Зарисовки бродячих псов

♪ Tchaikovsky — Waltz Of The Flowers ♪

      — Что ты чувствуешь, когда убиваешь?       Фёдор смотрел на переплетённые пальцы и сетовал на невозможность подровнять противную зазубрину на ногте зубами. Дадзай молча ждал ответа, зная, что он его обязательно услышит. И неважно, в каком виде.       — Это интересный вопрос... — спустя некоторое время послышался мелодичный голос. Этот тембр был сродни пению русалок... Не успеешь ничего понять — и тебя уже утянули в глубины ада. — А каким было твоё первое убийство?       Дадзай не стал роптать на ответ вопросом на вопрос.       Зная, что Фёдор хотел бы вновь, проведя языком по сухой коже, прикусить ноготь и оторвать слой пластины, он не отпускал худощавую кисть, поглаживая её большим пальцем.       — Оно было... умопомрачительным. В прямом смысле.       — Ты почувствовал власть?       — Я почувствовал беспомощность. Почувствовал, какая жизнь хрупкая.       Фёдор выдохнул горячий воздух в забинтованную шею. Снег опадал на их головы в медленном танце.       — Это огорчает тебя?       — Отнюдь, — Дадзай переложил их руки себе в карман, дабы согреть. — Это помогло мне осознать в полной мере тот факт, что моя собственная жизнь не исключение.       Наступила безмятежная тишина. Вдалеке резвились дети, катая снежные шары для снеговика. Фёдор смотрел на них с еле заметной тоской.       Дадзай слегка поёжился и сел на лавочке поудобнее.       — Ты так и не ответил на мой вопрос, — недовольно толкаясь носом в ушанку, он вынудил Фёдора поднять голову.       — Я чувствую умиротворение. Каждый раз, отбирая жизни, я чувствую, что поступаю правильно.       — Почему?..       — Людей насильно выдернули из пустот. Я лишь возвращаю их домой, где ждут тепло и уют.       Уголки губ Дадзая приподнялись. Да, этот ответ в полной мере удовлетворил его.       Лишь возвращает домой... На лице сама собой появилась глупая улыбка.       — Выходит, я вынужден нести бремя бездомного?       — Кто знает... — Фёдор с обволакивающей теплотой посмотрел Дадзаю в глаза. — Быть может, однажды я сделаю тебе рождественский подарок ранним утром — и ты никогда больше не откроешь своих очей.       — Не думал, что когда-нибудь столь сильно захочу наступления Рождества...       — «...Истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдёте в Царствие Небесное».       Хмыкнув, Дадзай любовно огладил чужую, уже согревшуюся руку в своём кармане. Казалось, что он размазывает невидимую человеческому взору кровь по коже.       — Воистину...