***
Он ощутил солнечный свет на своём лице. Так непривычно. Почему непривычно? Сознание очень лениво ворочалось и пыталось проснуться. Он почувствовал сухость на губах, хотелось пить. Он так давно ничего не чувствовал, что каждое ощущение было будто впервые. Тело казалось неимоверно тяжёлым. Тело? Почему его это удивляет? Неожиданно вернулся слух. Послышалось пение птиц где-то вдали и какой-то шорох совсем близко. На губах неожиданно почувствовалась влага. Кто-то промокнул сухие губы влажной тканью. Как хорошо. Но хочется ещё этой сладостной влаги. Послышался стон. Это что, он издал его? Кто он? Почему так трудно открыть глаза? Почему не может вспомнить: кто же он? Нежная маленькая ручка дотронулась до его лба, убирая щекочущиеся волосы. Кто это? Надо открыть глаза. Так тяжело. Сознание снова заволокла темнота. Воспоминания возвращались во сне: вот он, ещё маленький мальчик, в холодном приюте, накрывается жалким тощим одеяльцем, когда остальные дети сидят у камина, прижимаясь друг к другу. Ему не было место в их компании, его боялись. В череде серых, наполненных обидой, ущемленной гордостью и одиночеством воспоминаний появился светлый лучик — его пушистая сестрёнка. Она научила его любви и заботе, доказала, что и он может быть для кого-то особенным, нужным. Она верила в него, учила его, была рядом и смотрела с такой теплотой, как никто и никогда… но это продолжалось так недолго... боль расставания и надежда на встречу. Воспоминания приходили странно, сначала вспоминались чувства и эмоции, только после приходили картинки: его желание доказать и себе, и Катрин, что он на многое способен, что она в нём не ошиблась. Он нашёл друзей на факультете, хорошо учился, стал старостой и лучшим учеником. И на протяжении всей учёбы было это неприятное чувство каждый раз, как он встречался взглядом с профессором Дамблдором. Он не забывал об опасности, предупреждение сестрёнки накрепко засело в голове. Вдобавок и несколько раз нагревавшийся амулет, подаренный ею, подтверждал опасения. Но он всё же попался. С воспоминаниями начало твориться что-то странное. Они будто раздвоились. Вот он заканчивает школу лучшим студентом, находит себя в науке, становится невыразимцем, женится на своей маленькой птичке Эви… Как больно вспоминать… больно… Нет. Вот он снова шестнадцатилетний парень и видит свою сестрёнку. Что она говорит? Филактерия? Я крестраж? Как? Нет, невозможно! Воспоминания снова превращаются в движущуюся карусель… Северус — сначала юный худощавый подросток, его невыносимый, но талантливый и такой духовно близкий ученик. Потом вдруг взрослый мужчина, который просит его, почему-то совсем юного, благословения на брак с его сестрёнкой. Что происходит? Абрахас, старый школьный друг, был младше на год, но их общению это никогда не мешало. И вот его верный друг лежит, уже взрослый мужчина, в поту и бреду — драконья оспа. Он теряет его. Снова теряет близкого человека. Как и Эви. Его Эви погибла. Его ребёнок. Нет… Девочка жива, он находит её, находит, чтобы снова потерять… Он не смог спасти её… но смог защитить внука… Гарри. Маленький зеленоглазый мальчик кричит и плачет в своей кроватке, чей-то голос произносит страшные слова… и он закрывает кроватку собой. Темнота. Страх. Гнев. И вновь калейдоскоп воспоминаний. Друзья, враги, коллеги, взлёты и падения, радость и горе… Кладбище, снова боль, он почему-то видит себя совсем юным, и Северус склоняется над ним. Мальчик, так похожий на него самого, с глазами его Эви. Гарри? Такой большой уже. И прекрасная девушка, кто это? Её голос знаком ему. Катрин? Его сестрёнка вернулась… она нашла его… выполнила обещание… Марволо? Да, он Марволо, он помнит. И снова Альбус в черной мантии поднимает руку и произносит убийственное заклинание, на полу лежит его мёртвая дочь. Он непозволительно отвлёкся на крысу Петтигрю и не успел спасти её. Сзади плачет его внук, он не позволит отнять и его… НЕТ! Глаза открываются, и перед ним лицо обеспокоенной красивой девушки с серо-зелеными глазами, вздернутым носиком и медными волосами. Кто она? Он её не помнит. Нежная ручка вновь осторожно укладывает его в постель, он и не заметил, как приподнялся с подушки. — Тихо, тихо. Всё хорошо. Вы в безопасности, Марволо. Всё закончилось. — Кто вы? — О, Моргана, это его голос? Будто птичье карканье. — Я Ульяна. Наставница вашей сестры. Вы ведь помните Катрину? Как вы себя чувствуете? — эта милая девушка с весёлыми ямочками