***
Регулус бы и дальше продолжал свой акт смирения с молчаливостью Сириуса и очередным разделением их дорог, и за три недели он уже забыл о том, что когда-то пытался выйти на путь сближения со старшим братом, только ему все ещё было необходимо написать письмо Альфарду, что по безмолвной договоренности случалось только через Сириуса. Однако, дядя опередил. На астрономической башне, в неприятном сентябрьском холоде сгущающихся сумерек, Регулус безмятежно наслаждался видом просторов, распростёртых около стен Хогвартса. Голова была занята лишь Кассандрой Пемберли, весьма жизнерадостными письмами Камиллы и зельем. Еле-еле Регулус уговорил Северуса заменить листья, и все под насмешливым взглядом Эдит Мортон, и теперь Снейп не спускал с него глаз. Но перед самым уходом он видел, как Снейп втихаря скомкал лист с расчётами Регулуса и выкинул, и Регулус понял, что зря действовал на нервы Снейпу весь тот вечер. — Добрый вечер, — голос Сириуса, чересчур формальный, прозвенел за спиной, и Регулус медленно обернулся. Сириус не прятал глаз, но в языке тела таилась неуверенность. — Ага. Привет, — безмятежно и спокойно ответил Регулус, не спуская глаз с брата. — Твое, — он протянул порванный конверт, — от Альфарда. — О, спасибо, — ответил Регулус, забирая конверт, — очень вовремя, — добавил он, сразу же вынимая лист. Странная тишина, не предвещающая ничего хорошего зазвенела в ушах. — Извини. Это было хуже, чем все, с чем Регулус сталкивался три прошедшие недели. Стоя спиной к Сириусу, не видя его, Регулус посчитал, что, наверное, у него слуховые галлюцинации от недосыпа. Наверное, было смешно полагать, что все ограничится головными болями? Они не просто перерастут в регулярную мигрень. На свой страх и риск Регулус обернулся, робко и неуверенно, с плохо скрываемым подозрением на собственном лице, и, встретившись с серьёзными глазами старшего брата, стовяшего ровно, засунув руки в карманы, ему стало внезапно стыдно. Чувство вины заскрежетало в грудной клетке, противно засосало под ложечкой, потому что ему не послышалось. Сириус не шутил, не ухмылялся. Он выглядел ужасно взрослым, и теперь разница почти в два года ощущалась также сильно, как в раннем детстве. Считая все свои действия лучшим, что можно было тогда предпринять, Регулус все равно понимает, что не может принять своих решений и своего положения. В очередной раз ощущает, что он не таков, каким хотел быть с раннего детства, и внезапно к нему с неприятной тяжестью приходит понимание, что он боится смотреть правде в глаза, боится принять, что в нем навсегда будет частица того, что было вложено в детстве в него родителями, от чего безропотно избавился Сириус, и что намертво приросло к Регулусу. — Ты был прав, — тише говорит Сириус, Регулус видит, как он сжал кулаки в карманах брюк и как сильно сковано его тело, — я еле держусь, чтобы не размозжить Ивеса по стенке. — У тебя получается, да? — спросил Регулус, который больше не имел власти над своим голосом, и он уже отличался от того, которым он заговорил с Сириусом минуту назад. — Более или менее, — усмехнулся Сириус, доставая из кармана сигареты, уже более расслабленно. Они стояли рядом, Регулус так и не начал читать письмо. Ему хотелось рассказать Сириусу все, что произошло за последние несколько дней, в том числе об Эдит Мортон, которая каким-то боком знала и Сириуса, и Альфарда по ее словам. Регулус долго смотрел на брата, взвешивая каждое слово, беспокойно теребя письмо в руках. Он не отказывался от своих слов, сказанных Ивесу, все же, они помогли. — Родители ничего? — спросил Сириус с неоднозначным кивком головы куда-то в сторону, возвращаясь на три недели назад. — Ничего, — ответил Регулус, — могло быть хуже. Что Ивес сказал в кабинете тогда? — спросил он, потому что ему действительно было интересно. Сириус передернул плечами. — Я уже не очень помню. Пемберли очень много говорила, заткнуть бы ей рот тряпкой Филча. Ивес что-то сказал, типа, мы оба погорячились. Больше ничего. Твоя лекция на него все же повлияла. — признал он. — Что ты имел в виду, когда сказал «очень вовремя»? Опять твой