Власть над будущим

Арья устала. Она бродила по этому чертовому лесу уже не один час и казалось ему не было конца. Еще она замерзла еще больше, если такое вообще возможно, чем за то время, что провела вдали от какого-либо теплого помещения, и была голодная, поскольку та горстка ягод, которые она нашла несколько часов назад, ненадолго угомонила ее урчащий желудок. Голова гудела после тех ударов, которые ей нанес тот Одичалый, а корка крови неприятно стягивала кожу на затылке, где Арья была уверена, что ее волосы превратились в залипший комок, который было легче срезать, чем расчесать. В который раз за эти дни, ей захотелось плакать. Зная она, что ее невинная прогулка закончится похищением и плутанием в одиночку по лесу где-то за Стеной, где она когда-то думала кончается мир, то в жизни бы не вышла из усадьбы Мормонтов, а сидела бы себе на месте и учила историю домов Севера, как ей и велела делать леди Джонелл. Но вместо этого она поддалась своей жажде приключений и вот уже неделю переживает самые худшие дни своей жизни. Хрусь. Этот звук прозвучал совсем рядом с ней и Арья судорожно завертела головой, беспокоясь, что это Одичалые, которые теперь наверняка хотят убить, поскольку за те пять дней, что она пробыла в их плену, то трижды пыталась сбежать, за что ее несколько раз вырубали ударом в затылок, и даже прокусила руку Гарму, который пытался стянуть с нее штаны, пока остальные спали перед ее последним побегом, закончившимся куда удачнее, чем предыдущие. Но это был просто ворон, севший на хрупкую ветку, которая под ним треснула. Она облегченно выдохнула и еще больше обрадовалась, когда заметила, как деревья впереди начали редеть и между ними виднелась река с водой, которая напоминала молоко. Река Молочная. Именно ее Арья и искала. Пару дней назад, еще до того, как она сбежала, Арья впервые за многие дни увидела во сне знакомые очертания богорощи Винтерфелла, где она оказывалась только тогда, когда к ней являлся брат. Ох, если то была реальность, а не мир снов, то Арья была уверена, что переломала бы Джону все ребра, так крепко она его обнимала, когда увидела. Тот быстро понял, что что-то случилось, да Арья и не пыталась это скрывать. Она помнила, что сон мог в любой момент прерваться, поэтому торопливо созналась во всем. И в их невинном с Лианной побеге, и в том, что ее похитили Одичалые, а заодно извинилась с полсотни раз и пообещала, что будет хорошо себя вести, даже платья будет носить, только пусть он за ней придет. Джон был в ярости. Арья даже отпрянула на миг оттого, как его глаза полностью почернели, пока она не поняла, что это было не от злости на нее, а от беспокойства за нее. А потом он схватил ее за плечи и коротко потребовал рассказать то, что она помнила о своем окружении. Арья путано, но описала лес и горы, которые она видела перед тем, как уснула. Джон нахмурился и что-то пробормотал себе под нос, после чего велел ей бежать, как только настанет случай, и идти следом за вороном, пока впереди не покажется река, а там направиться вниз по течению. Когда она проснулась от прикосновений Гарма, то завизжала, укусила его за руку, а потом из ниоткуда прилетала целая стая птиц и начала кружить над проснувшимися Одичалыми, которые попытались от них отбиться, но все без толку. Те безжалостно клевали их глаза, царапали лица и руки. Это было отвратительное зрелище, но Арья не стала им долго «любоваться» поскольку знала, что это и был тот момент, когда ей нужно было бежать. Она