***
Комик задал вопрос. — Скажите, есть ли в зале те, кто не любит ходить на свидания? Поднимите руки, пожалуйста… Под изумлённым взглядом Лёши я именно это и сделала. — Как нас много. Вот мне хотелось бы узнать, почему… Пожалуйста, светловолосая девушка в крайнем ряду! — он указал на меня, — Хотя подождите… Вы с парнем пришли? У вас же свидание сейчас? О, Господи, неужели всё так плохо?! Ох, ваш парень, похоже, в этом деле просто профан. Он озадаченно развёл руками. В зале раздался смех, в том числе и наш с Лёшей. — Вам самим смешно? Я слегка успокоилась и сказала: — Свидания — это неловко. Ну, или мне просто не везло… Да и своего человека встретить трудно. Лёша обиженно фыркнул, делая пометки в блокноте. — Вот. Как раз об этом… — он продолжил монолог. Лёша пододвинулся ближе, прошептав: — Ну знаешь ли. Обычно свидания со мной всем нравятся. — А я про тебя ни слова не сказала. Мне нравится! — честно призналась я. — но вообще свидания я не люблю. Все мои попытки обычно заканчивались плачевно. И хрен его знает, о чём говорить и как себя вести. Иногда даже на третьем свидании. — А с Лисевским? — напряжённо спросил он. — Даня никогда меня не приглашал. Мы гуляли, конечно, но вряд ли это можно назвать свиданием в полном смысле слова. — А как насчёт продолжить у меня? — спросил он, многообещающе улыбаясь. Вероятно, моё негодование отразилось на лице. — Так. Спокойно. Я понял, что вот так сразу ты не согласишься. Давай мы просто посмотрим какой-нибудь фильм. Я с Моцартом тебя познакомлю. — Ой, ну только ради Моцарта, — хихикнула я.***
Квартира выглядела так, как я её себе и представляла: по-дизайнерски уютная в стиле минимализм. От серо-бежевой гостиницы с мягкими креслами и диваном у меня мурашки по коже пошли от нехороших ассоциаций с пылью и заброшенностью, ведь хозяин здесь почти не жил. Однако всё было идеально чисто. Алексея сложно представить за домашними делами. А вот эта вся санитария — явно заранее заказанный клининг. Однако всё равно приятно, когда твоего прихода ждали и готовились к нему. Ворс у светлого ковра был очень приятный: из тех, в которых нога утопала почти по щиколотку. Дверь закрылась, и на звук с лаем вылетел радостный корги. Лёша нагнулся, протягивая руки вперёд. И к его удивлению, преданный пёс обогнул его и подлетел ко мне. Мы удивлённо переглянулись. Моцарт попытался встать на задние лапки и опереться на мою ногу. Я вздохнула и взяла его на руки. — Ого. Ты ему сразу понравилась! — сказал Лёша. — Эх, вот предатель. Но это мы потом с ним обсудим. Странно, он же твоего запаха не знает. Я покосилась на висевшую на стуле чёрную толстовку. Учитывая то, что Монстрик и Ворон постоянно проводили время вместе… Всё-таки у Моцарта и Монстрика было что-то общее. Я попыталась представить корги рядом с аристократичным доберманом. Картинка при всём желании складываться не хотела, разлетаясь на отдельные фрагменты. А если и получалось посадить этих двоих рядом, то корги всё пытался поиграть с большим собратом, а доберман только презрительно фыркал, гордо задирая нос и уходя ждать хозяина на тёплую лежанку. Вскоре мы втроём и расположились на диване перед ноутбуком. Вкусы у нас с Алексеем, мягко говоря, не сходились, что было заметно даже по соцсетям. У меня на ванильно-слащавые цитаты явно аллергия. У Воробьёва был просто склад подобных постов, от которых у меня скручивало живот. Вопреки созданному образу Ворона, такую сопливую