Вернуть потерянное.

Десять лет спустя. Много воды утекло с тех пор, как Эмма под покровом ночи покинула город. И сейчас, увидев табличку с названием города, блондинка встрепенулась. Она крепче сжала руль и сделала глубокий вдох. Страх начал подступать к горлу. Хотелось развернуться и умчаться обратно в Бостон, но она дала слово своему брату. - Волнуешься? – спросила пассажирка на переднем сидении. Это была Руби Лукас, которая решила составить компанию своей подруге. Она видела состояние подруги и с пониманием улыбнулась уголками губ. - Я не была здесь последние десять лет, – с тяжелым вздохом призналась Эмма. Она потратила на дорогу несколько часов, и была совсем не рада тому факту, что добралась до места назначения. – И вот я вернулась туда, откуда уехала. - У твоего брата скоро свадьба, – напомнила Руби. – Весомый повод вернуться домой. Эмма натянуто улыбнулась. Десять лет назад она бежала из города из-за того, что не хотела становиться оборотнем. Не хотела признавать свою волчью натуру. Сопротивлялась своей истинной природе. Но по итогу она все равно стала оборотнем, и приняла себя такой, какой всегда и была. Из-за чувства стыда, неправоты и отрицания Эмма боялась вернуться домой. - И спасибо, что взяла меня с собой, – добавила Лукас. - Мне поддержка не помешает, – усмехнулась Свон. Став совершеннолетней, Эмма взяла фамилию матери, чему отец был удивлен, но рад и горд. – Да и у тебя есть весомый повод быть в Сторибруке. - И тебя это не настораживает? – осторожно спросила Руби. – То, что рассказал мой отец… ужасно. Я и не знала, что моя мама была способна на такое. Эмма плотно поджала губы. Она была в диком шоке, когда отец Руби рассказал правду о своей бывшей жене. Мишель Лукас была той из-за кого Эмма потерять мать. Она возглавляла стаю, которая восстала против двух других оборотней. И все ради чего? Ради силы и власти. Умом Эма понимала, что Роберт не виноват в поступках бывшей жены, но старые раны периодически ныли от мысли о матери. Отец Руби развелся с Мишель за пару лет до начала войны. Он забрал себе маленькую дочь, поскольку она не нужна была своей матери. Тогда малышке было два годика. О войне Роберт узнал от старого друга, которому удалось убежать из города после поражения. Руби тогда исполнилось пять лет. - И почему он поведал мне правду о ней только сейчас? – у Руби оставалось много вопросов, но она не успела задать их своему отцу. – Он ведь о нашей дружбе знает давно. Роберт признался, что впервые встретив Эмму, узнал её. Она была очень похожа на свою мать Мэри-Маргарет. Долгие годы Роберт боялся рассказывать дочери правду о Мишель. Как такое вообще поведать? Особенно родной дочери... спустя столько лет.... Но в итоге Роберт понял, что Руби должна знать правду о матери и о том, что в Сторибруке у нее осталась бабушка. - Я не знала, что у меня есть родня в твоем городе, Эмма, – Руби смотрела в окно. – Вдруг бабушка меня не примет? Свон бросила в сторону подруги сочувствующий взгляд. Руби тяжело приняла правду о матери и войне. Ей было стыдно перед Эммой, но потом она успокоилась. Когда Нил пригласил сестру на свадьбу, это был весомый повод для Руби посетить город. Ей хотелось увидеть бабушку, которую она не видела из-за долгой разлуки. - Тебе не обязательно сразу говорить ей правду, – предложила Эмма. – Твоя бабушка пошла против своей дочери, и позже присоединилась к стае моего отца. - Надеюсь, меня не разорвут на кусочки, – пробурчала Лукас. – Когда узнают, кто я. - Я с тобой, – Свон усмехнулась. – Будь собой, Руби. Ты не виновата в поступках матери. Тебя здесь вообще не было, когда все это началось. Думаю, на первое время тебе пока никому не говорить свою настоящую фамилию. Пусть люди увидят тебя, узнают получше, привыкнут. Лукас согласно кивнула: - Хорошо. Спасибо, Эмма. - Все будет хорошо, – Свон остановила машину возле родительского дома и заглушила двигатель. – И знаешь, если бы Роберт рассказал правду о твоей матери намного раньше, то мы вряд ли были бы друзьями. - Ты бы меня на кусочки разорвала бы? – Руби не стала возражать. – Я сама бы избегала тебя и ни за что не согласилась бы работать с тобой в паре. - Я не стала бы драться с тобой, – Эмма улыбнулась уголками губ. – Я, скорее всего, сторонилась бы тебя, Руби. Но мы друзья. И мы в одной связке, напарница. И я этому рада. А теперь давай перестанем заниматься самобичеванием. Руби вяло улыбнулась, а затем сделала глубокий вдох. Девушки вышли из салона авто и подошли к калитке. Из дома одновременно вышел Дэвид с радостной улыбкой. - Эмма! Свон радостно улыбнулась. Отец и дочь крепко обнялись. Годы не пощадили Нолана. Мужчина заметно постарел. В волосах появилась седина, морщины появились возле глаз и у губ. Из-за плохого зрения Дэвид стал носить очки. Сейчас Нолан находился