If you're so smart, explain this, Clarissa.

“I just don't care if it's real That won't change how it feels”

-Ну, судя по всему, она уже идет на поправку,- тихо произносит Хирон, явно удовлетворившись видом мирно сопящей Клариссы,- Ты смог заставить ее выпить вторую дозу лекарства? -Как видите,- Перси пожимает плечами. Кентавр хмыкает и направляется к выходу. -Постойте. Хирон вопросительно вскидывает брови, явно подмечая, как помрачнел его подопечный. Перси пытается звучать спокойнее: -Когда уничтожат нить, это прекратится? Провал. Глаза Хирона сосредотачиваются на его лице, внимательно отслеживая каждую деталь. -Необходимость быть рядом? Разумеется вам не придется… -Я не о том,- раздраженно прерывает его Перси. “Ты же, черт возьми, знаешь, о чем я говорю!” -Сила вернется,- не моргнув глазом продолжает Хирон,- Последствия смешения характеров сойдет на нет. Вы снова станете такими, какими были до проклятья. В прочем, вы, судя по всему, оказались похожи. Нить не особо вас измени... -Я о другом... побочном эффекте. -О том, что вы чувствуете эмоции друг друга? -Об эмоциях, которые нить порождает сама по себе. Воцаряется пугающая тишина. Кентавр смотрит на него почти с сочувствием. -Персей, нить не порождает никаких эмоций… Перси открыл глаза, рывком просыпаясь. Этот кошмар не доканывал бы его до такой степени, если бы не был гребаной реальностью. Солнечный луч гулял по карамельному запястью, свесившемуся над его головой. Он рассеянно коснулся едва не задевающих его пальцев, и рука была проворно спрятана под одеялом. Кларисса возмущенно завозилась, бурча что-то невразумительное, и затихла. Перси сел, уткнувшись подбородком в диван и почти соприкасаясь с ней носом. Ла Ру не пошевелилась. -Я знаю, что ты не спишь. -Я знаю, что ты знаешь. Кларисса открыла глаза. Ее взгляд был слишком осмысленным, для человека, который только что проснулся, напряженным, с приличной долей самоедства. Перси не знал, гордиться ли тем, что научил ее так громко думать или признать, что он был слишком невнимателен, раз не заметил их сходный диагноз раньше. -Прекрати заниматься самокопанием. -Прекрати лезть в мою голову. Перси автоматически подался вперед, но тут же остановил себя, отпрянув. Движение, направленное на немедленную реализацию прав, которые ему вручили накануне, официально, едва ли не с подписью и печатью. Но она сказала, «иногда поддаваться нити». Как часто это «иногда»? Ла Ру, тем временем, истолковала его движение по своему: -Я еще не чистила зубы. Перси изумленно моргнул: -Ты о чем? -Ну, из моего рта не розами пахнет, наверное,- буркнула Кларисса,- Ох блин, джентльмен хренов,- закатила глаза и отстранилась сама. Перси уткнулся в диван лицом, пряча улыбку и думая о том, как часто непонятливость Клариссы спасала его гордость. Как в тот день, когда все праздновали победу Ла Ру, которую он же ей и отдал. Дети Ареса несли ее на плечах, а Перси впервые увидел ее с распущенными волосами, с венцом вместо уродской банданы на голове, и задержал взгляд чуть дольше, чем стоило. Кларисса тогда кивнула ему, ошибочно расценив его взгляд как ожидание благодарности. Он тогда и сам не понял, как расценивать это. Непривычное всегда цепляет взгляд. Вот и все. Перси поморщился. «Боги, как давно это началось?». -Чего? Ла Ру, выпутывалась из под одеяла, демонстрируя свое обычное утреннее настроение. -Весьма правдоподобно, но не соскочила. Что за самоанализ с утра пораньше? Кларисса взглянула на него. Под уставшими глазами – синяки. Она отвела глаза, поднимаясь с