романтику я осилить не могла. Как и горячо любимый Алексеем «Титаник». А мой любимый жанр для просмотра — исторический детектив или триллер, в котором нет места для любви. — А, может, всё-таки «Белый флаг»? Исторический, — сказала я в шутку, легко толкнув Лёшу в плечо. — С Лисевским? Ага, десять раз! — развёл руками он. — Ты слишком предвзят! Фильм-то неплохой: актёры, масштаб сражений, костюмы… Да даже музыка! Очень достойный уровень. Да и пусть Даня. То, что я сейчас не с ним, а с тобой, то уже о чём-то говорит, да? Алексей вздохнул и, вероятно, попробовал оправдаться: — Во-первых, я этот фильм засмотрел до дыр, и он мне надоел. Во-вторых, меня сейчас на что-то такое тяжёлое просто не хватит. В-третьих, да почему ты не хочешь посмотреть ромком? — искренне возмутился он. — То, что я в подобном мелькаю, не значит, что мне нравится! Проспорив минут пятнадцать, сошлись на варианте «Ни тебе, ни мне, поэтому тыкнули пальцем в небо», включив «Теорию большого взрыва». — Может, ты голодна? Еды у меня немного, но должно было что-то остаться. Я ненавижу готовить, только заказываю. — Уже поздновато. На ночь я не ем, держу себя в форме. — Даже завидую. Меня постоянно тянет на всякое, чтоб потом ходить в спортзал, который я ненавижу, — хмыкнул он, поглаживая голову Моцарта, который от него отказывался отходить больше, чем на метр. Я повернула голову, заметив на столе несколько путеводителей по США, туристический справочник и несколько книг американских классиков. — Зачем это всё тебе? Ты же там живёшь. Наверное, уже не надо. — А это не мне, — усмехнулся Алексей, — может, кое-кому на будущее. Я вопросительно склонила голову и округлила глаза. — Я был бы очень рад, если бы ты составила мне компанию. С визой, конечно, проблемно, но я и не завтра зову. — Если только в будущем… — задумчиво сказала я, потирая веки, забыв, что они накрашены. Я почувствовала, что глаза начинали слипаться, а Шелдоны — хаотично толпиться на экране. Обычно в таком состоянии я мечтаю только о том, чтобы прилечь. Хоть на диван, хоть в чулан, хоть на коврик. И я по привычке положила голову на плечо сидящему рядом Алексею, забыв, что он, в отличие от Дани, ко мне не так привык. Он удивлённо взглянул на меня и приобнял. Сейчас было так спокойно. Странно, ведь с начала проекта моя бессонница стабильнее, чем инфляция.***
Я стояла на сцене, крупным почерком выводя мелом на доске: «Я люблю тебя!» — На доске черчу таблицу Менделеева И случайно написал, Что я люблю тебя. Вот беда! Она со злостью смотрит на меня. Я машинально повернулась к Дане, приложив ладонь к клюву и стирая надпись. Лисевский натянуто улыбнулся, крепко сжимая микрофон. Номер тем временем продолжался, как и роман Ворона с учительницей. Я то и дело оборачивалась на него. Даню, похоже, моё внимание обрадовало, и он одобряюще кивал и подпевал песне. Номер закончился, Ворон с разбитым сердцем шёл собирать вещи в рюкзак. Раздались аплодисменты. Слава вышел, ярко улыбаясь. — Прекрасный Ворон с его новым спектаклем! Слово первым взял Даня. Я слушала, затаив дыхание. Именно его замечания мне были важны на данный момент. — Ворон как и всегда прекрасен. Простите, коллеги, но если он дойдёт до финала, то место я себе забиваю! — В очередь, — возразила Валерия. — Я первый занял! — продолжал Даня, потянувшись рукой под стол. Он достал пышный букет моих любимых розовых пионов, — А у меня сюрприз! Даня поднялся, пригладил