Власть над будущим

Кровь. Кровь и рваные раны на лице его племянника, это было первое, что заметил Бенджен, когда впервые за многие месяцы увидел Джона. Не то, как тот возмужал, вытянулся и чуть раздался в плечах. Не его практичный, но все еще королевский наряд в черно-красных тонах, и не ножны на поясе, в которых был вложен меч с золотой гардой и рубином, который украшал навершие. Нет. Именно кровь и раны на лице, привлекли его внимание, когда Бенджен стремительно направился в сторону Джона, едва тот появился верхом на чертовом драконе, приземлившимся, — спасибо за маленькие милости! — за воротами Черного замка, которые он немедленно приказал распахнуть. — Джон! — громко воскликнул он, панически думая, что временное перемирие с Одичалыми оказалось нарушено, и те все же не сдержали слово. Бенджен был уверен, что дело в них, ведь Джон появился с той стороны, спустя ночь после того, как до него дошли новости о том, что над Стеной вновь пролетел дракон, на участке, где находился замок Врата Королевы. Он даже успел приказать братьям готовиться к наплыву дикарей, поскольку миграция в Дары была уже согласована и только осталось дать отмашку. Видать, все зря… Только на расстояние вытянутой руки от племянника Бенджен вспомнил, что этот юноша, которого он когда-то катал на плечах, желая вызвать такую редкую улыбку на устах кудрявого мальчугана, был уже не просто его родичем, а королем Семи Королевств. Он притормозил, и хотел преклонить колено, но тут Джон сделал шаг вперед и крепко его обнял. — Дядя, — надломлено выдохнул тот ему в ухо, и Бенджен, крепко обняв парня в ответ, ощутил печаль. Голос Джона был полон такой усталости, какая не должна звучать от такого молодого парня, как его племянник. Вес бремени правления явно давил тому на плечи, и Бенджену было жаль, что он не мог его от этого избавить. — Племянник, кто тебя так?.. — сказал он, выразительно посмотрев на рваные раны на лице Джона, когда они разорвали объятия, но спохватившись, с ноткой доброй насмешки добавил: — То есть, ваша светлость. Джон поморщился. — Только ты не начинай, — пробурчал он, и недовольно вытер с глаза кровь, которая продолжала сочиться из кривого пореза, тянущегося через его бровь и глаз. — Лучше бы мейстера мне позвал, дядя, и приказал мне подать вашего мерзкого эля. У меня в глотке так сухо, как в пустыне Дорна. Бенджен широко усмехнулся, и потянул племянника через двор, к лестнице, ведущей в его покои, чтобы они могли поговорить наедине. По пути он приказал одному из черных братьев оповестить мейстера Морлоса, которого пару недель назад им прислала Цитадель, о том, что король нуждался в его услугах, и принести в его кабинет что-нибудь с кухни поесть. По коридорам Черного замка, они шли в полной, но уютной, тишине. А едва они вошли в его кабинет, Джон совсем неизящно упал на стул, издав при этом тихий стон, и вытянул ноги вперед. Его голова откинулась на не очень удобную спинку стула, а глаза утомленно закрылись. Бенджен нахмурился, когда впервые заметил, что в темных кудрях племянника отчетливо виднелась седина, которой там было явно не место, черные тени под глазами Джона и отчетливо заострившиеся скулы. Тут Лия, лютоволчица, названная в честь его сестры, которая, как и ее черношкурый партнер с самым мерзким характером на свете, за что тот уже был прозван Бесом, так и не покинули Черный замок, встала со своего уютного местечка около камина, и подошла к Джону. Она положила голову ему на колени, и тихо заскулила, требуя то ли ласки, то ли просто жалуясь на что-то. Джон медленно открыл глаза и опустил взгляд вниз. Они несколько минут смотрели друг на друга, после чего юноша поднял руку и провел ее между ушей Лии, которая тут же прикрыла глаза и удовлетворенно закряхтела, чем очень поразила Бенджена, которому редко давала себя гладить, да и никогда так не ластилась, как сейчас к Джону. — Вижу теперь все Старки имеют личного четвероного спутника, — тихо пробормотал парень. — Ну, у Неда пока его нет, — вредно заметил Бенджен, все еще дуясь на брата за ложь. — Впрочем, тут бегает еще один лютоволк. Черный, как ночь, и очень пакостливый, за что его уже все здесь Бесом прозвали. Можешь забрать его на Юга, пусть Нед «повеселится». — Отец меня же вон терпит, — сказал Джон, продолжая ласкать разомлевшую лютоволчицу. — И даже самого невыносимого лютоволка вытерпит, я уверен. Бенджен прищурился. — Ты все еще зовешь его отцом, — тихо сказал он, почему-то удивленный этим фактом и немного разочарованный. Может быть это и низко, но ему ребячливо хотелось, чтобы Джон все же перестал звать Неда отцом, зная, что тому это причинит боль, какую испытал он, узнав о лжи брата, скрывшего от него правду о смерти Лии, в которой он и так винил себя, и истинную личность Джона. — А ты злишься на него, — спокойно констатировал племянник, глядя на него своими темными глазами, которые изменились едва ли не больше, чем весь его внешний вид. Это его печалило. Там больше не было тепла, не было искры, только бесконечная усталость с ноткой упрямства. Будто ему уже осточертела вся эта жизнь, но врожденное упорство не давало опустить руки и заставляло двигаться вперед. Бенджену этот взгляд напомнил его первого лорда-командующего Кворгила. Уже когда он пришел в Дозор, этот человек был стар, но несмотря на свой артрит и ухудшающейся здоровье тот продолжал выполнять свою работу, и даже заступал дежурства, стоя на Стене ночи напролет. Он и за Стену выезжал, хотя, чтобы сесть на коня, ему была нужна помощь нескольких черных братьев. Кворгил и умер за работой, прямо в этом кабинете, сжимая в руках чертовы бумажки, касающиеся жизни Дозора. Джон был очень похож на этого старого лорда-командующего. Бенджен это презирал. Он хотел встряхнуть племянника, вернуть свет в его глаза, хотел даже увидеть этот угрюмый взгляд, который чаще всего в прошлом был на лице Джона, но в то же время, обреченно понимал, что ничего не может сделать. Тут не поможет шутка, чтобы разредить обстановку, или заверения, что позже будет легче. Этого было просто недостаточно. В дверь постучали. После позволения войти, в его кабинет вошел мейстер Морлос с небольшим сундучком, а следом за ним семенил Сэмвелл Тарли, которого Бенджен определил к первому помощником. Что поделать, жалко ему было парня. Юному Тарли было здесь не место и все это знали. Он был неуклюж, фехтование ему не давалось, да и вообще оружие в руки ему было давать элементарно опасно, в первую очередь для него же самого, а еще Сэмвелл был довольно труслив. Зато очень умен и начитан. Бенджен все чаще думал о том, чтобы отправить парня в Цитадель, чтобы Сэмвелл стал мейстером для какого-то из замков на Стене, ведь клятвы Дозору тот уже дал. В конце концов, зачем давать потухнуть такому светлому уму, если можно его отточить и воспользоваться во благо? — Джон! — радостно воскликнул Сэмвелл, отчего аж подпрыгнул на месте, а миски на подносе, который он нес, опасно затряслись. В следующий миг, парень жутко смутился, покраснев как помидор, и, заикаясь, затарахтел: — Т-то е-есть, я-я х-хотел с-сказать в-ваша м-милость… Джон нахмурился. — Сэм, — с еле заметной ноткой укоризны сказал он. — Я думал во время моего краткого прибывания здесь, мы успели сблизиться достаточно, чтобы ты мог звать меня другом, как и я тебя. Или нет?.. — Конечно, ты мой друг! — запальчиво воскликнул юный Тарли, отчего поднос в его руках вновь дрогнул, за что тот получил мрачный взгляд мейстера Морлоса. Сэмвелл еще больше покраснел и поспешно подошел к столу, чтобы отпустить на него свою ношу, после чего начал разгружать поднос, и при этом тихо пробормотал: — Я рад тебя видеть. Губы Джона дрогнули в улыбке, но разговор двух юнош был прерван мейстером, которые тоже успел достать несколько флаконов и набор для зашивания ран. Бенджен уступил Морлосу свое место, чтобы тому было удобнее осматривать Джона, а сам застыл неподалеку, сложив руки на груди. И только Лия упрямо продолжала притворяться ковриком на коленях парня, который потакал ей и все еще гладил по голове. — Останутся шрамы, — вынес вердикт мейстер, вытерев кровь с лица молодого короля. — Слишком неровные края и глубокие раны. — Да шейте уже, мейстер, — устало отмахнулся Джон. — Шрамы меня мало волнуют. Главное, чтобы я не свалился с лихорадкой из-за какой-нибудь инфекции. У меня много дел и забот, которые не терпят отлагательств, или бессмысленных стенаний о внешности, чем страдают порой мои