Чувствуешь Солнце?

Альт пришла посмотреть концерт. Всегда говорит, что не придёт, а сама приходит… Губы сами собой растягиваются в самодовольной ухмылке, пальцы порхают по струнам, рядом играет Керри, остальные члены группы позади. Джонни кричит в микрофон под одобрительные крики толпы и грохот музыки. В ушах стучит пульс, после шоу в гримёрке его будет ждать десерт. Сейчас он на вершине мира. «We’ll never fade away!» — вопит рокер, доставая из-за пояса «Малориан» и стреляя в воздух поверх голов. По залу разносятся и одобрительные, и испуганные возгласы, будто люди не знают, им убегать или биться в экстазе. Концерт заканчивается, пот каплями стекает по коже. Даже сквозь дурман в голове и рёв в ушах можно различить, как кто-то из толпы выкрикивает его имя. А Керри опять недоволен. Другу не понравилось то, что он выкинул в конце шоу, о чём тот без колебаний сообщает Джонни, шагая впереди него к гримёркам, до белых костяшек сжимая гриф гитары. Интересно, рискнёт Кер выбить из него дурь инструментом? Пусть только попробует. «Джонни, да какого хера? — орёт парень на ходу, и словно бы не может определиться: будет ли удобнее орать на Джонни, идя спиной вперёд, зато лицом к нему, или же нет. — Ты перегнул. Сильно. А теперь что? Что будет дальше? Вытащишь на сцену корпората, свяжешь его, обольёшь бензином и подожжёшь?» «Хорошая мысль», — задумчиво тянет он, с усмешкой наблюдая, как Керри хмурится. Друг останавливается у входа в гримёрку и скрещивает на груди руки, преграждая путь. Его тёмные короткие волосы липнут к пропитанной пóтом бандане, парень мечет искры из глаз. «Это не твоя личная группа. Чувак, ты проебёшься и всех нас за собой утащишь — ты тут не один». «Ты вообще-то тоже, — огрызается рокер, тыча металлическим пальцем Керри в грудь. — Больше никто ко мне не приёбывается». «Остальных просто достало что-то доказывать. Они поняли, что с тобой разговаривать бесполезно. Ты, блять, поехавший!» Сильверхенд закатывает глаза. Керри, может, и самый близкий друг, с которым их связывает общее детство, но в такие моменты становится понятно, насколько они разные. В отличие от Джонни, он здесь не ради свержения мировых устоев, просто ему нравится быть на сцене и чувствовать себя значимым. «Ты знаешь, зачем я это делаю». «Нет! Нет, не знаю! Ты допрыгаешься, и «Арасака» сама наступит на горло твоей песне». «Может, я тут и не один, но идеи-то только у меня есть, — он отпихивает друга в сторону, проходит в гримёрку, но на входе разворачивается, сверкая глазами. — Так что если тебе, как всегда, нечего предложить — отъ-е-бись». Джонни захлопывает металлическую дверь, и та громко звякает о раму. Керри не понимает. Никто его не понимает. Никто не горит желанием выступить против корпы, сделать хоть что-то, кроме Джонни. Сам он не скрывает своей позиции, открыто выражает всё в песнях, однако даже самые близкие люди не разделяют этих взглядов. Рокер заходит в гримёрку. Как и ожидалось, Альт ждёт там, сидит на диване и наблюдает за ним. Он разворачивается к зеркалу и кладёт гитару на стол, видя в отражении, как девушка встаёт. Джонни чертыхается и стискивает край стола, оглядывая себя в зеркале. Взгляд тёмных глаз за стёклами очков затуманен, но эйфория после концерта уже начала сходить на нет, как и эффект от той дорожки, которую он снюхал перед самым выходом на сцену. Мужчина хватает со стола бутылёк с колёсами. «Блять!» — не желая, чтобы кайф отпускал, Джонни опрокидывает в себя сразу несколько таблеток. У себя за спиной он видит, как Альт подходит ближе: подошвы ботинок цокают по полу, на груди качается подвеска с головой демона óни. Прохладная белая рука ложится на взмокшее плечо, приятно охлаждая разгорячённую кожу. Сквозь душный запах пота, стоящий в клубе, пробивается тонкий цветочный аромат её духов. «Это из-за концерта или Керри?» «А? — переспрашивает рокер, переводя взгляд на девушку. — Ты же говорила, что не придёшь. Не собираешься». «Я передумала, милый, — шепчет она, скользя руками вверх по плечам, шее, дотрагивается до лица. Джонни льнёт к прохладным пальцам. — Посмотри на себя. Аж вспотел от злости». Альт снимает с него очки и кокетливо улыбается, убирая их в сторону. Проводит рукой по его груди, животу и останавливается на ремне. В предвкушении ласк пенис привстаёт в ответ на прикосновение. Было бы неплохо забыться и потеряться в наслаждении. Джонни улыбается, кладёт руки ей на бедра и резко разворачивает спиной к зеркалу, девушка тут же обвивает ногами его талию. Мужчина стонет, невольно вскидывая бёдра навстречу, поднимает голову и смотрит поверх плеча Альт на собственное отражение. В мыслях уже проигрывается картинка, как он будет грубо трахать её напротив этого зеркала. С хитрой улыбкой на губах девушка берёт его за подбородок искусственными пальцами правой руки и заставляет смотреть на себя. В ярко-зелёных глазах читается вызов, по острым скулам рассыпались веснушки. Убрав одну ногу с его талии, она протискивает ботинок между ними и отталкивает Джонни. Он отступает на пару шагов и усмехается. Ему нравится эта игра. На губах Альт играет лукавая полуулыбка, когда та подходит ближе, потом резко отталкивает его к другому концу огибающего гримёрку стола в форме буквы «Г». Столешница впивается в поясницу. Девушка жадно прижимается ртом к его шее. Джонни ощущает резкий контраст мягких губ и острых зубов, пока она медленно прокладывает вниз дорожку из кусачих поцелуев. Рокер сжимает пальцами край стола, когда девушка прикусывает кожу на животе, одновременно расстёгивая пояс на его штанах. Джонни нашаривает у себя за спиной недопитую бутылку текилы. Пряжка ремня звякает в руках подружки, он раскручивает пробку и тихо ругается, едва пальцы касаются наполовину вставшего члена: восхитительно прохладные на фоне горячего ствола. Мужчина откидывает голову и делает глоток, алкоголь обжигает глотку. В это время жаркие губы смыкаются вокруг головки. Горло сокращается, когда она сглатывает. Джонни стонет, делая ещё глоток, алкоголь во рту слегка заглушает звук. Альт принимается двигать головой, выпуская и по новой вбирая на всю длину, потом открывает глаза и понимает, что он бухает во время минета. В наказание она выпускает пенис изо рта, встаёт, отбирает у него бутылку и сама прикладывается к горлышку. Потом хитро улыбается и выливает остатки текилы на себя. Алкоголь пропитывает белый лиф, ткань прилипает к красивой груди и стекает вниз по голому животу. «Блять», — он жадно обхватывает её зад, крепко сжимая ладонями булки, и притягивает ближе. Джонни не заметил, когда она успела снять топ и абсолютно всё, что ниже талии. Да и похер, по правде. Подняв её на руки, рокер зарывается лицом между грудей. Альт обвивает его ногами. Он слизывает с горячей кожи тёплый алкоголь, пропитавший лифчик. Кусает и присасывается к груди, собирая языком капли текилы. «Джонни. Чёрт», — звук собственного имени из её уст лишь подстёгивает возбуждение. Удерживая девушку на весу левой рукой, мужчина берётся правой за основание пениса, пристраивается между её ног и торопливо опускает на себя, погружаясь на всю длину. Из груди рвётся стон, Альт вскрикивает от внезапного растяжения внутри. Откинувшись на стену спиной, Джонни перехватывает её поудобнее, давая себе больше пространства для движения. Она впивается ногтями ему в плечи, чтобы удержаться на весу, пока он вдалбливается в неё. Уже не способный дольше терпеть, рокер сходу берёт резвый темп, сердце оглушительно стучит в груди — то, как Альт цепляется за него, вышибает остатки самоконтроля. Джонни насаживает её на член, вместе с тем вскидывая бёдра навстречу, с каждым толчком подгоняя себя ближе к пику. Пустую гримёрку заполняют звонкие шлепки и влажный звук, с которым член погружается и выходит наружу. Девушка чертыхается и стонет, сжимаясь вокруг него, тем самым приближая оргазм. «Вот так. Нравится, когда я ебу тебя как шлюху?» — рычит он, шлёпая её по заднице. «Джонни!» — кончая, Альт кричит и дрожит в его руках. Внутренние стенки стискивают пенис. Рокер кусает её за грудь, изливаясь и