растрёпанные тёмно-русые волосы, прошёлся по залу до сцены, остановился у края и, протягивая мне, сказал: — Примите. От меня. В знак признательности от поклонника вашего творчества, — он подмигнул, второй рукой чуть-чуть опуская очки. — Посмотрите, у жюри уже появляются любимчики! — прокомментировал Слава. Я нагнулась и обняла его. Лисевский прошептал: — Ты просто умничка! Но тебя хотят обезглавить сегодня. Слышал, как они перешёптывались. Просто хочу, чтобы ты знала: я за тебя. Эх, вот все бы люди ко мне так же хорошо относились, как и Даня. — О, дорогие друзья, на нашем шоу царит любовь! — сказал ведущий, глядя на довольную меня. Члены жюри были мной, скорее, довольны, чем нет. А может, это слова Дани их так подстегнули. Но со сцены я уходила до жути счастливая с букетом в руках. И тут же наткнулась на Монстрика, который выходил следом за мной. — Ого… Что это Лисевского так разобрало? — спросил он, намекая на мой букет. Я пожала плечами, прижимая нежно пахнущую драгоценность к себе. — Понравился я ему, что ж сказать… А тем временем Монстрик вышел на сцену, моментально укладывая зал под кресла с одной фразы: — А, я вот всё думал, почему Саша Богданова всё одна и одна… А потому, что Лисевский Ворону цветы дарит! Малыш, наблюдавший за нашими выступлениями, покачал головой: — Поздравляю Ворон! Лисевскому очень тяжело понравится. Пожалуй, он самый строгий из всех. Хуже Валерии. Он так ещё никого не хвалил, как вас. Я подошла к нему. — Пусть сегодня мы с вами в одной тройке, но желаю удачи. В гримёрку я направлялась всё такой же летящей походкой влюблённой дурочки, пританцовывая. На моё веселье очень недоумённо смотрел сидящий у меня в гостях Козерог. — О, а я думал ты всегда не расцветаешь! — начал он, перебирая мою коллекцию плакатов рок-групп, которую заставил принести. — А вот есть повод! — Думаешь, сегодня не попадёшь в номинацию, раз Лисевский поддержал? Я отвернулась. — Не знаю. Но я буду не против уйти. Это всё, — я указала на костюм, — не для меня. Вернусь к обычной жизни. К театру и кино. Может, скоро появятся новые предложения. И после участия в шоу станут только лучше. Козерог кивнул. — И то верно. Но мне бы хотелось дойти до конца. Я хихикнула, подойдя к нему и положив руку на плечо: — Я не удивлён. Ты у нас такой. Если уж идти, то до конца. Я тобой восхищаюсь. Столько самоотдачи! — Но в этом плане нам до Монстрика ещё плыть и плыть, — подытожил он. — Знаешь, Козерог… А если я совсем не тот, каким тебе вижусь? Мы могли бы, — я прикусила губу, — остаться друзьями после проекта? Мужчина пожал плечами. — Я ведь тоже в жизни другой, всё понимаю. У нас вот только синяя мочалка — душа нараспашку, — хихикнул он. — Так что не переживай. Я друзей не предаю. Он выставил кулак вперёд, и я ударила по нему своим. Номер и обсуждение подошли к концу. Нужно было выходить на сцену для голосования.***
Мы с Козерогом виновато сидели перед Монстриком, который нас отчитывал. Вот видно, что человек с детьми работает… — Да как угораздило-то вас, а? Ладно Ворон, но ты-то? Ох, глаз бы мой не видел… — не выходя из роли, причитал он. — А мне теперь мало того, что оставаться до ночи тут, так ещё и переживать! — Было бы из-за чего, — не выдержала я. — Во-во! — поддержал Козерог. — Не выгонят же. В номинацию Пончик тоже попал. Кажется, очевидно, что мы с Вороном в безопасности. Вот я как знала, что просто так всё не кончится. И через пару минут стояла справа