дивана. -Давай-ка в ванную, Джексон. Какой-то ты не в меру болтливый сегодня. *** Перси взглянул на себя в зеркало. Он тоже не выглядел особо цветущим. Лицо – словно не спал неделю. Хотя, в сущности, так оно и было. Он быстро вытерся полотенцем и, замерев на секунду перед дверью, вышел. Зевающая Ла Ру хмуро воззрилась на него: -Все рекорды бьешь, принцесса. После ее любимого ледяного душа, завернутая в свой кошмарный халат, Ла Ру была похожа на мокрого, нахохлившегося воробья. Перси наклонился вперед, привычно перехватывая ее взметнувшийся в рефлексе кулак и целомудренно целуя в угол губ. -С добрым утром. Кларисса несколько раз моргнула. -Что это было? -Мне тоже очень хотелось бы знать,- раздалось из-за спины. Явно только что вошедший Гроувер не выглядел удивленным. Щурился, скрестив руки с пакетами на груди, и всем своим видом требовал объяснений. -Пора завести привычку закрывать дверь хотя бы на ночь, - покачал головой Перси. -Про то, как проходят ваши ночи, я теперь даже думать боюсь,- сварливо проблеял сатир. Ла Ру, к изумлению Перси, залилась краской: -Можно я переоденусь? – как-то пополам жалобно и злобно рявкнула она. -Можно,- милостиво разрешил резко осмелевший Гроувер, продолжая сверлить Перси таким взглядом, что тот всерьез подумывал спрятаться в ванной вместе с Ла Ру. Замок щелкнул с той стороны, возвестив, что путь к отступлению отрезан. Кларисса включила воду, демонстрируя, что не подслушивает, тем самым сматываясь от необходимости что-то кому-то объяснять. «Бесстрашная воительница, блин»- пробурчал про себя Перси,- « А как реальные проблемы – сразу в кусты. Вся в папашу». -Эй,- подошедший ближе Гроувер напомнил о своем присутствии,- Ничего не хочешь мне рассказать? -Лицо у тебя такое, словно ты и сам все знаешь,- по-детски огрызнулся Перси на отцовские интонации в голосе друга. Он ненавидел этот тон, сатир словно становился старше его лет на десять. -Все знаю я еще с вылазки в море чудовищ,- спокойно ответил Гроувер,- Но я не имею никакого представления о масштабах. -Так заходил бы почаще, может и имел бы,- съязвил Перси, игнорируя его первую ремарку и не желая ее анализировать,- Чем ты был так занят, а? -Прости,-в голосе сатира мелькнуло чувство вины,- Но Хирон проинструктировал нас, что вас нельзя часто посещать. Остальные в лагере думают, что вы ушли в поиск. Вокруг дома и прилегающей территории барьер. Да и большинство сейчас заняты, времени слоняться по лагерю особо нет. -Да,- кивнул Перси,- Я заметил, что мы никогда ни на кого не натыкаемся, даже если выходим наружу. -Кстати, держи,- Гроувер протянул ему записку,- Хирон просил передать. Перси сложил бумагу пополам и засунул в джинсы, мысленно благодаря Богов за то, что Гроувер додумался не передавать послание при Клариссе. -Так, мы отвлеклись, что у тебя тут происходит? Давай быстрее, ей скоро надоест быть тактичной. -То же, что и все лето. Происходит нить, - Перси широко улыбнулся. Гроувер на улыбку не ответил. Холодно прищурился: -Серьезно? Хочешь отделаться от меня этой дебильной улыбочкой? Перси молчал, не отводя взгляд, но, в итоге, пораженчески опустил голову: -Нет. -Тогда давай, выкладывай. Перси молчал, пытаясь уложить последние недели в слова. Получалось хреново. Гроувер пару минут показательно переминался с ноги на ногу, постукивая копытами, со скучающим видом поглядывал на несуществующие часы на своей левой руке. Эти безостановочные кривляния отвлекали и бесили, не давая Перси сосредоточиться и сказать хоть что-нибудь. К счастью, Гроуверу быстро надоела его пантомима, и он громогласно возвестил: -Иииии, время вышло! Все ясно. -И чего это тебе ясно? – поинтересовался Перси. -Я же сказал - все,- отмахнулся сатир, подхватывая брошенный на пол пакет и перемещаясь к столу. -А ты у нас прозорливый, оракул прямо, да?