Власть над будущим

Чем дольше шла эта встреча, тем больше Маргери понимала, что ее хитроумная бабуля в этот раз явно просчиталась. Этот дракон, чье хорошенькое личико, гораздо более симпатичное, чем у Ренли, был молод, но не так прост. Его темно-фиолетовые глаза были холодными, умными и заставляли отводить взгляд даже таких суровых мужчин, как Рендилл Тарли. Она таким управлять не сможет. Маргери прекрасно осознавала свои слабые и сильные стороны, и могла уверенно утверждать, что на этого мужчину никакое ее очарование и цветистые слова не подействуют. Да, боги! С тех пор, как он ступил под крышу этого павильона, король-дракон на нее даже не взглянул, хотя многие другие мужчины хотя бы раз остановились взглядом на ее весьма искусно расшитом и довольно открытом платье, которое отнюдь не скрывало линию ее шеи и груди. Она даже обиделась, если быть честной. Ведь она была неотразима, пекло побери! Хоть одного вожделеющего взгляда от него Маргери была достойна. Вот только король хоть и дракон, в его взгляде жил весь холод Севера, где он вырос. Даже когда он пригласил ее на приватную беседу, вопреки всем традициям и приличиям, этот… этот… Он убрал от нее руку, едва они отошли от павильона, да так быстро, будто она чумная! — Я вам не нравлюсь? — выпалила Маргери, совершенно забыв все трюки, которым ее обучила бабушка. Темная бровь еле заметно приподнялась. — Не принимайте на свой счет, миледи, — ровным тоном ответил он. — Я в принципе мало подвержен любому очарованию и влечению плоти. Моя миссия в этом мире куда более серьезна, чем секс и бессмысленная похоть. Маргери на секунду оторопела, а потом отчаянно подумала, что боги ее прокляли и, хоть и даровали красоту, но на ее жизненную дорогу посылали лишь мужчин, что не желали ее. — Мужчинами я тоже не влеком, как бывший любовник вашего брата и ваш первый муж по совместительству, так что, как я уже сказал, не принимайте это на своей счет, — тем временем добавил король-дракон и Маргери вновь ощутила, как ее сердце замерло. Откуда?.. Да, о Ренли слухи ходили и раньше. Что он мужчинам благоволит больше, чем девам и переспал с половиной конюхов в Штормовом Пределе, но про Лораса… Про него никто не знал! Маргери лично в этом убедилась, опасаясь, что ее глупого брата могут за это изгнать или забить камнями. Но она не дала отразится своему шоку на лице. По крайней мере, Маргери на это надеялась. Она гордо расправила плечи, вскинула подбородок и оскорбленно произнесла: — На что вы намекаете? Бросать такие обвинения, порочить репутацию Лораса, не предоставляя никаких доказательств… — Я не говорил имен, — холодно перебил ее король и Маргери так и застыла в ужасе осознавая, что он и впрямь не произносил имени Лораса, а сказал просто «брат». Пекло! Пекло, пекло, пекло! — Только Лорас служил Ренли, — надменно сказала Маргери, мысленно выдохнув оттого, что вовремя придумала, как выкрутится. Или так думала. Король жалостливо посмотрел на нее, как на маленькую девочку, которая пыталась убедить свою нянюшку, что это не она крала печенье, хотя ее рука все еще была в банке. Маргери не понравился этот взгляд. — Давайте не будем развивать эту тему, миледи, — спокойно сказал он. — Я точно знаю, что ваш брат спал с лордом Ренли и что его очи красны от горьких слез, которые он пролил по нему, в отличии от вас, а не по какой-то другой причине. Но мне в принципе плевать. Я не сторонник, как ровно и не противник, мужеложества, которое поносят Семеро, чьей вере я не следую. Честно говоря, мне без разницы с кем и как совокупляются люди, пока это не переходит грани человеческой морали и все участники делают это с полного согласия друг друга. Он на миг замолк и вздернул бровь. — Но мы здесь не для того, чтобы поговорить о вере или чужих постельных предпочтениях, — твердо произнес король-дракон. — Я хотел с вами поговорить о брачном союзе, который ваша бабушка с таким упорством пытается мне втюхать. Маргери недовольно поджала губы. Было такое чувство, что этому невежде хотели всучить бракованную кобылу в довесок к остальному табуну, которую он не хотел брать, а не предлагали красивую невесту с большим приданым и верность жителей житницы всего