Loose Cannon

Гермиона знала, что это плохая манера — появляться на Гриммаулд Плейс так рано, но ее зелье было почти готово, и она не могла сдержать своего волнения. К тому же, разве Гарри не сказал, что она может прийти первым делом? Ее с энтузиазмом приветствовал Кричер, который вынимал из печи лист с булочками. — Доброе утро, мисс Гермиона! Может ли Кикимер подать завтрак мисс Гермионе? Гермиона разрывалась: ей не хотелось разочаровывать Кричера, но она очень хотела сделать последние штрихи к своему зелью. — Прости меня, Кричер, но мне нужно сначала заняться своим зельем внизу. Я поднимусь через полчаса. Уши Кричера опустились. Быстро подумав, Гермиона добавила: — Но я бы с удовольствием съела грибной киш, если вы не против его приготовить. — Да, с удовольствием! — сказал он и поспешил вернуться к своему рабочему месту. Сбежав от Кричера, она бросилась в подвальную лабораторию зелий. Там она добавила в котел несколько последних ингредиентов, а затем наложила усиленные чары замачивания, чтобы все получилось идеально. Когда она вернулась на кухню, Гарри уже завтракал. — Доброе утро, — сказала она, когда Кричер положил перед ней завтрак. — Надеюсь, ничего страшного, что я пришла так рано. — Конечно. Ты же знаешь, что тебе всегда рады. У тебя случайно нет сегодняшнего Пророка? — Извини, пока нет. Полагаю, тебе не терпится узнать, как они осветили вчерашнюю пресс-конференцию? Он кивнул. — Единственное, что не дает мне отвлечься, это то, что у меня есть Дариус и вся команда в качестве свидетелей. Так что даже если «Пророк» извратит мои слова до неузнаваемости, Пушки не будут на меня в обиде. — Похоже, они уже много значат для тебя, — заметила она. — Да, это действительно так. Я не могу поверить, что знаю их всего несколько дней. — Я с нетерпением жду встречи с ними, — сказала она. — О, смотри — вот сова. Гарри достал газету, которая все еще была свернута, и положил ее на стол. Он глубоко вздохнул, прежде чем развернуть ее. — Ну вот, началось, — нервно сказал он. На обложке была большая цветная фотография Гарри, сделанная, очевидно, сразу после того, как он сошел с метлы. Закрыв глаза, он глубоко вздохнул и провел рукой по волосам. Затем он повернулся к камере, его взгляд стал тяжелым, а губы искривились в кривой улыбке. Его выражение лица можно было описать только как «тлеющее». Заголовок, напечатанный двухдюймовыми буквами, гласил: «Человек, который жил». После некоторого молчания Гермиона сказала: — Я подозреваю, что сегодняшний выпуск «Пророка» будет распродан. Гарри сглотнул и ничего не сказал. Она наклонилась вперед, чтобы внимательнее рассмотреть фотографию. — Это в замедленной съемке? — Похоже, — сказал он. — А статьи нет? — нахмурилась она, сканируя страницу. — Очевидно, только надпись, — сказал Гарри. Его голос звучал хрипловато. Гермиона прочитала ее вслух: «19-летний Гарри Поттер дебютировал в прессе вчера на тренировочном поле «Пушки Педл». Полный репортаж о квиддиче читайте на страницах 13-17, а любимые чары для сушки трусиков наших читателей читайте на странице 21.» — Чары для сушки трусиков? — недоверчиво повторила она, не в силах больше ничего сказать. Гарри ничего не ответил. Он снова посмотрел на обложку, а затем перешел к разделу о квиддиче, который вскоре увлек его. Гермиона молча изучала его, пока ела. Ей было интересно, осознавал ли он раньше свой собственный магнетизм. Она не была уверена, что сама когда-либо видела его настолько сильным — она подозревала, что только Джинни видела. Это было больше, чем просто его внешность. Он был достаточно привлекателен, но не был классически красив, как Седрик Диггори. Его лицо было худым, черты лица слишком угловатыми, и, конечно, его волосы пугали. Но глаза у него были прекрасные, и каким-то образом все его причудливые черты складывались в довольно приятное целое. Но что делало фотографию такой притягательной, так это его потрясающая развязность. До этого она видела его всего несколько раз, в основном во время финального противостояния с Волдемортом. Она помнила, как вздрогнула, когда Гарри, дерзкий как наглец, обратился к Темному магу как «Риддл». Гермионе было интересно, как на него подействует фотография. Он все еще был довольно задумчив из-за Джинни — возможно, это придаст ему уверенности в себе и позволит искать другую. В конце концов Гарри поднял глаза от секции квиддича. — Я приятно удивлен, но они правильно осветили события, — сказал он с удовлетворением. — Полагаю, «Пророк» пытается компенсировать то, что в четверг я объявил о своем уходе из команды. — А может быть, — ответила Гермиона, — это потому, что на той же пресс-конференции было много других репортеров. — Посмотрев на наручные часы, она сказала: — Всего пять минут до готовности моего зелья! — Ты говорила об этом зелье всю неделю, — сказал Гарри. — Что оно вообще делает? Она наклонилась к нему и сказала низким голосом: — Оно измеряет магическую силу. — Ты шутишь! Я даже не знал, что такое возможно. — Это возможно, — объяснила она, — но этот метод был запрещен несколько веков назад, и все копии зелья были якобы уничтожены. Гарри ахнул. — Гермиона, зачем тебе делать зелье, которое власти пытались стереть с лица земли? Насколько оно Темное? — В самом зелье нет ничего плохого, — ответила она, чувствуя себя защитницей. — Конечно, оно требует крови, но мы уже выяснили, что в этом нет ничего темного по своей сути. Проблема в том, что чистокровные семьи, такие как Блэки, использовали его на младенцах. Гарри резко вдохнул, уловив подтекст. — Как вы думаете, может быть, эти дети попадали в маггловские приюты, а не… — Он не закончил предложение. — Это, конечно, возможно. Мы с тобой можем быть потомками таких детей, насколько я знаю. В них все еще текла кровь волшебников. Он кивнул. — Так как действует зелье? — Оно довольно хитрое, на самом деле. Тебе понадобится пара металлических кубков — один для человека, чью кровь ты хочешь проверить, и один для контроля. Сначала ты используешь заклинание, чтобы поджечь контрольное зелье, которое даст пламя, соответствующее уровню силы волшебника средней силы. Затем следует