- буркнул совершенно сбитый с толку Перси. -Да, детка! И не надо завидовать,- Гроувер занялся распаковкой завтрака. -Зачем тогда было мне мозг выносить? – устало и совершенно беззлобно спросил Перси. -А это, малыш Персей, чтобы ты не забывался,- назидательно заявил сатир, нарезая хлеб,- А то взял моду играть в одинокого героя, которого никто не понимает. «Мои проблемы касаются только меня, я решу их сам, и никому ничего не буду рассказывать, буду делать рожу «Я крутой Перси Джексон и у меня все всегда зашибись», потому что я повелитель морей и у меня есть трезубец»,- Гроувер гримасничал, изображая классического крутого парня из стандартного боевика. -Я так не разговариваю! - возмутился Перси, невольно задумавшись, куда он, кстати, засунул трезубец. -Но думаешь,- сатир, рассыпая крошки по кухне, взмахнул ножом, укоризненно направляя его на Перси, словно указующий перст,- Сто процентов так думал, именно с такой дебильной интонацией. А трезубец твой у Хирона сто лет как валяется. «Вот же телепат хренов!». Перси, спохватившись, быстро сделал вид, что вовсе не обшаривал комнату взглядом. -Ты бы хоть доску взял, чего по столу-то ножом? – сконфуженно пробормотал он. -А ты меня не учи. И глазки свои посейдоновские не отводи,- деловито проблеял Гроувер,- Изображает он тут из себя. У тебя, вообще-то, друзья есть. -Злишься на меня из-за Аннабет? – фраза вырвалась сама собой. Гроувер с преувеличенной медлительностью отрезал внушительный ломоть мяса и уложил его на кривой кусок хлеба. -Не злюсь,- Сатир улыбнулся, сверкнув рогами в сверкающей на солнце шевелюре,- Ты не сделал ничего плохого. Но вот что занимательно: до этого, она осознанно не рассматривала тебя как объект, кхм, девичьих грез. А теперь вот, похоже, рассматривает. Женщины… Ну и не расстраивается особо. И ни в какую не верит, что у вас с Клариссой может что-то быть. Думает, нить шалит, да и только. Перси встретил его взгляд, пытаясь понять, согласен ли тот с Чейз. Тот лишь невесело усмехнулся. -Но вкус у тебя, конечно,- уже вслух сказал Гроувер, качая головой. Кларисса вышла из ванной,- Небезопасный,- осторожно закончил сатир и улыбнулся,- Завтрак готов. Бутерброды выглядели так, словно шматки мяса и хлеба зверски отрывали и швыряли кусками на тарелку. Равнодушная к красивостям в еде Кларисса одобрительно кивнула и отправилась заваривать чай. *** Острый звук резанул по ушам, и Перси кинул недовольный взгляд на Клариссу. -Извини,- буркнула та, продолжая натачивать меч. -Ты пытаешься изготовить скальпель? – скептически поинтересовался он. Ла Ру рассеянно осмотрела своего стального друга и со вздохом отложила в сторону. -Что с тобой сегодня? Он не надеялся на вразумительный ответ, но Ла Ру закинув руки за голову, улеглась на диван и сообщила потолку: -Мы уже вечность торчим здесь. Так больше не может продолжаться. Столько времени прошло. И разве мы уже не должны быть при смерти? -Кстати, да - задумчиво протянул Перси, разглядывая ее,- Ну, живы, и слава богам. -Они что-то планируют,- Кларисса нахмурилась,- Я чувствую. Раньше мы могли показываться на глаза ребятам из лагеря. А теперь этот барьер. И Гроувер заходил гораздо чаще. И Хирон. -Ты забыла про Аннабет. Она прикрыла глаза, между бровями мелькнула вертикальная складка. Перси