Поучительный урок "От ненависти до любви"

      С самого утра все вокруг начинают шуметь: люди на улице, проезжающие мимо машины, которые сильно гудят, а также в доме начались шевеления – кто-то проснулся и начал заниматься своими делами. Антон лежал уже полтора часа в постели и не мог подняться с неё. В голове возникали флешбеки со вчерашнего вечера, и, кажется, что лучше напился бы до беспамятства, но не вспомнил этого всего ужаса. Хоть какая-то его подсознательная часть противоречит основной, возражая, мол «Мне же понравилось!», Шастун не хотел даже думать об этом варианте. Но когда в голове вспыхивали такие яркие картинки из прошлого вечера, всё тело вздрагивало, внизу живота вновь что-то оживлялось, а сердцебиение становилось быстрее. Отвратительно, ведь разумом он понимал, что это было мерзко и вообще не приятно.       Было же? Конечно, чёрт возьми, это было мерзко! Антон в каком-то бреду позволил сделать с собой такое, позволил мужчине(!) поцеловать себя, трогать оголенное тело и снять с себя одежду. И это определённо было просто ужасно. Какая-то часть личности словно сыпалась, и каждая её песчинка утекала в бездну, откуда не возвращаются. А другая же, о которой раннее не было ни слуху, ни духу, наоборот, расцветала и заявляла о себе. Противоречие самому себе же – худшее, что может произойти с человеком. Одна часть тебя говорит одно, а вторая – совершенно противоположное первой. И, когда кажется, что надо принять чью-то сторону, и вроде как одна из сторон привлекательнее, противоречие становится лишь острее и никак не исчезает. Шастун старается игнорировать часть себя, которой не тошно от ситуации, которая подкидывает эти прекрасные мерзкие картинки и которая заставляет вздрагивать при каждом звуковом воспоминании – глухие стоны, причмокивания на шее, тяжёлое дыхание мужчины напротив – это всё абсолютно и целиком хочется забыть. Хочется же?       Когда кажется, что ещё мысль, и кукуха просто уедет на другую улицу со скоростью триста километров в час, в деревянную дверь несколько раз осторожно стучат. Судя по силе стука, это кто-то из девушек. Конечно, именинник всех безумно перепугал тем, как вылетел из комнаты вслед за убежавшим Арсением, без толстовки, с красными щеками и глазами, полными недоумения. Каждый предполагал худшее и до сих пор теряется в догадках. — Войди, — безразлично отзывается Антон, давая знать, что уже не спит. Поворачивает голову лишь тогда, когда человек прикрывает за собой дверь, оказываясь около кровати. И да, это была Ира. — Доброе утро, Антош, — с робкой улыбкой приветствует она и садится на краешек кровати, беря тёплую большую ладонь в свою и опуская на неё взгляд, — Как ты себя чувствуешь? Готов рассказать о том, что случилось? — Да, готов, что уж там, — выдавив усмешку, которая походила скорее на простой выдох, отзывается парень и смотрит на то, как его пальцы, следы от колец оглаживают аккуратные, тонкие пальцы с перламутровым маникюром, — Все уже проснулись? Никто не уехал, что ли? — Ага. Все решили тебя подождать. Сегодня и пары-то такие, не особо важные, — кивает Кузнецова и выпускает чужую ладонь из своей, взглянув в потускневшие зелёные глаза, — Давай. Мы тебя все ждём. И завтрак тоже тебя ждёт, — улыбнулась, и, приободряя, ткнула пальчиком в бок друга. А тот прошипел, не сдержав секундной улыбки, на что вызвал ещё пару осторожных тыков. — Всё, всё, встаю! — надеясь избежать тем самым экзекуцию в виде болезненной недо-щекотки, приподнимается на локтях Антон и следит за тем, как подруга выходит из комнаты, закрывая плотно за собой дверь. Поднимаясь, он натягивает на себя одежду, застилает кровать и делает это специально помедленнее, надеясь оттянуть неминуемый и тяжёлый разговор. Просто ему так неловко выходить и рассказывать о том, что произошло... Это даже звучать будет странно! «Мы зашли в комнату, я ругаться начал, а он меня потом засосал, вот такие дела!»       Скривившись своим мыслям и закатив глаза, вновь себя мысленно ткнув носом в эту дурацкую ситуацию, Антон всё же выходит из комнаты, затем проходит в зал и натыкается на всю компанию, что собралась около дивана, ожидая. И теперь пять пар глаз уставились на него с волнением и интересом. Кто-то сидел на диване, кто-то на его спинке и подлокотниках. — Всем доброе утро, — решил начать издалека Шастун и сел на пол перед ребятами, опуская взгляд на ковёр и запуская руку в мягкий ворс, отвлекаясь. — Доброе, — отзывается Дима первым, а остальные подхватывают, словно его эхо, — Если ты готов, то мы будем рады выслушать о том, что вчера произошло между тобой и... — Да-да, не надо, не продолжай, — замахал в отчаянии головой подросток, нахмурившись. Сделал небольшую паузу, собираясь с духом, — Ну что... Он же игнорировал меня примерно четыре недели. Я всё звал его на разговор, но он не соглашался. И согласился