Мафия [не] может править миром

      Пеппер Старк безучастно смотрела на огни ночного Нью-Йорка сквозь панорамные окна Башни. Когда-то давно – тогда она была полной светлых надежд девушкой – перспектива жить в самом знаменитом и окутанном тысячей и одной тайной здании города казалась сказочной.       Сейчас же самый, пожалуй, прекрасный вид, навевающий мысли о сказках из далёкого детства, не трогал в её давно заледенелой душе ни единой струны. В тонких сухих пальцах замерла – больше для успокоения нервов – чашка с остывшим чаем. Она терпеливо ждала.       Вскоре за спиной раздались тяжёлые шаги. И, несмотря на осознание последствий, они несли облегчение. Тягучее ожидание неотвратимого угнетало в разы сильнее. Прикрыв глаза, она сделала первый и, как ни странно, последний глоток ледяного чая. А волосы на затылке привычно встали дыбом от ужаса. — Пеппер… Пеппер… Пеппер… — Насмешливый хриплый шёпот прямо за спиной напоминал о зимней вьюге, а грубые пальцы, перекинувшие её высокий хвост с одного плеча на другое, были подобны прикосновению острых снежинок. — Ты буквально поразила меня сегодня, моя милая жёнушка…       Миссис Старк не вздрагивала ни от резких звуков, ни от неожиданных прикосновений. Уже давно – никак не реагировала. Так вещь не дрожит, когда хозяин берёт её с полки. Но вот это ласковое обращение… От него по её коже поползли ледяные мурашки. — Не буду отрицать, мне понадобилось время, чтобы во всём разобраться… Ведь это не моя башня, где камерами просматривается каждый миллиметр пространства. — Старк нарочито медленно обходил свою жену – словно акула, кружащая вокруг своей добычи. — Но то, что я выяснил… Моя милая и нежная Пеппер добровольно взяла в руки оружие! И более того… Выстрелила в собственную дочь! Поразительно, ты не находишь, м-м?..       Голос – такой ласковый, почти мурчащий от предвкушения – перекатывался по тишине погружённого в темноту помещения. Пеппер дышала осторожно, практически не запуская в лёгкие этот тяжёлый, вязкий воздух. В этот момент какое-то ощущение, помимо смирения подняло голову внутри неё… Давно забытый, давно оставленный позади…страх. Так загнанная дичь боится догнавшего её охотника, заставляя сердце колотиться от первобытного ужаса на пределе своих возможностей. — Я… Я стреляла… — Слова давались дрожащему голосу с большим трудом, делая и без того едва заметное дыхание почти невозможным. — Я стреляла не в Морган…       Широким хищным взглядом встав перед женщиной, он загородил панораму ночного города и пальцем поддел её подбородок, вынуждая поднять пустой взгляд голубых глаз. Ноздри хищно раздулись, втягивая воздух, наполненный её страхом.       Как он ненавидел эти чёртовы глаза!       Давно… Слишком давно он смотрел в них с надеждой… Он верил, что она станет достойной. Что она станет ему настоящим партнёром, станет достойной миссис Старк, разделит с ним его кровавое безумие… Но она оказалась хрупкой куклой, сломавшейся от одного удара. — Что же… Я зря понадеялся, что моя бесполезная супруга наконец-то решила избавить мир и меня от принесённого ублюдка… — Энтони лишь скривился, когда в ответ на его слова она лишь сдавленно всхлипнула.       Когда эта мерзавка родила ему дочь… О, он сразу всё понял! Эта дрянь решила, что она умнее всех, что она сможет провести самого Железного Человека!.. У Старков всегда рождаются сыновья! Всегда! Это чёртов закон природы!       