Власть над будущим

Из-за стычки с отрядом Клигана они не успели добраться до заката в Харровей, чтобы пересечь переправу и заночевать в гостинице "Перекресток". Поскольку их было много, а единственный здесь постоялый двор, больше напоминающий скромный сарай, был уже полон, Джон приказал разбить лагерь за городом, близ Трезубца. Нед был не против. Ночевать в палатках ему не привыкать. К тому же его нога нещадно болела, а битва лишила тех сил, что он успел поднабраться, пока они были в Риверране. Так что ему было без разницы, где спать: на кровати или на земле. Но он не мог сейчас отправится отдыхать. Сначала Нед убедился, что с его женой и дочками в порядке. Все же они не привыкли быть в гуще событий, особенно бедная Санса, которую пришлось напоить летним вином, чтобы она уснула. К счастью, среди их людей потерь не было, лишь царапины, да и только, так что сегодня был редкий день, когда не придется никого оплакивать. Нет, погиб лорд Болтон, но после того, как Большой Джон громогласно подтвердил, что тот хотел убить короля прямо на его глазах, едва ли кто-то будет плакать об этом предателе. Да будь Русе жив, Нед бы ему и сам голову оторвал! Но тот был мертв, и единственное наказание, которое Болтону он мог «подарить» так это оставить его труп на съедение хищникам. Как и тело Горы. Нед был в равной степени потрясен и горд тем, что Джон смог выстоять в бою с этой тварью и убить его, тем самым отомстив за сотни невинных душ, включая принцессу Элию и ее бедных детей, которые встретили свой конец в руках Горы. Поэтому перед тем, как отойти ко сну, ему оставалось проверить только Джона. Нед до сих пор был удивлен той вспышкой эмоций, которые его мальчик проявил по отношению к бедному Красному жрецу. Столько злости и даже ненависти сквозило в словах Джона, который давно не показывал столько чувств. Особенно, когда речь зашла о якобы воскрешениях лорда Берика, который этого не отрицал. Хотя ему ли в такое не верить после всего того, что уже пришлось увидеть? Наверное, именно поэтому Нед всерьез беспокоился, что Торос из Мира, сказав Джону, что тот тоже умирал, мог быть прав. Но разве парня об этом спросишь? Если Джон не захочет об этом говорить, то и слова из него не вытянешь. Это явно он унаследовал от лорда Рикарда. Его отец был тем еще упрямцем, и если он во что-то уперся, то сдвинуть его было нереально. Даже Брандон и Лианна таковыми не были, хотя они оба были теми еще «баранами». А еще эта реакция Красного жреца… Нед слышал, как лорды до сих пор перешептываются о том, как Торос припал на колени перед Джоном, смотря на мальчика так, будто он был каким-то богом во плоти. Столько благоговения и подобострастия Нед еще ни в одних глазах не видел. И не ожидал этого от Тороса, который прямо и не раз говорил, что жрецом стал больше по велению отца, а не потому, что был преисполнен веры в своего Владыку. Но, увидев все это представление сегодня, Нед даже не сомневался, что жрец доставит голову Горы в Дорн. Умрет, но доставит. Это могло бы им быть даже на руку. Вряд ли принцы встанут на их сторону или признают Джона королем, если учесть судьбы их родичей, но подобный трофей может хоть немного сгладить углы. Джона он нашел на берегу Трезубца. Он стоял в воде, которая доставала ему до середины голени, спиной к Неду. Сапоги мальчика остались на берегу, а штаны были подвернуты, так что в реке Джон стоял босой, хотя в это время года вода была ледяная. — Ты околеешь, если продолжишь в том же духе, и сляжешь с горячкой еще до того, как мы достигнем Долины, — громко сказал Нед, кое-как спустившись ближе к берегу, опираясь на трость, и, воткнув факел в землю, уселся на ближайший к нему валун. — Я не чувствую холода, — отстраненно сказал Джон, наклонившись над водой и, подтянув рукав своего черного сюртука, сунул руку, лишенную перчатки, в реку, будто что-то искал. Нед подавил тяжкий вздох. Вспышка на дороге явно истощила