Власть над будущим

Нед был удивлен, что их не остановили перед Кровавыми воротами, а пропустили внутрь крепости. Он говорил с Роббом и знал, что сестра его жены отказалась пропускать его — родную кровь! — и армию Севера, когда в том была нужда, и отказалась выделить им рыцарей Долины для противостояния львам. А тут сир Доннел без сопротивления их впустил и накрыл скромный пир в главном зале крепости. Впрочем, как выяснилось, все же был подвох. Леди Лиза Аррен согласилась их принять и выслушать, но только если они прибудут в течение двух суток без всякого оружия и солдат. Только король, высокородные лорды и их скакуны. Многие запротестовали, а особенно Большой Джон, лорд Флинт, сир Барристан и, как ни странно, сам Нед. После всего того, что он пережил в Королевской гавани, Нед предпочитал даже спать с оружием, не то что ходить без него по вражеской территории. Впрочем, такая привычка у него возникла уже после восстания и бунта Железных островов, но стоило побыть дома, в Винтерфелле, как она становилась слабее до следующей большой угрозы. А уж оставить позади Лед, когда он его едва не лишился… Нед был против. А вот Джон был спокоен. Как, впрочем, и всегда. Он ровным тоном согласился на эти условия и попросил сира Доннела разместить их солдат, а также выделить комнату с замком, куда они могли бы сложить свое оружие. Ключ он пожелал оставить у себя. Может, тон голоса Джона, который не был требовательным, но в то же время не оставлял места возражениям, а может, что-то еще повлияло, но не прошло и пары часов, как были выделены и приличные казармы для их людей, и комната, некогда служившая сокровищницей, для их оружия. Скрепя сердцем, Нед снял со спины ножны со Льдом и оставил их позади, тогда и всё свое оружие оставили в комнате остальные лорды. И только когда дверь закрылась, запертая лично Джоном, а ключ от двери оказался в руках Неда, он понял, что такие меры были приняты как раз из-за него. Больно понимающий был взгляд у его сына, когда Нед был вынужден расстаться с фамильным оружием. После этого последовала трапеза и короткий отдых. И вот они снова сели на лошадей, а к полудню уже вышли по другую сторону Кровавых ворот, где начался их спуск в Долину. Он был медленным, тропа узкой и покрытой липким туманом. Вся их компания шла неторопливо вперед и почти не разговаривала. Даже Большой Джон помалкивал, что было странным зрелищем. Несколько раз удивительно спокойные лошади оступались, но чудом не переломали себе ноги и не свалились вниз. К счастью, где-то через час солнце поднялось достаточно высоко, чтобы прогнать туман с тропы, и они смогли немного расслабится. Еще через несколько часов дорога вниз стала шире и прямее, а горный массив сменился сначала деревьями, а затем травой и полевыми цветами. Нед уже и забыл, как здесь красиво. Какой приятный здесь прохладный воздух, какие захватывающие дух виды и запахи. Затем они ускорили шаг и уже галопом пронеслись через зеленые леса и сонные маленькие деревушки, мимо садов и полей с золотистой пшеницей и через десятки сверкающих от падающих лучей солнца ручьев. Он видел людей, которые с любопытством смотрели на их компанию, пересекающую их земли под знаменами Таргариенов и Старков. Нед видел, как расширялись их глаза, когда их взгляд падал на Призрака, которого, как несколько иронично заметил Джон, леди Лиза не требовала оставить позади. Большой белый волк, едва ли уступавший по размерам лошади, был и на Севере-то впечатляющим зрелищем, а уж здесь и подавно. Еще Нед заметил в глазах людей любопытство, с которым они рыскали по их группе взглядами в явном желании увидеть беловолосого и фиалкоглазого человека, и разочарование, когда они его не находили. Все же многие привыкли думать, что Таргариены все сплошь обладали валирийской внешностью. Нед и сам так думал, а потом не раз возносил молитвы Старым богам, что Джон их не унаследовал. Да, теперь его глаза стали походить на глаза кровного отца, в волосах затесалось серебро, а лицо стало приобретать все более классические валирийские потусторонние черты, но если смотреть на Джона издалека и мельком, то можно это и пропустить. Солнце уже начало клониться к закату, когда в поле их зрения появились ворота, ведущие в