Власть над будущим

Гарин любил ловить рыбу. Он был рыбаком, его отец был рыбаком и дед, и прадед. Все они жили на Апельсиновом берегу, в безымянной деревушке, от которой до Волон Териса было почти полторы недели пути, и занимались только этим ремеслом. Но если его предки занимались ловлей рыбы ради выживания, и потому, что другой работы здесь попросту не было, то Гарин делал это еще и с искренним увлечением. Ему нравился весь процесс от и до. Поиск наживки, дрейф по волнам Летнего моря, запах соли в горячем воздухе, ощущение сетей в руках, и сам вылов добычи. Гарин любил рассматривать рыбешек, которых ловил, всегда с затаенным дыханием ожидая увидеть тех, что прежде ему не попадались. Ему даже нравилось их разделывать. Аккуратно вычищать внутренности, вытаскивать кости, счищать сверкающую чешую… …вот и сегодня Гарин, как обычно, отправился на рыбалку, даже несмотря на то, что ночью был сильный шторм. Но когда впереди показался знакомый покосившийся пирс, к которому были привязаны все три лодки, что у них были общими на всю деревню, и сама гладь Летнего моря, то удивленно замер. Дым. Вдалеке, на горизонте, виднелся черный дым, зависший над водой и расползшийся на многие мили, от их пирса ничего не сталось, как и от лодочек, а берег был усыпал сломанными досками и телами. В воде также плавали бочки, люди, и прочий мусор, указывающий на то, что ночью шторм не только снес пару крыш в деревне и повалил деревья, но разбил чей-то корабль, или даже флот, поскольку было слишком много останков, как человеческих, так и того, что некогда было кораблями. Гарин растерянно посмотрел на сети в своих руках, а потом бросил их на землю, все равно рыбачить теперь не было смысла, как и возможности, и быстрым шагом направился к ним. Да, его мама говорила, что красть у мертвых было грехом, но сегодня у него явно не будет улова, все лодки были разрушены, и хоть что-то он должен был принести домой. К тому же, эти люди были уже мертвы, а медяки, если они у них были, были им уже не нужны, в отличие от Гарина, верно?.. Он перелез через то, что некогда было частью кормы, а может трюма, и направился к первому телу. То был мужчина, лет сорока, с бородой и шрамами на лице, обряженный в одежды, которые не были свойственны торговцам, или матросам, Вольных городов. Скорее на уж то были тряпки пиратов. Конечно, может та пришла в негодность от столь ужасной смерти ее владельца, Гарин не знал. Он полазил по карманам мужчины и, к своему восторгу, нашел мешочек с золотыми монетами, которые тут же принялся с восхищением рассматривать и даже попробовал на зуб. Ведь Гарин никогда не видел столько денег!.. Да еще и таких необычных, с какими-то крылатыми зверями, но самое главное они были золотые!.. Волон Терисе, куда он изредка ездил, чтобы поторговать рыбой, таких не было. Нет, золото было, но не такое. Значит это и впрямь какие-то заморские моряки. Он не исключал того, что это были очередные искатели приключений, отправившиеся в запретные земли, над которыми всегда стоял смог. Таких порой выкидывало по всему Апельсиновому берегу. Обычно, мертвых. Он обыскал еще несколько тел, дивясь своей добыче и удаче, ведь из деревни еще никто не додумался пойти на берег, а то здесь были бы уже драки, пока не замер около того, что могло быть только мачтой. Гарин с любопытством распутал тряпку, явно бывшую некогда парусом, которая обмоталась вокруг нее, чтобы увидеть рисунок на нем. Это был золотой кракен. Гарин не знал почему, но этот рисунок показался ему жутким и его пробрала дрожь. Он бросил парус, будто тот его обжег, и сделал пару шагов назад, пока не уперся во что-то ногами. Гарин не успел сбавить скорость и по инерции свалился назад. На миг он подумал, что вот сейчас умрет, напоровшись на какую-то деревяшку, но то, на что он свалился было мягкое и вонючие. Он застонал и повернул голову. А потом заорал и лихорадочно стал отползать от тела, на которое Гарин и упал. Нет, мертвяков он не боялся, не раз видел утопленников: раздутых и синих, сам их вытаскивал из моря, видел и поклеванные птицами трупы, но все же, он никогда прежде не видел… такого. У мужчины не было лица. Он был одет богаче и добротнее, чем те, кого он уже успел обыскать, его темные волосы были куда более ухоженные, и не похожи на колтуны, как у остальных, на руке он мельком заметил какое-то кольцо, но его лицо!