вот и не осталось ничего, больше не осталось ничего — а лето пахнет солнцем. ♫ Ночные снайперы — Солнце
Сегодня солнце светит ярко и тепло, его лучи озаряют землю, ласково прикасаясь теплом к лицам, сверкая бликами в волосах и на лепестках цветов, на зеленой траве и листве деревьев. Небо ясное и безоблачное, все дышит спокойствием и умиротворением, летний день мог бы быть идеальным для прогулки, для пикника, для купания в речке… если бы не война, что проходила в этих местах. Солнечные лучи озаряют окровавленные лица и мертвые, смотрящие в пустоту глаза. Трава и цветы залиты кровью — после здесь вырастут ликорисы, самые прекрасные и самые алые. Свет солнца кажется неуместным; когда погибает сразу столько людей, должен идти дождь, должен грохотать гром, должны сверкать молнии, словно само небо оплакивает их. Аматерасу Омиками ненавидит войны. Аматерасу Омиками искренне жаль тех, кто погибает на войне. Все они — ее драгоценные дети, особенно те, что рождены под Такамагахарой, и всех их Аматерасу готова оплакивать, но не дождем. Что толку в небесных слезах, которые лишь ухудшат муки раненых, въедаясь грязной водой под кожу и заставляя мерзнуть? Нет, пусть скандинавские боги провожают своих воинов в последний путь свистом вьюги и завыванием валькирий. Аматерасу проводит их иначе — им будет легко умирать. Они будут согреваться под солнцем, они будут вдыхать запахи лета, они погрузятся в тихий сон, что лишь после превратится в смерть, и их души не попадут ни в Аид, ни в Вальгаллу — ни в ад, ни в рай, они переродятся, получив новую жизнь и новый шанс. Они будут чувствовать покой и умиротворение.***
Аматерасу Омиками в белых траурных нарядах, с распущенными волосами, босиком — она провожает умирающих так, как подобает скорбящей матери. На черных глазах нет слез, но лицо отражает печаль. Аматерасу ступает по полю, где недавно шла жестокая битва, и смотрит на лежащих мужчин, которым не повезло попасть под удар чужого меча или под метко пущенную врагом стрелу. Есть молодые. Есть постарше. Есть и вовсе безусые мальчишки. Их кровь впитывается в землю, их последние вздохи уносит ветер. Аматерасу скользит взглядом по их лицам, и многие видят ее перед тем, как закрыть глаза навеки. Видят тонкий силуэт девушки в белом, видят ее нежную улыбку — Аматерасу улыбается им, и тем самым дарит утешение. Солнце озаряет каждого из них — всех. Некоторые бредят в горячке, не могут покинуть свое тело, застревая на грани. Таким Аматерасу Омиками помогает — присаживается рядом и закрывает им глаза теплой ладонью, снимает дыхание с губ, целует в покрытые испариной лбы и желает самых спокойных снов. И улыбается — хотя хочется ей заплакать, но богиня должна держать себя в руках — ради них.***
Мужчина, что привлекает внимание Аматерасу следующим, не из простых воинов. На нем доспехи генерала, пробитые и покореженные, но все равно легко узнать облачение полководца. Еще жив, еще пытается бороться, но взгляд его потухает, и осталось ему совсем немного — и в то же время слишком много, чтобы Аматерасу его пропустила, не подарив легкого перехода в другую жизнь. Аматерасу Омиками садится на колени рядом с раненым, заботливо отводит прядь волос с его лица, заглядывает ему в глаза — и встречается с ним взглядом. Он тоже смотрит на нее. Он видит ее. Тонкая девичья ладонь гладит воина по щеке. — Тихо, тихо, — успокаивающе говорит Аматерасу Омиками. Его время пришло, но Аматерасу прикосновением ладони дарит ему еще несколько минут жизни — это ни на что не повлияет, не нарушит хода событий и баланса. От ее прикосновения мужчине легче дышать и легче говорить. И боль от его ран тоже притупляется, затихает, как море из штормящего становится спокойным и мирным. — Ван Чжон, — тихо говорит Аматерасу, читая его имя. Лишь имя, больше ничего. — Четырнадцатый принц Корё. Генерал. Расскажи мне, Ван Чжон, пока у нас с тобой есть время. Расскажи мне о себе. Солнце озаряет их обоих, но его свет не режет глаза, а приятно ласкает взор, не жжет зноем, а приятно согревает. Аматерасу улыбается так же нежно, как солнце.***