Да, эта тварь пыталась втолковать ему банальные законы генетики!.. Он же чёртов гений, который и так всё это знает! Он даже грёбанный тест сделал, как только это отродье появилось на свет!.. Он никогда не забудет, как смотрел на результаты и хохотал. Эта девчонка действительно была порождением его чресл!..       Но это ничего не меняло. Ни-че-го. Он никогда бы не признал на самом деле эту ошибку природы в качестве своего ребёнка, своего наследника!.. Что бы ни говорили тесты, он твёрдо знал – это маленькое ничтожество, копошащееся в пелёнках, ему никто.       Кто бы мог подумать, что его милейшую супругу сломает именно это… Не его жестокость, не его грубость… А тот простой факт, что он не признал её ребёнка. И сейчас он смотрел в её пустые – как две стекляшки – глаза и… Что?! — Так-так-так… — Он повернул её смазливое личико, внимательно вглядываясь и пытаясь убедиться, что ему не показалось. — Неужели, Пепс?..       В её привычно-стеклянных глазах отчётливо сверкнул ужас. Энтони даже замер, поражённый… Как прекрасна она была, когда сопротивлялась ему! Когда была живой, настоящей женщиной!.. Лишь единожды он видел её такой после рождения Морган – когда он притащил в башню сына… — Т… Тони… — Она почти не шевелила дрожащими губами, когда шептала. — П…пожалуйста… Тони… — Дрянь!.. — Смуглые грубые пальцы жёстко сжались на её хрупком горле. Энтони чувствовал, как судорожно бьётся пульс под указательным…и как привычно волнами накатывает возбуждение. — Неужели ты думала, что сможешь сорвать мои договорённости, грохнув чёртового Барнса?!       Голубые глаза поражённо распахнулись, заставляя зверя в груди Старка довольно заворчать от возбуждения. Да, чёрт возьми, да!.. Наконец-то живой взгляд!.. Наконец-то!..       Лицо Пеппер скривила гримаса ужаса и отвращения. Она дёрнулась, пытаясь вырваться из грубой хватки мужа. И он отпустил. Разжал руку, с улыбкой наблюдая, как летит на стеклянный столик худое женское тело. Грохот разбитого стекла и болезненный стон. Энтони прикрыл на мгновение глаза, наслаждаясь. Да, это снова была его женщина, его жена, чёрт побери!..       Чувствуя, как острые осколки впиваются в ладони, миссис Старк попыталась отползти. Не думая о том, что это бесполезно. Лишь подчиняясь животному инстинкту – оказаться как можно дальше от опасности. Но на хвосте уже сомкнулась жёсткая хватка, а голову опалила острая боль, вынуждая инстинктивно схватиться за держащую руку острыми ногтями.       Энтони легко поднял стройную супругу из моря осколков, хрустевших под подошвами его туфель, и швырнул на чистый ковёр. Из горла его рвался довольный, практически счастливый смех. А впившиеся в кисть ногти лишь быстрее разогнали по венам адреналин. — Да!.. О, да!.. Наконец-то, дорогая! — Слова смешивались с безумными смешками, заставляя его жену содрогаться от ужаса. — Ты вернулась, моя милая, вернулась ко мне!..       В отчаянии Пеппер попыталась лягнуть мужа длинной ногой, обутой, к сожалению, в мягкую теннисную туфлю. Тот же лишь, довольно облизнув губы, схватил хрупкую лодыжку, с силой сжимая кулак. Он знал, как прекрасно на её коже будет смотреться очередное лиловое украшение. Два тяжёлых дыхания прервал крик боли. — Неужели ты думала, что я не узнаю?! — Резким рывком дёрнув на себя её ногу, мужчина вынудил её тело скользнуть по ковру, громко ударяясь затылком. — Что я спущу тебе с рук подобный нож в спину?!..       