Солнце

- Ой, ты выглядишь такой уставшей. - Прервал тяжкую думу солнцеликой чей-то писклявый голосок. По плечо с ссутулившейся девушкой, подобно тени витающей по карикатурно ванильным и светлым улочкам Александрии, звонко вышагивала на каблучках странная женщина. Странной она была лишь для нового мира, в котором смерть стала обыденностью; в прошлом расфуфыренная домохозяйка не вызывала бы никаких вопросов. Увидев незваную попутчицу лишь боковым зрением, Беделия сразу поняла, что эта особа пряталась за великими стенами, начиная с самого первого воскрешения мертвеца, в котором по иронии не было ни черта божественного. Несколько секунд понадобилась девушке, чтобы интерпретировать полученные вымотанным мозгом звуки в слова. Пыльные чёрные кроссовки под шарканье мелких камушков врезались в землю, остановив неровную стремительную походку хозяйки. Бледные глаза цвета увядающей хвои, чей белок стал дымчато серым, а коричнево-фиолетовые веки разливались по лицу голубоватой паутиной вен, прямо смотрели на наивные изумрудные шары, в которых ещё светилась жизнь: блики на мокрой поверхности горели, споря с самим солнцем в своей силе. Очи, видевшие кровь и не раз смотревшие сквозь неё на мир, спокойно вглядывались в тёмно-зелёные глазки-планеты, воспринимающие вселенную лишь через стёклышки розовых очков. - И? - на выдохе устало прохрипела Беделия, не готовая к разговору с незнакомкой. - Да вот думаю, не укушенная ли ты? Хе-хех… - По-лисьи проворковала дама, хлопая закрученным длинными ресницами. - Шучу я, ты что не понимаешь? - Плохая шутка… - сухо отрезала Беделия, глотая прогорклую слюну. - Хотя, хочешь проверим? Давай свою руку, будет больно, ох, я обещаю. Зубы у меня острые, поверь, до кости доберусь. Ощетинившийся зверёк клацнул острыми зубами. Беделию взбесила тупость и противное дружелюбие женщины, проходящей больше на «представительницу благородной профессии», чем на выжившую. Назойливая незнакомка отшатнулась от раздражённого комка хмурости и суровости. Она будто побоялась вляпаться наманикюренными ручонками в мир, который был жизнью для уставшей девушки, шатающейся по улице, будто это была какая-то грязная лужа. - Ну и ходи одна! Дикарка. Была у нас уже одна такая, только она выглядела подобающе своему характеру: вся такая неловкая, маленькая и резкая та девка была ещё и в лохмотьях со странной оборванной причёской на голове. Вы бы с ней сдружились, жаль, что пропала. Наверное, с собачьей стаей жить ускакала, поджав хвост. Вот ей там и место! Вместе с тобой! С тебя, милочка, только эту гордую гримасу снять, да потрепать хорошенько, тогда уж очень похожи станете! Как две капли воды будете! Тьфу! - Взъерепенилась дама и на своих длинных ногах удалилась подальше от призрака. Лицо со шрамом не выражало ничего. Беделия мрачно пережёвывала брошенные ей слова. Неужели она больше не тот человек, который впервые перешагнул ворота Александрии? Время, проведённое в Святилище, изменило её? Отравило или выковало из куска метала полезный инструмент? Уголок бледных губ на мгновение стянулся в ухмылке, полной иронии. «Спасители, действительно, спасли во мне человека? Пх-х-х…» Девушка продолжила своё одинокое шествие, рассматривая землю под ногами. Она уже несколько дней жила в своей лачуге, молчаливо обедала или ужинала у Эрика с Аараном, бегала от Граймса старшего, пристающего к ней с вопросами, слушала истории Граймса младшего, который понимающе никогда не заводил разговоров о спасителях, нагло врала александрийцам о своей личности, помогала на складах, в огородах, у стен; и всё это время она не была вознаграждена ни капелькой сладкого сна. Девушка боялась даже сесть, ведь тогда предатель-организм расслаблялся и, пуская чары, клонил голову