Избранная

      За неделю пути Чхве Хан узнал все о местном менталитете, манерах, этикете, обращениях к знатным особам и что удивляться ничему нельзя — или, как минимум, удивление стоит держать при себе. А в моменты отдыха между занятиями Кейл рассказывал все, что только спрашивалось: так стало известно, что в этом мире есть несколько видов магии, из которых собственно магией назывался только один, и еще больше всяких существ — от драконов до зверолюдей.       «Все», однако ж, кроме того, что касалось самого Кейла — на вопросы о своем положении, прошлом или даре пророчества он отвечал расплывчато и много не распространялся; если же дело касалось корейского, то в тот единственный раз, когда Чхве Хан позволил себе неосторожность спросить, на лице Кейла изобразилась странная нечитаемая гримаса, и он погрузился в раздумья о чем-то, прежде чем выдать что-то неясное про богов. Эта тема больше не поднималась.       Кейл, по скромному мнению восхищенного и благодарного до глубины души Чхве Хана, был прекрасным, терпеливым, интересным и доходчивым преподавателем. Учиться новому и принимать незнакомую жизнь на себя, как родную, в его сопровождении было совсем не больно и даже увлекательно — время пролетело незаметно, прежде чем Кейл объявил, что совсем скоро прибытие.       Честно признаваясь самому себе, Чхве Хан тревожился по поводу предстоящих мероприятий. Ему не хотелось предстать в неправильном свете: во-первых, это бы опорочило имя Кейла, как его учителя, а это совершенно не то, что люди хотят получить в благодарность за проделанную работу; во-вторых, по словам его же, первое впечатление было крайне важно и ценно, особенно у аристократов и королевской семьи.       Одеться нужно было с иголочки: если в пути Чхве Хан носил обычную робу, одолженную у кого-то из жрецов, и завязывал хвост кейловской лентой, то в месте назначения его собирались встретить целым составом модельеров, парикмахеров, визажистов… Он уже предчувствовал мороку, как, впрочем, и Кейл, тем чаще вздыхавший своим мыслям, чем ближе они подъезжали. — По приезде ничего делать не нужно будет, можешь просто следовать за мной, а энергию побереги для королевского банкета. Все встречающие ребята в Церкви знакомые и докучать не станут, но лучше всего, если меня рядом не окажется, держись Кейдж, обычно она ходит в компании Тейлора, их ты сразу заметишь, — Чхве Хан кивнул, не став замечать, что уже не впервые выслушивал этот план действий. — Но, разговаривая со мной на корейском, будь очень аккуратен, чтобы тебя не услышали. И нам придется выглядеть близкими — я надеюсь, это не станет большой проблемой.       Конечно, это не было проблемой. Чхве Хан искренне считал Кейла близким человеком, а в прикосновениях к себе, даже если те ощущались немного непривычными, не видел проблем, так как они больше не несли никакой опасности. Ничего больше на самом деле опасности для жизни не представляло — и это было удивительное ощущение… свободы? Облегчения? — Если для вас это не проблема, сонсенним, — для меня тем более, — Чхве Хан искренне улыбнулся.       Улыбаться он, возможно, научился только пару дней назад, когда Кейл в очередной раз похвалил его, и что-то внутри «перещелкнуло», умение выдралось из недр забытья. Он еще не вспомнил, как смеяться, но с тех пор по крайней мере улыбался как можно чаще и без повода, будто боясь разучиться вновь… Да и нужен ли был повод, когда рядом просто находился и, одаривая мягким взглядом, улыбался ему в ответ сонсенним?       Кейл вздохнул, будто услышал что-то проблемное, и отвернулся к окну, но от Чхве Хана не ускользнула робкая улыбка, дрогнувшая на его губах. Не такая, какой он одарил всех, не различая, в первый день, снисходительная и пустая. От этой, лично Чхве Хана, улыбки внутри разлилось что-то теплое, неразличимое, но определенно приятное и уже за это время привычное. — Мы совсем рядом, — вдруг заметил Кейл и указал куда-то наружу. — Та белая башня — это верхушка Объединенной церкви.       Чхве Хан подался вперед, чтобы разглядеть получше. За двух-трехэтажными купеческими домиками и лавками «высоких» ремесленников, над кудрявыми макушками сочно-зеленых деревьев, возвышалась острая крыша, сверкающая абсолютной белизной на солнце.       