Власть над будущим

Теон сразу невзлюбил Джона Сноу. Нет, не так. Он его возненавидел, хотя и сам долгое время не понимал почему. Сноу ведь был неплохим парнем, и они оба были аутсайдерами на Севере. Джон Сноу был угрюмым тихоней, который любил своих братьев и сестер, был хорошим фехтовальщиком, не дразнил его, если только Теон первым не начинал его подначивать, и отлично учился, особенно тогда, когда не пытался прикидываться идиотом, чтобы удовлетворить недовольство леди Кейтилин, которая к ним обоим относилась с холодом, а порой и презрением. В какой-то момент, Теон понял, что именно за это он Сноу и невзлюбил. Тот бы слишком хорошим и, несмотря на свой статус, все же имел больше, чем он сам. И в Винтерфелле и в Пайке. А ведь он был принцем! Высокородным и законнорожденным лордом, который однажды станет править Железными островами, а Сноу был никем. Просто бастард, чья судьба была загнуться на Стене. Но у него был любящий, пусть и несколько далекий, отец, каким для него никогда не был Бейлон, безусловная любовь Робба, который считал бастарда чуть ли не своим близнецом, а не врагом, или неприятной пиявкой, каким его самого считали Родрик, Марлон, и даже Яра, и он был талантлив во многих вещах. Это было несправедливо! От того Теон так к нему и относился. И был очень рад, когда Сноу наконец уехал на Стену, как и Арья с Сансой в столицу. Теперь не нужно было делить внимание Робба, который стал для него настоящим братом и другом, и не нужно было слушать, как младшие Старки говорили ему, что у Джона могло получиться лучше то-то, или что «а Джон говорил то-то, а не то, что ты говоришь». Джон, Джон, Джон. Осточертело, что ему приходилось бороться за клочки внимания и уважение, которые Сноу доставались, хотя бы от Робба и лорда Старка, за так. Просто потому, что у них одна кровь, одна история и… Теону тоже так хотелось. Хотелось быть частью семьи, хотелось быть Старком, а не кальмаром, которого все презирали. Это была ужасная мысль, даже предательская. Он знал, что узнай об этом его родичи с островов, то ему бы пришел конец, но… Чем дольше, он жил на материке, тем меньше чувствовал себя железнорожденным, хотя и на людях часто бравировал тем, что он морской принц и был сыном дома Грейджоев, чей род шел от самого Серого короля. А потом пришла война. Лорд Старк, тот, кого он втайне считал своим отцом, оказался в плену, как и девочки, которые были занозами, но и их Теон по-своему, но любил. Потом были битвы, были победы, были поражения. К счастью, когда надежды на спасение лорда Старка стали таять, тот сам, каким-то чудом, не иначе, смог сбежать, и даже добраться до Риверрана. Санса и Арья также вернулись, хотя многие северяне, которые отбыли в столицу, и были знакомы Теону с юношества, все же погибли. Но все это померкло и растворилось на задворках события, которое перевернуло весь мир Теона, да и не только его. И все, опять же, из-за чертового Джона Сноу, который оказался скрытым принцем. Не бастардом, а принцем! Не такой самопровозглашенный, как он, а по крови. Очень древней крови, и весьма богатой родословной, как со стороны кровного отца, так и матери. Хотя нет, он был не принцем, а проклятым королем! Ведь тот родился в тот момент, когда его король-дед, отец-наследник, как и единокровные брат с сестрой, были уже мертвы, а малолетний дядя был на полпути в Свободные города. Ну как так-то?! Если быть честным, Теон долго не мог поверить в то, что Сноу, вовсе и не Сноу. Это было и не удивительно. Ведь тот незнакомец, явившийся в Риверран с парочкой мертвецов на привязи, был мало похож на того бастарда, с которым он вырос бок о бок. Он был холодным, расчетливым, ловко орудовал словами, и явно больше не страдал от смущения и скромности. Вокруг этого человека была весьма ощутимая аура властности, и