от напряжённого как пружина Козерога на голосовании. Его спина была неестественно прямая, а выходил он на сцену очень медленно, словно желая отсрочить этот момент. Я не могла понять, как он здесь оказался. Выбор его песен отличался от других. И в этот раз он не изменял себе, остановившись на сложной композиции. Я уже не сомневалась, что общалась с певцом, хотя никогда не задумывалась, с кем именно. Казалось, что Козерог такой же и в жизни: холодный как сталь и серьёзный. Он был и будет таким всегда. Даже после проекта. А слова «Козерог» и «номинация» — антонимы. Он явно не должен был стоять рядом со мной в такой момент. — И зрители спасают… Козерога. Было слышно, как он расслабленно выдохнул и присел перед зрителями на одно колено. Я перевела взгляд на Даню. Тот улыбнулся и провёл ладонью вдоль шеи. Я оценивающе взглянула на Козерога. Либо сейчас, либо никогда. Он поднялся, быстро обхватил Пончик, а затем подошёл ко мне и обнял уже крепче. Мне пришлось встать на носочки. — Удачи… — Спасибо. Боюсь, мне уже не понадобиться, — не понижая голос, сказала я. — Что?! Козерог, казалось, от удивления сжал меня ещё сильнее. И рёбра мои от такой прыти готовы были треснуть. — Ну, чего встал столбом? Давай же! Отомри! — я ударила его по плечам. — О, Козерог, завис, — заметил Даня, явно не одобряя моё общение с участником. — Отсутствует подключение к Интернету. А Ворон теперь застрял, — добавил Тимур, со скучающим видом глядя на нас. — Они прямо как Лама с Носорогом, — произнёс Филипп, — это так мило, ой-ёй… Неужели нужно выбрать кого-то? — К сожалению, — сказала Валерия. Козерог отпустил меня, разглядывая словно в первый раз. Он уходил, постоянно оборачиваясь. На эмоциях он перепутал кулисы и ушёл не в ту сторону. Ожидавший нас Монстрик только развёл руками. Вероятно, ругаясь, что его опять забыли и бросили. — Как бы ни было грустно, жюри нужно назвать имя того, кто покинет проект сегодня. Совещания нельзя, — бескомпромиссно объявил Слава, становясь поближе ко мне, вероятно, в знак поддержки. — Я буду краток, — начал Тимур, — обе маски мне очень нравится. Но как мне кажется, Ворон перестал нас удивлять. Я считаю, у Пончик больше шансов дойти до финала проекта. Зал недовольно загудел. Продолжила Регина, накручивая на палец прядь волос, явно волнуясь. — При всей моей огромной любви к Пончику, я поддержу Ворона. Ведь я тоже член фан-клуба, — улыбнулась она. Я благодарно кивнула. Всё-таки меня не только Даня поддерживал, уже неплохо. Далее слово взял Филипп: — Не хочу быть тем, кто выскажется последним. А то, чувствую, меня зрители просто закидают палками… Я в восторге от образа Ворона, мне безумно нравятся его театральные постановки и такая любовь к профессии. Дорогой Ворон, ты просто невероятный! Но Пончик мне этого не простит. Уступим даме, верно? Я кивнула, повернувшись к сопернице. Ой, как-то дело принимало неловкий оборот. — Эти две маски я успела полюбить. Такой щедрый прекрасный Пончик и такой загадочный и романтичный Ворон… Знаете, так интересно, кто же скрывается под этой мрачной маской! Наш похититель женских сердец! Прости, Дань, — сказала Валерия. Зрители продолжили выражать свое несогласие, выкрикивая поддерживающие Ворона лозунги. — Ничего-ничего, я хотел бы и высказаться последним. Я напряглась, нервно потирая руки в перчатках. В груди разлилось тепло предвкушения. Даня меня не сдаст, но на лица жюри я так хотела посмотреть! — Пусть