Сколько уже было войн. Сколько уже было умирающих. Сколько уже раз земля впитала в себя кровь, а после на земле вырастали цветы — алые, благоухающие, живые. Цветы не верят в смерть, они цветут, они потому и цветут, что для них нет смерти. Но для людей ее тоже нет. Жизней много. Каждая жизнь — долгий путь, но после, когда путь заканчивается, начинается новый. Новый чистый лист белой рисовой бумаги. И все равно каждый раз больно понимать, что люди убивают и умирают, что они — ее дети — не могут жить в мире друг с другом и с собой. Мир создан жестоким, люди тоже созданы жестокими. Не Аматерасу создала этот мир, она лишь правит им вместо отца. Если бы мир создавала Аматерасу — она бы сделала все иначе. Она бы подарила людям больше доброты и милосердия. Но пока что Аматерасу Омиками может лишь плакать над телами своих убитых детей, или же сидеть на земле, устроив голову генерала на своих коленях. Так ему легче, а ей и хочется ему помочь, и любопытно одновременно. История Ван Чжона не оригинальна. У людей редко случаются действительно оригинальные, ни на кого не похожие судьбы. Любовь, смерть, предательство, месть… Это повторяется раз за разом. Это — бесконечный круговорот сансары, уроборос — змея, кусающая себя за хвост. Всегда будет любовь, всегда будет предательство. Всегда будет смерть, пусть на самом деле ее и нет. Император Кванджон правит в Корё — Аматерасу знает его. Она прародительница иных императоров, не корейских, но она богиня, и ей положено знать то, что происходит на ее землях; Корё — тоже ее земли, тоже озарены сиянием солнца Такамагахары. Император Кванджон, что развязывал одну войну за другой, хотя начинал, как реформатор, и мог сделать много хороших и правильных вещей. Брат Ван Чжона — Аматерасу понимающе и с горечью улыбается. Ей ли не знать, каково это, когда твой брат хочет твоей смерти. Только Сусаноо своего не добьется никогда, а вот Кванджон… Аматерасу наклоняется так, чтобы заглянуть в глаза Ван Чжона и читает то, что ранее не хотела читать. Видит его жизнь, видит его любовь, видит его жену, видит и ее любовь — к другому человеку, к самому императору… Сложно. Запутано. Люди всегда стремятся все усложнить, не позволить себе быть счастливыми, придумать массу ограничений и запретов, хотя… Аматерасу их понимает. Она и сама часто запрещает себе что-либо. Боги солнечной теплой Греции могут быть беспечными и до жестокости безразличными, а боги Японии — другие. Они гораздо сдержаннее, они гораздо скромнее, потому что власть — это не благо, это в первую очередь ответственность. Они это понимают. Аматерасу это понимает — потому она и верховная. — Бедный мальчик, — шепчет богиня, гладя Ван Чжона по щеке. — Бедный мальчик, ты и правда был прекрасным сыном, и прекрасным братом, и прекрасным мужем, и прекрасным отцом… И прекрасным воином. Ты выполнял свой долг, и ты его выполнил с честью, никто не посмеет упрекнуть тебя. Кто я такая… Ветер развевает черные волосы и полевые цветы. Солнце закрывает набежавшее облако, но тут же вновь уносится ветром, и лучи озаряют землю. — Я — Аматерасу Омиками. Я — верховная богиня солнца. Я — владычица небесных полей Такамагахара. Но сейчас я — всего лишь скорбящая мать, оплакивающая гибель своих детей.***