Вестероса! — Я буду честным с вами, а вы будьте честной со мной, — продолжил тем временем король-дракон. Он сделал паузу и наклонился чуть вперед, отчего его лицо стало ближе, а холодный темный взгляд поймал ее будто в ловушку. Маргери даже забыла, как дышать, а могла только слушать. — Вы мне не нужны, — жестко сказал юноша, отчего она тут же вздрогнула. — Я не буду вас любить. Я не буду с вами дружить и не допущу к какой-либо реальной власти. Не буду отдавать предпочтение вашей семье, не дам никаких дополнительных поблажек и брата вашего в совет тоже брать не стану. Я даже не буду с вами спать больше, чем нужно, чтобы зачать наследника, которого не дам вам воспитывать, если только узнаю, что вы вкладываете в наше чадо мысли о его превосходстве над другими, о моем свержении или истории только о Хайгардене и расчудесности Тиреллов. А узнаю хоть об одной измене: сексуальной или политической, — казню. Собственными руками жизнь из вас выжму. Маргери бледнела с каждым его словом, чувствуя, как холодный пот начал струиться по ее спине, даром, что была тепло. А когда он сказал, что убьет ее за один только проступок, то она поверила. Маргери почти могла ощущать его руки на своей шее и слышать скрип перчаток. Ей вдруг захотелось плакать и ощутить тепло маминых объятий. Слава богам, король-дракон перестал над ней нависать и куда более миролюбиво закончил: — Вы будете просто красиво сидеть рядом и молчать всю свою жизнь, если я возьму вас в жены, леди Маргери. Хотите такой участи? Она отрицательно покачала головой, даже зная, что бабушка бы не одобрила этого, и, давя в себе всхлип, несчастно спросила: — Неужели я так отвратительна? Неожиданно Маргери ощутила, как к ее щеке прикоснулись пальцы, затянутые в черную кожу, и поймали слезу, которая сорвалась с ее ресниц против ее же воли. — Вы прекрасны, миледи, — сказал король и с удивлением Маргери увидела, как на его губах появилась еле заметная улыбка, которая ему очень шла и добралась до этих жутких глаза, освещая их изнутри фиолетовым светом. Если бы не его предыдущие слова, у нее бы захватило дух от этого вида. — Ваш свет осветит этот мир, а красота покорит многих. Но не меня. Я просто не могу это оценить, — с ноткой сожаления продолжил он. — Моя миссия в этом мире иная. Меня боги создали не для любви. Маргери вдруг стало его жаль. Она почти могла видеть бремя, которые давило ему на плечи и недавняя обида растворилась на задворках ее сознания. — А для чего? — тихо спросила Маргери. — Для того, чтобы я делал то, в чем хорош, но то, что мне не нравится, — коротко ответил король и она поняла, что на этом тема закрыта. На миг между ними повисла тишина. — Будет война? — грустно спросила она. — Вы же понимаете, что моя бабушка… — Старая женщина, которой следует сидеть в своих садах и радоваться, что ей повезло увидеть взросление внуков, и надеяться увидеть еще и правнуков, — строго сказал молодой дракон. — Ее время прошло, а махинации, которыми она пытается промышлять, только ввергнут ваш дом в самые низы, откуда мой дом вас поднял. Он наклонил голову чуть на бок и с долей иронии добавил: — Кстати, как зовут вашего стюарда? Маргери тут же поджала губы, прекрасно понимая, на что намекает король. Тиреллы стали великим домом, поднявшись из стюардов и без труда могут туда вернуться. Или исчезнуть вовсе. — У нас большая армия, — гордо сказала она и вскинула подбородок, упрямо не жалея окончательно сдать позиции, хотя и понимала, что в конечном итоге ее слова и действия мало что решат. Тут Маргери услышала свист и небо над ней потемнело. Она задрала голову и успела только заметить проблеск зелени, а потом поднял ветер, бросивший ей в лицо пыль и земля у нее под ногами содрогнулась. — А у меня есть дракон, — с еле заметной ухмылкой сказал король, когда Маргери вновь опустила голову и широко распахнутыми глазами уставилась на давно вымершего зверя, который приземлился за спиной юноши и, вытянув длинную шею, уставился на нее. Она еще долго после этого будет удивляться, как смогла устоять на ногах и не упала в обморок в тот же миг, когда ее пригвоздил к земле нечеловеческий взгляд зелено-золотых глаз настоящего и живого дракона.