… Его словно срезали острым ножом и одним аккуратным движением. Гарин всегда любил, чтобы его рыба была идеально разделана и не имела рваных краев, и мог точно сказать, что этого мужчину намеренно лишили лица. А глаза оставили. Голубые, как море и оба они смотрели в небеса с каким-то удивлением и шоком, а мышцы рта были раздвинуты так, будто тот ухмылялся в миг смерти. Будто их владелец был очень удивлен тем, что его убили и до конца в это не верил. А его наверняка убили, в отличии от остальных бедняг, которые выглядели как те, кто выбросились за борт, когда шторм начал бушевать. Были и обгоревшие, как сильно, так и едва, тела, но утопленников все же больше. Гарин сглотнул. Его горло в миг пересохло, а вся мысль о наживе оставила его голову. У него вдруг возникло ощущение, что тот, кто это сделал был еще жив и наблюдал за ним. Он лихорадочно повертел головой, но никого, кроме чаек, мусора и тел, не увидел. Хотя… Гарин вернул взгляд к горизонту и увидел, что сквозь дым двигался корабль, вероятно уцелевший в буйстве стихии. Он был подобно одинокому войну, выстоявший в смертельной битве: гордо идущий вперед и готовый бесстрашно встретить любой другой шторм. Его парус развевался на ветру, и Гарин с трудом, но смог разглядеть рисунок на нем. Красный глаз с черным зрачком под черной железной короной, поддерживаемой двумя воронами. От этого зрелища Гариона пробрала еще больше, чем от золотого кракена и он торопливо вскочил на ноги, после чего бегом помчался в деревню, желая просто быть подальше отсюда и молясь матери Ройне, чтобы это не были пираты, которые решили высадиться на эти берега и перебить еще и его деревню, как явно сделали с этими беднягами на берегу.

***

Нед с облегчением выдохнул, когда в один из дней, а точнее в один из вечеров, над Королевской гаванью пронесся уже родной рев Рейгаля, возвещающий, что Джон вернулся со Стены. Он послал людей во главе с сиром Барристаном, и экипаж, за ним, точно зная, что перелет был тяжелым и мальчик скорее всего даже не покидал спины своего дракона, пока летел обратно домой. Так что пусть едет в карете, а не на лошади, как наверняка намеривался сделать этот упрямец. После чего распорядился провести в порядок королевские покои и приготовить королю ванную, да сытный ужин. Закончив отдавать приказы, Нед направился на Западный двор, ждать, пока туда явится Джон в окружение свиты. По пути туда к нему присоединился лорд Варис и лорд Тирион, которые, вероятно, тоже услышали рев. — Все же удобно иметь дракона, — пробормотал последний, когда прошло около десяти минут в ожидание, в котором они застыли на ступеньках, ведущих к тронному залу. — В любое другое время, мы бы короля только к следующей луне дождались. А то и через две. Лорд Варис усмехнулся, бросив что-то ироничное, а Нед подавил тяжкий вздох. Карлик был такой говорливый, а когда эти двое: Паук и Тирион, собирались в одно месте их и вовсе было не остановить. Когда дело касалось драконов, Бес тоже был неутомим. Нед довольно быстро понял, что несмотря на отсутствие валирийского наследия, младший Ланнистер был одержим этими зверями, как не каждый Таргариен в прошлом. Он своими ушами слышал, как тот бурчал на брата, которому повезло полетать на таком славном создание, и чего старший Ланнистер явно не оценил, чем первый-то и был очень возмущен и оскорблен. А потом ему стало не до них. В ворота въехал экипаж, окруженный солдатами и Королевской гвардией. Он сделал круг, после чего карета замерла, солдаты выстроились в почетный караул, а герольд помпезно объявил о прибытие его светлости короля Джона и так далее. Будто Нед и сам не знал, кто прибыл. Пекло бы побрало эти высокопарные обычаи Юга! Пажи поспешили вперед, едва герольд стих, и открыли дверцу, вот только… никто не вышел. Минута, две. Никого. Герольд смутился, пажи затоптались на месте, а Паук и карлик