Чувствуешь Солнце?

«Перевёрнутое Колесо Фортуны, – Мисти кладёт карту на стол. – Тебя ждут неудачи, последствия неправильных решений… Ну ещё бы». «То есть правильных решений я не принимаю?» – в шутку спрашивает Ви, подруга в ответ улыбается уголком губ. «Перевёрнутое Правосудие». «А то, что всё перевёрнутое – это плохо?» «Необязательно. У некоторых арканов в перевёрнутом состоянии более позитивное толкование. Эта карта означает, что следует быть осторожнее с теми, кого встречаешь на пути. Не всем можно доверять». «Я и так никому не доверяю». «Верховная Жрица. Не ищи простых ответов, – Мисти многозначительно смотрит на Ви, – Прислушивайся к своей интуиции, к подсознанию, к снам». «Ладно…» «Луна. В её свете всё далёкое и сложное для понимания обретает чёткость и ясность». «Так мне стоит пойти повыть на луну?» «Не советую. Этот расклад хоть что-то для тебя прояснил?» «Что я не умею принимать решения, что все вокруг козлы, и мне надо перестать быть зашоренной идиоткой, а луна всё знает, но ничего не говорит». «Ви…» «Спасибо, что погадала. Это помогает, правда, только пока не понятно как. Может, просто успокаивает нервы». Ви отталкивается от стойки и без сил падает в одно из кресел, где Мисти приводит людям чакры в порядок или что она там с ними делает. Этот маленький уютный магазинчик ей всегда нравился, с ним связано много приятных воспоминаний. Она прикрывает глаза и шумно выдыхает, в последнее время её разлагающийся мозг не в силах совладать с беспокойством. «Кажется, я знаю, что тебе поможет». «Я не хочу сейчас чистить чакры- Оу», – от удивления Ви распахивает глаза и видит, что у неё на груди сидит Мэнни. Мисти улыбается, глядя, как ящерка цепляется за наёмницу своими коготками. Игуана пробирается повыше и утыкается мордой в шею, где потеплее. «Похоже, он соскучился», – хихикает Мисти, присаживаясь на соседнее кресло. На столике между ними стоят свечи и благовония. «Да, мелкий гоблин, давно мы с тобой не тискались», – Ви нежно сжимает в объятиях огромную рептилию, поглаживая чешуйчатую кожу. Даже не хочется отрываться, чтобы отвечать жестами. «Может, хочешь о чём-то поговорить?» «Не хочу тебя грузить своими тараканами, их сейчас предостаточно». «Вас же теперь там двое, поэтому и мыслей в два раза больше. А как ты… в смысле, вы справляетесь?» «С трудом. Джонни – тот ещё говнюк. И каждый раз, когда кажется, будто я вот-вот найду способ от него избавиться, то упираюсь в стену». «Могу представить. Мало кто способен ужиться в одном теле с кем-то ещё. И всё же мне кажется, вы сможете прийти к единству». «Придём. Когда он перепишет меня полностью, – бурчит Ви, но видя расстроенное выражение лица Мисти, добавляет. – Ну, может и получится в итоге более-менее… мирно сосуществовать». «Уже… хоть что-то». «Прости. Знаю, тебе почему-то хочется, чтобы мы подружились… но это невозможно». «Он же тебя сейчас слышит?» «Наверно. Он то пропадает, то спонтанно появляется. Мне кажется, он роется в моих воспоминаниях или… не знаю. Он знает такие вещи, которые знать не должен». «У вас один мозг на двоих. Возможно он просто хочет узнать тебя получше?» «Ага, а потом использовать эти знания против меня». «А если не считать его, всего этого. Как твои дела?» Девушка закусывает губу, почёсывая голову Мэнни, перебирая в уме, что стоит рассказать Мисти, а что нет. В конце концов она же не вызывалась быть психотерапевтом Ви. Так что лучше не говорить про «Облака» и про ави «Кан Тао», про Горо тоже, что она устала и ей страшно, что ей всё ещё больно… Нет, тут нужна какая-то более нейтральная тема. «Вот хочу подучиться нетраннингу». «Зачем тебе?» «Реджина попросила меня разбираться с приступами киберпсихоза. Они там разрабатывают какое-то лекарство. Так что ребята ей нужны живыми, а с помощью скриптов это сделать проще всего». «Ты разбираешься с киберпсихами? В одиночку?» – Мисти изумлённо приподнимает бровь. «Да…» «А разве это не в компетенции Макс-така? Их же специально тренируют и экипируют для таких случаев». «Это не так уж сложно. Хотя я пока видела только одну, так что-». «ИСТИННО ГОВОРЮ ВАМ, САБУРО АРАСАКА НЕ ПОКИНУЛ НАШ МИР!» – через тонкие стены магазина с улицы без помех доносятся крики Гэри. Это местный бездомный, который спит тут рядом и обожает рассказывать о теориях заговора. «Он всё ещё там разоряется?» – вымученно стонет Мисти. «Ага. Я подкинула ему деньжат, когда шла к тебе. Он уверен, что в семье Арасака все вампиры». «Не стоит тебе его поощрять». «Но он забавный». Ви пожимает плечами. Хоть она и не склонна верить в мировой заговор, но конкретно сейчас зерно истины в его словах есть. Не в той части, где говорится про вампиров и пришельцев, но «Арасака» и впрямь работает над созданием технологии бессмертия. Сабуро наверняка скопировал себя. Они по-любому могут снимать с людей копии, не убивая их. Только вот если его сознание живёт, почему его до сих пор не воскресили? «Может Ёринобу заморозил старого пердуна», – говорит Джонни, появляясь перед ней. «Думаешь, ему бы позволили?» «Если он теперь всё решает, то чё нет. Кто ему возразит? Эх, если бы только мне выпал шанс грохнуть старикашку, то его бы уже точно никто не смог вернуть к жизни». «Какой-то сюр… Он что, может просто взять и восстать?» «Да, мертвецы иногда воскресают. Прикинь?» – говорит Джонни с иронией, закатывая глаза. «Мертвецы с мохнатых времён, когда давали говёные концерты?» «Пфф, да брось. Ты-то в концертах вообще нихера не шаришь». «Ви? Ты там как?» – спрашивает Мисти. Очевидно для неё наёмница надолго ушла в себя. «Ой, извини, я просто…» «Болтала с Джонни?» – улыбается та. Кажется, девушке не терпится, чтобы Ви с Джонни скорее подружились. «Да. Прости, я не собиралась тебя игнорировать из-за него». «Нет-нет, – отмахивается Мисти, – Болтайте сколько хотите. Так вам обоим будет легче справиться». «Это ты так думаешь. Но стоит ему открыть рот, как мне хочется застрелиться». «А стоит Ви открыть рот, мне хочется пристрелить её». «Уверена, ты преувеличиваешь. Вообще-то… я хотела бы сделать расклад и на него тоже. Интересно, насколько они у вас совпадут», – говорит Мисти, не замечая или просто игнорируя, как Ви мечет искры в сторону своего воображаемого соседа. «Не, нахуй!» «Ээ… Ему такое не слишком по душе…» «Хорошо, – вздыхает Мисти. – Тогда посмотрю его натальную карту, как будет время». «Бля. Можем мы