Монстрики предпочитают блондинок

Приглашение на День рождения Андрея мы с Даней принимали очень неохотно: то кошку полить забыли, то цветы рожают, то срочный вызов в родной Nск, до которого надо добираться несколько дней. Но сочинённые нами отмазки не работали, а карточек с приглашениями от режиссёра копилась стопка. Соревнования в упрямстве мы проиграли. Актёрских тусовок ещё во время студенчества нам так хватило, что до сих пор передёргивало. Но наш режиссёр мог быть убедительным, если хотел, и под угрозами скандального интервью мы послушались. Как шёлковые явились в его дом: Даня в классическом смокинге и я в маленьком чёрном платье с ассиметричным рукавом. Предмет моей особой гордости. На тусовку также слеталась куча прессы: кого-то сам Андрей позвал, других провели, третьи нагло протиснулись сами. Мы с Лисевским старались на них не натыкаться, отличая журналистов уже по горящему взгляду и уверенному шагу в нашу сторону. На презентации к «Туману» нас и так завалили вопросами о дружбе, грядущей свадьбе и планируемом совместном отпуске, что мы уж не знали, что им говорить. Активность в моих соцсетях спустя несколько недель ухода из шоу медленно нарастала, а теперь и вовсе взлетела до небес. Меня это особо не радовало. Народ разделился сразу на три лагеря. Первый — мои самые преданные, наверное, поклонники, которые давно уже следили за моим творчеством и поддерживали чуть ли не с первых появлений в театре. Некоторые из них божились, что узнали меня сразу же и переживали на протяжении всего проекта. Второй тип людей добавился уже после триумфального вылета. Они просили почаще петь, приехать в город с концертом (желательно в образе Ворона) и куда настойчивее пытались добиться внимания. Первый тип презирал второй, и разгорались баталии, которые кончились временным баном в группах, фан-клубах или на моих страницах. Банили мои более близкие друзья, которые и сами вызывались помочь с ведением соцсетей и модерированием. Третий тип доставлял больше всего хлопот: нервные, истеричные люди, вопящие: «Это всё обман и фанера! Всё куплено! Только пиариться и может!» Бывали комментарии и похуже, но откровенное хамство я на свой счёт не принимала. Научилась не реагировать за столько лет. Однако бесило то, что они ещё и постоянно обсуждали мою личную жизнь. И мне до сих пор интересно, неужели других дел у людей не было, лишь обсудить, где, с кем, когда и в какой позе. Бан такие комментаторы получали уже не на месяц или два, а навсегда. Администраторы и преданные поклонники не хотели, чтобы я видела подобное, но на глаза мне вся гадость всё равно попадалась, в том числе угрозы расправы из-за Данечки Лисевского. Уверена, эти дамы с ним и полчаса не продержалась бы, столкнувшись с довольно упрямым характером, ветреностью, язвительным тоном и вечным запахом табака. Вера в прекрасного принца развалилась бы тут же. Был ещё четвёртый, так сказать, подтип, который не вступал в баталии вообще и частью общих лагерей не являлся. Только молча следил за активностью и творчеством, иногда оставляя комментарии исключительно по делу. Все разборки шли мимо этой группы. И именно этот тип делал весь фанатский контент. Я вот только недавно узнала, что пара Ворона и Дани с букетом розовых пионов, стала резко популярна и в «TikTok», и в «Youtube», и даже в «Twitter». С нами делали видео, рисовали фан-арты, и, кажется появилось сразу несколько фанфиков… Они бывали и раньше, но в те времена я не носила такую маску и чёрные крылья. Даня на все обвинения в пиаре меня в обмен на интимные услуги только глаза закатывал и предлагал мне побесить зубоскалов ещё сильнее. В огромном обеденном зале, напоминавшим больше ресторан, чем обычный дом, играла музыка. Было место и для того, чтобы потанцевать, хотя мне казалось, что просто мебели планировалось больше, но всё ушло на строительство. Повсюду висели золотые гелевые шары, в тон бежево-золотистому интерьеру и светлым обоям, которые слегка блестели. Нарядные гости выпивали, смеялись, фотографировались, болтали, танцевали. Когда вошли мы с Даней, многие обернулись на нас. Мы никак не отреагировали, стараясь незаметно забиться куда-нибудь в угол и спокойно посидеть до конца вечера. Незаметно не вышло, ведущий вечера объявил в микрофон: — Так-так… Кто тут у нас? Звёздный дуэт Лисевский-Богданова! Мы расплылись в улыбках и начали приветствовать гостей, оглядываясь