тотчас что есть мочи рванула в лес, и бежала, пока у нее не кончились силы. В какой-то момент, Арья хотела рухнуть на землю и просто уснуть, но тут громко гаркнул ворон, отделившийся от бешеной стаи, и она с трудом, но продолжила путь, по которому тот ее повел сквозь лес. И вот наконец показалась та самая река, что означало, что теперь ей следовало топать вниз по течению, пока не покажется Стена. Или пока не появится Джон. Честно, Арья не знала, как ее брат так быстро доберется сюда, но она верила в него. Он обещал, что придет за ней, а Джон всегда выполняет свои обещания. Вода была ледяная, но все же Арья опустилась на колени и сделала пару глотков из реки, чтобы угомонить жажду и голод перед тем, как пойти дальше. Зубы от такой воды застучали еще сильнее, а пальцы уже свело от мороза, который пронзил ее до самых костей, но Арья упрямо продолжала идти вперед, хотя уже и начало темнеть. Но прошла всего ничего, когда ворон, в какой-то момент улетевший вперед, вернулся и больно приземлился ей на плечо, крепко вцепившись когтями в ткань. А потом громко гаркнул ей прямо в ухо. — Ой! — громко воскликнула Арья и попыталась стряхнуть наглеца, но тот держался за кожу ее жилета, как клещ. Но тут отпустил и взлетел вверх. — Нам же вперед, — недоуменно сказала Арья, когда тот еще раз вернулся к ней на плечо, а потом вновь к деревьям, будто зовя ее за собой. — Я не пойду больше в этот чертов лес! Она раздраженно сложила руки на груди и отказывалась идти в чащу, откуда с таким трудом вышла. Ворон гаркнул. — Нет! — упрямо сказала Арья. — Мы… — С птицей болтаешь? — прозвучал вдруг женский голос, и она резко обернулась. Это была рыжая женщина, явно Одичалая, судя по шкурам, в которых та была, с луком на плече, но… Она была хорошенькой. Конопатая и с щербинкой между зубов, но все же. Арья не знала почему, но почему-то всегда думала, что Одичалые все уродливы лицом. И она была не одна. Арья даже моргнуть не успела, как вторая женщина, чьего лица она не разглядела, натянула тетиву и выстрелила в птицу. Ворон тихо гаркнул и кулем свалился в снег. Мертвый. — Зачем ты это сделала? — сердито воскликнула Арья и хотела подбежать к птице, но тут ее обхватили руки мужика, который был с женщинами, и ее закинули на плечо. Опять. Арья начала извиваться и пинаться, не желая вновь попасть в плен. — Ты хоть знаешь, кто я? — запальчиво закричала она, когда ее потащили куда-то вдоль берега, подальше от того места, где погиб ее пернатый гид. Одичалые заржали. — И кто же? — дразняще спросил мужик, который ее нес, и хлопнул ее по заднице. — Йорен! — вдруг рявкнула рыжая. — Не смей девчонку лапать! Малявка явно еще кровью даже не истекала, а если тронешь ребенка, я тебя кастрирую! Боги, лучше бы я взяла с собой Рика. Он хотя бы не такой придурок! Арья была тайно благодарна рыжеволосой, но говорить этого не собиралась. Они же ее похитили! К удивлению девочки, буквально через пару десятков шагов, Одичалые свернули чуть выше от реки и перед ней открылся большой лагерь, полных людей в шкурах и с оружием в руках. Лагерь Одичалых. Она вновь начала извиваться, чувствуя, как паника начинает подбираться к горлу, поскольку понимала, что отсюда сбежать уже не сможет. Больно много было здесь людей. И собак. А еще она могла поклясться, что видела самого настоящего великана и огромного белого медведя чуть поодаль от лагеря. — Пусти меня! Пусти! Я Арья Старк из Винтерфелла, ты, увалень! А мой брат — король Вестероса! — затараторила