уже уйти от этой ведьмы?» «Жутко неудобно плакаться тебе в жилетку и валить, но мне надо ещё поговорить с Виком», – Ви осторожно садится прямо, аккуратно прижимая Мэнни к себе. «Ты здорова?» «Да… мм… просто хочу спросить его про биочип». Наёмница кладёт Мэнни обратно в террариум, прощается и выходит в небольшой проулок, ведущий к клинике. Ботинки громко ударяют о бетон, когда она перепрыгивает последние несколько ступеней. Ви открывает решётку, ведущую в подвал, и видит Вика там же, где и всегда; тот ковыряется в своей перчатке. «Привет, Ви», – говорит он, легко улыбаясь, и по-отцовски тепло смотрит на неё. «Привет. Я тебя ещё не достала?» «Малыш, ты меня никогда не достанешь». «Даже когда пнула тебя между ног?» «И тогда тоже», – со смехом говорит он. «У тебя просто ангельское терпение, ты знаешь?» «Возможно… Ну, зачем пожаловала? Обычно тебя ко мне силой не затащишь. Так, что стряслось?» «Э…» «Для этого тоже есть жест?» – спрашивает Джонни, присаживаясь на стол Вика. «Хватит сбивать меня с мысли, – про себя отвечает Ви. – Я помню, ты много раз говорил, что это вне твоей компетенции, но у меня тут случился приступ. Очень сильный. Даже сильнее того, когда Джонни на меня напал. И я подумала, может его настроение как-то… влиять на силу этих припадков?» Она видит, как рокер удивлённо приподнимает брови. Несмотря на то, что ребята делят мозг и могут видеть прошлое друг друга, какие-то мысли всё же умудряются проскочить мимо. Видимо, рокер даже не подозревал, о чём Ви хочет спросить рипера и что тот приступ был действительно очень тяжёлый. «Ну-ка расскажи?» – интересуется Вик, хмуря брови. «Вчера вечером мы с ним поругались. Он вышел из себя и, похоже, вызвал приступ или просто усугубил его. Не знаю, насколько это возможно, но было жёстко. И мне стало любопытно, может ли чип реагировать на стресс или его эмоциональные выбросы?» «Блокаторы не помогают? – спрашивает рипер со смесью злости и тревоги в голосе. – Почему он был активен?» «Нет, помогают». «Ты их принимаешь?» «Упс. Кто-то влип», – издевается Джонни за спиной Вика. «Конечно. Просто в тот день я их забыла дома, и меня долго не было. Утром выпила капсулу, но к вечеру она перестала действовать», – нервно сглатывая, врёт девушка. На душе неспокойно, ей не хочется ему лгать, но Вик расстроится, если она скажет правду. «Хорошо. Запомни, тебе нельзя забывать их принимать, как и свои иммунодепрессанты. Это не шутки. Мы понятия не имеем с чем столкнулись и сколько ты протянешь: может шесть месяцев, может один. И омега-блокаторы помогут тебе выжать максимум из этого времени. Понимаешь?» Тон его голоса и выражение лица очень серьёзны, словно отчитывает нашкодившего ребёнка. Оттого ей становится ещё тревожнее. «Да, да. Понимаю». «Ну хорошо, с этим разобрались, – Вик заметно расслабляется и выдыхает. – Думаю, что его эмоции и впрямь влияют на чип, это же часть конструкта личности. Поэтому они вполне могли спровоцировать приступ. Что же касается стресса… Он всегда усугубляет ситуацию. Я бы посоветовал тебе расслабиться, но…» «Такую роскошь я пока не могу позволить». «Прости. Хотел бы я чем-то помочь-». Ви легонько касается ботинком его голени: «Тебе не за что извиняться. Ты и так много для меня сделал, не требуя взамен ни энни. И не твоя вина, что в мединституте не говорили, как быть, если какой-то рокер разжижает пациенту мозг». «Можно было бы классный ужастик снять, кстати», – вставляет Джонни. Наёмница едва сдерживается, чтобы не возвести глаза к потолку. Не хватало ещё, чтобы Вик заподозрил, что Джонни и сейчас на свободе. Она прощается и выходит из клиники, чувствуя себя погано. Ей не впервой лгать, искажать факты, даже манипулировать людьми, если нужно. Но она не любит обманывать близких, таких как Вик. Ведь он – единственный рипер, которому Ви доверяет, угощает её конфеткой после каждого приёма. Это ложь во благо, убеждает она себя, это лучше, чем правда. Правда его расстроит. «Так-так, Ви. Ты что, меня стесняешься? – Джонни закидывает руку девушке на плечи и постукивает пальцами по её подбородку. Вечно ухмыляется, сукин сын. – Почему не хочешь рассказать доку, что ты закорешилась с Джонни?» «Я бы не сказала, что мы закорешились», – теперь она свободно закатывает глаза и морщит нос, от него дико несёт сигаретами. Девушка сбрасывает его руку и продолжает идти вперёд. «Да ладно, не тушуйся. Мне не впервой». «Не впервой кататься зайцем в чьей-то черепушке?» «Не, тут ты у меня первая. Но была одна девчонка, ещё в школе. Не помню, как её звали. Жопа у неё была что надо. Папаша её терпеть меня не мог, хер знает почему. Поэтому приходилось залезать к ней через окно». «Да в жизни не поверю, что ты не смог его очаровать». «Представь себе», – уголок его губ приподнимается в самодовольной ухмылке. «Если честно, верится с трудом. Не похож ты на того, кто добровольно решит познакомиться с чьим-то отцом». «Он вошёл, когда она мне отсасывала. И я подумал, что было бы грубо не поздороваться». «Слушать, как ты предаёшься воспоминаниям ещё противнее, чем видеть их самой». В кармане вибрирует телефон. Реджина звонит по поводу ещё одного приступа киберпсихоза. Что-то случилось в Арройо, в лагере для бездомных. Эта кампания в поддержку киберпсихов хотя бы помогает Ви отвлечься от мыслей. Как раз то, что доктор прописал. Чем меньше она варится в своих размышлениях, тем лучше. «Да не сказал бы, что ты много думаешь». «Джонни, отъебись». У Джонни всегда было плохо с субординацией, и тем более он не собирался слушать Ви. Но у него нет возможности пойти, куда хочется, а значит он вынужден тащиться вслед за ней на очередной нудный заказ. Ему никогда не нравились ни Арройо, ни Ранчо Коронадо, да и весь Санто-Доминго. Обычный пригород, полный хипстеров и псевдо-патриотов из Шестой улицы. Они упёрлись в очередной тупик. Естественно, потому что вместо того, чтобы выкручивать людям руки и стоять на своём, Ви просто пускает всё на самотёк. Жалуется, что от неё ничего не зависит, а сама даже не попыталась уговорить ту кочевницу встретиться с ней. Заявляет, будто ничего не может сделать, хотя это Джонни застрял в роли наблюдателя без возможности взять всё в свои руки. Пока что. В ту первую ночь у него получилось перехватить контроль над её руками, только он понятия не имеет, как так вышло. Сейчас он не может пошевелить ничем, остаётся