замок, построенный у основания Копья Гиганта меж двух скал. Опускная решетка была поднята, а подъемный мост опущен, что, по мнению Неда, было хорошим знаком. Он надеялся, что это так. Стоило им приблизиться, как дюжина мужчин, безупречно одетых в эмалированные доспехи и шлемы, украшенные шелковыми лентами, пересекли мост через ров. Во главе их был бочкообразный лысеющий человек, одетый не в доспехи, а в светлую тунику, расшитую бело-голубой нитью, и черный плащ, подбитый мехом. Нед его узнал почти без труда. Это был Нестор Ройс. Хранитель Лунных врат и верховный стюард Долины. Или он им был, пока был жив Джон Аррен. — Ваша светлость, — довольно тепло приветствовал Нестор Джона спустя пару мгновений, в течение которых он внимательно осматривал мальчика с ног до головы. — Я рад вас приветствовать в Лунных Вратах. — Сомневаюсь, что это так, — равнодушно сказал Джон. — Но все же я рад, что вы пытаетесь быть дружелюбным. Нед еле заметно покачал головой. Его мальчик обладал многими талантами, но порой дипломатия не была одним из них. Почти полное отсутствие эмоций как в голосе, так и в лице также в этом не помогало. — Жаль, что вы думаете, будто в Долине вам не рады, — сказал Нестор, совсем не обидевшись, хотя морщинка между бровей стала глубже. — Следуйте за мной, вас ждет трапеза, отдых и свежий корм для ваших лошадей. Джон едва заметно кивнул, и они неторопливо направились внутрь замка, во дворе которого их уже ждали с десяток слуг, а впереди всех стояла богато одетая девица, подле которой было две служанки. Одна с подносом, где лежал традиционный ломоть хлеба, а другая держала чашку с солью. — Познакомьтесь, ваша светлость, это моя дочь Миранда, — представил Нестор девушку, которая довольно кокетливо посмотрела на Джона и присела в реверансе, когда тот спешился и подошел ближе. Джон даже не повел бровью. — Приятно познакомится, миледи, — спокойно сказал он, оставил краткий поцелуй на костяшках ее пальцев и съел предложенный кусочек хлеба, принимая право гостя. Щеки леди Миранды, даже за отсутствием явного интереса в ее сторону, заалели. Нед, как и остальные лорды, тоже спешились и по очереди съели символический кусочек хлеба, обсыпанный солью, чтобы не обижать хозяев. — Добро пожаловать в мой дом и к моему очагу, — провозгласил Нестор Ройс, широко раскинув руки. — Знайте, что вы будете в безопасности, пока остаетесь под моей крышей. Теперь, если вы последуете за мной, я хочу вас угостить изысканным ликером из яблок, который я приказал достать из подвалов специально к вашему приезду. Я получил его от одного торговца из Волантиса, и берег его для особо случая… Тут Джон вскинул руку и, что удивительно, Нестор смолк. — Я благодарен за ваше гостеприимство, лорд Ройс, — чинно сказал он. — Но боюсь, ваша леди дала мне всего два дня, в течение которых я могу свободно перемещаться по Долине. Я уже потратил день на путь сюда и не хотел бы завтра тратить драгоценные часы на подъем в Орлиное гнездо, которые я мог бы потратить на беседу с Хранителем Востока. Мы ведь успеем подняться, если отправимся прямо сейчас? Нестор нахмурился. — Если поторопимся, то да, — ответил он, и Нед не мог не заметить несколько обиженные нотки в голосе Хранителя Лунных Врат. Джон вдруг смягчился. — Лорд Ройс, мне правда хотелось бы провести время в вашей компании, — глубоким голосом сказал он, смотря прямо в глаза Нестора. — Но я тороплюсь. К тому же я уверен, что ваша леди хочет закончить эту встречу как можно быстрее. Нед поднял бровь и стал ждать. Он не знал, как Джон это делает, но уже заметил, что когда мальчик начинал говорить таким проникновенным голосом, глядя собеседнику в глаза, люди поневоле смягчались и были куда как более склонны согласиться с тем, что говорил Джон. Сир Доннел был тому примером. Его, наверное, должно было это пугать или хотя настораживать, но сейчас были такие времена, когда порой нет времени всех уговаривать, как малых детей, делать то, что нужно сделать. И пока Джон не проворачивал подобный трюк с ним самим, их семьей или верными им людям, то Нед готов был закрывать на это глаза. В конце концов, может Джон просто мог быть очень убедительным, когда хотел, и никакие странные силы тут были не при чем. Нестор предсказуемо