добавить каплю крови в контрольный кубок и поджечь его тем же способом. Если волшебник обладает силой выше средней, пламя будет ярче, чем контрольное. — А если волшебник слабее среднего… — Пламя будет менее ярким, чем контрольное, — ответила она. — Что происходит со сквибом? — По-видимому, оно просто разгорается, прежде чем сгореть. В любом случае, зелье должно быть готово. Могу я принести его сюда? — Ну, обычно у меня строгое правило «Никакой магии крови на кухне», но в этот раз я отступлю от него. — Спасибо, я сейчас вернусь. Вскоре она вернулась с большой колбой зелья, которое только что сварила. Она поставила ее на стол и наколдовала два небольших металлических кубка. Но не успела она продолжить, как камин вспыхнул зеленым пламенем, и в кухню вошел Рон. — Привет, Гарри! Ты видел репортаж о квиддиче? Довольно неплохо, я думаю. О, привет, Гермиона, — добавил он, быстро чмокнув ее в щеку. Гермиона выглядела обеспокоенной. — Э, доброе утро. Все в порядке? — Да, все хорошо. Что это все? — спросил он, жестом указывая на зелье и кубки. — Просто зелье, над которым я работаю. Ничего интересного, — ответила она, избегая его взгляда. Гарри вопросительно посмотрел на нее, но промолчал. — Не так быстро, Грейнджер, — сказал Рон. — С каких пор ты воздерживаешься от разговора о зелье, потому что оно не «интересное»? Может быть, я не совсем квалифицированный аврор, но я могу сказать, когда ты что-то скрываешь. Она поняла, что попала в ловушку. — Ладно. Я не хотела ничего говорить, потому что это связано с магией крови, — сказала она. Она надеялась, что он поверит, что это единственная причина. — И что же она делает? — спросил Рон. Она вздохнула. — Он проверяет магическую силу. Ты добавляешь в зелье каплю своей крови, и… — Что?! Разве это зелье не запрещено? Я слышал, что его использовали на младенцах, — сказал он с отвращением. — Так и было, — признала она. — Но это явно не то, что я делаю. Рон повернулся к Гарри. — Ты знал об этом? Гермиона заговорила прежде, чем Гарри успел ответить. — Я сказала ему только перед вашим приходом. Это все моих рук дело. Рон замолчал на мгновение, затем сузил глаза. — Почему ты не хотела, чтобы я знал об этом? Гермиона ничего не ответила. — Ты боялась, что я буду настаивать на том, чтобы пройти тест, не так ли. — Это был не вопрос. — Я просто не думала, что это хорошая идея — способствовать… конкуренции, — неубедительно сказала она. — Я не дурак, Гермиона. Я точно знаю, почему ты не хотела, чтобы я пробовал. Ты боялась, что я неудачно кончу, а потом расстроюсь. — Я никогда этого не говорила! И, конечно же, ты бы не вышел плохо! — Ну конечно, — сказал Рон. — В конце концов, я чистокровный. Все трое замерли, как только он это сказал. Лицо Рона покраснело до самых ушей. Гермиона почувствовала прилив ярости и заговорила сквозь стиснутые зубы. — Что… ты… сказал? — Прости, — пролепетал он. — Я не это имел в виду. — Он выглядел искренне ужасающимся. Не говоря ни слова, Гермиона наколдовала третий кубок к двум, стоящим на столе, и наполнила каждый из них зельем. Она направила палочку на первый кубок и произнесла — Инсендиолус, — создав пламя среднего размера, которое было немного ярче свечи. Взглянув на Рона, она порезала палец и выдавила каплю крови во второй кубок, который затем подожгла. Пламя взметнулось вверх, гораздо больше и ярче, чем при контроле. — Получи, чистокровный — прошипела она. — Давай, дай нам палец. Посмотрим, что у тебя получится! Рон в отчаянии посмотрел на Гарри, который отступил от стола. Тот сочувственно посмотрел на Рона, но промолчал. — Отлично, — сказал Рон, протягивая указательный палец. Гермиона порезала его своей палочкой и выдавила каплю крови прямо в третий кубок. — Инсендиолус. Пламя было сильным — не таким ярким, как у Гермионы, но заметно ярче контрольного. Рон и Гермиона выдохнули, и все почувствовали облегчение. — Неплохо, учитывая все обстоятельства. Неудивительно, что ты сильнее меня, в конце концов, — признал Рон, и напряжение Гермионы ослабло. — Гарри, может, ты попробуешь? — Да, почему бы и нет? — Нам лучше отойти, — пошутил Рон, отойдя на полшага от стола. — На всякий случай. Гермиона наколдовала четвертый кубок и налила в него зелье. Гарри добавил каплю крови, которую Гермиона подожгла. Наступила неловкая тишина. Пламя Гарри было ярче контрольного, но не намного. Оно было заметно менее ярким, чем у Рона. Гермиона, потрясенная, быстро погасила все четыре кубка и вылила содержимое колбы. — Мне жаль, Гарри… — начала она. Гарри был бледен, но смог ответить. — Прости за что? — Прости за то, что вообще сварила это дерьмовое зелье. Очевидно, что оно ничего не значит. — Верно, — сказал Рон. — Любой может увидеть, что это полная ерунда. А как же твой Патронус? — Верно. Гермиона посмотрела на Гарри. — С твоего разрешения, я сотру инструкции по зельям из Гримуара. Министерство было право, запретив его. — Давай, — рассеянно ответил он. Рон попытался разрядить обстановку. — Итак, Гарри, что мне нужно знать о твоих товарищах по команде до того, как я с ними познакомлюсь? Я не хочу выставить себя задницей. Гарри слегка расслабился. — Они великолепны — я уверен, что вы отлично поладите. Но не повторяй мою ошибку и не спрашивай, почему ты не встретил их в Хогвартсе. Они все учились в разных школах. — Школы, отличные от Хогвартса? — спросила Гермиона. — Например, Босбатонс? Или где-нибудь в Северной Америке? — Нет, разные школы в Британии. Очевидно, они являются хорошо хранимым секретом, — ответил Гарри. — Рон, ты знаком с какой-нибудь из них? — Э-э, — засомневался Рон. — Если подумать, мои кузены, наверное, все ходили в разные школы. Думаю, это просто никогда не всплывало. — Сколько всего этих школ? — спросила Гермиона, чувствуя себя довольно встревоженной. — Рене сказал, что их несколько десятков, я думаю. — Вот это да! — воскликнул Рон. — Странно, что мы никогда о них не слышали. Гермиона глубоко задумалась. Как она могла не знать о чем-то настолько важном? Это, конечно, прояснило многие вопросы о волшебном обществе, но она была потрясена, что не узнала о них раньше. — Все ли