Старк резко опустился на колени, одним из них прижимая к полу её бедро своим немалым весом. Выгнувшись от боли, женщина судорожно сгребла руками ворс под собой. Энтони же лишь снова хищно втянул воздух, наслаждаясь самой прекраснейшей картиной перед своими глазами. — Ты моя, Пеппер… Всегда была моей – и всегда будешь. — Он резко толкнул второе бедро в сторону, наблюдая, как её строгая узкая юбка сползает на талию, открывая нижнее белье и вырывая из его горла раздражённый рык. — Я запретил тебе, чёрт тебя дери!..       Сжав тонкое кружево в кулаке, Энтони с силой рванул его на себя, любуясь, как нити синтетики чуть ли ни до крови впиваются в тонкую кожу. Ещё один женский крик, сладким мёдом ласкающий его слух. — Ты знаешь, какое наказание следует за непослушанием… — Хищно скривившись, Старк склонился над распростёртой перед ним на ковре женщине.       Хлопок.       Мужчина замер, с удивлением касаясь горящей щеки. На пальцах, поднесённых к глазам, остались следы крови. И он уставился на них с таким искренним недоумением. Кажется, даже если стоящая на столе ваза заговорила с ним, он бы удивился меньше, чем от этого внезапного сопротивления.       Медленно переведя взгляд на замершее под ним тело, он разглядывал перекошенное ненавистью и болью от придавленного бедра лицо. Плавно поднеся окровавленные пальцы ко рту, он скользнул по алым каплям языком и хищно ухмыльнулся. И в следующий миг его рука размашисто просвистела в воздухе, с хрустом костяшками врезаясь в чужую мягкую кожу и пачкаясь чужой же кровью. — Связаны, моя радость… Мы так крепко связаны… — Кончик языка снова скользнул по алым каплям уже не его крови, отчего взгляд затуманился ещё сильнее.       Женщина лежала, чувствуя разрывающую, пульсирующую боль в лице. По щекам текли обжигающие слёзы. Но в груди цвела надежда – отчаянная и бессмысленная. Она почувствовала, как чуть мокрая, но всё такая же грубая рука сомкнулась на талии. Последовавший за этим грубый и резкий толчок был привычным и ожидаемым. Очередное беспардонное вторжение в своё тело Пеппер встретила лишь тихим, почти беззвучным всхлипом.       Когда боль ожидаемо притупилась, женщина повернула голову и посмотрела на толкающегося в неё мужа. Губы искривила презрительная ухмылка, но зато она чувствовала – страх, держащий её за горло не один десяток лет, наконец-то пропал. — Если бы…я была чуть… Смелее… — Вскрикнув от особо грубого толчка и впившихся в кожу живота ногтей, она судорожно облизала окровавленные губы, но всё равно продолжила. — Я бы стреляла… В тебя… Ублюдок! — Ах, ты дрянь!..       Гнев пеленой застилал глаза, а вспышка удушающей ярости разрядом пробежалась по телу. Он не считал удары, продолжая двигаться в ней. И не смог бы сказать, что сильнее подстёгивало его возбуждение – её крики или стоящий в ушах хруст. Последнее, что он запомнил перед лавиной затопившего его удовольствия, были его пальцы, сомкнувшиеся на тонкой длинной шее.       Когда он пришёл в себя и посмотрел на замершее тело с широко распахнутыми голубыми глазами, его поразила счастливая улыбка, застывшая на тонких губах… Она никогда не улыбалась так… — Реанимацию. И подготовьте лабораторию. — Слова, сказанные словно бы в никуда, были услышаны искусственным интеллектом. Хищный взгляд по изломанной кукле. — Я не отпущу её так просто…