заполняя девушку спермой изнутри. Тяжело дыша, она обмякает и почти не держится за него, пальцы лениво поглаживают плечи, кожа блестит от текилы и пота. Семя вытекает, вязкие капли катятся по ногам и оставляют на полу комнаты белые лужицы. Без разницы, не ему же убирать. Альт утыкается носом в шею, её дыхание щекочет кожу. Джонни зарывается лицом девушке в ключицу, однако больше не ощущает сладковатый цветочный аромат геля для душа или духов. Вся гримёрка насквозь пропахла потом и сексом. Рокер шумно выдыхает, усмехается у самой кожи и выпрямляется, но Альт не отпускает. А потом начинает кружить её. Девушка смеётся всё время, пока он нарезает круги по комнате. Такая тупость и банальщина, однако на душе становится легче — от этого смеха в груди теплеет. Голова плывёт сразу от всего: алкоголя, наркотиков, секса и вращения; но всё равно хорошо. Он падает на пол, крепко прижимая Альт к груди. Не переставая хохотать, она перекатывается на бок и ложится рядом, с нежностью смотрит на него и переплетает их пальцы. Никакого хрома, только живая плоть. Джонни сжимает правой рукой её левую ладонь, проводит большим пальцем по костяшкам. Кожа у девушки гладкая, ни одной мозоли. Что за телячьи нежности, люди вроде них таким не занимаются. Это кажется неуместным. Подобных мгновений всё меньше, хотя не так давно они нередко болтали и курили после секса, держась за руки. Рассуждали о мире, о том, что хотели бы изменить, о недостатках системы и о том, как их исправить. Только с тех пор многое поменялось. Ещё какое-то время они не отпускают друг друга, Альт смотрит на него, как уже давно не смотрела. Рокер не понял, когда она перестала так смотреть, но, видимо, в какой-то момент что-то пошло наперекосяк. Стоило ему заговорить о «Сильверхенд Студио», и девушка слушала, раскрыв рот. Стоило же затеять бунт, и розовые очки спадали. Альт всегда была сторонницей постепенных и безболезненных реформ. Он же — резких и стихийных. И по мере того, как их отношения менялись, они стали ругаться всё чаще. И сколько бы она ни твердила, что больше не придёт — неизменным остаётся одно: девушка всегда возвращается. Прогоняя ненужные мысли о прошлом и настоящем, Джонни высвобождает свои пальцы и нависает над ней. Проводит стальной рукой по загорелой щеке, отводит в сторону прядь золотистых волос и наклоняется ниже, чтобы накрыть её губы своими. Скользит языком в рот, и член начинает твердеть по новой, готовый ко второму раунду. Альт больно прикусывает губу, лукаво улыбаясь, потом отстраняется и вскакивает на ноги. Рокер следует за ней. Пятясь задом к дивану, она натыкается на кофейный столик и падает спиной на диван. Джонни подходит ближе, опирается коленом на кожаное сиденье и разводит ей ноги, замечая красные следы от ширинки и ремня на внутренних сторонах бёдер. Уткнувшись лицом между ног подружки, он вылизывает её влажные складки, чувствуя на языке сладковатый привкус вперемешку со своей горькой спермой. Вылизывает начисто, просовывает язык внутрь, собирает всё до последней капли. Она стискивает его голову ногами, путается пальцами в волосах, притягивая мужчину ближе. Не переставая работать ртом, рокер ведёт хромовой рукой по мягкому телу, поочерёдно сжимает груди через ткань лифчика. Женские стоны ласкают слух, он вылизывает до тех пор, пока на языке не остаётся только её вкус. Джонни прокладывает дорожку из поцелуев вверх по бедру, скользит пальцами по голени к лодыжке и чуть отстраняется. Альт мимолётно задевает ступнёй его пах, и он опирается рукой на диван, нависает сверху, сминая пухлые губы в жадном поцелуе. Заставляет её тоже почувствовать микс из их вкусов. Девушка пихает его в грудь, и тот отстраняется. С улыбкой на губах Альт встаёт с дивана, рокер тут же разворачивает её на сто восемьдесят градусов, заводит обе руки за спину и звонко шлёпает по попе. Она ахает от неожиданности. «Козёл», — беззлобно буркает та, вырываясь из захвата и толкая его на диван. Джонни плюхается задом на мягкую сидушку. «Тебе же нравится», — низко тянет он. Никак не реагируя и избегая его взгляда, Альт забирается мужчине на колени и насаживается на член, заполняя себя до отказа. Джонни до синяков впивается пальцами в упругий зад. Девушка стонет и неспешно начинает двигать тазом. Но недостаточно быстро. Рокер перехватывает её руками под булки и задаёт свой ритм, глубоко вбиваясь и вместе с тем время опуская девушку на себя. Матерится, теряясь в ощущениях. Оба уже на грани — после последнего оргазма прошло всего ничего. Напряжение быстро нарастает с каждым движением бёдер. Альт извивается, сидя на нём верхом, голова запрокинута, спина напряжена и выгнута. Она кричит, сокращаясь и кончая. Вскоре экстаз накрывает и его самого, с губ слетает гортанный стон. Член внутри подрагивает и выдаёт новую порцию спермы, заполняя её. Пару минут они не двигаются, просто дышат друг другу в шею. На разгорячённой коже остывает пот, промежность заляпана липким семенем. Затем Альт отклоняется, слезает с него и обессиленно плюхается по другую сторону углового дивана, отчего грудь немного подпрыгивает и голова расслабленно мотается в сторону. Она глубоко вздыхает. Потребность в никотине становится невыносимой, мужчина достаёт сигарету, чиркает зажигалкой и блаженно откидывается на спинку, делая затяжку. Дым обволакивает лёгкие, девушка вытягивает ноги и складывает стопы ему на колени. Джонни протягивает левую руку, Альт накрывает её своей. Белые с золотом пальцы звякают о стальные. Её ладонь идеально помещается в руке. «Это было классно…» — тихо бормочет она. «Ммхмм», — мычит Джонни с сигаретой во рту и самодовольной улыбкой на губах. Грудь распирает от гордости, ведь он дал ей весомый повод и дальше приходить на концерты. Однако выражение блаженной неги быстро сползает с лица девушки, и та отводит глаза. «Даже жаль, что у нас ничего не выйдет», — сообщает Альт, и вся гордость мгновенно улетучивается. Так она хочет посраться. Секс и прочие нежности были лишь для отвода глаз, прежде чем вцепиться ему в глотку и похерить всё послевкусие. Сейчас начнёт делать вид, что это было в последний раз, что она больше не вернётся. Только это всё ложь, дальше слов дело не заходит. «Тебе обязательно надо всё запарывать, а? Каждый, сука, кайфовый момент испортишь». Слушая его, девушка качает головой. Почему нельзя просто насладиться отголосками оргазма? Зачем нужно обязательно прерывать его полёт, херакнув дубиной по голове? «Для тебя кайфовый? А на меня насрать? — та сверкает глазами, отнимает руку и поджимает ноги под себя, будто в попытке отгородиться и не касаться его. — Тебе вот обязательно вести себя как скотина, Джонни?» «Чего тебя сегодня так накрыло, а?» — бурчит он. Нет ни малейшего желания выслушивать всё это. Керри уже успел его выбесить. Бестия до сих пор дуется. Только пылких прощальных речей Альт ему сейчас не хватало. «Не только сегодня. Мне казалось, творческие люди должны улавливать намёки. А тебе хоть бы что». Джонни усмехается: «То есть просто покурить после секса уже не в кайф? Надо непременно выкопать топор войны?» «Всё кончено, Джонни, — девушка продолжает гнуть своё. Джонни не удивлён, он всё это уже слышал. — Я просто… не смогла исчезнуть, ни слова не сказав». «Так не исчезай. Я ведь всегда-». «С удовольствием тебя трахну, если не будет других желающих?» — Альт заканчивает предложение за него. Он никогда и не притворялся, что хочет чего-то другого, о большем не просил. Сама ведь знала, когда впервые переспала с ним, а потому нехер теперь читать лекции о морали. И что-то Альт не сильно возражала, когда его язык был у неё в вагине. «А ты разве не за этим пришла? — хмыкает он. — Нормально же общались… Что тебе не нравится? Обижаешь, подруга. Ты же знала, на что подписываешься». «Ладно бы ты был просто харизматичный самовлюблённый мудак, Джонни. Ладно бы ты гнался за своей мечтой, как ненормальный… Я бы слова не сказала». «Но?» — брови взлетают вверх, рокер уже ждёт следующий колкий комментарий. «Но всё это фикция, — девушка приподнимается на коленках. — Как и этот концерт. Как