Власть над будущим

Давно в их семье не было такого раздора. Маргери молчала и вообще ушла куда-то в себя, бабушка была в ярости, а отец… Лорас впервые в жизни увидел, чтобы отец сделал нечто такое, что шло вразрез с мнением Королевы шипов. Особенно такое монументальное, как преклонение колен перед королем Джоном Таргариеном, который был всего на год младше него и меньше, чем за год смог вернуть себе пять королевств из семи, некогда завоеванных его предками и отнятых Робертом Баратеоном. Рыцаря Цветов это невольно, но… восхитило. Нет, он все еще думал, что Ренли был бы самым достойным из королей, что были за эти пару десятилетий у Вестероса. Что только его храбрый и любимый олень мог сделать очень многое для страны, подарить ей процветание и повысить уровень жизни, что он мог… он мог… Лорас сдавленно всхлипнул. Он прятался в пролеске, около Пламенного поля, где сейчас стоял большой лагерь, состоящий из северных воинов, речных солдат, рыцарей Долины и рыцарей Простора, которые теперь перешли под начало нового короля. Также, на окраине поля, буквально в нескольких десятках от того места, где он сейчас был, дремал огромный, вымерший некогда зверь, объевшийся овцами, которых его отец преподнес королю в дар для его дракона. Дракона. Изумрудно-золотого гигантского ящера, который пугал всех до смерти. Всех, кроме короля, который, очевидно, был его всадником. Первым драконьим всадником за сто пятьдесят лет, прошедших со смерти последнего подобного легендарного зверя. Лорас до сих пор с трудом верил в то, что он настоящий. Изначально он и покинул шатер бабушки, где она ядовито отчитывала отца за то, что он сделал, чтобы увидеть дракона поближе. Глупо, но какой человек не хотел бы узреть почти мифического зверя, которым некогда славились Таргариены и будут славиться вновь? А потом он подумал о Ренли, и потоки непроизвольных слез вновь полились по его щекам. Лорас мгновенно быстро развернулся и поспешил скрыться в чаще, надеясь, что никто не увидит, как он плачет, подобно какой-то кисейной деве. Позора же не оберешься! А его репутация как великого рыцаря будет разорвана в клочья, что было для него равносильно смерти. Да и что у него осталось, кроме его рыцарства?.. — У вас есть жизнь, семья и будущее, — вдруг произнес голос совсем рядом с ним и Лорас резко развернулся. Он растерянно моргнул, когда увидел, что чуть поодаль от него был тот самый король-дракон, перед которым его отец преклонил колени. Тот был один и он… — Что вы делаете? — ляпнул Лорас и тут же выругался про себя. — То есть, прошу прощения, я… — Нарвите пижмы. Это желтые цветы чуть левее вас, — коротко сказал король, прервав его на полуслове, и даже не посмотрел на него, продолжая рвать какую-то траву. В вечерних сумерках, которые уже опустились, ему было плохо видно, что именно тот срывал. Лорас вновь моргнул, совсем уже растерявшись. — Х-хорошо, — заикаясь, сказал он и, оглядевшись, нашел те самые цветки, о которых говорил король, и принялся срывать их, хотя и не понимал зачем. Если честно, не будь он так расстроен, то может бы и сказал бы что-то еще, может спросил, но Лорас был так разбит, что даже сосредоточиться на чем-либо почти не мог. Но спустя пару минут, в течении которых он и король, в полном, но странном уютном молчании, занимались этим нелепым занятием, Лорас ощутил, как на него накатило спокойствие и вернулась ясность мысли. Он косо посмотрел на Джона Таргариена, с которым его сейчас разделяла буквально пара шагов и внезапно понял, что впервые видит того так близко. Во время переговоров-то, которые весьма быстро и эпично кончились, Лорас сидел с самого краю, ведь он только третий сын и прав на слово в таком важном событии не имел, так что подробно этого Таргариена не мог рассмотреть. А позднее его, как и всех, отвлекло прибытие изумрудного дракона, и всем было уже не до этого. — Я ничего не говорил, — внезапно произнес Лорас, понимая, что, когда король подал голос, тот ответил на его риторический вопрос, который вслух он не озвучивал. Или?.. — Вы бормотали вслух, и я посчитал уместным вам ответить на этот вопрос, который вы столь патетичным тоном задали бедной сосне, — подтвердил его мысли молодой дракон, складывая в корзину, которую Лорас заметил только сейчас, траву, чьей