они такие же школы-интернаты, как Хогвартс? — спросила она. — Я так не думаю, — ответил Гарри. — Похоже, что в основном это дневные школы. — Я могла пойти в дневную школу?! — кричала Гермиона. — Мерлин, помоги нам, если мои родители узнают! Профессор МакГонагалл говорила так, будто это Хогвартс или ничего. Ты не знаешь, преподают ли там другие предметы, например, литературу или естественные науки? Рон рассмеялся. — Поверь Гермионе, она будет разочарована тем, что в Хогвартсе у нас не было других предметов. — Тебе придется спросить у них, — сказал Гарри. — Но будь готов к тому, что они будут отнекиваться — видимо, хогвартские типы печально известны тем, что не знают о других школах. Оуэн считает, что в замке есть надзиратель. Глаза Гермионы распахнулись. — Это должно быть оно! — Она повернулась к остальным и сказала: — Извините, мне нужно срочно написать профессору МакГонагалл. И, возможно, профессору Бабблингу, и Биллу… Прежде чем уйти, она положила свою руку на руку Рона и серьезно посмотрела на него. — Мне жаль, что так получилось. Ты был прав. Я не уделяла тебе достаточно внимания. Тебе уже не четырнадцать. — Все в порядке, — пробормотал Рон. — И мне тоже жаль. Это было ужасно то, что я сказал… Я даже не знаю, откуда это взялось. Они немного неловко обнялись, и Гермиона повернулась к Гарри. — Увидимся вечером, и еще раз прости за то ужасное зелье. Ты ведь знаешь, что это полная ерунда? — Да, — сказал Гарри. — До вечера. Гермиона бросила щепотку летучего пороха в огонь и пошла домой. Я должна отправить эти письма, пока не случилось что-нибудь, что заставит меня снова забыть! *** Позже тем же утром Гарри встретил Андромеду в Гринготтсе, чтобы дать ей доступ в хранилище, которое они посетили вместе. Они договорились оставить книги Гермионе, чтобы она просмотрела их позже, и вместо этого сосредоточились на артефактах, многие из которых Андромеда узнала. — Наверное, нам следует передать их в Министерство, — сказала она, указывая на два богато украшенных потира и диадему. — Я уверена, что они прокляты, хотя и не помню подробностей. Там было множество футляров с драгоценностями, которые она открывала последовательно. — Эти карманные часы я бы хотела подарить Тедди, но я оставлю их здесь… А я всегда мечтала об этих серьгах, — сказала она. — Ничего, если я возьму их себе? — Конечно, — сказал Гарри. Она открыла коробку, в которой лежало очень красивое золотое ожерелье. — Мой дедушка предназначал его для Нарциссы. Я не могу представить, почему она так и не получила его. — Может быть, Вальбурга по какой-то причине придержала его? — предположил Гарри. — Да, вероятно, так и было. Ничего, если я предложу его Нарциссе? Я хотела восстановить наши отношения, но это было неловко. Если я принесу ей ожерелье, это немного разрядит обстановку. — Если хочешь. Она не совсем моя лучшая подруга, но она твоя сестра, и я всегда буду благодарен за то, что она солгала Волдеморту ради меня. — Он опустил ту часть, где манипуляции Нарциссы с Кричером привели к смерти Сириуса. Затем они осмотрели большой серебряный рог для питья с изысканной резьбой. — Такой мог сделать только гоблин, — восхищенно сказала Андромеда. — Жаль, что он не приносит больше пользы. — Вот это мысль, — сказал Гарри. — Что если мы вернем его гоблинам в качестве мирного предложения? Кроме моего запрета, за мой ущерб Гринготтсу заплатило Министерство, а не я. — Это хорошая идея. С гоблинами ты можешь извиняться сколько угодно, но все, что их действительно интересует — это сокровища. — Мы должны сделать это сейчас? — спросил Гарри. — Или будет вежливее послать сову, чтобы договориться о встрече? — Я не специалист по гоблинам, но знаю, что они ценят быстрые действия. Мы должны сразу же попросить их директора. Гарри положил рожок для питья в свой расширяемый чехол, и они поехали на тележке обратно в вестибюль. Гарри подошел к служащему и попросил встречи с директором. — Почему вы хотите поговорить с директором? — холодно спросил гоблин. — Директор Рагнока обычно не разговаривает с волшебниками. — У меня есть артефакт, сделанный гоблинами, и я хотел бы вернуть его народу гоблинов в знак благодарности за восстановление доступа к моему хранилищу, — ответил Гарри. Гоблин выглядел удивленным. — Минутку, — сказал он и поспешил прочь. Гарри и Андромеда посмотрели друг на друга. — Это кажется многообещающим, — сказала она. Через несколько минут гоблин вернулся и сказал: — Следуйте за мной. Их привели в большой кабинет, который был украшен картинами, изображающими исторические битвы гоблинов. Гарри с удивлением узнал несколько сцен из «Истории магии». Значит, я все-таки чему-то научился. Их ждал особенно суровый на вид гоблин. — Меня зовут Рагнок. Ты — Гарри Поттер, — просто сказал он. — А это кто? — добавил он, указывая на Андромеду. — Это моя тетя, Андромеда Тонкс. Рагнок кивнул. — Назови свое дело. — В последнее время я стал владельцем семейного хранилища Блэков. Сегодня я привел сюда Андромеду, чтобы она осмотрела его вместе со мной, поскольку она родилась Блэком. — Он достал из своего мешочка рог для питья и положил его на стол Рагнока. — Мы нашли этот рог и подозревали, что он сделан гоблинами. Рагнок поднял и осмотрел рог, внимательно изучая замысловатые завитки. — Вы правы, он сделан гоблинами. Тринадцатый век, я полагаю. Нет смысла говорить об этом, подумал Гарри. — Я бы хотел вернуть его народу гоблинов. — Он не стал уточнять — предметы, сделанные гоблинами, принадлежали гоблинам, насколько это было известно Гринготтсу. Рагнок кивнул. — Я принимаю возвращение этого рога от имени его законных владельцев. На этом наше дело закончено? — Да, — ответил Гарри. — Спасибо, что уделили мне время. Рагнок встал, и гоблин, который привел их туда, вернул их в вестибюль. Когда они уходили, Андромеда сказала: — Молодец. Я слышала, что это хороший знак, когда гоблин с тобой резковат, особенно во время важных переговоров. Это значит, что они видят в тебе равного, а не того, кто требует формальностей или презрения. После того как они вместе пообедали в ближайшем маггловском ресторане, Гарри вернулся