лишь кричать на неё в надежде, что это принесёт результат. Мужчина припоминает, что та тёлка с картами дала второй пузырёк таблеток, которые должны «освободить демона». Только, учитывая обстоятельства, он не может себе представить, чтобы Ви добровольно их приняла. Джонни и сам не знает, передадут ли ему эти таблетки контроль над телом или просто обнулят её. Так что он вынужден ждать, когда она соберёт свою жопу в горсть. Если эта бестолочь сыграет в ящик, пользы не будет никакой. Когда он думает о том, что с ней происходит, то не может представить себе худшую участь. Чип постоянно переписывает её сознание, искажает личность. И так будет до тех пор, пока она перестанет себя узнавать. Никто такого не заслуживает, даже бесючая соплячка вроде Ви. К тому же его не очень вдохновляет жить без члена и без слуха. И вдобавок стать ниже сантиметров на тридцать. У него самого вообще есть шанс существовать отдельно? Он же даже не сама энграмма – просто копия. Вроде бы мужчина чувствует себя, как и при жизни, хотя технически он мёртв. Однако воспоминания, чувства, всё на месте. Сможет ли он всё ещё называть себя человеком? По факту он теперь состоит из строчек кода, записанных на щепку корпой… ещё и «Арасакой», как будто в мире мало корпораций. Не сказать, чтоб он был рад оказаться у «Милитеха» или «Кан Тао». Но у ебучей «Арасаки»? Может, в нём человеческого осталось не больше, чем в том кибер-таксисте? Не, не, его же скопировали с настоящего человека – с Джонни Сильверхенда, чтоб его. Пятьдесят с лишним лет «Арасака» трудилась, чтобы извратить его личность, сделать из него кого-то другого. Но нет, он – всё ещё он, каким был в 2023-м. Готов снова выступить против корпы. У них не вышло его сломать, изменить даже в виде кода. Это он, и никто иной. Просто не может быть никем другим… Из раздумий его вырывает знакомая острая боль в груди, рядом с ключицей. Такая бывает только от огнестрельного ранения. Мир возвращается, и Джонни материализуется рядом с Ви не в силах абстрагироваться от пульсирующей боли. Что эта дура опять учудила? Они стоят в зачуханной ванной комнате, судя по всему, где-то на заправке. Дверь заблокирована высоким мусорным ведром, с потолка льётся искусственный свет дневной лампы. Кабинки сломаны и разрисованы, из какой-то из них несёт просто отвратно. Самая тупая в мире наёмница стоит перед зеркалом без куртки и футболки. Плечи усеяны кровоточащими ранами, но серьёзная из них только одна, как раз пониже ключицы. Остальные – просто царапины, там пули прошли вскользь. С каждым ударом сердца из ран вытекает кровь и струится вниз по груди. Если всё было зря и она сейчас истечёт кровью в этом засранном туалете, он задушит её сам. «Ёб твою мать, что опять?» – рычит он сквозь стиснутые зубы, глядя на Ви и массируя свою грудь. «Да чтоб тебя. Ты же сидишь у меня в голове. Как ты можешь быть не в курсе всего, что происходит?» «Не знал, что мне надо следить за каждым твоим шагом». «Не надо за мной следить». «Уверена? Я на пару минут отрубился, а в тебе уже больше дырок, чем в куске сыра». Перед глазами проплывают мысли и обрывки того, что случилось, пока он размышлял. Киберпсих в лагере бездомных оказался нетраннером, который устроил засаду с турелями. Ви их не заметила, пока не засвистели пули. Тем не менее, удалось их повредить и вырубить психопата. А потому теперь она стоит в уборной наполовину раздетая, вся в крови и пытается собраться. «Вот только не начинай, ладно? Откуда мне было знать, что в лагере бездомных будут турели?! Кого там грабить?!» «Я тебя удивлю, но когда-то я сдавал типа в аренду страшные помещения. Удобств почти не было, самый минимум: вода и электричество, но даже туда воришки забирались». «Ты? Сдавал в аренду?» «Только не за деньги, а за так. Людям негде было жить, и всем было плевать. Надо было что-то делать». Давненько он об этом не вспоминал. «Сильверхенд Студио». Пожалуй, самый крупный его проект. Он выкупал старые, пустующие помещения и пускал туда бездомных. В основном это были люди искусства, которым негде было жить и творить. А потом всё развалилось. В буквальном смысле. Помещения были такие старые, что рассыпались просто на глазах. И даже те, у кого не было другой крыши над головой, не хотели там жить. Из чувства гордости мужчина отказался тогда от помощи Нэнси и не позволил ей руководить всем, как она руководила «Самураем». Это были его детища, только его, а в итоге он уничтожил их обоих. Не стало ни «Самурая», ни «Сильверхенд Студио». Ни самого Джонни. Он чувствует, как в груди Ви тлеет какое-то тёплое чувство, резко контрастирующее с физической болью в ключице… «Ты сделал для горожан даже больше, чем кто-либо». Возможно, она не такая уж и глупая. Понимает, что нужно что-то менять, не просто равнодушно барахтается в этом сраном болоте. Ей тоже не улыбается быть очередным винтиком в системе. Он наблюдает, как Ви ощупывает кожу вокруг раны окровавленными пальцами, слышит её размышления о том, что пуля засела внутри и придётся доставать. Нельзя рисковать, чтобы она переместилась глубже, сердце совсем рядом. Ему самому только предстоит ощутить все прелести, но чуть позже. Неспособный отгородиться от боли и нырнуть в воспоминания, он молча наблюдает за процессом. Девушка достаёт из рюкзака аптечку, в ней: антисептик, игла с нитью, максдок и пинцет. Сначала она всё обеззараживает, шипит как кошка, когда дезинфектор попадает в открытую рану. Взгляд Джонни следит за прозрачными струйками, стекающими по груди, смывающими кровь. Впервые Ви не пытается от него закрыться. Ситуация вынуждает её немедленно заняться раной, это важнее того, что он увидит её сиськи. Поэтому грех не воспользоваться случаем и не поглазеть. Хоть эта сука его и раздражает, один её вид, потной и окровавленной… в этом что-то есть. Перед глазами мелькают воспоминания, когда Джонни перехватывал Бестию сразу после заказов и слизывал кровь с кожи. Он начинает возбуждаться, кровь отливает от головы и устремляется вниз, пока мужчина разглядывает мелкие красные капельки на серёжках в её сосках. Внезапно возникает желание попробовать их на вкус: кожа, кровь и металл одновременно. У него тяжёлый случай недоебита, раз его заводит такая мелкая засранка, как Ви. Он был уже готов подрочить в метро, но эта наёмница взбесилась, хотя это целиком и полностью её вина, нехер было