на щеках — наставница Катрин? Так странно. Воспоминания всё ещё никак не могут уложиться в голове. Попытка привести мысли в порядок пока не привела к результатам. Яркие образы всё ещё стояли перед глазами. Девушка приподняла его голову и преподнесла к губам чашу с чем-то, пахнущим травами и ягодами. Пить хотелось ужасно. Марволо сделал несколько глотков, и освежающая жидкость, наконец, смочила его сухое горло. Какое наслаждение… Наконец, утолив жажду, в голове тоже прояснилось. Стало легче, воспоминания уже не причиняли такую боль. Что она ему дала? Впрочем, сейчас это неважно. — Катрин здесь? Где я вообще? Что произошло? Девушка опустила взгляд, но через мгновение вновь смотрела на него своими чистыми светлыми изумрудами. — Она сейчас занята… но скоро вернётся и навестит вас. Вы на Авалоне. А насчёт того, что с вами произошло… Что вы сами помните? — Что-то мне не нравится, как вы сказали о занятости моей сестры. Что случилось? Ульяна тяжело вздохнула, немного помолчала, но о всё же ответила: — Северус пропал. Вот уже несколько дней, как она пытается его найти. Ничего не помогает, он как в воду канул. Катрин ужасно переживает. На Авалоне появляется лишь на несколько минут, навестить вас и удостовериться, что о Северусе не было вестей, и он здесь не появлялся. Единственное, что удерживает бедную девочку от нервного срыва, это что их связь всё ещё активна. Но она совсем себя измучила. Мы уже и не знаем, как ей помочь. Марволо попытался встать, но маленькие ручки вновь остановили его. — И куда же вы собрались? — Я должен быть с ней. Гарри, где Гарри? — мужчина почувствовал, как паника подступает к горлу. — Никуда вы не пойдете, пока не восстановитесь достаточно! С Гарри всё хорошо, он в школе. Навестит вас вечером. Он сам себе место не находит и рвётся сюда, да и за наставника переживает. Голос девушки стал командным и не терпящим возражений. Это немного позабавило Марволо: давно им никто не пытался командовать. Он принял её правоту. Действительно, надо сначала набраться сил, успокоиться и собрать как можно больше информации. Что он и сделал, имея в своём распоряжении пока лишь единственный источник информации — эту забавную девочку.***
Нарастающая боль помогла, наконец, Северусу очнуться и открыть глаза. Осмотревшись, он увидел уходящую в даль пустошь, на которой кое-где возвышались голые и острые высокие скалы. Но не незнакомый пейзаж удивил мага, а небо… Небо было темно-бордового цвета, без облаков, звёзд и луны. Ледяной ветер поднимал с голой земли чёрную пыль. Ощущение, что на этой земле нет жизни, прочно поселилось в сознании. Где он? Острая боль заставила вспомнить, что его привело в чувства. Дернув рукой, Северус ощутил давление и резкую боль в предплечьях. Повернув тяжёлую и непослушную голову, он увидел те самые лианы, которые оплетали его руки и, судя по ощущениям, ноги, торс и шею. За его спиной чувствовался холод камня. Вот только эти лианы отличались от тех, что портили ему жизнь прежде. Более толстые стебли были покрыты внушительными шипами и, всё продолжая ползти по его телу, оставляли за собой кровавые рваные раны. Стиснув зубы, мужчина попытался призвать магию… и не ощутил её совершенно… даже искорки. Раз за разом он пытался освободиться, принять свою истинную форму или дотянуться до связи с рыцарями. Всё безрезультатно. Силы стали покидать его, и отчаяние наполнило душу. Северус лишь силой воли не позволял погаснуть маленькой искорке надежды. Северус не знал, сколько прошло времени, как он находился в этом забытом всеми богами месте. Здесь не было ни дня, ни ночи. От жажды губы высохли и потрескались, а голод мучил уже, казалось, века. Неужели он умрёт вот так? В одиночестве, беспомощный и жалкий? Нет! Он не позволит себе сдаться, не сделает своему врагу такой подарок. Его не убили сразу, значит, он им ещё для чего-то нужен. Надо набраться терпения. И его терпение было вознаграждено. В тот момент, когда Северус очнулся от очередного беспамятства, недалеко от места его заточения стал образовываться темно-красный портал. Из него величественно вышел Дамблдор в компании своей змеи. Стоило змее пересечь невидимую глазу черту, как её тело стало меняться. И через несколько секунд перед пленником возникла женщина, покрытая чешуёй, будто костюмом, прикрывающим интимные места, и с жёлтыми змеиным глазами. На голове змее-демонессы из темно-зеленых волос выглядывали острые чешуйчатые рога. Она была