домой на Гриммаулд Плейс. Он был рад, что оформил доступ Андромеды к хранилищу, и это было облегчение — не чувствовать себя настолько обязанным гоблинам. Гарри не хотелось оставаться в помещении, и он поднялся на крышу, которую недавно оборудовал садовой мебелью. Невилл подарил ему несколько растений, но они не процветали под присмотром Кричера. Домовой эльф был склонен к крайностям, поэтому он либо топил растения день за днем — дождь или солнце, — либо пытался «закалить» их пренебрежением, что, очевидно, было традиционным методом воспитания домовых эльфов. Гарри подумал, что это многое объясняет о Кричере. Расслабившись в шезлонге, Гарри позволил своим мыслям побродить. День и так выдался странным: сначала была та фотография в «Пророке», а потом — неудача с зельем Гермионы. Гарри не смог ничего сказать, когда они с Гермионой впервые увидели фотографию, так как был шокирован тем, что сам так безрассудно смотрел в камеру. Более того, ему не хотелось признавать это, но он знал, что Джанет была права, когда говорила, что у него не будет недостатка в желающих партнеров. До прихода Андромеды у него было несколько минут, чтобы убить время на косой аллее, и, выйдя из тени, он заметил нескольких молодых ведьм у газетного киоска, рассматривающих выставленные экземпляры «Пророка». «Вкуснятина», — прорычала одна из них. Другая демонстративно обмахивалась веером. Он мимолетно понадеялся, что, увидев фотографию, Джинни передумает и захочет вернуть его. Но он быстро отбросил эту мысль — сексуальное влечение никогда не было проблемой между ними. Более того, она призналась, что их сильная алхимия несколько раз заставляла ее откладывать разрыв отношений. Нет, между нами точно все кончено, с грустью подумал он. Я слишком сильно изменился. Что же дальше? В глубине души он знал, чего хочет. Пудинга. Больше порции, на самом деле. Греясь в лучах солнца, он предавался ярким фантазиям о безликих ведьмах в тенистых альковах. Он сопротивлялся желанию помочь делу вручную, предпочитая отсрочить удовлетворение в надежде на более удовлетворительное завершение этой ночью. А может быть, и завтра утром. В конце концов его мысли успокоились и вернулись к зелью Гермионы и неприятному открытию, что он на самом деле не является могущественным волшебником. Я не должен удивляться, подумал он. В школе ему редко удавалось первым освоить заклинание, а единственная выдающаяся СОВ была на Защите от темных искусств. Признаться, он был силен в Защите, по крайней мере, во время войны, но тогда у него была уникальная мотивация. Его успехи в обучении авроров никогда не были столь же высокими. Рон задавался вопросом, улучшились ли бы его результаты в борьбе с реальными противниками, а не с инструкторами и другими учениками. Рон ссылался на Патронуса Гарри как на доказательство того, что он сильный волшебник. Но Гарри вспомнил слова аврора Мердока: «Слишком показушный, пустая трата силы». Было немного обидно осознавать, что Мердок все это время был прав. Он знал, что ему нечего стыдиться. Он все еще был немного выше среднего. Не то чтобы это имело значение, конечно, обладать хоть какой-то магией было огромной привилегией. Но было неприятно осознавать, что он потерял еще одну часть того, что делало его особенным. Сначала парселтонг, теперь вот это. По крайней мере, у него все еще был квиддич. И это был уже не просто гриффиндорский квиддич — ему предстояла совершенно новая роль, игра за " Пушек». Гарри наслаждался этой широкой перспективой, на сто процентов свободной от пророчеств. Кроме пророчества Джанет, подумал он с улыбкой. Несколько часов спустя он приветствовал своих новых друзей в официальном зале для приемов. Они прибывали один за другим и некоторое время осматривали комнату. Лара заговорила первой. — Этот дом… не такой, как я себе представляла. — О, Боже, — сказал Гарри. — Чего ты ожидала? — Чего-то менее… — засомневалась она. — Мрачного? — Я думаю, что слово, которое ты ищешь, это «темный», — сказала Джанет. — Серьезно темный. Темнота любовного гнезда дементоров. — Она еще немного огляделась вокруг, прежде чем повернуться лицом к Гарри. — Тогда, опять же, это будет отличная штаб-квартира для твоей армии зла! — Вообще-то, — заметил Гарри, — это был штаб Ордена Феникса. Даррен покачал головой. — Ты нас надуваешь, конечно. В любую секунду ты произнесешь «Finite incantatem», и мы будем стоять в просторном лофте, заставленном мебелью из ИКЕА. — Это дом, который Гарри унаследовал от своего крестного отца, помните? — сказал Райан. — Массового убийцы, — услужливо добавила Джанет. — Верно, — сказал Гарри. — Не хотите ли вы познакомиться с его матерью? — Он жестом указал в сторону прихожей и добавил: — Наверное, я должен предупредить вас о ней, но не хочу портить сюрприз. Они собрались перед портретом спящей, и Гарри прочистил горло. — Вальбурга, я хотел бы представить тебе своих друзей. Она открыла глаза и посмотрела на них. — Вы все, безродные полукровки! Убирайтесь из моего коридора! Вы мне отвратительны! — Она оскалила свои пожелтевшие зубы на Райана и прорычала: — А ты, несущий зловоние отца-маггла! Ты еще хуже, чем отвратительный сын грязнокровки, осмелившийся поселиться в моем доме. Гарри заглушил портрет взмахом своей палочки, как учила его Луиза. Четверо его гостей стояли в шокированном молчании. Первой пришла в себя Джанет. — Что это было, мать вашу? — Это точно не из ИКЕА, — прокомментировал Даррен. Гарри засмеялся. — Прости, я не мог удержаться, чтобы не показать тебе ее. Это портрет матери Сириуса Блэка, Вальбурги. — В истории с массовым убийцей начинает появляться больше смысла, — заметила Джанет. — Оправдан, — кашлянул Райан. Раздался звук приближающихся шагов, прежде чем вошли Рон и Гермиона. — Вот вы где, — сказал Рон. Он посмотрел на группу, стоящую перед портретом, и сказал: — Я вижу, ты последовал этикету, представив их хозяйке дома. — Я не мог остановиться, — признался Гарри. Он повернулся к своим новым друзьям. — Она прикреплена к стене с помощью постоянных прилипающих чар, во всяком случае, пока. Но об этом я больше ничего не скажу. Представив всех, Гарри