чертов сарказм или Хогсмид-номер-три? Теперь плечами передернул Регулус. Он все это время крепко сжимал челюсть, и с какой силой понял лишь, когда разжал ее. — Да так, — произнес он медленно, — есть кое о чем ему рассказать. Сириус медленно повернул в его сторону голову, и голубые глаза с отцовским прищуром, который Регулус рьяно ненавидел и терпел лишь потому, что перед ним был всего лишь Сириус, впился в него. — Это не Хогсмид, — поторопил он, — возможно, немного связано, но это не Хогсмид-номер-три, — сказал он, имитируя интонацию Сириуса. Тот закатил глаза. — Альфард будет в среду вечером в Хогсмиде. В Визжащей хижине, как обычно. Сам прочитаешь. От грядущей встречи с Альфардом в душе появилась какая-то надежда, и теперь настроение было немного лучше, чем все три недели. — Ты не знаешь случайно, кто такая Эдит Мортон? — спросил Регулус, внезапно набравшись мнимой храбрости. — Эдит... Мортон? — Сириус задумался, а затем в глазах, быстрее, чем Регулус мог то понять, появилось прозрение, — А, ну да, она же эта.. Член Альтаиса, мы как-то летом познакомились в доме у Чарльза, ага. Регулус в этот самый момент на нервах затянулся, и зря, потому что резко поперхнулся от неожиданности. — Ты чего? — спросил Сириус, его глаза от удивления были широко раскрыты. — ...ты не накладывал Силенцио? — спросил Регулус сквозь кашель, вытирая выступившие на глазах слезы. — Я не настолько тупой, чтобы приходить трепаться с тобой языками о звёздном союзе нашего дядюшки и его друзей и не накладывать заглушающие чары, — сказал Сириус, закатывая глаза, — с тобой все в порядке? — Она из Альтаиса, говоришь? — переспросил Регулус, игнорируя ответ, откашлявшись, он теперь пытался скрыть улыбку на губах, но чувствовал, что готов рассмеяться во весь голос. — Из Альтаиса... ты лучше расскажи, откуда сам её знаешь? — в замешательстве спросил Сириус. В голове Регулуса эти частички пазла встали на свои места так быстро, что ему было до ужаса смешно. — Потрясающе, — прошептал Регулус, выстраивая в голове цепочку из имен и образов «Воландеморт — Селиверст Крофорд — Эдит Мортон — Чарльз Клеменс — Альтаис». То, о чем Регулус планировал рассказать Альфарду, тот, наверняка, уже знает, — Удивительно, — он не переставал поражаться. — С тобой все в порядке? — в очередной раз спросил Сириус. — Да, — уверил его Регулус. — Так откуда ты знаешь Мортон? — не унимался он. — Невероятная история, — сказал Регулус, и рассказал Сириусу совершенно все.***
Между пальцев Регулус вертел перо, уже несколько минут подряд всматриваясь в единственную точку перед своими глазами, на свод тончайших, искусно выполненных гоблинами ещё тысячу лет назад железных прутьев, «поддерживающих» деревянную оконную раму библиотеки с виду, но на деле сделанных для красоты. Ему еще предстоит вернуться в лабораторию Селиверста Крофорда, когда зелье настоится. Теперь он понимает, насколько тупиковая ситуация у Снейпа и Рабастана, который разделил это дело между ними. Регулус не доверяет Эдит Мортон, но цепочка событий в его голове настолько ясна и проста, что он не перестает удивляться, как все бывает просто в жизни, не верит, что в запутанной сети тонких нитей иногда все же можно по одной ниточке выйти к какому-то умозаключению. И не просто какому-то, а весьма логичному. Сегодняшний вечер не доставляет ему такого привычного спокойствия, которое Регулус получает, когда небо закрывается тёмными тучами. Он готов выйти в эту погоду на улицу, нарушить привычный учебный покой, забыть о том, что завтра вставать в семь утра, а того гляди и раньше, если встреча с Альфардом затянется. Ему не сложно хранить молчание в присутствии Пандоры и Барти. Даже сейчас двое верных спутников в его, как минимум, школьной жизни сидят за двумя соседними столами. Барти пишет, не отрывая пера от листа, слово за словом, Пандора часто задумывается, словно еле-еле составляет предложения, едва покусывая перо. В день, когда Снейп подошел к Регулусу с предложением, от которого нельзя было отказаться, Регулус действительно почувствовал, что снова его ноги затягивает черная трясина, но после разговора