южные подданные. Сэмвелл скрыл улыбку за рукой, Бенджен закатил глаза, а мейстер Морлос, который сам был выходцем с Простора, нахмурился, да чуть заалел. Но надо отдать ему должно, мейстер быстро пришел в себя, и приступил к своей работе, предварительно предложив Джону макового молока, чтобы облегчить боль, но тот отказался. — Я от него дурею и только, — только сказал Джон и без каких-либо ворчаний доблестно вытерпел пятнадцатиминутную неприятную процедуру зашивание своей плоти на живую. Бенджен нахмурился, видя такое явное проявление высокого болевого порога своего племянника, но не стал заострять на этом внимание, уверенный, что Джон только отмахнется. Наконец мейстер покинул их, как и молодой Сэм, с которым Джон пообещал, что повидаться позже. Бенджен подтолкнул ближе к племяннику миску с супом, но мальчик предпочел обойтись кружкой с элем, баюкая которую, тот сказал: — Я заключил сделку с Мансом. В ближайшую неделю, две, первая колонная его народа прибудет с Стене. Но не торопись их пускать, пока не прибудет моя комиссия и лорд-надзорщик для Даров, где те будут жить. Бенджен поднял бровь. — Лорд-надзорщик? — с удивлением спросил он, думая, что Джон доверит Мансу держать в узде свой народ, а не привлечет другого человека для этой работы. — Станнис Баратеон, — подтвердил его племянник, продолжая рассеянно болтать эль в кружке. — Мы с ним заключили мир. Его дочь теперь будет леди Штормового предела, а он станет лордом Короны Королевы и будет гарантом соблюдения закона в Дарах. Лицом моей власти. Вторая бровь Бенджена присоединилась к первой. — И когда он прибудет? — деловито спросил он, решив не затрагивать тему оленей, которых он иррационально не любил и все тут. В конце концов, политика — не его дело, да и Бенджен не имел прав спорить с решением короля, пусть он даже и его племянник. — Скоро, — лаконично ответил Джон. — Когда я летел сюда, то видел корабли, отплывшие ранее, неподалеку от Вдовьего Дозора. Лорд Станнис и делегация, которая позаботиться о детях, которых Вольный люд отдаст мне. Также значительная часть солдат уже покинула Королевскую гавань, и кто отправился домой, кто придет сюда, чтобы готовиться к битве и обучить людей из-за Стены драться, как единый организм, а не так, как они привыкли. Джон примолк. Он вновь покачал эль в свой чашке, и, одним махом его допив, поставил посудину на поднос с остывшей уже похлебкой. — Кстати, я видел, что стройка на Стене идет довольно бурно, — сменил тему молодой король, откинувшись на спинку стула. Бенджен усмехнулся. — Золото и люди — это двигатель прогресса, — иронично сказал он, допивая собственный эль, после чего посерьезнел и добавил: — Спасибо за это. Что не забыл Дозор и… — Извини, дядя, — вдруг тихо сказал Джон, прервав его на середине. Он нахмурился. — За что? — непонимающе сказал Бенджен, отставив чашку и наклонившись вперед. Как он не думал, какие мысли в голове не перебирал, все никак не мог понять за что его племянник мог перед ним извиняться. Конечно, Бенджен был не самым частым гостем в Винтерфелле, но всегда уделял внимание детям Неда и никогда их не обижал, а они всегда встречали его только с распростертыми объятиями и улыбками на лицах. Так почему… — Дядя Эйемон тебе рассказал, что со мной случилось здесь? — мрачно спросил он. — Что я уснул на три дня, а когда проснулся… — Сбежал? — закончил Бенджен, хмуро смотря на мальчика. — Да, слышал. Не лучшее решение, если учесть то, что с тобой произошло черт знает что… — Боги пробудили во мне дары, которые достались мне от обоих моих семей, — тихо сказала Джон, рассеянно глядя куда-то в сторону. — Теперь я могу порой видеть то… Что было, что будет, или могло быть. Они показали мне… многое. Бенджен мрачно свел брови, подозревая, что именно это и было причиной теней в глазах его племянника. Как ни странно, он не видел причин отвергнуть эти слова, или подвергнуть их сомнению. Бенджен видел, что Джон не лгал и каким тяжким грузом легло на него бремя этих знаний. Он помнил, что мейстер Эйемон ему рассказывал в каком отчаяние был мальчик, когда проснулся. — Я направился за Стену, — продолжил тем временем Джон, вздохнув и подперев голову рукой. — Мне нужно было… кое-что там сделать. Вихтов