Как на полях осенних колос риса
Склоняется всегда
К одной лишь стороне,
Так я хочу к тебе, мой друг, склониться,
Пусть даже не дает молва покоя мне!
Из сборника Манъёсю.
Утром Дате Масамуне проснулся первым. Вернее, он-то, конечно, предпочёл бы поспать подольше, но ворочавшийся во сне Бэнитора со всей дури лягнул его ногой, тут уж поневоле проснёшься. Масамуне вскочил с твёрдым намерением вышвырнуть поганца за дверь, но слова: «Какого хрена ты делаешь, зараза?!» застряли у него в горле при виде ЭТОЙ картины. И вот именно ЭТУ картину Дате наблюдал уже минут десять. Нет, он знал, что сначала всё было очень прилично: у каждого отдельный футон, белая гостиничная юката, ну, чтобы прикрыть засосы; невинные взгляды на двух наглых мордах. Ну, вроде, как и не было ничего. Но вот ведь в чём дело: комнатка маленькая (Масамуне сам признавал, что пожадничал), футоны лежат близко друг от друга, а Бэнитора, как было сказано выше, очень неспокойно спал. Судя по тому, что он произносил во сне «я ничего не видел, честное слово!», ему снилась очень-очень разгневанная Юя. Примерно такая, какой она была вчера, когда избила Тигра за подглядывание. Вообще-то она метилась в самого Масамуне, но, к счастью, тот успел загородиться Бэниторой. В общем, Тигр ворочался так, что теперь раскинулся поперёк двух с половиной футонов, не только разбудив Масамуне, но и вытеснив Юкимуру. Вот тут-то и начиналось самое пикантное! Юкимура, не будь дурак, вместо того, чтобы разбираться с обнаглевшим Тигром, подкатил под бок к Демоноглазому, приобнял того и дальше спит, как ни в чём не бывало. Кё несколько раз сквозь сон честно пытался отстранить от себя Санаду, но не тут-то было! Юкимура лишь придвинулся ближе, одной рукой крепко обнимая грозного самурая за талию, и, трогательно уткнувшись тому в спину, засопел в лопатку. Даже промурлыкал что-то нежное себе под нос. Дате неприкрыто млел. Нет, чёрт побери, в следующий раз он тоже снимет самую маленькую комнатку: и деньги целы, и бесплатно развлекают с утра до вечера! Случайно взгляд его упал на свиток стихов, оставленный Юкимурой на полу. Подобрав его, Масамуне с интересом принялся читать, а его ухмылка становилась всё шире и шире. – Не удивительно. После таких стишков, грех не перейти к практике! – произнёс он и расхохотался, не особо задумываясь над тем, что его смех не то, что спящего – мёртвого поднимет. – Масамуне, сволочь! – проворчал Кё, поворачиваясь на другой бок и встречаясь лицом к лицу с Юкимурой. Тот тоже проснулся, но даже и не думал убирать своей руки с чужой талии. – Доброе утро, Кё, – произнёс Юкимура, глядя большими, счастливыми глазами. Слишком большими. Слишком счастливыми. Счастье разве что из ушей не лезет. Когда-то, давным-давно, Сакуя смотрела точно так же, просыпаясь рядом с ним, нежно обнимая и таким же сладким голоском желая ему доброго утра. Хочется выть и биться головой об пол из-за собственной несдержанности! Если первая ночь и была ошибкой, то вторая – просто роковой ошибкой! – Голубки вы мои, я прямо-таки умиляюсь, на вас глядя! – не выдержав, издевательски пропел Масамуне. Юкимура, не торопясь, отстранился, перекатился на спину и с невероятно довольной мордашкой потянулся всем телом, словно говоря, что он и не собирается ничего отрицать. – Нет, я всегда знал, что Кё неравнодушен к плоскогрудым девчонкам, но не думал, что он может перепутать с девицей Юкимуру. Или я чего-то не знаю? – нахально лыбится Дате. – Может, один из сыновей Масаюки на проверку оказался дочерью? – Масамуне, – резко сказал Кё, – ты слишком много болтаешь. Не боишься, потерять оставшийся глаз? – Или что-нибудь другое, но тоже весьма ценное? – многообещающе обрадовал его Санада, но его умиротворённое и благодушное выражение лица совсем не вязалось со словами. – Какие у вас тут интересные стишки, – протянул Дате, указывая на свиток. – А я тут не при чём, – лукаво мурлычет Юкимура, – мне их подсунула одна весьма оригинальная девушка! – Да заткнитесь вы уже! – проворчал Саске, пытавшийся уснуть под весь этот маразматический, по