Легенда о старике

Продолженье сна, дивная пора, Как божественна природа и проста... Король и Шут — «Утренний рассвет»

Майские праздники одарили горожан Энска первыми по-настоящему тёплыми деньками. После недель беспрерывных дождей со снегом даже не верилось. Тимофею даже не верилось, что он наконец-то познакомится с остальными работниками сексуальной промышленности. Он волновался, но не так, как перед новым клиентом. В хорошем смысле. Существование коллег давало возможность наконец-то почувствовать себя не таким одиноким. Наверное, можно будет обсудить с ними некоторые волнующие вопросы этого щекотливого дела. Наверное. Все эти люди работали дольше него и, наверное, были куда опытнее. Правда, этим же немного и пугали, но тоже по-хорошему. Рано утром, как и обещал, за Тимофеем заехал Артур на машине попроще — побитом внедорожнике, что немного удивляло. — Мы всегда отмечаем у Руслана, — объяснил уже в машине Артур. — Он живёт в своём дому у чёрта на рогах. Участок большой, места всем хватает. Рядом озерцо и нет соседей. Я с вами побуду недолго, извини. Семья. Обещал отвезти на концерт. Обратно вернёшься с кем-нибудь из коллег. Подвезут тебя. Они почти все на машинах. Что ж, удалённость от города тоже порадовала. Тимофей давно не отдыхал на природе. Разовая поездка на свою заброшенную дачу не считалась. Там был не отдых, а слёзы. Посмотрел, поссал в траву и домой поехал. — А сколько там будет этих коллег? — спросил Тимофей, потому что Артур не торопился рассказывать о предстоящем корпоративе что-нибудь ещё. — Вместе с тобой семеро, — задумавшись на секунду, ответил он. — А… какие они? — Тимофей только сейчас попытался представить тех, кто мог бы пойти в проститутки, и в голове упорно вставал образ подряхлевшего манерного Моисеева или Киркорова. — Они… — Артур на секунду задумался, — в большинстве довольно интеллигентные и воспитанные пожилые люди. Я лично отбирал. Не бойся, не обидят. Тимофей уже знал, как и где Артур умел отбирать персонал сразу с медкнижкой, чтобы старички к клиентам приезжали здоровенькие, без сюрпризов в виде недержания или деменции. Наверное, они тоже попали к Артуру в таком же безвыходном положении, как и Тимофей. А тот хорошо вербовал. Старички вполне могли быть интеллигентными и совсем не вульгарными мужиками, какие поначалу представлялись воображению. В большинстве, ага. Но ох уж это меньшинство... — Может, в магазин заедем? — спохватился Тимофей, когда жилых домов становилось всё меньше, а одиноких заправок всё больше. — Не удобно с пустыми руками-то. — Ну, это смотря у кого, — усмехнулся Артур. — Я, перед тем как тебя забрать, багажник затарил. Вина ещё хорошего взял. Ты такого вина никогда не пил! — Что же ты не предупредил? Я думал, мы в кафе будем… Он даже оделся не как на дачу, в свой самый красивый золотисто-коричневый вельветовый пиджак, который ему ещё Маша у своей знакомой модистки заказывала. Чтобы было в чём на праздники ходить. Лично Тимофей всегда считал этот пиджак слегка бабским, но раз он едет знакомиться со своими интеллигентными коллегами, то хотелось чуточку соответствовать, чтобы уж совсем не выглядеть белой вороной. — Расслабься, Тимофей. Мы едем отдыхать. Поможешь накрывать стол и хватит с тебя. Последнюю заправку они проехали километров десять назад. Грунтовая дорога, идущая через поле, завела в рощицу, а из неё вывела к большому дому, где у открытых ворот курил местный Кузьмич. В смысле тот самый Руслан. Ещё не выйдя из машины, Тимофей уже начал жадно его разглядывать. На Кузьмича старик не походил вообще — ни ушанки, ни шинели, ни бороды. Наоборот, чисто выбритый и коротко стриженный, седой. В майке тельняшке, закатанных до колен штанах и сланцах, хотя на улице было ещё зябковато. Невысокий, с широкими плечами, но чуть ссутуленной спиной и синими от кустарных наколок плечами. Широкая улыбка сверкала на солнце железными коронками. И совсем немного из-за этой улыбки он походил на Гармаша. — Приехал, барин! — Хлопнул он по крыше авто и махнул на ещё две машины у забора. — Там ставь свою карету. Артур припарковался и, перед тем как выйти, ободряюще подмигнул Тимофею. Тимофей приготовился знакомиться с первым коллегой. Ладошки вспотели, как у школьницы, и перед выходом их снова пришлось вытереть об собственные штаны. — Ну, здорово, — протянул Руслан широкую ладонь, сухую и чуть шершавую от мозолей. — Здравствуй, — после дружеского рукопожатия Артур представил своего попутчика. — Знакомься, это Тимофей. — А-а, тот самый новенький, которого ты от нас всё прятал, — крепко пожал он руку. — Приятно видеть новые лица, а не только хуи… — Руслан, — как строгий воспитатель одёрнул его Артур. — Перестань. — А я разве что-то плохое сказал? Я правда рад новым лицам. А хуям не очень. Если хочешь знать… Пока Руслан откровенно дурковал, Тимофей чуть отвлёкся и позволил себе оглядеться. Дом у Руслана был двухэтажный, добротный, из просмоленного бруса, с резными как белое кружево наличниками на скатах крыши и окнах. Почти терем из сказки. Сбоку к нему лепились какие-то сараи, грубо сколоченные из разнокалиберных досок, немного нарушая всю эту сказочность своей суровой реальностью. Перед домом на аккуратном дворике между большими раскидистыми черёмухами висел гамак. А за ним виднелась большая