по сторонам. Вечеринка и танцы продолжались. Мы оба из-за стола не выходили, решив взять всего и побольше. Даня сыто вздохнул: — В студенчестве мне нравились тусовки, потому что было весело. Теперь мне нравятся тусовки, потому что можно поесть. Я многозначительно хмыкнула. Заиграла медленная музыка. — Санёк, — улыбнулся он. — Блин, Дань… — Да ладно тебе! Подъём, — он встал, обошёл стол и протянул мне руку. Я со скепсисом взглянула на него. — Но я же уже всё решила. Можно ли? — Манекен твой может быть спокоен. Я не замуж зову. А потанцевать. Не более. Наши руки переплелись, и мы двинулись к центру зала, подружились под музыку, обнявшись. — М-м-м, тут столько журналисто-о-ов! — протянул Даня мне на ухо. — И что ты предлагаешь? — Устроим шоу, а? Я усмехнулась. — Вот когда я в этом тебе отказывала? Музыка стала чуть быстрее, я сделала пару шагов вперёд. Даня начал меня кружить. Защёлкали возникшие тут и там вспышки фотоаппаратов. Мы засмеялись. Даня быстро обхватил меня за талию, поднял и поставил. — Эх. Вот портишь ты меня, der Dummkopf! Вот будут мне потом вычитывать! — Ничего. Знаешь, поревновать и полезным бывает. Тем более такому как он. Меня до сих пор терзают сомнения, — фыркнул Лисевский. — Ты с кем идёшь-то? — Одна. — Волнуешься? Вот и что тут ответить? Если бы я сама знала. Мы ж с Лёшей уже больше месяца не разговаривали, только периодически мелькали друг у друга в новостных лентах. Я пыталась мысленно проиграть диалог. Выходило не очень: «Привет, я одумалась!» — и далее мысли почему-то обрывались.

***

Я шла на финал оглядываясь по сторонам в надежде встретить кого-нибудь знакомого. По холлу ходили наши маски, я с удивлением буквально нос к носу столкнулась с Вороном, который поздоровался со мной голосом Горбунова. — Эй, красота! Так и знал, что всё-таки придёшь! Я улыбнулась и обняла его. — Привет! И как ты туда влез, а? — Ну а как же? Я даже схуднул! Эх, Сашка, как жаль, что мы с тобой до финала не доползли, я б тебе такой номер сделал! — Спасибо за поддержку. Я это… загляну в закулисье? — Не можно, Сань. Только после финала. О, Руслан! Я обернулась и помахала коллеге по проекту. Малыша, к которому я частенько наведывалась в гости, чтобы поболтать, я быстро узнала по голосу. Совсем мягкий тенор, приятный уху, но не выворачивавший мою душу наизнанку так, как это делал баритон Дани. А к голосу Лёши я так и не привыкла. Хотя он определённо подходил своему обладателю: яркость, выразительность, тягучие на западный манер гласные. — Сашуль! Мне было без тебя так тоскливо, что я следом ушёл! Я засмеялась, уловив шутливые нотки в его голосе. Мы обнялись. В ходе диалога выяснилось, что места у нас в зале соседние. Сидеть было неудобно: то спина затекла, то ногу свело, то рука на подлокотнике неудобно лежала. Руслан Фёдорович долго следил за моими попытками принять удобное положение. — Да в чём дело? — не выдержал он. — Я переживаю, — призналась я, стараясь не мять подол платья руками. Вот как я такая мятая к Лёше пойду… Он погладил меня по руке, стараясь успокоить. Не помогло, поток невеселых мыслей только усилился. А вот как не захочет он меня слушать? Настолько расстроился, что в пору монумент ставить: «А я думал, ты не такая!» Да и просто страшно… Не хотелось мне быть очередной и пополнить ряд Маш, Даш и Наташ. Знать бы, насколько у нас всё серьёзно. И, выбирая Лёшу, я понимала, что от прежней жизни камня на камне не останется. В России задерживаться он не собирался. А моя только-только поднимающаяся в гору карьера в США ничего не стоила. Там никто не знал Александру Богданову. С проектами и предложениями в России мне придётся завязать и начать всё заново. С другой стороны, я была не одна: чем Лёша хуже Дани? Возможно, он тоже захотел бы мне помочь. Да и чего греха таить, сам звал работать вместе. Да, как-то печально дуэт Богданово-Лисевских завершится вместе с моим пересечением границы. Стоило об этом подумать, как сразу от Дани пришло сообщение: «Не волнуйся. Вряд ли он второй раз выйдет, ты быстренько в ту сторону пробежишься, главное на камеры не попадись». «Дань, прости меня!» «Для прощённого воскресенья уже поздновато, Сань, оно кончилось. Да за что хоть тебя прощать? Такое случается. Я понял уже всё. Но после финала я в отпуск уйду. Андрея на празднике уломал, когда он был пьяный в звиздец». Вот лис, всё продумал. Всё-таки мой Ворон целиком и полностью