его мнению, диалог. Они с Сайзо вчера вернулись откуда-то только поздней ночью. И вот это было весьма подозрительно! Кё давно обратил внимание, что эти двое постоянно рядом с Юкимурой или где-то поблизости, охраняя его, тогда как другие Дзююши, за редким исключением, всегда находятся в тени, следуя за ним на расстоянии, разведывая местность или выполняя ещё какие-либо приказы. Если этих двоих здесь вчера не было… А что если… Кё неожиданно понял, что в последнее время не видел рядом с Санадой никого, кроме Сайзо, Саске, Рокуро и Коске, и даже не чувствовал присутствия других Дзююши. Значит, их тут нет. Да и Коске куда-то пропала. Стало быть, сейчас Юкимуру охраняют только эти трое? Что же ты, черт побери, задумал? Это должно быть что-то очень важное, если ты оставил себя без охраны, а сам в это время лезешь в логово к демону! Приказ кого-то из окружения Тоётоми? Или твои собственные интриги? Продолжающиеся шутки и подколы Масамуне прервали его размышления. Санада уже оделся и теперь сворачивал футон, с присущим ему остроумием отбиваясь от пошлостей грубого Дате. Но Масамуне, как обычно, не знал, когда надо остановиться, а у каждой шутки есть свой предел, как и у человеческого терпения. – Эй, Юкимура, – Дате находит и зачитывает одно из стихотворений: Ты отдаёшь себя Без колебанья, Стремглав ложишься, Как птица с ветки Слетело платье. – Это не про тебя ли случаем? Юкимура на мгновение побледнел, на лице его промелькнул испуг. Всего лишь на миг, но Кё заметил. – Масамуне, – зло, с расстановкой произнёс Санада, поворачиваясь к Дате, – ты действительно много болтаешь! Убийственная аура Юкимуры заставила всех вздрогнуть. Те, кто пытался уснуть, проснулись моментально, хватаясь за оружие и с трудом понимая, что же происходит. В глазах Санады явственно читался гнев, он уже не называл его Ма-тян, не угрожал, что расскажет какую-то там тайну, он и в самом деле был не на шутку взбешён. Юкимура подошёл к Масамуне и, выхватив свиток, лаконично пообещал: – Убью! – Хочешь драться? – внимательно глядя на Юкимуру, спросил Дате. Он всё ещё ухмылялся, но взгляд его был абсолютно серьёзен. Повисло очень нехорошее молчание. Даже Сайзо безмолвствовал, он давно уже не видел, чтобы его господин был настолько разгневан. – Если хотите драться, деритесь, – равнодушно сказал Кё, – но я не собираюсь никого из вас ждать! Голос Кё неожиданно снял напряжение. – Прости, Ма-тян, – выражение лица Санады смягчилось, он улыбнулся, как ни в чём не бывало, – похоже, сегодня я не буду тебя убивать: должен же я показать Кё путь к замку Мибу? – Ну, я готов с тобой сразиться в любое время, – ответил Дате уже более дружелюбно. – Кстати, а откуда это Юкимура-хан знает дорогу? – спросил Бэнитора, чтобы окончательно разрядить обстановку. – Секрет! – хитро улыбнулся полководец. Путь их пролегал по горной тропе, которой, очевидно, редко пользовались: почти целиком заросшая низкой травой, с раскинувшимися на склонах метёлками колосков и жёлтых цветов. И всё это могло бы сойти за увеселительную прогулку, только вот таковой не являлось. Оживлённую беседу (с утра странники) ещё были полны сил, чтобы вести праздные разговоры, внезапно грубо прервал крик незнакомца: – Санада Юкимура, мы пришли за твоей головой! Голос принадлежал типу бандитской внешности, которого сопровождали ещё четверо похожих субъектов. Тот же, к кому сие было обращено, недовольно скривился – и текст банален, и вместо того, чтобы кричать, выдавая себя, давно бы следовало напасть. Саске и Сайзо было выступили вперёд, но Юкимура, легко улыбаясь, попросил их не вмешиваться. – Они ведь за мной пришли, нехорошо разочаровывать людей, – мягко произнёс он, но любой более опытный воин уловил бы в этой мягкости смертельный приговор. Беглый полководец выхватил катану и без колебаний вступил в бой. – Кё, не хочешь мне помочь? – кокетливо произнёс Санада. – Обойдёшься, – с ухмылкой отрезал тот, заворожено наблюдая за этим танцем смерти. Видя, как полководец без проблем разделывается со всеми пятью напавшими, Демоноглазый в очередной