Легенда о старике

Мне не нужна терапия. Я хочу, чтобы они за всё заплатили. Кошечка из мема

Заканчивалась вторая неделя без заказов. После анимешника никто из постоянников Тимофея больше не вызывал. Ни двойняшки, ни один из двоих внучков, ни Генерал, ни, прости господи, Ким. Командировочные тоже не желали его заказывать, если, конечно, вообще наведывались в славный город Энск. Осеннее затишье. Наверное. Тимофей не разбирался в сезонах работы престарелых работников эскорта. Бывали ли у них какие-то сезонные поветрия? Например, весной просыпаются садо-мазохисты какие-нибудь, а летом наплыв профессоров философии. Наверняка об этом мог бы развёрнуто поведать Марик, но Тимофей суеверно не хотел испытывать судьбу и вспугивать это внезапное затишье. Пусть будет. И без клиентов Тимофею было чем себя занять. Его великая стройка подходила к концу. Строители возвели стены, закрыли металлочерепицей крышу и вставили окна, пока что пестрящие синенькими защитными плёнками. Тимофей даже опробовал дровяную печь, сложенную тем самым легендарным печником, которого так нахваливал Василич. Снаружи дом выглядел законченным, но оставались ещё отделочные работы. Стены внутри, так же как и снаружи, были оформлены кирпичом в модном нынче стиле лофт. Но у Тимофея этот лофт ассоциировался исключительно с заброшками и заводскими помещениями. Весной, когда потеплеет, он сам планировал зашпаклевать кладку и побелить стены и потолки. Не совсем безрукий всё-таки он был. Талант не проебёшь, в его случае буквально. Как раз он бросит эту бесовскую работу, и будет чем заняться. Будет у него своя дача, где он будет пропадать. Яблони тоже посадит какие-нибудь и овощи на зиму, чтобы в магазине не покупать. А то погреб в гараже есть, а хранить в нём нечего. Непорядок. Может, Кольке и правда нахрен не нужна эта дача, зато у Тимофея самого наконец-то появится своё место для души, которого так долго не хватало. На участке ещё валялись остатки стройматериалов, обрезки горбыля, кирпичи, железные трубки, арматурины и куски толя. Всё это Тимофей бережно прибирал, уже зная, где ему всё это пригодится при устройстве огорода. Дел было ещё полно, но сентябрь заканчивался, рябины на соседнем участке уже совсем облетали. Ранние заморозки, а пуще них затяжные дожди сильно осложняли работы. Не сидеть же в домике зазря переводя дрова, которых и без того оставалось четыре полешка. Лучше было и правда дождаться весны. А там Василич со своим Романом Сергеевичем откроют кафе, и Тимофей, возможно, будет там подрабатывать. Раньше Тимофей не хотел там работать. Показуха, болтовня с незнакомыми людьми у всех на виду. Но то ли заразился настроением Жени, то ли на самом деле стал понимать, что это куда лучше торговли жопой. Уже сейчас в грядущем проекте дедо-кафе Тимофей принимал активное участие, как лицо заинтересованное и напрямую связанное с автором идеи. Но больше ощущал себя связистом, даже связисткой, которую просили — «Девушка, дайте Смольный!» «Дайте Романа Сергеевича!» «Дайте Евгения Александровича!» «Дайте Анну Валерьевну!» «Дайте Василия Васильевича!» «И Ларису Вановну тоже хочу!» Хоть Роман Сергеевич, как и Тимофей, тоже пока отложил этот проект до нового года и пока старался не касаться его даже километровой палкой, но Василич, а больше него Нюра, активно горели идеей и подготавливали почву уже сейчас. Поиски площадей, списки вероятных поставщиков, персонала. У Нюры так вообще никаких сдерживающих факторов не было. Это Василич круглые сутки пропадал на работе, а у Нюрки, после сваренной на день кастрюли супа и ритуально протёртых полов, было полно свободного времени. Ежедневно она созванивалась с Тимофеем или заглядывала лично, чтобы обсудить какой-нибудь очередной вопрос по грядущему проекту. В конце концов Тимофей выпытал контакты анимешника у Артура и передал их Нюре. И обсуждения разгорелись ещё жарче. Благо Евгений домой к Тимофею не припёрся. Этого ещё не хватало. Он как человек занятой сначала посылал через мессенджеры кружки видеосообщений со своими ответами или идеями. Ему так было удобно, но Нюра, которой приходилось конспектировать выжимку из этого словоблудия на бумагу, плевалась ядом. А потом они начали общаться по скайпу и это приобрело ещё более жуткие формы, потому что общение происходило с компа Тимофея. В его квартире. При нём. Почему-то нельзя было во время этих переговоров уйти из своего дома. Нет, сначала Тимофею нравилось, но только сначала. Женя вообще мало чем помогал. Он в огромных количествах накидывал идеи, которые порой противоречили друг другу. То ему хотелось, чтобы всё было благообразно и уютно, а потом вдруг вкидывал вечернее шоу с кабаре. Нюра хорошо улавливала все эти несостыковки и заставляла Евгения Саныча, как она к нему обращалась, определиться, чего он всё-таки хочет. Евгений обещал над этим подумать, а потом забывал и предлагал Анне Валерьевне выбрать самой, что будет лучше. Так она, собственно, и делала. А Тимофей просто старался им не мешать и приносил чай. — Так, — подводила итоги Нюра, сидя за компьютером Тимофея, на котором откуда-то взялись таблицы экселя. — Я переговорила вчера с Романом Сергеевичем. Заставила его посмотреть предварительную смету, хотя этот хмырь отнекивался. Он всё одобрил и бюджет выделить обещал… Это было сильно. Даже Василич не хотел трогать своего начальника. Сам работал в поте лица, взяв на себя половину переговоров, чтобы к новому году было хоть немного полегче. Но у Нюры было преимущество, она-то знала, чем ещё там зарабатывает её дражайший супруг. Романа Сергеевича она не шантажировала, но намекнула и нужное внушение сделала. И тот тоже намекнул, что, скорее всего, Нюра, если она конечно не против, и будет владелицей этого кафе. И по бумагам, и на деле. Тимофея всё подмывало спросить соседку, неужели она так легко смирилась с тем, что её мужик спит со своим начальником, но было как-то нетактично. Наверное, её всё устраивало. Хотя столько лет прожили вместе, уже насмерть друг к другу притёрлись, ко всему привыкли, и предела этому привыканию уже не было. Нюре, правда, такта было не занимать. Когда она расспрашивала про кафе, то сразу уточнила, а не клиент ли Тимофея этот Женёк, и больше эту тему не поднимала. Клиент, чего скрывать? — Нюр, а ты потянешь таким большим делом заниматься? — беспокоился Тимофей теперь о совсем другом. — Я экономист, между прочим, — обиделась Анна Валерьевна, поправив на носу очки. — Правда, на пенсии уже, но если совсем тяжело будет, в интернетах поищу, или человека нужного найму. Кадры решают. Ей только трубки не хватало с такими речами. С этой её седой гулькой волос на затылке и большим шерстяным платком на плечах Тимофею вообще было сложно представить, что эта женщина занимается чем-то кроме вязания носочков. Но вязать Анна Валерьевна не умела, зато диплом у неё был, и желание заниматься ещё чем-то, кроме домашних дел, было немалое, если она так ухватилась за это кафе. — Как у тебя всё легко получается, — проговорил