Арья и еще раз ударила несущего ее увальня своим кулачком по спине. — И он идет за мной! А узнает, что вы меня тронули, поубивает вас всех, ясно? Она даже не заметила, как гомон в лагере стих, а на пути компании, которая ее поймала, вышло пару человек. Не то, чтобы Арья их видела, поскольку продолжала свисать, как мешок с картошкой, с плеча вонючего мужика, который ее тащил. — Старк из Винтерфелла, говоришь? Йорен, а ну-ка отпусти девочку, — произнес мужской голос, и вдруг Арья вновь оказалась на ногах. Голова у нее закружилась, но это быстро прошло, и она увидела, как перед ней присел мужчина лет сорока, с резкими чертами лица, карими довольно добрыми глазами и седеющими каштановыми волосами. На нем был черный плащ с прорехами, зашитыми красным шелком, и меха, но более тонкие, чем у остальных. Он был не очень-то похож на Одичалого. Вдруг Арья поняла, что его лицо было ей знакомым, будто она уже где-то его видела, а потом вспомнила, где именно. — Ты тот бард, который приехал в Винтерфелл с оленем! — громко воскликнула она. Мужчина удивленно поднял бровь и усмехнулся. — А ты маленькая дочка лорда Старка, которая кидалась в сестру овощами, — сказал он. — Вижу, память и внимательность у тебя хорошие, как и меткость, маленький волчонок. — Я не маленькая, — упрямо сказала Арьи и топнула ногой. Она ненавидела, когда ее зовут маленькой! Только отцу, Джону и иногда Роббу это прощалось и никому больше. — И не сестра короля Роберта Баратеона, — подняв бровь, хитро сказал мужчина, а потом прищурился. — Да, маленькая врушка? Как ты вообще сюда попала? Арья презрительно скривилась. — Ваши сородичи похитили и привезли в эти дебри, — выплюнула она. — И я не врунишка. Роберт давно мертв, а династии Баратеонов пришел конец, и мой брат теперь король. Так-то! Мужчина нахмурился. — Король мертв и Старки теперь правят Вестеросом? — скептично спросил он. — Что-то мне кажется, что ты все же врешь мне, девочка. Арья закатила глаза. — Не Старки, глупый, — фыркнула она. — Мой брат по крови мне кузен, а имя его Джон Таргариен. И у него есть армия, у него есть лютоволк и он знает, что я здесь. Так что отпусти меня! — Манс! Чего ты слушаешь эту малявку? — сказал высокий лысый мужчина, у которого не было ушей. — Она… Вдруг по окрестностям разнесся рев, который не шел ни в какой сравнение со всеми звуками, которые когда-либо слышала Арья. От него задрожал воздух, а сердце рухнуло куда-то в пятки. Люди вокруг нее заголосили, но она, резко обернувшись, могла только широко распахнутыми глазами смотреть, как из-за серых облаков, которые затянули небо, появилась огромная тень, быстро приобретающая черты настоящего дракона. Он стремительно приблизился к лагерю и пролетел низко-низко, почти касаясь изумрудным брюхом крыш палаток из шкур, стоящих тут и там, не имея четкой последовательности. Одичалые закричали, женщины стали прятать детей, а остальные бросились в рассыпную, кроме мужчины, Манса, судя по всему, и тех, кто стоял вокруг него, когда дракон, сделав большой круг над лагерем, устремился к земле. Прямо рядом с тем местом, где стояла Арья. Сначала она испугалась. Думала сейчас ее съедят, зажарят или просто раздавят, а потом Арья увидела на спине зверя Джона и все страхи улетучились. Осталась только радость и дикое облегчение. Ее брат за ней пришел! А еще у него есть дракон. Она не знала, откуда тот у него взялся, но Арья была уверена, что сделает все, чтобы Джон хоть раз ее на нем прокатил.

