I Know You'll Forgive Me

      Дома Джерард пытается отрегулировать термостат, чтобы не замёрзнуть во время работы над картинами. Он готовится к первой в его жизни выставке, и это заставляет его немного нервничать, потому что Уэй представил галерее план на двадцать картин, а сейчас у него готово всего три из них. Мужчина смотрит на две почти завершённые работы, стоящие на мольберте, когда кто-то звонит в дверь.       По пути к входной двери Джерард слышит раскаты грома и замечает в окне сверкание молнии. Он напоминает себе, что сегодня в новостях передавали штормовое предупреждение на территории всего побережья. Голосом своей матери он говорит про себя, что не должен быть один, но трясёт головой, ведь его страх перед грозами сошёл на нет. Это произошло, в основном, из-за тех ночей, которые он провёл с Фрэнком около года назад. Джерард не может прекратить думать о нём.       Он отстранился от Фрэнка, от своих чувств и от того крошечного поцелуя, произошедшего год назад. Уэй убеждает себя, что у него получается забыть мальчика, но сверкнувшая молния и раскаты грома ударили в него, как только он открыл дверь. Он вздрагивает то ли из-за звука, то ли из-за человека, стоящего перед ним.       Фрэнк. Он выглядит разъярённым из-за стиснутых зубов и нахмуренных бровей. Джерард отступает назад, когда мальчик толкает его, проходя внутрь, а потом закрывает за ним дверь. Хлопок эхом разносится по помещению. Когда мужчина поворачивает к нему, чтобы спросить, что стряслось, он замечает Фрэнка, смотрящего на него с гневом. Его глаза наполнены яростью, руки сжаты в кулаки, его грудь тяжело вздымается, и ему едва ли удаётся себя контролировать. Уэй не понимает причину этой ярости и почему она направлена на него, так что он спрашивает:       — В чём дело?       — Не притворяйся, что не знаешь, — шипит Фрэнк почти с рычанием, скрытым в его словах. Джерард хочет спросить его о чём-то, но тут мальчик взрывается, начиная кричать и размахивать руками. — С чего бы мне начать?! Может быть, с того, что я был чертовски глуп, думая, что люди смогут привыкнуть ко мне? Я жуткий взрослый парень, который ходит в школу, чтобы пялиться на детишек, понимаешь? Они думают, я лгу о своём возрасте. Они говорят, что я педофил! А если я пытаюсь что-нибудь ответить им, то они натравливают на меня собак или избивают. Это то ещё дерьмо. А самое отстойное — они правы. Я урод. Я ненавижу свою болезнь, родители ненавидят меня из-за неё, а я ненавижу их за то, что они сделали меня таким. Я больше не часть семьи. Я постоянно один, словно это так, блять, легко — справится с моей болезнью в одиночку. И ты больше не приходишь обучать меня, потому что думаешь, что я могу ходить в школу с этими придурками. Я ненавижу тебя, Джерард. Я, блять, вас всех ненавижу!       Во время своего монолога Фрэнк уронил рамку с фотографией. На ней были запечатлены они вдвоём год назад в цирке, и Уэй надеется, что мальчик не разбил её специально, ведь это был очень важный для них день. Тогда Фрэнк верил, что общество сможет принять его, но люди и жизнь растоптали его надежды.       — Ты должен успокоиться. Что произошло?       Фрэнк сжимает и разжимает кулаки, смотря на Джерарда всё тем же взглядом. Понятно, что он чем-то расстроен, но Уэй хочет, чтобы парень просто ответил на вопрос.       — Я поругался с родителями из-за школы, сказав, что хочу побыть один, и заперся в своей комнате, но отец выбил её. Я просто хотел посидеть в тишине и подумать, но он пришёл и начал орать, что я должен ходить в школу, потому что это был мой выбор. Я что-то крикнул ему в ответ, а потом просто убежал оттуда, — после глубокого вдоха сказал Фрэнк.       Закончив, мальчик падает на диван и утыкается лицом в подушку. Его плечи начинают трястись, но Джерард не уверен, плачет ли он или просто тяжело дышит. В любом случае ему сейчас очень тяжело из-за издевательств в школе, и ему нужна помощь.       