ласкать свою пилотку с утра пораньше. Если б она не была такой ханжой и занудой, у Джонни бы вышло снять напряжение. Это ж один из главных перков, что тебя никто не видит – можно передёрнуть, где хочешь, а девчонка даже этот кайф ему обломала. «Я могу тебе чем-то помочь?» – девушка закончила вдевать нить в иглу и теперь зло смотрит на него, лицо раскраснелось. Он ухмыляется, она опять бесится. Ради такого, можно и потерпеть боль. Джонни нагло пялился в открытую и даже не пытался это скрыть. «Наслаждаюсь видом». Ви может беситься хоть до посинения. Может сколько угодно морщить нос и делать вид, что он ей противен. Это правда, но лишь отчасти. Вот только для него она как открытая книга, и не потому, что он в её голове, просто много уже таких повидал. С виду неприступные сучки, а на деле готовы на всё, стоит лишь поманить. Он и сам не прочь оказаться у неё между ног. Хоть она его ненавидит, но Джонни заметил, что это не помешало ей разглядывать его губы и шею. От него не ускользнуло, как та вспыхнула, когда он приобнял её за плечи или когда похлопал по заднице. Не ускользнуло и то, что когда он расстегнул штаны в метро, как бы Ви ни старалась отводить взгляд и прикидываться разъярённой, сама непроизвольно сжимала бёдра. Секс не обязательно должен быть по дружбе. Напротив, когда вы бесите друг друга, так даже лучше. Больше страсти. Бестия, Керри, Альт. Все без исключения трахались лучше, когда готовы были его придушить. У Ви с этим проблем нет, он всегда её бесит. «Ты, кажется, говорил, что у меня плоские сиськи. Хватит пялиться». «Поверь, твои комариные укусы не стоят внимания. Не в моём вкусе, принцесса». «Судя по тому, что я видела, ты трахал всё живое». «Так и есть, – рокер небрежно пожимает плечами, от движения ноет рана, которой у него нет. – И всё же ты умудрилась заползти даже под такую низкую планку. Ты же у нас ходячий труп, да?» «Надо перестать тебя поощрять и просто начать игнорировать». «Ты не сможешь меня игнорировать», – широко усмехаясь, говорит он. Ви в ответ лишь морщит нос, из глаз вот-вот полетят искры. Она молча качает головой, прекращая их бессмысленную перебранку. Наёмница делает глубокий вдох и втыкает инжектор себе в грудь, по венам разливается адреналин. Девушка начинает колупаться в ране. Синий лак на ногтях почти не видно от крови, заливающей пальцы, одной рукой она раздвигает края, другой держит пинцет и пытается достать пулю. Всё тело напряжено, челюсти крепко стиснуты, кажется от давления должны потрескаться зубы. Наконец ей удаётся подцепить пулю и достать её на свет. Из раны хлещет новый поток крови. Она не профи, делает, как умеет, но даже не заглядывая в её воспоминания, можно понять, что Ви это не в новинку. Пуля звонко падает в умывальник, наёмница даже не утруждается её выкинуть, вместо этого берёт иголку с ниткой. Сжимает иглу до побелевших костяшек, прокалывает кожу и сшивает края раны. Полностью стянув отверстие, она откусывает зубами хвостик нити. Теперь под ключицей красуется неровный кровавый шов. Однозначно боль в их груди не успокоится в ближайшее время. Ви наспех вытирает остатки крови салфетками, смоченными в антисептике, и всё равно оттереть не удаётся, только размазывает её по мокрой коже. «Сойдёт», – тихо говорит она самой себе, оглядывая кривой шов. «Ага, и не такой кривой, как то сердечко, которое ты выбриваешь на своей киске», – вставляет Джонни, вспоминая что уже успел разглядеть между её ног. Глядя, как по её лицу расползается жар, он ухмыляется. «Ёбаный в рот, Джонни!» – она яростно бъёт кулаками о раковину и сердито смотрит в его сторону. «Чё? Причём тут я, раз ты не можешь позволить себе нормального мастера». Ви раздражённо трёт лицо руками, с силой давя на кожу, размазывая по скулам кровь. Потом надевает футболку и куртку, с досадой разглядывает дырки в ткани. Будто это самое страшное. Перед тем, как выйти с заправки, она покупает пакет с приторно-сладкими сосалками. А Джонни с надеждой смотрит на витрину с сигаретами, у него всё зудит без никотина. «Может, прихватишь ещё и сигареты? Не повредит». «Вообще-то, повредит». «Да тебя скорее пристрелит кто-то. Или чип превратит твой мозг в жижу. Сигареты не успеют тебя убить». «Может и нет, но не охота рисковать заболеть раком лёгких. Хватит уже ныть». За то время, что она идёт к мотоциклу, Ви съедает все конфеты и выпивает банку ни-колы. Забирается на байк, а Джонни опять не может удержаться и не побесить её. Просто, чтобы напомнить им обоим, что он может вывести её из себя. Нравится ему смотреть, как она краснеет, и кровь вскипает в жилах. За такое короткое время мужчина выяснил, куда нужно надавить, чтобы добиться реакции. Скоро она у него с руки будет есть. А потому он материализуется на сиденье позади Ви, прижимаясь грудью к её спине, руки лежат на бёдрах девушки. Не то чтобы очень близко, народ на мотоциклах всё время так ездит. Только она подпрыгивает и старается уйти от его прикосновений. «Что за-? Да какого хуя?!» – взвизгивает она, вырываясь из его рук. Джонни только усмехается, наблюдая, как она краснеет. Прохожие нервно оглядываются. «И куда мы теперь?» – спрашивает он, пальцами сжимая её бёдра. Слишком много одежды, сквозь джинсы и ткань футболки почти не ощутить тепла кожи. «Мы – никуда. Отпусти меня!» «Ты ж не хочешь, чтоб я свалился?» – дразнит рокер, прижимаясь ближе. Сейчас от неё несёт потом и кровью, но чувствуется что-то ещё. Аромат её геля для душа, что-то сладкое, вроде бы мёд и розы. «Ты не можешь свалиться!» «Потому что я крепко держусь». «Джонни… Богом клянусь!» «Ему плевать, он не слышит». «Джонни!» «Ладно, – отпускает он её, разворачивается на сто восемьдесят градусов и садится спина к спине, закидывая ноги на байк. – Так лучше?» Он облокачивается на неё и откидывает голову, упираясь ей в затылок. Девушка в ответ лишь стонет от бессилия и заводит мотор. Двигатель оживает. «Надеюсь, ты всё же свалишься». Её надеждам не суждено сбыться. Джонни спокойно сидит на мотоцикле благодаря чипу, хоть и подумывает специально эффектно спрыгнуть, просто так. Но в итоге отказывается от этой идеи и наслаждается поездкой. Ветер свистит, на город опустилась ночь. Небо кажется непроглядно-чёрным из-за неоновых огней рекламных баннеров, которые кричат Ви «купи!». Купи новый хром, купи новую фруктовую дрянь, купи новую ни-колу – какие только