с Сириусом, когда тот намеренно пришёл, чтобы передать письмо, и даже нашел в себе силы переступить через гордость... Регулус снова чувствовал, как возвращается на нужную тропу, хотя и не мог избавиться от чувства вины. Искупление оказалось куда более болезненным и неприятным процессом, чем Регулус мог себе представить. Содержимое письма Альфарда он запомнил наизусть. Короткое и емкое, без излишеств и обтекаемых просьб беречь себя, оно содержало одно предложение: «Регулус, Есть о чем поговорить, среда, В. Х., около семи часов, если не можешь, скажи Сириусу, Альфард» Краткость и сухость письма напоминала родительские письма, но Регулус успокаивал себя тем, что это написал Альфард. Регулус уже знал, о чем дяде захочется поговорить, и хотя желудок сводило от неприятной легкой нервозности, он уже заранее продумывал в своей голове, что будет отвечать на любой вопрос Альфарда. Регулус даже был готов столкнуться с осуждением с его стороны, и не боялся лишь потому, что Сириус, которому он все рассказал на Астрономической башне под защитой благословенного «Силенцио», лишь тихо посмеялся и не высказал ни слова упрёка, лишь неуверенное обещание, что Альфард поможет. На часах в запасе оставалось еще двадцать минут до семи часов, Регулус с облегчением закрыл учебник Трансфигурации. Барти исподлобья посмотрел на Регулуса, но промолчал, хотя в глазах сверкала озадаченность. — Барти, — обратился Регулус, выжидая его внимания. Он не хотел говорить ничего прямо, — Возможно, я вернусь после комендантского часа. Зрительный контакт долго устанавливал согласие двоих. Сегодня был день дежурства Крауча. Регулус смотрел ему в глаза не отрываясь, ровно также, как и Барти, который уже привык к тому, что Регулус часто что-то не договаривает. — Возможно, после десяти, — он убрал учебник в сумку. — Ладно, — Барти опустил глаза. — Может быть, ближе к одиннадцати, — добавил Регулус, стол был чист, Барти прыснул. — Сириус тоже? — спросил Барти, приподнимая брови и глядя на Регулуса с тем спокойствием, с которым смиренный отец смотрит на сына-разгильдяя. — Да, — подтвердил Регулус. — Значит, вы помирились? — спросила Пандора с улыбкой, вновь отвлекаясь от задания. — И вы идёте праздновать свое примирение в такую погоду? — Барти не дал Регулусу ответить, с наигранной напыщенностью произнося каждое слово. — Не смеши меня, — саркастично ответил Регулус, — это не связано с тем, что мы просто поговорили пару дней назад. Барти выжидающе посмотрел на Регулуса, и Регулус тоже пришел к выводу, что ему надоело постоянно недоговаривать. Он бывает слишком недоверчив даже к родным, с которыми ему нечего бояться, что уж говорить о людях, с которыми он просто проводит хорошее время в школе. Регулус напоминает себе грозовую тучу — ходит и собирает, только собирает и ни с кем не делится. Однажды это грозовое облако выльет на окружающих столько, что страшно будет представить, но Регулус не думает об этом. Регулус хорошо помнил лишь один подземный ход до Хогсмида, который гарантировал бы полную незамеченность, и имел удачу встретиться около него с Сириусом. Весь путь они шли в гробовой тишине, при свете двух палочек, и нарушилась она лишь при выходе из заброшенного кабака, к которому вел коридор подвала. Дождь шел непроглядной стеной. Сириус присвистнул, глядя на непроглядную пелену ливня. — Как думаешь, можно переждать? — спросил он. — Часам к восьми может пройдет, — ответил Регулус, но не утаил в голосе издевки. — Может, ты знаешь какие-нибудь заклинания типа... невидимого зонтика? — Конечно, это заклинание первой необходимости, — саркастично заверил его Регулус, — А ты не знаешь? — Едва ли. Пора бы вводить в школьную программу раздел бытовой магии, — сказал Сириус обреченно. — Это большой стимул, чтобы стать как минимум директором школы или министром образования. Родители будут тобой горды. — Очень смешно, очень смешно, — сказал Сириус, но достал палочку, чтобы на ходу попытаться приспособить несколько заклинаний, отгораживающих воду. Все было в бестолку, и лишь последнее сработало более или менее сносно. Невидимого полотна