проводил их в гостиную. Райан, который выглядел немного взволнованным, недоверчиво посмотрел на Рона и Гермиону. — Трудно поверить, что я нахожусь в одной комнате с легендарным «золотым трио». Я имею в виду, что Гарри уже стал старой шляпой, но здесь полный комплект. Джанет насмешливо хмыкнула. — Не будь наивным, Беллами. Это может быть не более чем ложь и оборотное зелье. — Она повернулась к Рону и сказала: — Мне нужны доказательства — у тебя есть при себе Орден Мерлина? — Извините, он на других моих мантиях, — ответил Рон. — Но если серьезно, я просто потрясен тем, что оказался здесь с тремя Пушками. Я был фанатом всю свою жизнь — Гарри может тебе сказать. — О, точно! — сказал Райан. — Я так понимаю, мы должны благодарить вас за то, что вы послали Гарри в нашу сторону. То, что он с нами, уже стало приключением. — Звучит знакомо, — засмеялась Гермиона. — Это был наш опыт с тех пор, как мы впервые встретили его. Просто будьте благодарны, что вы еще не встретили тролля. — Подождите, эта история была правдой? — воскликнул Райан. — Я полагал, что это просто Пророк, как обычно, вольнодумствует. Гермиона кивнула. — Да, это правда. К сожалению. Даррен сказал: — Суреш захочет узнать, произошла ли история с троллем до или после нападения василиска. Он начал составлять хронологию всех смертельных опасностей, с которыми Гарри столкнулся в Хогвартсе. — Сначала появился тролль, потом василиск, — ответил Рон. — Хм, наверное, это звучит совершенно нелогично, когда ты так говоришь. — Это потому, что это и есть полный бред, — сказала Джанет. — Я понимаю, что училась только в Северной Сквиффингской средней школе, но я помню, что тролли и школьники не смешиваются. Гермиона загорелась. — Это напомнило мне, что я очень хочу услышать больше о школах, в которых вы учились. Изучали ли вы немагические предметы, а также магические? — И да, и нет, — сказал Райан. — Как вы прекрасно знаете, в магическом образовании нужно многое успеть, поэтому в течение учебного года не оставалось времени на дополнительные занятия. Но многие школы предлагают летние факультативы по искусству и маггловским предметам, поскольку в это время ученики все равно не могут пользоваться своими палочками. Лицо Гермионы опустилось. — Я могла бы изучать маггловские предметы летом? — Разве ты все равно не изучала их самостоятельно? — спросил Гарри. — Конечно, изучала, — ответила Гермиона. — Но у меня не было никаких заданий. — Она выглядела опустошенной. Джанет подозрительно посмотрела на Гермиону. — Простите, вы нас приглашаете? Гарри и Рон засмеялись. — Нет, — сказал Гарри. — Мы любим Гермиону, но она… немного зануда. — Я не понимаю, почему желание учиться и усердная работа над этим делают тебя ботаником, — ворчала Гермиона. — Это буквально то, что определяет ботаника, — сказала Джанет. — Джанет, ты несправедлива, — сказал Райан. — Не все были такими помешанными на спорте, как мы. — Гермиона точно не была, — рассмеялся Рон. — На матчи Гарри по квиддичу она брала с собой книгу. — Мне нужно было отвлечься от нервов! Я не выросла, летая, и мне было тревожно просто наблюдать за ним. Не говоря уже о том, как профессор Квиррелл сглазил его метлу, или когда Добби заколдовал Бладжер, чтобы он следовал за ним. Или когда на поле вышли дементоры… О боже, я поняла, к чему вы клоните — к Хогвартсу и смертельной опасности. Вдруг в комнате с громким треском появился Кричер. — Хозяин, ужин готов. Хозяин предпочитает есть на кухне или в столовой? — В столовой, если угодно, — ответил Гарри, и Кричер исчез. Лара ухмыльнулась, когда они пошли в столовую. — Домовой эльф, Гарри? Почему ты не можешь просто послать его за твоим ежедневным болеутоляющим зельем? Он мог бы подать его тебе на серебряном подносе, когда принесет завтрак. — Я не завтракаю в постели! — запротестовал Гарри. — Ну, может быть, один раз. В то утро, когда мне было очень больно. Но с тех пор нет, клянусь. Джанет мрачно улыбнулась. — Ты еще пожалеешь, что рассказал нам об этом, Поттер. В этот момент на столе появилось огромное количество индийских блюд. — Спасибо, Кричер, — воскликнули Гарри и Гермиона одновременно. — Он готовит карри? — спросил Даррен. — Это обычная вещь для домовых эльфов, или только для тех, кто принадлежит темным волшебникам? — Нет, — сказал Рон. — Гарри пришлось обучить его. Когда мы только познакомились с ним, он подавал только ту еду, которая протухла. — Чем больше я слышу о твоей жизни, Гарри, — сказал Райан, — тем больше я поражаюсь тому, что наша сторона выиграла войну. Могло ли у тебя быть больше препятствий? — Очевидно, Волдеморт мог забрать очки Гарри в пылу битвы, — предложил Рон. — Но, к счастью для нас, он никогда не думал об этом. Оживленная беседа продолжалась на протяжении всего ужина. Гарри был доволен тем, что Рон не нервничал в присутствии новичков. Однако у него возникло ощущение, что Джанет задела Гермиону за живое. В этом не было ничего удивительного, подумал он, учитывая наглость Джанет и чувствительность Гермионы. В конце концов, они разделились на более мелкие беседы — Рон и Райан оживленно говорили о квиддиче, а Гермиона и Лара, казалось, обсуждали широкий круг тем, от школы Лары до переживаний Гермионы во время войны. Тем временем Гарри, Даррен и Джанет обсуждали свои планы после ужина. — Куда, по-твоему, мы должны пойти? — спросила Джанет у Даррена. — Гарри никогда никуда не ходил, разве что за сливочным пивом в «Трех метлах», так что мы должны показать ему, как хорошо провести время. Даррен задумался на мгновение. — Как насчет Полутени? Глаза Джанет сверкнули, и она лукаво улыбнулась. — Ты — Темный гений, Роджерс. Это должно вывести тебя вперед в конкурсе на роль второго командира Гарри. — Что такое Полутень? — спросил Гарри. — Это восхитительно греховный бар в Ноктюрн Аллее, — ответила Джанет. — Тебе понравится. Гарри нахмурился. — Я не думаю, что это хорошая идея. Я не очень популярен в Ноктюрн Аллее. Джанет пренебрежительно покачала головой. — Формально он находится только в Ноктюрн Аллее, и то потому, что его владельцу запрещено иметь собственность в косой Аллее. Он же вампир, в