силы, которым хотелось подчиняться. Сноу таким никогда не был. И только после того, как бас… король Джон отчитал его перед толпой лордов, предупреждающе заявив, что он может его и казнить, Теон наконец понял, что его жизнь не будет прежней. Хотя бы потому, что до того момента, он почти забыл о том, что всего лишь заложник и не более того. И никто его не защитит. Теон видел по глазам лорда Старка, и даже Робба, что если поступит приказ от нового короля отрубить ему голову, то они это сделают. Старки были всегда верны своему долгу и семье, а Джон был для них как раз семьей, и служить ему, было их долгом. Теон закрылся ото всех. Даже от Робба, когда тот пытался с ним поговорить. Нет, он все еще участвовал в боях и совете, где по большей части молчал, прикрывал спину младшему Старку, пока они брали крепости Запада одну за другой, но… Старался казаться как можно незаметнее, спал среди солдат ел среди них, и ни с кем не вступал в баталии, словесные или физические. Необычное для него поведение, если быть честным, но Теон быстро привык. Поэтому был очень удивлен, когда, вернувшись из патруля в Утес, где они сейчас базировались, услышал про прибытие короля. Да еще и как! На драконе! Настоящем, живом драконе, который поперепугал тут всех до усрачки. Теону было одновременно и смешно, поскольку он сначала даже не поверил в эту чушь, и в то же время, когда о прилете дракона говорил уже весь замок, что натолкнуло его на мысль, что все же это была не блажь какого-то пьяницы, и стало жаль, что он это пропустил. Пока он буквально не наткнулся в коридоре на бывшего Сноу. В тот момент, ему захотелось только убежать и спрятаться от греха подальше. Все же умирать ему еще не хотелось. А с учетом того, что между ним и Джоном было слишком много плохих воспоминаний об их общем детстве, Теон был в праве считать, что, получив всю власть в мире, тот просто из принципа захочет его отправить к праотцам. Вот только… — …Грейджой! — резко окликнул его Джон, когда Теон попытался незаметно нырнуть обратно за угол, из-за которого он столь не вовремя вышел. Теон замер, стоя спиной к бывшему бастарду, и поморщился. Блядь! Блядь! Блядь! Он медленно развернулся и, пересилив себя, отвесил неглубокий поклон, после чего, сквозь зубы, пробормотал: — Ваша све… Вдруг его схватили за шкирку, как нашкодившего кота, и с недюжей силой, потащили к ближайшей двери. Теон дернулся и хотел уже возмутиться, когда его грубо толкнули внутрь небольшой комнатки, служившей кладовкой для белья, единственным источником света в которой было прямоугольное оконце под потолком. Он вырвался из хватки цепких пальцев и, одернув одежду, сердито рявкнул: — Какого хрена, Сноу? Ты… Тут Теон осекся, вновь напоминая себе, к сожалению, запоздало, что перед ним больше не бастард, а король, способный казнить его за меньшие проступки, чем запальчивое оскорбление, и вопиющее панибратство. — Ты никогда мне не нравился, кальмар, — прямо сказал Джон, холодно смотря на него своими странно изменившимися глазами, от которых Теону хотелось поежиться. — Ты украл у меня внимание брата, когда тебя привезли в Винтерфелл, ты заставил чувствовать себя ничтожеством, поскольку ты хоть и был заложником, но все еще законнорожденным. Ты всегда старался меня унизить, или смутить. Всегда старался показать свое превосходство… — Отомстить хочешь? — с бравадой сказал Теон, прерывая спич бывшего Сноу, и бездумно делая шаг вперед, чтобы нависнуть над королем, который все еще был чуть ниже него. Он широко усмехнулся и раскинул руки в сторону. — Ну давай! Теперь ты можешь!.. — насмешливо и громко сказал Теон, но тут его прервал сильный удар в живот, от которого он согнулся пополам, ловя ртом воздух. Отшатнувшись назад, он неловко плюхнулся на невысокую скамейку, которая стояла около