***
Наташа тихонько зашла в закрытую палату, освещённую ярким солнечным светом. На его фоне сидящий у единственной кровати мужчина казался настоящим ангелом скорби – и единственным чёрным пятном. В нём можно было с трудом узнать всегда грозного и безукоризненного Дона Барнса. Впрочем, блестящая шпионка нынче тоже уступила место уставшей и обеспокоенной женщине. Тихо приблизившись к Баки, она опустилась рядом и опустила руку на его плечо, едва ощутимо сжав пальцы. — Она у нас сильная девочка... — Обычно колкий взгляд мягко скользнул по бледной худенькой фигуре что словно бы растворялась среди белоснежного постельного белья. — Она справится. — Знаю... Знаю. — Дон аккуратно приподнял хрупкую кисть, которую держал в руках, и мягко поцеловал забинтованные костяшки. Наташа прикусила губу, с болью на сердце наблюдая эту картину. Такое яркое проявление своих чувств Барнс, которого она знала раньше, никогда бы не позволил увидеть никому. Увидеть и остаться в живых. Но эта чудесная молодая женщина, в которую выросла её подопечная, растопила все ледяные стены, которыми он себя окружил давным давно. Все они окружили. Они так и сидели вдвоём, отчаянно вглядываясь в её лицо. Казалось, Морган просто спала. Даже Брюс разводил руками, не понимая, почему она не просыпается. Ведь с точки зрения физиологии, её тело прекрасно восстанавливалось. Наконец шпионка вздёрнула подбородок и, поджав губы, повернулась к Дону. — Баки... Тебе нужно идти. Привести себя в порядок и немного отдохнуть. — Спокойно встретив ледяной взгляд мужчины, который был способен препарировать без ножа, она даже не вздрогнула. — Она бы первая сказала тебе то же самое. Ты нужен Семье. — Она моя семья! — Это был даже скорее рык, чем ответ. Но Наташа вновь отреагировала с Олимпийским спокойствием. — Она бы меньше всего хотела, чтобы ты себя угробил! — Вздёрнув подбородок ещё выше, женщина упрямо продолжила. — Я буду с ней. До того момента, когда ты вернёшься. А сейчас иди в спальню и поспи хоть пару часов в нормальном положении. Прими душ и возвращайся к делам. Ты нужен Дому. С шумом вдохнув, Барнс на мгновение прикрыл глаза. А после вновь невесомо поцеловал костяшки и осторожно уложил руку жены на одеяло. Чуть пошатнувшись, он всё же встал и направился к двери. И Наташа с удовлетворением наблюдала, как выровнялась чуть ссутуленная спина и расправились плечи, стоило ему открыть дверь и выйти в коридор. Так правильно. Так надо. Они должны быть сильными. Повернувшись, она как и сидящий до этого мужчина, осторожно взяла в свои руки ладонь Морган и громко шмыгнула носом, не сдерживаясь. — Возвращайся к нам, милая... Ты так нужна нам всем... Нужна ему, Зайчонок...***
Железный Тони медленно открыл глаза. Воспоминания – стоило лишь сознанию вернуться – стали неумолимо накатывать. Лицо. Причудливая смесь его собственных черт в женском обличии. И глаза. Горящие первобытной ненавистью глаза, которые он каждый день видел в зеркале. А ещё... Хруст. Странный, оглушительно громкий и почему-то жуткий до сих пор стоял в ушах. От буквально душившего гнева хотелось сжать кулаки и разнести всё вокруг... Но не вышло. Только сейчас он заметил множество трубок, которые тянулись к его телу от мерзко попискивающих аппаратов. Внезапно дышать стало трудно, почти невозможно. В ушах зашумело. А пульс – он почувствовал – бешено застучал в виска и на шее. — Очнулся... — Непривычно холодный и колкий голос раздался от двери, где Старк с удивлением обнаружил скрестившего руки на груди Питера. — Добро пожаловать обратно в мир живых, папа. Тони внимательно разглядывал сына, подмечая детали, которых не видел раньше: гордый разворот плеч, насмешливая ухмылка и... Глаза. Снова те же карие глаза. Но сейчас в них не было привычной мягкости, знакомого сыновьего обожания... Нет. Сейчас отблески ламп в них сверкали льдом. — Пи... Питер. — Слова давались тяжело, словно покрытые колючками. Отвыкшие связки отказывались слушаться. — Что... Что происходит? — О, ты, наверное, хотел спросить, что с тобой, папа? — От тона, которым заговорил парень, Старку захотелось зябко передёрнуть плечами, чтобы сбросить фантомных мурашек. — У тебя раздроблен