Монстрики предпочитают блондинок

Я сидела за столиком в кофейне, открыв толстую ролевую тетрадь со слегка пожелтевшими листами. Поцарапанный артефакт моей студенческой жизни! Что ж, Ворон — это очередной образ, а значит, пойдём по тому же принципу. Нужно искать зерно роли! Как там Слава сказал? Дворовый романтик? А неплохо… Фантазия тут же нарисовала картинку с трогательным чёрным птахом, который каждый выпуск исполняет что-то лиричное… Но всё было покрыто серой дымкой, и образ ярким совсем не получался. Я перестала грызть ручку и слегка поморщилась. Написала три главных вопроса для актёра: «Что я делаю? Зачем я делаю? Как я делаю?» Ох, обычно на первые два отвечает режиссёр… Ладно, положим, я играю мужчину. Зачем? Чтобы как можно дольше оставаться неузнанной, изменить мнение окружающих о себе и доказать, что способна на многое. Как? А фиг его знает, нужен Ворон, я его не вижу! Где же моя хвалёная актёрская внимательность? Я обвела взглядом уютный зал с мягкими диванами, лампами, деревянными украшениями, доской с меню и кипами книг и настольных игр. Посетителей в раннее утро понедельника было не так уж много. Это вот у меня выходной… Молодая мама в розовом свитере с сыном пили горячий шоколад с маршмеллоу. Дедушка в круглых очках, сидящий у окна, читал одну из предложенных книг. Мужчина с седыми висками увлечённо печатал что-то в ноутбуке. Всё не то! Дверь распахнулась, в кофейню просочился мороз. В тёплое помещение ворвался и высокий мужчина в чёрной кожаной куртке с меховым воротником. Слегка раскрасневшийся, он быстрым шагом прошёл к стойке и сделал заказ, мило улыбнувшись баристе. Он постоянно оголял рукав и поглядывал на часы. Мне удалось рассмотреть забитое татуировками предплечье. Перед тем, как забрать стаканчик, он чиркнул что-то на салфетке и, уходя, подмигнул девушке. Он оставил после себя только запах морозной свежести, который так приятно сочетался с ароматом кофе. Бариста смутилась и убрала записку в карман тёмно-зелёного фартука. Вот он! Мой мужественный, но романтичный Ворон с его широким шагом и обаятельной улыбкой. Я начала подключать воображение. У него было не так много времени, торопился на важную встречу. Татуировки, мрачноватый образ, весь этот шарм… Ну конечно! В этот раз нужно явно что-то потяжелее, брутальнее и ярче, чем лирика. Я убрала тетрадь в сумку. Мои мысли прервал запыхавшийся Даня, ворвавшийся вихрем с улицы. Он чмокнул меня в щёку и с размаху сел напротив, расстёгивая чёрное тёплое пальто. — Привет! Фу-у-ух! Давно ждёшь? Я проспал, каюсь, грешен, да и машина заводиться не хотела! Ага. «Сашунь, прости, начался зомби-апокалипсис, отбивался, не успел!» — мы это уже проходили. Я вздохнула, совершенно не удивляясь пунктуальности Лисевского. Мне иногда казалось, что для него время текло как-то по-особенному. Забавно то, что он меня из дома и вытащил. — Ты ж сам сказал, что в одиннадцать! Я чуть с ума не сошла, пока по пробкам на такси добиралась! — Да оно само как-то… Готов позже искупить свою вину, — Даня улыбнулся, пододвигаясь поближе. — Ты чего хотел-то? — Тебя увидеть, — хмыкнул он. Как говорит Станиславский, не верю! Мы на работе и так видимся. Я с сомнением покачала головой. — А если серьёзно? — Вчера выпуск вышел. Ты смотрела? — его глаза буквально лучились энтузиазмом. Ой, не к добру. Даня обычно ненавидел смотреть на себя на экране, и даже наши выпускные спектакли в записи решился открыть спустя несколько лет. — Неа, — честно ответила я, закинув ногу на ногу. — Многое потеряла! Мне, кстати, очень понравилось! Не ожидал, что всё окажется на таком… высоком уровне. Никиту помнишь? Его работа! — Забудешь тут… И как? Из участников кто-то зацепил? — как можно более равнодушно спросила я, не отводя взгляд. Даня задумался и посмотрел в окно. — Знаешь, да все хорошие. Не сказал бы, что с кем-то «произошла любовь с первого взгляда». Но Ворон мне понравился, пожалуй, больше всех. Он, знаешь, не весть какой певец, конечно, — на этой фразе мне