только тогда, когда я позвал его на день рождения, — сделал он паузу, закусив нижнюю губу до боли, вспоминая то, что было дальше, — Вот. Он пришёл и сразу сказал, что выпил вина до приезда, но теперь я в этом сомневаюсь. Кажется, там было что покрепче. Когда вы все вышли, он подошёл ко мне и позвал на разговор. Мы ушли в гостевую спальню и я... ну... начал задавать ему вопросы, типа «почему ты игнорил, в чём дело?» немного недовольным тоном. А он разозлился. Припечатал меня к стене и стал рассказывать, что... — и вновь пауза. Долгая, тягучая и такая тяжёлая, словно сейчас придётся раскрыть своё преступление, — Что влюбился в меня, — наконец выдаёт Антон, совсем сгорбившись и осунувшись. Только сейчас, что ли, стал понятен этот факт. Арсений влюблён в него и неизвестно, насколько долго. Но все его действия, аккуратные жесты заботы, улыбки и касания были обусловлены от части из-за этого чувства. Арсений желал ему счастливых отношений, пока и сам хотел подсознательно быть этой второй половинкой, желал быть рядом. И стало как-то совсем грустно. — Я, честно говоря, немного ахуел, — решил продолжить Шастун, пока его друзья переваривают информацию, — А он, видимо, принял это за призыв к действиям. И поцеловал. Меня, — скривился от воспоминаний он и обнял себя за плечи. Ситуация кажется совсем плачевной, в глазах Антона Арсений просто чуть поехал головой, раз признаётся в любви парню. Но его прошлое поведение совсем не вяжется с каким-то не адекватом. И вновь противоречие...       Шастун поднял глаза на друзей и стал ожидать от них хоть что-то, но они лишь переглядывались между собой. Иногда кто-то приоткрывал рот, словно что-то хотел сказать, но не решался. Первой решила высказаться Катя. — Не сказать, что его влюблённость была не очевидной. Но, честно говоря, я думала, что это просто симпатия. А в итоге всё так серьезно, — нахмурилась она, потирая ладони между собой. — Да, я тоже так думала, — отозвалась Даша и взглянула на Серёжу. А тот сидел с таким озадаченным лицом, словно ему дали разгадывать пипец какую сложную загадку, придуманную учёными. И Дима молчал, что-то старательно обдумывая. — Ну... — наконец отозвался он, скрепив руки между собой и локтями уперевшись в свои колени, чуть наклонившись к Антону, — Я видел, что у вас интересные взаимоотношения... — Да я же в него не влюблён! — не сдержанно крикнул Шастун, тут же тушуясь и поджимая губы, — Я не ожидал, что он меня поцелует. И не успел дать отпор. — Зная тебя, ты бы догнал и врезал ему. Да и выглядишь ты скорее растерянным, чем злым, — высказывает своё мнение Позов и встречается взглядом с другом, — Что? — Я не хотел его бить! Он мой друг, был, по крайней мере. Да, я пиздец зол на него, но мне не хотелось его ударить во время... ну.. действия, — жмёт плечами тот и видит, как друзья многозначительно переглядываются друг с другом, словно мысленно переговариваясь. — Тох, кажется, тебе надо что-то пересмотреть в своей жизни, — глядя куда-то вперёд, высказывается Серёжа, получая в свою сторону много заинтересованных взглядов, — Я знаю тебя больше полугода. Сашу ты избил, когда он фотки твои с Арсом слил и сказал, что вы пара. А сейчас сидишь и робеешь, словно тебе это всё произошедшее понравилось. Да и ты всегда вёл себя с Серьезневичем иначе, чем с нами. Сам не замечал ничего, что ли? — Антон молчит. Долго сверлит Матвиенко взглядом, его брови медленно изгибаются в удивлении, как и глаза округляются. Ему совсем не нравится то, на что намекает Серёжа. — Ты ебанулся? Как мне эта мерзость могла понравиться?! — вспетушился сразу же он, услышав тяжёлые вздохи. — Антош, твои резкие высказывания по этому поводу лишь наталкивают на то, что ты всеми силами что-то в себе отрицаешь, — тихо поддерживает мнение друзей Ира, не глядя вперёд, в глаза своего друга. А тот раздражённо рычит, отвернувшись от ребят, глядя в окно и покусывая нижнюю губу. — Хуйня это всё! Я просто не собираюсь мириться с пидорасами и настроен против них! — Арсений тоже пидорас? — резонно интересуется Дима и складывает руки на груди, откинувшись на спинку дивана. Злость начинает нарастать, нервозность тоже и становится прям невыносимо обидно и тревожно. Антону ой как хочется впечатать свой кулак в стену пару раз, чтобы выместить эти эмоции. Но вместо этого лишь трет свои кольца на пальцах, скривившись. — Я не знаю... Но поступок как у пидораса. И я искренне надеюсь, что его слова всё же были воздействием алкоголя, а не каких-то... чувств, — делает он вывод и, поднявшись с пола, пока друзья не начали возмущаться и спорить, идёт на кухню. Пора бы позавтракать и привести дом после праздника в порядок. Завтра на пары, всем надо разъезжаться по домам и заниматься своими делами. Потому остальные тоже поднимаются и принимаются помогать с уборкой, пока сам прошедший именинник сидит и завтракает.