перенял его поведение. Обманул всех, кого смог, вылетел до финала, произвёл небольшой фурор и в итоге остался в плюсе. Надеюсь, Данька в следующем сезоне подтянется уже как участник. Здесь такие нужны. «Сань, а ты выпуски так и не посмотрела?» Нашёл тему для разговора! Я надула щёки и выдохнула. Вот сижу, волнуюсь так, что ноги и руки плохо слушаются, а Даня задаёт какие-то дурацкие вопросы прямо как на лабораторной по физике. «Да при чём тут это?» Прямо в этот момент свет в зале выключили, а на сцене наоборот зажгли. Так что теперь мне стало ещё хуже: я сидела одновременно и взволнованная, и заинтригованная. Даня быстро напечатал короткий ответ: «Вот узнаешь. Сюрприз будет». И замолчал как партизан на допросе. В самом начале Слава назвал участников, которые пришли поддержать своих. Я сетовала, что Макаров одной фразой загубил весь мой сюрприз. Пришлось покорно улыбаться в камеру, элегантно поднявшись с места и надеясь, что можно будет незаметно выскользнуть из зала после ухода Монстрика. Судя по реакции зрителей на меня, будет очередь как к Ленину в мавзолей или как вон та, в левой стороне зала. Уже начали съёмки, но поклонники всё никак не желали покидать артиста. А как Слава его объявил, и прожектором на него посветили, так людей прибавилось. Кажется, это был тот самый Носорог, про которого меня спрашивали. Интересно, почему говорили, что похожи? Я посмотрела пару выступлений, мы ж небо и земля. Мне до него не дотянуться никак. Шёл номер за номером, я старалась не думать о том, что бы сделала я на месте участников, как бы ответила или какую песню взяла. Да мне и не нужен был этот финал. Но кулаки невольно сжимались от того, что самого достойного из нас на этой сцене не было. Никита только написал мне ранним утром, чтоб позвонила, когда всё закончится, и пожелал удачи. И посередине моих мыслей меня прервал поток билетов, блокнотов и просто вырванных страниц с просьбами оставить заветную закорючку. Нам с Русланом Фёдоровичем ничего не оставалось делать, кроме как повиноваться. Удачно мы вдвоём сели, ничего не сказать! Вот что точно умел делать наш синий сеновал, так это делать шоу и всё усложнять. Четвёртого места оказалось мало. Надо ж и чемпионство взять, а то как же, мы ж никуда не торопимся! Я уже устала волноваться, положив ногу на ногу. Сосед только подметил: — Знаешь, Саш, а он неплохо идёт. Может, и получится чего. — Да… Горжусь. Он настоящий трудяжка. Я бы так не смогла, даже если бы очень захотела. Монстрика уже как отдельную личность, наверное, воспринимают. Под маской Пчелы скрывалась Алсу. Я с удивлением взглянула на коллегу, мысленно пожелав удачи. Если мне досталось, то ей точно будет несладко. Ох, Монстрик, конечно, оторвался. Я заинтересованно подалась вперёд. И хореографию поставили яркую, как он всегда хотел. А говорил, что скучать без нас с Козерогом будет. Лжец. Видно же, что сам факт нахождения на сцене ему очень и очень приятен: и жесты, и непринуждённость, с которой Монстрик разговаривал, словно и не волновался вовсе. А после того, как у него появился реальный шанс на чемпионство, завёлся ещё сильнее. Но я-то точно знала, что каждый раз был для него особенным. И именно из-за желания добиться народной любви Алексей так подолгу сидел с материалом, зачитывал его всем желающим, продумывал всё новые и новые пути к сердцу зрителя, обучаясь на ходу. И достичь желаемого ему удалось. Особенно после такого рекордного количества подарков, столько не получал даже Козерог в лучшее время. Народный любимчик. Единственный их всех нас, кто стирал границы между собой и поклонниками. Шаг очень спорный, но вызывающий у меня уважение. Мне хотелось бы верить, что в тот день он светился от радости не только из-за признания зрителей. И, вероятно, взволнованно бродил туда-сюда за сценой, надеясь, что я приду, оглядываясь на каждый шорох. А потом, услышав моё имя среди гостей, тут же решил вкладываться уже не на сто, а на все двести. Он даже с Даней сегодня почти разговаривал. Жалел? А может, когда готовился, рассчитал и второй вариант, решив игнорировать соперника. «Сань. Вот выбрала бы Козерога — слова поперёк не сказал. Но ты как всегда! Только самый тернистый путь, где куча предупреждений, мол, не подходи — убьёт». «Крайний слева мужчина в жюри, работу работайте, хватит в телефоне сидеть!» Валерия в этот момент как можно более незаметно толкнула Даню под