нахмурился: -От тебя несет чувством вины. Кларисса отвернулась: -Разумеется. Я все вам испортила. Это целиком и полностью моя вина. -Каким еще «вам» и чего это ты испортила? Кларисса резко села, уперла локти в колени, и сжала виски, словно у нее вдруг разболелась голова: -Джееексон,- тихо прорычала она,- Неужели ты не понимаешь? Нитка это не навсегда. Когда все это закончится – жизнь продолжится. Ты можешь потерять Чейз такими темпами. Перси раздраженно рассматривал ее позу, начиная понимать, чем он сам так бесил Гроувера. -Конечно, не понимаю. Это ты у нас взрослый серьезный человек, а я так, веселый наивный мальчик, живу одним днем, хохоча разбиваю девицам сердца, - холодно бросил он. -Ну, так если понимаешь, почему тебя это все не колышет тогда?- Кларисса закрыла лицо руками, полностью игнорируя его сарказм. Перси вздохнул: -Аннабет была и останется моим другом. Чего-то большего между нами не было. Если позже будет – замечательно, она потрясающая. Но не твое это, принцесса, дело. Ла Ру отняла руки от лица и возмущенно посмотрела на него: - Воровать мои оскорбления удумал? Принцесса у нас ты, Персейна, и только ты. Перси прыснул, в душе надеясь, что Гроувер про «Персейну» никогда не узнает. -Оу,- Кларисса широко раскрытыми глазами смотрела мимо него. Перси обернулся, и хорошее настроение как ветром сдуло. -Когда же я научусь закрывать эту хренову дверь… -Я ненадолго, тороплюсь,- вместо приветствия заявил Крис Родригес, который, вопреки обыкновению, нервничал. Кларисса молча кивнула, буквально на глазах вся обращаясь вслух. Руки на коленях, идеально прямая спина. Ноги, обычно по-мужски широко расставленные, вместе. Глазки влажно блестят. Пальцы в быстром жесте поправили волосы. Ни дать ни взять, школьница, готовая внимать смазливому учителю. Перси брезгливо отвел взгляд. - В прошлый раз, я погорячился. Чейз объяснила мне, что нить имеет…неприятные последствия. -«Погорячился» слишком мягко сказано, – напряженно сказала Кларисса, хмуря брови. Родригес сжал челюсти и сдержанно кивнул: -Знаю. Но ты тоже наговорила лишнего, согласись. Я не железный. Кларисса молчала. Родригес, продолжая удерживать ее взгляд, шагнул ближе: -Кларисса. -Я не вернусь,- прозвучало жалко. «Слишком тихо. Слишком, мать твою, тихо. Где твой норов, а Ла Ру? Поори на него, выстави за дверь. И прекрати, мать твою, на него так пялиться!». -Нас отправляют на задание. За лекарством,- Родригес, как всегда, не слушал,- Потерпи еще немного. -Крис, я не вернусь. -Мне пора,- не удостоив Перси ни единым взглядом, он развернулся, и вышел. -Стой!- Кларисса вскочила,- Да послушай же меня! Она ринулась за ним, но дверь оглушительно захлопнулась перед ней. В темное дерево крепко упиралась белая ладонь. Ее «Джексон…» прозвучало как предупреждение, граничащее с угрозой. - Какого черта?! -Хватит бегать за парнями. У тебя что, гордости совсем нет? Ла Ру разъяренно развернулась к нему, лицом к лицу и схватила за воротник рубашки, притягивая ближе к своим горящим глазам: -Я ни за кем не бегала, и не собираюсь. Раскаленная, заполненная злостью. На него, на Родригеса, на себя больше всех. -В таком случае, ты сделала свой выбор, - он наклонился еще ближе, перемещая пальцы и закрывая замок. С той стороны кто-то отчаянно ломился в дверь, раздавались крики, но их глушило толстое дерево и два пульса. Кларисса сжала зубы, верхняя губа по-звериному дернулась. Не женственно, не изящно. Просто из-за отсутствия возможности побежать за драгоценным Родригесом. Перси хотелось взять ее прямо сейчас, вжав