позвоночник. Напрочь. Ни нервы, ни мозг... Ничего не подлежит восстановлению. — Нет! Нет-нет-нет-нет-нет-нет!.. — Энтони попытался замечаться по кушетке, сбросить чёртовы трубки! Но смог пошевелить лишь головой. — Исправить... Нет, черт возьми! Я смогу всё исправить!.. Питер с улыбкой покачал головой и подошёл к постели, довольно отмечая, как в этот момент напрягся отец. Теперь... Пришла его очередь быть на той стороне. Парень мягко подоткнул одеяло и опустился на его край. — Грустно осознавать свою беспомощность, не правда ли?.. — Заломив брови, Пит грустно улыбнулся. — Я понимаю, правда. Это тяжело – понимать, что твои жизнь и...здоровье зависят от чьего-то настроения. — Я!.. Справлюсь и без... Без тебя, щ-щ-щенок! Неблагодарный приблудыш!.. Джарвис!.. — Поняв, что сын никак не реагирует на его оскорбления, Тони нахмурился и требовательно уставился в потолок. — Джарвис, дьявол тебя дери!.. — Я не уверен, что у искусственного интеллекта есть хоть один шанс попасть в Ад... — Всегда мягкая солнечная улыбка Питера стала ещё мягче, почти мечтательной. — Так что... С ним ты вряд ли встретишься даже там. Писк приборов звучал как-то особенно громко в этот момент. Юный Старк с невозмутимым умиротворением встречал грозный, обещающий все карты мира взгляд родителя. Наконец-то он мог дышать спокойно и открыто. — Что ты сделал?!.. — Сквозь накативший ужас почти прорезались обратно жёсткие командные нотки, но на Питера это всё ещё не произвело никакого впечатления. — Я его стёр. Совсем. Даже все резервные системы и копии. Тебе, знаешь ли, стоило прятать их более старательно. — Хмыкнув, Пит тряхнул головой, позволяя медовым кудряшкам рассыпаться по лбу. — Я... Хотел подождать с новостями, чтобы не травмировать тебя слишком, но... Лучше объяснить. Парень задумчиво постучал подушечками пальцев по своим губам, размышляя, с чего бы начать. И, придя к решению, кивнул сам себе. — Карен, детка, как обстановка в здании?.. — Расширившиеся в этот момент глаза старшего Старка принесли ему чувство удовлетворения. — Всё по плану, Питер. — Приятный женский голос, не знакомый Тони, звучал из динамиков так, словно имел на это право. — Джеффри осваивается в своём кабинете и занимается подбором кандидатов. Панихида назначена через четыре дня, приглашения высланы. Новая встреча с домом Барнс пока не назначена. Но они её подтвердили. — Спасибо, Карен. — Пит повернулся к отцу и насмешливо приподнял уголки губ. — Видишь, мир без тебя не рухнул. А вскоре, возможно, сможет даже стать лучше... — Па... Панихида?.. — То ли гениальный мозг мужчины отказывался понимать происходящее, то ли зацепился за самое непонятное. — Ох, да! Дом Старк сейчас официально находится в трауре. Скорбит по своей главной чете. Ведь это так печально... Предательство в самом сердце Башни! Убиты Энтони и Пеппер Старк!.. — Парень демонстративно прижал ладонь к сердцу и склонил голову, демонстрируя своё сожаление. — Но юный наследник Железного Старка сообщил, что виновны уже найдены и понесли наказание! — Что ты несёшь?!.. — Несгибаемый Старк понял, задыхается от бессильного ужаса и злобы, с которыми ничего нельзя было сделать. — Я же жив! — А кому это известно? — Тяжело вздохнув, Пит принял почти искренне виноватый вид. — Пойми, тебе нужно было уйти. Да и... Пеппер заслужила покоя. Я её отключил. И тоже стёр весь код. И теперь её достойно Леди дома Старк проводят в лучший мир. — Что ты задумал, мелкий ублюдок?! — Злость, обрушившаяся очередной волной, подчиняла мужчину, не позволяла голосу разума быть услышанным. — Я?.. О! Я возьму в свои руки управление Домом. Уже набирается новый штат. Расконсервирую старые лаборатории... — Мечтательность в голосе Питера, казалось, стала звучать почти маниакально. — Фамилия Старк перестанет быть синонимом кровавого безумия. Мы снова станем гениями. Героями, что делают мир лучше. А силовой властью станет дом Барнс. Тем более, в его наследниках тоже будет течь кровь Старков!.. — Ты ещё более безумен, чем я, сопляк! — Лежащий на койке мужчина словно прозрел, увидев своего желанного наследника таким, каким он был на самом деле. — И кто тебе позволит? — А кто осмелится меня