тех же найти для доказательств своих слов о грядущей войне. Вдруг мальчик посмотрел прямо на него. Его темные глаза были полны какой-то грусти, извинения и той самой темноты, да усталости, которая делала его племянника старше, чем тот был, отчего Бенджен нахмурился еще сильнее. — …и остановить тебя, — добавил Джон, сложив руки на коленях — Но я не успел. Когда я тебя нашел, ты… — …был мертв, — хрипло закончил Бенджен, вновь вспомнив свою галлюцинацию, где ему послышался голос племянника. Или все же не галлюцинацию?.. — Почти, — не стал отрицать Джон. — Спасти тебя было нельзя, но… Бенджен вытянул руки вперед и стиснул руки племянника в пальцах, понимая, что делает это слишком сильно, но он должен был знать наконец, что с ним такое. — Что ты сделал, глупый мальчишка? — прошипел Бенджен, и мысленно дал себе оплеуху, заметив, как печаль в темном взоре стала сильнее, а на дне зрачков промелькнула искра обиды из-за его резкого тона. Но если Джон думает, что он злится, то зря. Бенджен не злился, он боялся . Боялся того, что сын его любимой сестры, сын Лии, мог сделать, чтобы вернуть его к жизни, пусть и не совсем в нормальное существование. Это ведь невозможно!… Если бы способ вернуть к жизни мертвых, то его бы уже кто-то знал. — Я — ничего, — выдохнул Джон, не выдергивая свои руки из его хватки, даже несмотря на скрип перчаток, которые носили они оба. — Это были… Дети Леса. Они помогли мне вернуть тебя к жизни. Я не знаю как, но… Бенджен пораженно моргнул, услыхав про Детей Леса, которые жили только в сказках, но драконы до недавнего времени тоже были почти уже мифом, что не мешает сейчас одному из них спать за воротами Черного замка. — Какова цена? — резко спросил он, продолжая сжимать руки Джона. — Что ты им пообещал? — Все уже уплачено, — коротко сказал Джон и поджал губы явно больше не намереваясь что-либо говорить. Между ними повисло напряженное молчание. — Ты злишься на меня, дядя? — тихо спросил Джон. — Я знаю, ты мог не желать вновь возвращаться, что ты теперь не совсем такой, как прежде, но я не мог дать тебе… Бенджен внезапно встал и, дернув за руки племянника, поднял того на ноги, после чего крепко обнял. — Никогда больше так не делай, понял? — строго сказал он этому глупому мальчишке. — Моя жизнь не стоит того, чтобы ты занимался всякой дурью. Джон чуть расслабился. — Вряд ли это можно повторить, дядя, — тихо сказал он. — Боюсь ты последний человек, которого они смогли… оживить без особых последствий для тебя же. Бенджен отпустил парня и хмуро на него посмотрел. Его все еще не оставляло чувство, что его племянник что-то недоговаривает, и боялся все же узнать, чего его возращение стоило, но теперь хотя бы он не будет тревожиться, что медленно превращается в мертвяка. — И слава богам, — только и сказал он, а потом весело фыркнул, когда Джон явно против воли зевнул и чуть смущенно закрыл распахнутый рот руками. — Пойдем-ка, ваша светлость. Кроватка в Королевской башне вас заждалась, а поговорить мы можем и позже. Джон не сопротивлялся, и они пошли в сторону двери, сопровождаемые Лией, которая явно прикипела к его племяннику. — Ты правда не злишься? — прошептал мальчик, внезапно замерев перед открытой дверью и бросив на него внимательный взгляд. — Не глупи, Джон, — мягко пожурил его Бенджен, кратко сжав локоть племянника, который всегда был его любимчиком, что тут греха таить. — У меня появился шанс помочь людям, Дозору, и своей семье, а не валяться грудой костей где-то в лесах, или того хуже. Я мог бы стать одним из этих. И это пугало его больше всего. Уж лучше быть странным полумертвым-полуживым собой, с сохраненной ясностью ума и памятью, чем один из тысячи мертвецов, марширующих к Стене с целью ту снести и принести Долгую Ночь на земли Вестероса, а потом и всему миру. Джон нахмурился, хотя в его глазах промелькнуло облегчение от его слов, и слабо кивнул. После чего они продолжили свой путь до башни, где тепло расстались, и каждый направился по своим делам. Молодой король, сопровождаемый Лией, отправился отдохнуть, а Бенджен должен был вновь убедиться, что черные братья были готовы к скорому прибытию многочисленных гостей, каких Стена не видела, наверное, с момента своей постройки.