дурацкие товары не мелькают на экранах. Мотоцикл останавливается на светофоре рядом с интерактивной колонной, и здесь реклама; камера наверху вспыхивает синим. Уведомление на оптике наёмницы сообщает, что её сканируют. Чтоб лучше понимать, что же ей предложить. Компаниям больше не нужно собирать данные о потенциальных потребителях в сети, теперь у каждого в голове хром, достаточно быстро просканировать человека, и вот у них на него почти вся информация. «Чистейший звук: с новым слуховым имплантом от «Зетатеха» ты можешь сам регулировать громкость и наслаждаться звуками мира, каких ещё в жизни не слышал!» На этот раз он чувствует, как в её груди мгновенно вспыхивает злость. Быстрая, обжигающая волна злости. Даже не видя лица, Джонни может предположить, что Ви презрительно скалится. В голове мелькают мысли, он цепляется за одну из них. У неё сравнительно мало хрома, в Найт Сити куда ни глянь – все под завязку нашпигованы имлантами, которые, по сути, даже не нужны. Если так подумать, сейчас в людях ещё больше техники, чем было в его время. И в такой век девушка продолжает носить слуховые аппараты, когда даже в 2023-м это было легко поправить у рипера. «Тут нечего править», – мысленно огрызается она и срывается с места на всё ещё горящий красный. Слова хоть и не были сказаны вслух, но насквозь пропитаны ядом. «Я думал, мы не отвечаем на мысли, которые не были адресованы друг другу», – рокер возвращает ей её же слова. «Я и не слышала твоих мыслей». «Ха, понял. Тебе постоянно такое предлагают?» Он выхватывает из потока мыслей парочку воспоминаний. Люди всё время «мягко» намекают ей и дают контакты своих риперов, интересуются, она не делает операцию, потому что не может себе позволить? Ведь было бы так просто подправить слух. И каждый раз в ней клокочет злость, горечь и досада. «Ммхмм». «Так чё не сделаешь? Ты себе в руку сраную ракетницу запихнула, в чём разница?» «Ракетница – это апгрейд». «А способность слышать – нет?» «Судя по опыту, нет. Вокруг много ненужного шума». Отсутствие слуха сводит Джонни с ума. Его вымораживает тишина, когда наёмница вынимает наушники из ушей, и он делает всё, чтобы её нарушить. Иногда ему хочется примотать слуховые аппараты изолентой к её голове. Мужчина не может расслабиться, когда вокруг полное безмолвие. Однако, от неё он ощущает умиротворение в такие моменты. Несмотря на всё, что говорят окружающие, что транслируют из каждого утюга, что это делает её ущербной, Ви продолжает цепляться за эту свою «неполноценность», потому что со временем она обнаружила: возможность выключать звук окружающего мира – это дар, а не проклятье. И он уважает эту позицию, несмотря на то, что иногда ему хочется скинуть её с крыши ближайшего небоскрёба. Он и правда уважает. Тем не менее можно же хоть иногда включать радио. Всё, что Джонни сейчас слышит: свист ветра, звуки рекламы и городской гул. И то, очень тихо, ведь она убавила звук в наушниках настолько, что это всё превратилось в шёпот. Они паркуются рядом с рынком Кабуки, Ви слезает с мотоцикла, и Джонни делает недовольное лицо, когда перестаёт ощущать спиной тепло. Пара мыслей бьётся о стенки её пустой черепушки, и он мгновенно улавливает, зачем они сюда приехали. В магазин нетраннера. Джонни никогда не привлекало исследовать Сеть, его всегда больше интересовало, что происходит в реальном мире. И всё же кое-что он знает, даже побольше Ви, которая в этом деле похожа на слепого котёнка. Сеть очень опасна. Все раннеры, которых он знал, закончили одинаково: с хорошо прожаренными мозгами. Будь то корпоративный лёд, демоны или просто перегрев от глубокого погружения. Одну он собственными руками по незнанию рано отключил от Сети, и она оказалась отрезанной от своего тела. Нетраннеры долго не живут – их всегда забирает Сеть. Так что, если наёмница не будет предельно осторожна, её ждёт та же участь. Она поднимается по лестнице и идёт в магазин. Добрую половину маленького помещения занимают раннерские кресла. Освещение тут скудное. За стойкой стоит администратор в очках и поднимает голову, когда Ви входит. Перед глазами пробегают обрывки воспоминаний о её знакомой нетраннерше, Баг или как там её называли. У каждого раннера есть тупая кличка. Они с наёмниками редко контактируют в реале, но похоже, Ви знала свою напарницу. «Ты что-нибудь знаешь о смерти Ти-Баг?» – спрашивает она девушку за стойкой. «Конечно. Её закоротили, как и всех, кто угрожает «Арасаке». Она умерла в своей квартире, ей спалили нервную систему. Представляешь, как это?» Наёмница с силой стискивает зубы и с трудом сглатывает, аж видно, как под кожей сокращаются мышцы: «Нет… не то чтобы». В голове снова кружится воспоминание, только на этот раз оно из жизни Джонни. Он и не знал, что Ви это тоже видела. Как боль от «душегуба» пронизывала каждую клеточку тела, пока он был привязан к стулу. Мозг будто сварился прямо в черепе. «Говорят, это как будто сто тысяч ножей пронзают тебя одновременно. По-моему, самая худшая смерть. Так жаль. Хорошая была девочка». «Да, была». Руки Ви слегка дрожат, в глазах стоят слёзы. Она нервно кусает губу. Потом горько качает головой и быстро меняет тему, спрашивает девушку о нетраннинге. Её единственная извилина силится понять, о чём же та говорит. Джонни абстрагируется, пока Ви выбирает, какой же скрипт ей добавить в свою кибердеку, ту самую, которую Баг когда-то ей посоветовала и сама настроила. Раннеры больше не носят кибердеки на запястьях и не встраивают в портативные ноутбуки, как раньше. Устройства стали меньше, удобнее, их проще использовать, а значит и легче закоротить человеку мозги. «Ты и правда хочешь во всё это лезть?» – спрашивает он, когда Ви снова садится на мотоцикл, и появляется за её спиной, слыша очередной раздражённый стон. «Хочу. Никогда не поздно разнообразить арсенал. К тому же, мне надо как-то безопасно расправляться с киберпсихами Реджины. А это самый верный способ». «Безопасно, как же. Посмотрим, как ты запоёшь, когда тебя поджарят». Не удостаивая его ответом, Ви молча закатывает глаза. Выезжает с парковки и едет дальше. Они молчат, слушая тихий гул кипящего жизнью города. Ночное небо пронизывают яркие неоновые огни. Не способный сидеть спокойно, Джонни барабанит пальцами по ноге и размышляет. Вспоминает «Микоши», где «Арасака» хранит все энграммы, все оцифрованные сознания, с