в дверь, чтобы этот ублюдок слышал каждый ее стон и знал, мать его, свое место. Клариссу почти знобило. Ее пальцы автоматически тянули ткань на себя. Их дыхание смешалось. Ярость превращалась во что-то абстрактное, она теряла суть. На языке плавился привкус боя, смешанный с чем-то еще. В электрических глазах Посейдона горела затянувшаяся секунда до шторма. Воздух между ними неизбежно кончался. И он еще рассуждает о каком-то там выборе. -Какой к черту выбор, Джексон? – зло прошептала она,- Даже если ты откроешь долбаную дверь, я не смогу и шагу без тебя ступить. Температура взгляда, сжигавшего кислород секунду назад, резко упала. Кларисса практически видела, как напряжение между ними покрывается ледяной коркой и встает глухой стеной, швыряя ее в северно-ледовитый океан. Он сбросил ее пальцы почти брезгливо и резко отпрянул, отходя и криво улыбаясь: -О, так ты у нас, значит, жертва обстоятельств… И открой уже дверь, пока этот придурок ее не выломал. Только сейчас Кларисса поняла, что в дверь разрывается от ударов. Она повернулась и открыла замок. Оттолкнув ее, в дом влетел Крис, кидаясь к Джексону, и хватая его за ворот: -Слушай ты, пидор, - Клариссу передернуло от злобно выплюнутого Родригесом оскорбления. Ее подобные слова не смущали, она и сама ими частенько пользовалась, особенно в адрес Джексона, но в голосе Криса мелькнула неприятная истеричность. -Чем вам всем моя рубашка не угодила?- со скучающим видом поинтересовался Джексон, насмешливо приподняв брови. -Если ты еще раз хоть пальцем ее тронешь… -То что? – поинтересовался Перси. Кларисса закусила губу. Родригес оскалился, его глаза бешено блестели, ноздри раздувались, делая его до нелепости похожим на быка. Джексон его провоцировал. Заставлял выглядеть глупо, прекрасно зная, что тот не сможет ничего ему сделать. Кларисса кинулась вперед, крепко обнимая Криса со спины. Она не была уверена, было бы уместно сейчас силой оттаскивать его от Джексона, так что просто уткнулась носом ему в шею, игнорируя острый взгляд Джексона: -Хватит, пожалуйста. Тот замер, сделал глубокий вдох и медленно повернулся в ее руках. В его темных глазах застыла потерянность. «Что происходит, Кларисса?» «Ты спишь с ним?» «Что у тебя с ним?» И огромная доза удивления. Он до сих пор не мог поверить, что кто-то еще мог заинтересоваться ею. Это злило его больше всего. Это ранило ее больше всего. Кларисса прикрыла глаза: -Крис, пожалуйста, хватит. У нас ничего не получается. Ты же сам так сказал. Я больше не твоя девушка и тебе не нужно участвовать в поиске. Они справятся без тебя. Тот лишь подался вперед, крепко прижимая ее к себе: -Ты сейчас сама не своя. Я избавлю тебя от,- он скривился,- этого, и ты станешь прежней. Мы снова будем вместе. Все будет хорошо. -Крис, дело не в… -Кларисса, пожалуйста,- это слово резануло воздух и заставило ее умолкнуть,- Мы поговорим об этом, когда я вернусь. А пока, прошу, будь осторожнее. Что бы ни случилось, все это - решаемо. -Крис, ты совсем не слушаешь меня,- она изумленно смотрела в его лицо, пятясь - Никогда. Никогда не слушаешь. Мы больше не вместе. Я не хочу что бы ты… -А я хочу, Кларисса! Я хочу влезть в это дело, я хочу добыть это лекарство и прекратить этот дурдом. Я. Ради себя. Ясно? Она умолкла, а Крис повернулся к Джексону. -Если бы не чертова нитка, я бы уже давно раскрошил твою слащавую рожу. -Не искушай, Родригес, обожаю неравные бои. Перси бросил это на автомате, пытаясь не отслеживать направление взгляда Клариссы. Крис выплюнул парочку отборных выражений в