Тёмная сторона города

      Проснулся полукровка от непонятных хрипов и скрипа кровати. Лежащий рядом Афелий неестественно выгибался, натягивая поводок, которым до сих пор был привязан к кровати. Резко открыв глаза и поднявшись на постели, босс отстегнул ошейник, смотря на немого. Белëсые губы с трудом могли вздохнуть, из глаз капали слëзы, а руки продолжали сжимать собственное горло, словно стараясь освободиться от пут или удушить себя. — Ты чего? Эй? — киллер вновь не реагировал на крики Сетта. Боец с трудом повернул того на бок, слыша раздирающий лëгкие кашель и чувствуя как всë изящное тело было покрыто испариной. Внимательно рассматривая парня в приступе, он вспомнил про ноктум и дëрнул за руку, видя как сосуды на руке бешено пульсировали от укола на сгибе локтя. Такого точно не было раньше, подтверждая неприятный вывод. — Ты ещë и угашенный? Блять, да хватит подыхать тут, — увидев, как кадык безмолвного нервно дёргался, полукровка подхватил его на руки, относя в ванну. Большая джакузи вполне могла целиком поместить самого хозяина с целой оргией особо доверенных девочек и свернувшийся черноволосый на её дне выглядел незначительным, скребя рукой по рельефному дну. Хозяин арены не особо хотел звонить Алуне с утра, понимая, что та вряд ли будет рада новостям и обвинит во всём ушастого. Но когда вместе с кашлем изо рта пошла кровавая пена, красноволосый напрягся, понимая, что другой выход будет намного хуже. Выйдя в спальню тот нашёл телефон в кармане джинс, смотря на список контактов. Хорошо, что можно было звонить не самой беловолосой фурии, а более спокойному человеку, который его хотя бы выслушает. — Ало, Сорак. Блять. Тут такое дело, — он начал рычать в трубку, не давая задавать тупых вопросов и перебивать. — Короче, у меня Афелий под чем-то. Задыхается и харкает кровью. И я не ебу что это, я его вчера из гадюшника вытащил. — Хорошо. Я пришлю неотложку и сообщу Алуне. — Класс, а что мне с ним делать? Он лежит в ванной и кровью фонтанирует. Снова холодной водой? — Нет! — в голосе девушки передавались нотки испуга. — Наоборот. Включи тёплую, чтобы в ней было комфортно. Не горячую. Он уже переохладился наверняка. Его может начать выворачивать, так что не набирай воду. И… Попробуй с ним продолжать говорить, чтобы он не отключился, иначе может придётся сердце перезапускать. — Да что это за херня! Нет нормально проснуться, — разозлившийся мужчина выкинул трубку на кровать и взял из шкафа первую попавшуюся футболку и трусы, натянув на себя, а потом взял комплект и на танцора, чей кашель раздавался из ванной. Потом глянул на свой смартфон и понял, что у немого не было с собой даже телефона. Взяв трубку обратно, он вернулся в ванну, смотря как изрисованное узорами тело лежало в позе эмбриона в брызгах собственной крови, завораживая даже так своей диковатой красотой. — Ну, и что ты удумал, ненормальный?! — разговор явно не клеился, судя по запуганному взгляду беззвучного, и, с тяжёлым вздохом, босс включил тёплую воду, переключив на душ и направляя его на лежащего, давая смыться алым брызгам. — Нет, ну серьёзно. Каждый раз что-то идиотское устраиваешь. Думаешь, мне будет по кайфу от Алуны получить по ушам? Это те уроды тебя накачали? — убийца попытался подняться, свернувшись и уже сидя качая головой. Головорезу показалось, что среди капель душа были слёзы, но особого желания вновь попадать под очарование татуировок не было и он сел спиной к парню, только слыша жуткий кашель. — Тогда зачем ты такой цирк устроил? Сначала одно, потом второе, потом третье. Тебе так хочется видеть меня в бешенстве?! Знаешь, я тебя вполне могу отъебать и без всего этого. Могу даже сам придушить, чтобы ты не старался тут выпилиться. Неужели с этим говном развлечений не хватило? Грххх, как же сложно говорить с тем, кто даже не пытается ответить! — он почувствовал мокрое прикосновение к руке и всё-таки обернулся