мой голос уже ничего не решает, но я скажу, что поддерживаю Ворона. Это невероятный актёр, чьим мастерством я искренне восхищаюсь. И он незаслуженно получает очень мало внимания в нашей актёрской среде. Я бы с удовольствием хотел продолжить наше общение и после шоу. — Сегодня нас покидает Ворон! С остальными участниками мы увидимся через неделю. Раздались долгие аплодисменты, которые всё никак не хотели стихать. Я стояла на сцене и улыбалась, пусть пока что этого было не видно. Я поклонилась, как делала это всегда после спектакля. Руки слегка дрожали не то от волнения, не то от предвкушения. Ведущий подошёл, обнял меня на прощание и тихо произнёс: — Ох, как жаль. Если бы у меня тоже было право голоса, я бы за вас был! Одно удовольствие наблюдать. Я ничего не сказала, только вздохнув. Скорее всего, он всех так подбадривал. Слава списал мою неразговорчивость на эмоции. Но плакать я не собиралась. Если только от смеха. Макаров попросил жюри назвать имя того, кто скрывается под маской Ворона. Версия была одна. Провальная — Макарский. Даня опять сказал последним: — Я и сам узнал этого человека неделю назад. И он открылся для меня по-новому. Я ж не просто так сегодня с цветами! Я горжусь, что мы друзья, и через многое прошли вместе. Я хотел добавить… Жюри забывают, что шоу «Маска» — это не вокальный конкурс. Основная задача артиста — скрыть себя. И наш Ворон с этим справился превосходно. Он повернулся на других членов жюри, которые всё порывались его перебить, да Лисевский не давал, разгоняясь всё сильнее. — Вот буду стоять и смотреть на ваши лица! Mein Vögelchen, снимай маску! Я едва сдерживалась, чтоб не засмеяться, только ударила себя же по клюву. — Маску! Маску! Маску! Вот как-то так во время пандемии всем и кричали… Ой, что за чушь у меня в голове? Я осторожно сняла перчатки и положила на пол, чувствуя, как наружу рвётся дикий хохот. Аж живот скручивало. Я выдохнула, нагнулась и сняла голову Ворона. Эх, даже жалко с ним прощаться. Наверное, это самая успешная моя роль. Во всяком случае этот пернатый успел многим запасть в душу, включая меня. — И под маской Ворона… Эхе… — Слава замялся. Я не поворачивалась. Макаров молчал ещё пару секунд. Он там что, уснул? Или суфлёр не работает? У меня и так спина затекла. — Оказалась… Актриса театра и кино, лауреат премии «Ника» за лучшую женскую роль 2021, её голосом говорят и поют десятки героев любимых мультфильмов, мюзиклов и сериалов… Постоянная участница сериалов на «НТВ» Александра Богданова! Я встала и повернулась под аплодисменты, слыша удивлённые крики жюри и зрителей. Свет привычно ударил по глазам. Я наконец-то огляделась по сторонам. Сцена была не такой уж и большой, и я мысленно удивилась, как с неё ещё никто не упал в таком-то обмундировании. Шаг влево, шаг вправо, и она кончилась. Я не выдержала и засмеялась, глядя на вытянувшиеся лица жюри. Большая часть из них являла собой картину «Открывает щука рот, а не слышно, что поёт». Даня меня синхронно поддержал и рассмеялся тоже, сворачиваясь в три погибели. — Ха-ха-ха! Ой, старуха, это зачёт! И ты ж меня тоже обвести хотела, а? Вот не узнал бы, ни за что себе не простил! Ой, не могу! Только ты так могла! Обож-ж-аю тебя! Надо нашим звонить! Уржутся! Мы дружно заливались хохотом, пока народ продолжал не понимать, что происходит. — А ты ж мне ещё тест устроил! Ах-ха-ха! Я прошла! Всё… Нельзя так… Но видеть ваши лица… Оно того