***

— Ты с ума сошла?!.. — Пьетро ворвался в комнату сестры, испуганно смотрящей на него сейчас от окна. — Ты хоть понимаешь, чем это может обернуться?!       Судорожно сжав кулак, он другой рукой швырнул на кровать забытый близняшкой планшет. Увидев его, Ванда побелела и прикрыла губы тонкими ладошками. В глазах плескалась такая паника, что парня невольно кольнула жалость. — Хэй, Ведьмочка… — Растеряв весь свой запал, Пьетро осторожно приблизился к сестре, отмечая, как та дрожит. — Расскажи мне?.. — Не называй меня так… — Улыбнувшись с затаённой болью, девушка обхватила себя руками. — Только… Так только… — Так тебя называла мама, я помню… — Его грустная улыбка стала точным отражением её. — Я помню. Но Ванда… — У него улыбка… — Заломив брови, девушка с мольбой посмотрела на брата. — На всех фото у этого парня такая же добрая улыбка, как у мамы.       Пьетро сдавленно вздохнул, сжимая челюсти. Эта привязанность сестры была гораздо более серьёзной проблемой, чем та могла подумать. Потому что необъяснимая нежность, светившаяся сейчас в её глазах, могла навлечь на них очень и очень серьёзные неприятности. — Ты ведь… Ты ведь понимаешь, кто этот парень?.. — С необъяснимой самому себе надеждой он вглядывался в её искажённое лицо. — Он… Я уверена, что он не такой, как Старк!.. — Упрямо нахмурив брови, девушка даже топнула ножкой для убедительности. — По нему… По нему же видно, что он не злой, Пьетро! Этот ублюдок наверняка силой удерживает его в своей башне!.. — Да ты сказок что ли перечитала, Ванда?! Как ты не понимаешь!.. — В отчаянии парень подошёл к сестре и осторожно схватил её за плечи. — Леди Барнс была так добра к тебе! Приняла нас и нашу судьбу так близко к сердцу!.. Ты хоть можешь себе представить ещё какую-то первую Леди Дома, которая бы помогала ухаживать за обычным раненым мальчишкой?!.. — Но ты не обычный!.. Ты спас нашего Дона!.. — Да что б тебя!.. — Взъерошив пятернёй свои кудри, Пьетро в отчаянии уставился в потолок. — Это была моя прямая обязанность, Ванда! Я… Меня даже благодарить за это не должны были, как ты не поймёшь!.. А… А она ещё и лично позаботилась о нас! А после – пострадала на приёме, посвящённом твоему принцу недоделанному! — Но… Он же… Он ведь ни при чём… — Испуганно отшатнувшись, девушка в полном беззащитности жесте прижала к груди кисти рук, сцепляя пальцы. — Откуда ты знаешь? — Тон её брата был непривычно сух и холоден и…он никогда раньше не говорил с ней так. — Я… Он… Я просто…. — Забегав глазами, она мелкими шажочками стала отходить подальше. — Ванда. Тебе лучше рассказать всё. Прямо сейчас. Пока не случилось ничего непоправимого. — Я написала ему… Где-то… Месяц назад. Просто так, не надеясь ни на что. Я подумала, что стоит хотя бы попробовать… — Ванда говорила тихо, почти шёпотом, опустив взгляд в пол и не замечая, как белеет лицо её брата. — А после того, как произошло то нападение на приёме… Он написал мне в ответ… И он волновался о самочувствии своей сестры! Выражал искренние пожелания скорейшего выздоровления! И сообщил, что Старк уже занимается поисками того, кто стрелял!       Подняв горящие глаза, девушка наткнулась взглядом на лицо брата и в страхе отшатнулась. Она никогда не видела его таким разъярённым – и впервые на самом деле испугалась. — Ты предала доверие людей, которые не прощают. Доверие, которое я выкупил ценой своей жизни. — Пьетро даже не смотрел на сестру, скользя взглядом по плотным занавескам. Челюсти его были напряжены, а кулаки сжаты. — Оставайся здесь. Я пойду к Дону. Если он сочтёт, что кровь искупается кровью… Лучше пусть это буду я.       И, резко развернувшись, близнец Максимофф вышел из комнаты, не замечая, как Ванда, прижав ладонь к губам, с выражением настоящего ужаса на лице оседает на пол.