на залитое водой лицо беззвучного. Тот действительно выглядел разбитым и потерянным, бегая глазами то на лицо зверя, то на руку, к которой тянул тонкие пальцы. — Неужели тебе прошлого плавания в ванной не хватило, м? Знаешь, как не прикольно угашенного наркомана трахать? Я не просил тебя их зачищать. Я никого не просил меня защищать — вполне сам справлюсь! Я до этого сам справлялся, а сейчас тем более. Раздавлю тех уродов, чтобы они глаза не мозолили. А тебя надо умудриться ещё одеть перед приездом медиков, — на словах о врачах немой замотал головой, отмахиваясь и прося отказаться от этой идеи. — Ага, щас. Ты блин себе сейчас лёгкие выкашляешь и задохнёшься на полу. А ещё, если не забыл, я всё-таки как никак взял какую-то ответственность за твою задницу, которую ты засовываешь куда не просят. Так что нет, я отправлю тебя к твоей сестричке, чтобы если ты и решишь самовыпилиться — то у неё, чёрт тебя побери. Мне блин не нужен суицидник, что пропадёт, и не понятно — то ли он развлекается с кем-то, то ли сдохнуть пытается, как кретин. Вроде ты получил всё, что хотел — чего тебе не хватает? — вдруг боец рассмеялся, закрыв лицо рукой. — Чуть не сказал «скажи уж наконец». Да фак! — его перебил телефон со звонком Сораки. — Да? Не пускают? А точно. Блин, дай трубку — тебя же вроде помнят. Да, Я Сетт. Пропустите, у меня тут знакомому хреново. Да, я в порядке. Да, проверенные. Да, на мой этаж, — он выключил телефон и не смотря закинул его в раковину. — Собирайся. Придёшь в себя у сестры и объяснишь, что за херня происходит, понял? — Сетт вытащил промёрзшего и продрогшего суженого из ванной, наспех утерев полотенцем и давая надеть хоть какую-то одежду. Тот даже сам смог неуверенно зашагать к двери, продолжая дрожать и кашлять. По пути он увидел простыню, которой был укрыт всю ночь, и закутался в неё с головой, даже не видя, что вокруг происходит. — Эй, ты чего? Ну не хеллуин же. Или тебе так татухи спрятать надо? — в ответ голова в саване кивнула и с тяжёлым вздохом боец открыл входную дверь, где его уже встречала девушка с рогом и пара мужчин позади, смотря на обоих с полным безразличием. — Фель, что случилось? Давай поедем и проверим, чем ты отравился… — Сорака. Хватит говорить с ним, как с ребёнком. Ложись на носилки. Нет. Никаких дойду сам — ноги уже подкашиваются. Ляг. А ты отзвонись, как вы на месте будете, — вновь вздохнув, он увидел, как танцор послушно лёг на расстеленную ткань переноски, вновь свернувшись калачиком, а Сорака печально улыбнулась, смотря на закутанное в простыню тело. По её кивку мед.братья понесли носилки на выход, пока она задержалась перед хозяином арены. — Сетт, я… — Я тут не причём. Он сам пропал на несколько дней и я его в чужом баре нашёл. — Да, но… — Что тогда "но"? — головорез нервно начал показывать клыки, и уже девушка вздохнула, потупив взгляд. — Тебе сложно быть чуть мягче? Он для тебя старается… — Я его об этом не просил. Вполне справляюсь сам. А теперь ещё и за наркоманом сорвавшимся присматривать. Я думал, раз он теперь сам себе начальник, то не будет загоняться разной дрянью. — Я… Поняла тебя. Мы поставим его на ноги и я попробую объяснить ему, — перед её лицом захлопнулась дверь и девушка вновь лишь тяжело вздохнула, потопав копытцами от закрытой двери. Сетт наконец вновь остался в одиночестве, сумев спокойно усесться. Вчерашняя ночь отдавала приятным жаром и мерзким послевкусием, если начать задумываться, что он буквально вчера насаживал торчка, что готов был на любые эксперименты под дозой не пойми чего. Он не понимал переживаний Сораки про мягкость, когда сам беззвучный умолял быть с ним жёстче, а стоит перестать держать того в ежовых рукавицах — творит откровенную дичь, больше нервируя, чем помогая. Мысли слишком неприятно жужжали в голове, и, отправив сообщение Мередит, он собрался в знакомый небольшой паб за углом от арены, дабы решить все насущные проблемы самым эффективным методом — нажраться. А там можно найти и на кого поорать, и с кем переспать, при желании. Зная, в каком состоянии он вернётся, такси он заказал и туда, и обратно. С одеждой особо не парился — она вся была дорогая и идеально подчёркивала все результаты его тренировок, заставляя людей буквально растекаться перед ним. Накинув сверху кожаную жилетку, босс спустился вниз, беря с собой телефон и настраиваясь на более праздничное настроение.       