жестокий люд и самодельный монстр

      острый подбородок ложится на его плечо уже как само собой разумеющееся. юджи и не замечает, когда теплые ладони оказывают на его талии, поднимаются выше и обхватывают грудь. после того, как он вернулся — воскрес для остальных, точнее, — мегуми стал с ним слишком тактильным. первое время было странно видеть его таким, как он робко касался его, будто не веря, что он настоящий, а не воспоминание, иллюзия. а привыкши, мегуми стал обнимать его так крепко и нежно одновременно, что у него сбивалось дыхание. сами касания не были для юджи проблемой, особенно, когда рядом годжо-сенсей, который любит закинуть на него свои длинные руки. он мог, не заметив, взъерошить иссиня-черные непослушные волосы или положить ладони на чужие. это ведь... нормально? так же ведут себя друзья? вот только итадори не уверен, у него было два школьных друга, с которыми он не был особо близок. но фушигуро стал ему близок. они понимают друг друга с полуслова и взгляда, как будто они въелись в голову, кожу, как будто они знали друг друга всю жизнь,а встреча их не случайность, но обязательно произошла бы, потому что так было велено судьбой. юджи, весь взъерошенный и помятый, подает ему пыльную руку, а тот хватается за нее своими длинными пальцами, сжимает и поднимается с земли. — и почему нам попадаются такие энергичные проклятия? — тянется итадори, разминая мышцы. а мегуми его руку так и не отпускает, пожимает лишь плечами и тащит его к машине идзити. — интересно, как там нобара и маки?.. — зря ты в них сомневаешься, — хрипло отвечает фушигуро, прочищая горло. — я не сомневаюсь! просто переживаю. все-таки нам никогда не давали трехдневную миссию. уже в машине они расслабляются. все-таки отбитые части тела болят, мегуми и вовсе приложился головой. идзити о чем-то говорит, вроде о том, что им дали выходные, но юджи его не слушает, потому что чувствует, как на бедро ложится ладонь. он косит взгляд на выточенный профиль фушигуро, а тот никак не меняется в лице и даже на него не смотрит. только стучит пальцами по бедру, а потом слегка сжимает, переместившись на внутреннюю часть. у итадори отчего-то сушит в горле и он еле сдерживает себя, чтобы не заелозить по сидению. «это нормально», — утверждает он, но чуть не падает, когда выскакивает из машины. пытаясь делать вид, что ничего не произошло, у своих комнат они прощаются с ассистентом. юджи толкает дверь, но голос его останавливает. — итадори, — мегуми смотрит на него как-то странно, зачесывает челку, — можно к тебе? — да, конечно. но... эм... нам надо сначала в ванную? — теряется юджи. — мы и сходим, — фушигуро дергает уголками губ, обходит непонимающего ничего парня, заходя в его комнату. итадори остается только зайти следом. мегуми расстегивает грязную форменную куртку, кидает ее на пол, и принимается за пуговицы рубашки. — чего застыл? — кидает взгляд на юджи, — раздевайся. — знаешь, фушигуро, ты в последнее время ведешь себя странно, — фыркнув, юджи сдается. избавляется от одежды, кидая в кучу с чужой. мегуми, в одном белье, шлепает босыми ногами в ванную. оттуда раздается звук воды, а юджи думать уже, что это нормально, не может. — ты серьезно хочешь, чтобы мы вместе приняли душ? фушигуро голый, — он правда пытается не опускать взгляд, — настраивает воду и становится под душ. — мы оба парни. что нам скрывать? «справедливо», — бормочет юджи. и под внимательным взглядом он тоже залезает в душевую кабинку. было... не то чтобы тесно, просто из-за присутствия еще одного человека, он не знает, за что схватиться. юджи бессмысленно вытирает лицо от воды, трет глаза, а потом распахивает их и смотрит на парня напротив. у мегуми потяжелели и потемнели волосы, они приклеились к умному лбу. линии капель расчерчивают лицо, капает с подбородка и стекает с плеч. юджи следит за ними, а те полосуют твердую грудь. руки заставляют его отдернуться. мегуми успел налить в ладонь шампунь и теперь намыливает его голову. итадори от приятных ощущений прикрывает глаза и подставляется рукам. пена стекает по лицу, наполняя ванную ментоловым ароматом. «можешь схватиться за меня, чтобы было удобней», — шепчут мокрые губы, а вода смывает шампунь уже до конца. юджи сглатывает, и, не открывая глаз, кладет ладони на чужие предплечья. — скажи, — слова растворяются в воде, а мегуми пытается стереть ее с его лица, гладя румяные щеки, — так все друзья делают? юджи самыми кончиками ведет по рукам, поддается грудью к чужой, а под его сердцем бьется еще одно. — и нормально ли то, что я хочу это делать? — сжимает плечи, все еще слепо, обхватывает ладонями шею, ловя рядом с лицом судорожный вздох. — не знаю, — шепчет мегуми, — мне хочется и поэтому я это делаю. снова привычным движением его притягивают к себе за талию. юджи открывает глаза и смотрит в зеленые с мокрыми грустыми ресницами. — ну, а как ты думаешь? все эти прикосновения... — думаю, так не поступают просто друзья. гель для душа льется между их телами, они мылят ее по коже, каждый миллиметр, смывают грязь и усталость, касаются там, где еще не касались и не касался никто. кожей к коже, скользят, приоткрытые губы в нескольких сантиметрах друг от друга, юджи царапает спину, опускается на поясницу. мегуми вдруг подталкивает его к запотевшей дверце душевой кабинки, притирается, носом тычется в изгиб между плечом и шеей, чувствуя чужую дрожь, ведет по челюсти и приближается к лицу. — я не хочу быть просто другом, — говорит, вглядываясь в теплые карие глаза. и смотрит так нежно, такими блестящими изумрудами. юджи зарывается в мокрые волосы на затылке, сжимает пряди между пальцев. «я тоже», — отвечает и утягивает в поцелуй, а проворная рука мегуми скользит по животу все ниже...