Легенда о старике

…проститутка старыя! «Проститутка старыя… проститутка…» Тимофея прошиб холодный пот и этим же немного взбодрил. Мысли проносились в голове одна за другой, начиная от самой трусливой — сбежать, до самой жуткой — подстеречь Василича чуть попозже и инсценировать несчастный случай как в «Ну, погоди!». Но больше волновал другой вопрос — как? Как, откуда Василич мог узнать? Тимофей где-то сам прокололся? Или Василич сам себе Шерлок Холмс, разгадал его новый заработок по грязи на ботинках? Или каким-то чудом проверил номера машины, на которой его забирал Олег? Боже, Олег всё время подъезжал к самому подъезду. Неужели Василич видел его? Но мало ли куда он мог ездить? Почему сразу проституция? Что-то не то. Да какая теперь разница? Что теперь было делать с Василичем? Убить — не вариант. Хотя… Тимофей быстро огляделся по сторонам, во дворе шлялись какие-то люди, нельзя было продолжать разговор здесь у всех на виду, поэтому, схватив брехливого соседа за загривок, он буквально волоком потащил за собой в лифт. Кровь стучала в ушах, а все мысли разбежались, как не имеющие смысла. — Чо, обосрался, да? Убивать меня собрался, чтобы я никому не разболтал, а? — паскудно усмехнулся Василич, пока они ехали в лифте. Как бессмертный, ей-богу. — Заткнись, — пригрозил Тимофей. — В доме поговорим. — Поговорим, конечно. Чего же не поговорить, когда есть о чём. Сколько от меня бегал, в глаза смотреть было стыдно, да? А тут вдруг говорилка открылась. Двери лифта разъехались с механическим гулом. Тимофей, тут же схватив Василича за воротник, другой рукой провернул ключ и втолкнул в квартиру. — Откуда ты узнал? — первое, что спросил он, когда закрыл за собой дверь и стал наступать на Василича. — Говори счас же! — Ты чего? — испугался тот, пятясь по коридору в зал. — Чего угрожаешь мне? Думаешь, я тебя боюсь? — Откуда ты узнал? Говори, жалкий ты человек! — рявкнул Тимофей, и Василич как подкошенный упал на диван. — Откуда я… Я… А-а… — мямлил Василич, затравленно глядя на нависшего над ним громадной тенью мрачного соседа, сжался весь, как пружина, но тут же подался вперёд и заорал: — А ты думаешь, этот татарин мне не предлагал жопой торговать? Предлагал! И пораньше тебя, между прочим! Может, помнишь, года три назад, когда меня с должности турнули? Тимофей помнил. Василич ему как-то жаловался, пока они ехали с ним в лифте. Василия Васильевича Пушкарёва на его крупной высокооплачиваемой должности подсидел собственный зам. И даже секретарша вроде как руку к этому приложила. В общем, со всех сторон окружили предатели, как Цезаря, не меньше. Хотя Тимофею всегда казалось, что Василич привирал, никакой там интриги не было, и его просто попросили из-за чего-то другого. И так его это предательство подкосило, что Василича даже в наркологичку свезли после запоя. — Ну и в больнице Талаев ко мне и подвалил с этим охерительным предложением. Плёл мне, что алкоголизм не выход, что я ещё могу реализовать себя в чём-нибудь другом. Особенно про хороший заработок и гибкий рабочий график напирал, но я жопой торговать отказался и нахуй его послал. А ты сам на него пошёл! — в праведном гневе возмутился Василич, вставая с дивана и отталкивая Тимофея, так что под его напором тот покачнулся назад. — Я, как дурак, переживал за него! Куда он из автомастерской пропал? Чем на жизнь зарабатывает? Не вляпался ли в какой-нибудь лохотрон на старости лет… А он в проститутки подался! Шлюхан старый! Я же тебе нашёл работу! Чем тебе Мишаня не угодил? — Твой Мишаня с меня за каждый чих вычитал! — вспыхнул Тимофей. — А в конце каждой недели тысчонку-полторы выдавал, как милостыню. Как будто это не я заработал, а он такой благотворитель. А мне долги отдавать надо! Мне уже коллекторы звонить начали! — А за твою старую жопу, можно подумать, больше дают, — усомнился Василич. — Не поверишь, — с каким-то неожиданным от самого себя превосходством ответил Тимофей. — Дают. И поверь мне, побольше, чем за ремонт ломаных тарантасов. — Ну и надо оно тебе, геморрой зарабатывать? — немного смутившись, всё-таки докопался Василич. — Зато простатита не будет, — вспомнилась одна из бесконечных шуток вчерашнего корпоратива. — Ладно, с Мишей, может, я и ошибся. Мне-то он за дело не доплачивал. Я выпивал, — пожевал губами Василич, признавая, что помощь его не удалась. — Но как ты мог согласиться на такое? Ты же не пидор ни разу! Настоящий рабочий мужик! Жена-красавица, сына родили. Я не понимаю. Или ты всё это время так хорошо прятался? И не стыдно тебе… — Василич, тебе-то какая печаль с того? — сжимая кулаки, обманчиво спокойно спросил Тимофей. — Мы с тобой даже не дружили никогда особо. Пару раз за солью заходил. Один раз выпил бормотухи твоей. Что ты мне в душу лезешь?! — За солью заходил! — передразнил Василич, противно скорчив нос и снова наступая на Тимофея. — Самому-то не стыдно такое говорить? Между прочим, когда ты сиделку найти не мог, это моя Нюрка за твоей женой ходила! Если бы не она… — Потому что они подругами были! — Не поддался он на уловку, ударив по руке Василича, которой он пытался назидательно тыкать Тимофея в грудь. — Ты-то там каким местом помогал? Чего тебе надо от меня? Чего докопался? Чтобы я тебе в ножки кинулся и прощение просил, что чувства твои оскорбил? Или за молчание, может быть, хочешь, чтобы я тебе отстегнул? Дак ты так и скажи! Скажи: «Иваныч, я крыса и хочу с тебя деньжат поиметь». А то на новый самогонный аппарат не хватает, да? — Ну… ну чего ты начал-то? — тут же обиделся Василич и даже отвернулся, согнувшись и опустив плечи. — Ещё крысой назвал. Ты же теперь на Талаева работаешь. Я если бы и захотел даже, не посмел чего-то там… Я по-человечески тебя понять пытаюсь. Когда Талаев мне такую пакость предложил, у меня даже мысли не возникло, чтобы на старости лет пойти жопой торговать. Это же мерзость! Ну? Даже за очень большие деньги! А ты вот просто взял и согласился. Ну не только же из-за денег? Тимофей, что с тобой, а? Объяснять хоть что-то Василичу теперь казалось бессмысленно, даже после его такого проникновенного желания на самом деле понять. Не поймёт. С Василичем до сих пор была его ворчливая Нюра. Взрослые здоровые дети, которые время от времени приезжали в гости. И даже отсутствие работы Василича со временем вовсе отпустило и не заботило. Он свою работу никогда не любил, хоть и пыжился, что большой начальник на фабрике. Ничего у них не было общего, кроме того, что жили на одном этаже. — Просто взял и согласился, — кивнул Тимофей, устало потирая глаза. — Просто, Василич. Всё просто. И хватит уже. Если больше сказать нечего, дверь знаешь где. Пиздуй, пока поезда ходят. Василич не был клиентом, его послать на хуй можно было безопасно и даже чуточку приятно. — Я-то уйду… ты только одно мне скажи. Тебе оно что, нравится? Клиенты хорошие, что ль? — Клиенты в основном говно. Зато коллеги хорошие оказались. В большинстве. — О как. И чем же они хороши? — Они меня понимают. — Ну смотри, как бы твои понимающие коллеги тебя самого раком не поставили, — погрозил, как злой колдун, Василич и наконец-то убрался. Щёлкнул автоматический замок. Тимофей закрыл глаза и повалился на диван. Так хорошо съездил вчера, с такими интересными людьми познакомился. И надо было встретить Василича. Опустил с небес на землю так опустил. Хоть шантажировать не стал. Уже радость. Потом вдруг подумалось, что они могли бы и с Василичем стать коллегами. И вместо Мишани он вполне мог предложить заработать у Артура. Хотя представить соседа в таком свете казалось затруднительно. Даже Руслан отлично доказал, что может, а глядя на Василича, не верилось совсем. Наверное, поэтому они коллегами и не стали. Всё к лучшему. Тимофей поднял себя с дивана и открыл окно, чтобы проветрить. Вчера и вот сегодня все эти новые знакомые и правда казались ему вполне симпатичными ребятами. Они даже телефонами обменялись. Земфира была весёлой и разбитной, Ульяна загадочной и прекрасной, и даже Павел под конец вечера приятно удивил своими музыкальными талантами. Но Тимофей и вправду почти ничего про них не знал. Что они за люди? Нет, слова Василича были совсем не причём. Он вообще какую-то чушь нёс. Вчера никто его не домогался. Даже в бане. И он сам тоже вёл себя вполне пристойно. Разве что Бажена чутка обидел по незнанию. И пьяные рассказы Марика… И Марик в целом. Тимофей бы не смог даже на обычной работе выкладываться так, как он, чтобы умереть у станка. Но это вызывало какое-то трепетное уважение. Что даже такая работа для кого-то могла быть делом всей жизни. А Руслан… Руслан казался понятен и близок, как старый друг, который когда-то у него был. С ним было хорошо сидеть на берегу и даже просто молчать. Руслан как-то сам располагал к этому. К Ульяне он такого не испытывал, только какое-то любопытство и заочную приязнь. Как к красивой бабочке или птичке. Смотришь себе, любуешься, а если поймать, что дальше делать - непонятно, только загубишь. Ничего ни с кем Тимофею делать уже и не хотелось. Разве что рыбачить в