стоило! Фух, всё, не могу! Ладно, положим Филипп только узнал о моём существовании. Не уверена, знал ли он Даню до «Маски». Но мой коллега по озвучке Тимур схватился за голову. — Чёрт, Сашуль! Никогда бы не подумал! Ты ж образец женственности! А тут Ворон… — Ты знал?! Ты ведь догадался! Ну почему ты нам не сказал?! — прокричала Валерия на Даню, — Ё моё. Мы ж тоже вместе снимались… — Ой, мы хоть не знакомы… Но как?! Как вам удалось? — спросила Регина. Я пожала плечами. — Богданова-Богданова… — покачал головой Даня, — Тебе есть, как оправдываться? — Да что тут оправдываться? Я как узнала, что ты в жюри будешь сидеть, так сразу и поняла, что надо прятаться. И я скрывалась, как могла. Хрипела, сипела, песни брала такие, чтоб не так высоко было. Чуть с ума не сошла. — А Козерог? Он знал, что вы девушка? — спросил Филипп. — Нет. Никто не знал. Все думали, что я мужчина. Я подошла к оставленной маске и взяла её в руки, мельком взглянув по сторонам. Козерог стоял, скрестив руки на груди. Он покачал головой и показал большой палец. Монстрик схватился за голову. Я кивнула и улыбнулась. Он от моего взгляда только шарахнулся в сторону и развёл руками. Ох, как жаль, что сейчас поговорить не получится. Наверное, ему было, что мне сказать. — Ох, Сашка-а-а… Всё-таки ты молодец. Никогда бы не подумал, что ты так можешь. Невероятно! — Тимур зааплодировал. Остальные члены жюри его поддержали. Вскоре все замолчали, гул аплодисментов зале стих, дав мне возможность заговорить. — Ну… Это был интересный опыт. Мне пришлось буквально перевоплотиться. Я думала, что меня быстро раскусят. Но этого всё не происходило и даже фан-клуб появился… Мне было непросто скрыть себя, хотя я очень старалась создать образ такого… Мрачного романтика? Не знаю, — я взглянула на маску-череп, которая уже стала мне как родная. — Но я рада, что кому-то Ворон так понравился, запомнился… Любые ваши эмоции, всё, что вы здесь говорили, это подтверждение того, что моя задумка получилась. Напоследок у меня попросили «Scream», и я повиновалась, надеясь отделаться как можно быстрее. Мне хотелось догнать Лёшу с Козерогом и попрощаться по-нормальному. А члены жюри налетели сразу же с просьбой сфотографироваться для сторис. Даня подошёл, обнял меня и шепнул на ухо: — Зайди ко мне в гримёрку, поговорить надо. Он сегодня как знал: пришёл в чёрной рубашке под такого же цвета костюм. Моя группа поддержки. Я фотографировалась, позировала, смеялась, принимала комплименты и, кажется, Даня пару раз гонял от меня председателя с его предложениями. На мой вопросительный взгляд Лисевский только пожал плечами. — Знаешь… Оно тебе не надо. Просто поверь. Я кивнула, не спрашивая. Вообще мне только второго Овцинова не хватало… Я от первого еле-еле ушла. Я переоделась, и мы с Даней под шумок свалили вдвоём к нему в гримёрку. Я ощутила запах его одеколона. На столе — немного косметики для грима, расчёска, ключи от машины с брелком-котом и повербанк. На стуле висели шарф и пальто. В вазе стояли цветы, оставшиеся после спектаклей. На полу стоял рюкзак, увешанный значками. Один из них — белый с нарисованным огнём и надписью «Артек», он же был самым памятным. И рядом с ним тот, который подарила я: лис в серой шляпе. — Столько букетов после спектаклей, что я уже начал здесь цветочный магазин обустраивать. Одного уже мало, — хмыкнул Даня, глядя на то, как я уткнулась носом в цветы. — Ага… — Знаешь, я считаю, это успех! Ende