стены, обхватил живот рукой, смаргивая невольно выступившие слезы и слыша тихие шаги в своею сторону. Теон ожидал еще одного удара, может оскорблений, но услышал только скрип скамейки, и ощутил тепло тела, присевшего рядом с ним Сн… короля Джона. — Мне понадобилось время, чтобы понять, что под всем этим скрывался испуганный мальчишка, которые с каждым годом, живя вдали от места, где родился, мучился от непреодолимой дилеммы, — как ни в чем не бывало продолжил тот. — Кто он?.. Теон косо взглянул на Джона, чье лицо было наполовину в тени из-за скудости света в этой комнатушки, и презрительно хмыкнул. — Я знаю, кто я! — хрипло воскликнул он, но в ответ получил только иронично поднятую бровь. Его это так разозлило!.. Как этот… этот… Как он может его судить?! Теон был железнорожденным, в его жилах текла соль, а сердце было холодным, как море. Однажды, он вернется на острова и станет ими править, как… как… Ты там никому не нужен. Никто из жителей Железных островов не будет слушать того, кто прожил большую часть жизни на материке. Теон резко отвернулся, старательно игнорируя этот паршивый голос, которые давал о себе знать каждый раз, когда он смел думать о своем будущем всерьез. Без бравады и наивных надежд вроде той, что там хоть кто-то по нему скучает. Что он еще нужен отцу, или сестре, письма от которых в последний раз приходили на прошлые именины. Почти два года назад. Это было два года назад и едва ли те записки могли, даже в совокупности, назваться целым содержательным сообщением от родных людей. Скорее то были жалкие отписки, полные холода и безликости. Теон был даже не уверен, что их писала Яра, или отец, а не кастелян Пайка. Мать и вовсе не писала. Ни разу. Он знал, что Аланис тронулась умом после того, как умерли его братья, а его увезли, но все же… Это было так обидно и горько! Теон даже тайком бегал и в септу, и в Богорощу, поскольку, как бы это не было стыдно, он позабыл все ритуалы, которые требовались для обращения к Утонувшему богу, чтобы взмолится богам и спросить у них, почему о нем забыли? Что он сделал такого? Не его же была вина, что его забрали на материк, или что Родрик с Марлоном отправились к Морскому богу! Но не получил ничего, кроме тишины. И скупых похлопываний по спине от лорда Старка, или похвальных слов за очередное удачное попадание в бычий глаз, подарков на своим именины, которые отмечались скромными пирами, и просто, даже иллюзии места среди такой сплоченной и крепкой семьи Старков. — Ну и кто ты? — тихо спросил Джон, спокойно глядя на него. Теон открыл было рот, но тут же его закрыл. — Я не знаю, — еле слышно прошептал он, когда молчание начало затягиваться. Теон несколько минут смотрел на щель в полу, а потом перевел взгляд на бывшего Сноу. — Как ты это делаешь? — шепотом спросил он. — Как ты умудряешься делать правильные вещи, когда приходит время что-то решать? Даже когда мы были молодыми, каждый твой шаг был правильным. Тот откинулся назад, и вздохнул. — Это не так, — устало ответил Джон, спустя пару мгновений тишины. — Все ошибаются, и я тоже. Только за мои ошибки платить буду не только я и это будет очень суровая плата. Поэтому я стараюсь снизить риски, а если выбор не велик, выбирать из двух зол меньшее. Он повернул голову и серьезно добавил: — И тебе стоит, Грейджой. Как я сказал, ты мне не нравишься. Но тебя любит Робб. Он искренне верит в тебя, считает тебя почти братом. Да и лорд Старк к тебе привязан. Он верен долгу и чести, но это не значит, что за столько лет в его большом сердце не нашлось места для тебя, как он некогда нашел место для меня. Теон горько усмехнулся, сцепив руки между своих разведенных ног, и сгорбился так, будто хотел стать меньше, или спрятаться. — Ты его племянник, — безрадостно бросил он. — Сын его любимой сестры, и у