тишине по утрам. Да, он по-прежнему ничего не знал об остальных, но он не станет, как Василич, лезть в душу и допытывать каждого, почему они предали идеалы коммунизма и трахаются с классовым врагом. Захотят — расскажут сами. А то, что такой мужик, как Руслан, до сих пор относился к ним, как к родным, наверное, что-то да значило. Пока что для Тимофея этого было вполне достаточно. *** Отойдя после неприятного разговора с Василичем, Тимофей снова занялся привычными делами. Переоделся в домашние трусы и футболку. Полил на окне разросшийся алоэ. Поставил греться обед. Включил телевизор, чтобы шум рекламы и пустые разговоры ведущих забивали одинокую тишину квартиры. После обеда стало лениво, но он заставил себя прогуляться до магазина. Дома кончился хлеб и свернулось молоко. А на завтрак хотелось омлет. Когда шёл обратно во дворе, его догнал Лёшка. Запоздало подумалось, что хорошо — догадался в секс-шоп за плагом зайти перед продуктовым, а то в тесном магазинчике с двумя авоськами было бы совсем не развернуться. А тут ещё и внезапные соседи его караулили. Хотя бы не Василич. — Здрасти, Тимофей Иванович! — подскочил он весь какой-то лучащийся от радости, хотя погода была так себе, и Тимофей его настроения разделить не мог. — Хорошо, что я вас встретил. Вы вчера и сегодня не бегали, а я вас ждал. — Зачем? В одинокого не бегается, что ли? — сдержанно спросил он, отмечая на лице парня новые следы побоев. Видимо, быстро убегать от хулиганья пока не получалось. — Да нет, — понуро протянул Лёша. — Просто… Давайте я вам пакеты помогу донести. Тимофей не стал отказывать и сгрузил студенту продукты, которых с непривычки набрал больше, чем собирался. Под весом покупок Лёшу чуть перекосило, но он, сцепив зубы, пошёл следом, у лифта не остановился, аж до квартиры решил донести. «Неспроста, — подозрительно размышлял Тимофей. — Наверняка же пацану что-то нужно, если он уже который раз на улице караулит». — Ну вот, — передал он пакеты, когда Тимофей открыл входную дверь. — Вы завтра утром побежите? — Побегу, наверное, — согласился Тимофей. — Часов в шесть. — Отлично! Я как раз перед парами успеваю! — радостно выпалил он и убежал, хотя казалось, что как минимум напросится на чай. «Какой всё-таки странный паренёк», — снова подумал Тимофей. Вечер прошёл спокойно и как-то тоскливо. Заглушая тишину, работал телевизор. Тимофей сидел на сайте одной из интернет-барахолок в разделе автомобилей и в бесконечной тоске сравнивал характеристики, фотографии и ценники. А всё началось с того, что в кармане куртки, которую он собирался убрать на лето в шкаф, нашёлся блокнот с планами по строительству дачного дома. За год его было не построить, но даже для того, чтобы выкопать яму под фундамент, пришлось бы попотеть не один день, а снова трястись в автобусе Тимофей был решительно не настроен. Ему нужна была новая машина. Новая в смысле б/у, но на ходу, а не как его ржавая колымага. Даже с учётом продажи Волги на металлолом, требовались ещё деньги. Калькулятор в голове работал, складывая и умножая шестизначные числа. И всё равно даже на самую плохонькую не хватало. Да и купишь такую плохонькую, и ещё столько же отвалишь на новые запчасти. Ничего подходящего так и не нашлось. На следующий день после пробежки в компании студента, который пыхтел и гремел содержимым рюкзака, но так и не решился заговорить, Тимофей снова поехал на завод. С единственной целью — забрать трудовую и те гроши, которые накапали за то недолгое время, что он умудрился там продержаться. Почему он решил уволиться? Дело было даже не в деньгах. Хотя и в них тоже. Глупо было бы отпираться и убеждать себя, что нет. Это раньше за работу на заводе давали квартиры, путёвки в санатории и оздоровительные лагеря для детишек. Теперь на заводе давали только дополнительные смены, системы штрафов и вредное производство. Как это ни было прискорбно, но проститутке платили больше, чем фрезеровщику. Да и тратить время на работу, которая даже не успокаивала его тем, что она есть, больше не хотелось. Он отдал этой профессии больше тридцати лет и не чувствовал к ней взаимности. Даже стабильности не чувствовал. А новая работа… была чем-то другим. Неприятным, порой шокирующим, но гарантированно поставляющей новые эмоции, новые ощущения, новых людей и всё то, что давало понять, что он жив. Это до сих пор казалось странным, но Тимофей не собирался ни о чём жалеть. Он сделал свой выбор, пускай и не сразу. Наверное, это был запоздалый кризис среднего возраста. Или своевременный кризис пожилого? Тимофей в этом не разбирался. Одно радовало — из-за того, что он всё ещё значился на испытательном сроке, ему не пришлось отрабатывать две недели. А дома голову Тимофея снова заняли мысли о ней, о машине. Он разделался с долгами, уже не голодал, был чуточку уверен в завтрашнем дне, а на дне он уже уверенно стоял раком. Теперь нужно было и о транспорте озаботиться. И для этого требовалась снова наступить на знакомые грабли, которые, он теперь точно знал, сработают на совесть. А потому набрал Артура. — Тимофей? — настороженно ответили в трубке. — Надеюсь, на даче без меня не случилось ничего… незапланированного? — Нет. Всё прошло замечательно. Я тебя не отвлекаю? — Если это не долгий разговор. По работе на этой неделе у тебя пока только Ким. Извини, ты ему понравился… — Это хорошо. Я как раз хотел попросить тебя, — Тимофей снова замялся, не зная, как сформулировать свою просьбу. — Понимаешь, я хочу машину купить… — Кажется, понимаю, — медленно проговорил Артур. — Но ты тоже должен понимать, Тимофей, что чем дороже заказ, тем он может оказаться… неприятнее. Неприятнее — это значило что-то похуже не к ночи помянутого гражданина Кима. Тимофей на секунду задумался, а нужны ли ему такие приключения? На машину можно и скопить. В конце концов, кредит взять… наверное. И отдавать постепенно. Но он был не так молод, чтобы тратить на это своё время, и вожжа под хвостом защекотала особенно сильно. — Понимаю, — согласился он, ещё ничего не понимая. — Хорошо. Тогда, как только появится что-то подходящее в ближайшее время, я тебе позвоню, — пообещал Артур и отключился. Помотавшись без дела по квартире, Тимофей снова зашёл в ванну, где на стене успел пустить корни член на присоске. Уже не видел смысла его убирать, если каждый вечер стоял перед ним на коленях, как перед идолом. Вот бы Василича хватил удар, если б его в ванную занесло. Наверное, совсем зарёкся бы с соседом общаться, по большой дуге обходя на улице. И к лучшему бы. Походя щёлкнув пальцами по головке, Тимофей снова взялся за телефон, среди новых контактов задумчиво поводил пальцами над именами и, после короткого раздумья, выбрал Марика. Зачем самому бестолково натирать глотку, если можно обратиться к профессионалу и делать всё по науке? — Слушаю, детка, — тягуче ответили ему из динамика, и Тимофей даже подумал, что ошибся номером. — Марик? Это Тимофей. — Я знаю, — хрипло промурлыкал Марик. — Тебе что-то нужно… Говори… — Я хотел попросить тебя об одной услуге, — начал тот, не зная как подступиться. Это Руслан казался рубаха-парень, а перед Мариком Тимофей трепетал в священном ужасе. — Смелее, Тимофей, не жмись. Я не кусаюсь, — снова как-то странно подбодрил он, а на фоне слышались какие-то непонятные шорохи и скрипы. — Ты вчера показался мне самым… опытным и авторитетным в этом деле, — выдавил Тимофей. — Ты подлизываешь мне, проказник… И ты тоже, да-а… Ну, давай, я уже возбуждён, — непонятно кому отвечал Марик. — Что тебе надо? — Можешь научить меня делать минет? — выпалил он на одном дыхании. — Могу, — легко согласился Марик. — У тебя или у меня? — Давай у меня. — Сразу к себе приглашаешь. А ты смелый. Смазка дома есть или мне свою приносить? — Ну естественно, есть! — даже обиделся Тимофей. Он для этого дела даже оральную купил. Чтоб всё по технике безопасности было. — Ну-ну. Не пыхти… Ай! Осторожней там! — крикнул он кому-то приглушённо мимо динамика. — Так когда к тебе приехать? — Ну… Когда тебе будет удобно. — Тогда завтра ближе к обеду я буду… — Марик вдруг замолк и ритмично застонал. Тимофей ждал, вытаращив глаза. Кажется, Марик снова злодейски нарушал предписания Артура, принимая клиентов в обход сутенёра. — Марик? Ты тут? Тебя не слышно, — уже забеспокоился он, вспомнив о яром стремлении того помереть под клиентом. — Ты живой там? — Диктуй адрес, — снова лениво мурлыкнули в трубку. Тимофей продиктовал и отключился, сам поражаясь собственной предприимчивости. До курсов повышения квалификации дошёл. Для тех, кто давно был знаком с Тимофеем и, более того, долго с ним проработал на старом заводе, это его стремление было совершенно не удивительным. Даже в таком деле. Тимофею было интересно развивать мастерство, как-то расти в своём деле. Он ведь всегда был любознательным, всегда ездил на все курсы, изучал новые станки, новые инструменты. Когда-то он компенсировал этим то, что работа у него в большей степени была монотонной и спокойной. Без приключений. Но он побаивался менять что-то