Реквием

Куро несся вприпрыжку по сельской местности в Италии. Позднее послеполуденное солнце окрасило флорентийские холмы в розовые и золотистые оттенки, и Тошио не мог удержаться от широкой улыбки при виде захватывающих красот. Италия источала тепло. Здешние жители, климат, пологие склоны, пьянящее ощущение от местного вина и даже цвет флоры и фауны казались доктору выполненными с беспечной, совершенно опьяняющей легкостью. Ему всегда думалось, что в Японии холоднее, возможно, и зеленее, но она более отдаленная и бесплодная. Он определенно предпочитал Японию, но решил, что Италия будет на вершине списка, если однажды он примет решение покинуть родину. Тошио проследовал за Сейшином до маленького городка к западу от Флоренции. Вся необходимая информация обнаружилась в романе, в части с биографией автора. Это и впрямь было слишком уж просто и слишком непохоже на его друга детства – так мало заботиться о своей личной информации. Будет несложно найти Сейшина среди всего 16000 горожан. Сколько седовласых японцев может быть в этом уголке мира? Но, не зная точно, что делать по прибытии, он снял квартиру в старом городе и определился с тем, как в конечном счете ему следует поступить. Тошио не знал, где именно живет Сейшин, но деревенские жители в Италии были столь же любопытны, как и их собратья в Японии, так что он рассчитывал без особых усилий выведать эту информацию в разговоре. Несколько порций выпивки здесь, пара очаровательных улыбок там – и итальянцы будут более чем счастливы поболтать с симпатичным доктором-иностранцем. Впрочем, какими бы ни были его планы, он знал, что заниматься их осуществлением нужно при свете дня. Пока маленькая вампирша-манипуляторша будет спать, Сейшин будет целиком предоставлен ему. Может, у него получится уговорить монаха вернуться с ним в Токио без упомянутой манипуляторши в придачу. Ранними вечерами он выгуливал Куро и репетировал свои реплики перед предстоящей встречей. Ну, на самом деле он в это время попросту бегал за Куро. Вообще он собирался оставить собачонку в Японии, но так и не смог воплотить этот план в жизнь. Так что вместо того, чтобы спихнуть пса на кого-нибудь из своих коллег по больнице, он получил ветеринарный паспорт и взял его с собой. В конце концов, Куро был его единственным компаньоном последние пять лет. Черт, он ведь даже разговаривал с ним на разнообразные темы. Последнее время его разговоры с Куро в основном представляли собой ругань и одышку, пока он пытался поспевать за псом. Токио был переполнен. Ретривер упивался новообретенной свободой, и, по правде говоря, доктор не мог винить его за это. Вот он и бежал за псом, мысленно делая себе пометку бросить курить… опять. Куро наконец появился в поле зрения, когда Тошио забрался на, как ему казалось, очень уж крутой холм. Он резко оборвал бег, замирая при виде пса. От шока он едва не споткнулся. Жизнь – полное дерьмо. К такому пониманию он пришел, когда вбил кол в свою жену после многочасовых пыток над ней. Что он едва ли мог себе представить в те времена, так это то, что эта дерьмовость порой соответствует шаблонным условностям дрянных любовных романов. Но теперь это стало совершенно ясно, потому что эту придурошную собаку сейчас поглаживал не кто иной, как Сейшин Мурой. Да, вполне в духе Куро мчаться сломя голову прямиком к оборотню. Проклятье. Когда вернемся домой, ты отправишься в приют. Тошио осознал, что абсолютно неподготовлен, несмотря на то, что проигрывал эту встречу в голове снова и снова. Ну конечно, это должно было случиться так. Блядь! Даже издалека Сейшин выглядел… иначе. Храмовые одежды он сменил на брюки и свитер, но они по-прежнему были черными и все так же выделялись на фоне бледной кожи и светлых волос монаха. А еще он выглядел здоровее, совсем не хрупким и тощим. Он мягко улыбался, проводя длинными пальцами по шерстке собаки. Какому-нибудь незнакомцу монах мог показаться довольным – эмигрант со своим псом вышел на неторопливую