хватало на них двоих, но иногда в нем появлялись дыры, и вода то и дело попадала на двоих. Сириус постоянно ежился из-за воды, оказывающейся за шиворотом, Регулуса спасал капюшон плаща, хотя приятного от ледяной воды, иногда попадающей в лицо, было мало. Сириус поднимал кожаную куртку над головой, параллельно держа палочку, спотыкаясь от мультизадачности, а с новым порывом ливня заклинание унеслось вместе с ветром, и Сириус громко выругался на всю улицу. Регулус старался не смеяться, но детские воспоминания о том, как они с Сириусом и Андромедой бежали под дождем, перекрывали неприятные ощущения намокшей челки и лица, насквозь промокших ботинок и брюк. Дверь в Визжающую хижину Сириус был готов выбить с ноги, и грохот, с которым она открылась, повлек за собой незамедлительную реакцию Альфарда из задней комнаты, его неожиданный вскрик, что-то среднее между удивлением и ругательством. — Проклятый дождь! Чертов пророк с идиотским прогнозом! Там не было дождя! — возмущался Сириус, пока Регулус весьма оперативно осушал себя горячей струей воздуха. — Сириус, не ругайся! — донеслись из комнаты слова Альфарда, и внутри Регулуса все замерло, он услышал его шаги, и хотя в душе скрывался страх, чувство вины перед дядей за все темные дела, в которых Регулус участвовал, он хотел его видеть. Альфард появился в дверном проеме, все такой же, как и всегда, с лучезарными голубыми глазами, смотревшими с мягкой любовью и теплотой, тонкой и мягкой улыбкой, заставляющей забыть все проблемы, случившиеся за несчастные три учебных недели. — Я не ругаюсь! — возмутился Сириус, тоже омывая себя теплым воздухом, чтобы поскорее высушиться. — Сейчас лучше расскажешь, что случилось в начале года, — Альфард ухмыльнулся, бросая лукавый, но добрый взгляд Регулусу, а Сириус махнул рукой. — Этот болван сам напросился, — сказал он, снимая куртку. Регулус все еще стоял в плаще, согревая в карманах заледенелые руки. — Разумеется, — саркастично добавил Альфард, — ты забыл, что я тебе летом говорил? — Альфард, мне не пять, — сказал Сириус, сдаваясь, — тем более, ничего не повторилось. — Я бы сошёл с ума, если бы за три недели родителей вызывали в школу дважды, — сказал он, и Сириус развел руками, направляясь в комнату мимо Альфарда, и Регулус пошел за ним. Тяжелые, но тёплые руки упали ему на плечи, приобнимая, и Регулус понял, что именно этого ему так не хватало все это время. Страх, что Альфард его осудит, сразу же отступил, потому что то, как дядя прижал Регулуса к себе, словно даже не собирался отпускать за этот вечер, не могло быть преамбулой к осуждению. В комнате их встретил Чарльз, и здесь Регулус уже сам легко отодвинулся, но чувствовал на себе взгляд Альфарда. Клеменс улыбнулся братьям, Сириус быстро пожал ему руку и направился к старой, обшарпанной кухне, намереваясь достать кружки для чая. Не успел Чарльз подойти к Регулусу, чтобы поприветствовать и, очевидно, сразу спросить что-то важное, из примыкающей комнаты, откуда постоянно доносился какой-то шорох, на который Регулус поначалу не обращал внимания, выскочила девушка, с любопытством оглядывая пришедших. — У нас гости? — чужой звонкий голос выделялся своей яркостью. Регулус мгновенно узнал Эдит Мортон, и она, увидев Регулуса, резко смолкла, оборвав слова раньше, чем успела что-то произнести. Он смотрел на нее со спокойствием, ожидая следующих слов, но она улыбнулась. — О... Регулус, рада тебя видеть, — сказала она ему, выплывая из комнаты. Регулус ничего не ответил, ограничившись легким кивком. — Да, я забыл, что вы уже знакомы, — сказал Чарльз, окидывая Регулуса и Эдит взглядом. Сириус лавировал в своем мире за кухонным столом, так как знал всю историю из уст самого Регулуса. — Да, это было интересное знакомство. То есть, не каждый день знакомишься с людьми, так, — Эдит казалась Регулусу слишком громкой и оживленной, на ее фоне даже Сириус не казался таким шумным, хотя звук биения чашек друг от друга, издаваемый им, был достаточно громок. — Ты уже все ему рассказала? Еще тогда? — Чарльз слегка отступил, чтобы не стоять у входа в комнату, Эдит, хотя вглядывалась в