слишком радикально, чтобы потерять этот островок стабильности в изменчивом море событий, которое каждый день забирало у Тимофея что-то или кого-то. А теперь бояться стало уже как будто и нечего. *** Марик приехал, как и обещал, в полдень. Тимофей ещё не обедал и как хлебосольный хозяин предложил гостю сначала разделить с ним трапезу, но Марик отказался. — Кто не работает, тот не ест. Готов поработать, ученик мой? — Готов, — ответил Тимофей и невольно стушевался. Лицезреть Марика одетым после того, как видел его в лучшем случае в семейниках, казалось непривычно. Сегодня он выглядел даже пристойно. Тёмные свободные брюки, водолазка и лёгкая ветровка. И только серёжка в ухе напоминала, каким был Марик под этой маскировкой обычного человека. Тимофей не представлял, как всё это будет проходить, но Марик подошёл к делу удивительно практично. — Уютная хата, — прошёлся он по залу, вытирая после мытья руки. — Где тебе будет удобно? Здесь? В спальне? В ванной? На кухне? В прихожей? Ещё бы на лестничной клетке предложил. Чтобы шокировать соседей, а то чего один Василич от него шарахается. Тимофей решил остаться в зале. Марик тут же уселся на диван и, расстегнув штаны, пригласил Тимофея, чтобы тот показал, что умеет. Вот так просто, как ласточку показать. Да что он умеет? Тимофей не торопясь опустился на колени между длинных костлявых ног. Во рту предательски пересохло. От волнения снова проснулись ругательные мысли насчёт собственной предприимчивости. Чтобы оттянуть время, Тимофей оглядел фронт работ. Член у Марика был вялым, сморщенным и оттого казался небольшим. Никаких пирсингов заметно не было, что снова немного удивило, но порадовало. Только железок во рту ему не хватало. Он и без этих украшений переживал, что сделает что-нибудь не так и насмешит Марика. — Смелее, Тимофей. Или тебе впервой? И правда. Чего он тупил, будто никогда хуя во рту не держал. Тимофей глубоко вдохнул, решаясь. Всё ещё было чертовски неловко делать это как бы, ну… добровольно, а не потому что так хочет клиент. Даже подумать было страшно, что это он сам позвал для вот этого Марика. — Давай, смелее, — подбодрил тот, укладывая широкую ладонь на затылок, притягивая ближе. — Если что-то сделаешь не так, ругать не буду. Думаешь, ты мой первый ученик? Я уже могу докторскую по минету написать. Ты пока главное — не откуси. В остальном ты меня ничем не удивишь. В очередной раз окрестив себя старым дураком, Тимофей взял член в руку. Немного помял пальцами, смазывая любрикантом, и всё-таки взял в рот. Подвигал губами, стараясь взять больше. Пока выходило легко, член умещался весь, так что носом Тимофей упирался в выбритый пах. Ничего сложного, даже получилось отстраниться от мысли, что отсасывает мужику. «А кому я ещё мог бы отсасывать, интересно знать? Тренажёру в ванной?» Тимофей просто усердно работал губами, пока ствол не начал наконец крепнуть и увеличиваться. Брать глубже становилось всё сложнее, и Тимофей всё реже доставал губами до основания. Времени на это ушло прилично. Марик его не останавливал, ничего не советовал, только гладил по затылку и иногда хрипло постанывал. Челюсть уже начала неметь, когда Марик его всё же остановил. — Хватит-хватит. Какой ты старательный… аж запыхался. Передохни пока и послушай, — Марик достал из кармана брюк чупа-чупс и сунул в рот. — Глубже не могу взять. Тошнота подкатывает, — утирая слюну с припухших губ, посетовал Тимофей, оставшись сидеть на полу перед Мариком. — Это пройдёт, если тренироваться на еде. Делаешь бутер побольше и глотаешь чаще, чем успеваешь прожевать. — А я для этого дилдо себе покупал… — Молодец. Но я тебя о другом хотел спросить, сосунок ты мой старательный, — Марик подманил Тимофея к себе и протянул пальцы к его губам. — Челюсть устала, да? — Ну да, порядком, — согласился он, стараясь не думать, зачем Марик продолжает гладить его по лицу около рта. — Вот. Напор у тебя что надо, но не хватает… элементов шоу. Скучно, понимаешь меня? Клиент может с тем же успехом и в жопу тебе потыкать, а когда его член оказывается у тебя во рту, он ждёт, что ты этим ртом устроишь ему маленькое представление, — как учёный лектор, рассказывал Марик, теперь забравшись большим пальцем Тимофею в рот и исследуя его внутреннее наполнение. — У тебя там язык, зубы… кстати, хорошие зубы. Свои? У меня-то уже давно вставные… Так вот, всё это надо использовать с умом, детка. Во-первых, это развлекалово для глаз, во-вторых, меньше будет уставать челюсть и шея от монотонной работы. Клиент скорее возбудится и потеряет терпение от твоих выкрутасов и сделает всё сам. Только губы сжимай и не забывай дышать. Классика. — Хорошо, а что за шоу-то? — спросил Тимофей. — А вот сейчас покажу. Меняемся. У Тимофея сами собой запылали уши. В первый и последний раз ему отсасывали мажорики, и его настолько поразил сам факт, что такое вообще с ним делают, что он ничерта не запомнил, да и кончить тогда ему так и не дали. Сейчас, наверное, тоже не дадут. Но оно и понятно, нужно было сосредоточиться на технике. Тимофей сел на диван и на секунду затупил, пытаясь понять, как ему высвободить член, если он был не в брюках с ширинкой, а в домашних трикотажных штанах на резинке, но Марик сообразил раньше. Просто сдёрнув их вместе с трусами до щиколоток. — Хороший набор, — оценил Марик, взвесив в руке член вместе с мошонкой. — Кстати, обязательно хвали клиентов. Если, конечно, они разрешили тебе говорить, — подмигнул он, продолжая пока работать только руками. Мял мошонку и разгонял кровь к члену, проделывая это привычно и совершенно волшебно. Голос его сделался низким и мурлычащим, как тогда по телефону. Тимофея тут же повело, а возбуждение всё накатывало, не как в юности, но быстрее, чем когда Тимофей по привычке дрочил себе сам. До сих пор было стыдно признаться, но пока он себя растягивал, вставало быстрее. А потом Марик взялся за него всерьёз, и, чтобы не сорваться, Тимофею пришлось вцепиться в обивку дивана. Хотелось зажмуриться, чтобы испытать сильнее, но Тимофей смотрел. СМОТРЕЛ. И старался запоминать, как Марик, склонив голову на бок, вёл раскрытыми губами и кончиком языка по его стволу снизу вверх. Как высунутым языком облизывал головку, да так, что Тимофей даже слов таких подобрать не мог. Как потом стал вытворять с его мошонкой уже другие непотребства, и прорвавшись, когда Тимофей думал, что сейчас кончится как человек, отстранился и как ни в чём не бывало начал давать совет про то, что про мошонку тоже не стоит забывать. Даже если она у клиента волосатая, как у кота. Тимофей хотел не согласиться, потому что у котов яйца красиво волосатые, а у людей… не очень красиво, что казалось несправедливо со стороны природы, но Марик снова вернулся к делу. И Тимофей снова сосредоточился и запоминал, как Марик отработанным и необъяснимо пошлым жестом выдавил вишнёвую смазку прямо в рот, а потом, держа член вертикально, стал тонкой струйкой выпускать её на головку, и она медленно растекалась по стволу, как жидкое стекло. А потом Марик взял его целиком, точно до горла, и что-то сделал там внутри, отчего головку чуть сжало и помассировало вибрацией. Сделав несколько движений, Марик снова вынул член и стал вытворять то самое шоу губами, языком и даже зубами, прихватывая ими едва чувствительно, но чертовски приятно. Отстранялся, чтобы подуть на разгорячённую кожу. И каждое действие было чем-то новым, совершенно непохожим на то, что он проделывал до этого. Ни разу не повторился, выдавая на-гора весь свой инструментарий. Все венки, головка, кожицы и то местечко, которое называлось уздечка, тоже были обласканы. И теперь Тимофей, испытав на себе, в полной мере понимал, о чём ему говорил Марик. Уже хотелось прочнее зафиксировать его голову и просто бездумно двигать бёдрами в его глубокую глотку. Но и этого делать не пришлось, Марик довёл его сам, даже сперму умудрившись проглотить так, что возбуждение так и не оставило. Тимофей вытирал член салфеткой и приходил в себя. Марик сел рядом на диван, снова посасывая конфету и поглаживая собственный член. — Это всё техника, — так же спокойно объяснял он. — Сухая беспощадная техника, вся прелесть которой в том, чтобы правильно сочетать между собой её элементы. Как движения в танце. Научишься этому с опытом. Главное, пока делаешь — слушай и следи за реакцией клиента. Потом позже повторишь по новой. — Мне кажется, я буду выглядеть как дурак, если начну вытворять такое. Морда у меня… колхозная. — Тимофей, посмотри на меня, — насмешливо попросил Марик и Тимофей посмотрел. — Я похож на Делона? При всё уважении к Марику, он не походил на Делона. Даже на постаревшего Делона. У Марика была сверкающая лысина, расцвеченная пигментными пятнами. Прищуренные невыразительные глаза в складках и морщинах. Большие приплюснутые уши, квадратная челюсть и крупный, немного кривоватый нос. Тонковатые губы, хотя нижняя была чуть крупнее и после минета заметно припухла. — Я даже в молодости не походил на сладкого мальчика-колокольчика, — продолжал Марик. — Правда