Deus ex machina

Затылок – назад. Плечи и бедра в одной плоскости. Струной вытягиваюсь вверх. Ноги в первой позиции. В глаза бьют вспышки фотоаппаратов, прожекторы. В ушные раковины заливается ритмичная музыка. Раз, два, три. Поехали. Первая заповедь манекенщицы на подиуме: Никогда не виляй задницей при походке – смотрится это пошло. Шаг с прямой ноги. Сгиб только тогда, когда коснешься земли. Левой, правой, левой, правой. Вторая заповедь: Да будет твой шаг четким и чеканным. Остановка. Правильная поза – и бездарные шмотки на мне уже не выглядят так безнадежно – по крайней мере в чуть отупелых глазах толпы. Третья заповедь: Не показывай свое отвращение к вещам, и тогда прибудет с тобою награда. Держись, Изи, держись. Ты – механизм, робот, заводная игрушка с жестким, каменным лицом. Ни тени недовольства, ни намека на брюзгливость. Разворот. Путь за кулисы. Левой, правой, левой, правой… Бегу переодеваться, ныряя в толпы длинных и тощих тел. Четвертая заповедь: Не паникуй, ибо это все испортит. Второпях натягиваю на себя платье, снова бегу к сцене. Второй круг по подиуму. Если честно, то всем наплевать на тебя, на твою, пусть даже по сегодняшним меркам безупречную, внешность. Самое главное для каждого, кто сидит в этом зале - он сам. Тебе лишь нужно донести тот message, который вложил автор этой коллекции. То, за чем они вообще сюда пришли. В данном случае посыл такой: скука. Блёклые тона, грубый пошив, отсутствие деталей и простые формы. Вещи будто из серого картона. Третий, четвертый круг. Финальный проход: под дружные монотонные хлопки очередному безвкусному творению караван практически однообразных манекенщиц стекается с подиума за кулисы. Все. Сейчас хваленая когда-то импровизация исчезла из модельного бизнеса. Все однообразно. Четко. Механически. Слишком правильно. Без смысла, чувств. Так же, как и в жизни. С ненавистью сдираю с себя мерзкие тряпки и длинный блондинистый парик. Все заповеди, царившие у меня в голове минуту назад, под чистую съедаются дерьмовым ощущением. Оно снова пришло ко мне, вальяжно растекаясь по всему телу. Моральная тошнота. Все бесполезно, бессмысленно, убого. Все происходит зазря. Раздражает. Бесит. Убивает. Это неприятное ощущение нужно чем-то заглушить. Алкоголь? Наркотики? Музыка? Нет. Секс. С девушкой. Оглядываюсь кругом: худые, рослые, плоские, с правильными чертами лица – девки, отштампованные словно бы на одной фабрике. Мое тело, моё лицо… кажется, я с той же фабрики, да вот как дело дошло до мозга, чёртов аппарат сломался. Но самое ужасное: они даже ведут себя и двигаются практически идентично. Взять хотя бы тех троих девушек -трюмо. Они стоят, образуя тройное зеркало: каждое движение одной отдается синхронными копиями в двух других. Слишком скучно, слишком однообразно! Никого подходящего. А потом мимо проходит она. Девушка? Нет, женщина. Лет… двадцать пять? Жена организатора всего этого фэшн-дурдома. Мягкие, плавные движения. Ломаная кошачья грация. Зеленые огоньки живых глаз, узкие губы, шоколадная кожа. Худые, но жилистые руки, пересечённые только тонкими бретелями майки. Приятно посмотреть на какое-то разнообразие. Девушка поймала мой взгляд и улыбнулась. Хм, почему бы нет? Режим охотницы активирован. *** Мой город - такой же идеальный, как макет огромного спального района с маленьким центром на столе у педантичного архитектора. Дома коричневого кирпича, строго прямоугольной формы, с маленькими окошками. Прямо примитивные песочные замки. Идеальные ковры зеленых лужаек. Мир, вычерченный под линейку. Рассвет в 6:00. Заход в 20:30. Мир, где все по расписанию. Люди – одинаковые игрушечные человечки с четко прорисованными эмоциями, механическими движениями. Прямо как неживые. Ненавижу этот город, ненавижу этих людей. А жесткий блуд и полный разгул – единственное, что сглаживает это паскудное чувство. Это вроде как протест, эдакий плевок в лицо их идеальной жизни. Мелочь, а приятно. Мы мчимся по совершенно пустому и гладкому шоссе со скоростью сто восемьдесят километров в час. - К черту всю эту официальность, всю эту модную тягомотину! К черту моего мужа - полного придурка!