***

      Долго Антон в компании друзей не находится. Они ещё рано утром позавтракали и позже помогли с уборкой, после чего уехали по домам. И Шастун остался один со своими мыслями. Ребята специально поспешили уехать, чтобы дать другу оклематься после произошедшего, подумать, и они искренне надеятся на то, что он поймёт всё правильно. Понятно, что любая позиция – это норма и даже отлично. Пока она не мешает другим и не угрожает их безопасности. А позиция Шаста как раз из таких, небезопасных. Только пока он сам этого не понимает, считает себя адекватным, пока другие, в том числе его друзья и Арсений, скатываются в яму с этой своей «толерантной» позицией. Так ему всё это и кажется, но если раньше позиция эта была тверда, как мрамор, то теперь... Честно говоря, Антон не знает, что и думать.       К сожалению, долго ломать голову не приходится. Шастун вынужден отложить свои мысли на потом, а пока принимается за то, чтобы вернуть всё на прежние места: выключить электричество, собрать свои вещи и прочие мелочи, которые обязан сделать. Через полчаса, убедившись, что всё так, как положено, выходит со двора дачи и направляется на остановку. На улице грязь, которая неприятно липнет к подошве кроссовок, а трава уже потихоньку начала зеленеть. Казалось бы, погода налаживается, постепенно становится тепло, и от этого должно быть радостно на душе, всё же, наступает романтичное время года – весна. Но как-то не до романтики. Точнее из-за этой «романтики» как-то не до романтики. В общем-то, нет никакого хорошего настроения, вот и всё.       Антон доезжает до дома, заносит вещи и продукты, которые пришлось взять с собой с дачи, ставит пакеты на стол и с удивлением осматривается. Никого нет.       «А, будний день же. Неудивительно, что никого дома нет», — подумал парень, покачав головой, и стал не спеша разбирать пакеты.       Так прошло ещё полчаса, и когда все вещи были на своих местах, а сил ни на что не осталось, Шастун увалился на свою кровать, и, взяв телефон, стал просматривать ленту. Да, фотки со дня рождения всей компании, девочек по отдельности... И успели когда-то выложить ведь! И лайков много набралось, ну просто красота. Но когда среди всех знакомых в лайках попалась знакомая аватарка, стало совсем как-то не весело. Вновь вспомнилось произошедшее, и Антон с сокрушением понял, что хотел разрешить всю ситуацию. Точнее, для начала хотя бы написать Арсению и спросить, так ли это всё или нет.

Антон Шастун Арс, привет. Ты вчера сильно перепил и потому чушь всякую нёс, или ты в натуре... ну...?