на заслуженной пенсии. Свои полномочия он доверил члену стаи Грэму. И Хантер добросовестно выполнял свою работу. - Привет, пап, – прижимаясь к отцу, прошептала Эмма. - Моя малышка, – в уголках глаз навернулись слезы. Дэвид не пытался стереть их. Он с безграничной нежностью смотрел на свою взрослую дочь. – Как давно я тебя не видел. - Прости, – Эмма виновато опустила голову. – Прости за все. Мне жаль, что я не приезжала в гости. Дэвид заметил длинноволосую шатенку и приветливо кивнул ей головой. Он не выпускал из объятий свою малышку. - Давай погорим об этом потом. Вижу, ты приехала не одна. - Здравствуйте, – поздоровалась Руби. – Эмма пригласила меня в гости. Надеюсь, вы не возражаете? - Это моя подруга Руби, – Эмма представила отцу свою лучшую подругу. – Мы вместе учились в полицейской академии. Сейчас мы напарники. - Я рада познакомиться с вами, мистер Нолан, – Лукас протянула руку для рукопожатия. – Эмма много рассказывала о вас. Нолан пожал протянутую ладонь. Дэвид внимательно рассматривал девушку. Она смутно кого-то ему напоминала. Черты лица были довольно знакомыми. - Пап, ты не против, если Руби поживет с нами? – спросила Эмма, привлекая к себе внимание отца. - Конечно, – кивнул Дэвид. – У нас найдется лишняя комната. - Спасибо, – робко поблагодарила Руби. Дэвид проводил девушек в дом. Нил давно покинул родительское гнездо и сейчас жил со своей невестой в квартире. - Здесь ничего не изменилось, – Эмма огляделась. Она скучала по этому месту. – Я как будто не уезжала отсюда. - Руки никак не доходили до ремонта, – пояснил Дэвид. – А потом Нил съехал. В твоей комнате тоже ничего не поменялось. Там все так же, как было до твоего отъезда. Нолан грустно улыбнулся. Он тяжело пережил поспешный отъезд дочери. Нил же был просто в ярости. Никто не мог подумать, что Эмма покинет город тайком от всех. Тогда она даже ни с кем не попрощалась. Была лишь короткая записка. Дэвид не верил в то, что Эмма добровольно покинула город. Его дочь не могла сбежать из дома из-за трусости и отрицания самой себя. У него было иное мнение об исчезновении дочери. Он винил в этом Кору, но доказать её причастность не смог. Конечно, Эмма звонила отцу и рассказывала о своей жизни. Финансово он помогал ей, когда она училась в полицейской академии. Но даже после завершения учебы Эмма отказалась возвращаться домой. И этого Дэвид не мог понять. - Вы располагайтесь, а я заварю нам какао, – сказал Нолан и направился на кухню. В проходе он посмотрел на дочь и кивком головы показал на шатенку. – Комната Нила пустует, можешь туда отвезти Руби. - Хорошо, пап, – Эмма вяло улыбнулась. Свон направилась к лестнице. Руби молча последовала за ней. Комната блондинки располагалась в конце коридора по правой стороне. Напротив была комната Нила. Девушки вместе вошли в старую комнату Свон. Как и сказал Дэвид, здесь ничего не изменилось. Все лежало на своих местах. Эмма вновь почувствовала укол вины. Она отвела взгляд в сторону, что не укрылось от внимания Руби. - У тебя мило, – огляделась Лукас. Эмма молчала. Руби ощущала исходящее от блондинки напряжение. Шатенка подошла к окну и села на подоконник. Она с тревогой посмотрела на поникшую напарницу по работе. - В первый день знакомства ты сказала мне, что покинула дом ради учебы в академии. Судя по тебе, это не совсем так. Ты не обязана говорить мне правду, но знай, что я всегда готова выслушать. Мы друзья, Эмма. И напарники. Я всегда прикрою твою спину. Тем более, ты знаешь самый страшный секрет моей семьи. Эмма села на кровать напротив окна и вяло улыбнулась подруге: - Мой отъезд был… спешным. Я уехала, ни с кем не попрощавшись. Я просто… сбежала из дома. Во мне неожиданно проснулся страх самой себя. Я была в панике, в ужасе от мысли, что стану оборотнем. Я всю жизнь росла среди своих собратьев, и с нетерпением ждала обращения. Но потом во мне проснулось сопротивление к волчьей сущности. - Ты говорила об этом с папой? – спросила Лукас. Она села рядом и взяла ладонь Эммы в свою. – Или с братом? - Нет, не нашла для этого в себе сил, – покачала головой Свон. – Я покинула город под покровом ночи. Почему я так поступила? Почему так испугалась неизбежного? Покидая город, я чувствовала, что поступаю неправильно. Но уже не могла пойти на попятную. Сейчас я горжусь тем, кем являюсь. Я едина со своим волком. Но тогда во мне как будто бес вселился, и я просто боялась вернуться домой. Боялась показаться всем на глаза после своего бегства. Мне было стыдно и страшно. Руби крепко обняла свою подругу в знак поддержки. Девушки не догадывались, что за дверью стоял Дэвид и слышал каждое слово дочери. Он сразу же понял, что Кора все же поспособствовала исчезновению его дочери. «Старая ведьма», – зло подумали про себя Нолан. – «Ты тогда своего все-таки добилась».