прогулку по деревне. Но Тошио был убежден, что видел печаль в улыбке Сейшина даже на расстоянии. Он подавил внезапное желание сорвать ее поцелуем. Ого. Откуда это взялось? Доктор потряс головой, как бы отгоняя необычайно яркий сон. Такие действия в отношении Сейшина всегда вели к проблемам. Тогда почему ты здесь? – Он мой друг, – прошептал он самому себе вместо своего привычного собеседника. Пес в любом случае никогда не отвечал, рассуждал он, так что разговор с самим собой должен быть столь же эффективным. И ты здесь только поэтому? – Я был ужасным другом. Он тоже. Он предпочел тебе убийцу. – Я зашел слишком далеко. Да, и вместо того чтобы противостоять тебе, он просто сбежал. – У него должна была быть причина. Он бы не сбежал просто так. О? Так почему же он не объяснился перед своим ближайшим другом? – Я бы попытался его остановить. Лжец. Ты бы дал ему уйти. – В этот раз не дам. Почему нет? – Он мой друг. Твой друг? Тогда почему ты так на него смотришь? – Как? Он очень сексуальный, правда? Помнишь, как ты притворялся с Кёко? Ты представлял, как срываешь одежду с тела Сейшина, как оскверняешь его прямо в церкви. Но фантазий было недостаточно. Разве не поэтому ты так поступил? Спорю, теперь он набрался опыта. Интересно, как ощущались бы его клыки, когда они скользили бы по твоему… – Заткнись. Никто тебя не спрашивал. В голове Тошио промелькнуло воспоминание об их пьяном свидании много лет назад. Честно говоря, пьян был только Тошио. Сейшин перерезал себе запястье всего несколько месяцев спустя, и уже тогда Тошио знал, что одной из причин отчаяния монаха была эта ночь, которую они провели вместе. Не слишком ли поздно теперь раскаиваться? Его псевдособеседник издевался над ним. Он наблюдал с небольшого расстояния, но рано или поздно ему пришлось бы дать о себе знать, поэтому он осторожно приблизился к Сейшину. Он нервничал, сердце бешено стучало в груди, а руки были скользкими от пота. Однако слова, что вылетали из его рта, совершенно не отражали его чувств. – Обычно ему люди не нравятся. Но, думаю, оборотни не совсем люди. Сейшин резко обернулся. Он явно ожидал нападения, и прежде чем Тошио успел осознать, что происходит, его повалили на землю спиной вниз, а чужая рука, подобно тискам, сжалась на его шее. Пара опасных ярко-красных глаз сердито смотрела на него сквозь очки в темной оправе. Куро лизнул щеку Тошио и радостно залаял. Бесполезная псина. – Я должен был догадаться, что рано или поздно ты появишься. Что ты здесь делаешь, Тошио? Оборотень был твердым и холодным. Пальцы слегка сжались на шее доктора – вне всяких сомнений, Сейшин демонстрировал, что мог сломать Тошио, прикладывая минимум усилий. Ясно, что существование в качестве оборотня давало свои преимущества. – Я получил твою посылку. Я преодолел весь этот путь, чтобы поблагодарить тебя, и ты вот так меня встречаешь? Несмотря на текущую ситуацию, Тошио глупо ухмыльнулся. Сейшин уж точно его не задушит, пока он будет поддерживать вид «дружелюбного идиота». Это спасало его от гнева Сейшина в прошлом, как-никак. – Какую посылку? За последние шесть лет его голос стал грубым. Сознание Тошио (если это было то, с чем он недавно разговаривал) было право. Мужчина и впрямь был сексуальным. То, что он был обречен на жизнь монаха, всегда казалось доктору напрасной тратой. Что ж, теперь-то он не монах, судя по всему. Похоже, даже его былая пассивность сменилась чем-то более резким, более агрессивным. Что бы Тошио ни надеялся отыскать, мужчина, угрожающе согнувшийся над ним, этим не являлся. Сейшин не просто выглядел иначе. В нем не было ни малейшего сходства с человеком, которым он был раньше. Тошио не мог решить для себя, было ли это хорошо или плохо в целом, но этого хватало для того, чтобы чуть-чуть ускорить его пульс. – Твоя книга. Посвящение. Если я правильно помню, там было что-то вроде «Моему единственному другу: Тебя нет, и оттого я запечатлеваю тебя навечно в своих рассказах… бла-бла-бла…», – он