Тимофей больше своим мыслям, чем Нюрке. — Когда деньги есть, чего сложного? — хмыкнула она, встряхнув тетрадкой со своими записями. — А тут аж двое заинтересованных спонсоров. А кафе… я мужа и троих детей на ноги поставила. Думаешь, это просто было? Тимофей кивнул, соглашаясь, что трое детей это с ума сойти как не просто, а уж Василич вообще что-то запредельное, но Нюрка почему-то продолжила доказывать. — Да, — кивнула она. — Вася потом стал больше меня зарабатывать, но это я смотрела, чем мои дети интересуются, по всем кружкам их водила, чтобы они в будущем смогли себе профессии по душе найти и по зарплате. Не разочаровались в своём выборе и не вляпались в какой-нибудь лохотрон. А это, я тебе скажу, задачка со звёздочкой. Не у каждого получится. Тимофей отстранённо подумал о Коле. Если судить по Нюркиными рассуждениям, то они с Машей сыном вообще не занимались, и он рос как трава под ногами. Стало обидно, хотелось оправдаться. Если не перед Нюркой, то хотя бы перед собой. И эти оправдания конечно же были. Когда им было заниматься Колькиными кружками? Маша всё время болела, интересовалась жизнью сына, но без фанатизма. Учится хорошо, высыпается, кушает — и слава богу. Тимофей тоже думал, что таким образом просто даёт сыну свободу выбирать, что ему самому интересно. Его, например, собственные родители всю юность мордовали этими училищами. Мать хотела, чтобы он поступал в пед, а отец прочил его в юристы. В итоге вступительные в юридический Тимофей завалил, а в педе проучился до первой сессии и вылетел за прогулы в армию. После неё от Тимофея отстали, и он со спокойной душой пошёл в ПТУ и отучился на фрезеровщика. Потому и для Коли не хотел этого головняка с родительскими ожиданиями. За двойки порол, за пятёрки хвалил. Чего там сложного? — наивно думал он в пору своего молодого отцовства. Оправдаться перед собой снова не получилось. Нюра ушла. Тимофей проводил её до двери и снова напоролся взглядом на керосиновую лампу, которая до сих пор стояла в прихожей на тумбочке. Тусклые блики от неё резанули по глазам острыми пиками. Там же валялись ключи от машины и рабочий телефон. А лампу Руслана он уже давно собирался отвезти на дачу, но всё забывал. По-хорошему её стоило оставить в машине, но хотелось подольше полюбоваться, вот и притащил. И правда сначала любовался: то на кухне поставит, то в гостиную принесёт, а теперь она как заноза глаза колола. Каждый раз, проходя по коридору и замечая её, он напоминал себе увезти подарок Руслана на дачу и каждый раз забывал. Вот она и стояла немым укором. Напоминала. Руслан и сам о себе неплохо напоминал вечерними звонками. Не принимать их было всё равно что признаться в своём бегстве. А признаваться было неприятно. Поэтому Тимофей с тяжёлым сердцем вёл пальцем зелёненькую трубку в кружочек и отвечал. Рассказывал без утайки и про дачу, и про кафе, и про то, что работы пока никакой, и тут же спрашивал про дела Руслана, тоскливо слушая про его домашние дела, дурацкие истории как он грабли найти не мог, а они лежали прямо на виду, или как кошка с крыши его лапой за макушку потрогала и он чуть сердечный приступ не схватил. У Руслана тоже было глухо с заказами. Но винил он в этом исключительно приток новеньких. — Вот уйдёшь, барин на твоё место ещё троих найдёт, — хмыкнул он, больно резанув по душе. — Вообще никаких заказов не будет. Так эти холодные звонки и продолжались. Хуже предложения кредита. В конце каждого такого звонка они дежурно прощались, как будто ничего не случилось, и Руслан в последний момент звал в гости. Тимофей каждый раз отговаривался делами. Но даже когда совсем никаких дел не было, не ехал. Шёл моржевать, кафе этим занимался, да просто шлялся по городу. Один раз даже видел в парке Павлика, гулявшего под ручку с Иваном. Завидовал непонятно чему. Злило это всё бесконечно. Собственное упрямство это. Но больше упрямство Руслана. Иногда даже казалось, что Бажен был прав и тот на самом деле какой-то подставной казачок, который к ним приставлен, чтобы удерживать старичков в штате не кнутом, но пряником. Тимофей сдёрнул с вешалки шарф и накинул на лампу. *** Лёшка после знакомства с бойфрендом заскочил в гости только раз, в понедельник после учёбы. И то ненадолго. — Да учёбы навалилось сразу дохера, — ныл он. — Я думал, начало года, можно немного расслабиться, а нифига. — Поди уже жалеешь, что отношения завёл, — змеем поддел Тимофей, потому что до сих пор не верилось, что Лёшка на самом деле встречается с этим Сашей. Слишком уж быстро у них всё сошлось. Даже Тагар вписался, что вообще выглядело неправдоподобно. Не бывает так. — Даже не надейтесь, — погрозил ему ложечкой Лёшка. — У меня наконец-то появился секс! Охуенный секс, между прочим! И даже втроём! — Ну-ну, — всё не верил Тимофей. — Может, ты мне пиздишь снова, чтобы я расслабился, и грязно надругаешься над дедушкой. Лёшка оскорбился прямо космически. — Тимофей Иванович! Да вы… — Извини, Лёша, просто не верится мне. Как так получилось-то? — Ну… вообще, в тот же день, когда я вас напоил. Мне всё ещё очень стыдно перед вами. Я расстроился, не знал, чо делать, и Саша меня увидел. Затащил в туалет и… если сократить, он там отсосал мне, а потом я ему. А потом мы поехали к нему. Саня в коммуналке живёт. Я даже не знал, что у нас такие вообще существуют. Там ещё в двух комнатах семьи живут. А у него мама и двое братьев. Пиздец. Его мама мне раскладушку свою отдала, я отказывался, но меня пригрозили вообще на улицу выгнать. Пиздец. Потом утром я… ну, обнаглел немного. Спросил, есть у него кто, и предложил встречаться. — И он так просто согласился? — Ну да. Пошутил, правда, что знакомые медики дилеру не помешают, но да. Тимофею почему-то подумалось, что Санёк не шутил, но промолчал. — А потом мне Тагар написал. Мы же… как бы не совсем разругались. Друзьями-то остались. Я его не блокировал. Нормально переписывались. Я ему рассказал про Сашу. И там… то-сё. Я их познакомил. И потом мы, короче, все вместе занимались любовью, — сбивчиво пересказал Лёшка. На деле всё это знакомство у них прошло не так быстро и гладко, но не хотелось пересказывать о всех деталях и трудностях. Потому что вроде как всё решили, зачем говорить? Особенно про то, как Тагар его отчитывал за то, что он проделал с Тимофеем, и Сане тоже досталось. — И Тагар? — усомнился Тимофей. Это звучало как рассказ бывалого рыбака, который наловил трёх карасиков и во-оттакенного налима всего лишь бамбуковой удочкой. — И Тагар. — Не пизди, а. — Да правда! Он, конечно, не трахался, но… — Лёшка застеснялся, а потом вспомнил, что перед ним опытный проститут, и всё-таки озвучил: — Он меня подготавливал. И Сашку тоже. Ну, растягивал, смазывал, вот это всё. У него пальцы нереально длинные! Он же скрипач. Он ими такое вытворяет… Лёшка закатил глаза и, кажется, даже возбудился от сих горячих воспоминаний. — Ладно, убедил. Теперь я спокоен за свой тыл, — хмыкнул Тимофей. — Ну, не совсем, — Лёшка замялся и порозовел щеками, стараясь