его адрес и вышел. Ла Ру медленно подошла к двери, захлопнула ее и повернула замок. Кажется, теперь запирание прочно войдет у них в привычку. -Ну, и что теперь, Ла Ру? Твой прекрасный принц бросил пару благосклонных фраз, и ты снова растаяла? Кларисса развернулась и подняла на него полный усталости взгляд. Руки скрещены на груди, во взгляде – полное нежелание драться. Картина редкая и странная. Перси чувствовал, как из-за расстояния по груди расползается шрам. Ла Ру не двигалась – застыла бледным изваянием у двери. -Ну что, готова бежать за ним на край света? Спасать его от всех опасностей? Перси тошнило от собственного яда, но он никак не мог себя заткнуть. -Чего замолкла, а? Задумчивое выражение лица идет только красивым девушкам, Ла Ру. А тебя к девушкам-то отнести можно с натяжкой… Грудь горела болью, но Кларисса словно прилипла к двери, не шевелясь, и глядя на него пустым взглядом. В голове роились тысячи слов, бессвязных, мерзких, похожих на глупый лай мелкой озлобленной шавки. Тупое, примитивное желание коснуться и четкое понимание, что он не может этого сделать, не имеет долбаного права, сливались в неразборчивую грязь. Чего он хочет от нее? Чтобы она прыгала под его дудку, переделывая себя, подстраиваясь под него? Чем он тогда лучше этого ублюдка Родригеса? С чего он вообще решил, что лучше? Вещи, о которых он думал последние полчаса, желания, ощущения – все это было отвратительным, достойным животного. Вот она, ниточка, наградила, спасибо. Хоть в друзья к Аресу набивайся теперь. Кларисса глубоко вздохнула и подошла к окну, чтобы прикрыть его. Боль отступила. Перси попытался выкопать в тоннах накопившейся внутри дряни себя. Прежнего. Нормального. Себя-не-урода. -Я не могу решать за тебя. И не хочу. Кларисса удивленно повернулась к нему, мгновенно выходя из оцепенения. -Решать за меня, Джексон? Пф, не дорос еще…- она попыталась сбить его настрой. Он упорно не поднимал глаз, давая понять, что говорит серьезно. Кларисса подошла ближе, умолкая, обдумывая его слова. Интересно, это привычка война, или тоже последствия смешения их характеров? -У нас есть договор. И, пока мы связаны нитью, он действует. Ты согласен? -Но я говорил не об этом… «Я, значит, буду тебя развлекать, пока не вернется благоверный…» Перси раздраженно потер переносицу, чувствуя, что устал от самого себя. -Слушай, тебе тяжело,- Кларисса села рядом, глядя прямо перед собой, и переплетая свои пальцы с его в омерзительно-дружеском жесте,- Я не особо хороший человек. Мне это и не нужно. Я дочь Ареса. И из-за нити ты впитал в себя много всякой дряни – несдержанность, гнев, импульсивность… -Ревность. Кларисса шумно сглотнула, умолкая. -Не идеализируй меня хоть ты, а? – Перси поморщился, - Я живой человек, а не розовый пони. Кларисса неопределенно хмыкнула. Полуденное солнце заливало комнату теплым августовским светом. Ла Ру вздохнула и тряхнула головой, мазнув каштановой прядью его ладонь. -Я не могу ничего обещать,- ее голос звенел несвойственной ей растерянностью. -Я не нуждаюсь ни в каких обещаниях. Боковым зрением он заметил, что она повернулась и внимательно разглядывала его: -А в чем нуждаешься? -Явно не в твоей жалости,- ответил Перси, высвобождая свои пальцы из ее руки и поднимая, наконец, взгляд на нее: -Я серьезно, Ла Ру, не смей меня жалеть. Кларисса сама не заметила, как снова вцепилась в его руку мертвой хваткой, не давая встать и уйти. -Ты вроде как обещал не решать за меня. И минуты не прошло. Джексон молчал и снова смотрел вперед, не утруждая себя