смягчился. — Хорошо, ваша светлость, я все прекрасно понимаю, — сказал он и, развернувшись к слугам, тут же начал отдавать им приказы. Нед поравнялся с Джоном и чуть наклонился к нему. — Не знаю, как ты это делаешь, но если люди заметят, то подумают, что ты колдун, который дурит им головы, — тихо сказал он. Джон бросил на него косой взгляд. — Я не колдун, — ответил мальчик, сцепив перед собой руки. — И я никому головы не дурю. Он немного помолчал и с любопытством добавил: — Ты сказал «люди», но себя не упомянул. Почему? Потому что тоже так думаешь, не веришь в это или просто готов закрывать глаза, как и на все мои странности? Нед закатил глаза. — Ты мой сын. Всегда был и будешь им. И даже если ты начнешь есть сырые стейки и запивать их свиной кровью, я сделаю вид, что так и надо, — терпеливо сказал он. И был совершенно искренен. Может, это несколько лицемерно с его стороны и запоздало, что немаловажно, но он, наконец, начал учиться тому, что порой честь и благородство скорее губительны, чем полезны. И к членам семьи нужно чаще прислушиваться, а не навязывать им свое мнение. Пример Лианны тому был ярким доказательством. Это было все еще против его жизненных принципов, но постепенно голос совести вопил все меньше, а врожденное чувство справедливости уже не мешало ему спокойно спать. — А если кровь буду пить человеческую? — хитро спросил Джон. Нед вновь закатил глаза, чувствуя, как на сердце потеплело от того, что Джон не поправлял его и позволял звать сыном, как и прежде. — Тогда я тебя выпорю. И плевать, что ты король, — твердо сказал он и в ответ получил широкую ухмылку, которая дошла до глаз Джона и осветила их изнутри. Для Неда эта была лучшая награда и большая ценность, так как даже до этого всего Джон редко улыбался, а сейчас и подавно. Но теперь он ценил это куда больше и лелеял, ведь когда мальчик улыбался, то становился столь похожим на свою мать…

***

Мия Стоун была простой девушкой. Она была веселой, не любила платья, больше тяготея к простой мальчишеской одежде, любила животных, подчас предпочитая их компанию компании людей, и гордилась той работой, которую ей доверили при дворе Хранителей Лунных Врат. Горы были ее страстью. Вся эта высота, холодный воздух и ощущение триумфа и самодовольства, которые каждый раз обуревали ее душу, когда очередной сход или подъем заканчивались удачно. Мия не без гордости могла сказать, что она не потеряла еще ни одного мула, лошадь, груз или человека, которых провожала к Орлиному гнезду. Хотя она поднималась и в холод, и в сильный ветер, а пару раз даже глубокой ночью. Но вот короля в горы она вела впервые. Она была в конюшне, вычесывала своих любимых пони, а потом хотела отправиться ужинать, когда ее срочно вызвал лорд Нестор и приказал готовиться к подъему в Орлиное гнездо. Нет, еще не было достаточно темно, и погода сегодня была удивительно хороша, но обычно в это время Мия уже была свободна от работы. Но отказываться она тоже не смела, да и не хотела. Мия же не глухая и слышала, как шептались кухарки да солдаты о том, что в Долину прибыл король Таргариен, род которых по мужской линии считался пресеченным, и что леди Лиза согласилась его принять. Также Мия слышала, что леди Лиза на это согласилась только потому, что маленький лорд Аррен устроил такую истерику, что слег с припадком, каких у него еще не было. Лично самой Мие леди Аррен никогда не нравилась. Жуткая женщина, чье настроение менялось буквально по щелчку, которая всегда презрительно смотрела на нее, если вдруг обращала свое внимание на Мию. Маленький лорд тоже был далек от образа милого ребенка, но он будущий Хранитель Востока. Так ей ли судить?.. Даже если Мия думала, что это глупо - пускать в родной дом короля, который тебе не нравится, только потому, что маленький мальчик устроил скандал, ведомый своими капризами. Когда Мия увидела, наконец, этого короля Джона, — не совсем то имя, которое обычно носили Таргариены, разве нет? — то была несколько… разочарована. Он был молод, даже моложе, чем она. Вот что первое заметила Мия. Потом она кратко окинула его взглядом и не нашла серебряные волосы или фиолетовые глаза, которые ожидала увидеть. Впрочем, когда она увидела короля ближе, то отметила, что в его