не смотреть на него. — Вообще, теперь я ещё больше хотел бы с вами попробовать, но напирать не буду. К тому же у нас и времени на это нет. Мы с парнями по выходным встречаемся у меня и спим на диване. Сашке вообще в кайф от братьев отдохнуть… Просто знайте, если передумаете, мы примем вас четвёртым. Ну охуеть. Четвёртым. Разве что за деньги, и исключительно из-за отсутствия другой клиентуры. Тимофей даже рассмеялся. Слегка истерично, но он больше не стал подначивать Лёшу. Даже обещал подумать над столь щедрым предложением. А после его ухода размышлял, смог бы как Тагар быть третьим колесом велосипеда. Разве что детского, для трёхлетки, который ещё и ходил-то плохо. Наверное, для Лёшки было самое то, даже для Василича оказалось в самый раз работать на два фронта, а для Тимофея было бы слишком много. С одним бы разобраться. Шла третья неделя без работы. Тимофей думал, что уже и заказу у Кима порадовался бы. Не хватало чего-то в его спокойной жизни. А как известно, после затишья приходили всякие жизненные бури-ураганы. Он отлично помнил, как целых полгода его Маша ничем не болела, везде было всё тихо и спокойно, а потом штурм Белого дома, а он посреди ночи находит Машу на полу кухни, скрюченную от боли с таблетками в руке, которые уже не помогали от этой самой боли. Вот и сейчас ощущалось так же. Хотелось суеверно, как Руслану тогда с Иваном, самому напроситься на какой-нибудь пиздец, чтобы отвадить пиздец непредсказуемый. Но так не работало. *** Когда Артур попросил о личной встрече, Тимофей как по команде насторожился. И не зря. Разговор, который начал нежно любимый терапевт на кухне за чашкой чая, оказался не о грядущем заказе. Не нужно было ехать к какому-то неприятному типу и выполнять его странные хотелки. Но когда Тимофей узнал, о чём именно его попросят, то искренне об этом пожалел. Дождь лил третий день подряд. Артур оставил обсыхать в коридоре свой раскрытый чёрный зонт. Тимофей всё поглядывал на него, пока они заседали на кухне. Артур смог пробраться к нему только после работы, а потому ещё не ужинал. — Тимофей, — начал сильно издалека его бессменный терапевт и сутенёр, отодвинув опустевшую тарелку. — Ты наверняка знаешь, что моя семья занимается не самым честным заработком. — Ну да, Марик в общих чертах намекнул. Что там… торговля всяким разным, проституция… — пробубнил Тимофей в кружку с крепким чаем. — Вот. Проституция, — горько улыбнулся Артур и тоже отпил сладкой заварки. — Я занимаюсь только одним довольно узким направлением, а есть куда более… широкие… Артур о чём-то задумался, глядя в окно. Тимофей тоже посмотрел. Дождь барабанил по стеклу, с карниза капали жирные капли и стучали, постоянно сбиваясь с такта, что немного раздражало. — Так вот, — продолжал Артур. — У моего коллеги, который занимается мальчиками, появился новенький, которого нужно правильным образом приучить обслуживать клиентов… вдвое старше себя. — Артур, извини меня, пожалуйста, но когда ты начал что-то про направления, я потерялся, — честно признался Тимофей. — Что ты от меня хочешь? — Чтобы ты обучил мальчика. Объяснил и показал, что к чему, — выпалил Артур, как будто ему было неприятно произносить эти слова. — Почему я? Марик куда опытнее, — вполне логично спросил Тимофей. — Я предложил ему первому, но Марик отказался. И рекомендовал тебя. — Странно. А чего это он отказался? Зная Марика, звучало подозрительно. Он так горел своим делом, что вряд ли бы отказал юному дарованию в начале его профессиональной деятельности. Тимофей ждал объяснений. — Понимаешь, этот мальчик, он… как бы помягче тебе объяснить?.. — Артур мученически свёл брови. Тимофей тоже. — Артур, не надо мягче. Говори как есть. У меня давление упало, башка болеть начинает, и ты ещё вокруг да около ходишь. — Тогда придётся долго рассказывать. А он как хотел? Тимофей рассердился. Он и так в последние дни едва ползал вялый по квартире, а от Артуровых словоблудий на самом деле начинало ломить виски. Пускай уж вываливает всё. — Ну, это же тебе надо от меня что-то, так потрудись, расскажи. — Хорошо, — Артур налил себе из чайника ещё кипятку. — В общем, этот мальчик, которого надо учить, отрабатывает косяк своего отца перед моим. Вариантов не особенно много. Сам виновник застрелился, а у мальчика только две младшие сестры школьного возраста и мама. Был вариант заниматься контрабандой, но как назло у мальчика оказалось смазливое личико, и отец решил вот так, чтобы другим неповадно было. Не важно. Мальчик абсолютно комнатный. Был. Его уже… распечатали, но раскованным и умелым он от этого не стал. Клиентам не интересно трахать манекен. Были жалобы. А Марик… сказал, что у него сердце не выдержит. Если бы мальчик сам хотел, или хотя бы просто ради денег, а это снова как… «Как с Русланом», — додумал за него Тимофей и мысленно согласился. Очередная принудиловка и для себя, и для того парня. — Ладно. Допустим, — тяжело вздохнул Тимофей. — Но почему Марик советовал именно меня? Почему не Павлика или Руслана? — Сказал, что ты более вдумчивый. К тому же у тебя уже был этот мальчик, Алексей, под присмотром. Ты хорошо ладишь с молодёжью. Сможешь найти подход. — А психолога ему никак? Я слышал, это сейчас модно… Тимофей мученически свёл брови. Начинало сдавливать череп. Кажется, ему тоже скоро понадобится мозгоправ. Но больше всего проблем бы решилось, если бы психолога себе завёл в первую очередь папа Артура. Какого чёрта этот старик всё время придумывал такие стрёмные отработки? Если так хотелось унизить, мог бы заставить ассенизатором работать. Или утки в инфекционке мыть. Тоже неприятно, но хоть какое-то разнообразие в этой жопошной карусели. — Тимофей, у меня нет в окружении таких специалистов, которым бы я смог довериться даже за деньги, — печально вздохнул Артур. — На будущее, наверное, надо будет прикормить штатного психолога, а пока приходится работать тем, что есть. Ну так что? Можно к тебе его привезти завтра? — А если не смогу? — Тимофей сомневался. — Хотя бы попытаешься. Пойми, если он не будет окупаться, отец возьмётся за его мать и сестёр, а этого никому не хочется. Артур сейчас тоже оказался как свой папа. Давил Тимофею на жалость чужими детьми. — А мальчик этот сам-то не понимает, что его жопа сейчас прикрывает всё семейство? — Понимает, но он в настолько глубокой депрессии, что… сам не выберется. Последний вариант — это подсадить его на наркотики, чтобы на вызовах повеселей был, но это дорога в один конец. Я вообще случайно узнал про него, когда день рождения племянника отмечали. Наши семьи раньше крепко дружили, но в бандитской среде дружба до первой подставы. А Давид, его отец, моего мало того что на деньги кинул, так ещё для ментов под него копал, хотел для себя место расчистить. И теперь его сын отдувается за художества его жадного папаши. Все знают, что папа Загит заставит отрабатывать максимально унизительным образом, но каждый думает, что он умнее. Я тоже не был исключением, — Артур тяжело вздохнул. — Поможешь, Тимофей? А