***

Нед должен был быть удивлен, когда на Пламенное поле приземлился большой, а самое главное живой, дракон, но не был. Скорее он ощущал усталость родителя, чей неординарный ребенок выкинул очередной фортель. Он даже не удержался от тяжкого вздоха и того, чтобы прикрыть рукой глаза. А вот остальные члены этих переговоров, которые были больше похожи на зрителей колкого диалога между Джоном и леди Оленной, чем на участников, почти мгновенно впали в одинаково глубокий шок. Кто-то откровенно потерял челюсть, кто-то потерял дыхание, а кто-то изумленно выругался. Тирион Ланнистер, назначение которого на такую высокую и важную должность Нед все еще не одобрял, даже чуть не упал со стула, когда следил широко распахнутыми глазами за драконом, пока тот не приземлился рядом с павильоном, прямо за спиной Джона, сейчас стоявшего к ним лицом. Как ни странно, но первым на ноги встал Мейс Тирелл и торопливо, пару раз спотыкнувшись, он направился к застывшей к ним спиной дочери, которую приобнял и стал что-то ей лепетать. Сам Нед тоже встал со стула, а следом за ним последовали и остальные лорды, настороженно смотря только на удивительно смирного дракона. Последней на ноги встала Оленна Тирелл. Сделала она это тяжело и медленно, будто все силы, которыми Королева шипов еще пару мгновений назад буквально фонтанировала и свободно тратила на язвительный замечания в сторону Джона и лорда Тириона, ее в миг покинули. — Я была не права, — тихо сказала она, встав рядом с Недом. — Ты вырастил не угрюмое дитя, Эддард Старк. Ты вырастил ловкого манипулятора. Нед скрипнул зубами. — Будто вы своих внуков вырастили божьими одуванчиками, — запальчиво сказал он, совершенно не собираясь стыдиться того, каким был его сын. Кстати, о Джоне. Он пристально посмотрел на столпившихся в павильоне людей, особенно задержав свой взор на леди Оленне, а потом перевел взгляд на лорда Мейса, обнимавшего дочь и мелко трясущегося от страха перед зверем, который защитно завис за спиной Джона. — Добрые лорды и леди Простора, — громко сказал он. — Я не хочу войн, между нами. Я не хочу проливать кровь зазря, не хочу жечь вас и это поле, как некогда мои предки. Лучше засадить эти земли зерном, которого скоро так будет не хватать нашим людям, ибо зима близко и это не просто слова дома моей матери. Это неоспоримый факт, с которым мы можем только смирится и, подготовившись, встретить эту беду, стоя плечом к плечу, поскольку эта зима будет такой длинной и холодной, какой Вестерос не знал долгие столетия. Джон перевел взгляд на лорда Мейса. — Я озвучил свое предложение и второй раз повторять его не буду, милорд, — предостерегающе сказал он. — Вы его принимаете? Или мы все же повторим сражение, которое стоило Гарденерам существования, уничтожив еще при этом напрасно невинные жизни и потратив такое бесценное время? Оленна Тирелл явно была против, Нед буквально чувствовал ее нежелание преклонять колени и бессильную ярость, но сколько бы эта женщина не имела власти, ее сын все еще был Хранителем Юга, и он не хотел проливать кровь, особенно свою и своих детей. Мейс Тирелл убрал руки с плеч дочери и опустился на колени, в знак поражения опустив голову на грудь. — Я лорд Мейс Тирелл, клянусь в верности королю Джону из дома Таргариенов и Старков, первому своего имени, — торжественно начал он. — Я клянусь защищать короля любой ценой, исполнять его