остановить, отец?.. — Пит ухмыльнулся и, не вставая с кушетки, демонстративно потянулся. — Ты ведь сам представил меня своим официальным наследником, следующим Железным Старком. Вся Башня – под моим полным контролем. А излишне преданных тебе людей Барнс перебил со своими ребятами... И я помог Морган, когда она так в этом нуждалась. Она уже мне доверяет, пусть и не до конца... О, отец... Следующий Старк будет не тираном и агрессором, а Железным Пауком, что сидит в центре тщательно сплетённой паутины, дёргая за нужные нити своими маленькими лапками... — Неблагодарный ублюдок!.. — О-о, да... И этот ублюдок был создан тобой. — В чертах и улыбке парня появилось что-то хищное, змеиное, когда он склонился над отцом, понизив голос почти до шёпота. — Тебе стоило больше ценить свою дочь, Старк. Вот уж кто действительно был предан тебе до последнего атома... И ты сломал её преданность собственным руками. А она в ответ сломала тебе жизнь. Не поднимаясь, Питер насмешливо ущипнул отца за предплечье. Прекрасно зная, что он наблюдает за ним, но ничего не почувствует. И его это взбесит ещё больше, ещё сильнее толкнёт в отчаяние. И действительно. Теперь вечно властный голос мужчины звучал бесцветно, надломленно. — По... Почему?.. — Потому что я помню, как был сбит самолёт, на котором пыталась сбежать моя мать с мужем. — Змеиный шёпот наполнился ядом в такой концентрации, что казался разлитым в воздухе. — И мне интересно... Ты знал, что меня тогда не было на борту?.. Или хотел избавиться от всех проблем разом? — Я... — Теперь юный Старк мог похвастаться тем, что был единственным в мире человеком, который видел растерянность на лице Железного Старка. — Тебе следовало почистить архивы перед тем, как привести меня в Башню. — Опасность волнами исходила от парня, чей голос буквально шелестел. — Пока ты был так увлечён Морган... Пеппер... Пятница подсказала, что и где искать. И какой именно прототип Марка снял тот самолёт... И сколько ты заплатил за тот терракт в торговом центре... Знаешь, розовые очки бьются стёклами внутрь. И это охренеть как больно. — Я хотел сына... — Энтони уже не плевался и не кричал. На жёсткой кровати лежал опустошённый мужчина, чей мир окончательно рухнул. — И ты его получил, папа... Ты получил детей, достойных своего отца. — Откровенный разговор вымотал их обоих, оставляя силы лишь на горькую усмешку. — Именно поэтому ты сейчас лежишь переломанным овощем, способный лишь наблюдать, как все плоды твоих трудов будут гореть в адском пламени. — Ты... Ты не достоин носить фамилию Старк. — Да, ты безусловно так считаешь, да!.. Вот только знаешь, что?.. — Питер наклонился к самому уху мужчины, говоря на грани слышимости. — Ты будешь лежать здесь, в тайне ото всех... Совсем один... Беспомощный, как младенец... Пока весь мир будет забывать тебя, считая мёртвым... За тобой будут ухаживать только роботы... А Карен будет транслировать тебе новости из нового, лучшего мира... От которого у тебя будут начинаться приступы бешенства... А потом ты скатишься в глубочайшую депрессию и будешь молить меня о смерти. — Не дождешься!.. — Тщетные попытки пошевелиться заставили вены на лбу Энтони вздуться и потемнеть. — О-о-о... Я дождусь... Но и это ещё не всё! Ты будешь умолять... И я соглашусь. Возможно, попрошу Морган мне помочь. — Новый Старк выпрямился, с усмешкой глядя на отца. — Только ты не сдохнешь просто так, нет. Мне ведь нужен личный искусственный интеллект в теперь мою лабораторию, пап?.. Как тебе Э.Д.С.А.?* Я буду называть тебя Эдди. Наслаждаясь непониманием, как маслом написанном на лице мужчины, Питер поднялся с койки, заботливо поправляя за собой одеяло. — Даже сдохнув, всё ещё ублюдок. Достойная память. В твоём стиле, да? — Стряхнув мнимую пыль с брюк, парень направился в сторону двери. Но, остановившись на полпути, обернулся. — И даже зная всё это – всё равно будешь умолять. — Ты чудовище. — Я одно из чудовищ, которых ты сотворил своими руками, отец. Но... Я не стану тобой. Закончу начатое. Сумею наладить отношения с сестрой. Подниму из руин репутацию Дома. Женюсь на девушке, в которую влюбился. И буду любить своих детей. Привычно тряхнув кудрями, Питер Старк вышел из палаты, хлопнув дверью. Железный Старк, сломленный и опутанный пластиковыми трубками, уставился в потолок пустым взглядом. На губах его играла грустная усмешка. А голос, обращённый в тишину палаты был тихим и печальным. — Когда-то давно... Я тоже так думал, сын...***