раз напомнил себе, что этот человек лишь производит вид безобидного простачка, а не деле – один из самых опасных людей в стране, прозванный Багровым Демоном Войны. Однако то, как он двигался, искусно уклоняясь от атак или нанося удар, поистине стоило того, чтобы это увидеть! А за следующим поворотом их ждала уже другая засада. И теперь Демоноглазому выдалась возможность покрасоваться своими навыками перед зрителями. Вот только почему-то он этой дивной возможности не оценил… – Юкимура, – прорычал самурай, – ты же говорил, что это безопасная дорога?! – Я не говорил «безопасная», я говорил «более безопасная». И это она и есть! А что, разве десяток противников для тебя проблема? – игриво усмехается Санада. – Может, тебе нужна помощь? – Да кому может понадобиться твоя помощь? – язвит в ответ Кё, одним махом снося головы сразу двоим, словно говоря: «смотри и учись». – Мужчины, – со вздохом произнесла снисходительно взирающая на это Окуни. – Им только дай повод помериться длиной… своего меча. – Именно, что меча, – хохотнут стоящий рядом Дате, который откровенно развлекался, наблюдая за этими двумя, – что реального, что метафизического! Он и Бэнитора заржали, длинноволосая красавица лишь страдальчески закатила глаза, мысленно повторяя про себя, что она находится в компании примитивнейших существ, пора бы смириться. – Мне кажется, что эти двое способны, где угодно найти себе приключения, – заговорила тут Юя. За время их долгих приключений, она успела привыкнуть и к наёмным убийцам, сыплющимся откуда ни возьмись едва ли ни каждый день, и к супер-секретным техникам разных кланов, и к прочим нестандартным ситуациям, а потому уже ничему не удивлялась. И глядя на неё сейчас, любой бы сказал, что она очень сильно изменилась с момента их знакомства. Как, впрочем, наверное, и каждый из них… В итоге на протяжении почти всего пути они натыкались на охотников то за головой Санады Юкимуры, то Демоноглазого Кё, словно бы эта парочка решила помериться не только длиной своих мечей, но и количеством врагом, и это, разумеется, не могло быть простым совпадением. Что и озвучил Масамуне во время очередной стычки. Определённо, кто-то предполагал, что они пойдут этим путём и согнал сюда всех этих искателей приключений, чтобы помешать или задержать их. Или измотать. Кстати, ни Дате, ни Бэнитора в сражениях практически не участвовали, исполняя роль зрителей. И лишь изредка, когда какой-нибудь незадачливый головорез нацеливался на кого-то из них или девушек, отправляли того к праотцам. – Что ни говори, – произнёс Тигр с горящим взором, наблюдая, как Кё и Юкимура, на этот раз дерутся спина к спине, против очередной кучки противников, не сумевших решить, чья голова им нужнее, – пытаться сразить кого-то из них – бессмысленно. Настолько они великолепны! – А оно тебе надо, – пытливо глядя на него единственным глазом, спросил Масамуне, но Бэнитора, он же Тогугава Хидэтада, промолчал, отведя взгляд. В общем, скучать в дороге им не довелось. Но, даже отделавшись от всех желающих их убить, путники не спешили возвращаться к светской болтовне, и виною тому была не только усталость. Они постепенно всё больше углублялись во владения клана Мибу. Местность изменилась, став более гористой, труднодоступной и, что настораживало, совершенно пустынной, как будто не только люди, но даже звери и птицы отказывались мириться с таким опасным соседством и предпочитали селиться подальше отсюда. Однако неприятное чувство, что за ними неустанно наблюдают, следуя по пятам, отказывалось покидать путешественников. Сама крепость не произвела на путников особого впечатления: типичный горный замок, небольшой, трёхэтажный, без дополнительных оборонительных сооружений вокруг. И без видимого наличия какой-либо охраны. – Такое чувство, словно бы он давно заброшенный, – произнесла Юя. – Скорее всего, это ловушка, – сказал Юкимура. Он внимательно разглядывал эту нехитрую постройку и прилегающие к ней окрестности в поисках скрытого подвоха. Кё тоже стал предельно сосредоточенным: они наконец добрались до