обменялись взглядами за его спиной. Сам Нед поднял бровь и выразительно взглянул на сира Барристана, спешившегося с лошади неподалеку от кареты, чей взгляд выражал странную смесь нежности и раздражения. Судя по всему, рыцарь не был удивлен тем, что ранее объявленный король не торопился явить себя миру, а когда Нед закатил глаза и поторопился к экипажу, чтобы заглянуть внутрь, понял почему. Джон спал. Молодой король, о котором уже слагают песни и чьи поступки достойны быть вписаны в историю, свернулся в удивительно маленький клубок на бархатном сидение кареты, подтянув колени к лицу, и используя сложенные руки вместо подушки, глубоко спал. Он явно даже не ощутил тряски, пока экипаж двигался по раскрученной в ходе стройки дороге, как тот замер, и не услышал, как объявили о его выходе. Сердце Неда сжалось. От глубокой печали и родительской любви. Его мальчик сейчас был, как никогда, похож на того ребенка, которого он пронес от Дорна до Севера в своих руках. Ребенка, которым Джон все еще был, хотя почти все уже об этом забыли, включая самого мальчика. Ради богов, ему даже восемнадцати-то нет!.. Но эти самые боги были жестоки, возложив непостижимую ношу на эти юные плечи и ничего с этим не поделать. — Разбудим? — тихо спросил сир Барристан, замерев за его плечом. — Я и так дал его светлости поспать, заставляя извозчика провезти нас самым длинным путем… — Он проспал всю дорогу? — также тихо спросил Нед, совсем не удивленный этим. — Его светлость скорее упала с дракона, чем спустилась, милорд, — честно ответил сир Барристан. — Мне пришлось ему помочь дойти до экипажа, хотя он уверял, что сможет… — …доехать и на лошади, — одновременно сказали они и понимающе переглянулись. — Закончили на меня друг другу жаловаться? — пробурчал чуть невнятный голос, и они также синхронно обернулись к Джону. Мальчик еле заметно приоткрыл свои темные глаза и хмуро на них уставился, что было довольно забавно с его-то сонной физиономией и позой. Кстати, о физиономии. Нед нахмурился, заметив, что на лице его сына появилось несколько явных и длинных ран: через бровь, глаз и на щеке, аккуратно зашитых черными нитями, говорящие о том, что они были достаточно глубоки и наверняка после останутся шрамы. Словно ощутив его взгляд, Джон резко сел и почесал один из швов. Инстинктивно Нед хотел шлепнуть его по руке, как делал со всеми своими детьми, любящими ковырять свежие болячки, но воздержался. Все же они были на публике. Он и сир Барристан отошли от экипажа, чтобы Джон мог выйти наружу, после чего привычно заняли свои места. Нед по правую руку от сына, а лорд-командующий за их спинами. Сир Лорас и сир Лукас встали по бокам, охраняя их фланги. Лорд Варис и лорд Тирион тут же поспешили к ним, чтобы поприветствовать короля, на что Джон просто кивнул и велел им подняться. После чего, они неторопливо направились в сторону Восточного двора. — Как прошла поездка, ваша светлость? — первым нарушил тишину лорд Тирион, ради которого все старались идти чуть медленнее. — Мы заключили договор с Мансом, и как только лорд Станнис, и его сопровождающие, которые отсортируют детей по новым местам жительства, прибыли, первая группа Вольного люда пересекла Стену, — прямо ответил Джон, сложив руки за спиной. — Я не стал ждать последующие. Это долгий процесс, с которым лорд Станнис и лорд-командующий Ночного Дозора справятся и без меня. Какие новости у вас? — Стройка канализации идет полным ходом, — гордо сказал лорд Тирион, отвечавший за этот проект. — Мы закончили несколько первых стоков вокруг холма Эйегона и на улице Крюка. Очистка улиц также прогрессируют быстрыми темпами, а перестройка в порту почти закончена. Тут он чуть сдулся. — Правда в Драконьем логове произошел… инцидент, — неохотно добавил карлик, и Нед мрачно усмехнулся. Инцидент. Как тонко Бес назвал ту массовую потасовку среди рабочих, которая произошла несколько дней назад, когда была расчищена одна из больших пещер, где некогда обитал явно крупный дракон. С десяток людей погибло и еще больше щеголяло теперь синяками, да следами от розг. Здание было разделено на сектора; часть для