в сон. А во сне её ждали… Уильям стоял у стены между реальностью и царством Морфея, приложив к ней свои ладони, и подстерегал её, желая окончить начатое некогда дело. Истощённая она брела в ночные дозоры, щипала себя, разминала тяжёлые веки, бесконечно ходила кругами по Александрии. Вид её стал настолько болезненным, что чуткий Эрик за трапезой чуть ли не накинулся на живого солнцеликого мертвеца с градусником и травяным чаем, но девушка быстро выскочила из-за стола, на ходу придумав, что опаздывает, что её уже давно ждёт Оливия на складе, что она просто обязана ей помочь. Дни тянулись бесконечно долго, а ночи ещё длиннее. Шагая по тротуару, она искала, чем бы ей занять разум, вопящий о надобности сна. Беделия таила в себе надежду на то, что кому-нибудь срочно понадобится помощь, а она окажется рядом. Обычно так и происходило, но теперь в этот жаркий летний день она была никому не нужна. Почти никому. Лишь Рику необходимо было с ней поговорить. Но к нему девушке идти никак не хотелось. Она ещё не успела решить, будет ли она участвовать в назревающем кровопролитии. К войне она питала особую ненависть, к тому же по обе стороны люди не были достойны смерти, но были достойны жизни, как и любое существо на этой проклятой земле. На рассвете сразу после кошмара Беделия влетела в большой обжитый дом и рассказала Граймсу об Уилле, его возможной шайке, его характере и мотивах. И на лице мужчины промелькнуло сожаление. Узнав о новой угрозе, которая свалилась на и без того нагруженную чашу весов, он не мог не погрузиться в сомнения. Весы пошатнулись, польза девушки для его народа взлетела вверх под грузом опасностей, которые шли за ней по пятам. Учуяв тягостные мысли бывшего лидера Александрии, девушка улизнула и избегала любых встреч с Риком. Испачканная обувь пнула маленькое полено, выкатившееся с газона на асфальт. Рядом валялся расчленённый молоденький дуб. Кто-то срубил бедное деревце по непонятной девушке причине. Со скорбью в глазах Беделия учтиво кивнула мёртвому деревцу и, кряхтя нагнувшись, подобрала частичку деревца. Осмотрев свежее поленце со всех сторон, она загорелась идеей. В счастливой юности Беделия вырезала деревянные фигурки вместе с изобретательной и смешной компанией друзей-художников. Это занятие могло даровать ей немножечко эндорфинов, по которым так изголодался несчастный мозг. И вот девушка залезла в своё жилище и, ухватившись за раскладной нож, принялась обрабатывать древесину. Сосредоточенное бледное лицо налилось красками. Вдохновлённая процессом Беделия выстругивала ту форму, которая беспричинно казалась ей верной. Спустя короткие два часа в сильных женских руках лежала простая фигурка размером почти с ладонь. На очищенном дереве поблескивал замысловатый рельеф. Усмехнувшись своему творению, девушка схватилась рукой за голову. Её пальцы бережно держали маленькую копию кровожадной биты, имевшей честь получить имя. Миниатюрная Люсиль, вырезанная из дуба, была по кругу обвенчана аккуратным объёмным узором, символизирующим колючую проволоку. Заслышав чьи-то шаги, девушка спрятала своё творение в карман. После ритмичного стука по ветхой дверце в комнате появился юноша в шляпе шерифа. Карл мило поздоровался и сел у стены рядом с солнцеликой подругой. Беделия была окружена опилками, разлетевшимися по всему полу, но парень решил не задавать лишних вопросов, он пришёл с другой целью. В их общении царило негласное понимание: они никогда не касались заведомо больных тем, старались не говорить о беззаботном прошлом и не донимать собеседника вопросами. Молодые люди просто болтали о мелочах: о том, как прошёл день и как они планирую провести следующий. Подобные бытовые разговоры облегчали душу и сердце. И все их