восьмигранная беседка с такими же резными кружевами, как на доме. В стороне от них виднелось ещё одно строение — баня или летняя кухня, новенькая с красной жестяной крышей. У ворот в высокой траве пряталась будка с собакой, сама собака — средних размеров рыжая дворняга — совсем не пряталась, лёжа кверху пузом на крыше собственной будки. Грелась на майском солнышке и даже не смотрела на шевеление человеков вокруг. — Кто-то уже приехал? — перебил Артур. — Не узнаю авто… — Дык, Марик вчера с мальчиком, — отвечал Руслан, почёсывая затылок. — Клиент хотел на свежем воздухе ебаться… — Опять в обход меня клиента берёт… Так, стоп. Какой мальчик? — тут же побагровел до сих пор сдержанный Артур. — Какое ебаться? Ему после операции ещё месяц никаких мальчиков. На крыльцо как раз выходили двое — высокий бритоголовый дед в красных стрингах и смутно знакомый парень, в котором по ярким прядям в волосах Тимофей с удивлением опознал Димасика — одного из депутатских сынков, что были у него первыми. Несмотря на разницу в росте не в свою пользу, он собственнически целовал этого Марика и тискал за бледную жопу, отлипнув только заметив зловеще подбиравшегося к ним Артура. — Артур Заги-итович! Здра-аствуйте! Какой-то вы не добрый доктор сегодня! Я не вовремя? — Беги, Димон! — шлёпнул его под жопу Марик, придав ускорения. — Я больничный лист не закрыл. Артурчик злится… — Понял! Уже удаляюсь! Только не бейте меня, Артур Загитович! Больше не мешаю вашему первомаю, — Димасик, кривляясь, поднял руки, хулигански обегая свирепого Артура по большой дуге к воротам, в процессе чуть не запнувшись об чурбан, из которого торчал топор, и разбудив собаку, которая лениво на него гавкнула и улеглась снова. — Под ноги смотри, заразы кусок! — ворчливо прикрикнул на него Руслан. — Не дай бог, колун мне поломаешь. — Да-да. Да я вам новый куплю… — Ты такого колуна нигде не купишь. — О, Тимофей, — остановился Димасик напротив него, тут же забыв и про колун, и про Руслана. — Мы по вам скучали. А вы по нам соскучились? Думаю, совсем скоро снова увидимся, да? Володя скоро вернётся из Италии и… Ну вы помните, да? — Димасик подмигнул и прицокнул губами. Тимофей хотел бы забыть, или не вспоминать, по крайней мере, сегодня. Ответа от него не дождались или он не требовался. Димасик запрыгнул в то самое лишнее авто и, подняв пыль, укатил. Тимофей только растерянно переглянулся с Русланом и пожал плечами. — Уже знаком, да? — Угу. В это время Артур на весь двор распекал Марика, как самого нерадивого работника на свете. — Артур, я не могу без работы! Это моя жизнь! — защищался тот. — Я больше ничего не умею. Я с армейки жопой работаю. Если хочешь, я ветеран заднеприводных войск! — У тебя больничный, ветеран ты дырявый! Забыл? Или склероз? Так я напомню. Тебе вырезали огромный геморрой! — безжалостно обличал Артур, совершенно не стесняясь никого и ничего, забыв о врачебной этике как таковой, полностью переключившись на роль сутенёра. Видимо, настолько сильно Марик вывел его из себя. — Это трудовая мозоль! Ты свою в кабинете насидел, а я — заработал! — так же возмущённо выкрикнул Марик, несмотря на контекст, воспринимая свои слова так же серьёзно, как Артур его вырезанный геморрой. — Если бы за это давали трудовую… — Марик, послушай меня хоть раз, — видимо сорвав голос, уже тише увещевал Артур. — Я нисколько не хочу приуменьшить твоих заслуг, но хоть иногда думай о своём здоровье. Ты давно не мальчик… — А нахрена? Куда мне это здоровье, Артур? Да я лучше умру под клиентом во время фантастического оргазма, чем доживу до возраста, когда начну срать под себя! — Дело говоришь, — одобрительно хмыкнул рядом Руслан, привычно прихлопнув на плече комара. — Марик, у тебя с сердцем проблем случайно нет? А то если хорошенько попотеть, то можно и сразу… — Руслан, не подсказывай ему! — рявкнул Артур. — Лучше сумки выгрузите! А ты — в дом, — снова рявкнул он на Марика, который собирался улечься в гамак. — И стринги сними, чтоб я их на повседневке на тебе больше не видел! — Артурчик, ты всё-таки решил сорвать мой цветочек? — начал ломать комедию Марик. — Ах, все сутенёры одинаковые! — Марк Владимирович, — процедил Артур, снова теряя терпение. — Пройдите-ка на осмотр. — Будем играть в доктора? — Проверю, насколько вы успели наработать свою мозоль, — процедил Артур. — Да я вообще в жопу не давал. Только минет… — Иди давай! — Артур одной рукой толкал впереди себя Марика, а другой вытаскивал комплект медицинских перчаток. — Ну ладно, было разок, даже не чешется… — Марик, не выводи меня! Детский сад! Я тебя ещё на месяц в санаторий закрою! Кислородные коктейли пить и делать зарядку по утрам! — Злой ты… — Ни разу в санатории не был, — проговорил Руслан. — Ты когда-нибудь пробовал кислородный коктейль? Он какой на вкус? — Солёненький вроде, — пожал плечами Тимофей, хотя уже плохо помнил вкус тех коктейлей. Давно это было. — Ну, давай, что ли, сумки отнесём, — вздохнул он после секундной заминки, как будто хотел спросить ещё что-то. Жёлтых пакетов из супермаркета было всего четыре, и ещё в одной коробке многообещающе звякнули винные бутылки. Справились в одну ходку. Руслан распихал всё портящееся из продуктов по полкам холодильника, а что могло храниться вечно, выложил на кухонный стол. Артур в одной из комнат