let me take you into the garden I'll be there, painting the flowers, give them color I'll be there ♫ AURORA — The Secret Garden
Он вернется, думает Аматерасу Омиками, и все же душу ее пронзает боль потери, ранее неизведанная; она думала, что много о боли знает, оказалось — ничего, несравнима та боль с этой, солнцу не хочется светить, солнцу не хочется ничего, поесть — и то ее заставляют слуги, Каннон приходит на Такамагахару, приносит яства лучшие и диагноз верховной богине выставляет короткий, ясный и не смертельный, но наоборот — любовь жизнь дарует, а не отбирает. Аматерасу с Каннон согласна, прочие боги не знают, как и реагировать: владычица влюбилась не в бога, а в духа горы, в кумихо, его имя им неизвестно, как и людям, люди Воль Рёну не молятся и не поклоняются, и можно ли вообще Аматерасу замуж идти, не пострадает ли власть ее, ибо разве правильно оставаться верховной правительницей женщине, если с ней рядом мужчина? Но разве может быть верховным богом Такамагахары кто-то, кроме наследницы Идзанаги-но-ками, им лично избранной? Аматерасу упрямство проявляет, что доселе в ней и не подозревали, вспоминает о главенстве своем и первенстве, впервые говорит — будет так, как я сказала. Раньше юная богиня старалась искать компромиссы и не допускать конфликтов, сглаживала все и снижала до минимума любое недовольство, но тогда дело не касалось ее личной жизни, ее сердечных привязанностей: с братом и с сестрой выбрала власть, по-живому рвала родственные узы, теперь не хочет так, хватит с нее, она не расстанется с тем, кого полюбила. Аматерасу Омиками ждет — глубокая скорбь, от чего небеса Такамагахары темными дождевыми сводами нависали над дворцом, меняется тихой печалью и надеждой, через тучи пробиваются тонкие и нежные лучи света, рассеивается тьма, солнце соглашается есть, возвращается к жизни, словно тоже временно умирала. Она должна почувствовать, их с Воль Рёном незримая красная нить связывает, ощутит она его всегда, а ожидание богиню не тяготит, вечность впереди, было бы чего ждать, страшно, когда нечего, страшно, когда впереди ничего не видишь, помимо пустоты.***
Аматерасу открывает глаза в тот же миг, когда землю озаряют первые, еще робкие лучи солнца, и сердце ее сладко трепыхается в груди: вернулся, жив, ждет ее! Не утруждаясь одеваться, босиком Аматерасу бросается к выходу из спальни… и натыкается на слуг. У нее много дел, ей необходимо посетить Индию с политическим визитом, богиня успела забыть, а с индийскими богами она старалась поддерживать хорошие отношения, слегка побаиваясь Шивы и супруги его Кали, да и остальные были не теми, с кем стоило ссориться. Приходится снова сделать выбор в пользу политики — сейчас Аматерасу ненавидит свой титул, ненавидит свою власть, но она обязана и она делает, что обязана. Сразу после окончания визита в Индию Аматерасу готовится к другой встрече, долгожданной и желанной; может, даже хорошо, что ей помешали не появиться перед Воль Рёном прямо из постели в неподобающем виде. Аматерасу долго расчесывает длинные до пят волосы, втирая в них масла, принимает ванны, наносит немного краски на лицо, выбирает лучшие одежды, хочет выглядеть красивее обыкновенного. Сиять, как и положено солнцу. Здесь ждут ее, понимает Аматерасу Омиками, стоит ей ступить на земли, Воль Рёну принадлежащие. Здесь ждут ее, готовятся к ее приходу, помнят ее. Никто так не ждал ее раньше, никто бы так не старался для нее… никто бы не рисковал жизнью ради нее, и, хотя последнего Аматерасу не просила и не попросила бы никогда, все же от понимания этого сердце ее сжималось от щемящей нежности еще сильнее. — Воль Рён, — тихо зовет солнце. В душе мелькают черными птицами сомнения — а если не ждал, или ждал, но не ее, а если забыл, а если вернулся не таким, каким был, и чувства его изменились? Что тогда? Такие переживания тоже в жизни Аматерасу впервые, и не мучительны они, всего лишь легкое волнение и трепет, потому что уверена, ждут ее и ничего не изменилось.