высокой, статной и с соблазнительными формами. Демонесса взяла под руку Альбуса и со змеиной грацией подошла к Северусу. Приблизила своё хоть и красивое, но какое-то неестественное, гротескное лицо вплотную к лицу мужчины и провела чёрным когтем на изящной ручке по его щеке, оставляя кровавый след. — Эмбри, милый, а он ничего. Сссильный. Не хочешшь подарить его мамочке? Я бы ссславно с ним развлекласссь. А уж после того, как этот негодник оссставил мне шрам… м-м-м. Этот сссладкий мальчик будет сожалеть об этом вссю его недолгую жизнь. Демонесса медленно провела пальцем по своей талии, обводя контуры воспаленного красного шрама на своём боку, и, всматриваясь в лицо Северуса, облизнула кроваво-алые губы раздвоенным чёрным языком. — Прости, дорогая, но у меня на него свои планы. Но не расстраивайся, я найду для тебя игрушку не хуже, — ответил её спутник. — Как насчёт той суки, что отправила твоего старшего сына в ад? Думаю, ради сводного братца я подарю эту шлюшку для твоих игр. Северус лишь крепче сжимал зубы и молчал. Эта парочка явно решила насладиться моментом, а зная Альбуса, — или как там его? — он может выболтать в такие моменты и что-то важное. Хотя Северуса и съедали сомнения, что он всё же выберется отсюда живым, но он всё ещё пытался отгонять от себя упаднические мысли. — Северус, Северус. Одна из моих любимых марионеток и так меня разочаровала. Скажи мне, мой мальчик, где же я совершил ошибку? Где упустил момент? А в прочем неважно. Скоро всё закончится. И ты мне ещё послужишь. Пока ты в моих руках, эта сука будет тратить свои силы на твои поиски и не будет путаться под ногами. Но вряд ли сможет отыскать тебя в одном из множеств миров Хаоса. Альбус вытянул руку, указывая на пустошь и скалы, будто показывая достопримечательности дорогому гостю. — Ты будешь медленно подыхать здесь в одиночестве, и у тебя будет много времени осознать, что не стоило вставать на моём пути. Вы, Фейри, такие живучие твари. Жаль, конечно, что у меня нет времени поразвлечься с тобой как следует. Моя дорогая матушка права, ты действительно без своей маски угрюмого урода весьма сладенький мальчик. Быть может, когда всё закончится, я и навещу тебя в теле твоего ученичка. Это будет даже забавно. Старик масленым взглядом осмотрел фигуру Северуса и, мечтательно вздохнув, продолжил. — Но в любом случае, твоя смерть будет очень медленной и мучительной. А пока ты будешь наслаждаться местными красотами, я уничтожу всё и всех, кто был тебе дорог. От Хогвартса не останется и камня на камне, эти тупые ученички, о которых ты всегда так переживал, захлебнутся собственной кровью. А твои друзья в зеркальных масках сначала будут наблюдать за этим, а затем умрут следом. Я, наконец, соберу все Дары смерти, переместившись в этого глупого, но весьма полезного мальчишку, которому суждено стать величайшим героем, остановившим ценой сотен жизней такого монстра, как я. Хотя изначально эту роль должна была сыграть эта сволочь Том. Но что делать, приходится распрощаться с десятилетиями выпестованными планами и подстраиваться под ситуацию. Хотя я и не люблю импровизации. Но что делать? Вы смогли основательно всё мне подпортить. Значит, и последствия будут на вашей совести. Альбус подошёл вплотную, чуть ли не дотрагиваясь своим крючковатым носом до Северуса, и с прищуром стал вглядываться в глаза пленника, пытаясь, по-видимому, понять, насколько его слова доставляют тому страдания. Так ничего и не увидев в чёрных, холодных и пустых глазах мастера-менталиста, он недовольно скривился, но продолжил свою речь. — Я закончу, наконец, свою миссию по очищению своей земли от таких мерзких тварей, как ты и твоя подружка. С Дарами мне уже не придётся каждый раз проводить эксперименты с филактериями, я буду жить вечно! А моё могущество будет неоспоримо никем! А твоя шлюха будет молить меня о пощаде, захлебываясь кровавыми слезами. Я создам новый, лучший мир, где не будет место таким жалким червям, как вы! И если мне придётся для этого лично содрать кожу с каждого, кто встанет у меня на пути, что ж… Пусть так. Знаешь, зачем я тебе всё это говорю? Просто хочу, чтобы ты как следует насладился своей беспомощностью. Отдыхай, наслаждайся видами. Надеюсь, что мы ещё встретимся, и ты ещё сможешь порадовать меня, мой мальчик. Альбус мерзко улыбнулся, потрепал Северуса по щеке и, насвистывая какую-то весёлую песенку, направился к порталу со своей заливисто смеющейся спутницей.