банка, а другая, более значительная часть Драконьего логова, та, что предназначалась для военного корпуса, перешла под контроль лорда Тарли, так как там сейчас тренировались будущие солдаты армии короны, коей тот заведовал. А так как именно на его половине здания произошла эта потасовка, он и определил наказание для бунтовщиков. А все из-за одного простого несчастного меча. Ладно, не совсем «несчастного» и не совсем «простого». То был валирийский клинок под названием Плач, некогда принадлежавший семье Ройсов из Рунного камня. Тот самый, который считался потерянным, после гибели сира Виллама Ройса, служившего Королеве-на-Полгода, и которым, если верить сплетням, зарубили дракона королевы Рейниры - Сиракс. Все думали, что его украли после, но, судя по всему, кто бы его не подобрал, вынести из Драконьего логова этот человек не смог. Но рабочие, которые его нашли, почти это сделали. Валирийская сталь с каждым годом становилась все дороже и ценнее, а такой клинок, клинок с историей и мастерски выкованный, мог и вовсе стоить целое состояние, сделав тем самым любого крестьянина — богаче, чем многие лорды были на сей момент. К счастью, если можно так вообще сказать, решить сколько и кому монет перепадет после продажи клинка мужики так и не смогли, а там на крики сбежались, и другие работяги и началось. Естественно, почти сразу на место прибыл и сам лорд Рендилл, который, узнав в чем дело, меч изъял, а строителей наказал. — Хмм, — задумчиво протянул Джон, когда ему кратко изложил всю историю. — Кто бы мог подумать, что в недрах этих руин еще можно найти что-то интересное. — Что нам делать с мечом, ваша светлость? — осторожно спросил Нед, надеясь, что Джон не решит тот оставить себе. Да, это ценное и красивое оружие, которое вскоре может им очень пригодиться, но оно принадлежит Ройсам. Будет честно и правильно сообщить им о том, что их семейная реликвия была найдена после всех этих лет. — Вернуть лорду Ройсу, конечно, — тут же ответил Джон, отчего Нед мгновенно ощутил всплеск гордости. — Он благородный человек, который сейчас самоотверженно занимается воспитанием юного лорда Аррена и предоставил нам солдат. Его служба и верность должна быть вознаграждена. Тут мальчик не удержался и зевнул. Джон прикрыл рот, но они все видели, что он устал, да и был уже поздний вечер, а поговорить они смогут и на завтрашнем собрании. Посему сначала лорд Варис, а потом и лорд Тирион откланялись, и отправились в свои покои, чтобы отдохнуть. — Я хочу знать откуда у тебя эти новые… украшения? — тихо спросил Нед, когда они остались наедине. Ну, почти наедине, ведь гвардейцы никуда не делись. — Нет, — прямо сказал Джон, посмотрев ему прямо в глаза, и тут же сменил тему. — Дядя Бенджен передавал привет. Нед покачал головой, заметив, как мальчик пытается уйти от ответа, и чуть улыбнулся. Ему было отрадно слышать, что с младшим братом все в порядке и он очень гордился тем, что тот теперь был лордом-командующим. Еще один Старк на этом почетном посту. Джон вновь зевнул, и Нед решил, что пора отправлять сына в покои, отдыхать, пока тот не свалился и не уснул на ближайшей лавочке. Его сын был существом непривередливым и был способен засыпать даже в самых неудобных местах: на узком сидение кареты, за столом, а однажды Нед его даже нашел спящим на полу в зале, где проводится заседания совета. Он был уверен, что тело сыну спасибо за это не говорило, поэтому был намерен хотя бы сейчас проконтролировать наверняка то, чтобы Джон спал в своей кровати. Он легонько хлопнул сына по плечу. — Иди к себе, — тепло сказал Нед. — Я уже распорядился о ванне и еде. Тебе нужен отдых, а завтра займемся делами, хорошо? Джон открыл было рот, чтобы поспорить, но тут же его захлопнул и смиренно последовал за сиром Барристаном, предварительно пожелав ему спокойной ночи. Нед, тихо посмеиваясь, проводил взглядом сына, и спины в белых плащах, до самого поворота, за которым был вход в твердыню Мейгора, после чего направился в Башню Десницы, чтобы сообщить Роббу, проживающему в ней, что его брат вернулся, а после можно будет и самому отправиться на покой.