и ваш «Самурай». Это фальшивка. Обман зрения». Опершись рукой на диван, она наклоняется почти вплотную, их лбы почти соприкасаются. Взгляд Джонни опускается ей на губы, на секунду кажется, что она сейчас его поцелует, однако вместо этого Альт шепчет: «Ты не рокер, Джонни. Просто прими это. Ты мог бы стоять на улице, как эти несчастные торчки, пускать пену изо рта и скандировать: Смерть «Арасаке»!» Вот оно. Альт его никогда не понимала. Сколько бы ни прикидывалась, никогда не разделяла ни его взглядов, ни убеждений, ни целей. Для неё Джонни — обычный псих. Слишком дикий и непредсказуемый, неспособный дать то, что нужно девушке, поскольку слишком зациклен на желании исправить мир в лучшую сторону. В то время как все вокруг пытаются исправить его самого, а ведь он не ошибка, которую необходимо исправлять. Один Джонни себя понимает. Никому другому его в жизни не понять. Он делает затяжку и выдувает дым ей в лицо, наблюдая, как та морщит нос. Девушка опять качает головой и отстраняется, рокер лишь закатывает глаза. Типа сдаётся и уходит, однако им обоим известно, где она окажется после следующего концерта. «Аа, то есть ты хочешь меня перевоспитать? Ну что ж, не ты первая, поверь мне», — язвительно тянет он, усмехаясь. Вот всегда так. Вечно все пытаются его переделать либо получить то, что Джонни дать не в силах. Только нет на свете такой пизды или хера, ради которого он бы поступился своими принципами. «Очень надо, — Альт встаёт с дивана и начинает собирать с пола свои вещи. — Я в такие игры не играю. Просто хотела сказать, что ты сам себя обманываешь. И только ты можешь с этим что-то сделать… Имей в виду». Рокер в очередной раз затягивается, наблюдая, как та заходит в небольшую уборную, неотрывно следя за круглым покачивающимся задом. «Ты просто боишься. Что ты, что Керри. Только у меня есть яйца, чтобы бороться против «Арасаки». И это вас пугает — всех вас!» — орёт он ей вслед, шаря по столу в поисках каких-нибудь таблеток. Благодаря Альт вся эйфория прошла. «Конечно, Джонни. Никто во всём Найт Сити тебя не понимает. В этом и проблема», — кричит девушка из соседней комнаты. Слова так и сочатся сарказмом, можно даже представить, как подруга закатывает глаза. Он стискивает зубы. «Ты, наверное, что-то попутала. Мы встречаемся, чтобы трахаться, а не чтобы ты ебала мне мозги, — не остаётся в долгу Джонни, хватая со стола пузырёк, но тот оказывается пустым, и он отшвыривает баночку в сторону. — На сегодня я уже наебался под завязку, так что можешь выметаться». Мужчина поспешно прячет член в штаны и начинает судорожно шарить по гримёрке. От злости и раздражения под кожей разгорается огонь. Должно же было остаться хоть что-то, чтоб его унять, пока не перерос в бушующее пламя. Нужно стараться поддерживать лёгкий дурман в голове, как бы Альт ни пыталась вернуть его на землю. Девушка останавливается у двери и смотрит, как он лихорадочно перебирает бутыльки на гримёрном столике. Джонни сжимает челюсти, буквально ощущая исходящие от неё неприязнь и разочарование. Он переводит взгляд и видит, что та полностью одета и готова распрощаться. Вроде как навсегда, однако им обоим хорошо известна эта песня. «Знаешь, мне казалось…» — Альт замолкает не договорив. Злость внутри вспыхивает. Заебала тянуть: стерва медленно запускает когти ему под кожу и смотрит, сколько крови сможет пустить. Раз так хочет поругаться — пусть получает. Сама напросилась. Рука без раздумий тянется вперёд, наматывает волосы на пальцы и рвёт на себя. Девушка сверлит его гневным взглядом, когда он подтаскивает её к себе. «Что это нечто большее? — невесело усмехается Джонни, на губах появляется жестокая улыбка. — Что у нас отношения? Такие, что можно ебать мне мозг по каждому поводу? Тебе именно показалось». «Пф, ты безнадёжен», — Альт пихает его в рёбра, и пальцы сами собой разжимаются. «Понятно. Ты типа видишь меня насквозь? — огрызается рокер, когда та разворачивается на выход. — Но ты нихера обо мне не знаешь. И нас ничего не связывает! Пожалуй, кроме секса». Девушка выходит, захлопнув за собой дверь. Первая затеяла ссору, однако его доводы слушать не желает. Внутренности скручиваются в узел, когда она уходит. В гримёрке повисает тишина, Джонни стискивает рукой край стола и на миг его одолевают сомнения. В голове, словно черви, копошатся мысли, разъедая неприступный с виду фасад. А что если на этот раз она серьёзно? «Да блять!» — матерится рокер, с размаху опуская кулаки на столешницу. Под левой рукой дешёвый материал трескается. Ноги против воли уже несут его в коридор, вверх по лестнице, к чёрному выходу из клуба. По пути он проходит Керри, которому отсасывает какой-то парень, и наконец добирается до запасной двери. Прохладный влажный воздух вмиг остужает вспотевшее лицо. Он замечает Альт на другой стороне улочки и спешит туда, подошвы ботинок стучат по тротуару. Надо поговорить прежде, чем она уйдёт. Девушка замедляет шаг — то ли не думала, что Джонни пойдёт за ней, то ли, наоборот, надеялась на это. А потому мужчина без труда её догоняет и удерживает за плечо поверх кожаного рукава куртки. «Эй, ты куда?» — спрашивает он, притягивая её ближе. Альт вырывается из хватки и отходит на пару шагов, но Джонни вновь нагоняет подругу и подцепляет за руку. Только на этот раз не удерживает — отпускает, стоит ей развернуться, кривя рот в оскале. Рокер новых попыток не предпринимает и, якобы капитулируя, поднимает руки. «У меня встреча», — Альт останавливается рядом и больше не отходит. Внутри разливается облегчение: она остаётся. Ничего ещё не кончено, какие бы громкие заявления ни прозвучали. Девушка достаёт сигарету и прикуривает. По недовольному выражению лица видно, что она ещё злится. Ничего не говорит, но и уходить не торопится. Джонни прислоняется боком к холодной шершавой кирпичной стене. «Альт…» — он произносит имя так ласково, как только может. Альт поднимает взгляд, но тут же качает головой. Пока не прощает. «Не надо, — вздыхает девушка. — Другим будешь лапшу вешать». «Давай я тебя хоть провожу», — предлагает он. Кидает ей ничтожные крохи внимания, чтобы опять привязать к себе. «Что, спиды кончились?» — огрызается та, морща нос. На сей раз не клюнула на наживку. «Завтра снова играем». «Мм». «Ну что, может, зайдёшь?» — Джонни спрашивает в надежде, что сегодняшний вечер оставил в памяти хоть что-то хорошее. Стоит лишний раз напомнить, почему она всегда возвращается. «То есть ты ещё не понял?» — девушка качает головой, и он рычит. Да что ей от него надо? Он не изменится по щелчку пальцев только потому, что Альт топнула ножкой. Все взрослые и понимают, что по-другому никогда не будет. «Ну сколько ещё ты будешь дуться?» — прямо спрашивает рокер. Хочется уже скорее пропустить эту стадию. Если так хотела уйти, то уже ушла бы. «Да блять, Джонни, послушай-, — Альт замолкает, смотрит в дальний конец улицы. Он следит за направлением взгляда. В их сторону плетутся несколько ребят. — Пойдём отсюда». «Выпьешь с нами по капельке, Сссильвер-рокер?» — размахивая бутылкой и пьяно растягивая слова, просит какой-то мужик. «В другой раз, чумбы», — Джонни отталкивается от стены и начинает уходить, чтоб скорее отделаться от приставучих фанатов. В переулок входят ещё двое с оружием в руках. В Найт Сити вооружённые столкновения не редкость, однако что-то в этих парнях не то… кто знает, может, ужрались вкрай или сами по себе неадекватные. Вот только по мере приближения незнакомцев, в голове рокера звенит тревожный звоночек. Он делает шаг вперёд, заслоняя собой Альт. Как-то они нехорошо на неё косятся. «А если другого раза не будет? А, Джонни?» — говорит мужик, его пьяный говор испарился без следа. «Альт, беги!» — девушка пускается наутёк, к ней тут же бросается один из шайки, а Джонни достаёт из-за пояса пистолет и целится в того, кто говорил. По переулку разносится звук выстрела, руку сотрясает мощная отдача, и пуля попадает тому точно в лоб. «Эй! Куда ты собралась?» — боковым зрением Джонни видит, как бандит хватает Альт сзади. Блондинка вырывается и пинается. «Отвали! Не