Регулуса своими острыми карими глазами, тоже старалась не нависать над ним. — Нет, на самом деле, ничего, я боялась, что отпрыск Эйлин подслушает нас, — ответила она, — извини, вышло... Не очень. Стоило как-то более понятно все объяснить. — Сириус мне все объяснил потом. А вообще, было не сложно догадаться. Рабастан сказал мне, что ты учишься у Крофорда, а все остальное, что ты подкинула, лишь еще лучше дало понять, что ты связана с Альтаисом, хотя сам бы я не стал делать таких выводов, если бы мне не сказали, — Регулус пожал плечами, Эдит ухмыльнулась. — Я сдала себя с потрохами, вот они, Блэки, — она кинула через плечо взгляд на Сириуса, который прислушивался, но не вслушивался, а Регулуса передернуло от «вот они, Блэки». — Может, ты догадался еще, как я попала в лабораторию? — она скрестила руки на груди, глядя с интересом. — Он что, по твоему, Шерлок Холмс? — кинул Сириус, кухня наполнилась ароматом черного чая. — Крофорд водится около Воландеморта, для задания нужна лаборатория, Крофорд не оставит лабораторию на сопляков-студентов и тем более на человека типа Лестрейнджа, а ты, как студентка Академии и член Альтаиса, и к тому же, ученица Селиверста, оказала помощь этому старику, не важно, попросил ли он тебя сам, или ты напросилась, — все это время Эдит не отрывала глаз, в которых читалось изумление, Чарльз был близок к тому, чтобы не засмеяться. — Хорошо, но у меня не было задачи сохранять анонимность, — она рассмеялась, оправдываясь, — а Блэк-младший просто любит поумничать, бедный Снейп, мне его искренне жалко. — Мне его не жалко, если бы ты посмотрела, что он вычислил, то поняла бы, — заносчиво произнес Регулус, даже слегка раздражённо. — А что там было? — она открыла кухонный ящик в поисках съестного. — Та дозировка обработанного красного папоротника, попав в зелье, может вызвать реакцию, за которой последует летальный исход, если вещество попадёт в организм Пемберли, — сказал Регулус, и в мгновение ока разряженная обстановка и спокойствие испарились, словно по щелчку пальцев. В тишине почувствовалась горечь реальности, все вспомнили, зачем они здесь собрались, и Регулус вновь поежился, вспоминая, что неподалеку отсюда настаивается зелье, к работе над которым он приступит вновь на следующей неделе. — Я не знаю, что нужно было конкретно, но Снейп сказал мне, что... — Что нет цели ее убить, — перебила Мортон, она передала Регулусу кружку с чаем, руки дотронулись до горячей керамики, и это помогло вереуться в реальность. Эдит села, Альфард все еще стоял неподалеку, Сириус уселся на табуретку около старого шкафа. Регулус опирался о кухонный стол, но не думал садиться за него. Он думал, думал напряженно и долго, и было понятно, что не он один. — А зачем именно нужно зелье? Были уточнения? — аккуратно спросил Чарльз. Все это время он стоял около окна, отвернувшись ко всем спиной, и лишь сейчас наконец обернулся. — Темному Лорду нужны её воспоминания, и зелье нужно, чтобы отвлечь ее внимание, и чтобы потом она все забыла и жила, как ни в чем не бывало, — сказал он, — только я не понимаю мотивов Снейпа. — Вряд ли он не отдает себе отчета в том, что делает, — приглушенно сказал Сириус. Регулус молча с ним согласился. Северус Снейп был неприятным человеком, но он не был глуп. Он был одним из любимейших учеников Слизнорта, и не зря. — Возможно есть что-то, о чем тебе просто не сказали, — сказала Эдит. От жизнерадостной и громкой девушки не осталось и следа, Регулус смотрел на взрослого и рассудительного человека. — Или Рабастан просто соврал, утаив настоящие намерения, — сказал Сириус, между его бровями залегла глубокая морщина. Альфард еще долго расспрашивал о деталях, известных Регулусу, но информации, в общем и целом, было очень мало. Из крупиц, рассказанных Эдит и Регулусом, сложить цельную картину было невозможно. Но было понятно, что допустить смерти Пемберли — нельзя. Для Регулуса же не допустить смерти профессора было не просто соглашением со старшими, следующим моральным нормам. Каким бы человеком не оказалась Пемберли, Регулус понял, что не сможет допустить еще одной смерти.