сборкой он занимался. После чего встал на ноги и повернулся к нему. Лорас, чьи щеки невольно стали гореть от прилившейся к ним крови, тоже тут же поднялся и выпрямился, мимоходом хвастливо заметив про себя, что он был выше, чем король. Тот требовательно протянул к нему руку, и на миг он даже подумал, что Таргариен хочет, чтобы он поцеловал его руку, а потом он еще больше залился краской, понимая, что тот просит отдать ему цветки, которые просил его нарвать. Боги, он давно не был так смущен!.. — Зачем вам эти травы? И почему вы одни здесь? — с любопытством спросил Лорас, прочистив горло. Ему вдруг очень захотелось завязать разговор с этим довольно красивым, как он не мог не заметить, молодым человеком, который столь ловко заткнул за пояс его бабулю. Тот поднял бровь. — Я здесь с вами, Рыцарь цветов, — с ноткой иронии сказал король Джон. — А травы для моего дяди. Его нога была повреждена, и ему нужны особые настойки, которые для него делает одна моя знакомая, и она попросила собрать для нее ингредиенты. Лорас удивленно посмотрел на молодого дракона. — Но вы же король! — пораженно воскликнул он, не понимая, кто вообще мог быть настолько наглым, чтобы отправить за какими-то там травками царственную особу. И почему король ее послушал? — И что? Я не белоручка, сир Лорас, мне даже приятно, ведь это для моего дяди, — спокойно ответил Таргариен, пожав плечами. — К тому же, я люблю иногда прогуляться в тишине и покое, что мне выпадает шанс сделать очень редко. — А если на вас нападут? — все также удивленно спросил Лорас. Король выразительно ткнул себе пальцем за спину. Глаза Лораса вновь приняли размеры золотого дракона, когда он увидел, как среди деревьев появилось еще одно легендарное создание, о котором прежде он только в книжках читал. Лютоволк. Огромный белоснежный зверь размером с большого пони неслышно появился среди деревьев и, подойдя ближе, уселся на задние лапы рядом с королем, внимательно смотря на него своими рубиновыми глазами, в которых было слишком много разума для обычного лесного зверя. Лорас сглотнул. У него возникло чувство, что он даже не успеет вынуть свой меч, как эта зверюга кинется вперед и вырвет ему глотку. — Не бойтесь, Призрак вас не тронет, — миролюбиво сказал король Джон, почесав зверя между ушей. — Только если вы захотите на меня напасть. — Я не нападаю без повода и на тех, у кого нет оружия, — высокопарно сказал Лорас, оскорбленно вскинув голову. — Я же рыцарь! И он очень этим гордился. — Григор Клиган тоже был рыцарем, что не помешало ему размножить голову моему брату и изнасиловать до смерти его мать, — ровным тоном ответил король и развернулся, чтобы уйти. Но Лорас не был готов его отпустить, особенно после того, как тонко, но были оскорблены традиции рыцарства, которыми он бредил с самого детства. — Клиган — чудовище! А не рыцарь! — запальчиво сказал он, быстро догнав короля, который уверенным шагом шел в сторону лагеря. — Он не чтил клятв, не соблюдал рыцарский кодекс, и был воплощением всего того, против чего рыцарь должен бороться!.. — Но все же приставку «сир» к своему имени имел, — спокойно возразил молодой дракон. Лорас открыл рот, чтобы возразить, но тут же прищурился. — Имел? — с любопытством спросил он. — Разве он?.. — Мертв? Да, я убил его, — отмахнулся король, будто только что просто убил муху, а не объявил, что уничтожил чудовище, о чьих злодеяниях слышали, наверное, от самого Староместа и до Стены. — Вы, должно быть, хороший воин, если вам это удалось, — восхищенно сказал Лорас, прекрасно помня, как видел на турнирах Гору и ужасался его размерам. В нем тут же взыграло желание увидеть короля в деле. Может, даже сойтись с ним в тренировочном бою или хотя бы узреть сие зрелище со стороны. — Просто мне повезло, а ему нет, — вновь небрежно произнес король и передернул плечами. Лорас был не согласен. — Я видел, как Клиган дерется, — горячо возразил он. — Я видел его доспехи и оружие. Этого монстра даже толпе было бы трудно свалить! — А вам? — с еле заметным интересом спросил король, посмотрев на него своими темными глазами, которые отливали пурпуром. «Красивые», — вдруг подумал Лорас, чувствуя, как у него перехватило дыхание и пересохли губы. Такое с ним было впервые с момента смерти Ренли, хотя и не