Дон Барнс уже привычно сидел у постели жены и терпеливо ждал. Подчинённые даже не пытались уговорить его нормально поспать. И даже Капитан не мешал другу отключаться, упираясь лбом в одеяло. Радовался, что тот с упёртой руки Наташи вернулся к делам. Джеймс всматривался в любимое лицо, покрытое уже желтеющими синяками. Похудела так сильно, что рёбра выпирали не только сквозь тугую повязку, удерживающую треснутые кости, но даже сквозь одеяло. Каждый раз его взгляд буквально спотыкался на её животе. Внутренние органы, конечно, пострадали... Удары были сильные, их было много. Лишь вовремя сделанная операция спасла ситуацию. Всё-таки Беннер – настоящий гений. Бионические пальцы невесомо прошлись по складкам одеяла. Мысли всё время возвращались к тому самому дню... Выяснить, была ли Морган беременна, не представлялось возможным. Если и да... Срок был маленьким, удары – слишком сильными. Они с Брюсом сошлись во мнении. Мор они скажут, что никакого ребёнка не было. Лишние страдания ей ни к чему. — Мор... Моя маленькая храбрая птичка... Наш умный доктор говорит, что твой организм идёт на поправку. — Привычно поднеся её руку к губам, Барнс шептал ей слова, словно молитву читает страждущий. — Ты потерялась в лабиринтах своих снов и кошмаров... И не хочешь возвращаться... Это моя вина. Я знаю, что не заслуживаю даже мыслей о прощении. Я ведь обещал... Обещал оберегать тебя, хранить самое ценное, что есть в моей жизни... И не смог. Не оградил тебя от твоего самого главного, самого страшного кошмара... И поверь, я буду ненавидеть себя за это всю оставшуюся жизнь. Дон упорно шептал в холодные безвольные кисти. И молитв искреннее не слышала ни одна церковь, ни один вокзал, ни один аэропорт. Страх за жену и гранитная плита вины перед ней разъедала его душу, в наличие которой он у себя уже не верил. — Куколка... Моя маленькая девочка... Заклинаю, вернись! Я уже не смогу жить в мире, где нет тебя. Не смогу: ни жить, ни править... Весь этот мир, все успехи и победы не имеют смысла без твоей гордой улыбки... — Захлебнувшись словами, Барнс прижался прижался к бинтам... И с удивлением обнаружил, что на уголках глаз скопилась влага. — Видишь?.. Я не плакал почти сотню лет... Но одна только мысль... Нет, тень мысли, что я тебя потеряю... Нет, не хочу! Если ты не вернёшься, на первом же выезде подставлюсь под шальную пулю!.. И в этот момент тонкие пальцы в его хватке осторожно сжались. Баки замер, боясь поверить. Сердце заколотилось как бешеное – то ли от радости, то ли от страха ошибиться. — Дж... Кхах! Джеймс... — Тёмные ресницы, дрогнув несколько раз, мягко поднялись, а голос звучал грубо и хрипло. — Мор!.. Ты очнулась! Я сейчас!... Сейчас позову Брюса!.. — Вскочив, он выглянул в коридор, чтобы отправить стоящего на страже парня за доктором. И вскоре палату наполнила радостная суета. Беннер старательно проверял показатели девушки, облегчённо качая головой. Новости распространялись по дому со скоростью пожара. Дон Барнс стоял, подпирая плечом дверной косяк и опасаясь подходить ближе. Стоило Мор очнуться, как чувство вины буквально придавило его гранитной плитой. То, как она посмотрела на него, едва очнувшись... Она никогда его не простит. — Морган, голова не кружится?.. — Брюс внимательно изучал реакцию зрачков девушки на свет, в то время как её мысли были совсем далеко. Не зря она, видимо, долго не хотела приходить в себя... Но теперь она здесь. Со всем этим ощущением собственной беспомощности и бесполезности. С этой грязью чужих прикосновений на душе, которые не смыть, сколько ни оттирай нежную кожу... И лицо её мужа... Единственного, ради кого она стала бы бороться за жизнь... Его отстранённое, перекошенное от отвращения лицо впечаталось в память. И даже сейчас он стоял так далеко... А она боялась смотреть в его лицо... Вот и закончилось её такое безоблачное счастье. Джеймс её ненавидел.