логова врага, и теперь можно было ожидать чего угодно. Первый сюрприз не заставил себя долго ждать. Когда компания подошла к воротам, они оказались открыты. – Какое неожиданное гостеприимство, – произнёс Кё, улыбаясь от уха до уха. В его ровном, размеренном голосе сквозила угроза. – Больше похоже на издёвку, – недобро усмехнулся Масамуне. – Хотел бы я поскорее встретиться с этим шутником! Они пересекли небольшой дворик и, поднявшись по выщербленным ступеням, вошли в сам замок. Снаружи он был покрыт белой штукатуркой, посеревшей от времени, внутри к штукатурке добавился красный лак, потёртый и потрескавшийся. Пол был усеян слоем пыли и мусора, а деревянные перекрытия местами казались прогнившими. Ощущение заброшенности лишь усилилось. – Кё, чувствуешь что-нибудь? – спросил Бэнитора, не доверяя собственным инстинктам. Демоноглазый не ответил, но этого и не требовалось. Судя по лёгкому недоумению, отражавшемуся на лице Санады, замок был пуст. Это подтвердили и Саске с Сайзо, материализовавшиеся перед господином. – Мы осмотрели всё вокруг, но не обнаружили никого и ничего подозрительного, – сказал маленький ниндзя. – Хм… – Это веское замечание принадлежало Демоноглазому. – Юкимура, а ты уверен в своих источниках информации? Сведения о том, что тело Кё находится именно здесь, как водится, исходили от Санады и его ниндзя. – Разумеется! – не на шутку обиделся за своих подчинённых полководец. – А, может, ты решил таким образом подшутить надо мной? Их взгляды скрестились. Как бы сладко ты ни пел, Санада Юкимура, с тобой надо держать ухо востро, иначе эта песня может стать последней. Примерно так думал Демоноглазый, глядя на полководца исподлобья. – Глупости, – спокойно произнёс Юкимура, отвечая то ли на слова Кё, то ли на его мысли, прочитанные полководцем во взгляде Демоноглазого. Санада отвернулся и, нахмурившись, прошёл вглубь большего нижнего этажа, на котором они оказались. Он был абсолютно пуст. Перегородки, призванные делить помещение на несколько частей, давно сгнили. И не было ни одного намёка на лестницы. С точки зрения человека, видевшего ни один замок, и ни раз державшего оборону оных, здесь всё выглядело как-то… неправильно, не по настоящему, что ли. Памятуя, что клан Мибу обладал секретными знаниями, можно, конечно, было предположить, что и способы обороны у них будут особенные, но не настолько же! Этот замок был скорее обманкой, призванной сбить противника с толку и заставить его попытаться взять штурмом муляж, чтобы тем временем ударить с тыла. – Рокуро… – Снаружи никого. Ни одной живой души, – предвосхищая вопрос, ответил ниндзя, появляясь рядом со своими коллегами из Дзююши. – Ну, и что ты можешь сказать на это, Юкимура? – прорычал Кё. – Опять нехватка сведений с твоей стороны? Юкимура, хмурясь, остановился посреди пустого зала, и те, кто уже давно его знали, видели, что он пребывает в растерянности. Сайзо, Саске и Рокуро стояли коленопреклонённые перед господином, ожидая его дальнейших приказов. Однако Юкимура безмолвствовал. – Нэ, Юкимура? – не отставал Демоноглазый. – Может, здесь есть потайной ход? – предположил Масамуне. Он вместе с Бэниторой обошёл зал кругом, но пока не нашёл ничего подозрительного, что само по себе было подозрительно. Дате и сам был известным самураем-полководцем, видавшем и знатные битвы, и укреплённые замки, и увиденное здесь ему совершенно не нравилось. Как и то, что эти двое сейчас совершенно точно начнут выяснять отношения, и, если это всё окажется ловушкой, а, скорее всего, так оно и есть, подобные выяснения будут очень и очень не к месту. – Тихо! – неожиданно шикнул на них Юкимура повелительным тоном так, как если бы говорил со своими людьми. У Кё нервно задёргалась бровь. Но Санада этого не видел, он вообще в тот момент не замечал людей вокруг себя. Что-то было не так. – Ты на кого этого шикаешь? – рявкнул красноглазый самурай. Демоноглазый слишком сблизился с этим человеком и теперь злился и на себя, и на него, не будучи в силах понять, насколько всё-таки можно полагаться на этого человека. – Где