***

Когда великолепный и мифический зверь приземлился, снеся пару деревьев и несколько палаток, земля содрогнулась, а Манс удивленно понял, что Матушка Кротиха, кажется, была в чем-то права. Эта старая лесная ведьма еще несколько месяцев назад вдруг начала проповедовать о великом звере, который придет с небес и принесет на своих крыльях бога с холодным сердцем, но горячей кровью. Она говорила о том, что только он сможет провести их за Стену и даровать им спасение. И многие ей верили. За такой короткий срок вокруг этой туманной фигуры, которая ей приходила в видениях, даже образовался целый культ. Они молились ему и его зверю, приносили жертвы и ждали его прибытия, как манны небесной. В лагере даже уже были скандалы из-за этого, особенно среди воинов, чью верность Манс с таким трудом завоевал. Часть из них вдруг предпочли верить Матушке Кротихе и не хотели идти дальше, на захват Черного замка, а хотели остаться здесь, с лесной ведьмой, и ждать прихода своего бога. Вот и дождались. Манс не знал, что именно ждать от мужчины, который был всадником живого дракона, поэтому он схватил девочку лорда Старка и спрятал у себя за спиной. Она еще могла пригодится, да он никогда и не был тем, кто одобрял убийство детей. Как ни странно, но Стир, хотя только что и возражал, но все же встал справа от него, а еще Тормунд встал слева и тем самым волчонок оказался в защитном окружении трех мужчин. Она этого явно не оценила. Девочка попыталась протиснуться между ними, или обойти, но сзади так же встали Игритт и Вель. Волчонок надулся еще сильнее, после чего упрямая девочка присела на корточки, чтобы увидеть, что происходит, в щель между их ног. Не будь сейчас такая опасная ситуация, Манс бы посмеялся с подобных выходок маленькой леди. Но он смотрел только вперед, на дракона, который внимательно осматривался вокруг своими большими глазами и выпускал дым из ноздрей, и мужчину, удивительно грациозно спешившегося с этого мифического зверя. Впрочем, когда тот сделал пару шагов вперед и Манс сумел разглядеть его, то понял, что это не совсем мужчина. Мальчик скорее или очень молодой юноша. Он был облачен в черный сюртук из дорогой ткани, на боку которого был вышит красный трехглавый дракон, на чьем животе была голова белого волка, и черные плотные штаны. Его нательная черная рубашка, чьи края выглядывали из-за ворота, была явно из шелка, черные высокие сапоги сверкали чистотой, а руки были затянуты в черные тонкие перчатки. Юноша явно выглядел как богатый дворянин, хотя подобная одежда здесь была лишь красивыми тряпками и не более. Хотя… Манс поднял бровь, заметив, что тот даже не вздрогнул от порывов ветра, его зубы не стучали от холода, а его словно высеченное из мрамора лицо даже не дрогнуло. Казалось, пронизывающе морозы и ледяной воздух его не трогали. Наконец парень, в чьей черной гриве он не мог не заметить проседь, подошел совсем близко и замер прямо напротив Манса, пристально смотря на него темными глазами, от которых у него побежали мурашки по коже. Эти глаза были какими-то нечеловеческими и неправильными. И дело было даже не в том, что в такой близи Манс понял, что они были необычного темно-индигового цвета, а не черные, как ему показалось изначально. Просто в них было слишком много холода и, в то же время, огня. Они были слишком старыми для того молодого и несколько неестественно красивого лица. Несколько минут они просто смотрели друг на друга. — Манс-Налетчик. Я уверен, что у тебя есть кое-что мое, — довольно спокойно сказал наконец парень, и Манс незаметно выдохнул от облегчения, поскольку еще немного, и он бы первым отвел взгляд. Это было бы весьма губительно для его репутации. — Ты меня знаешь, а я тебя вот нет, — резко ответил Манс, сложив руки на груди. — Впрочем, судя по гербу на твоей симпатичной одежонке и зверю за твоей спиной, ты Таргариен. — Джон! — заскулила девочка за его спиной и все же сумела протиснуться между ним и Тормундом, хотя Мансу показалось, что его рыжий друг намеренно пропустил волчонка вперед. После чего кинулась вперед и вцепилась в талию парня так, будто стремилась его раздавить в своем захвате. Видя это и сопоставляя ее слова, сказанные ранее, со всем тем, что он видел и слышал, Манс начал тут же лихорадочно соображать, понимая, что маленький волчонок и впрямь мог не солгать. Что кузен девочки правда был Таргариеном, хотя и не с самой типичной для их рода внешностью, и что тот вполне себе мог быть… королем. Когда Манс затеял весь этот поход за Стену, он