комплексовал из-за этого страшно, поэтому брал обаянием, умениями. А у тебя, детка, есть все данные, чтобы очаровать любого извращенца. Больше практики, это всё что тебе нужно, Тимофей. — Спасибо, — снова поплыл от комплимента тот. — Отдохнул? — Более-менее. — Тогда снова меняемся. Покажешь на мне, что запомнил, а я тебе объясню, если что-то будет не так. Снова вставая на колени перед Мариком, Тимофей чувствовал себя более уверенно. В памяти до сих пор вспышками возникали кадры того, что Марик вытворял с его членом. Особенно ему понравилось выпендриваться с нанесением смазки. Он повторил тот же трюк и даже начал сам получать удовольствие от того, как проделывал все эти штуки с членом, конечно же, не забывая про мошонку, где и нашёл одну притаившуюся штангу. Выделывая все эти штуки, на самом деле оказалось легче, чем монотонно двигать губами. Нет, в видеоуроках Тимофей тоже видел нечто подобное, но там эти приёмы были показаны на дилдаках, и ощутить их эффект на себе Тимофей уж точно не мог. Если уж говорить начистоту, на практике он понимал все куда лучше, чем на словах или картинках. Нужно было прочувствовать, испытать и попробовать самому. Наверное, поэтому он и работал раньше на заводе руками, а не в какой-нибудь чистой конторке за бумагами. — Приятно видеть, что тебе так нравится то, что ты делаешь, — промурлыкал ему Марик, когда Тимофей кружил языком вокруг его головки, а потом взял почти до горла и, вытянув язык, приласкал у основания. И снова попытался взять глубже, чтобы понять, чем там внутри двигал Марик, чтобы стимулировать головку, но снова чуть не закашлялся, на этот раз оперативно успев вытащить член изо рта. — Не так быстро. У тебя ещё борода есть. Используй её. Давай, потрись щекой о ствол. Покажи, как тебе нравится мой член. Только не сильно, не поцарапай. Нежно. Тимофей исполнил, пачкая бороду смазкой, глядя при этом в глаза Марику и чуть улыбаясь. — Так? — Да, детка. Тимофей снова прижался губами к головке, лаская ямку уретры кончиком языка, в это время работая рукой и после проделывая остальные приёмы, которые один за другим всплывали в голове, пока рука Марика на затылке не притянула его ближе, почти до основания принуждая взять в рот, и Тимофей понял, что дело близится к финалу. Просто двигать губами по стволу казалось уже не интересно, но он послушно довёл Марика, помогая себе рукой. Только сперму так же выпендрёжно проглотить не смог. Не поймал момент и начал давиться. — Не всё сразу. Идеально не будет никогда. Не знаю, говорил тебе Артур или нет, но не забывай о гигиене полости рта. — Я чищу зубы, — обиделся Тимофей. — Инфекции бывают коварны. Споласкивай септиком. Проверяйся почаще. Я столько парней потерял, которые думали, что просто в горле першит и это скоро само пройдёт, а оно не проходило… Тимофей понимающе кивнул. Что ж, он следит за своим здоровьем, теперь будет следить ещё внимательнее. Правда, было немного странно получать советы о гигиене от Марика, который к своему здоровью относился не так ответственно. После того, как они снова перевели дух и решили умыться, Тимофей повёл его в ванну, где член на присоске временно маскировался под вешалку для полотенца. — А ты у нас с юмором, — хмыкнул Марик и предложил ещё раз пройтись по некоторым моментам. Теперь они оба стояли на коленях перед дилдо и Тимофей повторял за мастером приёмы, но так нетерпеливо каждый раз старался исполнить то же, что ему показал Марик, что в конце концов столкнулся с его губами. Только Марик не позволил ему отстраниться, вместо этого придержав за затылок, втиснул между их губ конец дилдо. Тимофей уже схватывал на лету и сам понял, что от него требуется. — Это если будешь работать в паре с кем-нибудь. — Я догадался. — Давно у меня не было таких понятливых учеников, — улыбнулся Марик. — Да ладно тебе, — снова смутился Тимофей. — Давай лучше перекусим. Я проголодался как волк. У меня есть щи и гречка с мясом. Что будешь? — А всего понемножку. Какой ты хороший хозяин. И отсосёшь, и накормишь. После обеда делать хоть что-то ртом уже не было сил. Единственное, что попробовал Тимофей, так это из четвертины батона и кусочка масла собрать себе огромный бутерброд, чтобы проверить способ Марика. Пока он, обсыпаясь крошками, пыхтел и давился, Марик, давясь уже от смеха, его подбадривал и снова давал советы. — Жаль, что много так не потренируешься, — пожаловался Тимофей, весь красный от усилий, утирая выступившие слёзы. — Я уже обожрался. Марик понимающе ухмыльнулся. На его электронных часах запикал сигнал. — Тимофей, ты не против прогуляться? Артур постоянно требует, чтобы я больше гулял на свежем воздухе. О здоровье моём печётся… — Хорошо, сейчас только переоденусь. *** Выходя из подъезда, Тимофей снова заметил Лёшу, сидящим на качелях. Тот сначала радостно подскочил, но увидев выходящего за ним Марика, сел обратно и притворился чужим незнакомым мальчиком. Встреченный у магазина Василич, впрочем, тоже сделал вид, что перестал его узнавать, и прошёл мимо. Наверное, потому что Марик держал его под руку, увлечённо рассказывая о том, чему бы ещё мог научить Тимофея в следующий раз. — Шибари я Бажена учил. Он когда себе хвостик завязывает и напяливает кимоно, все сопляки кипятком ссутся. Тебе тоже нужна своя фишка. — Артур говорил, что когда я строю из себя невинность, клиентам нравится. — Тебе, видимо, на таких до сих пор везло. Но не будешь же ты всё время стесняшку отыгрывать. Клиенты разные бывают. Нужно быть готовым ко всяким нестандартным практикам. — Ну, тогда я даже не знаю. Связывать конечно интересно, вязать узлы люблю, но… — Может, техника удушения? — Прости, что? — Многие такое любят. Придушиваешь ремнём, в мозг поступает меньше кислорода, идёт реакция. Продолжительный долгий оргазм… если знать, когда ослабить удавку. — А это не опасно? — Детка, мой наивный солнечный коллега, конечно же это опасно, иначе бы люди не платили за это. У тебя хорошая физическая форма, а всему остальному я тебя научу. — Мне всё интересно. — Правда? — не поверил Марик. — А ты мне сначала не показался таким любознательным. — Я же вас ещё никого не знал. — Напугал я тебя, наверное, да? Рассказами своими пьяными… — Да нет. Если честно, я только после вашего корпоратива определился. Оставаться мне на заводе или пойти во все тяжкие. Вы все очень мне понравились. — И даже Павел? — И даже Павел. — Какой ты впечатлительный. Ты смотри, Тимофей, так люди в секты и попадают. Одиноко им, а их там заботой окружают, и они квартиры переписывают. Бажен чуть в такую не угодил. Такой впечатлительный. Артурчику пришлось его с нашими водителями прямо из поселения выкрадывать, потому что сам не шёл. Вечно под барбитуратами держали. Месяц в наркологичке отлёживался потом. Артур ему мозги вправлял… Я же говорил, наивный ребёнок в теле взрослого. Они прошли через площадь перед зданием суда и повернули налево, где вдоль дороги первые этажи зданий занимали разномастные магазины, пивнушки и кафешки. Уже вечерело, но ещё не начало смеркаться, и у некоторых из таких заведений всё чаще встречались длинноногие откровенно одетые девушки, непонятно чего ждущие. Они не прячась поглядывали на них с Мариком, но что-то рассмотрев, быстро теряли интерес и переключались на других вероятных клиентов. Наверное, чуяли в них своих или понимали, что они им просто не интересны. Часы Марика снова просигналили, что нужное количество шагов пройдено, и они решили зайти в кафетерий, передохнуть и выпить по кружечке чего-нибудь не очень крепкого с большим содержанием сливок. — Нет, всё-таки хорошо, что не приходится так же стоять, — подумал вслух Тимофей, размешивая картинку с котиком, которую ему так старательно нарисовали на молочной шапке. — Ага, — согласился Марик, вылизывая с верхней губы молочные усы. — Но с одной стороны. немного несправедливо. Девки вон, сам видел, могут спокойно так стоять. Особенно если есть крыша. Ни у кого вопросов не будет. Хотя и не везде. А парням и сейчас не просто, а в моё время, когда посадить могли по сто двадцать первой, клиента найти — это целая наука была. Во-первых, надо было места знать, где можно хоть кого-то поймать. — Вроде как на рыбалке? — нашёл аналогию Тимофей. — Где клёв. — Именно. Где клёво. Во-вторых, обозначить себя так, чтобы кто надо тебя нашёл, а товарищи в погонах не запалили. Наживку, значит, бросить специальную. Например, я ловил на чулок. — Это как? — А так. Сидишь ты такой на площади, у какого-нибудь памятника на скамеечке, где людей побольше после работы шляется. Одет с иголочки. Книжку какую-нибудь для вида читаешь. Ну чисто студент МГУ из хорошей семьи, отсосите мне семеро! — Марик, умоляю, говори потише, — заговорщически понизил голос Тимофей, заметив, с каким неодобрением на них оглянулась одна дама, и с любопытством пялилась какая-то компания подростков. Даже от телефонов отлипли. — Да кому мы тут нужны? В общем, слушай, — всё же убавил громкости Марик, наклонившись поближе к Тимофею. — Сидишь себе весь такой приличный и