трогайте меня! — визжит она. Рокер едва не попадает под выстрел из дробовика, нажимает на курок и вышибает мозги второму. — Джонни!» Ебучая «Арасака». Это точно они. Не стали дожидаться, пока он их достанет — напали первыми. Мужчина стреляет в третьего головореза и бросается к чуваку, который держит Альт. Он не позволит им тронуть её, девушка ни при чём. Острая боль пронзает тело и не даёт сделать больше ни шагу. Внутренности словно раздирает. Джонни опускает голову и видит, что из живота торчат два окровавленных лезвия. С губ слетает крик и стон, он задыхается от боли, когда лезвия выходят обратно, ещё больше повреждая органы. Сильверхенд обессиленно падает спиной на грязный асфальт — над ним нависает человек, по торчащим из раскрытых предплечий клинкам богомола стекает кровь. Где-то там Альт всё ещё кричит, зовёт его по имени, просит о помощи. Сжимая распоротый живот, рокер пытается встать, но кровотечение лишь усиливается. Незнакомец пропадает из поля зрения. Зажав рукой рану, Джонни кое-как удаётся встать на четвереньки и немного проползти по дороге, оставляя за собой кровавый след — тело слушается плохо. Девушка продолжает визжать и вопить. Он опирается на пожарный гидрант, немного подтягивается, заставляя себя превозмочь боль и встать. Надо её спасти, нельзя позволить им ей навредить только потому, что она оказалась рядом… Рокер ставит одну стопу на тротуар. Альт безуспешно силится освободиться, пока её тащат к фургону. «Джонни!» — кричит она заплаканным голосом. В этот момент блондинку запихивают в багажник, и та с гулким стуком приземляется на пол салона машины. «Альт!» — зовёт мужчина, чувствуя во рту привкус крови. Глаза застилает мутная пелена, остатки сил покидают, и он снова заваливается на асфальт. Больно ударяется затылком и сжимает челюсти, сглатывая кровь, что заливает рот. И так и лежит, абсолютно беспомощный, до тех пор, пока не проваливается в черноту. На секунду сознание возвращается, Джонни открывает глаза и видит, что по-прежнему лежит на тротуаре, а неподалёку абсолютно лысый кот роется в разбросанном по улице мусоре. Животное оборачивается к нему, помахивая хвостом. Веки закрываются сами собой, где-то далеко мяукает кот. «Неплохо тебя отделали», — звучит чей-то голос. Джонни разлепляет глаза и видит рядом ботинки, незнакомец волочит его в неизвестном направлении, но рокер опять проваливается в беспамятство. Когда он в следующий раз приходит в себя, всё вокруг кажется слишком ярким. Рокер стонет, щурясь и часто моргая от бьющего в лицо ослепляющего света, сознание медленно возвращается. Повернув голову, он замечает слоняющегося по комнате незнакомца в камуфляжных штанах и с седеющей шевелюрой. «Ну давай, подъём, — зовёт знакомый голос. При виде лица Милта, напряжение тут же немного отпускает. — Сколько лет, сколько зим! Сколько, недели две прошло, как я тебя собирал?» Милт Науман — единственный рипер, к которому он ходит и который носит ярко-розовые шмотки, но Джонни скорее подохнет, чем пойдёт к кому-нибудь другому. Мужчина уже немолод, длинные тёмные волосы местами начали седеть. За его спиной, в углу клиники сидит тот самый чужак, которого Джонни видел раньше. Он уже ощущает себя гораздо лучше, боли нет — должно быть, Милт накачал его чем-то сильнодействующим. «Я успел соскучиться, — с вялой улыбкой отвечает рокер. Рипер что-то делает на планшете — видимо, перекрывает подачу болеутоляющих, потому что в следующий миг Джонни прошибает острая боль. — Аагх!» «Не пизди. Я кому повторный осмотр назначил? Мог бы хоть позвонить, тупорылый ты говнюк, — док усмехается, выкручивает шкалу обратно, и препараты вновь начинают поступать. Затем он оборачивается к незнакомцу. — Он мне как сын». По сей день странно слышать подобное обращение. Каждый раз от этих слов грудь сжимает словно тисками. Он Милту не сын, напротив, по вине Джонни погиб его настоящий сын, а потому непонятно, как рипер его вообще терпит. «Я уж вижу», — ровным тоном отвечает тип. Сильверхенд подозрительно щурит глаза. «Ну и что там со мной?» — Джонни решает поменять тему. «Я всунул тебе в жопу столько трубок, что там теперь чисто коктейль-бар можно открывать. Ещё пришил синтетическую печень, а то твоя выглядела как бумажный пакет с говном». «Супер. Теперь буду жить вечно». «Практически». Кто этот хуила и почему лезет, когда не спрашивают? Но сперва более насущные вопросы… «Где Альт?» — спрашивает Джонни. С губ слетает вымученный стон, когда он пытается сесть на кушетке. Всё тело ноет и сопротивляется, едва слушается. «Какая Альт?» «Она была со мной». «Он привёз только тебя», — отвечает Милт, кивая в сторону незваного гостя в углу. «Сука. Её забрали. И что, никто не видел?» Девушку запихали в фургон и увезли после концерта «Самурая». Ну неужели не было свидетелей? И никто не помог? Ладно, если в «Арасаке» хотели его разозлить, у них получилось, пусть ждут обратку. «Спасителя своего спроси. Говорит, его зовут Томпсон». «Это была «Арасака», — утверждает Джонни, абсолютно уверенный в своей правоте. Ему наконец удаётся свесить ноги со стола. «Аа, — рипер закатывает глаза. — У тебя во всём виновата «Арасака». Как всегда — никто не понимает. «Так она во всём и виновата». «Надо поговорить, — встревает этот Томпсон. Милт кивает, понимая намёк. «Так, ладно. На соплях, но держится. Посиди тут хотя бы пару часов. А то швы разойдутся к херам». «Ага». «Джонни… — начинает док, но потом качает головой. — А, в пизду, всё равно не послушаешь». Воздержавшись от новых медицинских рекомендаций, Милт машет рукой и выходит, оставляя Джонни с Томпсоном наедине. Рокер с недоверием косится на чувака и спустя время узнаёт репортёра. Один из тех придурков, которые бегают за более успешными людьми. «Что ты видел?» «То же, что и ты», — коротко отвечает тот. «Рассказывай», — рычит Джонни. Неужели придётся вытаскивать каждое слово из этого вшивого журналюги? «Они приехали за ней. А ты просто… был рядом», — говорит Томпсон. Рокер едва сдерживает сухой смешок. Чувак понятия не имеет, о чём говорит. Он — просто случайный свидетель, откуда ему-то знать, как было на самом деле. «А ты? Стоял и задумчиво дрочил из-за угла, размышляя о смысле жизни?» — с издёвкой произносит Джонни. Мог бы и помочь им, но тогда история получилась бы не такой захватывающей. «Если бы я вмешался, нас бы покромсали обоих, — стервятник поднимается со стула, оправдывая собственную трусость. — Скорость реакции у парня заметил? Не успел, скорее всего. Такие запчасти, как у него, на дороге не валяются». «Так… чего ты хочешь? Зачем ты меня вытащил? Откуда такой альтруизм? Ищешь материал для своей газетки?» — предъявляет рокер, стискивая пальцами край кушетки, уже готовый набросится, если придётся. «Нет. Материал у меня уже был. Только его запихнули в фургон и увезли чёрт знает куда, — он пожимает плечами, расхаживая туда-сюда. — Ты, ээ… будешь с этим что-то делать? Она вроде твоя девушка?» «Не твоё собачье дело». «Аа. Сам не уверен? — Томпсона, похоже, всё это забавляет. Это ссыкло скоро допиздится и получит в табло. — Я слышал, что не всё гладко в Датском королевстве. Мне так-то не интересны ваши сердечные драмы. Я хочу знать, зачем её забрала «Арасака». «Думаю, Альт — случайная жертва. На самом деле им нужен я», — задумчиво тянет Джонни. Он знает, как действуют корпы: забирают близких людей в качестве наживки и шантажируют. Угрожают расправой, лишь бы вынудить отступить. Только они ещё не знают, с кем связались. Со скептическим выражением лица журналист поднимает бровь: «Ты вообще знаешь, кем она работает? Она чуть ли не лучший нетраннер в городе». «Ну и? Таких дохера. «Арасаку» может интересовать только то, что её ебёт Джонни Сильверхенд». «Она работала на ITS. Делала для них очень хороший чёрный лёд. Такой, что не расколешь — во всех смыслах». Джонни спрыгивает со стола, но ноги не выдерживают и подгибаются, отчего он приземляется на пол на колени. Томпсон подходит и протягивает руку, а рокер в ответ лишь скалится. Ему не усралась ничья помощь или жалость. Мужчина поднимается