на втором этаже продолжал распекать Марика, и судя по тому, как эту ругань игнорировал Руслан, подобное было обычным делом. Только Тимофею было немного неловко. Как в детстве в гостях у друга, когда того вдруг начала ругать мама за двойку, а ты вроде как и не причём. Тимофей сделал вид, что разглядывает засаленные наклейки с машинками и полуголыми красотками на стареньком холодильнике. Его Колька тоже хотел вот так же изуродовать холодильник, но Маша не дала. Взамен позволила расклеить динозаврами дверцу шифоньера изнутри, чтобы гостям было не видно этих монстров. — Слушай, а ты рыбалку любишь? — неожиданно спросил Руслан, видимо, чтобы как-то нарушить это неловкое молчание между ними. — А что? — уточнил Тимофей, потому что получилось это у Руслана с какой-то уж слишком интимной интонацией для предмета своего интереса. Он ещё смотрел так проникновенно своими тёмно-карими глазами, будто в душу заглядывал. Тимофей даже не сразу нашёлся с ответом. А вдруг под рыбалкой подразумевалось что-то совсем от неё далёкое? Согласишься, а потом будешь оправдываться, что не так понял. Рыбалку-то он на самом деле просто обожал. — Да понимаешь, у нас вся эта контора под прикрытием клуба рыбалки организована, — уже не так эротично объяснил Руслан. — Барин тебе разве не рассказывал? — Нет, — неуверенно признался Тимофей, потому что Артур ему вроде говорил, что официально их компания называется как-то по-другому, но хоть убей, уже было не вспомнить. Его в тот момент больше беспокоил его первый вызов, и было как-то не до всего остального. — Там ничего такого. Календари, журнальчики про рыбалку, реклама, показуха, — перечислил Руслан. — Ну, знаешь, чтобы в налоговой не спрашивали, откуда дровишки. А на деле удочку в руках только я держать умею. Ну так чо, любишь рыбачить? — Люблю, — с облегчением признался Тимофей. — Только я и не знал, что такая оказия приключится. У меня ни удочки с собой нет, ни… — У меня всё есть! Я тебе всё дам! — тут же обрадовался Руслан и вцепился Тимофею в плечи, будто нашёл сокровище. — Жаль, сейчас уже полдень. Клёва никакого. Но можем же ещё вечером порыбачить! Я тебе своё любимое место покажу! А лучше… Ты же с ночёвкой остаёшься? — Могу и остаться, — согласился Тимофей, абсолютно сбитый с толку. Чего этот чудак-человек так радуется возможности порыбачить с кем-то? — Тогда ещё лучше, знаешь, оставайся с ночёвкой! — ещё больше озарило Руслана. — И мы на рассвете порыбачим! — А поплавать можно будет? — спросил Тимофей, потому что по утрам вода должна была быть именно настолько холодной, как ему нравилось. — Да конечно! Только вода ещё ледяная. Если ёбу судорогой не даст… — Да я ж моржую. Мне самое то. — Ну тогда базару нет, а потом и в баньку! У меня знаешь какая баня. Согласен? — Сто лет не был в бане. Конечно, согласен! — обрадовался Тимофей, невольно заражаясь этим простым восторгом. — Правда? — до сих пор не веря своему счастью, спросил Руслан, и кажется, его глаза заблестели от слёз. Конечно же, слёз радости. — Да, здорово, — растроганно улыбнулся Тимофей. — Хоть вспомню, как червя на крючок насаживать… — Только смазку не забудьте, девочки, — нарушил идиллию Марик. — Чтобы червя не натереть. Или что вы там собрались делать. — Ну Марик, — протянул Руслан. — Ну ебёный рот. Кто тебя просил, а? Артур, видимо, его уже отпустил, Марик успел переодеть запрещённые стринги на свободные семейники в жёлтых цыплятах, которые довольно забавно смотрелись на фоне проколотого пупка, колечек в сосках и крупной серебряной серёжки в правом ухе. Возможно, что проколов могло быть и больше, но Тимофей не горел желанием о них узнавать. Татуировок при этом заметно не было. Только несколько шрамов — от аппендицита на животе и пара каких-то довольно графичных на плече и под ключицей. Как будто их нарисовали лезвием по линейке. — Никто не просит. Сам всё даю, — охрипшим после ругани голосом протянул он. — Дай и мне с новым человечком познакомиться. А то заграбастал всего. Только отвернись — и с удочками упиздуете, только вас и видели, червей своих насаживать. Как там тебя? — Тимофей, — первым протянул он руку, стараясь смотреть уверенно в прищуренные серые глаза, как советовали себя вести на собеседованиях. Хотя он уже не искал работу, а вроде как числился в штате почти два месяца. Но перед ним стоял этот высоченный лысый старик, похожий на древнего фараона. Самопровозглашённый ветеран заднеприводных войск. По-любому он тут был самым главным проститутом. Хотелось ему понравиться. «‎Он сказал, с армейки начал. Вот это у него трудовая должна быть…»‎ — поразился Тимофей. Марик ответил на рукопожатие ровно, слегка встряхнув сжатую ладонь, и тут же отпустил. Но продолжил смотреть так же заинтересовано, прямо в глаза, чуть ухмыляясь, как будто ожидая чего-то. Чего? Что он подлетит и засветится? — Кто ты по гороскопу? Тимофей осёкся, а выражение его лица сделалось ещё более непонимающим. За спиной фыркнул Руслан. — Чего? А… Телец, вроде бы, — вспомнил он значок быка, который маячил у него в профиле соцсети. Тимофей абсолютно не разбирался в астрологии, но откуда-то знал, что он по гороскопу Телец. Наверное, это как с группой крови. Ты можешь в этом не разбираться, но в больнице это важно. Другое дело, что Тимофей меньше всего на свете ожидал такого