***

— Наташ… — Осторожно скользнув в комнату после разрешения, Стив посмотрел на лежащую прямо на полу рыжеволосую женщину. — Ты не была на ужине. — Я знаю. — Женщина даже не двинулась, продолжая спокойным взглядом изучать потолок. — И весь день ничего не ела. — Нахмурившись, Роджерс сложил руки на груди, обеспокоенно глядя на шпионку. — Морган же стало лучше, чего ты так рефлексируешь? — Надо же, наш Капитан Девственник знает значение слова «рефлексия»? О-бал-деть… — Огрызнувшись, Наташа всё равно не отвела взгляд от вычурной люстры, а потому не заметила, как довольно ухмыльнулся Стив, когда она употребила местоимение «наш». — Я всё равно могла предотвратить это. — Романофф, я понимаю твоё невероятное чувство долга и всё такое… — Пододвинув себе один из хаотично стоящих по комнате стульев, мужчина оседлал его, сложив руки на спинке. — Ты ведь не её телохранитель… — Заткнись! Ты просто не понимаешь, что… — Сжав кулаки, женщина наконец-то посмотрела на своего посетителя, злобно хмуря аккуратные брови. Но увидев его обеспокоенное лицо, расслабилась и дружелюбно ухмыльнулась. — Она – мой ребёнок, Стив. Дочь, которой у меня не было и никогда не будет. И она чуть не умерла у меня на глазах. Никакие мои навыки…не помогли. — Ну, ты ведь не всесильная. — Пожав плечами, Капитан заметил опасно прищурившиеся зелёные глаза и миролюбиво поднял раскрытые ладони. — Хэй, женщина, умерь свой пыл. Ты великолепна, невероятна и вообще лучшая. Просто… Она выросла, Наташ.       Обречённо прикрыв глаза, Романофф нахмурилась и рывком поднялась с пола. Бросив сердитый взгляд на посетителя, отошла к стене, на которой висела картина. Взгляд бездумно скользил по работе художника, в то время как мысли отчаянно метались в голове. — Как бы ни было тяжело это признать, но… Твой ребёнок – теперь жена моего друга, Дона Барнса. И… — Закатив глаза, мужчина тяжело вздохнул и мягко поднялся со стула, приближаясь к казавшейся сейчас такой уязвимой женщине. — Она его на самом деле любит, Наташ. Как бы мне ни хотелось из своей природной вредности убедить тебя в обратном. И тебе ли не знать, на что способны люди нашей породы, чтобы защитить свою семью.       Согласно кивнув, Романофф обхватила себя руками. В этот момент она надеялась, что Стив закончит этот разговор и уйдёт… Или что он этого не сделает. Потому что наши надежды и мечты порой не ясны даже нам самим. — Это… Всё, что тебя беспокоит? — В этот раз мягкий голос прозвучал прямо за спиной упрямой шпионки, но та упорно не оборачивалась. — Да. — Ты ответила слишком быстро, маленькая балерина. — Прошептав ей это на ушко, Капитан с удовольствием наблюдал, как вспыхнуло её лицо, а сама женщина, о которой он так давно мечтал, резко и крайне возмущённо повернулась. — Мне Баки рассказал. — Да? Как мило. Наш Дон никогда не умел уважать чужие секреты. — Вспыхнув подобно щепке в камине, маленькая Наташа грозно ткнула указательным пальцем в грудь стоящего слишком близко мужчины. — Что ещё интересного успели обсудить? Все сплетни вспомнили? Все слу…       Поток её возмущений был прерван самым наглым и беспардонным образом: Роджерс скользнул своей лапищей в волосы на её затылке и, притянув к себе, смял губы долгожданным поцелуем. И хоть он ожидал мгновенной пощёчины…       Она не сопротивлялась. Эта взбалмошная, непокорная и невероятно упрямая женщина позволяла ему держать себя в руках. Услышав её тихий стон, поймав его губами, он притянул её ещё ближе, буквально вжимая в себя, мечтая заявить о своих правах так, как жаждал уже давно.       Но когда он уже почти растворился в своих ощущениях, почувствовал, как ему в грудь упираются сильные ладошки. Жест – старый как мир – вынудил его отступить и отпустить её. Они оба тяжело дышали и смотрели друг на друга голодными глазами. — Я… Просто… — Пожалуй, впервые за очень долгое время Наташа не знала, что сказать и как сформулировать весь сумбур, что творился в её голове. — Прости, мне нужно… — Всё в порядке. — Чуть судорожно вздохнув, Капитан взъерошил короткие светлые волосы и скользнул губами по её припухшим губам. — Я всё понимаю. Правда.       И по-солдатски резко развернувшись на пятках, направился к выходу из комнаты. Уже когда его рука опустилась на дверную ручку, за спиной раздалось тихое покашливание. А следом – звонкий, довольный голос. — Роджерс! — И когда он обернулся через плечо, она искренне ему улыбнулась. — Ты что-то говорил про ужин?.. — Я… Да, говорил. — И, тряхнув головой, счастливо улыбнулся в ответ. — В пятницу в семь. Я буду ждать тебя на парковке. — Я приду.       Спокойно выйдя в коридор, он закрыл за собой дверь. И позволил счастливой улыбке расползтись на всё лицо. Как бы то ни было, теперь изменилось самое главное – у него была надежда.