сам, берёт со стола бутылку виски и отпивает, ощущая, как алкоголь обжигает глотку, притупляет боль ещё сильнее. «Арасака» охотилась на неё. Обычная межкорпоративная разборка», — утверждает Томпсон, и рокер кое-что вспоминает. У Альт после концерта была назначена встреча, она куда-то торопилась. «Погоди. Альт хотела встретиться с тобой…» «Мхм. Просила, чтобы я ей помог. Были причины. Корпораты за ней охотились. Но до этого она как-то уходила от их клинков», — говорит журналист. Джонни скрипит зубами, до боли стискивает челюсти, а внутри всё клокочет. «То есть она боялась и пошла… к тебе?» Выходит, когда Альт понадобилась помощь, она обратилась к журналисту. К грёбанному стервятнику. К совершенно незнакомому человеку, который и пальцем не пошевелил, пока её силой запихивали в машину. Трусливый мудак. Даже не соизволила рассказать Джонни, что происходит. Не поделилась своими опасениями, не дала возможности помочь. Нуждалась в защите, но стала просить о ней кого угодно, только не его… «Ага. И я начинаю понимать почему», — ехидно замечает Томпсон, снисходительно оглядывая стоящего перед собой мужчину с ног до головы, с отвращением наблюдая, как тот опрокидывает в себя оставшийся на дне бутылки виски. «Окей, — Джонни меняет тему, — и чего они хотят?» «Слово «душегуб» тебе о чём-нибудь говорит?» «Конечно. Не у каждой городской легенды такое хуёвое название», — пожимает плечами рокер. Альт упоминала о нём пару раз, только он почти ничего не запомнил. «Это не легенда. «Душегуб» существует. И твои чумбы из «Арасаки» уже взяли на работу его создательницу. Ты только представь, что «Арасака» будет творить с «душегубом». Подумать страшно. Ты понимаешь, о чём я, рокер? Они нагнут всех. «Душегуб» обнулит любого нетраннера, который хотя бы пальцем тронет их лёд. Я видел таких. Физических повреждений нет, даже в нервной системе. Никакой агонии и криков. Просто активность мозга вдруг прекращается. Словно кто-то вынул вилку из розетки. Или вырвал душу из тела». Господи боже, да сколько можно пиздеть. Внимание отключилось почти сразу после слова «лёд». Теперь понятно, почему в памяти с первого раза ничего не отложилось. Обычный раннерский трёп, ничего конкретного, как всегда. Неприятно осознавать, что Альт пошла к Томпсону, а не к нему, однако… «Остальное расскажешь по дороге», — отмахивается Джонни. «Ты мне не веришь?» «История стара как мир. «Арасака» хотела меня спровоцировать. У неё получилось, — говорит он, уже шагая к выходу. Может, Альт и не хотела просить о помощи Джонни, но именно он её вытащит. — Ну а ты чё? Пойдёшь со мной?» «Куда?» — журналист вопросительно поднимает брови. «В Арасака-тауэр. Отбивать Альт», — поясняет рокер. А куда, блять, ещё? «Вдвоём? Тебя так сильно об асфальт приложили?» «По дороге заскочим в «Атлантиду». У меня там свои люди», — решает Джонни. Проблем быть не должно. Бестия по-любому там, хоть и говорит, что ненавидит это место. И она точно не откажет в помощи. Сколько бы они ни ругались, как бы она ни злилась — наёмница всегда готова выполнить любую просьбу Джонни. К тому же Бестия весьма хороша в своём деле. Если кто и способен помочь освободить Альт — это она. Осталось только убедить её присоединиться, а там девушка уже сама соберёт информацию, составит план, всё будет на мази. И они все уйдут из башни живыми, вместе с Альт. Джонни выходит из клиники Милта с Томпсоном на хвосте, садится за руль своего «Порше» и вдавливает педаль газа в пол прежде, чем журналист успевает захлопнуть свою дверь. Они несутся по дорогам в сторону «Атлантиды», лавируют среди полос, его пассажир цепляется за сиденье на каждом повороте. Мужчина резко тормозит лишь перед входом в клуб, и Томпсон хватается за ремень безопасности, чтобы не воткнуться носом в лобовое стекло. Джонни рывком распахивает дверь и выходит. «Я буду в машине. Только давай быстрее». «Подождёшь, сколько надо», — огрызается рокер, хлопая дверью. В «Атлантиде» долбит музыка, работают дым-машины и стробоскопы, наёмники пьют и танцуют. Он окидывает помещение взглядом, выискивая в толпе знакомый голубой ирокез, но не находит. «Где Бестия? — спрашивает Сильверхенд первого попавшегося посетителя, легонько его встряхнув, чтоб быстрее соображал. Однако незнакомец начинает замахиваться, и Джонни опрокидывает его на пол. — Сядь. И не рыпайся». Перешагнув через бесполезного говнюка, он идёт по первому этажу клуба, отталкивая всех со своего пути, готовый ткнуть хромированным локтем с ножами любого, кто начнёт залупаться. Ему позарез нужна Бестия. «Сильверхенд! — кричит мужской голос со стороны бара. — У меня тут счёт с твоим автографом!» «Сегодня тебе повезло», — Джонни бросает на стойку наличные в надежде, что деньги задобрят и разговорят бармена. «Большое спасибо. Выпьешь?» «Давай. Как обычно, — Ринго наливает ему любимую текилу. Едва стакан касается столешницы, рокер хватает его и опрокидывает. — Ты видел Бестию?» «Она наверху. А я слышал, вы уже не…» «Это ты ослышался», — небрежно бросает Джонни. Пускай в данный момент они с Бестией на ножах, но это ничего не меняет — как и все, девчонка неизбежно вернётся. Он всегда может на неё рассчитывать. Мужчина пробирается сквозь толпу, по лестнице. Стоит подняться на этаж выше, и грохот музыки чуть стихает. Должно быть, она сейчас в одной из тех укромных кабинок, где наёмники, фиксеры и клиенты обстряпывают свои дела. «Ну ёбаный в рот, — ругается девушка у торгового автомата на лестничной площадке. Ишэнь — ещё одна особа, которая хер знает за что на него взъелась. — Джонни! Можешь помочь?» «Ты же вроде со мной не разговариваешь», — с самодовольной ухмылкой уточняет он. «Да ладно. Сейчас вот разговариваю», — отвечает та, проводя рукой по коротким пышным волосам. Джонни решает помочь бедняжке. Торговый автомат заглючил и зажевал товар. Отведя назад левую руку, он с силой лупит по корпусу. Вибрация от удара сбрасывает с полок пару батончиков и жестянок с газировкой. «Что теперь?» «А теперь можешь идти нахер», — усмехается Ишэнь, забирая еду и напитки. Рокер закатывает глаза и проходит дальше, к бару. Всё ещё сохнет по нему, хоть и делает вид, что нет. Добравшись до двери, ведущей к приватным комнатам, Джонни замечает знакомого охранника. Энгельс работает здесь вышибалой, здоровенный мужик: на голову выше него и шире раза в два. «Джонни», — он кивком приветствует рокера. «Энгельс, как дела?» «У них какая-то закрытая встреча». «Бестия тоже там?» «Да, но…» — охранник неуверенно мнётся, почёсывая затылок. «Понял, понял. Закрытая встреча, — Джонни уже открывает служебную дверь и останавливается в проходе. — Да я только спросить, не ссы». Пусть Энгельс и выглядит устрашающе, но он добряк — явно не создан для этой работы. Рокер хищно ухмыляется, шагая по коридору к кабинкам в поисках Бестии. Он слышит голос наёмницы до того, как видит её саму. Слова громко разносятся по коридору, дверь в комнату не заперта. «Ненавижу этот город. Этих скользких фиксеров. Этот ёбаный бар», — Бестия в своём репертуаре, как обычно, зла на мир. Джонни усмехается сам себе, кое-что не меняется. Она всегда приходит, стоит поманить, правда, потом вынесет весь мозг. «Хм. А где бы ты хотела быть? — спрашивает мужской голос, и рокер скалится на скрытого за косяком незнакомца. — Я могу увезти тебя на равнины, по которым кочует мой клан. Заказов там, конечно, немного, но… мне кажется, мы найдём, чем заняться». Этот тип идиот, если думает, что подобные перспективы соблазнят Бестию. К тому же она до сих пор сохнет по Джонни, пускай и не признаёт. Именно поэтому он уверен, что наёмница поможет ему вытащить Альт. «Мы уже это всё обсуждали. Я сказала нет». «Сегодня нет, а завтра будет видно». Рокер усмехается, довольный, что чуваку дали от ворот поворот. Джонни ожидал отказа, тем не менее услышать его было приятно. Не в силах больше тянуть, он решает избавить беднягу от неловкости и зайти к ним в комнату. «Джонни…» — в голосе Бестии звучит неприкрытое раздражение. Его бывшая… хрен пойми кто сидит на диване, откинувшись на спинку. В приглушённом свете волосы