гарантия, что это не твоя хитрая задумка, чтобы уничтожить и Мибу, и сёгуна, и всех, кто может бросить тебе вызов в будущем? Санада резко развернулся, он по-прежнему молчал, однако в глазах его читалось удивление. Реакция Демоноглазого была ему ясна: он, Юкимура, постоянно хитрит, строя свои планы, исходя из собственной выгоды, но всё-таки надеялся, что после всего, что между ними было, он заслуживал хотя бы немного доверия со стороны Кё. – Как ты смеешь?.. – прошипел Сайзо. Из всех трёх ниндзя он был ближе всех к Демонглазому и теперь, вскочив на ноги, прожигал самурая гневным взглядом. – Ты прекрасно умеешь усыплять подозрительность, – продолжал тем временем Демоноглазый, не обращая никакого внимания на одну из дрессированных мартышек человека, стоявшего напротив него и, несомненно, опасного. – И уж не с этой ли целью ты и соблазнил меня? Звук пощёчины разрезал внезапно установившуюся тишину. Вот этого не предвидел никто, даже Юкимура не ожидал подобного от своего подчинённого. Демоноглазый, опасно сузив глаза, схватился за рукоять своего нодачи. Однако Санада заступил ему путь, заслоняя собой Киригакуре. – Хватить, Кё. Успокойся, Сайзо, – спокойно произнёс он. Даже к катане не притронулся. Просто стоял, глядя грозному самураю в глаза, как бы говоря «можешь убить меня, если не веришь». Кё раздражённо убрал руку с меча. Нападать на Санаду в такой ситуации он бы не стал. И именно это и бесило его больше всего! Как будто, и вправду, Юкимура соблазнил его, чтобы теперь манипулировать… Демоноглазому Кё всю жизнь претило быть слабым и зависеть от других. А теперь – вот: этот полководец, который не только обладает информацией (якобы обладает) о новом местонахождении тела Кё, так ещё и проник самураю под кожу, словно яд. Того гляди и до сердца доберётся, и тогда… Красноглазый самурай не знал, что тогда. Ему не были нужны ни друзья, ни любовницы, ни тем более любовники. Наверное, не нужны… – Вы ещё подеритесь прямо тут! – сварливо воскликнул Бэнитора. – Тоже мне, нашли место! – добавил он, торопливо подходя к ним, будто бы действительно мог остановить, случись этим двум грозным воителям столкнуться друг с другом. И вот тут Тигр, как самый большой «везунчик» среди присутствующих, наступил на скрытый рычаг. И пол мгновенно ушёл из-под ног у всей честной компании... – Бэнитора, мать твою! – вызверился Кё, которому почему-то совершенно не понравилось скатиться в подземелье по наклонной горке, подобно мешку с рисом. – Ты хоть иногда можешь сделать хоть что-то полезное?! – Так он и сделал полезное, – хихикнул Юкимура, пока Тигр пребывал в замешательстве. – Теперь мы точно знаем, что это не пустой муляж. Осталось лишь найти спрятанное тут! – А ты, – рявкнул Демоноглазый, оборачиваясь уже к полководцу, – слишком легкомысленный! Санада удивлённо вскинул брови, как бы вопрошая «это я-то?». – Ладно, хватит ссориться, голубки, – это уже Дате. Вышеозначенные «голубки» с одинаковым возмущением посмотрели на него, но Масамуне чхать хотел на их гневные брызги и продолжил, как ни в чём не бывало: – Давайте посмотрим, что это за место. Оказалось, что они попали в скрытую под замком систему пещер. Или, если быть точнее, целую систему лабиринтов, потому как их взорам предстали сразу четыре туннеля, уводивших вглубь горы. – Ну, и какой мы выберем? – спросила Идзумо но Окуни. Длинноволосая красавица, даже оказавшись в такой мало приличествующей для девушки ситуации, как падение, проявила невиданную грацию, изящно приземлившись в объятия Рокуро. И теперь, практически сидя у него на коленях, невозмутимо обозревала подземелье, поправляя причёску, пока сам ниндзя заливался краской от близости столь роскошной женщины. А Юя в очередной раз ей позавидовала. Сама-то она едва успела одёрнуть полы своего короткого кимоно, чтобы не выставить на обозрение всё то, что оно должно скрывать. «Как была неуклюжей, так и осталась! – с тоской подумалось девушке. – Лучшая охотница за головами на дороге Токайдо! И что толку?» Однако её мысленное самобичевание прервал Юкимура. Галантно