эмоциональный запас мальчика, и он вновь вернулся к своему равнодушному состоянию, которое стало уже нормой для всех, но беспокоила его самого. Неду не нравилось это, и все тут. Да и какому отцу понравится, если его ребенок станет таким безэмоциональным бревном? — Почему ты так отреагировал на Тороса? — спросил Нед, когда молчание стало затягиваться, хотя и не надеялся на ответ. — Мне не нравятся Красные жрецы, — коротко ответил Джон, продолжая что-то искать в мутной воде, хотя уже были сумерки и ни черта было не видать. — Тороса едва ли можно назвать таковым, — возразил Нед, сжимая крепче ручку трости. — Да и разве ты встречал уже жрецов? Откуда такая?.. — Мне не нравятся Красные жрецы, — настойчиво сказал Джон с ноткой окончательности в голосе, которая давала понять, что он больше не хочет об этом говорить. Нед вновь подавил вздох. — Ты помирился с женой? — вдруг спросил Джон. — Да, — тепло ответил Нед с еле заметной улыбкой на губах. Конечно, Кейтилин все еще была зла на него за его ложь, но они смогли уладить часть своих разногласий и даже вновь разделили ложе. Его это бесконечно согревало, но глубоко в душе Нед чувствовал, что какая-то часть былого доверия между ними была утрачена навсегда, а некое недовольство поведением друг друга слишком глубоко пустило корни, чтобы вот так запросто его вытравить. — Тогда почему она не может тебя заставить пить настойки, которые тебе оставила Листочек? — с еле заметным укором спросил Джон, слегка повернув голову в его сторону. — Или мне еще нужно выделить время и для того, чтобы каждый вечер заставлять собственного Десницу заботиться о себе? Нед нахмурился. Было такое чувство, что его отчитывают как мальчишку, и он бы даже хотел возразить, но Джон-то был прав. Нед и впрямь забывал пить вязкие и горькие настойки, которые для него сделало Дитя Леса, даже если он действительно чувствовал, что они помогают больше, чем отвары мейстеров. Или делал вид, что забывает. Все же вкус у них был премерзкий, и он потом еще полдня не мог чувствовать, что ест и пьет, а язык неприятно прилипал к небу. Но не признаваться же в том, что он ведет себя по-детски, своему сыну и королю? — Я буду их пить, не волнуйся, — несчастно сказал Нед, а потом нахмурился и добавил: — Кстати, где леди Листочек? И ее сестры? И впрямь Дитя Леса он не видел уже несколько дней, как и ее сородичей, с которыми Нед в принципе еще не встречался, так как они в основном охраняли мертвецов или, как их называл Джон, вихтов. Да и смысла в этом не было. Леди Листочек как-то обмолвилась, что она единственная из своего рода, кто может говорит на общем языке. Нет, ее сестры могут понять, что говорят им люди, но не смогут ответить, поскольку кроме своего неведомого языка они знают только самый старый диалект Первых людей, на котором никто уже и не говорит почти. Кроме Джона. Нед не знал, где его сын выучил этот древний язык и когда, но лично видел, как тот хорошо на нем говорил с Листочком, которая порой не могла перевести свои мысли на общий язык. Может это тоже был дар богов? Он не знал. — Листочек отправилась навестить Духов на Остров Ликов, — рассеяно ответил Джон, опять вернув свое внимание к водной глади. — Скоро вернется. А ее сестры… Василек присматривает за Роббом, а Травка и Ягодка выполняют пару моих личных поручений. Нед вскинул бровь. Он первый раз слышит, что Джон отправил одного из Детей вслед за Роббом, да и в принципе имена остальных были для него загадкой до сего момента. — Их всех зовут… так? — внезапно выпалил Нед, махнув рукой в воздухе. Джон хмыкнул. — Нет, — с еле уловимым весельем ответил он. — Это имена, которые они выбрали для людей. Их настоящие имена нам просто не произнести, поскольку их язык нам недоступен. — Есть ли другие? — с любопытством озвучил Нед вопрос, который его давно мучил. Джон покачал головой. — Не знаю, — честно ответил он. — Я знаком только с этой четверкой. Впрочем, я