девушки смотрятся темнее, в кресле напротив сидит отвергнутый незнакомец. Возможно, один из наёмников. Тёмные каштановые волосы по плечи и солнечные очки. Не повезло, что Бестия до сих пор зациклена на Джонни, иначе мудаку могло бы что-нибудь перепасть. «Нужна твоя помощь», — без предисловий заявляет рокер, плюхаясь на диван рядом с ней и пытаясь приобнять за плечи, однако девушка отстраняется, скрещивает руки на груди, злобно сверкая глазами. «Мы ждём клиента, — тихо говорит она, еле сдерживая злость. — Который не хочет светиться». Джонни окидывает взглядом коллекцию пустых бутылок на столе — похоже, ожидание подзатянулось: «Ага. Настолько, что решил не приходить». «Тогда и нам нечего тут сидеть», — усмехается Бестия, пожимая плечами, но уходить не спешит. «Ты же… не злишься на меня?» — уточняет он, пытаясь припомнить, что конкретно послужило причиной ссоры. Рокер точно накосячил, только вот как? В какой-то момент он перестал запоминать. «За что, Джонни? — наёмница с деланным недоумением смотрит на него, словно не понимает о чём речь. — За то, что ты мне напиздел и подставил моих людей? Или за то, что ты ебал ещё трёх баб за моей спиной, пока мы встречались?» А, вот оно как. Но это всё фигня. Он не соврал насчёт заказа, просто кое о чём умолчал. Что же касается измен… Джонни никогда не клялся в вечной верности. Ни ей, ни Альт, ни Керри. Однако по какой-то причине люди забывают о его отношении к моногамии и о том, кто они все для него. Забывают о том, что о большем не может быть и речи. «Не думай, что я не понимаю, было всякое, но у нас сейчас нет времени на… чувства», — примирительно говорит он. Альт в смертельной опасности, поэтому некогда тут рассиживаться и выяснять, кто кому изменил, а кому почудилось, будто они пара. Несущественные мелочи. «Я не тороплюсь». «Новый партнёр?» — Джонни поспешно меняет тему, кивая в сторону незнакомца. «Знаешь, эта твоя обаятельность переоценена. Или поистёрлась с возрастом». «Так у тебя какой-то заказ, рокер? — спрашивает мужик, влезая в спор. В тоне слышен нажим, будто он пытается заступиться за Бестию. Можно подумать, ей нужна защита, тем более от Джонни. — Или ты просто языком потрепать пришёл?» Сильверхенд недовольно щурит глаза. Жалость к придурку мгновенно испарилась. Джонни кривит рот и решает перейти к делу. «У меня заказ. Срочный, но я хорошо заплачу». «Сколько?» — уже гораздо более заинтересованно спрашивает тип. Кто бы сомневался. Бестия кидает на нового партнёра убийственный взгляд, но тот, кажется, не замечает. «Не лезь. Это не твоё дело». «Моё. Рокер готов раскошелиться». Наёмница наклоняется в сторону незнакомца, опираясь на локти. Джонни с силой стискивает зубы — она его попросту отгораживает, словно его тут нет. «Ты что, не понимаешь? — рычит девушка. — Нет у него никакого заказа. Он пришёл поиздеваться. В прошлый раз он-». «Значит, в этот раз будь умнее и возьми деньги вперёд», — спокойно, но твёрдо перебивает её мужик, и, похоже, что этот тон усмиряет вспыльчивую наёмницу. Бестия откидывается обратно на спинку дивана и вновь скрещивает руки на груди, сердито зыркая на Джонни, но больше не спорит. «Ну так сколько, рокер?» — на время успокоив Бестию, незнакомец спрашивает снова, переводя взгляд на Джонни. «Дело связано с «Арасакой», — предупреждает он. — Я пойму, если вы не возьмётесь». Бестия закатывает глаза: «Ну конечно». «Хотел заинтересовать? Получилось. Если ты хотел получить скидку для друзей — это не ко мне», — сообщает мужик. Сильверхенд усмехается. «Да ладно, вы же только и ищете повода устроить махач с корпоратами». «Так-то да, только не задаром. Такие приколы только для рокеров», — самодовольно усмехается тот. «Я плачý по двойной ставке», — предлагает Джонни в надежде, что они согласятся. «По тройной. И сам идёшь с нами. Если она тебе не доверяет, то и я тоже», — чувак ставит ультиматум, даже не догадываясь, что рокер и так не собирался отсиживаться на трибуне. «По рукам». «Хорошо, — он расслабленно откидывается в кресле, но тут же напрягается, глядя куда-то мимо Джонни. — Срочный заказ, говоришь…» Со стороны коридора доносятся шаги, в комнату заходят двое с оружием в руках, мужчина и женщина. Корпоратские шавки, судя по виду. Очевидно, «Арасака» тоже времени даром не теряла. Джонни зловеще усмехается, глядя в их каменные лица. «Джонни! Ты что, не видел, что тебя пасли?!» «Мистер Сильверхенд. Пойдёшь с нами», — приказывает один. Улыбка рокера становится лишь шире. «Да без проблем. Щас допью…» — он тянется к бутылке из-под виски на столе. Едва пальцы смыкаются на горлышке, Джонни подскакивает и разбивает её о лицо ближайшего корпората. Стекло и остатки алкоголя брызжут во все стороны. Незваный гость отрубается и падает на пол, а Джонни уже достаёт «Малориан», чтобы пристрелить вторую, однако новый партнёр Бестии уже всадил мачете глубоко в шею этой суке. В проходе возникает третий, Джонни вышибает ему мозги одним выстрелом. Они втроём с Бестией и тем хером вываливаются в коридор, где их уже поджидают несколько корпоратских жополизов. Отовсюду звучат оглушающие выстрелы. Рокер ухмыляется, бросаясь в гущу событий. Пули пролетают мимо в каких-то миллиметрах от него, но он почти не уворачивается и не прячется в укрытие. Кровь стучит в висках. Ему нравится наблюдать, как верный пистолет лихо расправляется с черепами, как ножи на хромовом локте вспарывают брюхо пиджака. Нравится нажимать на кнопку встроенного в дуло небольшого огнемёта и смотреть, как их кожа плавится. Заметив, что Джонни беспечно подставляется под пули, Бестия начинает усердно прореживать ряды наступающих. Её новый дружок помогает, лихо размахивая мачете налево и направо, переключаясь время от времени на более дальнобойное оружие. «Вертолёт?! Серьёзно? Кого ты на этот раз выбесил, Джонни?» «Тебе прекрасно известно, кого я выбесил!» — орёт он, пуская в корпората струю огня, чтобы наёмница могла добить его катаной. «Ах, мне этого не хватало», — Бестия мимолётно усмехается, глядя на него, потом вдруг вспоминает, что всё ещё злится и сосредотачивается на сражении. Всё ещё пляшет под его дудку, это было ожидаемо. Они пробираются в направлении первого этажа, оставляя за собой трупы и море крови. «Сука. Давай в лифт! Надо сваливать отсюда. Скорее!» — торопит наёмница, и все трое бросаются в ту сторону. Джонни лупит по кнопке вызова. Пока кабинка поднимается, есть время перевести дух. Наконец двери лифта распахиваются, они ныряют внутрь, и рокер нажимает на кнопку первого этажа. В наушнике звучит голос. «Сколько тебя ещё ждать?» — спрашивает Томпсон. Джонни поднимает глаза к потолку. Козёл там просто штаны протирает в машине, и как только хватает наглости его подгонять. «Я тут немного занят». «Внизу их будет ещё больше, поверь мне», — тяжело дыша, предупреждает Бестия. «Мы парканулись снаружи. Ты с нами?» — спрашивает её новый друг, имени которого Сильверхенд до сих пор не знает. «Меня Томпсон ждёт в машине». «Кто?» «Журналист. Ты не знаешь». Кабинка останавливается, и трио выходит наружу, Бестия с партнёром прикрывают Джонни, который тут же очертя голову бросается вперёд, распахивает главные двери клуба и выходит на улицу, где их уже ждёт толпа корпоратов. Из-за голографических сакур во дворе в них летит рой свинцовых пуль, но рокер выкладывается по полной. Втроём им удаётся проложить себе путь вниз по ступеням, через пустую парковку к железным воротам. Мозги последнего корпората вылетают на клумбу, труп с дыркой промеж глаз падает на асфальт. Джонни прокручивает в руке пистолет, перезаряжая магазин на всякий случай. «Вертолёт может вернуться, и он вернётся!» — кричит Бестия. За воротами из темноты выныривают знакомые фары. Томпсон сидит за рулём его тачки. Сильверхенд встаёт перед воротами и раскидывает руки в стороны, как раз в этот момент папарацци въезжает в них на «Порше». Створки распахиваются, Томпсон успевает нажать на тормоз и остановиться прежде, чем собьёт рокера. Журналист сверлит его взглядом через лобовое стекло, Джонни усмехается и хлопает ладонью по капоту. Вздрючить