Мужчина садится на пол рядом с Фрэнком, стараясь не нарушать его личного пространства. Он не должен делать мальчику ещё хуже, он просто беспокоится о нём. И Джерард знает, что о Фрэнке просто пытаются позаботиться.       — Они желают тебе добра, Фрэнк.       — Говоря мне, что я должен привыкнуть к этому? — выплёвывает он. Его лицо спокойно, но глаза почернели. — Я знаю, что хотел ходить в школу, но я не думал, что мне придётся иметь дело с такими ублюдками. Если бы я знал, то не пошёл бы. После того, как я стал туда ходить, моя жизнь превратилась в дерьмо. Я ненавижу это. Ненавижу свою болезнь!       — Пожалуйста, не говори так. В этом никто не виноват, и уж тем более это не твоя вина. Я понимаю, что тебе сложно жить с этим, но я верю…       — Да мне плевать, во что ты там веришь, ясно? Я выгляжу старше. — То, как Фрэнк произносит это, заставляет Джерарда вздрогнуть, и он чувствует камень, застрявший где-то у него внутри. Мальчику больно от того, что он не может справиться с этим, и сердце Уэя разрывается. Джерард только и может, что стоять и смотреть на боль, скопившуюся в глазах Фрэнка, ведь он видит мальчика совсем иначе, чем он сам. Мужчина думает, что Фрэнк прекрасен; он всё тот же ребёнок, за чьим взрослением он наблюдал. Но человек, которого он видит сейчас перед собой — это оболочка молодого мужчины, на которую он смотрит уже очень давно. Мальчик действительно выглядит старше, чем он есть на самом деле, но в глазах Джерарда он ребёнок, потому что сейчас он разбит. — Я знаю, что вижу в зеркале, знаю, что видят люди, когда я выхожу на улицу. Я старый. У моей матери есть всякие разные баночки и лосьоны, а ты можешь покрасить волосы, но меня ничего не изменит. Никакой лосьон, ни одна пластическая операция не исправит этого. Так что не говори, что понимаешь меня. Ты ни черта не понимаешь. Я ненавижу свою жизнь.       Джерард сглатывает, потому что сейчас Фрэнк слишком строг с собой, но Уэй понимает, о чём он говорит. Мальчик стареет слишком быстро, и он никогда не сможет насладиться своим телом полностью. Это правда, что Джерард может остановить старение своего тела с помощью разных косметических продуктов, однако тело Фрэнка развивается слишком быстро, и это душераздирающе. Уэй любит мальчика таким, какой он есть. Всегда любил.       Фрэнк выглядит почти так же, как и Джерард, и они бы потрясающе смотрелись вместе, но парень на девятнадцать лет младше, а значит, будет совершать поступки, характерные для его возраста. Мужчина видел, как тот растёт, и это происходило действительно быстро. И они ничего не могли сделать, чтобы хоть как-то замедлить этот процесс. Джерарду каждый день больно из-за Фрэнка, ведь тому приходится жить с ужасной болезнью: он стареет слишком быстро, едва ли понимая, что происходит, но Уэй никогда не хотел жалеть мальчика. Это не то, что он к нему чувствует. Мужчина испытывает к нему нечто совершенно иное.       Пока Джерард думает обо всём этом, Фрэнк встаёт с дивана и начинает рвать журналы, лежащие на кофейном столике. Затем он идёт в студию Джерарда — маленькую комнату, примыкающую к гостиной — и Уэй следует за ним. Мальчик начинает открывать банки с краской и выплёскивать их содержимое на две последние работы Уэя, которые всё ещё находятся на мольберте, и пол в комнате. Уэй ничего не делает. Он просто смотрит.       Фрэнк выглядит таким разозлённым, таким взбешённым, и кажется, что он даже потерял немного в весе с тех пор, как Уэй видел его в последний раз. Он выглядит совсем тощим в своей старой красной толстовке и джинсах, а длинные волосы скрывают его повзрослевшее лицо. И вдруг Джерард чувствует укол совести за то, что ушёл из жизни Фрэнка. Он сделал это, потому что мальчик влюбился в него, пытаясь каждый раз дотронуться до него или поцеловать, а также посылая ему эти милые взгляды, смешанные с любопытством.       