слова, подаренные друг другу, оставались лишь между ними. Ведь Беделии было попросту некому об этом рассказать, а Карл боялся спугнуть недоверчивую подругу. Юноша с прекрасными густыми волосами решительно взял Беделию за сухую руку и заглянул в мутные глаза, которые совершенно без эмоций изучали собеседника. Сегодня он нарушит их правила. - Беделия, прошу тебя, ответь мне. Что Ниган с тобой сделал? - Ровно и холодно произнёс отрепетированную реплику парень с повязкой у пустой глазницы. Беделию будто обухом по голове ударили. При слове «Ниган», так легко вылетевшем из уст юноши, запылившаяся душа пробудилась. Карл крепко сжал её кисть в своих руках, приводя девушку в чувства, возвращая в реальность. - Что? - совсем тихо, слабо шевеля губами, сказала Беделия. - Ты вернулась другой… Как и Дэрил… Мы были в Хилтопе вчера. Я его видел. Он спасён, но теперь я боюсь за него не меньше. Вы изменились. Я это вижу. Дэрила пытали, тут всё предельно понятно. Но какую игру вёл этот ублюдок с тобой, мне до сих пор неясно. Ты совсем не спишь, если бы не Аарон и Эрик, то ты бы и не ела совсем. Ночами в дозоре, а днём шатаешься от дома к дому, помогая всем подряд. Я обо всём знаю… Ты боишься, что он вернётся за тобой? Что снова будет мучать тебя, заставлять… заставлять спать с собой? Так всё происходило в Святилище? - Печально выкладывал боль измученного сердца Карл, пока девушка мучала его молчанием. - Да, Карл, я боюсь… - смиренно сказала Беделия, всматриваясь в старомодный потёртый узор на обоях напротив. - Так я и думал! Эта тварь, этот ублюдок… Ниган, должен сдохнуть за то, что натворил с вами, за то, что убил Глена и Абрахама! И… - Разгорячился парень, не дав девушке закончить предложение. Он отпустил её руку и сжал кулаки, вымещая капельку злобы. - Нет… Нет, нет, Карл. - Устало сопротивлялась девушка, придержав плечо парня. - Его я не боюсь. - Почему? - спросил он, непонимающе наклонив голову вбок. Подростковая пылкость нравов усмирилась, готовая внимать деталям. - Он… Эх, Ниган не обидит меня, я в этом уверена. - Сжав волосы у висков и тупо уставившись в щель меж деревянных плит, говорила она. - С чего ты это взяла? - Просто верь мне… Меня ищет другой человек. Из-за него я не могу позволить себе сон. Это он выцарапал ножом этот шрам на моём лице. Уильям… Разве отец не говорил тебе о нём? - Не говорил. - Я не имею никого желания бросаться в детали… Скажу коротко и ясно, Уильям - опасный человек. И он придёт за мной. Рано или поздно… Горячая слеза капнула на пол, оставив продолговатый след на холодной щеке. Граймс младший шумно вздохнул и приобнял девушку, правой рукой прижав к своему телу. Беделия положила голову на его острое плечо и закрыла мокрые глаза, позволяя оставшимся солёным слезам стекать вниз. - Мы с тобой. Никто не даст тебя в обиду. - Успокаивающе медленно шептал Карл, хотя страх покусывал и его сильное сердце. - Знаешь, мгм, Карл. Я не приклоняла голову все эти дни, а сейчас она лежит на твоём плече… Спасибо. Я так боялась заснуть, знаешь… он приходил ко мне во сне. - Девушка сглотнула острый ком в горле, изливая всю накопленную тревогу. - Он убил меня. Прямо здесь. Зал-лез через это окно и сломал мне глотку. Б-было так больно. Очень больно. Её голос дрожал, нижняя губа вздрагивала, а из под закрытых век текли слёзы, смачивая русые ресницы, концы которых отдавали золотом. Склонный к эмпатии Карл опустил грустный взгляд. Жевала на его лице заходились. Светлая рука, слегка усыпанная веснушками, всё сильнее прижимала ослабшее тельце. На последних словах брови девушки сдвинулись и морщинки покрыли напряжённое личико. Шрам исказился, потерял форму, перестал быть солнцем. - Беделия, ты меня слышишь? Ты должна поспать. Это только