- кричит моя спутница, опуская последние слова на громкий шепот, прильнув к самому моему уху и обдавая висок коньячным дурманом. Она - дикая кошка, сорвавшаяся с цепи повседневности. Взбалмошная девчонка. Оторва, скованная скукой быта. Как раз по мне. Люблю таких. Я плохо с ней знакома, я даже не знаю её имени, но я готова прямо сейчас наброситься на неё, скрутив с ней узел необузданной страсти. Мимо пролетают поля с кукурузой, старые амбары, фермы, озера. Мы уже за пределами города. Ветер свистит в ушах, кувыркаются мысли в голове. Внизу живота неистово стонет вожделение. Она говорит что-то ещё, но мне без разницы. Главное - эти слова так под стать этой скорости, этому безумному крику ветра. Мы замедляем ход. Подъезжаем к небольшому загородному дому. Вылезаем из машины, открываем калитку. Навстречу нам галопом несется большой и крепкий ротвейлер, на ходу обрызгивая все слюной. - Сидеть, Д'Артаньян! – громовым голосом осаждает его моя шоколадная кошечка. Шавка послушно плюхается на задницу, по-щенячьи завиляв хвостом. Вламываемся в дом, бежим по лестнице в спальню. Обстановка, дом, мебель - все это не важно, все скрыто за пеленой безумного желания. Срываем с друг друга одежду. Всё летит куда-то в угол. Сейчас одежда - лишь ненужная кожура, скрывающая сочную и сладкую мякоть. Остаются лишь горячие поцелуи, волнующие нежную и теплую плоть. Да, да, да! Быстрее, жестче, ярче и… - Анжела! – мужской голос, твёрдый, но с ноткой истеричной подозрительности, раздается внизу. С лестницы послышались чьи-то быстрые и тяжелые шаги. С трудом отлипаем друг от друга. - Черт возьми, муж был дома! Надо было гараж сначала проверить! – с ужасом лопочет она, собирая шмотки. - Идиотка! - шиплю я ей, прыгая всей комнате, пытаясь натянуть джинсы. Шаги совсем близко. Ох, твою то мать. Хватаю рюкзак, кидаюсь к окну, выпрыгиваю под аккомпанемент открывающейся двери. Благо, только второй этаж! - Я знал, знал, что ты мне изменяешь! Да ещё и с каким-то дрыщеватым пидором! Сучка! - бьют мне в спину гневные вопли спонсора модного показа. Фу, как не культурно. Благополучно приземляюсь на ноги. Яростный лай. Черт, собака! Со всех ног удираю к забору. Прыжок - и я висну наверху. Прыжок – и псина виснет на моих джинсах, зацепившись за них зубами. Вот дерьмо. Пытаюсь подтянуться, но зверь тянет вниз. Наотмашь бью собаку кроссовкой по башке. Штанина с жалобным треском рвётся, и Д'Артаньян падает вниз с куском материи в зубах. Я перемахиваю через забор и бегу по дороге. Шоссе тянется бесконечной полосой среди кукурузных морей. Я все бегу и бегу. Скребет горло, голова кружится. Силы тают, ноют мышцы. Сердце отчаянной пташкой бьется в грудной клетке, наровясь вырваться наружу. Фу-у-ух! Я останавливаюсь у обочины дороги, чтобы перевести дух. Идиотская ситуация: я стою в лифчике, в рваных джинсах, с рюкзаком и в одной кроссовке посреди пустой дороги. Пятая заповедь манекенщицы: В любой ситуации выглядеть идеально. Рву джинсы с другой стороны, так, что получаются шорты, снимаю кроссовку. Так-то лучше. Сажусь около дороги на траву. Достаю мобильник. Хорошо, что мобильник у меня всегда лежит в рюкзаке. Набираю номер. Гудки. Гудки. - Алло?! - знакомый голос на той стороны линии. - Алекс, приезжай сюда! - ору я в трубку,- Нет, твою мать, мне снова нужна твоя помощь, да, я не могу выкарабкаться сама! Где я? Ну… тут кукуруза, это, наверное, к северо-западу от города. Приезжай скорее, черт тебя подери!