поворотом головы в сторону Клариссы. Слабое движение кадыка, плотно сжатые челюсти, глаза неприязненно щурятся на свет. Руку не отнял. Кларисса фыркнула и, повинуясь внезапному импульсу, бесцеремонно уложила голову ему на колени. По его тонким губам скользнула кривая усмешка. -Джексон,- тихо спросила Кларисса, - Ты веришь в судьбу? Вещи, которые нельзя изменить? -В каком-то смысле,- он пожал плечами,- Есть вещи, которые происходят помимо нашей воли. -И что тогда нам остается? – она перевела взгляд на потолок, обращая вопрос скорее к богам. За богов, как всегда, отвечал Джексон: -То же, что и всегда – жить и наслаждаться этим. -Но потом…- судя по тому, как он нахмурился, она все же выдала свой страх. -«Потом» это не то место, куда стоит заглядывать,- произнес он. -То есть, нужно просто делать то, что хочется,- она нервно усмехнулась. -Если учитываешь последствия, и они тебя устраивают, то да,- не поддался на провокацию утрированной формулировкой Джексон, и Ла Ру ощутила досаду за то, что прибегает к таким дешевым приемам. -Но если это будет неправильно?- Она посмотрела ему в глаза, пытаясь понять, о чем он думает. Метаморфозы нити превратили связь из четкого передатчика конкретных эмоций в неразборчивую дымку оттенков ощущений с отсутствием возможности идентифицировать хоть одно. -«Правильно» или «неправильно» может быть только с точки зрения конкретного человека. Если то, что ты хочешь – неправильно, нужно просто сменить угол обзора. -Или поступить как человек с принципами и не делать этого. Джексон улыбнулся, и у нее перехватило дыхание: -Тебе выбирать. Кларисса закусила губу. Он уже выбрал и за себя и за нее. Это злило. - Находишь плюсы в любой ситуации, не заморачиваясь моралью. А ты порядочная скотина, Джексон. Персей прищурился: -Смотрите-ка, Кларисса Ла Ру читает мне нотации. Как я уже говорил, я просто умнее. -На самом деле все просто происходит так, как тебе в голову взбредет, и плевал ты на любые последствия, вот и все,- раздраженно произнесла Она. -О, вот мы и вернулись к старой теме: я просто тащу благовоспитанную и невинную Клариссу Ла Ру в бездну греха, в угоду своей распущенности и мимолетным желаниям, – сухо бросил он, решительно спихивая ее с коленей и поднимаясь. Кларисса хотела возразить, но не нашла аргументов, которые бы не звучали как оправдание. *** Когда после продолжительной и напряженной тренировки они решили немного пройтись, и, в итоге, вышли на привычную поляну как раз к заходу солнца, Перси едва ли не выругался вслух. «Наше место. Охренеть можно». Перси сел рядом с по-мальчишески сгорбившейся на земле Ла Ру, рассеянно разглядывая привычный пейзаж. -Мне нравятся закаты,- как-то угловато призналась Кларисса, просто чтобы что-то сказать и не дать ему повода влезть к ней под кожу. Она обхватила колени руками, и по недавно приобретенной привычке занавесила лицо волосами. Попытка очертить хоть какое-то личное пространство в их ситуации. Перси понимал это желание, он часто делал то же самое, только другими способами. Поэтому, когда его рука дернулась в желании отвести пряди ей за спину, он поднял мелкий камешек с земли и швырнул его в бурлящий поток внизу. Но ее отстраненная задумчивость ему не нравилась, и он не собирался ждать, пока она закопается в себя окончательно или, что бесило больше – в мыслях о Родригесе. -Посмотри на меня. Ла Ру медленно и неохотно повернулась: -Ну, что? – рычание насильно вытащенного из теплой норы зверя. -О чем ты думаешь? -Идиотский вопрос,- она нахмурилась,- Сразу обо всем. -Идиотский