***

      Чета Барнс изумлённо смотрела на дверь кабинета, которая только что закрылась за близнецом Максимофф. И если Баки поражался тому, как у парня вообще хватило силы духа прийти и рассказать обо всём, зная его крутой нрав… То Морган сидела за своим столом и пыталась привычно разложить свои чувства по полочкам. Ей нравились брат с сестрой, но Питер… В искренность его соболезнований и пожеланий верить не получалось никак. — Птичка… — Она даже не заметила, как муж подошёл к ней и нежно притянул её голову к своему бедру. — Ты как?.. — Я… Не уверена, честно говоря. Я безусловно обожаю этих светлых близняшек и ни капли не сомневаюсь в преданности Пьетро, просто… — Девушка прижалась виском к затянутой в дорогую ткань ноге, устало прикрывая глаза. — Но как можно поверить этому мелкому ублюдку – я не знаю. Я так привыкла его ненавидеть, что просто… Просто не могу представить, как может быть иначе. — Знаешь, Мор, когда ты грязно ругаешься – это звучит возмутительно горячо. — Усмехнувшись, Барнс запустил пальцы в её волосы и начал нежно массировать кожу головы. — Хотя возможно всё дело в том, что ты слишком великолепна во всём, что делаешь… — Или же в том, что ты слишком долго ждёшь… — Её голос был настолько тихим, что любой другой человек даже не разобрал сказанных слов… Но вот взгляд Баки они заставили потемнеть от накатившего возбуждения. — Слишком… Слишком долго? — Его собственный голос показался ему слишком хриплым, но одна только мысль, что она тоже хочет быть с ним…       Опустив взгляд, он увидел её глаза – ещё более тёмные чем обычно, подёрнутые дымкой желания. Кажется, их общее ожидание действительно затянулось.       Они оба понимали, что если бы не то покушение, то всё бы произошло той же ночью. Между ними сам воздух искрил в тот вечер, но после… Он не мог прикоснуться к ней, пока её здоровье не стало бы идеальным, но… Эта юная, невинная девчонка сводила его с ума. Никого и никогда в жизни он не хотел с таким отчаянием, с такой жаждой.       Морган же смотрела на возвышающегося над ней мужа и чувствовала, как замирает сердце. Когда она узнала о предстоящем замужестве, то не могла даже представить, как всё обернётся… И как сильно она будет восхищаться своим мужчиной.       Они замерли, глядя друг на друга. Кажется, их дыхание в этот момент синхронизировалось, словно бы желая объединить их даже в подобной мелочи. Рука мужчины ласково скользнула с затылка, лаская кончиками пальцев шею и ощущая, как по её коже тут же начали бежать мелкие мурашки. То, как она реагировала на него… Это ласкало его мужское эго так, как ничто и никогда.       И ровно в этот момент зашипела рация на поясе у Барнса. Ребята, дежурившие на въезде на территорию поместья, сообщили о появлении гостей. Услышав, кто пожаловал, Баки скрипнул зубами и дал добро. Бросив взгляд на жену, он тяжело вздохнул и вернулся за свой стол.       Вскоре дверь распахнулась. И в их кабинет пришёл самый пафосный человек, которого только Барнс видел в своей жизни. Одетый в костюм, на плечах накинута какая-то летняя тонкая шуба – непонятно зачем и почему вообще. Дон лишь только приподнял брови, наблюдая за тем, как этот…товарищ ринулся к его жене и, схватив её запястья, принялся их расцеловывать. — Моя прекрасная Морриган! Я слышал новости и не мог не приехать! Прилетел, как только узнал!.. — Его интересный и чуть грубоватый акцент не мешал ему манерно растягивать гласные, от чего у Баки едва заметно дёргались бионические пальцы. — Ага. И как только допил последнюю порцию из бутылки, да? — Заливисто