пройдет, пройдет, Даждьбог, пролетит мукой; жесток мой бог — конь коней, конь Солнце. ♫ Мельница — Мора
Возрождение солнца — один из самых важных праздников во многих пантеонах, где боги, отвечающие за главное светило, умирают и затем оживают снова. Не везде бог солнца — верховный правитель, но в Японии — иначе. В Японии многое иначе, многое отличается от других стран. Верховное божество Японии — женщина, что случается крайне редко, обычно везде главными являются мужчины. Солнце Японии не умирает каждый год, чтобы после воскреснуть вновь. И японцы любят свое солнце, делая его своим символом, поклоняясь ему и восхищаясь им. Аматерасу Омиками старается быть хорошей правительницей, старается оправдать ожидания Идзанаги, и часть обязанностей верховной богини — дипломатические визиты в другие страны. Чтобы договориться о чем-то или же просто так — не как посол доброй воли, а как гостья. Русь находится не так далеко от Японии, но здесь совершенно другие порядки. Здесь носят другие одежды, другие прически, здесь соблюдают другие обычаи, едят другую еду и играют на других музыкальных инструментах. Здесь не цветет сакура — зато цветет множество прочих деревьев. Яблони, груши, вишни, сливы… Здесь женщины не носят кимоно, и волосы здешних женщин не только черные, есть и русые, и светлые, и рыжие. Они заплетают их в косы, а не в высокие прически, и вместо заколок используют ленты. Мужчины на Руси тоже носят бороды, как и в Японии, но укладывают их иначе, и оружие при себе имеют другое. А еще на Руси водятся бурые медведи, и пьют не саке, а… кажется, это называется «медовуха». Аматерасу интересно все в других пантеонах. Она по своей сути очень любопытна и любознательна, ей нравится все новое и незнакомое, так что японское солнце всегда с радостью совершает визиты в другие страны. И, когда Перун приглашает всех на праздник юбилейного возрождения солнца-Ярилы, Аматерасу Омиками недолго думает перед согласием.жаркой волной — в глаза жрице, железом каленым — жрице к запястьям, звездами за пояс золотыми, звоном зовущим — мое имя.
Она выходит из своего паланкина, который несли верные слуги, ступая на мягкую зеленую траву. В красном кимоно с золотым узором в виде летящих журавлей, с волосами, собранными в высокую прическу, с императорской тиарой на голове, с тушью на ресницах, белилами на щеках и помадой на губах. Праздник — не простой визит, Аматерасу должна быть нарядной и красивой. И своим видом высказывать и высокое происхождение — она представляет здесь всю Японию. Здесь много зелени, ветви берез колышутся на ветру, музыка рождается из струн, к которым прикасаются музыканты — инструменты в их руках чем-то напоминают сямисэны. Солнечная погода, что не может не радовать, шатер, столы с угощениями и лежанки — к лежанкам Аматерасу привыкла больше, чем к лавкам или стульям. — Доброго здоровья, разящий Перун-Громовержец, владыка неба и творец молний, — Аматерасу Омиками кивает в знак приветствия. Не кланяется, лишь немного склоняет голову, чтобы тут же выпрямиться и сложить руки на животе, пряча тонкие кисти под широкими рукавами. — Вы очень хорошо постарались.***
Перун совершенно не похож на Райдзина — Аматерасу ищет в нем черты кузена, который в Японии считается богом грома, но почитается меньше сестры. Ничего общего, несмотря на то, что обоим повинуются гром и молнии. Но почему-то солнцу кажется, что Перун и Райдзин нашли бы общий язык — за пиалой саке или… из чего пьют медовуху? Кубки? — Ваша речь похожа на течение реки, что спускается с гор, — учтиво отвечает богиня. — И то, что вы описываете, представляется мне прекрасным зрелищем, которое порадует душу и усладит сердце того, кто будет удостоен его видеть. Она кивает, и, хотя выглядит спокойной, мысленно ей не терпится дождаться ночи, чтобы горели костры. Благо, на небе уже начали появляться звезды, а солнце стало клониться к закату, а темнота — сгущаться в воздухе. Однако до наступления полной тьмы время еще остается, занять его следует достойным образом. — Я мало знаю о Руси, — честно признается Аматерасу Омиками. — Лишь то, что слышала от своих советников. Правда ли то, что у