приказы, говорить ему только правду, а на войне подчиняться только его приказам. Клянусь защищать слабых, особенно детей и женщин, которые не могут защитить себя сами, не обижать их. Клянусь чтить богов и защищать веру. Клянусь сражаться за державу, защищать ее от врагов, проявлять щедрость и великодушие к побежденному противнику. Это было… немного чересчур и звучал как высокопарная клятва, которые обычно давали на пышных церемониях, когда высокородные лорды давали вассальную клятву новому королю перед Железным троном, но это же Простор. Тут любили помпезность и традиции. Мимо Неда прошел Рендилл Тарли и без колебаний опустился на колени рядом со своим сюзереном и опустившейся рядом с ним дочерью, обнажив меч и положив его в ноги Джона, а после повторил клятву лорда Мейса. Остальные лорды Простора, среди которых Нед узнал только лорда Ортона Мерривезера и Элина Кордвайнера, повторили действия своего верховного лорда и уважаемого многими лорда Тарли. Это зрелище не должно было приносить ему радость или что-то подобное, но Нед ощущал лишь облегчение, когда видел, как очередное королевство без боев и насилия сдались Джону. Он слышал, как Оленна Тирелл издала сдавленное рычание, а после резко развернулась, явно намериваясь уйти, но он схватил ее за локоть и не дал этого сделать. Нет, Нед не был тем, кто любил причинять боль женщинам или не чтил людей почтенного возраста, — он яростно осуждал и первое, и второе — но он не мог позволить дать ей уйти и тем самым пустить слухи, что Джону поддаются целые королевства, но он не смог подчинить одну упрямую старуху, которая не получила того, чего хотела. — Вам туда, — тихо прорычал он и выразительно кивнул вниз, туда, где уже стояли коленопреклоненные лорды Простора и их сюзерен. Оленна поджала губы и пронзила его острым взглядом. Когда-то ему даже могло стать неловко, даже стыдно, что так обращается с пожилой женщиной, но в последнее время Нед оброс куда более толстой кожей и научился заталкивать свое чувство чести куда подальше. Особенно, если дело касалось его волчат и их прав. К тому же, Нед понимал, что Королева шипов упрямится понапрасну. Джон все равно нашел бы способ их склонить на свою сторону, он сам бы нашел способ. Кровавый или нет. Вот только позже не будет таких привлекательных предложений о налогах или высоких должностях для людей Простора. А мнение сына о брачном предложение он уяснил еще в Долине. Джон не хочет сейчас жениться и не будет этого делать, даже если его будут заставлять или пилить насчет этого. Мальчик был, как и его покойная матушка, упрям как чертов мул, а после этого странного преображения и «благословения» от богов, его было вообще не сдвинуть с места, если он что-то решил. Так что… …Оленне Тирелл лучше смирится и не пытаться строить козни против его сына, а то быть беде. И в первую очередь беда придет в дом роз, которые могут также быстро исчезнуть по велению Таргариена, как уже некогда его предки их стремительно и вознесли. В конце концов, не цветам бороться с драконами. Не цветам тягаться с волком. Неду было приятно думать, что все его мысли прекрасно отразились в его глазах и именно поэтому эта упрямая старуха, поджав губы и одарив его презрительным взглядом, развернулась в противоположную сторону, спустилась по ступенькам и преклонила колени рядом со своим сыном и внучкой. А не потому, что в ее голове уже зрел план мести.