жестокий люд и самодельный монстр

      — Простите! Мегуми морщится: от громкого голоса у самого уха, и от пятна сладкого алкогольного напитка прямо на его рубашке, что благополучно растягивалась на плече все больше, и ткань неприятно липла. Его разворачивают и Фушигуро видит лицо, лицо совсем еще юного парня — а он кто, черт возьми? — с большими светло-карими глазами и взволнованной улыбкой, а еще мягкие щеки были у того румяные, видимо, от танцев. Не надо было прохлаждаться у барной стойки, среди танцующих и пьяных людей, а сесть где-нибудь в уголку за стол и тихонько распивать безалкогольный мохито. Это все Нобара, которая потянула его «прожигать юность», а сама делась куда-то с какой-то девушкой. — Ничего страшного, — отвечает, вздохнув. Ничего страшного, действительно, но не очень приятно. — Нет-нет, я должен вам помочь, — обеспокоенно восклицает сквозь громкую попсовую музыку красивый — о, точно красивый, — незнакомец. Его взъерошенные розовые волосы на свете софитов отдавались бронзой, а дрогнувшие уголки губ сдерживали улыбку. Пахло от него алкоголем, потом и гелем для душа — слишком манящий оказывается запах, и Мегуми, кажется, ведет, — хотя ни капли алкоголя не было в его организме, — потому что засматривается алеющим лицом, мягкими чертами и губами, не успевая даже ответить, как его хватают за запястье и тянут в сторону уборной. Там, слава богу, никого не было. Мегуми рукам не противится, те были сильными и теплыми — приятными. Он становится перед зеркалом и включает воду. — Как тебя хоть зовут? Музыку заглушала дверь, поэтому голос был очетливо слышен: — Итадори Юджи. Мегуми мычит, расстегивая первую пуговицу рубашки. — Вот так знакомство, Итадори Юджи. — А т-тебя как? — неловко мнется рядом Юджи. Фушигуро называет свое имя. Отчего-то пальцы его не слушаются, когда он замечает, как близко стоит Итадори. — Давай я, — его поворачивают. Мегуми почти чувствует на своей щеке дыхание — они были одного роста. Чужие аккуратные пальцы, несмотря на алкоголь, быстро справляются с пуговицами. Но Мегуми не спешит отворачиваться. Мышцы живота сокращаются, когда ладонь Юджи слегка касается торса, точно случайно. А, может, не случайно? Итадори вскидывает голову, еле заметно улыбаясь. Только когда сталкивается с зелеными проницательными глазами с густыми ресницами, слегка отшатывается, удивленно охнув. — Кажется, на сегодня с меня достаточно, — хихикает он. Мегуми не может отвести взгляд. И представлять даже не нужно, как глупо они сейчас выглядят. Зайди сюда кто-нибудь, точно подумают, что какие-то они странные, и развернутся обратно. Но, в принципе, наплевать. Фушигуро, кажется, опьянел только от одного взгляда и улыбки Юджи. Тот неожиданно поддается к нему, слегка покачнувшись, и оставляет влажный поцелуй на щеке, проговорив в нежную кожу: — Прости за рубашку. И быстро убегает, хлопнув за собой дверью. Мегуми переводит дыхание и, наконец, смотрит в зеркало: мутный взгляд, улыбка и розовые щеки. Вода все это время продолжала литься. Собственно, почему он здесь? Он должен догнать этого Итадори Юджи, который так бессовестно от него сбежал. А рубашку можно застирать дома.