думаю, что если и есть, то их мало. Листочек говорит, что они — последнее поколение Детей. Потомство у них и так рождалось редко, а сейчас его не было уже несколько сотен лет… Магия покидала этот мир, и они исчезали вслед за ней, как и драконы, великаны и мамонты. — Мамонты и великаны? — изумленно выпалил Нед и едва удержался, чтобы не добавить еще «драконы». Но если верить новостям из-за Узкого моря, то тетя Джона смогла вывести трех огнедышащих ящеров. — Ты увидишь их позже, — многозначительно сказал Джон. На несколько минут между ними повисла тишина. — Листочек сказала, что с тобой часть магии вернулась, — рассеянно сказал Нед, смотря на совсем потемневшие небо. — Вот именно: часть, — тихо сказал Джон, наконец выйдя из воды и неторопливо начав обуваться. — И только здесь, в Вестеросе. В Асшае и других свободных городах магия истлевает все так же, вечный смог над Валирией, который был результатом чар, тоже скоро рассеется, ибо вулканы уже едва ли извергают лаву и пепел, а в Браавосе Безликие скоро просто исчезнут, так как им все труднее менять лица, да и осталось их всего несколько. Джон сел рядом с Недом и тихо добавил: — Дейенерис смогла дать жизнь драконам по воле случая, а не потому, что в ней есть какая-то сила… Мальчик поморщился. — Как бы я не недолюбливал Красных жрецов, — недовольно буркнул он, — в чем-то Торос был все же прав. Это дурацкое пророчество… Про Принца, что был обещан, Светозарном и Великом Ином, которого, судя по всему, только я могу убить, настоящее. И Р’глор, к сожалению, тоже. Хотя он не совсем бог, скорее демон. Но это именно благодаря ему драконы ожили, а Дейенерис смогла выйти из огня невредимой, но не из-за магии в крови Таргариенов, которая уснула еще несколько поколений назад. Ну, не считая меня. И моего отца с дядей Эйемоном, которые могли изредка, но видеть драконьи сны, хотя у них это был скорее дар к ясновидению, чем истинная магия. Нед был удивлен. В конце концов, не каждый день узнаешь, что другие боги все же тоже существуют, как и Старые боги, которым поклонялся он. — Но зачем это… ему? — неопределенно спросил Нед, не уверенный, как точно упоминать это другое существо. Джон посмотрел на него и поднял бровь. — Все жить хотят, и даже боги с демонами, дядя, — с легкой иронией ответил он. — Или ты думаешь, поработив нас, Король Ночи оставил бы в живых их? Нет, конечно. Мальчик покачал головой и рассеянно добавил: — Все смертно, и высшие существа тоже. Несколько минут они провели в молчании, а потом Джон встал. — Идем, дядя, — ровным тоном сказал он. — Уже совсем стемнело, и нам стоило бы отдохнуть перед завтрашним днем. Нед согласно кивнул и тяжело встал. Он уже и сам хотел предложить вернуться в лагерь, но не успел. Джон поднял его факел, и они неторопливо отправились назад, следуя за огнями костров, которые виднелись сразу за кустами, скрывающими реку, и громкими голосами. Солдаты еще не спали, а сидели около весело потрескивающего в самодельных очагах пламени, пили эль и смеялись. И не только солдаты. Тут были Галбарт Гловер, лорд Амбер и… — Арья! — громко рявкнул он на младшую дочь, которая должна была сидеть в своей палатке с сестрой и матерью, а не здесь с мужчинами, слушать, как Большой Джон в красках рассказывает очередную историю из своей бурной молодости. Арья тут же подпрыгнула на месте и виновато опустила голову. — О-отец, — пробормотала она, не зная, куда себя девать. Нед хмуро посмотрел на нее, но не успел разразиться тирадой, как вдруг вмешался Большой Джон, явно уже успевший хорошо подвыпить. — Да ладно тебе, Нед! Она же ничего плохого не сделала, и мы бы не дали сделать что-то плохое с ней, — добродушно сказал он, и северяне вокруг него согласно загудели. — Волчонок просто хотел послушать интересные истории… — О том, как ты выпустил кому-то кишки? — саркастично сказал Нед и укоризненно добавил: — Ей восемь, Джон. Арья что-то пробурчала о том, что она