вопроса при знакомстве. — Вроде? А какого числа день рождения? — не останавливался Марик. — Двадцать седьмого вроде, — пожал плечами Тимофей, потому что с похорон Маши дни рождения больше не праздновал. Иногда даже не сразу мог вспомнить, сколько ему лет. Пятьдесят семь или восемь? Или уже девять? До пенсии всё равно было как до луны. — О, так это совсем недавно было, — обрадовался Руслан. — Заодно и днюху твою отметим. — Тельцов у нас ещё не было. Вы же такие спокойные, домашние. Ни во что не ввязываетесь. Хотя Жириновский тоже телец... — задумчиво прикидывал что-то в уме Марик, а потом вдруг встрепенулся и, облокотившись на низенький холодильник, спросил: — А на скольких вызовах уже бывал? — На трёх-четырёх, — Тимофей снова напрягся и сбивчиво перечислил клиентов, которых успел отработать. Марик удивлённо переглянулся с Русланом и даже присвистнул. — Ебать-полоскать, — поразился Руслан. — Барин тебя совсем не жалеет. Сразу в самый огонь кинул. За что ж он тебя так? — Не знаю, — смутился Тимофей. — А что, надо как-то проштрафиться? — Вообще не обязательно, — пожал плечами Марик. — Артур так не наказывает. Он скорее совсем без работы оставит. — В санаторий посадит на тридцать суток, — подъебнул Руслан. — Но этих мальчиков обычно более опытные обслуживают, — продолжал Марик. — Я или Бажен с Русиком. Про Петю с Мишей ничего не скажу, но Ким же отбитый на весь чердак, а двойняшки без тормозов. Им живого человека затрахать до смерти, как мартини отхлебнуть. — Так ты на больничном был, — напомнил подошедший Артур, на ходу вытирая мокрое лицо полотенцем. Остужался после внепланового медосмотра. — А на Тимофея, только я его оформил в базу, сразу заказы просто валом посыпались. До августа уже всё расписано. Тебе же были нужны деньги. Я выбрал самых прибыльных. Ничего личного. «Вот значит как, — кисло подумалось Тимофею, — надо было сказать, что я не против в первый раз на что-то попроще, если всё дело в цене». Но выяснять отношения при коллегах не стал. — Ну, раз этих пережил и не слился, значит остальное — тьфу! Семечки, — ободрил его Марик, хлопнув по плечу. — Проверенный, старик. — Всё, о работе сегодня больше ни слова, — отрезал Артур. — Едим шашлык, пьём южное вино и радуемся первому теплу! — Как скажете, барин, — покладисто ухмыльнулся Руслан. — Где остальные? — доктор достал телефон, проматывая список контактов. — За полдень уже перевалило, а никого нет. — Девчонки скоро подъедут. А Бажен с Павлушей как обычно, — лениво отчитался Руслан. — Они звонили? — А ты как будто их не знаешь. И как будто Руслан предвидел будущее, с улицы послышался тихий рокот мотора. — А вот и девчонки, — хмыкнул Марик, переглянувшись с коллегой. — В коробчонке. Все вышли на крылечко встречать очередных гостей. У машины Артура аккуратно припарковался нежно-голубой фиат, а с пассажирского сидения вышла прямо-таки пожилая дива. В длинном тёмно-синем закрытом платье и чёрном пальто, которое подчёркивало жемчужно-седую гриву её волнистых волос. Тимофей даже забыл, как дышать, и, разинув рот, смотрел, как она, придерживая подол, забрала с заднего сидения корзинку с какими-то овощами-фруктами и пошла к ним. Он никогда не видел женщин своего возраста, которые выглядели настолько красиво. Таинственная волшебница из сказки, не меньше. На ней не было видно косметики, хотя возможно, она и была. Даже если и так, вряд ли даже самая лучшая пудра из бабьих секретных разработок могла бы скрыть глубокие морщины вокруг глаз и обвисшую местами кожу по линии челюсти. Всё это было, но при этом волшебница имела настолько выразительные черты лица, что возраст её только красил. Эти тёмно-серые глаза, узенький нос-клювик и точёные скулы. Тимофей был буквально очарован. — И этот поплыл на скалы, — шепнул Руслан, когда Тимофей, чуть не запнувшись, сбежал по ступенькам, чтобы помочь даме донести её ношу. — Спасибо, — придушено поблагодарила она, заправив за ухо седую прядь, так что стало видно прозрачную слезу-серёжку. Боже, вблизи она была ещё прекраснее. — Э! А мне помочь? — возмущённо окликнули сзади. Тимофей растерянно оглянулся. У машины, пыхтя, тащила корзину больше себя невысокая старушка с модно выбритыми висками и одетая как мальчик — в свободные джинсовые шорты, куртку и чёрную футболку с какой-то музыкальной группой мрачного направления. — Хорош кавалер! А ну иди сюда! Тимофей успел подхватить и вторую корзинку, пока смешная пенсионерка окончательно не завалилась на бок. Красный от тяжести и непонятно откуда взявшегося смущения, он отволок корзины в дом и сгрузил на стол. Что это за херня произошла с ним только что? За ним на кухню вошли все остальные. — Ну, представьте нам, что ли, этого рыцаря! — звонко потребовала старушка-сорванец. — А то ни слова не сказал, бросился помогать. Не то что некоторые! — А это Тимофей Иванович, — поправив очки, представил Артур. — Ваш новый коллега. Как совсем недавно выразился Марик, уже прошёл боевое крещение. А это наши дамы — Ульяна Андреевна, которой ты так самоотверженно кинулся помогать. И… — Земфира Григорьевна, — вышла вперёд та и бойко протянула руку, которую Тимофей уважительно пожал. — Приятно познакомиться, — улыбнулся он. — Признаться, не ожидал, что среди нас будут дамы… Тимофей очень хотел поцеловать изящную ладонь