вас общая кровь… — А еще я сын человека, которого он почти год считал насильником и мучителем, — закончил за него Джон. — И внук того, кто свел в могилу отца лорда Старка и старшего брата. — К чему этот разговор? — перебил его Теон, хотя подсознательно уже догадывался, что тот от него хочет и о каком выборе идет речь. — Мне не нужны железнорожденные, — прямо сказал Джон. — В отличии от моих предков, я не собираюсь терпеть пиратов и грабителей у себя под боком. Теон растерянно моргнул, а когда до него дошла суть слов бывшего Сноу, то почувствовал, как у него пересохло в глотке. И не мудрено! Кто бы был спокоен, когда ему в отрытую говорят, что хотят истребить его народ?.. — Они восстанут, — хрипло сказал он, даже не понимая, что себя к будущим бунтовщикам не перечисляет. — Ты разве не видел этот дым, Грейджой? — холодно спросил Джон. — Даже сейчас, выйдя на отвесные стены Утеса, видно тот смог, что повис над Железными островами после того, как там взлетел на воздух почти весь флот твоего отца и судна почти всех его вассалов, когда они намеривались напасть на Север, пока лорда Старка и Робба не было дома. Глаза Теона расширились еще больше, когда он наконец понял, что все те темные облака, которые видел в те редкие дни, когда смотрел в сторону некогда родных краев, были не штормом, или затяжным дождем, а дымом сожженных кораблей. — Там никто не восстанет, — твердо продолжил Джон. — Значительная часть островов уже элементарно умерла от пожаров, голода и отравления рыбой из заливов, полных трупов. Там царит мор и увядание, от которого твой отец убежал прямиком в объятие своего Утонувшего бога. Твоя сестра тоже пострадала. Она до конца жизни теперь будет калекой, почти как Бран. Так что народу Железных островов, так или иначе, пришел конец. Прошла ваша эпоха. Теон в ужасе смотрел на короля, в котором и впрямь ничего не осталось от парня, с которым он рос. — Что ты наделал? — шепотом спросил он, отчего-то зная, что тот и приложил руку ко всему этому. Но король не ответил сразу. Он встал на ноги, отряхнул свою одежду, и уже после этого сурово сказал: — Это твой дядя был настолько слаб разумом, что доверился жуликам, которые снабдили его той дрянью, ставшей причиной трагедии. А твой отец слишком безрассуден, чтобы приказать снабдить этой гадостью почти все корабли, что имели на островах. Сейчас, я просто извлекаю выгоду и ловлю момент. Они бессильны, а у меня есть все инструменты, которые мне помогут избавиться от потенциальной угрозы. Вот и все. Такова политика Игры Престолов, Грейджой. Кто успел, тот и выиграл. Теон ему не поверил, и даже открыл рот, чтобы разразится гневной тирадой, но король пронзил его жестким взглядом, и продолжил: — Я даю тебе выбор. Из-за любви моего брата к тебе и нежелания причинять боль человеку, которого мы оба считаем отцом. Только поэтому, я хочу дать тебе выбор. — Какой? — потерянно спросил Теон, все еще не веря, что Бейлон мог быть мертв, что Железный флот исчез, и… …тот поступил куда хитрее. Он до сих пор думал, что беды Железных островов, это дело рук Джона, уже не Сноу, но узнав все факты, понимал, что все было обставлено так, что будут виноваты все, кроме нового короля, а если сам Теон рот откроет, то тут же будет высмеян и лишен головы. Не исключено, что это сделает сам Робб, который все же своего кузена любил больше, чем его. Поэтому Теон помалкивал, наконец научившись это делать, как и сдерживать свой норов, и обреченно согласился с тем, что ему предложил король Джон. Впрочем, там не было особого выбора, как такового. Для жителей Железных островов, уж точно. В конце концов, он всегда хотел поступать правильно. И спасти свой народ от полного вымирания, дать им новую цель в жизни, разве это плохой поступок? Он давно не видел родные края. Теон помнил, что