умолк и вновь победоносно улыбнулся своему агрессору, лукаво подмигнув. – Я знаю, что я написал, – Сейшин зажал переносицу свободной рукой и разжал хватку на горле Тошио, смиренно выдыхая. Он отодвинулся, позволяя доктору сесть. Не было смысла принимать угрожающий вид. В конце концов, Тошио был из тех, кто отвечал на угрозы улыбкой. Я мог бы разорвать его надвое. Вот ведь идиот. – Это посвящение не было приглашением. Тошио осторожно потер шею, зная, что у него будут синяки в тех местах, где пальцы Сейшина впивались в его плоть. Он прочистил горло и вытащил сигарету из пачки, обнаружившейся в его кармане. – Ты уверен? – спросил он, зажигая ее. С удовлетворением он вдохнул дым, а Сейшин между тем поудобнее устроился на траве. Куро плюхнулся рядом с ним, большие глаза ретривера сосредоточились на оборотне и выражали, по мнению Тошио, какое-то нездоровое обожание. Плечи Сейшина едва заметно ссутулились, и в этом жесте Тошио узнал что-то, напоминающее его старого друга. – Я пишу вымышленные истории. С чего бы посвящению моей книги не быть столь же вымышленным? – Потому что эта книга – не вымысел. Эта книга о Сотобе. Сейшин ничего не сказал. Тошио решил, что в этом споре он одержал победу. Какое-то время двое молчали, глядя на медленно скользящее над холмами солнце. Такая тишина между ними всегда была уютной. Хотя бы это не изменилось. Рядом с ними уже надвигался вечер, и тогда Сейшин снова заговорил. – Почему ты здесь? – он повторил вопрос, но в этот раз голос звучал мягче, нежнее. Его взгляд был устремлен на розовые завитки, все еще остававшиеся у горизонта, но Тошио заметил, что тот бросал на него быстрые взгляды. – Я хотел увидеться с тобой. Мне нужно было извиниться. Ты был прав все эти годы назад. – Насчет чего? Теперь оборотень рассеянно снимал ворсинки со своего свитера, а Куро тем временем пытался устроиться на его коленях. Он по-прежнему старался не смотреть прямо на Тошио, предпочитая поглядывать украдкой сквозь периферию своего зрения. – Я действовал слишком поспешно. Мне следовало перевезти людей куда-нибудь. Может, тогда ты бы не чувствовал себя обязанным жертвовать собой. – По-твоему, это то, что я сделал? – Да, ты пошел в Канемасу для переговоров. Ты пытался спасти всех нас – людей и шики. Сейшин издал глухой саркастический смех, его поведение мгновенно переменилось. Сейчас он казался оборотнем на каждый сантиметр. От этого резкого изменения в облике Сейшина доктор ощутил себя маленьким и ничтожным. Когда в смехе Сейшина появилось это пренебрежение? – Это всегда было твоей проблемой. Ты видишь только то, что хочешь видеть. Я не становился мучеником ради деревни. Зачем мне это делать? Сотоба была моей тюрьмой. Я оставался там только из-за неуместного чувства долга. Я очень рад, что больше меня ничто не обязывает. Тошио был ошеломлен. Он никогда не думал, что действия Сейшина объяснялись чем-то меньшим, нежели альтруистическое побуждение спасти всех вокруг. – Я тебе не верю. – Ты и не обязан. Доктор изменил стратегию. Это уже шло совсем не по плану. Он знал, что ему следовало уйти – если он останется тут, на склоне холма, и продолжит разговор, это только причинит ему боль. Он столкнется с множеством вещей, которые ему не хватало духа услышать. Казалось, Сейшин, которого он знал, по которому скучал, был безвозвратно потерян, и, принимая во внимание слова оборотня, Тошио не был уверен, что такой человек вообще существовал. Но, преодолев столь долгий путь, отчаянно желая снова услышать голос друга, он не сдвинулся с места. Возможность говорить с Сейшином была лучше, чем ее отсутствие, какими бы словами монах ни резал его. Это еще не значило, что Тошио должен был сдаться. Вовсе нет. Доктор Озаки был бойцом. – Что ж, теперь ты получил свою свободу. Тогда скажи мне, черт возьми, почему у тебя все так убого? И, прежде чем ты попытаешься возразить мне, подумай об очевидном. Посмотри на себя. Ты бродишь по чужой стране, задумчивый, одетый во все