понадобились все моральные силы, чтобы сдержать смех и сохранить каменное выражение лица, — но вот за живое задел. Было в нём что-то прямо близкое какое-то! Ну не зря я у микрофона на низы давила. Может, привыкну, петь лучше буду! Педагог по вокалу обещала, что поможет моему меццо-сопрано стать чуть ниже, ближе к контральто. С репертуаром надо аккуратнее быть только. — Ты мне сообщение после Ворона написал? Даже заинтриговал! Что ж там такого было-то? — продолжала тянуть информацию я, глядя Дане в глаза. — А ты посмотри-посмотри. Тебе понравится! Будет, что вспомнить! Кстати, — Даня прошёл вдоль ряда столов к стоящей гитаре. — Даня, нет! — предупреждающе сказала я, продумывая план отступления. Если Лисевский начинал петь, то его ж час не заткнуть! И каждый раз всё новый репертуар с попыткой повторить чужой вокал. Поэтому его в «Маске» так хотели видеть: то Магомаев, то Лобода, то Пугачёва в одном лице. Готовый пародист! — Даня — да! — ответил он, проводя рукой по струнам. Свет лампы стал мягче. Медленная мелодия набирала обороты, Даня взглянул на меня и улыбнулся. Малочисленный народ в кофейне с интересом смотрел на Лисевского. В этот раз не было забавных пародий или забавных песен. Спокойный гитарный тембр, создающий уют, начал дополнять голос. — А разговор не клеился, и ночь текла ручьем. Я как-то не надеялся, что мы себя поймем… Я вздохнула, отводя взгляд. Несколько лет назад поздним вечером я так же сидела на кухне с жёлтыми обоями нашей старенькой общаги, в которой давненько уже не было ремонта. А Даня играл на гитаре. И закончилась сессия, все разъезжались по домам. А мы ждали время до заветного рейса домой. — Луна в окне расколотом прикинулась мячом. А мы болтали шепотом всё как-то не о чем. А мы болтали шепотом… Вдвоем. Даня продолжил играть и петь, не ускоряя темп. Я расслабилась и сделал глоток недавно заказанного кофе. Его спокойный низковатый голос с мягким тембром я готова была слушать хоть часами. Но при условии, если не начинался концерт по заявкам со «сменой вокалистов». — А мы прощались шепотом… Наверно. Последний аккорд, и Даня замолчал. Раздались робкие аплодисменты. — Спасибо, — поблагодарил он, улыбнувшись слушателям. Бариста робко кивнула на стоящее у стены фортепьяно. — Редко у нас играют… Фортепьяно уже пылью покрылось, наверное. Если кто-то хочет, то, пожалуйста. — Она хочет! — заявил этот наглец и кивнул в мою сторону. Я подавилась кофе и закашлялась. Вот так и знала, какую-нибудь пакость подкинет. Даня с хитрецой покосился на меня. Лисевскому верить точно нельзя. Собрался мне устроить проверку! Ох, и это называется лучший друг! А вот я возьму и приму вызов, да! Я поднялась и направилась к цели. Заняла своё место и подула на чёлку, которая упала на глаза. Подняла крышку и провела пальцем по клавишам. Совсем не пыльные, чистые. Я задумалась, вспоминая ноты. Мотив был простенький, весёлый, напоминавший летний дождь. Пальцы забегали по клавишам. Ноты разбивались друг о друга. Даня тут же оказался рядом, заинтересованно на меня глядя. Закончив проигрыш, я обернулась к нему и подмигнула. Далее темп музыки чуть нарастал. Я запела в привычной тональности, совсем не понижая голос. — Гугл мне не верит, что я не робот. Мне не верит мышка из соседнего подъезда. Мне не верит тот, кто стучит настроение в двери. Говорю же нет дома! У меня не все дома! Я сдерживала смех, вспоминая знакомство с одним из участников. Пожалуй, в чём-то мы были похожи. Даня, кажется, искренне мной любовался, даже подался слегка вперёд, чтобы не пропустить ни один мой жест. Редко мне удаётся завоевать его внимание. Что ж, может, это шанс вырваться из ромашкового поля френдзоны? — Мне не верит Питер, что он самый красивый. Мол ты выбрала город, совсем другой город! Исполнив песню до конца, я повернулась к нашим зрителям и улыбнулась, услышав комплимент от того самого интеллигентного дедушки в очках. — Спасибо большое всем! Даня показал большой палец. — А неплохо! Вполне в твоём стиле.