тот был скалистым, ветреным, и скудным на ресурсы, но то, что он увидел, когда корабли, позаимствованные из флота Ланнистеров, прошли сквозь плотные туман, было ужасно. Берега Пайка были полны трупов, от которых смердело на многие мили вокруг едва ли не сильнее, чем гарью. Мухи, как черные тучи, кружили тут и там, над гниющей плотью, которой пировали некоторые птицы с крабами, питающиеся падалью. В воде тоже плавали тела, как людей, так и рыб, перевернутых кверху брюхом. Честно говоря, Теона вывернуло за борт, как и многих других сопровождающих его людей, хотя почти все были уже бывалыми воинами. Когда они подплыли к тому месту, где некогда был Лордпорт, то увидели только обугленные здания, и кучи мусора, плавающие на том месте, где должна была быть пристань. Опять же, и здесь было полно тел, хотя Теон смог разглядеть немногочисленных живых людей, которые пытались хоть как-то очистить залив. Судя по небольшому костру чуть поодаль, и дополнительной вони сожженного мяса, они утилизировали тела в огне. Но едва ли это делало погоду. На островах всегда было мало древесины, и этот ресурс очень берегли, используя в основном для постройки новых судов, а не для обогрева, или кремации тел. Теон рассеяно предположил, что люди сушили плавающий вокруг мусор и именно этим поддерживали костер. — Блять, а я думал, что Королевская гавань — это самая вонючая выгребная яма в Вестеросе, — глухо пробормотал Рикард Карстарк, приложив ко рту платок, и хмуро смотря на берега Пайка. Этот суровый северный лорд был технически главой их делегации, состоящей также из двух дочерей леди Мормонт, лорда Флинта из Кремневого Пальца, лорда Гленмора, лорда Бракена, лорда Бейнфорт и Патрека Маллистера, наследника Сигарда. Теон не мог не заметить, что король Джон выбрал людей для этой экспедиции, преимущественно с Севера, и по большей части тех, кто терпеть не мог железнорожденных или не раз страдал от их набегов в прошлом. Умно. Жалости от этих людей, даже от единственного здесь лорда Запада, который повелевал Гибельной крепостью, и еще недавно бывшего пленником северян и речников, островитяне точно не дождутся, как и милости. Их не подкупить и не умаслить. Договорится тоже не удастся, даже если Яра вдруг обзавелась золотым языком. Либо сдача, либо смерть. Чтобы найти место для причала, пришлось «поплутать» по заливу. Никто не хотел напороться на доски и пробить корму. В конце концов, пришлось спустить на воду лодки, и добираться до руин Лордпорта в них, даваясь при этом рвотой, которую вызвало омерзительным амбре, зависшее над водой. Им приходилось веслами отталкивать тела и доски, чтобы элементарно догрести до берега. Там их ждали. Около десяти человек стояли на небольшом кусочке пристани, который чудом сохранился. Девять мужчин, потрепанных и измученных, и всего одна женщина: с кракеном на кирасе, тростью в руке и шрамами на пол лица. Яра. Теон ее даже не узнал, если быть честным, но герб на одежде, тот факт, что она стояла впереди и явная травма, о которой он слышал от короля, быстро ему подсказали, что это была именно его сестра, а не просто какая-то женщина. Он не мог не заметить, что в отличии от него, если судить по на миг расширившимся глазам Яры, когда ее взгляд пал на него, та узнала его куда быстрее. И это оказалось правдой. Как только он покинул лодку, то вместо того, чтобы первым поприветствовать делегацию короля, она сделала неловкий шаг вперед, сильно опираясь на трость, и, усмехнувшись, сказала: — Ну привет, братец. Узнал? — Здравствуй, Яра, — сдержанно сказал Теон, и был очень удивлен, когда его сестра сделала еще один шаг вперед и приобняла его. Он поколебался, но медленно обнял ее в ответ, робко думая, что может все же сестра по нему скучала. Что может его здесь все же любили и ждали?.. …глупец.