которыми они там делают, что хотят. Им по-любому нужно туда, только хер пойми где это и как добраться. Но если есть способ им разделиться и вернуть Ви её жизнь, то только там они смогут это сделать. А потом надо будет обязательно сжечь это проклятое место дотла. «Тебе там видно звёзды на небе?» – спрашивает Ви. То ли ей неуютно, когда Джонни молчит, то ли пытается понять, чего он торчит рядом и не исчезает. «Неа. Но смог сегодня прекрасен», – язвит он в ответ. Слова звучат как-то слишком ядовито, пока мужчина пытается отыскать в небе хоть одну звезду. Но из-за дымки и ярких отблесков неона невозможно ничего разглядеть. Такое чувство, что не осталось ничего настоящего. В людях больше хрома, чем плоти. Раньше можно было хоть одну-двух птичек увидеть на проводах, а сейчас их вообще нет. Ви коротко выдыхает. Поразительно похоже на смешок. Да, она же из Пустошей, по-любому видела и звёзды, и настоящих животных, и кусочки нетронутой природы. Он вспоминает времена, когда сам колесил с кланом Альдекальдо. Его никогда не прельщала жизнь кочевников, Джонни был готов стоять до последнего и не отступать, едва запахнет жареным, как это привыкли делать они. К тому же в Пустошах слишком много песка и совсем нечего делать – такое себе времяпрепровождение. Но звёзд там не сосчитать, это правда. «Включила бы хоть радио, что ли», – говорит он. Ему хочется отвлечься от мыслей. «Я люблю, когда тихо. К тому же никогда не знаешь, где и когда в Найт Сити начнётся очередная перестрелка. Лучше не отвлекаться на лишний шум». «Только учти: если не включишь, то я начну орать. А меня ты не можешь выключить, как всё остальное». Ви тяжело вздыхает, он аж чувствует спиной, как вздымается её грудная клетка. Затем она включает радио, из динамика мотоцикла доносятся финальные аккорды какой-то старой песни. Пока мелодия доигрывает, они сворачивают на другую улицу, и Ви прибавляет громкость в наушниках, чтобы было лучше слышно. «Минутка новостей, народ! – начинает вещать ведущий глубоким низким голосом. – Слышали о биочипе, который «Арасака» рекламирует богатым и знаменитым. О нём пишут все, кому не лень». «Да вы шутите что ли». «Охренеть, как вовремя», – фыркает Джонни. «Скопируйте свою энграмму личности на чип, и близким не придётся с вами прощаться, когда вы умрёте. Носите с собой на чипе свою любимую бабулю, советуйтесь с ней или просите поддержки, если понадобится». «Или вашего любимого рокера». «Если б ты был единственным рокером, всё равно не был бы моим фаворитом». «Что-то вроде вечной жизни, – продолжает радиоведущий. – Конечно, её предлагают только самым богатым и влиятельным людям. Бессмертие не для таких лохов, как мы с вами, народ. Но что, если тут есть двойное дно? Мы знаем, что «Арасака» уже полвека работает над технологией эмуляции сознания. Используя в том числе печально известный «душегуб». О нём вы, наверное, слышали. Это сетевое оружие, которое копирует сознание человека на защищённый сервер, превращая тело в пустую скорлупу». Джонни прикуривает и выдыхает дым за спиной Ви, глядя, как клубы рассеиваются в воздухе. Это дело рук Альт. Она написала программу, которая в итоге её и убила. И его заодно. Мужчина хорошо помнит, как это было, и, как выяснилось, Ви тоже. Его личность буквально выдрали из тела. У Альт получилось сбежать в подсеть и спрятаться там, а после, когда мужчина уже выпустил вирус в башне, она ускользнула глубоко в Сеть. А он… на следующие полвека оказался заточённым в их тюрьме. «И что они делают с копиями? Допрашивают, подвергают экспериментам, пытают… В общем, не обделяют ничем. И вот вы, гендиректор-миллиардер, решаетесь на копирование, потому что боитесь оставить своего драгоценного отпрыска без мудрого совета. Или потому что хотите толкнуть ежегодную речь на рождественском корпоративе. Что бы мир без вас делал?» И теперь они размахивают своим оружием, как новой игрушкой для избранных. Чтобы те добровольно отдавали свои души им в руки, ещё и деньги платили за это. Душу дьяволу теперь так просто не продать, кто попало ему не нужен. А эти придурки считают это привилегией. Только это лишь замануха для богачей, на деле же они просто теряют себя, свою человеческую сущность, свою личность. «И «Арасака» с радостью снимает энграмму вашего мозга, загружает её на чип и отдаёт обратно. Но сначала делает копию для себя. И эта копия отправляется прямиком на цифровые исследования, где они распускают ваше сознание по ниточкам, пока не получают все ваши воспоминания. Все сомнительные ситуации, все преступления, все горести. Все ваши тайные страхи и мечты». Теперь ему интересно, сколько им удалось вытянуть из него? За пятьдесят с лишним лет, наверное узнали всё, что можно. И сперва по-любому выведали, что Джонни было известно о той операции. А потом нашли всех причастных… как бы хорошо они ни спрятались. Даже после того мини-налёта в 2013-м им всем пришлось надолго залечь на дно, а ведь тогда они ничего не взрывали. Как Бестии удалось это пережить? Чем пришлось поступиться? «И вот вы уже буквально принадлежите им». «Думаю, на сегодня хватит радио», – говорит Ви про себя, выключая трансляцию. «Ага». Ви неспешно едет по городу, и, судя по маршруту, Джонни понимает, что она направляется домой. После заказов наёмники всегда заваливаются в бары, но эта, похоже, на зло ему дала обет трезвости. Видимо, пока не случится прорыв, так и придётся наблюдать, как девчонка работает за гроши, а потом едет домой спать. Убивает людей ради денег, сама, можно сказать, ходячий труп, но каким-то образом Ви умудрилась и это превратить в рутину. Мужчина уже было собирался начать копаться в её воспоминаниях в поисках хоть чего-то интересного. «АААААХААУУУ!» – раздаётся дикий крик, больше похожий на вой. От неожиданности Ви дёргает рулём, после такого манёвра Джонни точно бы слетел с байка, будь он жив. «Чё за хуйня?» «Будто кто-то кота полоснул по яйцам». «ААААХ! АХАА! БЛЯЯЯЯ!» Завывания становятся громче и теперь, когда можно различить маты, они уже больше похожи на человеческие. И, естественно, эта тупица, едет на крики, сворачивая с Эллисон-стрит. Часть тротуара огорожена высокими бетонными блоками, которые создают импровизированный дворик. Как раз оттуда и раздаётся очередной вопль. Наёмница паркуется рядом с чьей-то машиной, слезает с байка, но не подходит, старается сперва издалека