***

Благодаря случайному мужчине в кофейне, мне наконец-то удалось подобрать песню для следующего выпуска. Рок-версия «Shape of you» с гитарными басами и ритмичным барабаном. И обязательно со столбами огня на припеве. Ворон вырвался из клетки, открыв дверцу с ноги под звук ударных. Насмотревшись на рок-концерты, я старалась повторить движения вокалистов. Меня слегка мотало по сцене из стороны в сторону. Ещё немного и прыгну в зал. Меня, правда, Никита в этот же момент проклянёт за испорченный номер. Работать на публику в такой манере я не привыкла, однако завести народ ещё сильнее у меня получалось. — I'm in love with shape of you! Я застыла, вытянув руку вперёд и тяжело дыша. Столбы огня взмыли вверх под крик восторженной толпы. Золотые конфетти посыпались как из рога изобилия. Ну вот, теперь съёмочный день ещё и из-за уборки затянется… — Вот вам и романтик… Брутальный Ворон! — сказал Слава, подходя ко мне поближе, заметив, вероятно, что колени у меня дрожали. — На контрасте, на контра-а-асте, — проятнула Регина. — Браво-браво! — послышался восторженные голос председателя, — Я вот, знаете, сейчас так всё послушал, посмотрел и думаю… А наш Ворон-то — врушка! Говорил, что не женат. А Никита очень даже… Я переводила дыхание, радуясь, что пока говорить ничего не надо, поэтому глотала кислород вёдрами. Как же я хочу снять маску. Надо терпеть. — Стоп, в прошлый раз и во Льве Никита был! И в Крокодиле! — вмешался Тимур, — Теперь вот здесь! — Согласен, — подключился Даня. Эх, жаль, что мне его сейчас почти не видно. Хоть какая-то моральная поддержка была бы. А то стою, напряжённая как пружина. Надо бы встать поестественнее. Я наконец-то опустила руки и выпрямилась. — Ворон, вы мне так нравитесь, честно говоря! Уже второе выступление подряд покоряете своей энергией! Вы часто вот в этом жанре выступаете? — спросил Даня. — Хотелось бы почаще, — честно призналась я. — А поёте вообще часто? — продолжал наседать Лисевский. Блин, ему бы вести допросы с пристрастием. Сначала эксперименты на мне ставит, потом пытает. А дальше что? — Вороны поют редко… Кар, — флегматично добавила я. Иногда, чтобы люди смеялись, надо пофигистично нести чушь. По залу прокатился хохот. — Вчера пересматривал первое выступление нашего Ворона, и мне тут Никита позвонил, — сказал Филипп, продолжая гнуть свою линию. — Накаркал, видимо, — пожала плечами я. — Ой, Никитушка… Я тебя ещё на чистую воду выведу! — Мы же должны сотрудничать! — предложила я. — Никитушка, если это ты, заходи ко мне, я никому не скажу, но этим бандерлогам тебя не отдам! — Да это, скорее всего, мюзикловый певец! Я Дане на День рождения подарю набор «Юный детектив». И скотч. Чтоб гениальные мысли не вылетали, куда не надо. А Филипп так сильно меня убеждал, что я почти поверила. За кулисами меня ждал мужчина в зеркальной маске. И, кажется, он был выше не только Дани, но и Монстрика. Он проятнул руку. — Так вот, кто у меня Эда Ширана из-под носа умыкнул? Эх, придётся на потом переносить. Респект за выбор металла! Хорош! — произнёс незнакомец с приятным баритоном. Я сделала вид, что хочу ответить на рукопожатие, но в последний момент поднесла свою руку под его, обвела, и легонько толкнула в плечо. Жест, который я нагло скопировала у Дани. — Тоже любитель рока? Уважаемо! По ТВ такое редко показывают. Незнакомец сначала растерялся, потом расслабился и выдохнул. — У меня с собой гитара. Может, зайдёте? Зайдёшь… Вижу, ты парень нормальный. Я