Встретившись с божеством, люди обычно задают ему вопросы, неважно, в каких обстоятельствах они встречаются. Даже на грани смерти — особенно на грани смерти! — людям необходимо узнать что-то. Что угодно. Что там, за гранью? Есть ли Рай и Ад? Встретят ли они своих погибших близких и любимых? В чем был смысл жизни? Почему их жизни прошли именно так? Богиня печально качает головой, продолжая гладить Ван Чжона по щеке и кончиками пальцев утирая слезы с его глаз. Ей самой хочется расплакаться, настолько ей больно и горько за своих детей, но если заплачет мать — все будет только хуже. Мать должна быть сильной. — Я не знаю, — просто отвечает Аматерасу. — Я не могу знать. Я не могу сказать, почему твой брат решил убить тебя, могу лишь сказать, что в его сердце тоже живет боль, грызущая его ежедневно, как крыса — такими же острыми зубами. Утрата той женщины сильно ударила по нему. Чжон не тешил себя ложными надеждами, не пытался сам себе внушить то, чего и в помине нет. Просто молча терпел, что любимая женщина любит не его, воспитывал дочь, которая родилась не от него, и даже не пытался завоевать Хэ Су, зная, что в этой войне потерпит неизбежное поражение.***
В жизни людей на самом деле нет смысла. Боги — другое дело, они появляются не просто так, а как олицетворение чего-либо. Боги войны, боги любви, боги плодородия, боги богатства, боги смерти… Богов много, и нет богов, которые существуют просто так, без ответственности за что-то. Даже самый маленький ками, живущий в ручье, несет ответственность за ручей. Или за камень. Или за врата храма. Везде есть ками — не в Корё, но в Японии — есть. Люди же рождаются без смысла. Появляются потому, что им дали жизнь — не столько некие боги, сколько сама вселенная, решившая оплодотворить женщину и дать ей возможность родить дитя. Люди рождаются, растут, из младенцев становятся детьми, после подростками, после — молодыми мужчинами и женщинами. И в определенный момент человек сам делает выбор, сам решает, в чем смысл его жизни, чему он хочет посвятить себя. Семье. Деньгам. Власти. Творчеству. Науке. Любви. Удовольствиям. Путешествиям. Так много путей, так много вариантов выбора — но иногда человек ошибается, и посвящает себя не тому. Ван Чжон не ошибся. Его жизнь была хорошей.***
В этой жизни Чжону будет куда хуже, чем в следующей. В этой жизни он будет один, даже если доживет до старости, в этой жизни он любит мертвую женщину, в этой жизни братья относятся к нему с подозрением, а сестра-императрица и хотела бы что-то сделать, но на первое место все же поставит себя и своих детей. Аматерасу через глаза Чжона заглядывает в судьбы всех детей императора Тхеджо — все эти судьбы грустны, печальны, наполнены потерями — и грехами. Они убивали ради власти, лгали ради власти, предавали ради власти. Они убивали даже своих родных, но при этом они не были исконно злыми. Ван Ё и Ван Со не хватало материнской любви. Ван Ук потерял любимую женщину, запутался в любви к другой, хотел добиться власти, но при этом любил своих мать и сестру. Ван Ю видел, как его любимая женщина убивает себя ради своего народа. Ван Ын до последнего защищал жену. Ван Му был добрым человеком — слишком добрым для императора. Ван Чон жестоко раскаялся после смерти влюбленной в него служанки. Ён Хва, будучи женщиной, понимала, что ее жизнью распоряжаются мужчины, и защищала себя. Бедные дети. Склонившись, Аматерасу Омиками целует умирающего генерала в лоб, оставляя на нем свою солнечную печать. — Солнце всегда будет с тобой, — тихо говорит она. — Спи спокойно, пока не родишься вновь, четырнадцатый принц Ван Чжон.