      Пересилив себя, отправляет он и откладывает телефон. Голова начинает болеть с висков и отзывается где-то в глазах, отдаваясь и в районе переносицы. Кажется, стоит отдохнуть и отложить телефон хотя бы на часа два. Никаких нервов не останется, если сначала нервничать, а потом добивать себя своими разными мыслями и переживаниями. Шастун кивает самому себе, соглашаясь с тем, что надо отдохнуть и отвлечься, а потому вытаскивает ноутбук и включает сериал. Чужая жизнь несомненно то, что может отвлечь от собственной, тем более такая интересная, как у героев в нём.       Проходит одна серия, вторая... А дальше Антон засыпает под звуки ссоры и битья посуды от героев из сериала. Такое он слышал не раз в своей жизни, почти привык.

***

      Арсений вваливается в собственную квартиру, погруженную во мрак так, словно не очень умелый вор. Еле скидывает со своих ног кроссовки, где-то кидает куртку и бредёт в спальню, заваливаясь на каждую стенку и поцеловавшись с каждым её углом. В автобусах жарко, народу много, а кондиционер превратился в адскую печку градусов так 27, и это при том, что на улице уже не так холодно! Алкогольное опьянение, до этого довольно неслабое, навалилось лишь сильнее, и Попов уже не мог понять, почему уехал и не остался с Антоном. Была же взаимность, ну была! Или показалось? Арс честно не знает, его трезвости хватает только на то, чтобы аккуратно (насколько это возможно при шатающемся теле и дрожащих руках) разложить одежду, расстелить кровать и лечь спать, решившись все вопросы оставить на завтра. Завтра будет другой Арсений, не такой пьяный, трезвый. Пусть он и решает все вопросы, правильно?