удивительно. Джон Таргариен, как он уже отметил не раз, был красив, как, говорят, и любой, кто имел валирийское происхождение. А суровые черты Старков только дополняли эту красоту, а не портили, делая молодого дракона еще более уникальным. Хотя он таковым и был. Никогда прежде кровь старой Валирии и кровь Севера не соединялись в одном человеке. Даже просто браков между Таргариенами и Старками еще никогда не заключалось. До сего момента. Джон Таргариен был первым плодом союза с такими разными корнями: буквально семей, которые воплощали в себе лед и огонь, закованный в плоть. — И мне, — хрипловато ответил наконец Лорас. — Но, если бы не было выбора и мне пришлось бы сойтись с ним в бою, я бы бился до последнего. — А если бы пришлось выбирать: вступить с ним в бой по собственной воле, чтобы спасти кого-либо, или бежать, что бы вы выбрали? — испытующе спросил король, и Лорас ощутил себя так, будто от его ответа будет зависеть многое в его жизни. Он облизал губы. — Я рыцарь, — твердо сказал Лорас. — Я не убегаю с поля боя и поклялся защищать слабых. И если мне была дана судьба умереть от рук чудовища, но при этом бы я смог спасти невинную душу, я бы с честью принял свою участь. Король замер, отчего и сам Лорас автоматически сбавил шаг, и пристально на него посмотрел своими глубокими глазами, которые, казалось, проникали ему прямо в душу. — А его боитесь? — вдруг сказал он и кивнул головой чуть в сторону. Лорас нахмурился и обернулся, только сейчас понимая, что они давно покинули пролесок, вернулись к лагерю, а, точнее, дошли до того места, где спал сейчас тот самый зверь, на которого он вновь хотел взглянуть. Несмотря на сумрак, который уже успел укрыть собою землю, Лорас все еще мог видеть зелень чешуи дракона, которая отливала золотом, когда тот делал вдохи и выдохи, свернувшись в клубок и укрывшись своими огромными крыльями на почерневшей от огня земле, усеянной костями животины, исчезнувшей ранее в его пасти. — Боюсь, — честно прошептал он. — Кто бы этого не сделал? — Но штаны на вас сухие — это хорошо, — с толикой иронии сказал король и, внезапно сунув ему в руки корзину с травами, добавил: — Идите к моему шатру. Сир Барристан сейчас там, вместе с моим дядей, на пару брюзжат о том, какой я безрассудный и что из-за меня они скоро поседеют, хотя их головы и так седы. Скажите моему лорду-командующему, что я рекомендую вас на одно из пустующих мест. Лорас моргнул, а потом до него дошел весь смысл слов, которые сказал король. Он не дурак и сразу понял, на какое именно место его хочет порекомендовать молодой дракон, но… — …если, конечно, вы не хотите стать кем-то иным или остаться просто рыцарем, — тем временем добавил король и поднял бровь. — В конце концов, ваша семья меня не очень-то теперь любит и, может, вам будет неприятно провести жизнь, охраняя мою спину. — Вы меня не знаете. Не видели, как я владею мечом, — тихо спросил Лорас. — Мы едва встретились, а вы… Вы хотите сделать меня своим… Королевским гвардейцем? Это была его мечта. Облачиться в белый плащ, надеть сверкающие доспехи и стоять на страже короля, но… На Железном троне он представлял Ренли с изящной короной из олених рогов на челе, а не этого едва знакомого и несколько не от мира сего юношу, чей долгий взгляд пробирал до костей. Но… Ренли больше не было. Это было больно, горько, но это так. Как и то, что он, Лорас, был еще жив. Он дышал, он все еще чувствовал, и он желал. Желал стать чем-то, кроме третьего сына и просто Рыцаря Цветов, которого обожали женщины, чей лик его не манил и не возбуждал. Лорас знал, что однажды его могут заставить жениться на какой-то деве, и не хотел этого со всей страстью, с которой выходил на ристалище очередного турнира. А Королевскому гвардейцу жениться нельзя. Лорас мог стать им и провести жизнь, если не с любимым человеком, так с любимым мечом в руках и стать не просто рыцарем из Простора, а членом Белого Ордена, войти в историю Вестероса и быть записанным в книгу Белых Плащей. — Хочу, — просто ответил король, и Лорас второй раз за день преклонил колени. — Тогда для меня будет честью служить вам, — сказал он, уже почти слыша, как на него разочарованно смотрит бабушка и отчитывает за то, что в ее семье оказалось на одного идиота больше, чем ей думалось.