвалил Тимофей. — Ты почитаешь мне перед сном? — Ну конечно, почитаю. Беги в постель. Он читал ему сказку про храброго портняжку, а закончив, поцеловал в макушку и тихо вышел. Взял в прихожей свою куртку и с тихим щелчком захлопнул за собой дверь. Следовать совету Артура было совершенно невозможно. Домой Тимофей ехал в глубокой задумчивости, из которой его не вытаскивала даже ругань Татьяны на других водителей. Возвращаться из этой грустной сказки было не менее мучительно, чем заходить в неё. Дома Тимофей по привычке принял душ, чтобы смыть с себя этот вечер. И наверное, это был первый раз, когда он пил валерьянку не перед вызовом, а после, чтобы успокоиться и поскорее забыться во сне. *** На следующий день, проснувшись, Тимофей сделал разминку, сходил на пробежку. Как обычно, успев улизнуть от поджидающего его у подъезда Василича. Все эти дела были уже обычной рутиной. Они не требовали внимания. Он вспоминал вчерашнего «внука». Даже если тому и помогали эти встречи, то явно ненадолго, иначе он не звал бы к себе стариков, чтобы снова и снова вернуться в детство. Может, в этом и не было толка, но что-то из разговоров запало Тимофею в душу. Поэтому сразу после работы от остановки завода он решил съездить на дачу. Даже посмотрел расписание автобусов, которые шли в сторону садоводства. На машине было бы быстрее и легче, но его старая Волга всё так же ржавела в гараже. Чинить её можно было бесконечно долго и бессмысленно, а на дачу хотелось прямо сейчас. Автобусы ходили не по расписанию, битком набитые. Трясясь в жуткой духоте почти час, Тимофей, ко всему прочему, чуть не проехал нужную остановку. Последний раз он был на даче в прошлом году, когда платил за участок и собирался продать, чтобы разобраться с долгами. Даже объявление дал, но что-то не звонил никто. Калитка запиралась на навесной замок, который открывался без ключа. На участке, в общем-то, нечего было воровать. Там стоял только уличный туалет да старый сарай, из которого на зиму вывозилось всё, кроме дырявых вёдер, чтобы не сильно радовать воров. За почерневшим забором розовым облаком виднелись заросли одичавшей вишни. А за этим облаком открылся вид на шикарную самопальную свалку, устроенную на его участке не то соседями, не то другими садоводами, которым было лень довезти свой мусор до помойки. Куча старых и "свежих" мешков с бутылками и консервными банками. Чтобы вывезти эти завалы, надо было бы машину заказывать или самому мотаться с тачкой. Только этого ему не хватало. Ничего удивительного, что его участок превратился в заросшую свалку. Тимофей ничего не сажал здесь последние пять или шесть лет. Уже плохо помнил, почему забросил. Сначала перестал следить за машиной, а потом и за дачей. Сил не хватало даже на то, чтобы засадить всё картошкой. Кажется, в последний раз он и засадил клубнями, но всю её съели жуки, потому осенью и копать было нечего. Да и зачем столько мороки, если дешевле и легче всё то же самое купить в магазине. Теперь чтобы даже добраться до сарая, пришлось пробираться через высоченный сухостой. Тимофей обошёл свои шесть соток, отметив, что соседи справа поставили новую высоченную изгородь, а соседи слева, как и он, забросили свою дачу, и от сгнившего забора остались только пара столбиков. Когда-то давно этот участок они купили вместе с Машей. Маша очень хотела настоящую дачу с домиком, баней, беседкой и навесом для машины. Планов было уйма. Тимофей активно взялся за дело, начал с этого сарая и туалета, но сначала родился Коля, а потом грянул дефолт и на что-то большее денег не осталось. Всё уходило на лекарства. Маша тяжело перенесла роды, часто болела. На дачу Тимофей приезжал один. Сажал какие-то овощи попроще, собирал вишню, которую посадили там ещё прошлые хозяева. Огород спасал, но о стройке как-то забылось. Сначала он похоронил Машу, а потом и Коля уехал в неизвестность. Кому теперь нужен был этот участок? Но… может быть, будет нужен потом? Хотелось верить, что да. Просчитывая что-то в уме, Тимофей достал старый ежедневник и стал записывать, чего сколько надо будет купить. Зарисовал масштаб участка и примерный план построек. В этом месяце он окончательно закроет кредит и вполне может начать строительство дачного домика и, пожалуй, бани. Сегодня здесь больше нечего было делать. Тимофей посмотрел на часы — на последний автобус как раз успевал, — и побрёл на остановку.