сны, с тобой всё будет хорошо. Чш-чш-чш, ну же, не стоит плакать. - Приговаривал парень и слегка покачивал её из стороны в сторону, убаюкивая. - Хм, знаешь… А ведь ты намного сильнее меня. Да, да, не мотай головой. Ты смогла снять маску, а я не смог… Когда Ниган сорвал с меня бинты, то я почувствовал себя таким ничтожным, таким уродливым… И когда я вернулся домой, то сразу замотал своё лицо. - Т-трусишка Карл, - сквозь боль улыбаясь, шепнула Беделия. - Хах, да… Ты права… - Как всегда. - Как всегда… Исстрадавшаяся от насильной бессонницы девушка оборвала нить сознательности и уснула. Карл сторожил её сон до захода солнца, а затем покинул недостроенное жилище. Эти несколько часов изменили его. Ядовитая жажда мести, разливающаяся по организму, почти бесследно растворилась. Парень собирался начать с отцом очень непростой разговор, предназначенный изменить ход дел. Девушка лежала на коричневом шерстяном одеяле, окружённая ссохшимися стружками дерева, которые расположились вокруг хаотичным узором. Холодный пот каплями покрывал вздрагивающее тело. Раньше, когда она была совсем одна в огромном мире, сон был домом, убежищем, вечным пристанищем. Сновидения ей совсем не запоминались, всё ощущалось так, будто ей и вовсе ничего не снилось. Тогда дикарка, гонимая вечным чувством голода и жажды, не боялась Уилла. Но почему же сейчас она питает к нему животный страх? … По периметру огромного прямоугольного стола сидели абсолютно разные люди, объединённые одним спором. Огромные усы Саймона содрогались вместе с его верхней губой, скрытой за ними, каждый раз, как он разевал свою смердящую пасть, махая руками. Арат, завязавшая синюю байкерскую косынку вокруг своих выбритых осветлённых кудрей, молча разминала сильные женские кулаки; она была готова начистить морду своему оппоненту, но сдерживала себя. Словно тень Дуайт сидел на своём стуле совсем рядом с главой, скрестив руки у живота и понурившись. Богатырь Ди Джей схватился руками, положенными на стол, за голову. Мужчина уже перестал понимать ругань товарищей и порыкивал в мигрени. Лора схватилась пальцами за край стола и вскочила со своего места. Очаровательная девушка с волнистыми блондинистыми волосами и большими глазами покрывала трёхэтажным матом Саймона, сидевшего напротив неё. Её необычное квадратное тату на шее изгибалось под движением шейных мышц. В перепалку переодически вступал Гэвин, громогласно оглашая своё мнение, а затем раскидываясь проклятьями себе под нос. А во главе стола находился Ниган. Глава всего Святилища безмолвствовал. Совершенно пустым взором он зацепился за крохотную трещину на деревянном покрытии стола и никого не слышал. Вокруг него будто выстроился звукоизолирующий барьер, о покрытие которого бились резкие слова подчинённых, вызывая лишь лёгкую вибрацию. Несколько дней подряд мужчина утопал в алкоголе. Стоило сладкому густому туману раствориться, как бокал вновь наполнялся огненной жидкостью. И странные мысли, и боль где-то в груди сразу утихали. Больше не хотелось биться головой об стену, разжигать заводскую печь и нагревать утюг для малыша Джеки, упустившего прытких пленников. Пребывая в мутном трансе, босс ощутил на себе взгляд, пробивший стену безразличия. Асимметричные глаза Дуайта вопрошающе глядели на начальника, ожидая его реакции. Ниган сморгнул с глаз пелену и, потерев гудящий лоб, поднял голову. Перед ним предстала удивительная картина: бойкая Лора, перегнувшись через стол, схватила Саймона за воротник и занесла кулак у его щеки. Ядовитая прокуренная слюна Саймона летела в разные стороны вместе с его оскорблениями. Арат схватила свою подругу за плечо, а Ди Джей придержал взбесившегося усача. Брови Спасителя сошлись, а губы скривились. Ниган схватил