сначала думал, что тот ещё пижон в перьях. Я хмыкнула. «Пижон в перьях»! Мне кажется, те, кто видят Даню в первый раз, так думают. Хреново он на меня влияет, похоже. — Я стараюсь никуда не выходить. И вам… Тебе не советую. Ещё увидимся. Быстрее, к себе, пока нас не заметили. Возле своей двери я заметила Монстрика с охапкой бумаг. Он что-то тихо бубнил себе под нос на ходу, даже не замечая, что на пути была стена. Я схватила его за локоть и отвела в сторону. Он наконец-то поднял голову и взглянул на меня. — О, привет! Выступление у тебя сегодня просто огонь… Буквально. — Ты чего такой важный? Констракт подписываешь? Мужчина вздохнул. — Если бы. Всю ночь сценарий писал. И учил. Ни черта не помню! Придётся перенести… — Что? Зачем? — удивилась я. — Хотел сделать чего-то необычное… Как там было? Лучшая импровизация — это та, которую я готовил три дня? Во-о-от. Ох, устал жутко, — он зевнул, — рубит на ходу… Ладно. Надеюсь, ни ты, ни я в номинацию не попадём, хочется домой уехать поскорее. Я хлопнула его по плечу. — Не загоняй себя. Буду за тебя болеть. Я зашла к себе и закрыла дверь, слушая шаги. Дождавшись, пока он ушёл, я рванула на этаж выше к кофемашине. На чёрном пластиковом стаканчике, стенки которого слегка обжигали ладони, ручкой я нацарапала надпись: «Взбодрись!» Он даже не закрыл дверь гримёрки. Какая неосмотрительность. Хотя, с другой стороны, вряд ли кто-то что-то украдёт. Я осмотрелась. На стенах висели плакаты американских певцов двадцатого века: Элвис Престли, Фрэнк Синатра, Литл Ричард и несколько других, чьи имена мне были не знакомы. На столе лежала виниловая пластинка с подписью «Не забудь, дурак!» На вешалке висела лёгкая куртка, которая мне показалась холодной для нашей снежной зимы. Я хихикнула и поставила кофе на столик. Кажется, вовремя. В коридоре были слышны тяжёлые шаги. Я быстро вернулась к себе. На голосование выходили вместе, Монстрик держался рядом, но заговорить не решался. Я заметила, что из противоположных кулис на нас всё так же смотрел тот самый высокий мужчина, скрестив руки на груди. Он помахал мне. Я кивнула. Монстрик встал между нами. — Ты общаешься с Козерогом? — спросил он несколько обиженно. Ого, вот это у него чуйка на людей! А я вообще никого не знаю... Козерог, значит. — Перекинулись парой фраз. У нас, кажется, общие увлечения. — Ясно… — клянусь, его немногословность хуже, чем болтливость. От этой интонации у меня мороз по коже прошёл, — Ладно, не бери в голову. Я хотел поблагодарить. Мне уже получше. Но разгуливать вот так по коридорам всё же не стоит. Кстати, я даже не знал, что у нас аппарат есть. Сам бы давно сбегал. И я не знала. Данька сказал, что в перерыве мотался. Его вся дружная братия жюри эксплуатировала. Жаловался. Вроде, и за своего приняли, а вроде и мальчик на побегушках. Потому что младший и не совсем их круга. Я посочувствовала, спросив, не подстригла ли Золушка все розовые кусты. Взглядом Дани в тот момент можно было прожигать бетон. Слава тем временем объявил начало голосования. Мне бы хотелось сделать забавный интерактив с другими масками. Помимо нас двоих на сцене стояли Пончик, Джокер и Мухомор. Я приметила для себя последнего и, указав на шляпу, показала большие пальцы. Он протянул руки к моим крыльям. Монстрик помахал Джокеру. Вскоре на экране появились проценты. За мой уход проголосовало меньше всего людей. Значит, всё правильно? Я взглянула на Даню, который казался мне совершенно спокойным.