я от себя за репетиторство тебе подкину. Это не бесплатно, не волнуйся. Только репетиторства ему не хватало. Сначала с Лёшкой, потом с Василичем, теперь вот совсем тяжёлый случай. Соглашаться на такое было не легче, чем Марику с его тонной профессионализма. Но, как говорится, кто, если не мы? — Ладно, — кивнул он с неохотой. — Когда и где мне с ним… уроки твои устраивать? — Он сейчас живёт в доме с другими такими же мальчиками. Сначала надеялись, что они его растормошат, но он там себе приятелей не нашёл. Даже подрался с кем-то… — Твоему коллеге тоже надо корпоративы на свежем воздухе устраивать. Для укрепления рабочих отношений, — не посоветовал, а скорее посетовал Тимофей. — Возможно, и надо, но это чужой монастырь. Я могу только внести посильное пожертвование. Можно его к тебе привезти? Или лучше квартиру снять? — Не надо. Вези сюда. Придумаю что-нибудь. Как его звать-то? А то всё мальчик да мальчик… — Яков. Яша. Они ещё обговорили детали этого пробного урока, после чего Артур ушёл, а мысли об этом мальчике, о Яше, остались. На что он подписался? Снова захотелось догнать Артура и сказать, что передумал, ничего не надо, ни денег, ни мальчиков. Это же такая ответственность. У него совершенно точно нихрена не получится. И мальчишку не растормошит, и себя измотает. Да что за жизнь пошла? На следующий день, ближе к полудню, Олег привёз Яшу. Причём под локоть проводил до самых дверей Тимофея и передал на руки. Как будто тот мог вырваться и убежать. А может, и правда мог. — Я вечером заеду. Мне сказали, чтобы без фокусов. Не знаю, чем шефу фокусы не понравились, мне вот нравятся все эти трюки у Коперфильда и эти вот ахлай-махалай, но раз сказали, поэтому никаких фокусов, ладно, да? — Ладно, Олег, мы поняли, — поторопился заверить его Тимофей, пока водителя не понесло дальше. — Никаких ахалай-махалаев не будет. До вечера. Дверь закрылась. Яша остался стоять в прихожей, сложив перед собой руки, и с нескрываемой враждебностью взирал на Тимофея. Парень и правда оказался таким, как говорил Артур. Всё в нём, как назло, было красивым: и большие чёрные глаза с длинными ресницами, и прямой нос, и пухлые чуть красноватые губы, правильный овал лица и копна чёрных кудрей, как у Пушкина. На полголовы ниже Тимофея, одетый по дресс-коду. Тимофей в этом теперь немного разбирался, как можно было одеться в сто одёжек и при этом выглядеть неприлично. Узенькие джинсики с разрезами в неприличных местах, яркая короткая курточка без застёжек, а под ней ажурная кофточка и под ней коротенькая чёрная маечка. Костюмчик вряд ли он сам себе подбирал. Но даже эти тряпки не портили его красивое лицо. Красивое лицо портило выражение уже даже не ненависти, а открытого омерзения ко всему, что его окружало. — Тимофей. Яша выразительно посмотрел на руку, на того, кто её протягивал, и презрительно фыркнул. — А ты Яша, да? — старался пока сохранять самообладание Тимофей, хотя такое отношение невольно взбесило. — Пойдём на кухню? Яша раздражённо вздохнул и не разуваясь прошёл на кухню в своих огромных грязных после дождя кроссовках. Ладно. Пол можно и потом протереть. — Ты что будешь? Чай, кофе? Что ещё? Цикорий есть, сок… Может, чего покрепче? — Мне ничего не надо, — процедил Яша. Голос у него тоже оказался приятным. Только вредная интонация резала слух. — Вы же меня всему этому… должны научить. Так давайте. — Ты куда-то торопишься? Вместо ответа Яша закатил глаза и презрительно фыркнул. — Ну и вот. Что пить будешь? — Чай. Зелёный, — бросил Яша, как одолжение. — Так… — Тимофей задумчиво оглядел баночки и коробочки в шкафу. — Я такое не пью, но где-то у меня была пачка… Во. Ничего, что в пакетиках? Яша не ответил, и Тимофей решил пока колдовать кипятком в тишине, пытаясь сообразить, что делать дальше. Заварил чай, разложил в вазочках печенья-конфеты и выставил на стол маленький флакончик коньяка. Покупной, а не от Василича. По чайной ложечке в чай, чтобы хоть немного расслабиться, и может быть, разговор пойдёт в более доброжелательном ключе. Хоть Тимофей и не был согласен с Василичем в пользе алкоголя для налаживания коммуникаций, но тут случай был совсем тяжёлый. — Ну вот, угощайся. Поговорим сначала, познакомимся лучше. А то, извини, не могу я так сразу… — Ты же проститутка, значит, должен мочь так сразу, — ядовито заметил Яша, подцепив за ушко ещё горячую кружку. Хотел отпить, но только подул на пар и поставил обратно. Тимофей скорбно пожевал губу. Вот значит, что этот Яша про него думал. — Так я не всю жизнь так. Только в этом году начал… — зачем-то стал оправдываться он. — Веришь? Мне не интересно, — с настолько гнусной издёвкой сообщил Яша, что Тимофею прямо захотелось врезать ему по харе. Вот что-то такое умел Ким. Только он своей интонацией мог до слёз довести, а этот выбесить. — Ты чего злой такой? Я тебе ничего не сделал. Напротив, помочь хочу. Чего ты как сволочь себя ведёшь? — Потому что бесишь меня. Представление какое-то галимое устроил. Чаепитие это… Можешь не стараться строить добренького дедушку, тебе не идёт. Нет, если парень был на самом деле такой злой сам по себе, это было даже хорошо, но если это было наносное, для защиты, то беда. Тимофей вспомнил, как сам огрызался на Василича, чувствуя себя последней блядью. Но как ещё это понять? — Ты сам из себя строишь не пойми что, — проворчал Тимофей и нарочито шумно отхлебнул горячего чаю. — Подумаешь, один раз его нагнули, и он сразу весь из себя ощетинился, как противотанковый ёж. Чай не стеклянный, не рассыпешься, если повежливее с людьми будешь!. — Да вы!.. — Яша ещё более злобно уставился на Тимофея и сжал на столе свои красивые пальчики в кулаки. — Что — я? Я тебя ни капельки не жалею, и уж тем более не сопереживаю. Мне твои проблемы до пизды. Кто ты и кто я? Я всю жизнь на заводе батрачил, всего добивался своим трудом и даже сейчас я зарабатываю своим трудом. А ты разнеженный сыночек богатеньких родителей, за всю жизнь палец о палец не ударил, а нос задрал, как будто интеллигент в гулаге. Ничего, теперь узнаешь, что почём. — Совок, — Яша растянул губы в отвращении. — Если сам в говне живу, то и все остальные должны жить так же. Спасибо, сыты. — Зря ты так. Почему сразу в говне-то? Мне при коммунизме хорошо жилось, — проговорил Тимофей, хотя сколько там он того коммунизма застал? Перестройка быстрее грянула. — У меня всё было и всего хватало, пока Горбачёв страну не развалил! А кому-то было плохо, и он только после развала зажил. Когда у нас в стране было спокойное время, чтоб прям все были довольны? Как там сатирик говорил? Кому на Руси жить хорошо, тому и в Лондоне неплохо живётся, а? — попытался свести всё в шутку Тимофей. — Боже, я сижу на засранной кухне с каким-то дедом, который затирает мне про историю и политику! — Яша снова закатил глаза. На мозг свой умный любовался, наверное. — Это у тебя голова засранная, а у меня на кухне чисто. Я убираюсь. Это ты тут своими говнодавами грязи с улицы нанёс. Хоть бы об коврик