gut, alles gut. Ты молодец, и я действительно тобой горжусь! Даня подошёл ближе. — Слушай… А я вот всё думаю. — А? — я по-птичьи склонила голову, удивлённо ожидая ответа. Лисевский вздохнул и потёр лоб. — Ворон не просто ведь так всё время романтику исполнял. Да ещё и с отсылками… На прошлое. Я затаила дыхание, ожидая продолжения. — И сегодня ещё и… Даня растерялся присущее ему красноречие. Он положил ладонь на мою щёку и заставил посмотреть на себя. — Я всё правильно понял? — напряжённо спросил он. Карие глаза смотрели строго. Я усмехнулась. Ситуация: «Ты что, флиртуешь со мной? — Уже больше десяти лет, спасибо, что заметил». Но наедине вот так признаваться страшно. Даже смотреть ему в глаза тяжело. Хочетлось убежать и спрятаться. Но Даня держал крепко. — Да, — тихо сказала я. — Но тебе же явно интереснее с… Верониками, чем со мной. — Что ж ты никак не показывала? Столько лет… Да если бы я был уверен, Вероника бы и не появилась! — Это ты меня во френдзоне и держал! Ты со мной и на эту тему никогда и не говорил! Я думала, что тебе это не нужно! — возмутилась я, скидывая его руку с талии. — И тот ходячий манекен бы тоже не появился! — Не говори так! Я просто боялась… — Чего? — Испортить наши отношения! — Да что ж с тобой сложно-то так?! Даня резко снял очки, рывком прижал меня к себе, нагнулся и поцеловал. Мне показалось, что где-то вспыхнул фейерверк. Я положила руки ему на плечи, стоя на носочках. Бабочки в животе у меня даже не порхали, а бешено носились. А мысли в голове спутались в один большой ком «Он-Это-Сделал». Я всё не могла поверить в происходящее. Даня действовал уверенно, и я тоже перестала бояться, дотрагиваясь рукой до его растрёпанных волос. Мы так увлеклись, что не заметили, как дверь открылась и послышался голос нашего председателя: — O-la-la. Всё как я и говорил… Обыкновенная школьная дружба! Мы с Даней одновременно вспыхнули и отлетели друг от друга на метр. Я притронулась к пылающим щекам. — Кхм… Стучаться… Надо! — сказал Даня, прикрывая рот тыльной стороной ладони. Да, неловко как-то вышло. В дверном проёме я увидела, как мелькнул два силуэт в чёрном. Осознание пришло не сразу. Я извинилась и рванула, что было сил, стуча небольшими каблуками по полу. Успела! Запыхавшись, я держала Лёшу за руку. Он повернулся и обиженно взглянул на меня. Маски на нём не было. Я растерялась, не зная, как оправдываться. Молчание затягивалось. Я вздохнула, собираясь с мыслями. Лучшая защита — это нападение. Надо говорить, как есть. — Да, ты всё видел, — начала я. Лёшины глаза стали ещё больше, и он хотел было открыть рот, чтобы возразить, но я не дала вставить и слова. — Но… Мы же с Даней всегда были вместе! Конечно же, я не могла не влюбиться! Но тут случился ты! В первый же день на меня наткнулся… И теперь я не знаю, что делать! Я ещё крепче сжала его руку, не давая уйти. — Мне... Мне нужно время подумать. Я сделаю выбор, обещаю. Я обняла этого невозможного человека. Воробьёв только вздохнул, но, помедлив, обнял меня в ответ. — Ладно. Был бы кто другой… Но я долго ждать не буду. До финала. Если придёшь, значит, выбираешь меня. А до этих пор… Он сделал шаг назад и покачал головой. — По-другому не могу. И на вторых ролях быть не собираюсь. Раздался голос Дани. — Саш! Ты где есть? Мне только что Андрей написал… Хочет снимать короткий метр! Исторический, как ты и хотела. Иди сюда! Я кивнула. — Передавай Козерожке привет. А я… пойду.