конце концов. — Ты хочешь пойти в вампирский бар? Я начинаю пересматривать свое мнение о тебе, — сказал Гарри, только наполовину шутя. Даррен вмешался: — Джанет просто приобщила тебя. Это правда, что хозяин дома — вампир, и он находится в Ноктюрн Аллее, но это не то, что вы себе представляете. Владельца зовут Алистер, и он был магглорожденным несколько веков назад. Он ближе всех к светлому вампиру. — Это правда, — подтвердила Джанет. — Я просто хотела посмотреть, как ты отреагируешь. — Светлый вампир? — спросил Гарри. — Как это вообще работает? — Ну, например, во время войны он предоставлял нелегальные портключи для перевозки магглорожденных и их семей на континент. Так я и познакомился с ним, в рамках военных действий. Очевидно, он занимает довольно высокий статус в иерархии вампиров, поэтому ему сходят с рук подобные вещи. — Хорошо, я впечатлен, — ответил Гарри. — Но как насчет той части, где он выживает за счет человеческой крови? — Для этого у него есть трэллы, — объяснила Джанет. — Они сменяют друг друга, и поверьте мне, никто не жалуется. — Через мгновение она добавила: — И не волнуйтесь насчет Ноктюрн-аллеи — главный вход туда находится через проход с Диагон-аллеи. На самом деле это вовсе не Темный бар. Он в основном для волшебников, желающих предаться немного декадансу. Гарри поднял бровь. Он был заинтригован. — Вот почему он называется Полутень, — продолжила она. — В свободном переводе это означает «наполовину темный, наполовину светлый». — Звучит идеально, — сказал Гарри низким голосом, вызвав смех Джанет. — Пригнись, мальчик! Скоро мы тебя отсортируем. Я думаю, что половина ведьм в Британии готовы к этому сегодня вечером, после того как увидели утренний «Пророк». В ближайшие несколько дней ты наверняка получишь совы от благодарных мужей. Они закончили с основным блюдом, и Кричер подал полдюжины индийских сладостей. — Ну вот и все, — сказала Лара. — Я буду приходить на ужин каждый вечер. Даррен кивнул в знак согласия. — Поддерживаю. Можем ли мы приходить сюда и на обед? Райан покачал головой. — Нет, это разобьет сердце Кэндис. Кроме того, обед в пабе — это традиция Пушек, а ты знаешь, как волшебники относятся к традициям. — Да, не хотелось бы портить нашу победную серию, — ухмыльнулась Джанет. После еды они расслабились за столом и пили кофе по-французски. — Я впечатлен тем, как современно готовит твой домовой эльф, — сказал Даррен. — Кофе после ужина и все такое! Лара согласилась. — Я иногда задумывалась, не связаны ли магией домовые эльфы, чтобы подавать только традиционную английскую кухню. Йоркширский пудинг, горошек с кашей и все такое. — Гермиона получает все похвалы, — сказал Гарри. Гермиона резко посмотрела на него, и он быстро добавил: — После Кричера, конечно. Гарри продолжил: — Ее родители — магглы и довольно авантюрны в еде, поэтому она не хотела, как остальные, придерживаться привычных блюд. — Нам нужно будет как-нибудь изучить этот вопрос, Гермиона, — сказал Райан. — Мой отец — магл, поэтому я знаком с гораздо более широким ассортиментом блюд, чем большинство волшебников. Мне было трудно убедить своих волшебных друзей попробовать разные блюда. — Звучит неплохо, — сказала Гермиона, — но, возможно, нам придется тайком принести сэндвичи для Рона. Индийская кухня — это примерно то, что он может попробовать, и ты, наверное, заметил, что он съел только курицу с маслом и наан. — Это неправда, — запротестовал Рон. — Я ел самосу из баранины и некоторые сладости. — Скорее, все сладости, — пробормотала Гермиона. Джанет вытянула вверх свои длинные руки. — Итак, кто готов ко второй части? Гарри, Даррен и я собираемся выпить после этого. — Райан и Лара отказались, а Рон и Гермиона тоже отклонили предложение. — Гермиона пойдет ко мне, — сказал Рон, и Гарри подавил ухмылку. Видимо, не у меня одного большие планы на вечер, подумал он. Гарри позвал Кричера в столовую, чтобы все могли поблагодарить его, и древний домовой эльф чуть не разрыдался. — Кричер очень рад, что хозяин пригласил на ужин столько друзей. Больше всего на свете Кричер любит прислуживать. Спасибо, хозяин! После его ухода, предположительно для того, чтобы порыдать наедине, Рон сказал: — Ты не поверишь, как сильно Кричер ненавидел Гарри вначале. Помнишь то Рождество, Гарри, когда он прислал тебе коробку с личинками? Остальные разразились смехом. Лара сказала: — Гарри, кажется, я теперь понимаю, почему ты спокойно относишься к необычным происшествиям. — Да, — сказал Даррен. — И я постепенно понимаю, как ты дошел до того, что проникновение в Гринготтс показалось тебе рациональным решением. — Совершенно верно, — рассмеялся Рон. — И мы даже не можем винить в этом Гермиону. Обычно она была нашим источником безумных идей, как в тот раз, когда она сварила оборотное зелье в заброшенном туалете на втором курсе. Райан посмотрел на Гермиону с благоговением. — Я знал, что ты была мозгом всей команды, но это действительно поразительно. На втором курсе? — Да, — гордо ответил Рон. — Она даже украла кожу Бумсланга из личного шкафа нашего профессора. Нам с Гарри пришлось отвлекать внимание. Гермиона покраснела. — Я просто сделала то, что было необходимо. Похоже, что все вы тоже. — Она сделала паузу. — Какое облегчение, что все это позади. — Слышу-слышу! — сказал Райан, поднимая свою почти пустую чашку с кофе. — Ну что ж, — объявила Джанет, вставая. — Пора праздновать! Все поднялись и попрощались, остались только Гарри, Джанет и Даррен. — Куда мне аппарировать? — спросил Гарри. — Проход, ведущий в Полутень, находится рядом с Флориш и Блоттс, так что мы можем встретиться там, — ответил Даррен. — Отлично, — сказал Гарри. — Дайте мне несколько минут — я скоро буду там. Даррен и Джанет ушли без него, а Гарри пошел в ванную. Он умыл лицо и почистил зубы в маггловском стиле — Гермиона хорошо его обучила. Он посмотрел на зеркало и глубоко вздохнул. Вот оно, подумал он. Если я правильно разыграю свои карты, то вернусь с компанией. С кем-то, кроме Джинни. Да, он был готов к этому, и он хотел этого. Улыбаясь, он вышел из ванной и повернулся на пятках, чтобы аппарировать. Когда