вытер, умный дохуя! — А-а-а, — осатанело простонал Яша. — Хватит! Хватит! Шат ап! Ю факин олд дик! Фак оф! Фак! Фак! — он перешёл на английский, и дальше Тимофей понимал только отдельные слова, но эмоциональный посыл вполне был ясен без перевода. — Как ты хорошо по-английски чешешь. Учился где-то? — спросил Тимофей, когда Яша совсем выдохся, залпом выпил свой чай и, закрыв глаза, откинулся на спинку кухонного дивана. Комплимент хотел сделать. Ему вот языки не давались, а этот аж матерился на аглицком. — В Кингстонском университете. — Это в Англии? Там красиво? — Да. Там у меня было всё. Яша несчастно смотрел в потолок своими красивыми чёрными глазами. Наверное, у Иисуса были такие же. Если он, конечно, существовал. Тимофей налил из заварника чёрного чаю и, нацедив чайную ложку коньяку, подвинул гостю. — Я заключил контракт, готовился к свадьбе… Мама позвонила. «Твой папа умер, сынок!» — писклявым голосом передразнил Яша. — «Приезжай срочно на похороны!» И ни слова про то, из-за чего умер отец. Ни намёка. И я приехал, как дурак. Яша снова тяжело вздохнул и пригубил чай. На Тимофея не смотрел, будто рассказывал не ему, а вообще. Это было не важно. Главное, процесс пошёл. — Может, она не знала? — предположил Тимофей. — Или её шантажировали. — Всё она знала. За свою шкуру тряслась. И за Алису с Лерой. — А если б тебе сразу всё сказали, ты бы их тут так и бросил? Неужели не жалко совсем девчонок? Яша болезненно сдвинул брови и замотал головой. — Да не знаю я. Не знаю. Я бы что-нибудь придумал. Вывез бы их как-нибудь, спрятал. А теперь у меня забрали все документы, телефон. Написали Эмме, что свадьбы не будет. И всё из-за отца… «Дети не должны за своих отцов отдуваться», — подумалось грустно. — Если бы не сёстры, я бы уже давно с этим всем покончил, — равнодушно проговорил Яша. — Надеюсь, ты потом-то на себя руки не наложишь? — слишком в лоб спросил Тимофей, как будто Яша мог честно ему это пообещать. — Да какая вам разница? — Я хочу тебе помочь. Яша наконец прямо посмотрел на Тимофея впервые за визит без враждебности, почти добродушно, как смотрят на ребёнка, который рассказывает очевидно неправдоподобную историю. — Мне уже ничего не поможет. — Зря ты так. Сколько тебе надо отработать? — начал разбираться Тимофей, как будто и сам имел какую-то власть в этой очевидно неразрешимой истории. — Три года. — Немало, — Тимофей снова пожевал губами, стараясь не терять оптимизма. Руслана, помнится, на семь лет загребли. Неужто они с Сашком настолько больше папу Загита обворовали? Или Яшу всё-таки чуточку пожалели? — Но и не вся жизнь ведь. Это время тебе надо пережить. Ты же молодой совсем. Умный, университеты оканчивал. Значит, снова работу найдёшь. Снова полюбишь. — Да что вы, «снова»? Не будет уже ничего так. Разве вы не понимаете? Как я смогу дальше жить с этим? — Яша заломил брови и драматично направил ладони на свою нелепую дутую курточку, и заметив натёкшую грязную лужу вокруг своих ботинок, стыдливо поджал ноги и опустил голову. — Как все, — брякнул Тимофей. — Как все? — Яша издал сдавленный смешок. — Как? — и ещё один. — Ну да. Наверное, мне легко рассуждать. Я уже старый, — Тимофей почесал свою седую бороду. — У меня всё было, жалеть нечего. Как ты сказал, не жил хорошо, нечего и терять. А ты вон сколько чего лишился. Но ты пойми, это всё равно не конец. — Не конец? — снова горько фыркнул Яша. — Хватит. Правда, давайте, чему вы там хотели меня учить. Сосать, стонать… Тимофей не стал больше тянуть душу из англичанина и повёл в уборную, где стоял тренажёр для минетов, на котором он уже учил Василича и теперь, с учётом своих педагогических ошибок прошлого, взялся учить и Яшу. Ученик даже разулся в прихожей и не наследил хотя бы в ванной. Тимофей хоть и старался сглаживать углы, а дело со всех сторон было паскудное. Шутил через силу, как с Василичем про дурацкий сиреневый хуй, делился советами в стиле Марика — «Чем лучше сосёшь, тем больше отдыхает жопа!» Яша больше не ершился. Просто выполнял всё, без какого-то огонька, но и не отлынивал. Не было в нём того, что Тимофей ловил в себе, когда испытывал новый сексуальный опыт. Яшу это совершенно не трогало. И наверное, для парня так было лучше. Бажен, вон, тоже на вызовах особенно не упахивался, искренне считая, что лицезрения его божественной красоты должно быть вполне достаточно. И клиентов это устраивало. Негласно считалось, что трахать Бажена — всё равно что трахать полотно да Винчи или образок Спасителя. Святотатство, но за щедрое пожертвование — пожалуйста. Яше бы тоже такая тактика подошла, если бы ему не было настолько пофиг. Но хуже бы не стало, и Тимофей поделился с ним этим ценным приёмом поведения. Яша принуждённо покивал, ещё немного потренировал минет уже на живой натуре, а вечером его забрал Олег. Сразу после его ухода Тимофей вымыл полы и позвонил Артуру, чтобы отчитаться. — Ну как? — сразу спросил он чересчур оптимистично. — Вводный урок, если хочешь, прошёл более-менее ровно. Но зажигалочкой он не будет. — Ну хоть что-то. Спасибо, Тимофей, Олег тебе передал конверт? Не забыл? — Да. Всё на месте. А завтра, может, ещё занятие с Яковом провести? — предложил Тимофей. Что ещё можно придумать, он не знал, но утро вечера было мудренее, и за вечер он надеялся придумать что-нибудь более толковое. — Ну, чтоб закрепить материал? — Хорошо, — быстро согласился Артур, не веря своему счастью, что не придётся упрашивать самому. После Артура Тимофей вернулся в ванную, вымыл учебный инвентарь и поужинал перед телеком, проматывая в голове, чему завтра будет учить Якова. Да, с технической частью проблем больше не было, но не оставляло в покое то, из-за чего Артур к нему изначально обратился. Яша совершенно точно собирался после всего этого уйти из этого жестокого мира. И это казалось несправедливо. Хороший парень уйдёт, а все эти ублюдки, из-за которых он угодил в эту задницу, будут продолжать спокойно себе жить-поживать. Ну кроме самого главного трусливого ублюдка, Яшиного папаши. Чтоб ему на том свете икалось. Но как можно было убедить Яшу, что в жизни полно всякого дерьма, и стоит попытаться его разгрести и прожить столько, сколько отмерено, всем назло? Как? Закончив с ужином, Тимофей снова прошёл мимо тумбочки, на которой стояла накрытая шарфом лампа. Он помнил, что она там. Глупо было прятать её таким наивным образом. Тимофей повесил шарф обратно на вешалку и в задумчивости вернулся в зал. Колебался впрочем недолго. Выключил звук у телевизора и набрал Руслана. Потому что это было как озарение. И не важно, что он обещал себе больше не лезть. Помощь нужна не ему, а тому парню. — Привет, Русь, не отвлекаю? — Да нет. Я как раз ужинать собираюсь. Приедешь на эти выходные? — радостно спросил он сразу, не дожидаясь окончания разговора, как до этого. — А то конец сезона. Предсказатели погоду хорошую обещали… — Мне помощь твоя нужна, — замялся Тимофей. — Чего стряслось? — Да понимаешь, Артур задачку задал, и боюсь, один я её не