Ульяны Андреевны, как в старых фильмах про балы и дуэли, но после того, как уже по-партийному крепко пожал руку Земфире, было невежливо. — Ну хватит расшаркиваться, — командирским тоном вмешался Артур. — Потом зазнакомитесь все. Я не буду с вами целый день пировать. Через три часа должен быть дома… Давайте хоть стол начнём собирать. Чёрт знает, когда эта сладкая парочка доберётся. Все тут же засуетились, забегали, но не очень быстро, всё-таки возраст. Марик под шумок залёг в гамаке и, притворившись командировочным, прикрылся большой трёхцветной кошкой. — Где накрывать будем? В доме или в беседке? — уточнила Ульяна всё так же придушенно тихо. — Да как обычно, в беседке. Там до мангала ближе, — решил Руслан. — Снова дымом провоняем… — поморщилась она. — Так, тут всё готовое в термосумках, нарезку и салаты сейчас нарубим, — инструктировала Земфира. — А кто ещё умеет красиво помидоры нарезать? Я одна не успеваю… — А мазик где? — Никто больше не покупал? — Мазик, я слышал, вредно, маслом заправляй, — предложил Руслан. — Там целая бутылка. — Какое чудовищное заблуждение! В ложке масла больше жира, чем в одной пачке майонеза, — поделилась мудростью Земфира. — Да? — будто придуриваясь, переспросил Руслан. — Да! Масло это и есть жир! — Земфира, делай как хочешь, только не кричи. Умоляю, — болезненно поморщился Артур. — Я Бажену позвоню, пусть по дороге купят, — Ульяна достала телефон. — Тимофей, пошли, с мангалом мне поможешь, — позвал Руслан, пока вызвавшийся помогать Ульяне в красивой нарезке помидоров Тимофей пыхтел над разделочной доской. — Умеешь топором орудовать? Стружки мне настрогай на розжиг. Тимофей кое-как выбрался из беседки. Компания там была безусловно приятная, но Артур всё время командовал, а Земфира с ним спорила, и он пару раз чуть не отрезал себе палец, потому что то и дело засматривался на Ульяну. — Запал, да? — как-то грустно спросил Руслан, пока Тимофей старательно настругивал полено. Не уточнял, на кого, но и так было понятно. — Так заметно, да? — как мальчишка порозовел Тимофей. Седина в бороду, а всё туда же… К тому же вдруг пришло невесёлое осознание, что бабушки в их компании зарабатывали тем же самым, и стало как-то ещё более неловко. Не противно, но Тимофей пока не сообразил, как к этому относиться и как с этим быть, если понравилась одна обворожительная волшебница. — Заметно, — вполголоса хмыкнул Руслан. — Светишься, как прожектор, ети его. Артур, конечно, служебные романы не запрещает, но учти, что Ульяна — транс. — Кто? — Мужик она. На лицо — бабёнка, а писька до сих пор мужицкая, — беззлобно, но доходчиво объяснил Руслан. — До этого как мужик ходила, но подкопила денег, гормоны, вон причёску какую в прошлом году ей пересадили, а то лысиной светила на пол головы… — Ты шутишь? — с надеждой спросил Тимофей. — Я тебя предупреждаю, — так же тихо и без эмоций отвечал Руслан, глядя на разгорающиеся угли. — Я же вижу, что ты не по этой части. А Ульяна и так не скрывает, но я просто не хочу, чтобы ты при ней сцену какую-нибудь не шибко красивую закатил. Она у нас натура тонкая. Всю жизнь как не своей жизнью жила. Не надо ей лишней нервотрёпки. Тимофей нахмурился, но промолчал. Он не мог обещать, что не закатил бы сцену. Характер-то не всегда покладистый был. Иногда и рвануть мог. К тому же с трудом мог представить, что кто-то всю жизнь мог хотеть стать женщиной. Почему нельзя было спокойно жить в своём теле и использовать то, что дано природой? Зачем что-то менять, если это не медицинская необходимость, конечно? Тимофей не знал, но это ведь и не он был Ульяной. Что ж, в любом случае стоило поблагодарить Руслана, что предупредил. Избавил и его от позора, и Ульяну от лишних скандалов. Подумалось только, что по этому Руслану так сразу и не скажешь, что он окажется таким понимающим. Тимофей снова оглядел его руки, орудующие над мангалом. Солдатские татуировки мешались с тюремными, но все они были до того нечёткими, что Тимофей смог распознать разве что герб Союза, какие-то непонятные силуэты и одинокий купол. Как он вообще попал к Артуру? Может, на зоне что приключилось… Тимофей собрал стружку и снова посмотрел на Ульяну, подивившись её облику. На этот раз подмечая мужские черты, которые за общей эффектной внешностью не разглядел, списав на возрастные изменения, которые в старости всех дедушек делали немного похожими на бабушек и наоборот. — Расстроил я тебя, да? — догадался Руслан. — Да нет. Чем ещё помочь? — Тимофей неловко огляделся. — Угли пока прогорят, принеси кастрюлю из холодильника. Мясо на шампуры надеть сможешь? — Я мастер спорта по шашлыку, — неловко пошутил Тимофей в попытке окончательно переменить тему. Пока он нанизывал мясо на шампуры, почуяв запах, от Марика прибежала кошка и начала мяучить и клянчить подачку. Руслан велел ничего не давать и погрозил пушистой террористке кочергой, на что та, только презрительно задрав хвост, отошла на пару шагов и с укором принялась следить за дальнейшей судьбой мяса. Первая порция шашлыков уже жарилась над светящимися рыжим углями. В беседке всё, что можно было нарезать и разложить, было нарезано и разложено. Земфира, чтобы скрасить ожидание, включила музыку, которая не нравилась Артуру и Ульяне, поэтому музыкальные композиции сменялись быстрее, чем их успел бы