уже достаточно взрослая, но быстро увяла под его строгим взглядом, хотя ее губы все еще были упрямо поджаты, а руки в знак неповиновения были сложены на груди. — Арья, — спокойно позвал девочку Джон и сделал пару шагов вперед. Судя по тому, как окружающие тут же вытянулись по струнке, своего короля они заметили не сразу. — Подойди, — добавил Джон, поманив младшую дочь Неда к себе. Арья вскинула голову, широко распахнула глаза и сглотнула. Нед с весельем понял, что его дочь брата боялась куда больше, чем его. Хотя это его и не удивило. Для Арьи всегда именно Джон был первым человеком, к кому она бы пошла с любым вопросом, просьбой или проблемой, а теперь и главным авторитетом, поскольку тот исполнил все ее заветные мечты: вернул Нимерию, явно намеренно приставил к девочке леди Дейси, давал учиться драться и расторг помолвку с каким-то из Фреев, которую по глупости заключила его жена. Джон наклонился, когда Арья наконец подошла к нему, и несколько секунд просто смотрел ей в глаза. — Арья, — спокойно начал он, хотя от его ледяного тона даже у Неда пробежал холодок по спине. — Если ты еще раз так сделаешь, то я отниму у тебя Иглу. Девочка сначала побледнела, а потом возмущенно надулась. — Это подарок!.. — воскликнула она. — Твоя мать тебе тоже жизнь подарила, но ты что-то этот дар не особо ценишь, — резко сказал Джон. — Или думаешь, когда она поймет, что тебя нет, то просто махнет рукой? Сейчас опасное время, Арья. Ты с сестрой и отцом еле ноги унесла из столицы, а сегодня вас мог убить тот, кто уже безжалостно размозжил о стену голову моего сводного брата. Я знаю, что ты независимая и необычная девочка, но ты все еще ребенок. Твои родители, Робб и я… сейчас мы еще за тебя отвечаем. И пока тебе не исполнится хотя бы четырнадцать, ты будешь слушаться, а иначе я прикажу тебя запереть в покоях до конца войны, едва ты переступишь порог Винтерфелла. Без Нимерии, без оружия, а единственной одеждой, которая будет доступна, так это платья самого розового цвета, которые я только смогу найти в Вестеросе. Ясно? Губы Арьи задрожали, в глазах зажглось пламя обиды, но… Тут девочка вздохнула и опустила голову. — Ясно, — буркнула она и шмыгнула носом, за что Кейтилин, увидев это, надрала бы ей уши, ибо леди так не делают. А вот Нед был впечатлен и немного смущен, что его собственную дочь лучше воспитывает старший сын, чем он сам. «А чему ты удивился, старый дурак? Сансу вон так берег от жестокостей мира, что девочка до сих пор пребывает в шоке от столкновения с суровой реальностью. Радуйся, что хоть Арью такой удар не ждет», — самоуничижительно подумал он и покачал головой. — Арья, — вновь сказал Джон, но уже куда более тепло, чем еще пару секунд назад. Девочка исподлобья взглянула на брата. — Ты, кажется, жаждала найти рубины из нагрудника принца Рейегара в Трезубце? — заговорщицки спросил он и, аккуратно взяв ладошку девочки, высыпал ей в ладонь пригоршню алых влажных каменей, которые все это время, вероятно, держал в руках. Арья тут же забыла про все свои обиды и изумленно уставилась на рубины. Как и Нед, который теперь понял, что именно в реке выискивал Джон. Но откуда он?.. — Настоящие? — благоговейно прошептала Арья, погладив пальцем один из камешков. — Да, — ответил Джон, и Нед заметил еле заметный отблеск грусти в темных глаза мальчика, который в отличии от Арьи, явно думал о том, как эти самые камни оказались в реке, где умер его кровный отец. Краем глаза он так же заметил, как примолкнувшие мужчины тоже с любопытством поглядывают на драгоценные камни, прекрасно зная их историю. — Один оставь себе, один отдай Сансе, а другие сохрани для братьев, хорошо? — миролюбиво сказал Джон, и Арья тут же быстро закивала, явно забыв об обиде и обо всем остальном. Как все же мало надо ребенку для радости... Нед только надеялся, что когда они разойдутся, Арья не забудет и о своем обещании: не высовываться и не сбегать от матери.