темной шевелюре с воистину шикарными кудрями были серебряные прядки. А его глаза в окружении длинных ресниц на почти неестественно красивом лице все же были фиолетовыми, но очень-очень темными. Почти черными. И немного… потусторонними, что ли. Мия ощутила, как у нее на миг пропал весь воздух из легких, когда эти глаза обратили свое внимание на нее. Они были такими глубокими и… холодными. Ей хотелось поежиться и отвести взгляд, но в то же время она не могла найти в себе сил даже чтобы сделать вздох, столь необходимый ее легким. — Леди Мия, — ровным голосом сказал он, тем самым вырывая ее из транса, который ею овладел, когда взгляд Мии впервые пересекся со взглядом короля. — Я… Я не леди, ваша светлость, — заикаясь, сказала она и ощутила, как ее щеки начали гореть так, как, наверное, даже от внимания Микеля не горели. — Я… Просто Мия. Угол губ короля вдруг дернулся. — Ты похожа на своего брата, — сказал он, чем ввел ее в некий ступор. У Мии не было братьев. Она даже матери своей не помнила толком. А отец… Мия была не столь глупа, как многие могли подумать, и слышала слухи, что ее отцом мог быть король Роберт Баратеон. Но она старалась об этом не думать. Во-первых, те немногие воспоминания, что у нее были о человеке, которым мог быть ее отец, были очень мутными, во-вторых, тот никогда ею не интересовался после восшествия на престол, а в-третьих… Ну, если это и правда, то какой ей от этого толк? Прибавка «королевский» к ее статусу бастарда ей жизнь не облегчит. Особенно сейчас, когда короля Роберта все чаще именуют узурпатором, а король перед ней был тем, кого тот трона лишил еще во младенчестве и уничтожил всю его семью. Но… Как ни странно что-то ойкнуло у нее внутри при словах короля Джона. Да, она знала, что у короля Роберта были законнорожденные сыновья и дочь, хотя сейчас все чаще курсируют слухи, что те были даже не его детьми. Знала, что у короля Роберта были еще два брата… Но почему-то ей казалось, что король Джон имел виду отнюдь не их. — У… У меня нет брата, ваша светлость, — все же смогла выдавить она и еще больше смутилась. Мия никогда не была такой косноязычной! Она могла заболтать любого, если хотела. Она любила поговорить и пошутить, но сейчас… Язык ее подвел, а слова будто все сбежали из головы. — О, у тебя он есть. Обещает стать талантливейшим кузнецом, — уверенно сказал король Джон. — Более того, у тебя есть еще несколько братьев. И парочка сестер. Вы все очень похожи. Мия растерянно моргнула, а король прошел мимо, как будто ничего ни случилось, после чего они отправились в путь, за который Мия больше так и не решилась задать хоть один вопрос, хотя ей очень этого хотелось.

***

Нестор Ройс был не тот человек, что особо страдал такой вещью, как стыд, но сейчас был один из немногих моментов, когда ему хотелось провалиться под землю прямо здесь и сейчас. А все потому, что леди Лиза, хоть и позволила королю Джону войти в Долину и подняться в Орлиное гнездо, но сама его встречать не вышла. Было уже затемно, когда он, Мия, король и его свита достигли белокаменной крепости Арренов. И Нестор даже мог бы понять свою леди, которая уже вполне себе могла приготовится ко сну, как и маленький лорд Робин, но… Он знал, что она не спала. Нестор знал, что она специально не вышла, а послала в Палату Полумесяца, где обычно встречают всех гостей Орлиного гнезда, мейстера Бренхарда, которого сюда прислал его кузен вместо Колемона, чьего присутствия стал не выносить вдруг юный Робин, и пару слуг. С пустыми руками. Никакого подноса с солью и хлебом, который обычно подают прибывшим, чтобы закрепить священное право гостя. Пока он был стюардом и правил Долиной от лица Арренов такого неуважительного отношения никто не знал. Особенно королевские особы! Нестор не знал, почему ему вдруг захотелось так угодить этому юноше, чья молодость могла поставить под сомнения его компетентность. Знал ведь, что он прибыл сюда, чтобы установить свое главенство над их королевством, как некогда сделали его предки. Знал, но… Но как только Нестор увидел его ближе, взглянул в его темные гипнотизирующие глаза, то смог ощутить эту невидимую силу, которую король источал, и нечто такое, что сразу кричало: «Перед тобой правитель! Согнись и