протянув ей руку, он помог девушке подняться. – Предлагаю разбиться на группы по два человека. – И, озорно подмигнув Шиине, добавил: – Юя пойдёт со мной. А так же Рокуро, так как нас здесь девять. Это решение было столь внезапным, что никто ничего не успел ни произнести, ни подумать. Масамуне в этот момент, по примеру, другого полководца поднял с земли, а точнее с чужих колен, Окуни, заявив: – Тогда, пожалуй, эта красавица составит компанию мне. Надеюсь, никто не против? – осклабился в широкой улыбке Дате, а сама красавица лишь лукаво стрельнула глазками, не имея никаких возражений на этот счёт. – Я пойду с ним, – одновременно выпалили Бэнитора и Саске, указывая друг на друга. За время их путешествия они успели сдружиться, хотя и выдавали это за соперничество или что-то в этом роде. Оставшиеся двое ошарашенно переглянулись. – Пф, – холодно выдал Кё и отвернулся от своего «напарника». Сайзо отвернулся от него молча… Однообразные лабиринты бесконечных коридоров сменялись другими однообразными лабиринтами. На стенах, слегка потрескивая, горели факелы. Пахло спёртым воздухом и, наверное, пылью – Сайзо не мог дать точного описание этому запаху. Демоноглазый Кё с гордым, независимым видом шёл впереди, не оглядываясь на своего спутника, которого к нему приставил (именно приставил!) Санада Юкимура. Самурай был уверен, что Юкимура всё продумал заранее, а потому сам первым выбрал себе спутников, забрав себе Юю, которая могла бы стать самой привычной попутчицей для Кё, и исключив Киригакуре из их числа. Иначе бы назойливый ниндзя пошёл бы за своим господином, но так как самый очевидный выбор Сайзо был ему не доступен, тот просто молчал, оказавшись в компании так же молчавшего Демоноглазого, делавшего вид, что ему дела нет до того, с кем спускаться в эти тоннели. Вот и довыпендривался. Теперь этот заноза-в-одном-месте-ниндзя тащится за ним следом! Киригакуре Сайзо же, напротив, не спускал с Кё гневного взора. Теперь, когда никто не видел, он мог не сдерживаться, и вся его неприязнь к Демоноглазому выплеснулась наружу. Ниндзя не доверял Кё, ожидал от него подвоха, не мог простить ему этих неожиданных отношений со своим господином. И, как ни странно, по всем трём пунктам они были похожи. Особенно в последнем. Этого Кё и сам себе не мог простить… Сначала они двигались вдоль коридора, казавшегося почти прямым, если не считать того, что он немного изгибался вправо. Первая развилка встретилась им только через полчаса. Кё, немного подумав, свернул влево. Но стоило им сделать это, как лабиринт изменился кардинальным образом, действительно всё больше и больше походя на лабиринт. Путанные коридоры не только то и дело сворачивали влево-вправо, но и образовывали причудливые мосты и лестницы, по которым надлежало карабкаться вверх, или очень осторожно спускаться, чтобы не оступиться и не слететь кубарём вниз. Ещё полчаса плутаний, и Кё остановился у очередной развилки с задумчивым «хм», слетевшим с его губ. Не произнеся больше ни звука, самурай свернул налево и двинулся по коридору, который неожиданным образом оказался подозрительно знакомым. Сайзо внимательно осмотрелся по сторонам. Да, сомнений не было. Идя сзади, он делал на стенах только ему понятные пометки. Считывая их теперь, он понял, что они вернулись в начало их пути, в тот самый коридор, что планомерно изгибается в правую сторону. В течение большей части их пути неясные шум и гам доносились то из-за стен, то откуда-то сверху, а то и снизу. Понять источник этого феномена Сайзо никак не мог. Шум постоянно странным образом перемещался то вниз, то вверх. И лишь теперь, когда они вернулись в первоначальный коридор, он уверенно угнездился справа, не меняя больше направления как горизонтального, так и вертикального. На этот раз Кё проигнорировал развилку, на которой они свернули в прошлый раз, и уверенно проследовал дальше. – Какого чёрта?!?! – вопил Бэнитора, когда они уже во второй раз вернулись в исходную точку их маршрута: на стене явно виднелся след от Гокуракшимона, оставленного там, когда