распознать самый опытный меломан из тв-передачи. — А вот и наши секс-бомбы мазик притаранили, — проговорил Руслан, когда подъехал чёрный опель. Из машины и впрямь вышли двое весьма гламурных пожилых мужчин. Тимофей не мог бы с этим поспорить. Чисто эстетически они были красивы, и возраст их только красил. Те самые Павел и Бажен. — А кто из них кто? — шёпотом спросил Тимофей. — Вон тот со страдающими очами — Бажен. А в цветастом пиджаке Павлик… павлин старый, — судя по ворчливой интонации, Руслан не очень любил этих двоих. — Кто тут майонез просил? Пришлось обратно в город возвращаться. Из-за вас только бензин проездили, — возмущался Павлик высоковатым и немного визгливым голосом, неся на вытянутой руке маленькую баночку. Павел уже не очень нравился Тимофею. Он выглядел именно так, как он опасался увидеть вообще всех коллег. В цветастом пиджаке и богемно завязанном широком галстуке с блестящей брошью. Невысокий, неуловимо юркий, как танцор, с манерными движениями. У него было совершенно лисье выражение лица и хитро прищуренные в улыбке глаза на узком лице. Седые кудрявые волосы были уложены каким-то гелем, передние прядки на лбу — как-то хитро в виде двух загнутых рожек. Больше пятидесяти Тимофей бы ему не дал. — А что так мало? — забрала у него несчастную банку Земфира. — Хотя бы ведёрко надо было брать. Нас восемь человек, а салаты заправлять нечем. — Вёдрами майонез жрать вредно. Да, Артур Загитович? — приторно улыбнулся Павел. — Вредно просто жрать вёдрами, — дипломатично отозвался Артур. — Давайте за стол. Руслан, шашлык ещё долго? — Вон, забирайте, — кивнул Руслан на блюдо, куда Тимофей как раз вилкой снимал с шампуров горячие кусочки мяса. — О, какого красивого дедушку нам подвезли, — подкрался к мангалу Павлик, заметив новую седую голову. — Наконец-то приличный мужчина среди этого зверинца. Приятно познакомиться, Павел, — протянул он холёную белую руку с крупным перстнем-печаткой на среднем пальце. — Тимофей, — постарался он быстро пожать её и отпустить, но Павел неожиданно оплёл его ладонь второй рукой и так и оставил держать, с интересом разглядывая лицо. — Какое красивое имя. По-английски оно звучало бы как… Тимоти! Тимофею почему-то не понравилось звучать на английском. Как будто он был не солидным мужчиной в возрасте, а каким-то сопливым английским школьником. Или шампунем. — А кем вы работали раньше, Тимофей? — продолжал навязчиво заглядывать ему в глаза Павлик. — Фрезеровщиком на заводе. — Снова пролетариат. Павлик тут же потерял к нему всякий интерес и подскочил уже к Руслану. — А для меня ничего не пожарил? Мне же нельзя мясо, ты помнишь? Я веган. — Да помню я, — проворчал тот. — Вон плошка с овощным набором специально для тебя лежит, мухами облепило. Поклюй пока мюслей своих. — Ах, Русланчик, солнышко моё синее, ты так ненатурально стараешься казаться мне грубияном, но я-то вижу, что на самом деле ты души во мне не чаешь! — Павлик чмокнул Руслана в висок и упорхнул в беседку, пока ему от всей души не прилетело. Бажен подошёл к Тимофею без лишних церемоний, даже как-то незаметно, хотя не заметить его при таком экстерьере было затруднительно. Как породистую борзую на улице. Если красота Павла была лисья, с каким-то подвохом, то Бажен был как-то трагически красив. Как состарившийся Ихтиандр, навсегда сохранивший и пронёсший через всю жизнь безответную любовь к своей единственной Гуттиэре. У него были на зависть длинные густые чуть вьющиеся волосы, аккуратная серебряная борода и аквамариновые глаза, в которых, наверное, утонуло много народу обоих полов. Вместо костюма из серебряной чешуи этот старый морской дьявол был как-то небрежно одет во всё серое и при этом стильное. Тимофей не разбирался, но по наитию понимал — это были одни из тех дорогих дизайнерских тряпок, которые по ошибке можно было выбросить на помойку, но Бажен в них смотрелся потрясающе. Как-то по-особенному трагично улыбнувшись Тимофею, он быстро пожал ему руку и уже хотел что-то сказать, но зазвонил телефон, и он широким шагом унёсся за дом, чтобы его таинственного разговора никто не подслушал. — По грядкам не ходи, Иисусий сын! — крикнул ему вслед Руслан. — Снова всю сеянку стопчет, ирод. — Чего это он? — заволновался Тимофей. Обычно с таким испугом люди принимали звонки от вымогателей или коллекторов. — А, — отмахнулся Руслан. — Не лезь к его тараканам… Творческие люди, они такие. Со своими заморочками. Что Бажен, что остальные. — А с остальными что не так? — Да с ними всё так. Просто тонкие натуры все, — объяснял Руслан. — Бажен в драматическом играл, Земфира в ТЮЗе, Павлик в музыкалке, Ульяна вон себя сделала. Даже Марик художник, в своём роде, без выебонов потрахаться не может. До сих пор не знаю, на какой козе к ним подъезжать. Признаться, даже рад, что ты простой фрезеровщик. Моё слесарное приветствие, короче. Они с Русланом заговорщически переглянулись, как самозванцы в тайной ложе. — Эй! Хватит там шептаться! Идите к нам! — позвала Земфира. — На вот, — Руслан переложил в чашку пачку шашлыков. — Неси вторую партию на стол. Я сейчас быстро подкопчу овощи Павлику и приду. Тимофей вернулся в беседку, но его место рядом с Ульяной уже оказалось занято Павлом, и он сел с другой стороны рядом с Артуром. Марик неохотно выполз из гамака и, подложив