оценить обстановку. Джонни появляется рядом и скрещивает руки на груди. Они одновременно замечают скрючившегося пополам мужчину, который воет, шатается по двору и держится за пах. Такой пухлячок с рыжей шевелюрой и… «Он что, без штанов?» – спрашивает Ви, хотя Джонни абсолютно уверен, что та и так знает ответ. Вряд ли она спутала с телесными шортами то, что повыше его загорелых голеней. «Так точно». «Почему он без штанов?» «Мм, со всеми бывает», – пожимает голографическими плечами Джонни. Он, наверное, не сможет сосчитать, сколько раз оставался без штанов. И Керри тоже. «Что бывает?» «Ну, бывает наклюкаешься, а потом очухиваешься уже без штанов и приходится идти по Найт Сити как Дональд Дак». «Как Дон- Это как?» «В смысле, в футболке и с голой жопой». «Со всеми бывает?» «ЖЖЁТСЯ!» – опять кричит мужчина, не замечая её внимательный взгляд. «Можно… как-то ему помочь…?» – она поворачивается к Джонни, приподнимая бровь, типа он точно должен знать, что делать, когда у кого-то член горит. Что… не так уж далеко от правды. «Знаешь, за свою жизнь я чётко усвоил одну вещь: если кто-то говорит, что у него жжёт в паху – разворачивайся и уходи». «Джонни». «Я не шучу. Сначала может показаться, что это фигня. Ну подумаешь, зачесалось между ног. А потом спрашиваешь своего рипера, какого чёрта хер огнём горит, когда пытаешься поссать». «Джонни!» – одёргивает она его. Только мужчина отмечает, как уголок её рта трогает улыбка. Ви кусает губу и прыскает в ладонь, еле сдерживая смех. Наёмница качает головой и осмеливается подойти ближе к чуваку, у которого буквально искры летят между ног. Такое может быть только в Найт Сити. Мужик орёт от боли и топчется туда-сюда, а Ви осторожно приближается, готовая в любой момент дать дёру, если что пойдёт не так. «ААААА! ООХО! АУУУ!» – кричит мужчина, мечась по дворику, когда он замечает девушку, его глаза широко распахиваются за стёклами тёмных очков. Бедняга начинает ковылять в её сторону. Ви тут же отступает, глядя, как из под его рук, сжимающих пах, начинает струиться дым. «Да брось. Тебе не нравятся огненные члены?» «Джонни, пож-». «Эй! Эй, ты! Подруга, отвези меня к риперу! У меня тут… АААХУУУ! – его промежность продолжает искриться и дымиться. Слышны характерные звуки работающего механизма. – Я тебе заплачу!» «Эм… – её палец неуверенно подрагивает, пока девушка пытается подобрать слова, – А что случилось?» «Ты серьёзно?! Тебе историю болезни показать?!» «Чувак, я просто хочу убедиться, что у тебя не киберпсихоз». «Нет, это… ААА! Обычный сбой импланта! Ясно? Теперь поможешь?» «Эээ, ладно. Я тут видела машину. Можем взять её». «Не хочешь, чтоб он сидел на байке с голым задом и прижимался к тебе?» – издевается Джонни. «А если что-то случится, и его хер взорвётся? Лучше подальше от моей задницы». «Супер! Ну, чё стоим-то? ААА! Давай в машину, быстро!» Ви спешит к припаркованной у обочины тачке, хотя эту «Хеллу» язык не поворачивается назвать машиной. В таком же состоянии, что и её драндулет, который разбил Деламейн. Наёмница выбивает стекло, открывает дверь и нашаривает ключи за козырьком. Потом открывает для своего нового пылающего чумбы пассажирскую дверь. Джонни возникает на заднем кресле. Он ни за что такое не пропустит. Ви отъезжает от обочины, прикидывая в голове, кто из риперов ближе всего. Тут либо Виктор, либо чувак из Нордсайда. И она ни при каких обстоятельствах не повезёт мужика с горящим членом к Вику. «Аааа… – стонет мужчина. – Гарантия наслаждения, говорили они». «Мистер Перчик?» – чтобы задать вопрос, она отнимает одну руку от руля. У неё нет никаких сомнений, просто хочет убедиться, что парень и правда поставил бракованный имплант. «Ага. Кхе. Ау! Модель Икс-Си-Ви-19. Сука!» «Это не те, что недавно отозвали с рынка?» «Ага! Сука, как же жжётся!» «Зачем ты поставил хром с чёрного рынка?» «Вот-ААА! Только не надо меня осуждать!» «Нет-нет, дело твоё, твой болт». «Вот поэтому можно полагаться только на натуральный член. Фабричные постоянно глючат, можно случайно кончить искрами и поджечь чью-то мохнатку», – объясняет Джонни с заднего сиденья, с улыбкой глядя, как она пытается сдержать смех. «Не так уж они плохи. Просто надо быть осторожнее и знать, где брать». «Это ты так защищаешь свой домашний силиконовый клад? У тебя там походу члены на любой вкус, цвет и размер, да?» «Иди ты, – вспыхивает она. – Просто говорю, что у людей могут быть свои причины, чтобы поставить хромовые причиндалы». «Точно. Не всех мать-природа наградила настоящим большим членом». Рокер откидывается назад и шире расставляет ноги, подтверждая сказанное. От него не укрывается ни как её взгляд в зеркале заднего вида на секунду скользит вниз, ни как в голове мелькает воспоминание из вагона метро, когда у него встал. «Ты же в курсе, что больше не можешь называть себя настоящим? Твой драгоценный член теперь сделан из строчек кода». «Круть. Теперь в этой тачке два пылающих аппарата. Гордишься собой?» «Слушай, я- да чтоб тебя. – и вслух сообщает. – А ты везунчик», – когда ей приходится остановиться перед пешеходником на Кортес-стрит. Через дорогу неспешно переходит группа детей. «ААА! ГОНИ! СБИВАЙ ИХ НАХЕР!» – орёт мужик, а под его ладонями член плюётся искрами, в салоне начинает вонять палёными проводами и кожей. «Расслабься, чумба. Не собираюсь я ради твоего члена давить школьников», – неспешно отвечает Ви, дожидаясь пока последний ребёнок не перейдёт дорогу. Уголки её губ приподняты. «Расслабиться? Это ты мне советуешь расслабиться?! Ай, как горит! Как жжёт-то, СУКА!» «Делаю всё, что в моих силах», – жестами говорит Ви, объезжая грузовик, который некстати выехал перед носом. «Я так девчонке один раз и сказал, а она психанула». «Слушай, – не может удержаться Джонни. – А что если его замкнуло, пока он был в ней?» «Даже думать об этом не хочу». «Точно, был внутри по самые яйца, а потом – хуяк – ожог пизды третьей степени». «Джонни», – отчитывает она его, но ей очень весело, это видно. «А если она ему отсасывала?» «Джонни!» «Обкончал ей всё лицо и сжёг его нахер». «Джонни, хватит». «Хотя, если она проглотила…» Ви начинает хихикать, больше не в силах сдерживаться и сохранять более-менее серьёзный вид. Вроде и старается не хохотать в голос, но всё тело сотрясается от смеха. «АААЙ! ГОСПОДИ, БЛЯТЬ, О БОЖЕ! ДА НЕ СМЕЙСЯ ТЫ!» «Прости!» – быстро отвечает она, не отрывая