расхохотавшись, Морган мягко отняла свои руки и, склонив голову, аккуратно качнула ей в сторону супруга. — Позволь тебе официально представить моего мужа – Дона Барнса. — Ох, тот самый знаменитый Зимний Солдат!.. — Колкий и внимательный взгляд, словно препарирующий насквозь, за которым последовала едва заметная одобрительная улыбка. — Спасший тебя из лап бесчестного эгоистичного Старка… Моё предложение по поводу расширения поставок ещё в силе. Ради счастливых глаз этой фройляйн… Ох, прошу прощения! Этой фрау! В общем, ради человека, что заставил малышку Морри так сиять, я готов пойти на многие уступки! — Гелла! — Не в силах сдержать улыбку, Морган шикнула на разговорчивого товарища. — Прекрати ломать комедию, а не то я с удовольствием позволю своему обаятельному супругу прикопать тебя под ивой в нашем парке. — Ох, ты просто разбиваешь на осколки моё ледяное сердце, прекрасная фрау! — Ещё раз шутливо прислонив кисти к груди, Барон Земо наконец-то собрался и нахмурился. — Я действительно переживал. Я, конечно, подозревал, что Старк тот ещё ублюдок. В конце концов, лично знаком с его деятельностью… И единственное, что он сделал хорошего в Европе – познакомил меня с тобой. — В нападении виноват не мистер Старк… — Встретившись взглядом с женой и получив от неё утвердительный кивок, Барнс тяжело вздохнул и продолжил. — Стреляла миссис Старк.       Охнув, Гельмут как-то резко посерел лицом. Наморщившись, он виновато поглядел на девушку и потянулся в карман, доставая оттуда конверт. Под недоумёнными взглядами он протянул его Морган. — Я… Вот теперь я чувствую себя гонцом, принёсшим дурные вести. — Небрежно пожав плечами, он тяжело вздохнул и элегантно снял с плеч свою то ли шубу, то ли мантию. — Это письмо от Пеппер. Она просила… О встрече, как только узнала, что я прилетел.       Девушка дрожащей рукой взяла конверт, вглядываясь в незнакомый почерк на конверте… Да и откуда ей было его узнать? Её мать точно не тот человек, с которым она стала бы вести трогательную переписку. Услышав кашель, она подняла взгляд и встретилась с глазами супруга. — Мор… Мы отойдём в переговорную и обсудим наше дальнейшее сотрудничество с нашим гостем… — В ответ на эти слова Барнса Земо лишь довольно улыбнулся, осознавая, что Дон только что гарантировал его безопасность в этом доме. — Если что… Я рядом.       Дождавшись неуверенного кивка жены, Баки жестом предложил Барону проследовать за ним в неприметную дверь. Тот скользнул по девушке обеспокоенным взглядом и принял предложение.       Оставшись в одиночестве, Морган неловким движение вскрыла конверт и достала из него несколько небольших листов, судя по всему, вырванных из ежедневника, который женщина неизменно носила с собой. Глаза судорожно заскользили по неровным строчкам.       «Моя милая Морган…

      Самой первой фразой я хочу попросить у тебя прощения. За то, что я никогда не была той матерью, которую ты всегда заслуживала. Потому что у тебя должна была быть самая замечательная мама, а я… А я не была для тебя даже плохой.       Когда я узнала, что ты скоро появишься на свет… Ох, милая, ты для меня стала самым ярким лучом надежды! Я думала, стоит только Старку тебя увидеть!.. Стоит только взглянуть на своё дитя… Я была уверена, что ты изменишь его.       Когда я только взяла тебя на руки и увидела его глаза… Его – вот только такие доверчивые, такие…полные любви… Моё сердце было разбито. Я всё думала… Как можно?.. Как можно отрицать подобное совершенство, отвергать свою причастность к созданию настоящего шедевра?..       