эдак ненавязчиво закидываешь ногу на ногу, чтобы брючина повыше задралась, а там вместо носка женский чулок выглядывает. В сеточку какой-нибудь яркий голубой или розовый… Чтобы было наглядно, Марик повернулся боком и продемонстрировал, как он это делал. Впрочем, никаких чулок на нём не было, только самые обычные носки с маленькими пёстрыми ананасами. — Представил себе, да? И ждёшь, когда клюнет. Заметил патруль, ставишь ножки ровно и перелистываешь страничку. Клиент подойдёт, спросит что-нибудь, и ты по морде его сразу понимаешь, что чтиво твоё ему до лампочки, он тебя мысленно уже нагнул и выебал, и идёшь с ним дальше книгу обсуждать в укромный уголок… Сейчас такое ещё легче провернуть, знаешь. Кто на старика подумает, что он тут жопой торгует? Может, у него деменция уже, и он сам не понимает, что напялил. Но это всё уже в прошлом. Вряд ли теперь остались такие мастодонты… Допив кофе, они пошли обратно. Во дворе Марик сел в машину и поехал домой, а Тимофей пошёл к себе. Хотелось нормально поужинать, может, немного повторить пройденный материал, чтобы лучше запомнить, и лечь спать. На детской площадке Лёши уже не было. Наверное, нагулялся и пошёл домой. И правильно. Нечего ему по темноте шляться. *** Утром, только выйдя из подъезда, Тимофей уже увидел на лавочке поджидающего его Лёшку. Снова с рюкзаком. Заметив Тимофея, он тут же подорвался с места и поздоровался. — Здорово. Ранняя ты птаха. — Ага. В этот раз рюкзак был либо пуст, либо наоборот, набит так, что во время бега ничего не гремело. Тимофей бежал, как и всегда, сосредоточившись на процессе. Наличие рядом ещё одного бегуна нисколько не отвлекало. Утренний воздух наполнял лёгкие весной и свежестью. Машин было ещё мало, прохожих ещё меньше. Возвращаясь во двор уже неспешным шагом, Лёша наконец-то раздуплился и заговорил. Жаловался, что не успевает всё выучить, что скоро экзамены, а голова уже взрывается. И он где-то прочитал, что бег вроде бы помогает работе мозга. Улучшает кровообращение и питает кислородом. — Мне бы всё это по полочкам разложить… Но это как в грёбаном тетрисе, только ты положил синий угол, тебе нужно пристроить жёлтый кубик, а потом красную палку. А потом, когда снова появляется синий, но уже кубик, ты уже забыл, куда его складывал! Кидаешь куда придётся, и после этого вообще непонятно, что происходит. — Образно мыслишь, однако. — Да чо я буду вас пропедевтикой грузить. А ещё работа… и гопники эти… Хорошо вам на пенсии. Столько свободного времени. По некоторым умалчиваемым обстоятельствам Тимофей не мог с ним согласиться. Лично он лучше бы снова вернулся в ПТУ. Зачёты, экзамены… Вчерашний страшный сон — сегодняшняя ностальгия, когда больше запомнилось, как они отмечали закрытую сессию, гуляли большой компанией, целовались с хохочущими подругами… — А друзья у тебя есть? Помогают? — спросил Тимофей. — Однокурсники. Но у них самих жопы в мыле. Второй курс… — А с девочкой-то встречаешься? То есть мальчиком, — не очень быстро поправился Тимофей. За этим разговором как-то совсем забылось, что у Лёши какая-то другая ориентация. — Всё не привыкну, — виновато добавил он. — Нет, — мотнул головой Лёша. — А чего не познакомишься? Вдвоем ходили бы. И от хулиганов было бы ловчее отбиваться, — кивнул он на снова разбитую скулу. — Не везёт мне со знакомствами. — Да ладно, — решил подбодрить его Тимофей, встряхнув за худые плечи. — Молодой! Красивый! Неужели никто внимания не обращает? Лёша на встряску даже заулыбался, порозовел, но как-то быстро сник. — Обращает. Только почему-то отморозки всякие. — Извини, снова не подумал. В мое время знакомиться казалось просто. — Это потому что вы гетеро. Вам не понять. Уж не гетеро, а скорей гетера, — невесело подумалось. И снова он ляпнул не подумав, как тогда с Баженом, поэтому решил для начала разузнать, что уже было опробовано. — Ну да. А в гейклубе ты не пробовал познакомиться? У нас в городе вроде же есть такой? — Не. Стрёмно одному идти, — Лёша неуютно поёжился и сунул руки в карманы куртки. — Ещё увидит кто, что я там тусовался, сестре донесут. Нет. — А в интернете? — продолжал искать варианты Тимофей, как всегда, когда сталкивался со сложной проблемой. Даже не своей. — Дальше интернета это обычно не идёт. Пробовал несколько раз, — стал рассказывать Лёша. — С одним списался, всё супер. По видеосвязи общались. Прямо хоть сейчас на свидание, а он вообще с Камчатки оказался. В Энске списывался — то извращенцы, то… вообще ничего общего. Один раз списался с вроде бы адекватным парнем, договорились встретиться, а в кафе вообще девка пришла. Обиделась почему-то, что я не захотел остаться. Брата своего с приятелями натравила… Я с тех пор вообще знакомиться боюсь. Это всё, как по минному полю… — Беда. А тот, с Камчатки который, можно же переехать потом. Тебе к нему или ему к тебе… — Он уже нашёл себе поближе… — голос у Лёши вдруг сорвался. — Что вы как моя бабушка сватаете меня? — вдруг ополчился он. — Да я, может, помочь хотел, — растерянно защищался Тимофей. — Да чем вы мне поможете? Я думал, хотя бы вы меня докапывать не будете! А вы такой же! Леша развернулся и пошёл в другую сторону. Тимофей так и остался стоять на тротуаре недалеко от родного двора. Вот он старый дурак. Только сейчас пришло понимание, что будь у этого паренька какая-то личная жизнь, он наверняка бы и так рассказал о ней Тимофею. Да и стал бы он тогда вообще бегать и в целом тратить время на старого пердуна, если бы у него был парень? Вот именно. Но умные мысли всегда приходили в голову с опозданием. Тимофей грустно почесал затылок и побрёл домой. Всё-таки странный паренёк. *** Прошло ещё три дня. Как-то совсем незаметно прошёл вызов у Кима. Он почти в точности повторил предыдущий раз, только у бельишка был другой цвет и у Кима нашлись для Тимофея чуть другие унижения его мужского достоинства. Артур всё не звонил с предложением неприлично дорогого клиента, а Тимофей тренировался заглатывать бутерброды по методике Марика. После этого принимать в глотку член и правда становилось всё легче. Потом Артур всё-таки передал один заказ, но сказал, что много за него взять не получится. — Там работы буквально на пятнадцать минут. Одному из постоянников приспичило. И не обманул. Тимофей, кажется, на подготовку потратил больше времени, чем его ебали в кабинке туалета какого-то офиса. И сам клиент тоже не запомнился. Просто какой-то мужик в деловом костюме и всё. Ничего не говорил, ничего эдакого делать не заставлял. Кончил, снял презерватив и, пока мыл руки, уже давал указания кому-то по гарнитуре. Тимофей ушёл чуть позже него. С одной стороны, можно было порадоваться, что обошлось без приключений, а с другой — Тимофей был даже чуточку разочарован. Но деньги, хоть и относительно небольшие, всё равно были не лишними. Как быстро он привык к большим гонорарам. Ещё через пару дней позвонил Руслан. Спросил, можно ли будет переночевать следующей ночью. Конечно же, Тимофей ждал его с распростёртыми объятиями. Соскучился. Руслану он был рад. Даже уснуть не смог, занимался всякими пустяками, смотрел телек, иногда прерывался на «практические занятия» по глотанию бутера, читал какие-то полуправдивые статьи в интернете с громкими заголовками и пустым содержанием. Посматривал на часы. Уже слипались глаза, когда в третьем часу ночи позвонили в дверь, но всю сонливость тут же как ветром сдуло. Тимофей побежал открывать. Руслан вошёл, щурясь от слабого света. Сегодня он был в почти таком же костюме, в каком на вызовы ездил сам Тимофей. Весь такой подтянутый, побритый и причёсанный. Железные коронки были спрятаны за съёмными винирами. И даже выглядывающие на руках синие татуировки не выбивались из образа, а добавляли какую-то интригу. — Ты вроде про душевую не шутил тогда, а? — подмигнул он, скидывая в прихожей туфли. — Я такими вещами никогда не шучу, — серьёзно ответил Тимофей и повёл Руслана в ванную. — Вот здесь всякие гели, мочалка свежая, зубная щётка, если надо. Полотенце вот. Что ещё? — Всё по первому классу. Дальше я сам, спасибо. — Есть будешь? — Если только чаю попить. Я столько кончи наглотался, боюсь, я ещё и наблюю тебе в унитаз. Уж извини. — Ничего страшного. Санфаянс стерпит всё, — нервно пошутил Тимофей и отправился на кухню ставить чайник. Когда вода закипела, пришла мысль всё же сварить куриный бульон из той курицы, что оставил размораживаться на завтрашний суп. Желудок надо было поберечь. А после любой ебли нужно было пополнить силы. Плескался Руслан достаточно долго, вышел красный, распаренный и уже переодетый в более простецкие штаны и футболку. Виниры тоже снял, снова блестя коронками. — С лёгким паром, — пожелал ему Тимофей, разливая по чашкам чай. — Тебе сколько сахара класть? — Ох, спасибо! Нисколько. Я без сахара пью, — Руслан уселся за стол и громко отпил крутого кипятка с заваркой и захрустел сушкой из вазочки. — Ты меня это, не ругай только. Я немного приборзел там, пока мылся. Воды по счётчикам накрутило, наверное, дохрена. — Да пустое, — отмахнулся