Совсем скоро карета остановилась перед распахнутыми в ожидании воротами в сад, окружавший величественное здание Церкви. Пока Кейл отвлекся, чтобы обсудить что-то в очередной раз с сидевшим на козлах кучером — седым старичком с железной аурой — Чхве Хан в восторге обомлел. Запахи миллиона цветов и свежескошенной травы смешались в бурный аромат настоящего, пышного лета. Это разительно отличалось от пыльных дорог и бескрайних, по-своему привлекательных, но безвкусных полей, не говоря уже о Лесе Тьмы.       Кейл похлопал его по плечу, выводя из транса, и они прошли вглубь, ко входу. Именно там их и приветствовала целая толпа, преимущественно в злато-белых ризах. И только Чхве Хан пробежался немного хмурым взглядом из-под челки по всем присутствующим, как на шею Кейла бросилась темноволосая девушка, напоминавшая живой вихрь больше, чем человека. — Кейл, ты просто обязан пропустить с нами по стаканчику: сегодня же, за свой счет — и отказ не принимается. Чем ты вообще думал, уезжая куда-то без предупреждения?! Да еще и этот ублюдочный бог опять откровенно смеялся надо мной и отказывался отвечать! Ты хоть знаешь, как бывает грустно сидеть в четырех стенах — и, прежде чем ты спросишь, да, я нарвалась на очередное наказание и мне опять не дают уехать в город. Эти святоши, я абсолютно уверена, пронюхали, что хуже мне делается взаперти, чем от работ!       Когда, выдав тираду на одном дыхании, девушка остановилась на секунду, чтобы вздохнуть, Кейл аккуратно снял ее с себя и приветственно кивнул ей и подошедшему чуть с опозданием из толпы молодому человеку.       Похоже, это и были те самые Кейдж и Тейлор, отметил про себя Чхве Хан. Они… немного отличались от его представлений, но, в целом, им соответствовали. Теперь было понятно, что Кейл имел в виду, говоря, что их будет видно среди жрецов сразу.       Наконец заметили и его — Кейдж отцепилась от Кейла, обнаружив новый любопытный объект, перетянувший интерес, и с сомнением оглядела его. — Это ради нее ты умчался хрен знает куда? — она фыркнула, чем-то недовольная, но вдруг широко улыбнулась и протянула ему руку: — Кейдж — не принимай к сердцу мои слова, я рада знакомству, если ты, конечно, не из этих, — она игриво подмигнула, — благочестивых. — Кейдж, это буквально Избранная, — Кейл тяжело вздохнул.       Чхве Хан неуверенно пожал руку девушке. Сонсенним был, похоже, разражен, но раньше говорил о ней, как о близком человеке. Он впервые выглядел так недовольно и не улыбался. Ухудшало положение и то, что Чхве Хан немного понимал из разговора. Интересно, кого она имела в виду под «этими» и почему ему не стоит быть, как они? А не является ли он случайно «этим»? — А мы буквально Святые — и что? — не моргнув глазом, парировала Кейдж и, развернувшись, потащила ко входу Тейлора, красноречиво улыбавшегося все это время вместо тысячи слов. Он спускал с рук ее поведение, теплым светом излучая, казалось, абсолютное всепрощение, и походил на священнослужителя даже больше, чем настоящие. И еще походил на Кейла. — Идемте уже, столько шуму развели.       Кейл бросил как бы извиняющийся взгляд на Чхве Хана, прежде чем последовать за дуэтом. Сказала ли Кейдж что-то не то или он извинялся, что не может объяснить все сейчас?       Но, насколько можно было судить и без знания языка, эти двое были… чем-то. Смерчем и его спокойным центром. — Итак, что ты натворила на этот раз? — поинтересовался Кейл, когда они завернули в почти бесконечный — тоже белый — коридор, невольно заставлявший задуматься о том, как муторно начищать все эти стены и сколько на это уходит времени и сил. Ради чего? Стоило спросить чуть позже. — Пфф, — Кейдж закатила глаза, показывая, что виновата тут совершенно не она. — Как будто не знаешь этих стариков. Просто случайно подожгла занавески во время молитвы, ничего интересного в этот раз… Ну ведь дурацкая же это привычка — ставить свечи, только чтобы через несколько минут их потушить! — Я думаю, подобные инциденты неизбежны иногда, — Тейлор улыбнулся, поддерживая недовольство Кейдж, и в его глазах успешно спрятались, как в тихом омуте, черти. Но голос его и вид были настолько спокойны, что, не будь этой порочной улыбки, возник бы вопрос, как он, настолько непохожий на Кейдж, уживался и ладил с ней. Но они были куда более похожи, чем могло показаться на первый взгляд. — Но отчего-то случаются только с вами двумя, — хмуро заметил Кейл, и Кейдж зашлась смехом, похлопывая его по плечу. — Ты слишком жесток с нами, братец, — улыбка Тейлора стала только шире. — Вот-вот, где твое уважение к старшим! — подхватила Кейдж. Они были как один слаженный организм, машина… по раздражению Кейла, тяжело вдохнувшего и потершего переносицу. Он стряхнул руку Кейдж со своего плеча и закатил глаза. — Избранную свою, смотрю, аж за ручку держишь, а нас, родных кровинок, ни во что не ставишь! Ну. Может, не совсем «кровинок», конечно, но дела не меняет.       