ответ,- хмыкнул он. -Я сказала правду,- Кларисса рассерженно отодвинулась и поднялась с земли,- Хочешь заумных разговоров, иди к Чейз. Перси широко ухмыльнулся. Он поднял руку, касаясь кончиков отросших прядей: -Мне нравятся твои волосы. -Я не знаю, почему именно, но это звучит как отвратительное извращение,- с не поддельным ужасом в голосе произнесла она, не отводя взгляда от темнеющего неба. -Ага, не забудь еще учесть инцест. Тебя это заводит? Она возмущенно повернулась к нему: -Ты больной? Перси смерил взглядом ее раскрасневшееся лицо и напряженную позу. -Определенно заводит. Интересно, что именно? Волосы? Инцест? Кларисса вспыхнула ярче прежнего и яростно шагнула к нему, пока он быстро поднимался на ноги, справедливо опасаясь крепкого удара ноги в мужиковатом ботинке. В ее глазах плавилась темная лава и злость на реакции собственного тела. И желание ему - Перси - сломать челюсть. -Обожаю, когда ты злишься,- Перси улыбнулся, чудом уходя от удара,- И твои волосы, и, возможно, этот теоретический инцест. Ла Ру вытаращила глаза, заставляя его хохотнуть и поднять руки в примирительном жесте. -И то, что сейчас ты думаешь не о будущем, а о текущем моменте,- уже более серьезным тоном добавил он. -О том, как выбить тебе зубы, не выбив их себе – поправила Ла Ру, но ее раздражение тут же испарилось. -Согласись, это детали. Перси рассматривал ее, желая убедиться, что остатки мрачных размышлений испарились из ее головы хотя бы на время. Ла Ру, перехватив его взгляд, странно улыбнулась. -Что? Ее улыбка стала шире и пакостнее. -А о чем думаешь ты, Джексон? Все время? Стерва. Аресова дочка. Тыкать носом в его гораздо большую чем у нее зависимость. Ощутимый укол в гордость. Перси резко привлек ее к себе, соприкасаясь с ней носами, глядя в глаза и чувствуя ее судорожный выдох. Ее напряжение с оттенком страха давало ощущение победы и болезненного разочарования одновременно. Не стерва. Просто дура. Напряженным движением он перехватил ее руку своей, с силой разжимая крепко стиснутый кулак и прикладывая ее ладонь к своей груди. Приходило ли ей в голову, что, она владеет им в гораздо большей степени, чем он ею? У Клариссы впервые получилось полностью сосредоточиться на одном звуке. Заткнулись раздражающие птицы, стих шум речки. Полубог, подчиняющий океаны, смотрел на нее взглядом утопающего, и, подчиняясь законам этого парадокса, она подалась вперед, забирая последний воздух из его легких, вместе с надеждой на спасение. В ту секунду, вопреки обычной властности движений, с уязвимой нежностью целуя ее в ответ, он принадлежал ей полностью. В его мягкости сквозило какое-то надорванное отчаянье, от его преувеличенной, неясной осторожности кружилась голова, а его пульс глушил ее собственные мысли. Нить сплела их так тесно, что свободный вдох был немыслимой роскошью. Кто из них двоих тонул, на самом деле? Кларисса зажмурилась, отстраняясь: -Ты пожалеешь обо всем, что делаешь и говоришь сейчас, как ты не поймешь? -Тебя это пугает? – тихо ответил он,- Что я пожалею? Это забота о моих или о твоих чувствах, а, Кларисса? Ла Ру поморщилась, зная, что он не даст ей ни малейшей поблажки. Его ладони соскользнули с ее тела, оставляя после себя ощущение холода и пустоты. -Дочери Ареса не пристало быть таким трусливым человеком, - Кларисса смотрела в сторону, не желая показывать, что он задел ее. Удивительно, как легко посейдонов ублюдок умел оказываться настолько далеко, находясь в ее объятьях. Она убрала руки с его шеи сама, позволяя ему окончательно отстраниться.