Ла Моль моих грез

Раннее утро в лесу было сырым и промозглым. - А нельзя было перенести этот проклятый побег на лето?! До костей пробирает! – Коконнас тщетно пытался согреться в холодном лесу. – На кой чёрт мы сунулись в этот заговор?! Чует моё сердце, что добром это не кончится! Хоть бы раз ты меня послушал, Ла Моль, и не шёл на поводу у бабы! Ла Моль чем-то крайне взволнован. Больше всего на свете ему сейчас хочется оказаться не в зябком лесу, а в мастерской Рене и там в тишине докопаться наконец до тайны, которая скрыта во сне Марго. Ла Моль не сомневается, что в этом сне есть нечто, что поможет ему вернуть расположение ветреной королевы. Увы, Рене далеко, и придётся удовлетвориться Аннибалом. Тот, конечно, ничего не понимает в тонкой душевной организации королев, но хотя бы выслушать сможет. - Аннибал, Марго видела сон... – слово "сон" было произнесено с типичным прованским акцентом. - Ну и? - Она сказала, что видела меня во сне, и я был очень хорош... – Ла Моль покраснел. - Хорош в каком плане? Отжарил её до смерти или добил стишками? Ла Моль побледнел. - Извини... Да что, тут всё ясно. Мужик ей нужен! Ну, то есть ты... - Аннибал, ты всё слишком грубо и вульгарно толкуешь! Этот сон говорит о её любви ко мне! А ещё она сказала, что мне надо чаще ездить в изгнания. Вот этот тонкий момент я бы хотел обсудить с Рене. Я ей снюсь, но почему-то она меня отталкивает... Как будто хочет наказать себя за что-то. Она думает, что недостойна моей любви. Я слишком мало говорил ей о любви, но я могу всё исправить и вернуть... - Когда, говоришь, ей это приснилось? Уточни, пожалуйста. Уж не в ночь ли после бегства из "Путеводной звезды"? Ты тогда пришёл в слезах и долго не мог успокоиться из-за того, что проклятый Беарнец помахал тебе рукой из её окошка. - Да, именно. Ночь с четверга на пятницу. Это как раз когда снятся вещие сны. Так говорила моя кормилица. - Эх, бедный ты мой дурачок! Ей это не приснилось! - Ты совсем её не знаешь... Она утончённа и далека от грубых плотских забав... - Ла Моль... Кажется, это был очень вещий сон – но, увы, без твоего участия! - Ничего ты не понимаешь! У учёной женщины не может быть всё так примитивно в любви! - Думай как хочешь, Ла Моль, но в этот момент, когда мы мёрзнем в проклятом лесу – она ещё крепко спит в объятиях муженька! - Аннибал, хватит! Ты никогда не поймёшь Марго! - Куда нам, дуракам, лучше пойду отолью... Ла Моль закутался поплотнее в плащ и снова предался грёзам о Марго. Желанное сновидение пришло к нему практически мгновенно. В этом сне Марго возлежала в призывно-соблазнительной позе, а Ла Моль дразняще-медленно читал ей свой свежий сонет. Судя по внушительной стопке, Марго ожидало мучительно-долгое наслаждение хореем и дактилем. Поэзия нежно и мелодично изливалась, Маргарита внимательно слушала и иногда делала полезные замечания по стилю, понятные лишь им двоим. Если и существует рай, то он должен быть именно таким. Вас только двое... Ты и прекрасная учёная женщина, которая любит и ценит литературу так же, как ты. Господи, дай мне силы декламировать без устали! Как я счастлив! О большем я и не смею мечтать! Внезапно сон переменился: Марго резко вскочила, повалила Ла Моля на кровать и начала его интенсивно встряхивать со словами: "Вставай! Вставай! Да сколько можно лежать! Вставай уже наконец!". Ла Моль успел удивиться и даже возмутиться столь не характерным для благородной дочери французский королей поведением – и неожиданно проснулся. Он был всё в том же сыром лесу. Рядом стояли Коконнас и Де Муи и яростно его будили. - Ла Моль, всё пропало ! Нас предали! Надо срочно уносить ноги!