Отстраниться — единственно верное решение для того, чтобы Фрэнк смог забыть Уэя и наоборот. Борьба между истинной любовью и совестью разрывает на части, потому что они были учителем и учеником с разницей в девятнадцать лет, и мужчина не хотел, чтобы мальчик думал, что Джерард делает это всё только из жалости к нему. Однако, несмотря на то, что Уэй старался соблюдать дистанцию, он наблюдал за мальчиком со стороны, поддерживая отношения с его родителями и учителями; иногда он лично звонил Фрэнку, спрашивая, как у того дела.       После нескольких таких месяцев Джерард прервал все контакты и больше не видел Фрэнка.       А сейчас, несмотря на то, насколько хорошо, свободно и экспрессивно мальчик выглядит, Джерард должен вмешаться, потому что тот разрушает пропитанные краской полотна. Когда мужчина останавливает его, Фрэнк падает на колени и начинает кричать. Уэй нежно кладёт ему руку на плечо, произнося:       — Ты не должен чувствовать себя так.       Фрэнк смотрит на мужчину злобным взглядом, а затем встаёт и направляется к входной двери. Краска капает с его ладоней, окрашивая пол в квартире Уэя, но Джерарду сейчас не до этого. Он должен поговорить с мальчиком. Раздаётся ещё один раскат грома — сильнее и громче — и кажется, что он поразил Фрэнка, потому что тот оборачивается и произносит:       — Ты изменился, Джерард. Ты отдалился от меня и стал холодным и чужим. Я испортил твои вещи, а ты едва ли попытался меня остановить. Ты, блять, даже не попытался меня утешить! И от этого мне ещё больнее.       — Нет, Фрэнк, пожалуйста, послушай…       — Зачем? Всем наплевать! — произносит Фрэнк надрывающимся голосом. Джерарду больно. Укор совести тяжелеет в его груди, но он не успевает ничего ответить. Фрэнк открывает дверь, и с улицы доносится звук дождя и грома. — Раньше я думал, что это нормально — стареть в два раза быстрее, а в итоге я оказался просто больным человеком. Из-за этого люди отворачиваются от меня и больше не возвращаются в мою жизнь. Сначала это были мои родители, а потом и ты. Я не…       Он колеблется в течение секунды, но Джерард находит его глаза и смотрит прямо в них. Он не позволит... не позволит Фрэнку уйти.       — Хотел бы я не жить с самим собой каждый день.       Фрэнк уходит, хлопая дверью, но она не закрывается. Джерард не сразу реагирует, потому что борется с собой: он хочет рассказать мальчику истинную причину своего ухода после того поцелуя, хочет сказать, как легко влюбился в него и как ему приходилось соблюдать дистанцию, чтобы они не причинили боль друг другу, хочет сказать, как любил его все эти годы и как боролся со своими чувствами и сердцем, уважая возраст Фрэнка и его невинность.       Очередной раскат грома заставил Уэя вернуться в реальность. Дверь раскрыта, а сильно дующий ветер и проливной дождь рвутся внутрь. Снаружи темно, и Фрэнка нигде не видно. Он мог уйти или уехать на своём велосипеде, в любом случае эти два варианта недопустимы в такую погоду. Джерард надевает свой плащ и берет с собой ещё одну куртку и зонтик на случай, если вдруг найдёт мальчика. С ключами в руке он гасит свет и направляется к машине. Он должен найти Фрэнка прежде, чем погода ухудшится.       Джерард помнит, как Фрэнк ненавидел грозы: он боялся их, и Уэй успокаивал его, рассказывая ему истории о пиратах, кладоискателях или о Питере Пэне. Питер нравился мальчику за мужество и желание не стареть, и, хоть оно противоречило болезни Фрэнка, это было волшебно. Мужчина любил эти ночи, когда между ними была особая связь, которая разрушилась из-за того, что Уэй боялся собственных чувств. И теперь, когда Джерард не ответил на поцелуй Фрэнка, отказался от собственных чувств и ушёл из его жизни, мальчик сейчас где-то один в грозу и сильный дождь именно по его вине. Уэй вздрагивает, думая о всех тех вещах, которые могут случиться с Фрэнком этим поздним вечером.       Мужчине не удаётся найти Фрэнка прежде, чем утихает буря. Даже когда наступает утро.