вас водятся животные с огромными рогами, похожие на оленей, но оленями не являющиеся? Правда ли то, что у вас тоже много ёкаев, которые могут быть опасны для людей и помогать им в то же время? Правда ли то, что снег во время ваших зим выпадает столь обильно, что достигает крыш домов? Солнце чуть ежится, представив это. Холод и снег ей по понятным причинам не по душе. — Пьете ли вы огненную воду? И действительно ли у вас нет рисовых полей? Это представить сложно. Как может не быть рисовых полей? — Простите за такое количество вопросов. Это лишь любопытство и желание узнать новое. Если какие-то мои вопросы неприемлемы, то я не стану требовать ответа. Аматерасу поправляет подол кимоно, что зацепилось за травинку. Зарево заката отражается в ее темных глазах.***
— И вправду, вашим именем клясться воинам положено. Честь да доблесть, храбрость да преданность… В Японии воины преданы не столь богам, сколь своим даймё — ради князя самурай без колебаний умрет, а если ему покажется, что он нарушил честь свою, то он сам себя убьет, распоров живот ножом. — О нет, солнца у нас нельзя коснуться, — богиня качает головой. — А вот земля действительно порой бушует так, словно морские волны, и море не отстает, но над этим уже братец мой старается. На лицо солнца падает тень. Сусаноо никогда не откажется от возможности насолить сестре. — И мы вправду чаще едим рыбу, но и мясо на столах появляется. Что до фруктов — хурма, сладкая да вязкая, юзу, мандарины, белая клубника, акебия, шикуваса, кабосу… Впрочем, вы сможете попробовать и сами — летом. Может, и в наши края захотите наведаться, в седьмой день седьмого месяца — тогда у нас фестиваль под названием Танабата. Буду рада видеть вас. Солнце достигает горизонта, готовясь опуститься за край небес. Сгущаются темные краски сумерек, появляется лик луны, вызвав в сердце Аматерасу светлую печаль. Она отгоняет от себя все горестные думы — на празднике им не место.***
Огонь мил сердцу верховной богини, хоть и подвластны ей так или иначе все стихии, ибо правит она своим небесным царством, но именно огонь да воздух подчиняются ее воле легче всего. Земля — тоже, но то и не дивно, а вот воздух должен был бы противиться воле солнца, как стихия, отчасти подвластная ненавидящему ее брату, богу не только морей, но и урагана. Однако нет — воздух повинуется Аматерасу легко, видимо, потому, что она хоть и ками солнца, но правит небом. А вот вода… Вода подчинится ее воле, но воду Аматерасу использует в своих целях реже, а в открытый океан выходить и вовсе не рискует, однако не из страха, что брат убьет ее, но из страха, что она может нечаянно убить его. Она сильнее, хотя и женщина, и выглядит слабой и хрупкой, и верховному божеству положено быть похожим на Перуна-Громовержца, положено быть сильным и храбрым воином, вдыхающим дух борьбы в смертных, грозным и могучим… И Зевс был таким же, и Шива, и Амон-Ра, и Один — могущественными воинами, Аматерасу же на собрании верховных божеств всех пантеонов казалась неуместной — хрупкая, тонкая и изящная. Но сила ее таилась не в физическом облике, а в душе — душа богини солнца хранила в себе огромную мощь, способную и уничтожать, и созидать, но стремящуюся неизменно ко второму пути. Как хорошо, что сама Аматерасу не вынуждена рождаться и умирать, подобно славянскому богу солнца. Она не боится смерти — божества бессмертны, они могут умереть лишь временно, как Ярило, или же спрятаться от глаз живущих на земле, как Идзанаги-но-ками, или же уйти в царство мертвых, как Идзанами-но-ками… И все же Аматерасу не согласилась бы каждый раз умирать, чтобы потом родиться. Неспособная причинять боль, она и сама боится ее испытать. Взяв предложенный ей кубок с чистой водой, Аматерасу Омиками улыбается уголками губ, вежливо и благодарно. Сейчас не время озвучивать «спасибо», это не просто угощение, а ритуал, и она лишь пьет воду, наслаждаясь ее чистотой и свежестью, а после отставляет осушенный кубок в сторону и берет факел. Огонь сам собой охватывает его, и Аматерасу шагает к кострищу, останавливаясь перед ним. И огромное пламя вспыхивает до самых небес, яркой зарей освещая темноту ночи.