Тимофей. — Отдыхай. — О, кстати, а чем так пахнет вкусно? У тебя готовится что-то? — Я курицу поставил вариться. Если аппетит появится, хоть похлебаешь с сухариками. — Ох, Тимофей, будь ты бабой, женился бы. — Ты так говоришь, как будто сам не умеешь готовить, — немного обиделся Тимофей. Уже второй гость подряд замечал ему это с каким-то дурным намёком. — Так не в стряпне дело, а в заботе, — спокойно объяснил Руслан. — Это самое ценное. Вот я только чай попросил, другие мне бы его только и дали, а ты наперёд глядишь, вдруг человеку перекусить захочется. Сопереживаешь. — Ты же всех нас у себя привечал тогда, в баньке парил. Что я тебя, голодным буду держать? Придумал тоже, — отмахнулся Тимофей. — Ну да. Ты мне даже щётку зубную приготовил. — Так у меня Марик недавно гостил. За гигиену ротовой полости всё агитировал. А ты же вон… после смены. — Марик у тебя был? — Руслан удивлённо вскинул только начинающие седеть чёрные брови. — Да, вот, на днях. — Минету, что ли, учил? — А что, просто так Марик заглянуть ко мне не может? — Может. Но я же прав? — Прав, — понуро кивнул Тимофей, будто его поймали на измене. И чего он Марика выбрал? Руслан, наверное, его так же мог бы научить. Хотя нет. Марик был для Тимофея авторитетом, эдаким Мастером по призванию, с большой буквы М. С Русланом было бы уж точно всё по-другому. — Да не загоняйся, мы все у Марика учились, — верно истолковал тот хмурую физиономию Тимофея. — Чему-нибудь и как-нибудь. Ну, кроме Паши. Он самородок. Кстати, Паша с тобой ещё не связывался? — А ему-то от меня чего понадобилось? — Не кипишуй. Ничего такого. Просто скоро у него в музыкалке выпускные концерты. Зрители нужны. Так что, если захочется культурно обогатиться, можно сходить. Детишки на всяких инструментах красиво бренчат. Когда работа на эти дни не выпадает, я хожу. — Ну, ежели только музыку послушать, то чего ж не сходить, — Тимофей пожал плечами. Крышка кастрюли трепыхалась, бульон закипел. Тимофей убавил температуру и вернулся за стол. — Ещё немного поварится, настоится и будет готово. Подождёшь? — Подожду, — кивнул Руслан, заедая ещё пару сухарей. Тимофей переставил с разделочного стола на обеденный чашку с фруктами и пододвинул поближе гостю. Руслан тут же ошкурил банан и с профессиональным заглотом умял больше половины. Тимофею даже стало немного завидно такой прыти. Есть не хотелось, но он из спортивного интереса тоже оторвал от связки уже порядком перезрелый банан и повторил фокус. Даже не подавился. Руслан ему только понимающе хмыкнул, но ничего не сказал. Тимофей и сам бы никогда не подумал, что будет гордиться умению заглатывать по банану за раз. — Слушай, а Паша, — решил он утолить любопытство. — Он почему всем этим занимается? У него же вроде работа есть. Или платят мало? — Знаешь, вот врать не буду, скрывать не стану. Не знаю. Он никогда не рассказывал. Просто вот привёл его Барин года два назад и всё. Да скорее всего, как у тебя нужда какая приключилась. Он же болезный насквозь. Наверняка колёса дорогие пачками ест. — А ты его самого не спрашивал? — Спрашивал, но Паша, ты же его видел, скорчил свою хорью мордочку и говорит: много будешь знать, скоро состаришься. Юморист хуев. — А я думал, что вы с ним неплохо ладите. — Ладим. А как иначе, если на такой работе работаешь. Я на него ворчу, но Паша не врёт, я к нему хорошо отношусь. Он меня однажды почти спас. — О как. Поди от спятившего клиента защитил? — Да не. Мы с ним тогда в паре на вызове были. Ну и Марика дома не оказалось, я в гостинице нашей остался до утра переночевать. И тут поплохело мне сильно. Давление упало, а таблетки я с собой не взял. Паша как почуял, даже не знаю. Сказал, что ещё пока нас трахали, заметил, что я какой-то бледный, капилляр в глазу, что ли, лопнул… Он мне таблетку дал и к себе повёз. Всё предлагал Барину позвонить, волновался. Заботой окружил ещё поболе тебя. — Ты ему тоже руку и сердце предлагал? — поддел Тимофей. — Ой, не ревнуй, красивый, — снова из сурового старика преобразился в кокетку Руслан и погрозил пальцем. — Где там твой бульон и сухари? Der Appetit kommt mit dem Essen. Сметанки бы ещё… После ночного застолья Тимофей стелил гостю на разложенном диване в зале. Гостей с ночёвкой он не принимал уже давно, а потому хотелось не оплошать. Но Руслан выглядел как-то напряжённо. — Тут полно места. Может, ляжешь со мной, а? Не могу спать один. Дома хоть Василиска под боком мурчит, а тут… Приставать не буду, — торопливо добавил Руслан, комкая в руках подушку. — Вот знаешь, если бы мне это Марик пообещал, я бы не поверил, а тебе верю, — хмыкнул Тимофей и притащил из спальни ещё подушку и одеяло. — Ты зря так плохо думаешь на него. Марик без разрешения пальцем не тронет. А вот Паша… вот тот могёт. Не к ночи будет сказано, но я как-то проснулся у него утром, а он меня по члену гладит. Ещё улыбается так паскудно. Пошутил он, видите ли. — Буду знать, — хмыкнул Тимофей. — А скажи ещё что-нибудь на немецком. В школе Тимофей учил английский, а из немецкого запомнил только ругательства и пару поговорок вроде той, что сказал за столом Руслан. А тут вспомнилось, как он рассказывал тогда на корпоративе про свой вызов, и стало интересно. — Да я много не знаю. Так… Что сказать? Гуте нахт, майн либе. — Спокойной ночи, — понял Тимофей. Странно было спать вот так. Просто лежать в постели с другим мужиком. Просто засыпать. Будто он снова учился в школе и у него остался с ночёвкой друг. Они сначала лежали на спине, с руками навытяжку, уставившись в потолок, на котором с улицы отпечатывался узор от занавесок, отсветы фар проезжавших мимо редких машин и обрывки их музыкального безвкусия. За стеной снова громко ругались соседи сверху или снизу, или ещё откуда-то. Тимофею сон не шёл. — Руслан? — М? — Ты не спишь? — Нет. Чего хотел? — Да вот… Я подумал. Вот ты живёшь там у чёрта на рогах в огромном доме с собакой да кошкой. Как ты справляешься? — Да как-то… Работы в доме полно. Когда свободное время появляется, сразу в город еду, к родным. Дочку навещаю, внукам гостинцы привожу. — Сколько их у тебя? — Внуков? Двое. Мальчик и девчушка. Старший на меня похож. Такой же шебутной. Катька на него ругается постоянно… Тимофей повернулся на бок. Руслан так тепло улыбался, рассказывая о семье, что сердце щемило от нежности. — А у тебя-то внуки есть? — Нет, — тихо ответил Тимофей. — Но я тоже стараюсь себя каким-нибудь делом занимать. Гуляю много. Спортом занимаюсь, плаваю. По вечерам только засыпать… — … тяжко, — хрипло договорил Руслан и посмотрел на Тимофея. — Мысли лезут, да? Я вот Анюту вспоминаю, но чаще Санька этого. До сих пор. И понимаю, что сам дурак, повёлся, а всё равно зло берёт. Нашёл бы его, самого в петушатню забросил, чтобы он… — Руслан бессильно ударил кулаками по одеялу. — Я радио включаю. Без разницы что. Ведущие что-то там бормочут, музыку какую-то крутят… Тишину забивают. Меня почти сразу вырубает. — А я под телевизор засыпаю, — признался Тимофей. — На таймер ставлю, он в полночь потом сам выключается. — Хитро, — Руслан глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. — А с долгами-то рассчитался? — Да, в этом месяце как раз. Теперь думаю машину взять. — Какую? Руслан заворочался, тоже повернулся на бок, и Тимофей придвинулся к нему ближе, почти касаясь друг друга лбами. — ВАЗ, наверное, — как по страшному секрету ответил он, мечтательно блестя глазами. — Патриот? — заулыбался Руслан. — Не знаю ещё. Объявления просматриваю, отбираю. Ещё думаю между Нивой и Мицубиси. На что денег хватит. — Если хочешь, могу с тобой покататься по продавцам, — предложил Руслан. — Подсказать, сколько корыто на самом деле раз бито-крашено и сколько пробега скрутили. Тимофей только сейчас вспомнил, что Руслан ему тогда рассказывал, что имел свою автомастерскую и неплохо разбирался в машинах. И снова порадовался, что не придётся обращаться к приснопамятному Мишане. — Если тебе не трудно будет. — Да мне же в радость. К тому же ты тогда на колёсах будешь. Сможешь ко мне в гости чаще приезжать. На рыбалку и не только. У меня, знаешь, рядом лесок есть, грибы, ягоды. И просто красиво. Только надо успевать. А то там с другой стороны деревенька при пивоваренном заводе. Тоже грибники шустрые… — Какие у тебя интересные соседи, оказывается. — Хоть такие. Тимофей не помнил, о чём ещё они говорили, когда уснули, но спали крепко и долго, до самого полудня, из-за чего была бессовестно пропущена пробежка. Но иногда ведь можно было нарушать режим. Тимофей давно так хорошо не спал. И просыпаться тоже было приятно. Руслан обнимал его со спины, тепло дыша в загривок. Тимофей только на секунду смутился, но это ведь был Руслан. Было странно, что он испытывал к нему такую приязнь. Почти с того самого предложения рыбалки. Может, потому что были одного поля ягоды. У обоих были жёны, дети… Раньше у него было что-то подобное с другом Серёгой. С ПТУ вместе. Друг за другом женились. Вместе на завод устроились. На рыбалку вместе ходили. Отдыхали семьями на Серёгиной даче. Тогда