***

      Арсений готов придушить себя на этой кровати. Стоит только открыть глаза, как постепенно начинают вспоминаться все события, что произошли, и постепенно каждый из эпизодов становится лишь ярче и детальнее. Стоит отдать респект смелому и пьяному Попову. Но больше нужно как следует наказать, ведь эта смелость погубила всё, что было выстроено трезвым. — Ужасно. Просто ужас, — шепчет самому себе он, кусая нижнюю губу и пялясь в потолок, — Это конец, — вздохнув, подытожил, проводя руками по мокрому лицу. Сердце заходится в неистовой гонке с самим собой, бьётся так, словно ещё чуть-чуть и вытеснит рёбра наружу, разорвав кожу вместе с плотью. Голова начинает сильно болеть от нахлынувших воспоминаний и эмоций, от раздумий и похмелья, раскалываясь на равные четыре части. Арс встаёт с кровати, бежит на кухню, где судорожно ищет таблетки от головной боли и, найдя, запивает одну минералкой, да так жадно вливая её в себя, что вода потекла по подбородку вниз, падая водопадом на грудь и живот. Оставив половину содержимого, ставит бутылку на стол и громко дышит ртом. Кажется, немного воды попало в нос, или он настолько жадно пил, что вода сама полилась не туда, куда нужно. От резкого подъёма мир начал качаться и мерцать, становится темнее, словно резко наступает ночь. К горлу подступил густой ком, горький, который невозможно проглотить. Почувствовав спазм, мужчина закрыл свой рот рукой и упал на стул, стараясь дышать ровно и спокойно. И пришлось отходить полчаса, пока наваждение не спало полностью, оставив после себя лишь лёгкий мандраж по всему телу. — Надо оправдаться. Хотя как тут оправдаешься... Твою налево, — прикрыв голубые глаза, тяжело, протяжно выдыхает, откидывается на спинку стула и затихает. В голове постепенно всё начинает вставать по своим местам, каждый факт и воспоминание помещаются на свои полочки и становится легче. На это потребовалось ещё полчаса. Полчаса, чтобы протрезветь, успокоить себя и посмотреть на вчерашний день с холодной головой. Ну, или хотя бы с остывшей.       Попов решает отвлечься – готовит себе завтрак, не спеша ест под какой-то сериал из телевизора, пьёт кофе, листая ленту в вк. И даже там напоминание вчерашней вечеринки. Потому приложение тут же оказывается закрытым, а палец быстро открывает другое, где нажимает на кнопку вызова. И всё это произошло на каком-то подсознательном уровне, совершенно необдуманно. Сейчас очень хочется поддержки, совета и просто человека, который побудет рядом. И потому контакт был выбран спешно, без раздумий и уверенно. — Привет, Паш. Я тебя разбудил? — взглянул Арс на время, пока маленькая стрелка часов покоилась на цифре двенадцать. — Какой нафиг разбудил, Попов! — сквозь зубы зашипел Павел и, обернувшись, поймал на себе взгляды всей аудитории первокурсников. Вдохнув, принял невозмутимое лицо и стал разговаривать тише, — Я на паре. Четверг вообще-то, если ты забыл. Что-то срочное? — А, прости, я думал выходной. Просто поболтать хотел, — опечаленно вздохнул, добавив, — Не буду отвлекать, удачи. — Погоди, — услышав подозрительно изменившийся тон голоса, Добровольский прикрыл динамик ладонью и вновь обратил своё внимание на заинтересованных студентов, — Я выйду на пару минут, чтобы вели себя тише мышей, — со всей строгостью сказал он и вышел из аудитории, прикладывая телефон к уху, — Что-то вчера случилось? — Ты с пары ушёл, что ли? — Чтобы с тобой поговорить нормально, не боись, вернусь скоро. Так что там с Шастунишкой твоим? — Да что... — Попов поднимает взгляд на экран телевизора. Парочка в сериале ругается, а потом и вовсе расстаётся, с грохотом и криками разъезжаясь по разным местам. И как-то совсем грустно стало, что ли, — Поцеловал я его. — Твою ж... — вздыхает на том конце провода русист, кажется, потерев переносицу и что-то зашептав, возможно, молитву, — Ладно. У меня ещё одна пара будет, последняя на сегодня. Я после неё к тебе приеду. — Спасибо, — настолько благодарно, насколько может, прохрипел Арсений и смахнул со своих глаз мокрые блестящие бусинки. И непонятно, реакция это на полное осознание возникшей проблемы или же на радость от того, какой же понимающий и хороший у него друг. Скорее всего, наложилось и то, и то друг на друга. Две противоположные эмоции, а потому и выражение лица неоднозначное – широкая улыбка и намокшие глазки. Мужчина на том конце лишь усмехнулся и сбросил звонок, отправившись обратно на пару. Осталось просто его дождаться.       Спустя чуть более двух часов в дверь постучали. Попов, который всё так же сидел на стуле и бездумно листал короткие видео в какой-то соц сети (чем раннее, кстати, не любил заниматься), наконец оживился, подскочив со стула, вышел в коридор и открыл дверь. На пороге стоял запыхавшийся Павел Алексеевич с перекошенным шарфом и пакетом из продуктового магазина в руке. Чуть приглядевшись, стало видно, что там находится бутылка вина, сладости и орешки. Типичный набор для того, чтобы пытаться отвлечься и забыться. Мужчины проходят в гостиную, падают на диван и начинают оприходовать содержимое пакета – Паша пытается справиться с крепко сидящей пробкой в бутылке вина, а Арсений решает пока что полакомиться орешками. И оба молчат, пока не делают первые два глотка напитка. И оба расслабляются, полулёжа на диване облокачиваются друг о друга. — Перед тем, как приехать к нему, я выпил коньяк, — наконец, начал рассказ Арсений, заставивший обратить на себя внимательный взгляд Павла, — Ну и там, соответственно, я напился ещё сильнее. Я повёл его в комнату, чтобы всё объяснить, я правда хотел просто поговорить. Но он начал сыпать меня вопросами, из-за чего всё в голове поплыло. Я пытался его успокоить, схватил за руку... Ты бы его видел, Паш! Ну Антон такой... — последовал мечтательный и одновременно горюющий вздох, — В общем, я признался ему в чувствах. — Так и что он сделал? Ударил или кричал? — после недолгой паузы интересуется Паша, даже собравшись и усевшись практически как психолог, который изучает проблему пациента. — В том-то и дело, что ничего из этого! Он просто смотрел на меня и всё. Я решил проверить, осознал ли он вообще слова и стал тянуться с поцелуем. Он, опять же, не оттолкнул. И вот так всё случилось, — пожал плечами Арсений, падая головой на мягкий подлокотник дивана, рассматривая напротив себя русиста, — И он ещё долгое время ничего не делал. Я как только понял, что творю – тут же собрался и уехал. — Ну и зачем? Ты ж его в шоке оставил полнейшем. — А что мне надо было делать, Паш?! Остаться, испортить ему день рождения своими разборками? — почти подскочил он, но тут же расслабился и взял со стола горсть орешков, закидывая по одному себе в рот, — Он мне написал сообщение, но я пока не читал, — ловит суровый, грозный прищур напротив, который говорит больше любых слов, и нехотя берёт телефон и открывает соц сеть. Читает сообщение и тяжело вздыхает. Пока не понятно, как относится к этой ситуации, но не заблокировал, и уже хорошо, — Он спрашивает, от опьянения всё это случилось или я правда влюблён. — Скажи всё, как есть. Уже нет смысла скрывать правду, раз вы поцеловались. Да и опьянение – такая себе отговорка, если честно, — предлагает Паша и берёт шоколадку, отламывает от неё небольшой кусочек и начинает есть. Попов долго сверлит его взглядом, обдумывает его предложение, пускай и понимает, что оно правильное на сто процентов. Опускает взгляд в телефон и долго, очень долго пишет, подбирает слова и правильные формулировки, стараясь быть осторожным.