Тигр споткнулся о Саске. – Это всё из-за тебя! – наследник клана Токугава с комизмом, не сочетаемым с занимаемым им положением, подскочил к маленькому ниндзя. – Глупости, – возмутился тот. – При чём тут я? – Ты сам сказал, что на второй развилке нам повезёт больше! – Просто у кого-то из нас топографический кретинизм, и он водит нас кругами. – Ты на кого это намекаешь, мелкий? – Пфф, ты даже это не в состоянии понять? – Ах, ты! Завязалась небольшая потасовка, во время которой мелкие камешки непрерывно сыпался с потолка, а отзвуки сражения гулкими раскатами уходили куда-то вглубь, почему-то откликаясь эхом откуда-то слева. Собственно это и были те таинственные звуки, что слышали Кё и Сайзо. Бэнитора просто не умел молчать, когда кто-то или что-то его раздражало, а Саске не мог не сцеплять с ним по поводу и без. – И долго ты ещё собираешь прожигать меня взглядом? – насмешливо поинтересовался Демоноглазый, нарушая тем самым затянувшееся молчание. – Здесь больше никого нет, – сухо ответил на это ниндзя. Самурай хмыкнул. – Так сильно меня ненавидишь? Вопрос был, что называется риторический, Кё и так прекрасно знал, как к нему относится слуга Санады. Однако идти в полном молчании начинало надоедать. Нет, красноглазому самураю никогда не требовалась компания или слушатели, просто это место – бесконечные каменные туннели – навевало мысли о могиле, в которой они похоронены заживо… – Разумеется, ненавижу, – без увёрток ответил Киригакуре, – потому что ты собираешься убить моего господина. Демоноглазый иронично изогнул бровь, вполоборота поглядев на собеседника. – Я не собираюсь убивать его, – ответил он. – Точнее, я убью его, только если он будет мне мешать. Вот и всё. – Да, убивать такого человека просто так не стоит. Он может ещё и пригодиться. Просто пригодиться. И вовсе не по каким-то другим соображениям. Именно так размышлял Кё. – Меня больше интересует, что он задумал? – Что задумал Юкимура-сама, касается только его! – с жаром ответил Сайзо. – Ага, и всей Японии… – пробормотал самурай себе под нос. Потому что даже сейчас, помогая (или делая вид, что помогает) ему найти своё тело, Санада Юкимура, очевидно, продолжал вести сложную игру, нацеленную против Токугавы Иэясу, скрытую и незаметную глазу, как и его ниндзя, когда сами того хотят. – Демоноглазый Кё, ответь, зачем ты соблазнил Юкимуру-сама? Чего ты хочешь от него добиться? Самурай поначалу опешил от такого вопроса. Вот ведь наглец! Потом подумал, что услышать его было, в общем-то, ожидаемо. Может, для Кё вопрос этот и был закономерен, но сам Сайзо немного ошалел от своей смелости, раньше он вряд ли осмелился бы поднять эту тему. И ещё меньше он рассчитывал услышать ответ. – По пьяни. А после и вовсе стало непонятно, кто кого соблазняет. – Самурай ответил честно, хотя в любое другое время оставил бы подобное без ответа, но в голове гудело, а постоянное блуждание по каменным коридорам, то и дело превращающимся то в спуски, то в подъёмы, а то и вовсе в узкие тёмные норы, по которым следовало едва ли не на четвереньках двигаться, изматывало. – Юя-тян, Юя-тян, – весело щебетал Юкимура, шествуя впереди, в то время как Рокуро замыкал колонну, – почему ты всё ещё путешествуешь с нами? Твоей жизни уже ничто не угрожает, ты вольна идти, куда угодно, но всё так же следуешь за нашей опасной компанией? Ты так сильно переживаешь за Кё? Или всё-таки за Кёширо? И вроде бы произнесено это с нарочитой небрежностью, но девушка понимает, почему он спрашивает, и всё же отвечает: – Я просто хочу ещё раз увидеть улыбку Кёширо, – говорит она, улыбаясь так просто и искренне, что невозможно не верить ей. И Юкимура чувствует щемящую тоску, потому что у Юи есть гораздо больше, чем у него, шансов получить желаемое, просто следуя за зовом своего сердца… – Господин, а вы сами, – неожиданно услышали они голос молчавшего доселе Рокуро, – зачем на самом деле следуете за Демоноглазым Кё? Санада удивлённо обернулся на подчинённого. Ладно уж Сайзо, что нянчится с ним, или Саске, что несёт всё, что вздумается, но Рокуро – образец преданного вассала, не сомневающегося в приказах командира, не спрашивающего, что, зачем… На лице ниндзя отразились смущение и потрясение, словно тот сам не понимал, что на него нашло. А вот Юкимура внезапно догадался. Стоило им попасть сюда, как он впал в уныние; Кё ещё в замке был чрезмерно подозрителен; Сайзо беспокоился о нём больше обычно и снова едва не сцепился с Демоноглазым; Бэнитора и Саске бесновались где-то за толщей камня – крики одного он распознавал без труда, ауру своего маленького ниндзя тоже ощущал. Вероятно, поведение каждого из них поменялось, обнажая, что? Их слабости? Чаяния? Пустые надежды? Агрессию? А когда закончатся надежды и слабости, останется только агрессия, потому что нет возможности реализовать желания, и все они запутались не только в лабиринте, но и в своих страстях… – Твою мать, – с чувством выругался Кё, резко останавливаясь, и понимая, что они опять вернулись к началу. Куда бы они ни шли, всё одно и то же! Кроме того, эти бесячие лабиринты!.. – Все эти коридоры, по которым мы ходили, – задумчиво пробормотал Сайзо, – как будто закручиваются по спирали, и мы в прямом смысле ходим кругами… Вот! Именно это пришло на ум и Демоноглазому Кё. Но не только это. Услышав в очередной раз шум где-то слева за толщей камня, он громко крикнул: – Бэнитора, уж не ты ли это? Уйди в глубь коридора, я пробью… – начал он, но услышал в ответ приглушённое: – Сам отойди вглубь! И вслед за этим удар Гокуракшимона разнёс в пыль часть стены. Из проёма показались недовольные Тигр и Саске. – С тех пор как мы ступили в это проклятое место, я мечтал что-нибудь разнести! – с чувством признался Хидэтада, улыбаясь от уха до уха. Демоноглазый понимающе усмехнулся. Да, пожалуй, он и сам испытывал что-то подобное. – Эти коридоры не только закручиваются кольцом, но и переплетаются между собой, огибая друг друга то сверху, то снизу, – неожиданно спокойно произнёс Кё, его раздражение немного поугасло. – Похоже, тут четыре системы коридоров, водящих путников кругами, но не пересекающихся между собой, если только, – он снова ухмыльнулся, – не соединить их самим! Неожиданно откуда-то сверху и чуть в стороне послышался хруст, и с потолка посыпалась каменная крошка, являя дыру, из которой выглядывала довольная мордашка Юкимуры. – Привет, – как ни в чём ни бывало, весело помахал он мужчинам внизу, а после приземлился внизу, ловя на руки спрыгнувшую следом Юю. – А вы заметили, что эти коридоры сводят нас с ума? – с серьёзным выражением лица спросил он следом, в то время как Рокуро осторожно передавал девушке её ящик с лекарствами и спускался сам. – Чем дольше мы будем здесь плутать, тем быстрее мы сойдём с ума и перебиваем себя или друг друга, ослеплённые неверием или отчаянием. – И что будем делать? – почесав в затылке, спросил Бэнитора. Экспертом по всяким там заумным вещам он точно никогда не был. – Вы заметили, что кого-то не хватает? – подняв палец к верху, спросил Санада. – Хм, – выдал Кё, – похоже, Масамуне и Окуни достался верный лабиринт. – Возможно, – кивнул Юкимура. – Получается, нам надо вернуться назад и пойти по их туннелю? – спросила Юя. – А кто помнит, какой он был по счёту? – с хитринкой осведомился Юкимура. – Наш первый! – ответил Тигр. Они с Саске убежали вперёд всех. – Вто-рой! – пропел сам Санада. – Третий, – осклабился в ухмылке Демоноглазый. – А посему никуда возвращаться мы не будем и попробуем вот так! – Размахнувшись нодачи, он рубанул стену с другой стороны от той дыры, что проделал Бэнитора. Как и ожидалось, за ней оказался ещё коридор. – А как мы узнаем, что это именно четвёртый тоннель, а не кусок, скажем, нашего? – серьёзно осведомился Сарутоби. – Сейчас проверим! – Юкимура пролез в дыру, внимательно осматривая стены. – Это точно не наш – нет отметок, что Рокуро оставлял на стенах. И, полагаю, – он ласково потрепал Саске по волосам, – не ваш. Судя по учинённому Бэниторой шуму, он должен быть весь в следах от Гокуракшимона. – Тогда не будем терять время, – подытожил Кё, первым отправляясь по новому маршруту.