тоже часто случались вот такие разговоры в темноте о всяком. Тогда было хорошо. А потом в девяностые Серёга со всем семейством уехал в Германию по репатриации. Такой шанс терять было глупо. Это и Тимофей понимал, хоть и подкалывал по-дружески. Руслан вон тоже по-немецки хорошо шпрехал. Хорошо, что не надо было идти на работу. Они ещё минут пять валялись, потягиваясь, и всё-таки встали. На скорую руку доварили из ночного бульона простенький суп с рожками. Пообедали, и Тимофей пошёл проводить Руслана до машины. Долго не могли попрощаться. Всё казалось, что не всё обсудили, не всё обговорили. Наконец Руслан особенно крепко обнял Тимофея до хруста рёбер и наконец-то сел в машину и завёл мотор. Тимофей махнул ему рукой и пошёл к подъезду. У дверей с авоськой поджидал Василич, не понятно, то ли он только сейчас подошёл, то ли уже давно пялился, но снова смотрел на Тимофея с показным презрением, будто тот не друга проводил, а прямо на капоте с ним потрахался. Хоть рта не раскрывал, и на том спасибо. А дома снова было тихо и пусто. Тимофей прибрался, вымыл посуду, немного посмотрел телевизор. Как назло напоровшись на передачу, где знаменитости прошлого с пеной у рта уверяли, что им стыдно получать пенсию, когда они до сих пор способны зарабатывать своим трудом. Легко им было говорить. Иногда телевизор совсем не помогал отвлечься. Выключив ящик, Тимофей собрался и поехал в бассейн. *** Артур позвонил на следующий день после визита Руслана, и интонация, которая прозвучала из телефона, сразу не понравилась Тимофею, потому что выглядела она как жутко виноватая. А когда твой сутенёр звучал виновато, это не обещало ничего хорошего. Так оно и оказалось. — Помнишь, я обещал тебе прибыльного клиента. Так вот, с этим пока придётся повременить. И в этот раз поработать бесплатно. Но следующий заказ, обещаю, за вычетом процентов водителю и в семью — весь твой. — Так… — не понял Тимофей. — А почему в этот-то раз бесплатно? Что за важный хрен? — Не по телефону. Заеду сегодня в семь, всё расскажу. — Хорошо, а подготовка какая нужна? — Душ, чистые зубы. Всё, — быстро выпалил Артур и отключился. Тимофей тяжело вздохнул и посмотрел на алоэ. — Я так никогда на машину не насосу. Накатила какая-то апатия. Уже ничего не хотелось: ни машину, ни дачу, ни ехать куда-то с Артуром к его бесплатному клиенту. Было даже немного возмутительно. Какого чёрта? Но через не хочу, как и всё во всей взрослой несправедливой жизни, Тимофей дождался вечера, вымылся и, когда позвонил Артур, спустился вниз. — Здорово. Ну и кто этот халявщик? — сразу, как забрался в машину, спросил он. — Наша дорогая крыша. Она у нас немного поехала. Артур завёл мотор, всё ещё чертовски загадочный и нервный. — Что за крыша? Кто-то из ваших родственников? — Не дай боженька тебе оказаться под кем-то из моих родственников, — от всей души посоветовал Артур, будто все его родственники поголовно были посланниками ада, не меньше. — Да и… слава тому же Боженьке, такие как вы их не интересуют. Это мент. Один из. Обычно берёт деньгами, но иногда его клинит и он хочет бонусом получить себе услугу. Обычно когда новенькие появляются. Считает, что у всех проституток должны быть субботники. Я тебя ещё долго от него прятал, но дальше тянуть уже не получается. Хочет, чтобы ты его орально обслужил. Остальное для него считается, цитирую — «уж слишком по-пидорски». Антонов, уёбок, — выплюнул Артур и сунул в рот сигарету. — Хотел сегодня своих в кино сводить, там какой-то мультик про животных вышел. Из-за этого мудилы… Достань там в бардачке зажигалку, пожалуйста. Тимофей помог ему прикурить. — Извини, нервы, работы много, тут ещё этот… Продолжая вести, Артур опустил стекло, и в салоне стало полегче дышать. Тимофей вдруг понял, что тогда на даче у Руслана, кроме самого Руслана и Марика, больше никто не курил. Но со стариками было понятно, на такой работе о здоровье приходилось думать усерднее. — А далеко ехать к менту этому? — спросил Тимофей, потому что они уехали уже достаточно далеко и переехали через мост. — За город, немного не доезжая до заправки… Не бойся, обратно я тебя увезу. Особенно можешь не стараться с ним. Скажешь, что ещё новичок. Хуже сделаешь — больше шансов, что снова не позовёт. Да… он и не оценит. Сейчас когда подъедем, старайся выглядеть как зажатый маразматик. Поменьше говори. Понял, да? — Да вроде понял, — вздохнул он. Но даже на отвали отсасывать менту не хотелось. Тимофей уже и не смог бы на отвали. И надо было ему пройти мастер-класс у Марика накануне? Теперь упускать шанс попрактиковаться не хотелось. Можно же было на живом человеке отработать всё, чему научился. Только вот практика получится неоплачиваемая. Субботник, будь он неладен. Они наконец-то приехали на нужное место на трассе у поста ДПС. У машины стояло двое ментов, что Тимофея несколько обеспокоило. — А это нормально? — Это его напарник. Казанцев. Всё нормально, его я возьму на себя. Тимофей выпучил глаза и страшно покосился на Артура. — Не в этом смысле. Выходим. — Артурчик, здорово! — Антонов отсалютовал ему, руку пожать не тянул. — Показывай своего… нда, — хмыкнул он, рассмотрев Тимофея в свете фар. — Чё такой потасканный-то? Тимофей тут же набычился, но ни вернуться в машину, ни врезать по хамской физиономии не позволял профессионализм. И наличие рядом Артура. — Это ж дед, — заметил его напарник. — Чего ты от него хотел? Там дальше по трассе девочки стоят. Вот они точно потасканные. — Да я по глазам вижу, — лениво протянул Антонов, подходя ближе и задрав козырёк фуражки, — по призванию работаешь, да? Хуи любишь. И гаденько так засмеялся. Тимофей сжал зубы и напрягся. Уехать захотелось с удвоенной силой, но только после того, как выбьет этому мусору все зубы. — Вадим, оставь свои оценочные суждения при себе, — поправил дужку очков Артур, крепко удерживая Тимофея за плечо, будто мысли читал. — Или ты его берёшь, или мы едем назад. — Да чо ты, — хмыкнул тот. — Пошли в машину, профурсет. Тимофей до этого ещё ни разу не сидел в полицейской машине. Только в милицейской, когда его за превышение скорости тормознули, хотя он ничего не превышал. С тех пор с правоохранителями как-то любви не возникло. Только бездуховный секс. Они сели на передние сидения, которые пришлось ещё отрегулировать, иначе было никак не расположиться. Антонов расстегнул ремень, ширинку, и без предупреждения схватив Тимофея за загривок, нагнул к паху. Никакого такта. Тимофей упёрся руками в ляжку и взял в рот член в полуготовности. Уже довольно твёрдый, но ещё закрытый кожицей, которую Тимофей шумно всосал и выпустил изо рта. Рука на загривке по-прежнему держала крепко и не давала места для манёвра. В такой позе шоу было показывать некому, да его и не хотели. Тимофей облизнул губы и снова взял в рот. Член был пока не большой и едва доставал до горла. Выпустил до головки и уже хотел приласкать языком, как научился, когда его снова грубо натянули ртом до основания. — Давай соси, старикан. Не халявь. «Кто тут ещё халявит?» — хотелось сказать Тимофею, если бы у него во рту не елозил ментовский хрен. Эротическую пьесу подсократили и Тимофея как-то сразу начали просто трахать в рот. Мент ритмично натягивал его, пыхтя и приговаривая «да, старикан, вот так» и тому подобную ерунду, пока не спустил. Полный рот кончи хотелось куда-нибудь сплюнуть. Пока его затылок был свободен, Тимофей успел оперативно провернуть это в открытое окно и уже взялся за ручку дверцы, чтобы выйти, когда Антонов рявкнул: — Куда собрался? Я только разогрелся. На вот, — вытащил он откуда-то из внутреннего кармана чёрный тюбик и протянул Тимофею. — Губы накрась. Тимофей хотел начать выпендриваться, вернее, адекватно обеспокоиться о собственной гигиене, но помада выглядела новой, никем ни разу не использованной, с ровным фабричным срезом на карандаше. Ядрёно-розовая, как жвачка. Этот цвет его, кажется, преследовал. Тимофей вздохнул и уже приставил стержень, чтобы просто обвести чуть припухшие губы, без разницы как, всё равно потом размажется, но мент заботливо повернул к нему зеркало заднего вида. — Во, нормально крась. Смотреть на себя в таком виде не хотелось, и пусть и не целиком, но Тимофей таки увидел себя накрашенным. Как же дико сочеталась помада с его седой бородой. — Красотка, — хмыкнул Антонов, повернув его к себе за подбородок. — Помаду дарю. А теперь всё по красоте делай. Медленно, чувственно. Вот это всё, чтоб по первому классу, как ты этим богатым извращенцам отсасываешь. Антонов отодвинул сидение ещё дальше от руля и откинулся на спинку. Тимофей только ухмыльнулся и, заправив за ухо седую прядь, наклонился уже сам. Держа ствол у основания и чуть наклонив голову, чтобы было лучше видно менту, как его сжатые на члене губы оставляют у основания жирный отпечаток розовой помады. Сидя в таком положении всё равно было неудобно. Ручник упирался в плечо. Тимофей, пыхтя, забрался на сидение коленями, встал почти на четвереньки. Теперь было не так чтобы удобно, всё равно тесно, но хотя