Люсиль, лежащую у его ног, и со всей мощью ударил ею о стол. Металлические шипы оставили на древесине порезы, содрав лаковое покрытие. Громовой грохот заполнил переговорную. Вслед за криком Люсиль заорал и её хозяин. - ЗАТКНИТЕСЬ СЕЙЧАС ЖЕ! - С клокочущим хрипом, идущим из глубин горла, разлетелся приказ. - Лора отпусти эту визжащую свинью, не заставляй меня снова поднять Люсиль! Лейтенанты Святилища тут же закрыли рты и выпрямились на своих местах, как солдаты перед главнокомандующим. Обиженная девушка толчком отбросила Саймона, словно тот был каким-то мусором. Его таз грубо приземлился на жёсткий стул. С непередаваемой миной мужчина проглотил ругательства, готовые вырваться на свет в ответ на трескучую боль. Уставший от ругани, Дуайт облегчённо выдохнул. - И чего вы сцепились как кошка с собакой! Бешеных животных в доме не держу! Г-м, Дуайт, какую кость они не поделили? - Растирая горящие от головной боли виски, ворчал Ниган. В его голове эхом разлетался собственный крик и ударялся о стенки черепной коробки. - Война. Темой сегодняшнего собрания была надвигающаяся война. - С каплей осуждения пробурчал мужчина со шрамом в пол лица. - И вы решили поставить театральную сценку, изображающую это слово?! Или что блять?! - Прорычал главарь спасителей. - Их всех нужно порешать! Или расстрелять мужскую половину! Как только эти выблядки посмели что-то замышлять против нас! - Проорал Саймон, стукнув кулаком по несчастному столу. - Он безумен, - с презрением фыркнула Лора и устремила свой взор в сторону начальства. - Я же сказал, закройте свои рты. А лучше зашейте! Всё равно толку от них мало… Никакого кровопролития. Люди - это незаменимый ресурс! Поэтому мы не убиваем всех подряд! Поэтому у нас есть целая схема контакта с поселениями! Каждый человек может принести нам пользу. Мы обеспечиваем им защиту - они дают нам половину своих ресурсов. - И как тогда мы их накажем? Нам нужно хоть беглецов найти! - Да, иначе они совсем из рук вырвутся. Что нам делать? - Пока все карты вскрывать не будем. Пусть думают, что мы слепые и глухие. А вот сбежавших пленников не трогать! Даже пальцем не касаться! Понятно? - Пригрозил главарь. - Страх. Вот что посеет в их рядах смуту. - Я ничего не понял. - Конечно! Твоей башкой только гвозди забивать. Они будут ждать нашего приезда. Поверье, схему «за ошибки нужно платить» они поняли. Пусть готовятся, гадают и боятся. Ведь если мы так долго не заявляли о себе, то можно подумать, что мы готовим такое представление, какое им ещё и не снилось! Ясно? - Разложил всё по полочкам Ниган и обвёл строгим взором весь состав. - Да, - хором отчеканили спасители. - За работу, - закончил совещание Ниган. Самые приближенные к боссу люди вышли из переговорной и разбрелись по своим зонам ответственности. Ниган, сидевший до этого спиной к пыльному окну, поднялся и развернулся лицом к клетчатому стеклу. Его лицо вышло на вечерний свет. Опухшие от спирта веки обрамляли мутные, как окна самого завода, карие глаза, цвет которых больше не был похожим на тёмный шоколад, он был схож с грязью и слякотью. Пятнами покрасневшая кожа, углубившиеся носогубные складки, сосудистая сеточка на лице - вот, как алкоголь изменил его вечно улыбающееся лицо. Спаситель понимал, что медленно убивает себя, и не желал прекращать. Подчинённые, заговорившие о беглецах, заходящее солнце, пробивающееся сквозь грязь, налипшую на окна, и белая, чуть растянутая по краям футболка напомнили ему об удивительно сильной девушке. Её крылья зажили. Не стерпев обиду и разбитое сердце, она упорхнула, покинула его. Смотря на сетчатый забор, на тропу, ведущую в лес, он надеялся увидеть возвращающуюся Беделию. Но там бродили лишь мертвецы. Меж тёмных бровей появилась