на стул подушку, уселся рядом с Тимофеем. Кошка тут же запрыгнула к нему на колени, оглядывая тарелки. Вернулся Бажен, а за ним и Руслан, неся на шампурах запечённые куски болгарского перца, помидора и цветной капусты. Тимофей оглядел наполнение стола, подмечая, что кроме шашлыка и двух небольших чашек условно вредного салата, все остальные закуски были довольно диетическими. Не у всех было налито вино. Артур, Ульяна и Павел гоняли соки или чаи. Есть хотелось неимоверно. Тимофей насобирал в тарелку всех закусок, на какие упал глаз, и пару кусочков сочного шашлыка. Кто-то жаловался на дым от потухшего мангала или обсуждал качество дорог, пытаясь отогнать от себя лезущую на колени кошку. Тихие разговоры ни о чём сливались в ровный шум застолья. — А расскажите о себе, Тимофей, — наконец-то спросила Земфира, когда был немного утолён голод телесный. — А чего рассказывать-то? — спросил он, с трудом проглотив кусок шашлыка. — Как докатился до жизни такой, — фыркнул Марик. — Да как… Нужда заставила, — пожал он плечами. — Просто нужда? — не поверил Павлик. — И что, совсем никакой тяги к своему полу не испытываешь? Даже на полшишечки не бисексуален? — Да совсем никакой. Это же просто работа, — выпучив глаза, пробубнил Тимофей. — Даже для Марика это не просто работа, — хмыкнула Земфира. — Ну, а для меня просто работа, — упёрся Тимофей. — Я сидел по уши в долгах. Мог без квартиры остаться. До пенсии ещё, как до Китая. И вот, Артур Загитович предложил… я, конечно, не сразу согласился, но… — Ты живёшь один? — перебил его мучения Бажен. — Да. Жена давно умерла, а сын со мной не живёт. Взрослый уже. — Соболезную, — грустно подняла стакан с компотом Земфира. — Тоже вдова. Руслан молчаливо поднял свою рюмку, кивнул и выпил. Наверное, тоже был вдовым. — Если так подумать, мы все тут вроде как по нужде, — философски проговорила Ульяна. — Я, например, на пересадку волос зарабатывала и переход. Инженером я бы до самой смерти корячилась. После чего как-то тревожно уставилась на Тимофея, но тот отвлёкся, чтобы налить себе ещё вина. — А я на лекарства зарабатывала, — продолжала Земфира. — До сих пор работаю на лекарства, — невесело вздохнул Павлик, и даже его рога как будто поникли. — Эх вы. Невольники. А я по призванию, — самодовольно усмехнулся Марик. — Трахаться люблю, потому что ебля — это искусство! — А когда за искусство платят — ещё лучше, ага, — поддел Руслан. — А ты думаешь, Мону Лизу да Винчи бесплатно писал? Да если бы не эти богачи, которым хотелось портретик жены или голосистую Мадонну, эти художники бы нихера не создали! Так и у нас. Если бы не эти богатенькие геронтофилы… — Марик, остановись, — одёрнул Артур. — Мы же договорились не говорить сегодня о работе. И вот вы опять. Разговор свернулся. А жаль, Тимофей бы послушал, какая нужда могла бы заставить Бажена торговать телом. Или, например, Руслана, который тоже помалкивал и просто предложил тост. — За то, чтобы у нас всё было, и нам за это ничего не было. Зазвенели бокалы, рюмки и стаканы. Какое-то время обычная застольная болтовня протекала вполне безобидно. Коллеги немного рассказывали о себе, снова попытались расспрашивать Тимофея, но тот отвечал вяло, потому что от такого внимания растерялся, превратился в склерозника, и как-то незаметно всё свернуло в обсуждения стариковских болячек. Особенно разливался Павлик, у которого, по его заверениям, без проблем функционировал только сфинктер. Земфира советовала обязательно попробовать какой-то салат. Бажен выяснял, нет ли в бутербродах с докторской колбасой животных жиров. — В этих — нет, — заверил его Артур. Марик вдруг встал, значительно поднял бокал и откашлялся, чтобы привлечь внимание. — О, Марик будет говорить тост! — радостно захлопала в ладошки Земфира. — Не просто тост! — подчеркнул он. — Я хочу поздравить нас и нашего дорогого сутенёра с седьмым годом его успешной работы в этом деле. Так вот. Артур, сегодня за этим круглым столом собрались все рыцари твоего пидорского ордена! Тимофей не смог сдержать нервного смешка и тут же закашлялся. Все заулыбались. Наверное, каждый корпоратив Марик откалывал нечто подобное. Земфира и Павлик довольно подложили под голову ручки, приготовившись слушать. — Марик, — попытался приструнить его так называемый король этого собрания. — Хотя бы в этот раз не… — Живые и мёртвые, — беспощадно продолжал Марик; проследив за его взглядом, Тимофей заметил на столе между Баженом и Павликом один пустой прибор, — Алишер, Лёва, Савелий. Большинство из вас их не застали, но они всегда с нами, в наших сердцах. Звиняй, Артурчик, но вперёд хочу поднять тост за них. У Алишера были самые ясные очи и самые умелые руки, Лёва знал французский и виртуозно играл в Чапаева шашками, а Сава был просто хорошим парнем. За них! Выпили стоя. Тимофей — в какой-то неловкости от того, что не был знаком с этими тремя. — И сразу же, не откладывая, второй тост — за тебя, — продолжал Марик, как ни в чём ни бывало. — Артур, ты можешь думать о своём заработке что угодно: проклинать, стыдиться, открещиваться, но за всю мою долгую карьеру, а это, поверьте, больше, чем у вас всех вместе взятых… Так вот, за это время у меня не было сутенёра талантливее и заботливее тебя, Артурчик. За семь лет, что ты ведёшь это дело, не случилось ни