Кейл, похоже, не нашелся, что ответить; его глаза растерянно распахнулись, и губы зашевелились, но так и не сложились в слова. Чхве Хан почувствовал, как его ладонь сжали крепче, и только тогда осознал, что все это время они держались за руки. Кончики его ушей едва заметно покраснели.       Почему? Что это было с ним? Всего пару часов назад, казалось, он не имел ничего против прикосновений, которых будет вынужденно много, когда Кейл огласит их скорую… свадьбу. И, более того, когда они были одни, случалось так, что Чхве Хан даже засыпал на его коленях и Кейл мягко поглаживал его по волосам и рассказывал о мире, о жизни, обо всем и ни о чем — и в этом не было ничего такого, это было в порядке вещей. Влияло ли то, что теперь они были не одни? Что это кто-то заметил, на это кто-то указал? — И вообще, если думал увильнуть от темы, тебе не удалось — мы все еще вечером идем в ближайший бар. О боже, я слишком давно не отрывалась — это плохо сказывается на моем здоровье! — Кейдж показательно потянулась, хрустнув костями, и простонала от удовольствия. — Вся кровь застоялась — может быть, я даже разучилась делать сальто назад! Я тут главная жертва, понимаешь, подруга?       Она вдруг схватила не успевшего ничего сделать Чхве Хана за предплечье и притянула к себе, отрывая от Кейла. Оба глупо моргнули, переглянулись в растерянности и уставились на нее. — Ну хоть кто-то меня понимает в этом сумасшествии! — не заметив признаков сопротивления, декларировала она. — И не смотри на меня так, — обратилась она уже к Тейлору, состроившему глубоко обиженное лицо, — я же знаю, что ты сейчас в душе ржешь, как конь. Кейл, я решительно конфискую у тебя эту милую даму!       Чхве Хан окончательно перестал понимать происходящее. Подавать голос он не хотел, чтобы не раскрыться, да и вряд ли смог бы выдать что-то складное со своими-то знаниями; однако находиться ближе к Кейлу было спокойнее, чем нет. Поэтому он осторожно, сдерживая силу, отцепил от себя Кейдж и шмыгнул за спину тому. — Боже мой, и ты предательница! Ужас! — тут же возмутилась она, театрально положив руки на сердце. — Нет, не могу больше, мне срочно нужно что-нибудь крепкое, чтобы запить свое горе!       Ровно тогда же они дошли до нужной комнаты — или, может, им просто повезло, что выделенная Избранной каморка была ближе, чем послушнические. Едва Кейл открыл ключом дверь, Кейдж ворвалась внутрь — и тут же на столе, откуда ни возьмись, стояло несколько бокалов и бутылка вина. Откуда только она это достала? — Как хорошо не быть благочестивым, — на лице Кейла расплылась по-кошачьи довольная ухмылка, и он, пропустив к стенке Чхве Хана, уселся на кровати у столика. Хотя, если учитывать размеры комнатки, все, можно было считать, располагалось близко друг к другу. — Да ты и не только божий закон не почитаешь, — на губах Кейдж гуляла такая же ухмылка; она шустро разлила алкоголь на четверых и уселась на единственный стул, Тейлор же прислонился к стене. — Кому он не безразличен? — Кейл примирительно пожал плечами и рассмотрел содержимое бокала. Затем перевел взгляд на Чхве Хана, вопросительно качнув головой, и тот неуверенно кивнул. Он никогда раньше не пил, но все должно было быть в порядке… За ним, по крайней мере, есть, кому проследить, если что. — Это да… Но вечером мы тоже пойдем, понял? — вновь напомнила Кейдж, и Кейл раздраженно цокнул языком. — Когда-нибудь я перестану спонсировать все твои безумные хотелки, — тяжело вздохнув, он одним глотком выпил все, как будто это была вода, и снова наполнил бокал. — За твое добродушие, — предложил тост Тейлор, и они с Кейдж и Чхве Ханом чокнулись, Кейл воздержался от такого повода. — Боже мой, — сказал только он и тяжело вздохнул.       Пусть все заботы останутся в будущем; сейчас Кейл, очевидно, собирался забыть о них напрочь.