морщинка хмурости. Разозлившись на то, что её отсутствие убивает его, что её призраки не дают покоя разуму, Ниган накинул на плечи кожанку и решил нанести визит своим жёнушкам. Забывшись в страстях, он мог бы унять свою боль и справиться с тоской. Облачённые в чёрные наряды женщины не были рады его появлению. Они не понаслышке знали, что их муж пьянствует и свирепеет с каждым днём всё больше. Почти каждая молилась Господу Богу, дабы муженёк не выбрал именно её. Предложив первой попавшейся девушке поразвлечься, он получил покорное согласие и повёл жену, на которую даже не взглянул, в свою спальню. Когда дверь со скрипом закрылась, оставшиеся дамы вздохнули с облегчением. Всё шло так стремительно и бессознательно. Избранная на сегодня девушка тут же очутилась на мягкой постели, а глава Святилища навис над обнажённым модельным телом, словно срисованным со страниц журналов. Чёрное платье валялось на полу растянутое и порванное. Его учащённое дыхание отдавало перегаром, но разгорячённую блондинку это ни капли не смущало. Трезвеющие глаза встретились с тем, что привело их в ужас: они не увидели хитрых, всегда чуть уставших, зелёных глаз, в которых жила любовь и которые жили ею, на месте желанного оказались слегка напуганные серые очи, горящие пошлостью. Подбитый реальностью мужчина отстранился от возбуждённой девы, в наслаждении закусившей пухлую бордовую губу. Стиснув зубы, он покинул одну из своих жён. Удивлённая девушка приподнялась на локтях и глядела ему вслед. Ниган вылетел на улицу, погружённую во мрак. Лишь свет заводских ламп приглушённо расстилался по земле сеткой, оставшейся от оконных рам. Свежий ночной воздух прошёл через нос к лёгким. Зрачки расширились. Мужчина на ходу поправил свою одежду и повернул за угол. Перед ним появилась стоянка. Рабочие заполняли автомобили награбленным бензином, чинили машины или усовершенствовали их защитным металлоломом. Друг за другом люди обратили внимание на появившегося босса и уважительно приклонили колено. Уверенным быстрым шагом Ниган преодолел расстояние между ним и самой близкой машиной. Оттолкнув парня, заправившего бак, он распахнул дверцу и залез в начищенный салон. Шёпотом люди переспрашивали друг друга, ужасались очередной выходкой начальника. К открытому стеклу подбежал мужчина, осмелившийся остановить Нигана. - Нам выдвигаться за Вами? Какими будут указания? - Уйди с дороги. - Что? - Не мешай мне! - Но подождите, мы не можем рисковать Вами, босс. Давайте я сяду за руль, Вы… Вы, наверняка, устали. - Нет, я полн чёртовой энергии и, кажется, больше не пьян. Не смейте следовать за мной, продолжайте работать. - Но! - успел воскликнуть спаситель в комбинезоне механика перед тем, как он отпрыгнул от взревевшей машины, грозящей проехаться по его ступням. Нервно заведя транспортное средство, он выжал педаль газа под вопрошающие возгласы подчинённых, постепенно облепивших авто. Непонимающие спасители успели отворить ворота, рискующие быть снесёнными мчащейся машиной. Под рёв колёс, мнущих неровный асфальт, он мчался по абсолютно пустой дороге. Татуированные пальцы сжимали руль, пока деревья пролетали мимо несущейся машины. Дальний свет фар разрезал плотную тьму. Стена грозовых туч надвигалась на звёздное небо. Первые капли упали на лобовое стекло и растеклись в разные стороны, гонимые ветром. Молния блеснула за стеной высоких деревьев. За ней последовал братец гром, раздавшийся эхом по всей округе. Словно по команде мелкий дождик перерос в громкий ливень. Вода билась о чёрный асфальт и осколками разлеталась в стороны. По крыше машины распространился стук. Шины непослушно завиляли, но затем машина выпрямилась, летя по заданной прямой. Он ехал за единственным лекарством от этой хвори.