Гарри оказался возле «Флориш и Блоттс», он обнаружил Джанет и Даррена, наводящих лоск перед затемненной витриной. Джанет с помощью палочки подкрашивала губы, а Даррен искусно укладывал волосы. Гарри вспомнил своего отца, который делал нечто подобное в воспоминаниях, которые он видел много лет назад. — Вот ты где, Поттер, — сказала Джанет. — Давайте начнем. Она и Даррен повели Гарри в соседний проход, по которому они прошли около восемнадцати метров, прежде чем достигли темной металлической двери. Она была роскошно украшена извилистыми лианами, а два затемненных янтарных светильника наверху обрамляли табличку с надписью «Полутень», написанной сверкающими буквами. Гарри покраснел от предвкушения. Он никогда не был в таком месте. Даррен открыл дверь, и Гарри поразился, насколько здесь было темно, даже темнее, чем в проходе. Каждый из столов был мягко освещен, и казалось, что там много людей, но он не мог различить ни одного лица. Наблюдая за его реакцией, Даррен объяснил: «Все столы закрыты низкоуровневыми чарами конфиденциальности. Вы можете видеть общие очертания того, кто там находится, и нет никаких препятствий для того, чтобы присмотреться, но невозможно узнать кого-то на расстоянии более метра. Гарри улыбнулся. Это было идеально — он мог наслаждаться собой на публике, не подвергаясь толпе. Хозяйка, стройная ведьма в облегающей мантии, окинула их прохладным взглядом, но не подала вида, что узнала Гарри. Однако она поприветствовала Даррена и повела их к столику. Пока они шли за ней по залу, Гарри обнаружил, что может видеть людей более отчетливо, но как только он отдалялся, они становились неразличимыми. Он был рад, что его провели в очень уединенную кабинку в дальнем конце, пока до него не дошло, что он здесь для того, чтобы встретиться с ведьмами, а не просто поболтаться с приятелями. Нахмурившись, он снова осмотрел помещение и заметил зону возле бара, где людей было лучше видно. Он решил, что, должно быть, именно там происходит общение. Они опустились на мягкие скамейки, и Гарри открыл меню напитков. — У них есть обычные предложения, такие как пиво и огненный виски, — объяснил Даррен, — но я рекомендую попробовать коктейли. Лично мне нравится «Красный Феникс» — когда вы его допьете, просто подождите несколько минут, и он обновится в виде вспышки пламени. Он стоит дороже, но одного стакана хватает на всю ночь. На вкус он немного фруктовый. — Звучит интересно, — ответил Гарри, — но я не уверен, что хочу посвятить одному коктейлю весь вечер. Может быть, я попробую немного вашего, чтобы знать на следующий раз. — Он повернулся к Джанет и спросил: — Какой твой любимый? — Я неравнодушна к «Авроре» с бузиной. Его трудно описать, но по мере того, как вы потягиваете его, возникают волны вкуса. Лучше всего пить его медленно, чтобы по-настоящему насладиться им. — Я не уверен. Полагаю, мне стоит прочитать все описания. — Он начал листать меню. — Попробуйте меч Гриффиндора, — произнес шелковистый голос. Гарри поднял глаза и увидел стройного мужчину примерно своего роста. У него были серебристые волосы до плеч и очень черные глаза. Его лицо было без черных точек. — Алистер! — поприветствовал Даррен. — Ты уже нашел нас — пожалуйста, присаживайся. Вампир скользнул в кабину. — Добро пожаловать в мое заведение, Гарри Поттер, — сказал он через стол. — Рад познакомиться с вами. — Спасибо, аналогично. У вас тут замечательное место. Я никогда не был здесь раньше. — Действительно, — ответил Алистер. Гарри снова посмотрел на меню. — Я нигде не вижу Меча Гриффиндора. Алистер улыбнулся. — Ты, как никто другой, должен знать, что Меч Гриффиндора не дается просто так. Но я обещаю, что он тебе понравится, и он совершенно безопасен. — В отличие от настоящего меча Гриффиндора, — пробормотал Гарри. Алистер подал знак официантке, и та почти мгновенно появилась, чтобы принять их заказ. Гарри наблюдал за вампиром, который догнал Даррена. Ему редко доводилось близко общаться с вампирами, и он еще не изучал их в своей аврорской подготовке. Однако он знал, что они могут быть очень харизматичными и что в их присутствии легко почувствовать, что на тебя наложены чары внушения. Аврор Гарри проявлял бы постоянную бдительность, не позволяя себе ослабить бдительность даже на дюйм. Но ловец Гарри знал, что он находится среди друзей, и, хотя он соблюдал основные правила, например, стоял спиной к стене и держал палочку наготове, он позволил себе немного поддаться атмосфере. Алистер и Даррен закончили болтать, и Гарри повернулся к вампиру. — Я был впечатлен, когда узнал, что вы сделали во время войны, — сказал он. Алистер кивнул. — Я родился у магглов очень давно, и у меня было достаточно времени, чтобы убедиться, что чистокровные ни в чем не превосходят других волшебников. — Гарри подумал, не имел ли Алистер в виду их вкус, а не магические способности, но ничего не сказал. Джанет сказала: — Мы здесь, чтобы дать Гарри то, что можно назвать изменением перспективы. Он недавно стал холостяком, и ему не помешает новый взгляд на вещи. Даррен ухмыльнулся: — Я бы тоже не отказался от нового взгляда, если бы представилась такая возможность. — Тебе не нужна моя помощь в этом, конечно, — сказал Алистер. — И я не такой собственник, — добавил он с игривым блеском в темных глазах. — Конечно, нет, — ответил Даррен. — Я оттащу его на арену, как только мы его немного раскрепостим, — сказал он, указывая на открытую площадку возле бара. Официантка вернулась с их напитками. Напиток Гарри был в высоком узком бокале, и дымящаяся жидкость освещалась изнутри высокой лампой. Вкус был насыщенным, с травяными нотками и привкусом крепких напитков. Тонкие волны ощущений пробежали по Гарри, когда он отпил глоток. Он глубоко вдохнул. — Это хорошо, — сказал он. — Спасибо, что порекомендовали. Даррен и Джанет погрузились в свой собственный разговор, оставив Гарри и Алистера поговорить наедине. — Ты могущественный волшебник, — просто сказал Алистер. — Нет, это не так, — ответил Гарри. — Моя магическая сила едва выше среднего. — Неужели его заставили это сказать? — Я говорю не о магической