решу, — Тимофей в общих чертах обрисовал Яшину ситуацию. — И я подумал, что, ну… ты же был на его месте и… — Значит, вот на кого Артур этого пацана повесил. Тимофей неприятно удивился. Выходило, что перед ним Артур просил ещё и Руслана? Вот же татарин изворотливый. — А ты отказался, значит. — Нет. Мне Артур вообще не говорил. Марик сказал. — Наверное, Артур решил, что ты тоже откажешь. — Наверное. — Значит, не приедешь? — Приеду, — не сразу ответил Руслан, так что Тимофей удивился его согласию больше, чем отказу. — Во сколько можно? — К обеду. — Ну, значит, буду к обеду. Жди. Помогу, чем смогу. Звучал Руслан при этом не особенно радостно. Хотя чему там радоваться. Теперь Тимофей вообще жалел, что привлёк его. Знал ведь, что это за история. Но казалось, что это отличная идея. Руслан-то был в такой ситуации, наверняка дать совет мог. Не то что он. Но… всё равно как-то нехорошо получалось. Нетактичный он совсем. На следующий день Руслан приехал чуть раньше Якова. Переступил порог, держа в руках букетик каких-то розово-пыльных цветов. — Это тебе вот, — вручил он их Тимофею. — С чего это? — Тимофей взял букетик. Цветы немного пахли полынью. — Да двор перед зимой чистил, а там эти, как их?.. Хризантемы. До самых холодов всё цветут и цветут. Не выбрасывать же? Они красивые вон какие. — Ну да, — улыбнулся Тимофей. — Сейчас в воду поставлю. Странно. Цветов ему ещё не дарили. Вернее, дарил один шкет, но вспоминать о том случае было неприятно. Понятное дело, что не от большой любви Руслан ему их припёр, просто так, но всё равно было приятно. — Ну чо, где твой абитуриент? Показывай, куда спрятал? — Руслан зашёл на кухню за Тимофеем, где тот набирал воду под цветы. — Не привезли ещё. В зал иди. Я там столик накрыл, чтобы не грустно было. — Это хорошо, — нарочито бодро покивал Руслан. Тимофей набрал воды в трёхлитровую банку, потому что как обычно не смог найти вазу и пришёл в гостиную с букетом. Руслан сидел на диване, согнувшись вперёд, и вертел в пальцах пачку сигарет. — Русь? — Чо? — Ты на меня зла не держишь, что я тебя позвал? И за то, что не приезжал, подумал Тимофей, но озвучивать не стал. — Да за что? Ты же… не чужой человек. — Пидорская семья, да? — неловко пошутил Тимофей. — Семья, ага, — хмыкнул Руслан и они на целую минуту неловко замолчали. Руслан тёр об колени свои большие ладони, а Тимофей гипнотизировал букет. Надо было что-то сказать, чтобы в этой тишине не народилось слишком много ментов, но не пришлось — в двери снова позвонили. Тимофей поправил цветы в банке и пошёл открывать. Олег, передавая невольника, заботливо напомнил про фокусы. Наверное, те, в которых неизвестно куда исчезали люди. Но Тимофей дураком не был и с папой Артура так шутить бы в жизни не стал. Хотя чем он его теперь накажет? Разве что за бесплатно придётся работать. Увидев Руслана, Яша заметно напрягся. Хотя, по мнению Тимофея, Руслан сегодня выглядел шикарно. В серой рубашке в мелкий цветочек и вязаной жилетке. Очень прилично, если вспомнить его вечные растянутые тельняшки и треники с пузырями на коленках. — Это мой очень хороший друг и коллега, Руслан, — поторопился представить его Тимофей. — Ну и зачем его позвали? Яша не торопился усаживаться на диван или в кресло. Так и стоял перед столом, вжимая голову в плечи. Зато ботинки свои оставил в прихожей, тоже достижение. Зажигалочкой не будет, зато вон, научился обувь снимать. Акселерат. — Потому что я не очень хорошо умею объяснять… и опыта у меня в некоторых вещах маловато. — Да не жмись ты, — хмыкнул Руслан поднимаясь и протягивая руку. — Яша, да? Ну будем знакомы. Яша недоверчиво стрельнул чёрными глазами в Тимофея и протянул руку, крепко пожимая. Всё-таки сели за стол и разлили по чашкам чай с коньяком. Руслан попросил включить какую-нибудь музыку. Тимофей не понял, зачем, но достал радиоприёмник и включил ретроФМ. Там уже давно играли какие-то новые песни, с точки зрения людей его возраста, совсем не ретро, но музыка была приятной, и Тимофей оставил для фона. Говорить о деле всё не торопились. Руслан так же, как и Тимофей вчера, расспрашивал про житьё-бытьё Яшино на воле. Спокойно так, деловито, что самому хотелось рассказать, хоть и не его спрашивали. Яша сперва отвечал односложно, но с каждым следующим вопросом всё охотнее. Даже вчера он таким словоохотливым не был. А потом Руслан спросил, как Яшу в его первый раз взяли, и Тимофей в этот момент замер и забыл как дышать, приготовившись к истерике. — С клиентом. Привезли к какому-то мужику за город. Не знаю, кто он, — ровно без эмоций отвечал Яша, как будто говорил вообще не про себя. — Привязал к кровати, потому что вырывался. Но ему это нравилось. Он что-то говорил, но я не слушал… — Порвал? — перебил Руслан. — Нет, но… — Ну да, приятного мало. Знакомая картина Шишкина «Приплыли». Только мне годков было больше и отрабатывать пришлось тоже… Яша посмотрел на Руслана непонятно. То ли хотел поправить, что Шишкин такой картины не писал, то ли что родство его проблемы с Руслановой его не волнует. — У этой отработки для тебя только два пути. В конце тебя либо сломают и ты сам из окна выкинешься, либо убьют, — неожиданно выдал Руслан, от чего вытянул в удивлении физиономию даже Тимофей. — К-как? — подавился Яша. — Да легко. У каждого сутера есть свой список отбитой клиентуры, которые не прочь шлюху на фарш пустить. Всяких неугодных или надоевших обычно к ним отправляют. От таких с вызова только ногами вперёд и возвращаются. В разных пакетах. А родным скажут, мол, какая нелепая случайность, вот вам справка из морга. — Чего? За что? Тебя же не убили! — ужаснулся Тимофей. — Но пытались. Перестали, только когда поняли, что я не Загита винил, а сам знаешь кого, — Руслан коротко глянул на Тимофея и кивнул затылком куда-то в сторону. — Да и отболело у меня всё давно. Я переломался и успокоился. А Яшка — не я. Он вон сколько всего потерял. Он мстить будет. Отец его мёртв, ему уже ничего не сделаешь. Остался другой папаша. Вот как Яха только вернёт себе свободу, так и начнёт мстить. А иначе как такую обиду простить? Яш, я же прав? Яша затравленно посмотрел на Руслана и уставился в свою чашку чая, не ответив. Тимофей не сомневался, что Яков до сих пор ни о чём подобном не думал, но теперь, кажется, начинал. — Значит, прав. А теперь послушай меня, малой, а потом сам думай, как тебе дальше вертеться. — Руслан подался вперёд и понизил голос до шёпота. — Сейчас тебе самое главное — приспособиться, чтобы собрать поменьше говна всякого. Не подсесть на наркоту, сохранить жопу в тонусе и с клиентом себя вести так, чтоб не перетрудиться. Тимофей тебя научит, как, это самое лёгкое. Потом занятие себе какое-нибудь найди, когда время свободное. Думай поменьше обо всём этом. Это уже потрудней задачка, но нужно убить это время, чтобы оно не угандошило тебя. Понимаешь? Книжки читай, спортом занимайся, — перечислял он то, чем сам занимался, правда, пока сидел в тюрьме. — Чем ты раньше увлекался? — Выездкой лошадей, — с