единого скандала. Серьёзно. На нас ни разу не выходила облава. Я даже забыл, как выглядит КПЗ. На работу как на праздник! И при этом твоё дело растёт и развивается. Раньше мы теснились в одном городке, а теперь по всей стране и ближнему зарубежью на вызовы колесим. Нас уже вон сколько в штате, а было всего четверо! — Марик, умоляю, закругляйся, — пробубнил Артур, прикрывая лицо ладонью. Весь красный. Тимофей думал, что никогда не увидит своего терапевта таким буквально сгорающим от стыда. — Да-да! Ты сутенёр от бога, нравится тебе это или нет! За тебя, Артурчик! — наконец завершил Марик свой спич, и все снова встали, чтобы чокнуться. Застолье продолжилось. Тимофей вслушивался в чужие разговоры, но без контекста едва понимал, о чём идёт речь. В целом обычные майские. Южное вино шло хорошо, разливая по телу доброе солнечное тепло. Артур предложил растрясти наетое и потанцевать. Наверное, чтобы избежать ещё каких-нибудь тостов за его редкие профессиональные качества. В этот раз музыку подбирал Павел и отчего-то с ним никто не спорил. Тимофей тоже не стал бы. У Павлика, наверное, в силу его профессии, оказался прекрасный музыкальный вкус. Играла обычная приятная мелодия для медленных танцев, какую можно было услышать на любой танцплощадке для тех, кому за тридцать. Руслан пригласил Земфиру, а пока Тимофей пялился на Ульяну Андреевну, его самого увёл Павел. — Что смотришь? Я тебе сразу не понравился, да? Не расстраивайся, это взаимно, — заявил он, ведя в танце Тимофея, как послушного пса на дог-шоу. — А танцуешь со мной зачем тогда? — Пытаюсь понять, что ты за фрукт. Насколько гнилой. — Да что я тебе сделал-то? — не понял Тимофей. — Пока ничего. Но кто тебя знает. Вдруг рванёшь… — Павлик вдруг на очередном па уже совсем неприлично прижался и потёрся о бедро Тимофея пахом. — Тяжело, наверное, сдерживаться, да? Тимофей снова не знал, как реагировать, а потому снова промолчал и натянуто улыбнулся. Рядом Бажен кружил в танце Ульяну, и они вдвоём выглядели настолько преступно красивыми, что хотелось запретить их на законодательном уровне. Такая слишком идеальная пара, как из дорогого журнала или мелодрамы. Артур с Мариком сначала о чём-то тихо переговаривались за столом, но и они, наплевав на стереотипы, присоединились к танцующим. Как будто это было нормально и ничего в том не было дурного, что двое мужчин кружатся в паре. Хотя один из них был примерным семьянином и многодетным отцом, а второй ему в отцы годился. — Иногда танец это просто танец, — как будто прочитав его мысли, проговорил Павел. — Но танцуешь ты как-то деревянно, котик. Расслабься! Ты и в койке такой же? — Нет, — обиделся Тимофей и хотел уйти, но Павел неожиданно крепко для своего телосложения прижал его к себе и гипнотически уставился в глаза. — Да не рассказывай мне. Я же вас таких "нормальных", — протянул он это слово, как иные гомофобы произносили "гомосеков", — сразу вижу. Зажатый весь. Даже Артурчик не такой пугливый. Наверняка же до сих пор про нас всякие гадости думаешь. Я прав? — Я про вас ничего плохого не думал, — как настоящий телец набычился Тимофей. — По крайней мере до сих пор. А теперь вот начинаю… Павел рассмеялся. — Значит, я тебя верно разгадал, — подмигнул Павлик. — Хотя бы выпей ещё вина. Правда, напряжённый какой-то. У нас праздник сегодня. Праздник, понимаешь? Но вообще, как по мне, тебе здесь делать нечего. Музыкальная композиция сменилась. Пары обменялись партнёрами, но и в этот раз Тимофею не удалось сплести пальцы с Ульяной. Почему его так к ней тянуло? Он ведь знал, кто она. Или он? Но глаз оторвать всё равно не мог. Тянуло к прекрасному, хотя бы просто быть рядом и потанцевать. Может, если бы у него был шанс пообщаться с ней поближе, то ореол загадочности спал и она перестала бы казаться ему такой… обворожительной. Или нет? Танцевал он в этот раз с Мариком. Тот никак не подначивал, но смотрел с какой-то пошлой ухмылкой и почти раздевал взглядом, хотя, кажется, он на всё так смотрел. С ним оказалось не так напряжно, как с Павлом. Наверное, Марик не считал танец просто танцем. Для него это наверняка считалось очередной прелюдией. Хорошо, что когда музыка закончилась, за ней не последовало продолжения. Когда многие устали, Марик потащил всех фотографироваться для какого-то его альбома. Дембельского, наверное. Или что-то вроде того. Земфира долго расставляла их по местам, командуя, кому встать левее-правее, не строить рожиц и не подставлять рожек. — У Пашки они и так есть! Затем поставила телефон на таймер и забежала на свободное место. — Кажется, я моргнул, — пожаловался Бажен. — Ты всё время так говоришь. Наверное, это было правдой, потому что переснимать никто не стал и все вернулись в беседку. Марик просил Земфиру распечатать эту фотку обязательно всем. Артур от своего экземпляра отказывался, а потом и вовсе засобирался домой. — Всё-всё. Мои три часа истекли, а ещё дорога. Меня семья ждёт, — напомнил он и ещё долго со всеми прощался. Велел не переедать, не напиваться, не драться и не обижать без него Тимофея, отчего не покидало ощущение, что он не сутенёр, а правда, воспитатель детского сада. И как только Артур отъехал, а вслед ему разве что белыми платочками не помахали, все сразу же начали говорить о работе. Как будто только того и ждали.