силе, — сказал Алистер. — Я говорю о силе, которая доступна любому человеку, но которой обладают немногие. — И что же это такое? — спросил Гарри. Алистер наклонился ближе, и стол словно сузился, притягивая их ближе друг к другу. — Настоящая сила. Беспрепятственная жизненная сила. Кто-то может назвать это харизмой, но харизма — лишь побочный эффект. — Он протянул руку и осторожно отвел в сторону чёлку Гарри, обнажив его шрам. — Здесь ничего не осталось, — сказал он, слегка касаясь пальцами шрама. Гарри удивился, что позволяет Алистеру прикасаться к себе таким образом. Алистер продолжил. — Всю твою жизнь здесь было какое-то присутствие, — пробормотал он, продолжая поглаживать лоб Гарри. — Но теперь оно исчезло, а твоя сила осталась. Более слабый человек никогда бы не выдержал этого. Я знаю это как вампир, ведь мы тоже своего рода крестражи. Вот почему большинство вампиров становятся Темными — они не могут противостоять его силе. Он провел пальцами по лбу Гарри вдоль его скулы, а затем убрал руку. — Но мы с тобой устояли. Годрик гордился бы нами. Глаза Гарри расширились. — Ты был гриффиндорцем? — Да, сотни лет назад. Гарри продолжал потягивать свой напиток. Огонь охватил все его тело, и веки казались тяжелыми. Но он был полностью бодр. — Что мне делать с этой силой? — спросил он, задыхаясь. — Сначала ты накормишь ее, — ответил Алистер. — Сейчас она еще новая и растет. — И как мне это сделать? — Ты знаешь как, — ответил вампир. — Доверься своим желаниям. Гарри слегка покраснел. — Мои желания довольно… низменные. — Твое сердце возвышает их. Ты пожертвовал своей жизнью. Ты разрушил иллюзию самости. Гарри почувствовал, как его тело наполняется удовольствием, и глубокое чувство удовлетворения охватило его. В его сознании возник образ Нео из «Матрицы», пули безвредно падают на землю. Алистер указал в сторону открытого участка, который Даррен назвал ареной. — Выбирайте сами, — сказал он. Гарри встал из-за стола с бокалом в руке и в одиночестве направился к арене. Несколько лиц повернулись к нему, когда он проходил мимо, но он едва обратил на них внимание. Он подошел к молодой ведьме, возможно, на год или два старше его самого. Она была примерно его роста, с темными волнистыми волосами. Он осмотрел ее тело, на мгновение задержавшись на полных губах, а затем посмотрел в ее ореховые глаза. — Привет, — сказал он. — Я Гарри. Она сглотнула. — Я знаю. Я Элизабет. — Приятно познакомиться, Элизабет. — Он увидел, что у нее нет напитка. — Могу я предложить вам что-нибудь? — Да, спасибо. Блестящее сердце, пожалуйста. Легко положив свою руку на ее руку, Гарри подвел ее к бару, где заказал ей коктейль. Пока бармен готовил напиток, Гарри снова обратил свое внимание на Элизабет. Он еще раз внимательно посмотрел на нее полуприкрытыми глазами, прежде чем заговорить. — Что в «Сверкающем сердце»? Я здесь впервые, поэтому не знаком с меню. Она ответила: — Он шипучий, с клюквенным соком и какими-то цитрусовыми, я думаю. Вы должны его попробовать. — Обязательно, — сказал он с медленной улыбкой. Бармен поставил коктейль на стойку, и Гарри заплатил за него. — Вот, пожалуйста, — сказал Гарри, протягивая ей напиток. — Не хочешь попробовать? — спросила она. Он снова посмотрел на ее губы. — Попробую, — повторил он, и ее щеки окрасились в глубокий цвет. — Может, найдем столик? — сказал он. — Да, — ответила она, позволяя ему подвести ее к пустой кабинке. Он опустился рядом с ней, их ноги соприкоснулись. Она сделала длинный глоток коктейля, а затем снова посмотрела на него. — Ты готов? — спросила она. — Да, — ответил он, поворачиваясь к ней. Их губы встретились, и он почувствовал ее глубокий вкус. — Клюква, — пробормотал он, прежде чем снова наклониться к ней. Она провела рукой по его бедру, затем села, слегка задыхаясь. — Я бы хотела сначала закончить, — сказала она. — Трудно аппарировать, держа в руках напиток. Он улыбнулся. — Не торопись. — Он сделал еще один глоток своего коктейля. Она посмотрела на его бокал, который был почти пуст, и спросила: — Вы захотите еще? — Нет, — сказал он. — У меня есть все, что мне нужно. Она задрожала и снова прильнула к нему. Прошло много времени, прежде чем их губы разошлись. — Есть ли что-нибудь, что я должен знать о вас? — спросил он. Она томно вздохнула, прежде чем ответить. — Я живу в деревне, недалеко от Бристоля. Я работаю в Министерстве, в отделе каминой сети. Его глаза не отрывались от ее лица, пока она говорила. — Продолжайте, — сказал он. — Я закончила обучение в Восточном Кеттлтоне два года назад. Я играла в Загонщика… Я не могу дождаться, чтобы увидеть, как ты летаешь, хотя я болею за Паддлмир. У меня есть билеты на их следующий матч против " Пушек». — Я все еще хочу узнать о тебе больше, — сказал он. — Похоже, ты знаешь обо мне достаточно. — Я скрывалась в последний год войны, — сказала она. — Моя мать — маггл, и мы с сестрой остались с ней, чтобы обезопасить ее, моих бабушку и дедушку. Моему отцу пришлось заявить, что он бросил ее, только чтобы сохранить свою работу. — Это ужасно, мне очень жаль, — сказал он. — Ты последний человек, которому нужно извиняться, Гарри. — Она произнесла его имя мягко, на выдохе. Она снова отпила из своего бокала. — Выпьешь еще немного? — Только попробовать, — сказал он и слегка поцеловал ее. — Я не хочу терять рассудок. Она тихонько вздохнула и сжала его бедро, а затем ее рука скользнула вверх и внутрь. Он на мгновение закрыл глаза и позволил ощущениям овладеть им. Скоро им нужно будет уходить. — Пойдем, — сказал он. — Иди впереди меня. Они прошли мимо его прежнего столика, и Гарри поймал взгляд Джанет. Она была с Дарреном и двумя другими, и она подмигнула Гарри, когда он проходил мимо. Элизабет вывела его через главную дверь в коридор. — Бок о бок? — спросил он. Она кивнула, и он взял ее за руку. Он ласкал ее мгновение, прежде чем сжать крепче. Он аппарировал ее прямо в свою спальню на Гриммаулд Плейс. Она огляделась и хихикнула. — Ты не терял времени даром, — заметила она. — А должен был? — спросил он, слегка отступая назад. Она улыбнулась и придвинулась к нему. — Нет, — прошептала она.