интонацией ёжика из мультика проговорил Яша, продолжая таращиться на Руслана офигевшими глазищами. Тимофей тоже впечатлился, но был готов признать, что у богатых мальчиков дорогие хобби. — Сложно. Но можно, наверное, придумать что-то, — озадачился он. — Не старайтесь. Не придумаете. Это развлечение мне больше не по карману, — тут же погрустнел Яша. Ему теперь вообще мало что было по карману. Без документов и телефона. — В деревне у нас семья одна лошадей держит. Можно приезжать на выездки, — Руслан задумчиво поскрёб щетину на подбородке. — После того как навоза пару загонов вычистишь… А где тебя держат-то? Распорядок дня какой? Яша описал некий дом в пригороде. Большинство мальчиков там работали условно добровольно, приезжие из других городов, в основном из деревень на учёбу, проституцией занимались для подработки. Они приходили свободно, когда хотели, чтобы переночевать, и так же свободно уходили. Подневольных, как Яша, было меньше. Они все жили в двух комнатах на четыре койки, почти как в лагере, только не пионерском. Понятное дело, в силу своей душевной трагедии, со своими соседями Яша не подружился. Они уже работали давно. Им можно было гулять во дворе, а некоторых парней отпускали даже в город, только с браслетом на ноге, как у заключённых на домашнем аресте. Как раз такой сейчас был на ноге у Яши, сбоку на щиколотке, где топорщилась штанина. — Тогда тебе тоже придётся быть паинькой. Только не переигрывай, а то заподозрят. Постепенно, потихоньку. Чтоб твой сутер думал, что ты смирился, и начал давать поблажки и в город отпускать, — продолжал Руслан. — Без нужды зверствовать твой вертухай не будет, это не как раньше. Поблажки за хорошее поведение даст. А в городе, хоть на поводке, можно будет отвлечься. Ты же башковитый парень, не забывай об этом. Будь маленько хитрожопым. Это просто работа. За работой три года пролетят быстро. А потом… уезжай. Мать, сестёр с собой забирай и сваливай. На психолога себе заработай. Хорошего. А не старых пердунов вроде нас. — Вот тут соглашусь, — вкинул свои две копейки Тимофей. Яша слушал, хмуря свои чёрные брови и, кажется, не верил. Не в добрые намерения Руслана, а в правдоподобность его плана. — У тебя есть кто-нибудь? — спросил Руслан, и глаза его странно блестели, как будто он планировал ограбление, а не давал советы выживания бедолаге. — Друзья, я имею в виду. Такие, знаешь, с какими можно и в огонь, и в воду. Яша мотнул головой. — Вряд ли. У меня никогда не было потребности в таком, чтобы… ходить в огонь. — Да, такое заранее не угадаешь, — кивнул Тимофей. — Да ладно! — не согласился Руслан. — Его папашке, ежели он такую схему собирался крутить, надо было сразу всё семейство хотя бы на курорт выслать. — А чего ж ты своих не выслал, когда на дело шёл? — поддел Тимофей. — Так у меня и денег тогда не было никого высылать. Разве что в лес. Но там бы нас всех и закопали потом. Я потому на грабёж и пошёл, что жрать нечего было. Это потом все умные! — вспыхнул он. — Извини, я не хотел… — Да я знаю. Прошлое. Что ещё? Руслан задумался, потирая друг об друга большие мозолистые пальцы. Короткая перепалка с Тимофеем сбила его с мысли, а ему нужно было сказать этому мальчику Якову что-то важное. — Тебе, Яша, — он снова повернулся к парню, — зацепа нужна, понимаешь? Надёжная, чтобы держала. Иначе рехнёшься. Поэтому, когда тебя начнут отпускать домой, обязательно свяжись с семьёй. Не держи обиды на них. Оно подождёт. Если на друзей надежды нет, держись за семью. Яша поморщился и мотнул кудрями. — Я не хочу, чтобы они видели меня… — А надо. Ты за них жопу рвёшь, а они сидят там, с ума сходят. — Только мама. Сёстры ничего не знают. — Ну вот. С сестрами общайся. Забывай на это время о работе. Три года надо продержаться. Быть паинькой, — Руслан снова понизил голос до полушёпота. — Чтобы они в тебе угрозы не видели. Понимаешь? Чтобы тебя потом по-тихому не прибрали, когда своё отработаешь. И только когда все будут далеко, вот тогда… убей этого скота. Тимофей и Яша молчали как пришибленные. По радио Маша Распутина умоляла отпустить её в Гималаи. Заявление Руслана звучало ещё более фантастично, чем просто пережить эти три года, даже фантастичнее, чем побег. — Как? — одними губами спросил Яша, глядя на Руслана как на мессию. — У тебя будет целых три года, чтобы ответить на этот вопрос. Простого ключика нет. Подбирай отмычки потихоньку, не торопись, чтобы не запороть. Понял? На этот раз Яша кивнул чуть более уверенно, уже начиная что-то прикидывать в своей умной голове. Процесс, запущенный Русланом, пошёл. Они ещё много о чём говорили. И по душам, и по технической части. Когда Яшу провожали, Руслан вручил ему сумку с прошлогодним урожаем сидра, который хотел до этого вручить Василичу. Тимофей этой сумки из-за шикарного букета и не заметил. — Это тебе, чтобы с соседями контакт налаживать сподручнее было, — Руслан похлопал его по плечу. — Все любят, когда их угощают на халяву. Начальнику тоже бутылочку вручи. Пусть думают, что мы тут с Тимофеем прям гуру проститутского дела, волшебным образом вправили тебе мозги… Яша ещё заглядывал к Тимофею, когда его уже начали отпускать в город. И к Руслану, вернее, к его знакомым, которые имели конный двор. А меньше чем через год Яша, видимо, придумал какой-то свой план, или просто так совпало, ему кто-то помог бежать. И наверное, совпало, что именно тогда его мама и сёстры уехали в Германию на какое-то спортивное соревнование для юниоров. И как уважаемый папа Загит ни старался, достать Яшу ему так и не удалось. А ещё через пару месяцев Артур своего отца похоронил. О причине смерти не распространялись, но Марик всем по большому секрету, как он это умел, рассказал, что застрелили его. Снайпер, от которого осталась одна гильза. И больше ничего не нашли. Но вряд ли это Яша нанял киллера. У папы Загита было много врагов и без него. О дальнейшей судьбе Якова Тимофей ничего не знал, только однажды ему на почту пришла неподписанная открытка с Биг Бэном, и всё. Смерть криминального отца деятельности бандитского семейства особенно не повредила. Смерти старшего Загита ждали все: и друзья, и враги, и его родственники не стали исключением. Старший брат Артура и так вёл большую часть бизнеса, а теперь просто продолжил дело отца. В работе Артура тоже ничего не поменялось. Но в тот день, когда это только началось, они проводили этого мальчика и вернулись в гостиную, и Руслан снова задумчиво тёр ладони об колени, Тимофей спросил: — Слушай, а Яша на самом деле собирался мстить Загиту, или это ты ему подсказал? — Да как сказать. Ему ж надо было кого-то ненавидеть, — преувеличенно бодро ответил он. — Батя-урод помер, мать с сёстрами вроде как и не причём. Тут либо себя винить, либо папу Загита. Этот хрен и без того уже порядочно землю топчет… Если у него получится, будет неплохо. — А если у него это… плохо закончится? — предположил Тимофей. — Правда, как он убьёт его? Тимофей ни разу не видел этого человека, но то, что про него