бы позвоночник не выворачивало штопором. Подумать только, он отсасывал менту в полицейской машине. Почему-то эта мысль его немного повеселила. И Антонов уже не казался таким уродом. Просто ещё один беспардонный клиент, который видел в нём какую-то свою больную фантазию. От этого было чуточку спокойней. Наверное, он тоже так может — представлять какую-то свою фантазию. Вот сейчас он обслуживает не мента, а исключительно этот небольшой розовый член. Отдельно от мента член Тимофею даже нравился. На нём были такие аккуратные венки, которые приятно скользили на языке, гладкая как леденец головка, которую было приятно всасывать губами и таранить кончиком языка дырочку уретры. Мент от этих ласк, кажется, охал и матерился, что, конечно же, говорило о том, что он всё делает правильно, но то, как член истекал солоноватой смазкой, а венки чуть пульсировали, говорило Тимофею о его удовольствии куда больше. Довольно улыбнувшись, он потёрся о ствол щекой и носом, и высунув язык, широко лизнул от основания до конца. Скопив во рту чуть больше слюны, он выпустил её вместо смазки тонкой струйкой на головку и стал размазывать губами по бархатному стволу, всё больше пачкая его помадой. Сейчас он казался почти сладким, но нужно было приласкать кое-кого ещё. Тимофей вытащил из тесных форменных брюк вспотевшую от тесноты мошонку, покрытую тонкими русыми волосками. Всосал через кожицу яичко, от чего бёдра капитана задёргались, а сам он натурально заскулил, заткнув себе рот кулаком и прикусив костяшки зубами. Тимофей влажно обвёл во рту языком нежный орган и отпустил, показушно оставив на коже совсем слабый отпечаток помады. Нужно было поправить макияж. Двигая рукой по стволу, он достал из кармана помаду и подкрасил губы, уже не заботясь об аккуратности, жирно, забираясь на бороду и зубы, чтобы больше испачкать розовой помадой этот розовый член. — Ох, ебать, — снова выдохнул Антонов. — Ебать… не останавливайся. Тимофей и не собирался. Продолжая мять и поглаживать в руке мошонку, он нализывал и пощипывал губами натянутую кожицу на стволе, венки, складочки кожи под головкой. Занятие неожиданно завораживало его. Особенно когда он забыл о том, кому сосёт, и о том, кто он сам. Он и впрямь чувствовал себя кем-то другим, будто стал моложе и свободнее, с бурлящей кровью и ветром в голове. Если в начале Тимофей отрабатывал как по методичке, которую тренировал дома, то теперь движения собственных губ происходили по какому-то вдохновению. Он почти вошёл во вкус, но счастье не длилось долго. На затылок снова опустилась тяжёлая рука. Тимофей сжал губы и зажмурился, пока его рот снова натягивали. Только конча на этот раз полетела не в рот, а оседала на лице. — А я сразу понял, что ты старый блядун, — Антонов вынул пачку влажных салфеток и принялся вытирать от помады своё хозяйство. Тимофей тоже взял салфетку и, глядя в зеркальце, стирал с лица помаду и чужие выделения. — У всех свои недостатки, — пожал он плечами, до сих пор не понимая, когда клиенты говорили ему пошлости, они пытались его унизить или делали комплимент. — Да не, хорошо. С такими выкрутасами только опытные бляди работают. А ты, прям видно, ещё и в охотку сосал. Пожалуй, я тебя ещё как-нибудь запрошу у Артурика. Тимофей неприятно смутился и отвёл глаза. Ну да, чего это он. Артур же ему говорил сильно не стараться. Так он и не старался, просто увлёкся. Старый дурак. Молодец, теперь будешь менту за сомнительные комплименты и помаду минеты делать. — На вот, на гандоны, — Антонов лениво вытащил из свёрнутого цилиндра несколько красных купюр и сунул Тимофею. — Сутенёру только не свети, а то отберёт. Тимофей кивнул, ещё раз глянул в зеркало, чтобы убедиться, что следов блуда нигде не притаилось, и вышел из бобика. Артур с Казанцевым всё так же курили. Казанцев, кажется, жаловался ему на какую-то свою болячку, а Артур после каждого нового симптома отвечал: — Это тебе к ЛОРу надо. — А иногда ещё кислота поднимается и со стороны печени тянет. — А это к гастроэнтерологу. — А если с кортов резко поднимаюсь и в глазах темнеет… — А это тебе анализы сдать надо на железо. Я вообще терапевт, я просто так ничего назначать не могу. — И… — совсем тихо и неразборчиво. — Запишись к проктологу, не тяни. Ну как? Всё? — спросил он подошедшего Тимофея. — Нормально? — Да, поехали. Когда ментовские машины остались далеко позади, Тимофей достал деньги, отсчитал половину и протянул Артуру. — Это ещё что? — Не знаю. Чаевые? За бензин? Но прошлый уговор всё равно в силе. — Идёт, — кивнул Артур, забирая деньги. — Странно всё-таки. Семья у тебя серьёзная, а крыша чуть ли не гаишник какой-то. — Да не гаишник он, полковник убойного, — объяснил Артур. — Шифруется под ДПС-ника для вот такого. — О, вон оно как. Пару минут ехали молча, Артур даже как будто расслабился. Улыбался чему-то загадочно. Вряд ли, конечно, той ментовской подачке, которой поделился с ним Тимофей. — Артур? — М? — Ты как-то странно улыбаешься. — Да… обдумываю. Пока ещё рано говорить, но… — Артур заулыбался ещё загадочней. — На примете появился новенький. Такого ещё не было. И клиенты давно хотят чего-то большего. — Чего, например? — Ну, с какими-нибудь шрамами на лице, стомированных или с ампутацией. Но калечить здоровых даже за деньги, чтобы подогнать под вкусы клиентов, для меня слишком… слишком. Тимофея натурально перекосило только от мысли о подобной перспективе. Нет, он бы не позволил себя уродовать или что-то отрезать ни за какие деньги. — А этот, понимаешь, он уже на протезах. Хорошо развит, в меру мускулист. Бывший военный. Спортсмен в прошлом. Я его медицинскую карту читаю себе как сказку на ночь, — радостно, как ребёнок, делился Артур. — Очень хочу его заполучить, но пока не знаю, с какой стороны подойти. Он ни в чём не нуждается, жена, дети, работа. Всегда на осмотрах такой счастливый. Просто не подкопаться. — Он для тебя вроде недостижимого фантика, да? — Вроде того, — согласился Артур, ностальгически улыбнувшись. — Я в детстве коллекционировал вкладыши с динозаврами. У меня были практически все, кроме стегозавра. Он был только у моего одноклассника, у Толика. Я тогда со всех ларьков жвачку скупил, но стегозавр так и не попался. И вот этот старик — он как мой стегозавр. — А вкладыш-то так и не нашёл потом? — почему-то стало интересно. Тимофей вот в детстве гильзы собирал на бывшем полигоне. Тоже можно было редкие найти от немецкой винтовки, например. — Да. Выменял у Толика на кассету с порнухой и плеер. Но тут нужно что-то другое. Только что? Вот ты, Тимофей, если бы у тебя была семья и всё в достатке, ради чего пошёл торговать телом? — Даже не знаю. Боюсь, ничего не могу подсказать. Рекрутёр из меня так себе, — всё ещё нервно хмыкнул Тимофей, подумав, что и его Артур, возможно, так же желал заполучить, как редкий фантик, и всё это время ждал, пока наступит этот самый удобный момент. Но что-то подсказывало, что неизвестный старик на протезах, который пока что спокойно жил своей жизнью, совсем скоро присоединится к шлюшьему столу короля Артура. — Слушай, а это правда, что ты Василича на работу звал? — вспомнил он про своего соседа. — Кого? — вполне логично уточнил Артур. Столько времени прошло. — Ну сосед мой по этажу. Василий Пушкарёв. — А, да, что-то припоминаю, — нахмурился Артур. — Был такой. У него тогда была внешность интересная, такие густые бакенбарды, переходящие в усы. Осанка хорошая, хоть и полноват слегка, но многим такое нравится. Тимофей вспомнил, каким Василич был в ту пору, и за эти года тот прилично потерял своего очарования. Бакенбарды сбрил, от усов осталось седое недоразумение под носом, в весе потерял, но спину сгорбил, и регулярное употребление алкашки красоты ему тоже не добавило. Почему-то казалось, что согласись он на предложение Артура, такого бы с ним не произошло. Хотя кто его знает, как он сам изменится со временем. Старость нельзя было отменить. — Намучился я потом с этим Пушкарёвым, — вздохнул Артур. — Он меня шантажировать вздумал. Представляешь? Пришлось ребят к нему отправить для разъяснительной беседы, чтобы до него лучше дошло. А то как бы гражданину Пушкарёву не пришлось работать вопреки его согласию… — довольно мрачно проговорил Артур, отчего у Тимофея мурашки побежали по спине. — Но благо до него дошло с первого раза! — чуть веселее продолжил Артур и подмигнул Тимофею. Тот чуть натянуто улыбнулся в ответ и икнул, когда машина подскочила на выбоине. Они уже заезжали в город. Всё-таки не стоило забывать, кем был Артур на самом деле. Как бы ни нахваливал его Марик и остальные, шутить с ним было нежелательно. Хотя не будь он таковым, то и не продержался в таком деле долго. Верно? *** Артур высадил Тимофея во дворе и поехал к семье, надеясь встретить их в кинотеатре и может, хотя бы посидеть в кафе. Наверное, ещё надеялся успеть спасти вечер. Тимофей ничего уже не планировал. Разве что хорошенько прочистить зубы, ещё раз принять душ и лечь спать, но на этаже, только он вышел из лифта, его поджидали. — Тимофей Иванович?