повинуйся!» Роберт Баратеон никогда не внушал такого трепета. К тому же, нынешняя власть его не устраивала, а если верить слухам, так династия Баратеонов пресеклась на Роберте, который, если быть честным, был паршивым королем. А единственный, на ком держался тогдашний мир, был лорд Джон, да упокой боги его душу. Что до Ланнистеров… Нестор никогда не любил львов, даже если пересекался с ними не так уж и часто. Лучше быть вновь вассалом дракона, чем этих высокомерных золотоволосых ублюдков. — Ваша светлость… — неловко начал Нестор, повернув голову к королю Джону, который пристально смотрел на мейстера. Тот нервно сглотнул и, кажется, выдохнул от облегчения, когда король повернулся голову к Нестору, который на миг пожалел, что не мог слиться со стеной или провалиться под землю. В глубине этих темных глаз полыхало индиговое пламя. Рубиновый взгляд огромного волка, который сопровождал короля даже в горы, чудом не распугав мулов, не помогал Нестору прогнать ощущение того, что он - мелкая букашка, видящая приближающийся к ней сапог. Вдруг послышались какие-то крики и суета. Взгляд короля тут же переместился с Нестора на лестницу, ведущую в галерею, а там и в сам замок. Он незаметно выдохнул, хотя насмешливый взгляд лорда Амбера, который поймал его на этом, заставил его щеки гореть, как у какого-то сопливого юнца! — Лорд Робин!.. — кричал перепуганный женский голос, следовавший за торопливым топотом по ступеням. Бровь Нестора невольно подскочила вверх, когда он увидел, как в Палату ворвался маленький ураган, в котором он с удивлением узнал юного лорда Робина, облаченного в одну только голубую ночную рубашку с высоким воротником. Он в жизни не видел, чтобы этот ребенок бегал, — босой! — да еще и так быстро. Румянца на щечках мальчика, как и широченной ухмылки, что сейчас сияла на худой мордашке, Нестору тоже видеть не приходилось. Он честно мог признать, что в этот момент мальчик выглядел как никогда здоровым и сияющим, в отличие от того обычно болезненного и капризного вида ребенка покойного лорда Аррена, каким Нестор привык его видеть. — Король-дракон! — счастливо завопил мальчик и прежде, чем хоть кто-то успел отреагировать, он пронесся мимо изумленного мейстера, прислуги и… …и с размаху врезался в короля, обхватив того за талию настолько, насколько позволяли его тонкие ручки. Все застыли. И служанки, чьи рты в ужасе распахнулись, и мейстер, и лорды, прибывшие с королем, и нянюшка с парочкой солдат, которые вероятно гнались за неожиданно юрким маленьким лордом, и сам Нестор, не знавший, куда себя девать и что сейчас будет. Но больше всего он боялся взглянуть на самого короля. Юноша не выглядел как тот, кто может причинить вред ребенку, но и особо дружелюбным он не казался. К тому же, это же… король! Никто не смеет так к нему прикасаться. Не стоит забывать и о том, что его дед был тем, кто сжег другого его деда, приказал задушить его дядю и так далее. — Ты настоящий! — восторженно вопил ребенок, задрав голову и сияющими глазами смотря вверх. — Ты пришел! Король несколько минут смотрел вниз на мальчика, которого его взгляд совсем не смущал, в отличие от взрослых вокруг. А потом вдруг наклонился, подхватил лорда Робина подмышки и посадил себе на бедро. В его движениях не было скованности или неловкости человека, который держал ребенка на руках в первый раз. Наоборот. Король сделал это с явным опытом человека, который не раз имел дело с детьми. Нестору понадобилось несколько мгновений, чтобы вспомнить, что тот вырос под опекой лорда Старка, у которого было пятеро детей. — Конечно, молодой сокол, — сказал король Джон с неожиданным теплом в его холодном голосе, которым он разговаривал все то время, что Нестор был знаком с молодым человеком. От этого он оказался… как-то человечнее и моложе, что ли. После чего, король убрал одну руку назад, чтобы схватить полы своего подбитого мехом плаща и накинул его на раздетого мальчика, которые весьма уютно устроился на королевский руках, положив голову на плечо молодого человека. Так они и вошли в Орлиное гнездо. А Нестор отчего-то твердо знал, что утро они встретят уже как часть королевства нового Таргариена, который весьма отличался от своих предков, но в тоже время был на них так похож.