рук от руля. Впереди кордон и ей приходится резко вывернуть руль. Значит, какой-то случайный чел с дымящимся хером вот так просто слышит её голос? Это неправильно. Фиг знает почему, просто странно. «СУКА, БОЛЬНО, БЛЯТЬ!» – его голос поднимается на октаву выше. Запах гари становится всё сильнее. Похоже, его член вот-вот взорвётся, и это не метафора. «А можно так не орать?» – раздражённо спрашивает Ви жестами, они опять выехали на прямой участок дороги. Девушка морщит нос, убавляя громкость в слуховых аппаратах, но не сильно, чтоб слышать парня. «Да ты хоть знаешь, как это больно? Я как будто мясорубку выебал!» «Страдай молча. То, что нас не убивает, делает сильнее. В курсе, да?» «Смешно, обоссаться!» Наёмница резко сворачивает на обочину, по пути сбивая пожарный гидрант, и останавливается у торговых автоматов недалеко от клиники, едва не задев и их тоже. В тот же миг голожопый мужик распахивает пассажирскую дверь и ковыляет к риперу так быстро, как только может. От клиники его отделяет небольшой дворик. «Потом заплачу! Позвоню тебе!» – не оборачиваясь, кричит он и отправляет Ви свой номер. «Твою ж мать». «Похоже, ты единственная, кого этому бедняге удалось отыметь». «Я тебя щас придушу», – грозит она, но даже во внутреннем голосе слышится намёк на смех. Со вздохом Ви выбирается из машины. «Вряд ли у него с собой был бумажник. Если ты собралась идти за ним и требовать денег». «Неа. Мне и так надо было сюда, а я всё откладывала. Зайду, раз уж приехала». За стойкой в приёмной клиники сидит знакомое лицо, Кассиус Райдер. Очевидно в этом заведении ещё и татуировки делают. Он сильно состарился в отличие от Джонни, которого заморозили в «Микоши», и если рокер правильно помнит, у мужчины были общие знакомые со Смэшером… И, похоже, он, как и пятьдесят лет назад, всё ещё бьёт людям татухи. Чувак с дымящимся хером успел забежать в кабинет рипера прямо перед Ви. Та лишь закатывает глаза и подходит ближе к Кассиусу. Старик сидит с практически голым торсом, весь расписанный чернильными узорами. «Привет, Ви, – говорит он, завидя наёмницу, и взглядом прослеживает путь до двери кабинета рипера. – Только не говори мне, что это твой новый парень». «Нет, какой-то чувак. Я его даже не знаю, просто подвезла. Нельзя же было везти его к Вику, я бы от стыда сквозь землю провалилась». «Жалко, жалко». «Чего это? Что он меня не поджёг?» «Да не, просто подумал, раз у тебя настолько низкая планка, тогда и у меня есть шанс», – хохочет он, а Ви опять возводит глаза к потолку. «Прости, мужик. Я люблю постарше, но не настолько, чтоб одной ногой в могиле», – жестами отвечает она; на губах играет почти вежливая полуулыбка. Девушка опирается на стойку. «Ладно, ладно. Ты пришла поиздеваться или тебе что-то нужно?» «Мне сказали, у тебя для меня кое-что есть. Типа татуировка… Тигриных Когтей». «Серьёзно? Ты-таки решила набить? Вакако сказала, что оплатит тебе установку подкожного импланта, которые себе ставят Когти. Он совместим с умным оружием», – объясняет Кассиус, доставая каталог, и показывает ей рисунок. Кричащий ярко-красный с зелёными акцентами, на нём изображены голова тигра и над ней череп. Джонни склоняется над плечом Ви, чем мгновенно заслуживает стон раздражения, и неодобрительно поглядывает на дизайн. Он вдруг понимает, что у неё вообще нет ни одной татуировки. Что странно, ведь сейчас это вообще обычное дело, можно легко набить что угодно и так же легко свести. Только, судя по тому, как девушка морщит нос, сразу понятно: её рисунок не вдохновляет так же, как и его. «Не хочу показаться неблагодарной, но…» «Если Вакако спросит, скажу, что всё сделал». «Спасибо. Это мило с её стороны, просто мне не подходит». «Старая перечница мне уже заплатила, так что я не в накладе. Просто не маши перед ней рукой, чтоб она не могла разглядеть, ладно?» «Я постоянно ношу вещи с длинным рукавом. К тому же вряд ли ей есть дело до моей руки». «Хорошо, – Кассиус убирает каталог. – А вообще собираешься хоть что-то набить? У меня для тебя есть масса других вариантов». «Соглашайся, тебе бы пошло», – подначивает Джонни, рассматривая дизайны, висящие на стенах. Некоторые из них на Ви неплохо бы смотрелись. Его взгляд привлёк один абстрактный чёрный рисунок. Однако он видит её мысли, и у неё на этот счёт есть свои идеи. Перед глазами возникают нежные акварельные цветы вдоль ключиц и ива на предплечье. Джонни презрительно усмехается. Конечно же ей нравится такая хрень, полутона и утончённость. Очевидно, Ви и правда уверена, что она не наёмница, а принцесса. «Может когда-нибудь, – туманно отвечает она, – когда определюсь, что же я хочу». «Не понравится – легко сможем убрать. Татуировки больше не на всю жизнь». «Да, но зачем тратить деньги на тату, а потом тратиться на то, чтобы свести её? Чтоб в итоге всё стало так же, как было до этого?» «Но тогда у меня прибыль будет в два раза больше». «Зря стараешься, не стану я делать тату, пока на сто процентов не буду уверена, что хочу». В этом корень всех её проблем, думает Джонни, равнодушно наблюдая, как она выходит из клиники. Девчонка не знает, чего хочет, куда идти и что делать, а потому не делает ничего. Почти неделю она глушила его блокаторами и занималась ерундой. Всё потому что не была на сто процентов уверена, что делать. Он не знает, как заставить её пошевелиться в поисках Хелльмана, Эвелин или «Микоши», а Ви твёрдо решила отпустить ситуацию и ждать, пока кто-то другой что-нибудь не сделает. Так было и когда она ушла из клана. Понятия не имела, что делать до тех пор, пока Джеки не заразил её своей мечтой, и они вместе не стали работать над её исполнением. Иначе она бы так и страдала хернёй по сей день. Только вот, если дело касается того, чтобы спорить с Джонни или сделать что-то со своей глухотой, тут у неё сразу оказывается достаточно упорства. А когда речь заходит о том, чтобы начать принимать самостоятельные решения – Ви сразу теряется. Может только следовать чьей-то указке. Говорит одно, но ничего не делает, потому что не представляет, как планировать даже на пару секунд вперёд. Ей проще следовать приказам, разумеется, если только они не от Джонни. Как же бесит. Ему бы придумать способ заставить Ви слушаться так же, как она слушает всех остальных. Заставить плясать под его дудку. Может, тогда они к чему-нибудь бы и пришли. В идеале, к «Микоши».