ребро. Вот прямо как я в золотые годы! Мне удалось скрыть рвущийся смех. «Да всё, замолкаю! Вот не поверишь, как будто с тобой все выпуски просидел. Крашеные блондинки почкованием размножаются?» «Ага. А ещё у нас коллективный разум» — напечатала я, надеясь после финала встретиться с Валерией и поговорить тет-а-тет. «Ты поострожней будь. А то я уж думала, у тебя пиджак порвался» «Душа у меня рвётся!» — ответил Лисевский. Тем временем приблизилось второе голосование. И на этот раз решили удалить Монстрика. Я попрощалась с Русланом Фёдоровичем и осторожно двинулась к кулисам, чуть пригибаясь. В голове зазвучала музыка из «Розовой пантеры», напоминавшая шпионский фильм. В «Крокусе» у него тоже должна быть гримёрка. Там я и решила обосноваться. Мышкой прошмыгнула по коридору, радуясь, что не стала надевать каблуки, которые своим стуком меня бы сдали. Дверь, к моему счастью, оказалась открыта, даже не пришлось доставать спрятанную в сумочке огромную шпильку. Расположилась как можно более непринуждённо прямо за столиком, положив ногу на ногу. Меня потряхивало. Я мужественно терпела, стараясь не оглядываться по сторонам. Рисунки, букеты, подарочные коробки напоминали о происходящем, а мне стоило бы хотя бы на минуту отвлечься и не думать. Я тихо напевала смешную песенку, придуманную ещё с Даней в школьные годы: «Так манит простыня С подушкою меня. Заснул в начале третьего нечаянно. Я не хочу вставать И покидать кровать. Мечтаю о нормальном сне отчаянно!» Помогло, и даже спина стала не такой напряжённой. Послышались быстрые шаги, дверь открылась, и наконец-то я увидела растрёпанного и раскрасневшегося Алексея поближе. Запыхался, скорее всего, почти бежал, но успел переодеться. — Привет. Ждал? — улыбнулась я. — Вообще не ждал, но смел надеяться. Я встала. Он подошёл ближе и взял меня за руку, решились задать мучавший его вопрос. — И что решила? — Раз уж я здесь, — я пригладила слегка растрёпанные светлые волосы. Но они меня совершенно не слушались и ложиться по-нормальному не хотели. И это их я ещё лаком залила… Лёша улыбнулся. — Надеюсь, в этот раз насовсем? — Посмотрим, как будешь себя вести, — я легко толкнула его в плечо. Знакомый для него жест Ворона, скопированный у Даньки. Он подался вперёд, утягивая меня в поцелуй. На этот раз никто не прерывал. Я наконец-то окончательно расслабилась и впервые за долгое время почувствовала себя счастливой. А после нескольких секунд полёта меня тут же припечатали вопросом: — И где, радость моя, тебя месяц носило? Мы тебя ждали, надеялись, а ты?! — Ну как тебе сказать… Мне пришлось рассказать, чем я занималась всё это время, опуская некоторые подробности про наши с Даней прогулки и ночную встречу с Ником. Лёша слушал, не перебивая, хотя по насмешливому взгляду я поняла, мне не до конца верили. — Я уже сказала. И никуда уходить не собираюсь, как видишь. Воробьёв вздохнул. — Это я понял. Просто думаю, надолго ли. — Эй, посмотри на меня, — я заставила взглянуть мне в глаза, прикоснувшись к лицу. — Всё уже закончилось. — Раз так… Тебе понравился мой сюрприз? — он хитро улыбнулся. — Какой? — удивилась я. — Ну ты даёшь! — сквозь смех выдавил он, догадавшись о причинах моего замешательства. — Я, значит, страдаю, готовлюсь в поте лица, а она ничего не смотрит! Ой, Сашка, вот меня угораздило. Так ещё никто меня не игнорировал! Лёша продолжал смеяться, а мне даже как-то стыдно стало к щекам прилила кровь. Тогда я не хотела всё вспоминать. Казалось, что на эмоциях сорвусь и наломаю дров. — А что было-то? — Я тебе номер посвятил. Захотелось передать чувства, как мог: со сцены и в песне. Одно лицо Лисевского чего стоило! Но он меня тогда похвалил, понравилось, видимо. — О, ну это показатель! — похвалила я. Лёша посерьёзнел и спросил, глядя мне в глаза: — Ты хорошо подумала? Пару месяцев на подготовку документов, и ты со мной переезжаешь в Америку, — поставил перед фактом он. Вот всё в нём хорошо, кроме настроя «Я уже-всё за нас обоих решил». — Ты как-то погрустнел, – заметила я, когда Алексей подошёл к столику и провёл рукой по стопке рисунков. — Да просто... Я уж думал, что чемпионство возьму. А вот, не вышло. Могло быть лучше. Я собой недоволен, — покачал головой он. — Ох, горе луковое, — я обняла его со спины, встав на носочки. — Это называется максималист. Жизнь свела с человеком, который ещё упрямее меня… Что ж. Тандем из нас тот ещё получится.