бы этого мудака за подобное отношение к машине, но он и сам о ней не особо заботится. «Валим отсюда», — велит Джонни, видя, как Бестия с дружком садятся на байки. Он же запрыгивает на пассажирское сиденье «Порше». Томпсон выезжает на главную улицу. Наёмница со своим партнёром догоняют их, а потом вырываются немного вперёд. «Так, за нами хвост!» — кричит Бестия. Вновь раздаются выстрелы. Джонни оборачивается и замечает три корпоративные тачки, из окон уже повысовывались стрелки и палят по его ненаглядному «Порше». «Арасака»! Если попадут по машине, нам пизда!» «Думаешь, я не в курсе?» — огрызается рокер, наполовину вылезая в открытое окно с пистолетом в руке. Он стреляет, целясь примерно в район бензобака, и с наслаждением наблюдает, как капот автомобиля охватывает оранжевое пламя. После ещё пары попаданий огонь разгорается сильнее, однако машина не останавливается, хоть водителю стоит больших усилий держаться наравне с остальными. Очередной выстрел, и округу сотрясает грохот — двигатель взрывается, разнося машину на кусочки, а заодно зацепляя и две соседние. Даже с такого расстояния чувствуется жар от пламени. «Выебоны», — хмыкает Бестия. «Понятия не имею, что она в тебе нашла». «А вот это было неплохо», — Джонни спускается обратно в кресло. На ближайшем повороте они сворачивают вправо вслед за Бестией и какое-то время кружат, стараясь запутать следы и скинуть возможный хвост. Слежки вроде не видно, поэтому «Порше» в сопровождении двух мотоциклов заруливает в туннель. «Ну вот, кажется, и всё». «Припаркуюсь где-нибудь и поболтаем», — говорит Томпсон, заезжая в тупик и останавливается в самом конце. Наёмница с дружком подъезжают к ним с пассажирской стороны. Джонни кладёт локоть на дверь. «Так кого нам надо вытащить из «Арасаки»?» — спрашивает оказавшийся весьма полезным незнакомец. «Нетраннершу из ITS. Альт Каннингем». «О. Понятно…» — лицо Бестии мрачнеет. Кажется, назревает… конфликт интересов. «Её, наверно, отвезли в башню», — предполагает журналист, и Джонни кивает. Нужно будет прорываться туда. «Чем дальше, тем лучше, — девушка закатывает глаза. — И что вы хотите делать? У вас есть какой-то план?» «Да. Отвлечём их. Немного пошумим», — говорит Томпсон, однако Бестию такой расклад не особо вдохновляет. «Сыграем для них, — предлагает Сильверхенд. — Прям под самыми окнами. Отожжём так, чтоб стёкла повылетали. Этот концерт все запомнят». Джонни берёт из подстаканника бутылку тёплой текилы и делает глоток. Они вытащат Альт, во что бы то ни стало. Нэнси удаётся организовать концерт в максимально сжатые сроки. Как она это делает — уму непостижимо. Не все члены группы охотно согласились, но вот они уже стоят перед Арасака-тауэр и играют свои партии, Джонни кричит в микрофон, перебирая струны, вокруг беснуется толпа. The desire to destroy To disrupt, to lose control To rebuild and then To tear it down again Нужные слова, нужный ритм. По рукам кочуют кое-какие весёлые колёса для настроения, заводя народ ещё больше. Джонни кидает в стоящих у входа вооружённых охранников зажжённый файер — и улицу охватывает хаос. Взвинченная толпа рьяно бросается на корпоратов, готовая рвать и метать за свои идеалы. Всё как и должно быть, всё как он и хотел. Людей не останавливают даже побои, как бы охрана их не оттесняла, те рвутся в бой. Хотелось бы остаться с ними и помахаться, но нужно идти. Вместе с Бестией, Томпсоном и третьим мужиком, которого, как выяснилось, зовут Сантьяго, они проскальзывают в башню, пользуясь неразберихой на улице. Держись, Альт… Осталось недолго. Он уже в пути. «Смотри», — журналист суёт в руки Джонни планшет с новостями. Прямое включение, съёмки беспорядков. На экране один из фанатов бросает коктейль Молотова в охрану. Корреспондент за кадром рассуждает о том, какое же вещество могло так обострить агрессию толпы. «Неплохо, — усмехается рокер, возвращая планшет, и только сейчас замечает, что Томпсон нацепил на лицо специальную камеру, закрывающую один глаз. — Ты что, снимаешь всё это?» «Да, а что? Хочешь передать привет маме?» «Делай что хочешь, только не мешайся», — предостерегает он. Пусть получит свою историю, главное, чтобы помог спасти Альт, остальное неважно. Откинувшись на стену кабинки спиной, Бестия смеряет Томпсона недоверчивым взглядом. Стоит журналисту отойти на шаг, как она отталкивается от стены и подходит к Джонни. «Давно знаешь этого… Томсона?» «Ну нет, — рокер пожимает плечами, — а что такое?» «Не нравится он мне. Пресса всегда к неудаче», — тихо говорит наёмница. «Чего?» — он подозрительно косится на подругу. С каких пор она верит в приметы? Какая разница? Пусть журналюга идёт с ними, лишь бы под ногами не путался. «А представь, если его запись по закону подлости найдут? Запись, где мы бегаем по Арасака-тауэр?» «Подумаем об этом, когда выйдем отсюда», — не имеет значения, что может или не может случиться. Сначала нужно выбраться отсюда живыми. Лифт тормозит на этаже, дверь отъезжает. До Альт рукой подать. «Давайте, у нас мало времени». Джонни вырывается вперёд, решительно выходя из кабинки: «Центральный компьютер. Надо его найти». «Ладно, не отвлекайся», — рявкает Бестия, замечая в дальнем конце коридора двух корпоратов, и дырявит выстрелом череп одного из них. Рокер берёт на мушку второго. Тот уворачивается от пули, однако выстрелить в ответ не успевает — Сантьяго разносит ему голову из дробовика. Забежав за угол, трио сталкивается с новой волной корпоратских псов. Комнату заполняют вопли, суета, выстрелы. Джонни подстреливает летящую в их сторону светошумовую гранату, а потом точным хедшотом убирает и бросившего её стрелка. На счету Бестии уже двое, Сантьяго разделывается с одним корпоратом, потом бросает мачете в другого, лезвие вонзается глубоко в тело. Томпсон поливает противника свинцовым дождём из штурмовой винтовки. И вот путь уже чист. Бестия пытается открыть двойные двери, но те не поддаются. Путь дальше заблокирован: «Блять, дверь закрыта. Что теперь?» «Секунду, я что-нибудь придумаю, — отвечает журналист, копаясь с замком. — Прикрой меня». «Кто не спрятался, тому поздняк!» — говорит Сантьяго, а со стороны коридора слышны приближающиеся шаги. Бестия заглядывает за угол, перезаряжая оружие. «Вижу четверых. Идут сюда». Наёмница убивает первого, кто мелькает в проёме, Джонни берёт на себя второго и третьего, потом ныряет в укрытие и меняет магазин, пока Сантьяго вышибает мозги четвёртому. По наполированному полу растекаются лужи крови. «Пять секунд, и заходим. Готовы?» Двери открываются, и Альт становится ещё ближе. По пути, среди длинных рядов мигающих красным серверов за стеклом, им попадается ещё одна группа охраны. Приходится отвоёвывать каждый шаг, выкашивать всех подчистую, в процессе Джонни едва не ловит грудью пулю. Однако вскоре пол усеян трупами, но они вчетвером пока держатся. Рокер спешит в дальний конец помещения, перешагивая по дороге через окровавленные тела, открывает дверь и оказывается в более ярком блестящем сером коридоре. Им навстречу выбегают трое и, едва завидев нарушителей, открывают огонь. Джонни отвечает тем же. Осталось немного. Один падает с дыркой в голове, второй попадает под прицел Бестии, и третьего снова приканчивает Джонни. Не дожидаясь, пока труп рухнет на пол, рокер бросается дальше по коридору. Они уже совсем близко, только бы Альт дождалась. В конце прохода оказывается очередная серверная, огромные шкафы мигают лампочками за стеклянными панелями, но здесь хотя бы нет охраны. Мужчина решительно направляется вперёд, и тут прямо перед ним из потолка вырастает турель. «Вижу миниган. Прячьтесь», — предостерегает Сантьяго, но Джонни уже открыл огонь по пушке. Пули оставляют вмятины в металле, провода искрят. Раздаётся пулемётная очередь. Сильверхенд охает, когда пули вскользь задевают бок, но турель выходит из строя раньше, чем успевает нанести большой урон. Он устремляется по короткому коридору к стеклянным дверям, обозначенным надписью «Сектор С», за ними оказывается просторное помещение, освещённое красным светом, нарисованные на полу стрелки