черное, с одним лишь блокнотиком вместо компании. Может, конечно, все вы, трагически непонятые писатели, так живете, но как по мне, ты выглядишь весьма жалко. Этого ты хотел? Вот это… – он обвел рукой пейзаж вокруг них, – делает тебя счастливым? – Ну, тут довольно красиво. Тошио осекся, а потом неизвестно почему начал смеяться. Сейшин присоединился к нему. Доктору пришлось признать, что он задал весьма глупый вопрос, но он еще никогда не был так рад тому, что изредка проявлял идиотизм. Шесть лет он не слышал этот смех, и даже раньше он слышал его очень редко. – Я тут занимаюсь исследованиями. Большую часть времени я живу в Японии. Я не настолько трагически непонят, чтобы покидать родину. Тошио оторвал взгляд от слабой улыбки, что все еще играла на губах оборотня. – У тебя в биографии автора сказано, что ты живешь в Синье. – Моя биография написана для синьора Моретти. – Так мне повезло, что я нашел тебя здесь? – Если хочешь так это назвать. – Где в Японии? – Кое-где далеко. Тошио был уверен, что Сейшин больше не станет делиться никакой информацией о своей нынешней жизни, поэтому он не стал продолжать эту линию допроса. – Почему ты это сделал? – в его голос вернулась серьезность. Сейшину не нужно было спрашивать, что подразумевалось под «этим». Раз уж Тошио не мог вернуть их дружбу, он собирался по крайней мере получить ответы на некоторые свои вопросы. – Я хотел умереть. Я не ожидал, что выживу, и уж тем более не ожидал, что стану практически непобедимым. Сейшин опустил голову, очки в темной оправе скрывали его глаза, но Тошио ощущал легкий трепет победы. Казалось, что его Сейшин – его чуткий, задумчивый Сейшин – еще не был потерян. Во всяком случае, не полностью. Ему и в голову не приходило, насколько печальным окажется тот факт, что он нашел своего старого друга в столь подавленных речах. – Ты придурок. Ты не рассматривал возможность превращения в вампира? Я в это не верю. – О, еще как рассматривал. А еще я рассматривал вариант выйти на солнце, если так случится, или прийти к тебе, чтобы ты убил меня. – Я бы этого не сделал. – Не лги. Больше этого не нужно. Тошио глубоко вдохнул. Он чувствовал, что другой возможности высказаться так свободно у него не будет. – Я бы сожалел об этом всю оставшуюся жизнь. – Поддев пальцем подбородок Сейшина, он заглянул ему в глаза. Сейчас они были яркого желто-зеленого цвета, такими, какими их помнил Тошио, и все же они казались чужими. – И это было бы не единственным, о чем я сожалел бы. На мгновение эти зеленые глаза расширились. Судя по всему, Сейшин колебался и был на грани ответа, но потом только покачал головой и выскользнул из поля досягаемости Тошио. Он поднялся, сталкивая недовольного Куро, и отряхнулся. Затем он повернулся спиной к озадаченному доктору. – Я не отправлял тебе никакой посылки. Извини, если посвящение навело тебя на ложную мысль. Я всегда буду желать тебе счастья, Тошио, но это не значит, что я хочу тебя видеть. Ты принес свои извинения, хоть они и не были нужны. Возвращайся домой. Казалось, даже Куро ощутил окончательность слов оборотня. Пес неподвижно стоял рядом с хозяином, поскуливая вслед этому созданию. Тошио хотел упрямо направиться вслед за Сейшином, схватить его за руку и развернуть. Он хотел поцеловать его так страстно, что в итоге они лежали бы голыми на склоне холма под звездным небом. Он хотел проснуться рядом с мягким, скромным Сейшином из прежних времен. Но на этот раз доктор Тошио Озаки не действовал импульсивно. Он оставался на месте, глядя на удаляющуюся фигуру друга. Сознание снова издевательски посмеялось над ним. В третий раз ты позволил ему уйти. Если бы он внимательнее смотрел по сторонам, то заметил бы маленькую девочку с бледной кожей и длинными волосами, наблюдающую за ним из-за деревьев. Он бы не смог увидеть лунный свет, отражающийся в ее темных печальных глазах, но он бы распознал душевную боль, отраженную в изогнутых вниз уголках ее губ, даже на некотором расстоянии.