Арсений Попов Антон, привет. Я не знаю, как ты относишься ко мне после того, что случилось на твоём дне рождении. Мне жаль, что всё так получилось. Прости, мне не следовало напиваться и творить такое. Но я правда влюблён в тебя. Ещё с середины ноября я догады- вался но боялся даже думать об этом зная, как ты к этому относишься. Но вчера не сдержался и выпалил тебе всё это. Ещё раз прости, мне действительно стыдно за своё поведение.

      Ответ приходит только через полчаса. В это время Паша старался отвлечь Арса, рассказывал ему истории и заставлял играть в разные игры. И постепенно настроение улучшалось. Пока не пришло ответное сообщение. Крошка-Картошка-Антошка Мне жаль, что это правда Я думал ты крутой мужик, но оказался мерзким педиком Мне противно думать о том, что ты целовал меня и трогал. На этом наше общение окончено, я не хочу с тобой каких-либо взаимо- действий даже в колледже.

Пользователь добавил вас в чёрный список

      Во время бурной игры в дурака, Арсений застыл, перечитывая сообщение из раза в раз. Внутри словно порвалась какая-то ниточка, державшая тебя навесу, и теперь без неё ты падаешь вниз. Кажется, что это сон или просто эпизод, который можно изменить, вернувшись в прошлое и сделав всё иначе. Но зайдя в профиль Антона, понимает, что это конец. И ничего вернуть не получится. Арс вручает телефон Паше без лишних слов, встаёт с пола и уходит в ванную комнату, молча, не проронив ни единого звука. Преподаватель проследил за ним и лишь после опустил взгляд на сообщение, после прочтения которого тяжело вздыхает, убирая телефон в сторону. — Глупый Шастун... — беззлобно шепчет, ожидая возвращение своего друга. Он знает, что Арс не пойдёт сейчас резать вены от неразделённой любви, что не пойдёт топиться или кидать в наполненную ванну включённый фен. Он знает, что скорее всего, сейчас из его глаз нескончаемым потоком текут слёзы, и чтобы их не было видно, ушёл в другую комнату. Слабым его могли видеть во время простуды, отравления или другой болезни, которая отнимала силы. Но разбитым из тех, с кем он здесь знаком, его не видел никто. И продолжает не показывать, строя из себя сильного человека несмотря на все внешние обстоятельства.       Через полчаса Арсений выходит из ванной комнаты с красными, опухшими глазами, но, поймав на себе взгляд Паши, криво ему улыбается, садясь обратно на пол. Нет, не садясь, практически падая, с трудом контролируя свои действия. — Я понимал, что всё так и произойдёт, — жмет он плечами и берёт свои карты в руки так, словно ничего особенного не произошло. — Хочешь, я поговорю с ним? Ты же знаешь, что я смогу всё ему объяснить и переубедить... — Нет, не надо. Это его решение и мировоззрение, — тут же закачал головой в ответ Попов, и, не поднимая взгляда от своих карт, поджимая и кусая губы, видит, как его друг пусть и нехотя, но берёт и свои карты, продолжая игру.       Игра продолжается, но ненадолго – Паше приходится уехать слишком рано, чтобы поехать со своей женой и детьми в магазин. Даже старается отмазаться по звонку, просит решить как-то без него, но, к сожалению, не смог, и, скрепя сердце, оставляет друга одного. Арс с улыбкой провожает его, уверяет, что всё будет хорошо и это не сильно ударило по нему. Но стоит двери закрыться, как глаза тут же наполняются влагой, ноги становятся ватными, и они сами несут его в спальню. Упав на постель, залезает под одеяло, отделяясь от всего, что его окружает. И так лежит до самого вечера.