ведут к небольшой лестнице. «Должно быть где-то здесь». Компания оказывается перед огромным окном во всю стену, за ним видна хорошо освещённая комната. Из потолка выдвигаются сразу две турели, а из укрытий высовываются двое охранников. Пушки вмиг разносят стекло, Джонни открывает огонь по левой турели, и вскоре та взрывается осколками. В то время Сантьяго разделывается со второй, а Томпсон с Бестией разбираются с корпоративными солдатами. Судя по разведданным, они почти у цели — перед ними последняя дверь. Стекло хрустит под подошвами ботинок, когда Джонни ныряет в разбитое окно и бежит к дверям, помеченным сверху «С1». «На этой двери столько брони, что без танка не пробьёшь. Есть идеи?» — спрашивает Бестия, недовольно глядя на заблокированный проход. «Дай-ка я», — Джонни выходит вперёд. Они практически у цели, нельзя останавливаться из-за какой-то там двери. Просунув пальцы в зазор, мужчина тянет в разные стороны. Органические и синтетические мышцы напрягаются до предела. Он кряхтит от усилия в попытке раздвинуть бронированные двери, и те вроде начинают потихоньку поддаваться, но тут руки соскальзывают, и проход снова смыкается, от щели не остаётся следа. Рокер предпринимает новую попытку, только на этот раз не может раздвинуть их даже на миллиметр. «Ах ты сука!» Кто-то хлопает его по плечу, Сильверхенд с рыком оборачивается и щурит глаза, завидев Томпсона с каким-то устройством в руках. Когда журналист прикрепляет его к дверям, становится ясно, что это взрывчатка. «На-ка», — говорит тот, отступая подальше. «О! Теперь понимаю, почему мы его взяли», — шутит Сантьяго, а Джонни нажимает на переключатель на взрывчатке. «Три, два, — рокер делает несколько шагов назад, — одииин…» С громким взрывом дверь разносит на осколки, лицо обдаёт жаром, в нос бьёт тяжёлый запах гари. Не успевает дым рассеяться, как Джонни шагает в образовавшийся проход и попадает в комнату, где, судя по плану, должен быть центральный компьютер. Всюду шумят работающие сервера и прочее оборудование, но в дальнем конце помещения сквозь стекло он замечает то, за чем пришёл. Альт. Без сознания в нетраннерском кресле. Охранники выкрикивают приказы. Подожди ещё немного, совсем чуть-чуть. Один из агентов командует остальными, поэтому Джонни сосредотачивает всё внимание на нём. Приходится потратить на мудака аж три патрона, чтобы уложить. Он меняет магазин, пока Бестия приканчивает второго, Сантьяго третьего, а Томпсон четвёртого. Джонни убивает укрывшегося на балконе охранника и глубоко вздыхает. Такое ощущение, что это первый глоток воздуха за долгое время. Вроде корпоратов больше не осталось. Он спешит через зал, топча каблуками лежащие на полу тела ублюдков, и врывается в комнату с главным компьютером. Джонни только сейчас замечает, что здесь есть ещё один корпорат — стоит над Альт. Рокер вваливается внутрь, поднимая на ходу «Малориан». «Настоятельно рекомендую ей не мешать», — сообщает тот. Джонни криво скалится, в жилах вскипает ярость. «Что ты сделал с Альт?» — рявкает Сильверхенд, тыча пистолетом мужику в лицо. Она не шевелится. Лежит в кресле без движения в белом нетраннерском комбинезоне. Не реагирует ни на что: ни на выстрелы, ни на его голос, словно уже… «Я посадил её работать над проектом всей жизни». Джонни спускает курок, и пуля сносит корпорату полголовы, на пол и стены брызжут ошмётки мозгов. «Иди-ка ты к хуям», — рычит он бездыханному и почти безголовому трупу, подходя к Альт. Она не может быть мертва. Не могли они опоздать. Не имея представления к какой херне её могли подключить, Джонни вырывает провод из разъёма за ухом у девушки и ждёт, что та с минуты на минуту очнётся. Но ничего не происходит. Он проводит рукой по светлым волосам, обхватывает ладонями веснушчатое лицо, очерчивает большими пальцами острые скулы. «Альт», — зовёт мужчина в ожидании ответа. Тишина. Девушка лежит без признаков жизни, даже не морщится, когда он убирает с её лица непослушные пряди. Он ведь должен был спасти Альт. Его подруга отчаянно нуждалась в помощи и искала её где угодно, только не у него. Скорее всего, это было верное решение, поскольку по итогу она лежит и не двигается. «Альт? Нет, только не это», — умоляет он, словно это что-то изменит. Словно эти слова могут исправить случившееся. Можно подумать, стоит их произнести, как девушка откроет глаза и признается, что это всё игра, чтоб его помучить, назовёт его придурком, уёбком или на что хватит фантазии и в очередной раз вынесет мозг. Лишь бы очнулась. Её кожа постепенно начинает остывать, румянец сползает с щёк. Может, она и обратилась за помощью к Томпсону, но, когда те хуилы её схватили, Альт кричала ему, умоляла спасти. И вот чем всё обернулось. Джонни держит в руках бездыханное доказательство своей неспособности сделать хоть что-то как надо. «Арасака» просто выкрала её у него. Мужчина поклялся, что поможет, дал слово, пускай и не ей лично, а себе самому. Собрал небольшой отряд, прошёл через башню почти невредимый и всё равно подвёл Альт. После её освобождения всё должно было встать на свои места, а вместо этого мир рухнул и рассыпался в прах в его руках. «А она…?» — тихо спрашивает Бестия. Джонни вертит и трясёт голову блондинки. Быть того не может, не может всё так закончиться. Система перемолола и выплюнула ещё одного человека — близкого ему человека. Его Альт, его… «Сука!» — в гневе кричит он, молотя кулаком по креслу рядом с головой девушки. «Джонни…» — почти шёпотом зовёт наёмница. Джонни гладит мёртвую подругу по волосам в последний раз и поднимает взгляд. Рядом навис Томпсон, наведя объектив своей портативной камеры на безжизненное тело в кресле, как какой-то падальщик, питающийся чужим горем. Для него это лишь материал для репортажа. К тому же Альт рассчитывала и на него тоже, и он тоже подвёл её в минуту опасности. Зато со всех ракурсов заснял труп девушки, словно экспонат для передачи. «Ты совсем охуел?! Ты что, ещё пишешь?!» — Джонни орёт на журналиста срывающимся голосом. «Это всё, что мы можем. Рассказать лю-». Рокер припечатывает хромовым кулаком ему в лицо, красные капли летят в стороны, нос с хрустом ломается, Томпсон стонет от боли. Джонни опрокидывает его на пол и замахивается во второй раз, колотя журналиста снова и снова. Под стальными костяшками трескается челюсть и зубы. Жгучее желание сделать больнее сжирает изнутри, по венам струится чистейшая ярость. Пусть получает за то, что Альт обратилась именно к нему. За то, что подвёл её, как и сам Джонни. За то, что использует смерть девушки в своих целях, а значит папарацци ничем не лучше «Арасаки». За то, что просто попался под руку в момент, когда Джонни потерял близкого человека, а ведь нужно на кого-то выплеснуть злость. «…не изменишь… она не…» Руки оттаскивают рокера за одежду, в ушах звенит голос Бестии: «Джонни! Прекрати уже! Убить его хочешь?!» Наёмница отталкивает его от Томпсона, и Сильверхенд плюхается задом на пол. Может и хочет. Может, если забить уёбка до смерти, то хотя бы на минуту станет легче. Джонни тяжело дышит и в отчаянии поднимает глаза на тело Альт, всё так же лежащее в кресле без признаков жизни. Кто-то должен за это ответить. Она была хорошей, доброй, а потом Джонни ворвался в её жизнь и всё к хуям угробил. Какое-то время Альт действительно смотрела так, будто понимала его, будто ей нравилось, что она видит. А потом разглядела гнилое нутро. Но он сам виноват, сам всё похерил, отравил ей жизнь своей заразой, а когда Альт больше всего нуждалась в нём… «Нам надо идти, — Бестия нависает над ним и кладёт руку на грудь. — Джонни, она умерла». Мир рассыпается на миллионы пикселей, и всё меняется. Теперь уже не Джонни, а Ви лежит спиной на полу, задыхаясь и часто моргая, пока привыкает к резкой смене реальности. Картинка вновь состоит из голубых строчек кода, в воздухе до сих пор висит голограмма тела Альт в кресле. Наёмница переводит взгляд на стоящего рядом Джонни, сотканного из красных пикселей. Тот стоит спиной к ней и не поворачивается. В голове кружит целый рой вопросов, но с какого бы начать?