знал, превращало его в какого-то зловещего монстра, которого никак не достать, вроде того злодея из Гарри Поттера, пара фильмов про которого Тимофею попадались по телевизору. — Этот Яша умный, придумает. Киллера наймёт, например, — хмыкнул Руслан. — Значит, ты для себя просил, — прямо в лоб заметил Тимофей. — Сашка ты вроде как простил, винить тебе больше некого, только этого Загита. — Думаешь, я хочу мести? — хмыкнул Руслан и потянулся к столику за сушкой. Есть не стал, крошил в пальцах на блюдечко. Тимофей смотрел на эти крошки и жалел, что начал этот разговор. — Не знаю, — беспомощно пожал плечами он. — Вот и я не знаю, — ответил Руслан с такой интонацией, что Тимофей услышал как — «Да, и что ты мне сделаешь?» Руслан тоже это понял, потому что нарочито игриво заглянул в глаза Тимофею и задурковал: — Вот такой я серый кардинал энского уезда! Никто не знает, а это я на самом деле управляю всей этой шайкой-лейкой. Не боишься, что связался с таким опасным фраером, а? Тимофей откинулся на спинку дивана, устало улыбнулся и прикрыл глаза. — Я рад, что ты сегодня пришёл. Правда. Надеюсь, Яше это хоть немного поможет… — Ты лучше скажи, чего две недели от меня бегал? — сварливо хмыкнул Руслан. — Обиделся, что я с тобой увольняться не хочу? Один — один, — подумал Тимофей. — Я не обижался. — Но морозился же. Как девка. Чо опять не так, колись? — Да всё так. На самом деле много дел было. Я же дом достроил почти. Лёшка с парнем своим знакомил. Потом с кафе этим замотался. Нюрка, супружница Василича, у меня тут крутилась. Она будет этот проект вести… — Ну-ну. И даже минутки на меня не осталось? Тимофей, я на тебя обижаться буду. Чо за хуйня-то? Мы вообще дружим ещё? Или ты вместе с лыжами решил и от меня свалить? — Нет. Я наоборот думал, что когда с работой завяжу, ты меня видеть не захочешь. — Чего? Руслан замотал башкой, будто не мог подобрать слов и был в наивысшей степени поражён выводами Тимофея. — Да ничего, — буркнул Тимофей. — Не, давай честно. Я начну, а ты продолжишь! — решительно хлопнул себя по коленкам Руслан и страшно выпучил глаза. — Да, я хочу, чтоб Яха этого упыря замочил! Если хочешь знать, я бы специально таких мальчиков пачками науськивал, чтобы хоть у одного вышло! Потому что эта сука должна сдохнуть! Мне буквально дышать легче станет! Да всем станет! И я от своих слов отказываться не буду! — Ну и хорошо! — тоже рявкнул Тимофей, хотя был согласен не со всеми тезисами Руслана, но дружба ему была дороже истины. — А я на самом деле хочу, чтобы ты тоже бросил проституцию! Да! Потому что я всё равно не понимаю, почему ты остался в этом всём. — Руслан уже было открыл рот, но Тимофей не дал себя прервать: — И пидорская семья не аргумент! — Тимофей. — Ну правда, Русь. Не в этом же дело. Если ты со мной мог бы нормально дружить после моего увольнения, то и сам мог бы спокойно уволиться. Тебе же не нравится ебля с мужиками. Ты не Марик. А принимать у себя все эти корпоративы, фотосъёмки и прочее и так можно. Так почему, Русь? — Потому что не могу, — тихо прохрипел Руслан, подавшись вперёд. Лицо его покраснело и жилы на горле натянулись струнами. — Не знаю почему. Он закашлялся и залпом допил остывший чай из яшиной чашки. Глубоко выдохнул. Тимофей дышать пока побаивался, замер весь, во все глаза глядя на Руслана. — Оно как зараза во мне, — проговорил он совсем тихо, сжимая ворот своей жилетки. — Не могу по-другому. Бывает, находит, думаю, надо бросать. Надо, а потом Артур звонит, и я как телок послушно тащусь на вызов и жопу подставляю… как будто… Как будто нравится мне это! — выпалил он с омерзением. — Как будто для меня это самое то. Надо так. А потом дома снова как оплёванный. Жить не хочется. Снова бросить хочу. И так по кругу этому накручиваю, как осёл на верёвочке. Услышал теперь? Нормально? Ничего там не тренькнуло тебе? — посмотрел он на Тимофея, ожидая презрения. Как там его учил утешать Василич? Хотя и без его подсказок что-то в груди само толкало. Он молча встал с дивана, сдвинул столик и встал над Русланом. Хотел что-то сделать, но остановился в ступоре. Руслан тоже пребывал в непонятках. Он ожидал злой отповеди, каких-то убеждений, что всё не так, но всё и так было не так. — Русь, это… встань, пожалуйста, — попросил Тимофей севшим голосом. — Зачем? — спросил он, но встал. — Обнять тебя хочу, — сказал Тимофей и тут же прижал его к себе за поясницу и затылок. — А ты в кресле когда, неудобно получается. Не на коленки же мне к тебе садиться. Я ж тяжёлый. — А-а, — понимающе выдохнул Руслан ему в шею. — Ты не виноват ни в чём, Русь, — шёпотом проговорил Тимофей. — Я тебя понимаю. Ты хороший мужик, самый лучший человек в моей жизни. После Маши. Извини, её ты уже не переплюнешь. Я очень хочу, чтобы ты когда-нибудь смог бросить. Я буду ждать тебя, Русь. Я тоже не брошу, пока ты сам не созреешь. — Э! Ты чего! Руслан вдруг отстранился и возмущённо вперился в него. — Чего? — Не надо ради меня таких жертв! — Это не жертва, Русь, — Тимофей улыбнулся и погладил его по голове, над ухом. — Просто не хочу я без тебя. Ни так, ни эдак. Руслан был взъерошен, растерян и всё ещё ничего не понимал. В какую-то секунду размером с целую вечность они так и простояли, глядя друг на друга, после чего Руслан снова прижался к нему, но ничего кроме тихого сопения Тимофей от него не услышал. Ему понравилось вот так обнимать его, жаль, что не получилось долго. Руслан снова отстранился, теперь преувеличенно бодрый. — Ну это, — откашлялся он, всё ещё туго соображая. — Домик-то свой покажешь? — А? — осовело спросил Тимофей. Обнимашки его малость разморили, нежностью затопили. Захотелось лечь с Русланом на вот этот диван и ещё немного побыть вот так. Потом, может, целоваться долго, никуда не торопясь. — Ну, съездим, может? На дачу твою. Время ещё не позднее так-то, — в какой-то непонятной панике надеялся Руслан. — Давай, а? — Давай, — сдался Тимофей. Они собрались быстро, за две минуты, и поехали на дачу. Заодно увезли лампу. Темнело всё раньше, а электричества в доме так не было. Керосинку там и разожгли. Больше часа шатались с Русланом вокруг домика, как два дурака. Тот всё искал, где Тимофея могли наебать строители, даже уровень нашёл где-то и всё замерял, но так ничего и не нашёл. Обратно домой приехали уже затемно. Уставшие, как сволочи, хотя ничего не сделали. Руслан зевал, у Тимофея ломило плечи. О том, чтобы Руслану ехать домой в ночь, не шло и речи. Они поужинали, и Тимофей просто пошёл раскладывать диван, доставать подушки с одеялами. Ни о чём больше не говорили, как будто за разговором с Яшей языки устали тоже. Молча легли в постель и выключили свет. Тимофей обнял Руслана, как хотел ещё перед поездкой. Только до поцелуев дело так и не дошло. В голове всё ещё бродили неспокойные мысли. Да, он пообещал Руслану не бросать работу, пока тот не бросит сам. И он не сомневался в своих словах. Ему только было жаль, что Руслан всё ещё не мог отпустить себя. А сам Тимофей? Он разве себя отпустил?