и мечтать не смел, что сможет встретиться с южным королем. С тем, с кем он сможет договориться о мирном проходе, а не кровавом, где будут бессмысленно потеряны драгоценные жизни, которые Манс хотел сберечь, и чья помощь может быть неоценимой в будущей войне за жизнь всего человечества. С этим зверем, на котором тот сюда прибыл, уже точно. Он кивнул на свою палатку, которая была здесь самой большой и заметной, и деловито добавил: — Поговорим? Поверьте, у нас есть тема для общей беседы. Обещаю, вас здесь не тронут, как и вашу кузину… Стир фыркнул. — Манс! Какого хера ты стелешься перед этим сопливым пиздюком? Неужто тоже стал верить в бредни лесной ведьмы?.. — сердито сказал он, сложив руки на груди и презрительно смотря на новоприбывшего из-под насупленных бровей, явно желая запугать. И любой бы испугался, когда над тобой нависает лысый мужик без ушей со зверским, но… Мальчик только поднял бровь и спокойно сказал: — Этот сопливый пиздюк: во-первых, здесь, во-вторых, у него есть дракон, а в-третьих он сломает тебе грудину, если ты не прекратишь браниться в присутствии его малолетней сестры, гребаный тенн, вынет сердце и запихнет тебе в глотку. Стир впечатлено поднял бровь, а потом заржал, откинув голову назад и открывая горло. Манс с трудом удержался от того, чтобы не закатить глаза и не застонать. Чертов тенн явно не понимает, что перед ним был король Семи королевств, куда они хотят попасть, и у которого есть хорошо вооруженная и обученная армия. Не говоря уже о драконе. Вдруг раздался глухой стук, прервавший смех Стира, который согнулся пополам, захрипел, а потом вовсе упал на колени и стал плеваться кровью. Манс пораженно моргнул и посмотрел на короля, чье лицо все еще было полно безмятежности. Будто не он, незаметно отодвинув кузину, вдруг ударил Стира ногой в грудь и явно сломал ему пару ребер. — Я предупредил его? Предупредил, — ровным тоном сказал юноша, поймав его взгляд и, поведя плечом, небрежно добавил: — Сердце, так и быть, может оставить себе. Стир злобно засипел на языке Первых людей, проклиная чужака и желая ему смерти, смотря на того налившимися кровь глазами, на что тот только фыркнул. — Я думал, тенны уважают силу, — внезапно сказал король, как и Стир, используя этот древний язык. — То, что ты не заметил моего удара, только твоя вина, невнимательность, или старость, юнг-магнар. Стир удивленно моргнул. — Ты знаешь язык Первых? — просипел он, сплевывая кровь на снег и немного картавя. Судя по всему, тенн прикусил язык, поэтому и было столько крови, а не потому, что у него внутреннее кровотечение. — Я их потомок, как и ты, Стир, сын Стора — ответил ему юноша, еще больше удивив тенна тем, что знает имя его давно почившего родителя. — Это у меня в крови, как и то, что я могу оседлать дракона. По крайней мере, Манс предполагал, что это было то, что король сказал Стиру. Все же язык Первых людей был ему знаком только в общих чертах и выучить его было трудно, если не говоришь на этом диалекте с рождения, или хотя бы слышишь его, как все тенны, общающиеся в основном на нем. Король перевел взгляд на него. — А вот теперь поговорим, — спокойно сказал он и, приобняв кузину, направился к его палатке, хотя Манс мог поклясться, что на миг его жуткий взгляд упал на Игритт с чем-то вроде печали, застывшей на дне зрачков. Он посмотрел ему в спину, которая была гордо выпрямлена и совсем не была напряжена. Мальчик будто не чувствовал угрозы, будто ему было привычно находиться среди них, будто так и должно было быть. Впрочем, не стоит, опять же, забывать о драконе, который уютненько свернулся на том месте, где приземлился, и пристально зыркал на всех вокруг. — Затаись и больше не выебывайся, Стир, — тихо сказал Манс тенну, который неуверенно стал на ноги, обнимая руками грудь. — Этот мальчик может стать нашим билетом за Стену. Он скосил взгляд на дракона, который смотрел прямо на них, и добавил: — А еще он может приказать своему зверю сжечь нас. Хочешь стать запеченной свинкой и закуской для этого дракона? Стир зарычал, оскалив свои перепачканные в крови зубы, но не стал ничего говорить. Может принял его слова во внимание, а может потому, что он все еще не мог толком дышать, а только строить злобные гримасы. Дракон рыкнул. Манс с трудом удержался от того, чтобы не вздрогнуть, и поспешил за парнем, уже почти достигнувшим его палатки, а за ним потянулись его верные сподвижники. Их ждала интересная беседа и всем хотелось испытать этого южного мальчика, который был явно не так прост.