И даже тест ДНК его не успокоил… Это сломало меня, моя милая. Я могла вынести многое, но… Но только не крушение самой отчаянной моей надежды. Я смотрела на тебя… И снова, и снова, и снова… Понимала, что своими руками привела существо, которое я любила больше всего на свете… В жизнь, наполненную лишь болью и страданиями.       Я смотрела, как ты растёшь… Как ты истязаешь себя раз за разом в несбыточной надежде получить один одобрительный взгляд от человека, по натуре своей неспособного на что-то светлое.       Когда он… Когда я узнала о предстоящей свадьбе, всё внутри меня сжалось от ужаса. В моей голове крутились картинки того, как ты проходишь… Как твоя жизнь всё больше становится похожей на мою. Как твой муж ломает тебя так же, как твой отец ломал меня. С единственным в этой жизни человеком, существование которого заставляло меня хвататься за жизнь, осуществляют мой самый страшный кошмар…       Я так хотела спасти тебя, освободить!.. Сделать хоть что-то хорошее для своего ребёнка, но… Когда я увидела, как ты закрываешь его от пули… Я обезумела. А когда я увидела, какой ужас был на лице вечно спокойного Зимнего Солдата, с какой болью он держал тебя в своих руках… Я осознала, как я ошиблась. Я чуть не отняла у тебя возможность на счастье. И это…несмотря на то, что ты достигла его вопреки всему!..       Мне нет прощения. Я не смогла бы себя простить. Я смотрела на тебя… И знала, что это конец. Но теперь я смогу уйти счастливой. Старку потребуется ещё несколько дней, чтобы во всём разобраться… И когда он придёт – я буду готова. Я лишь надеюсь, что всё получится. Что в этот раз я перешла черту его терпения… И он наконец-то освободит меня. И если это так… То я должна с тобой попрощаться в этом письме.       Я лишь смею надеяться, что когда-нибудь… Хоть когда-то! В твоей душе будет достаточно света, чтобы простить меня.       Я действительна всегда тебя любила, моя маленькая девочка. И я заклинаю тебя – будь счастлива. Назло всему и всем.

Твоя нерадивая мама, Пеппер.»

      Морган только дочитав, почувствовала, что по щекам текут слёзы. Безмолвные, холодные, солёные. Слёзы маленькой девочки, что только что попрощалась со своим детством. Слёзы ребёнка, который внезапно узнал, что у него была любящая мать.       С губ сорвался тихий всхлип. В то же мгновение дверь в переговорную распахнулась, впуская в помещение Дона Барнса. Мгновение – и он уже сжимает её в своих объятиях, скрывая от всего мира. А Мор захлёбывается рыданиями, пропитывая слезами чёрную рубашку и чувствуя, как по спине нежно скользит холодная металлическая рука. Скользит и дарит успокоение.       Вошедший в кабинет Земо наткнулся на буквально режущий взгляд Баки и понимающе кивнул, приподнимая перед собой ладони. — Ни единой живой душе. Я всё понимаю. — Он скользнул обеспокоенным взглядом по содрогающейся девушке.       Медленно опустив веки, Гельмут скользнул к двери, ведущей из кабинета в коридор и закрыл изнутри. А после невозмутимо вернулся в переговорную, закрывая за собой и эту дверь.       Оставшись наедине со своей женой, Барнс осторожно поддел её подбородок, вынуждая поднять лицо, несмотря на сопротивление. А после губами собрал катящиеся по покрасневшему лицу слёзы, нежно поглаживая большими пальцами виски. — Я рядом, Куколка.       Она почувствовала, как защемило сердце. Письмо выскользнуло из ослабевших пальцев, падая на деревянный паркет. А Морган лишь крепче ухватилась за держащие её сильные предплечья и подняла на него покрасневшие глаза. Губы еле заметно шевельнулись. — У меня умерла мама…