Этот бар приятно отличался от его танцевального клуба — если там было больше место выступлений, встреч и пьяных танцев — то тут на первое место выходила выпивка во всевозможных формах. Вместо вечномолодых неумех за барной стойкой — люди в возрасте, но с должными навыками подбора выпивки клиенту. Усевшись за стойкой он молча постучал по столу, после постучав по горлу и давая понять, что кроме выпивки его больше ничего особо не будет волновать. Вместо лёгких игривых коктелей ему сразу выставили несколько шотов дорогого коньяка, предлагая закуску. Он вспомнил, что последний раз так пил после подписания всех бумажек вместе с особо близкими бойцами арены и наперебой шутя про его «замужество», что теперь действительно больше ощущалось камнем на шее, — благо о котором можно благополучно забыть, в «отличии от девки», как пошутил Ренда. Но сегодня желания пить в шумной компании не было, а сидящие рядом ребята были слишком громкими, нервируя полукровку. — Ушлёпки, вы либо заткнитесь, либо берите бутылку и проваливайте! — после очередного шота выпалил шутникам глава арены, стрельнув на них золотыми глазами. Те все вместе развернулись: пятеро их было или дважды пятеро — Сетта это ничуть не волновало, пока оно могло отвлечь мозг от белоснежной дыры на испещрённом татуировками теле, что раз за разом мелькала в нетрезвой голове. Те кажется не поняли доброго совета, разворачиваясь к перекаченному «ушастому» и начав подшучивать над ним. — А что, девки не дают, раз глушишь по-чёрному? Что мелочишься, бери сразу водкой, а лучше спиртом — отрубишься и даже давалка не будет нужна. — Хотите драки? — после этих слов бармены заранее убрали посуду в закрывающиеся шкафчики, уходя в дальний угол стойки. — Да парень, что ты горячишься? Вроде не такой урод. Пошли в Шёлк, там на любой вкус блядь будет, что платная, что так, за парочку коктейлей. — Вы. Хотите. Драки, — головорез даже не разменивался на грозные взгляды или запугивание, самого близкого шутника впечатав в барную стойку и скидывая со стула. Сколько бы там в компании не было — один уже точно не встанет. Его приятель собирался ответить бойцу тем же, но с пойманной в лапу рукой он полетел дальше, в пустые столы. Вставал со стула Сетт нарочито лениво, надеясь на ещё одно подлое нападение, но оставшиеся дождались противника, предпочитая окружить превосходящую их силу числом. Но одного из самых лучших бойцов не волновало ни количество будущих калек, не их уверенность в победе. И двое налетевших с разных сторон по итогу встретились лбами, удачно подхваченные в момент зверем арены. Их тушки он раскидал по полу, смотря как они отпалзывали за спины стоящих противников. Некоторые из них были натренированными бойцами, но Сетту было плевать. Каждый, кто хоть как-то приближался — молотился без разбору: по-двое, по-трое — он продолжал бить врагов, блокируя атаки и не замечая их ударов вовсе. Он даже был недостаточно пьян, чтобы не понимать, что он делает и зачем. Но ему просто плевать — ему хотелось выплеснуть эту злость самым кровавым методом, выбивая всю дурь из мешков с дерьмом, что звали себя людьми. Удары были грубые, прямые, без особых ухищрений — но силы полукровки хватало на то, чтобы все попытки противников его перехетрить просто не срабатывали, нарываясь на тяжёлый кулак. Его всбесило отношение этого мальчишки, что решил затянуться какой-то дрянью и буквально отдаться всем на использование. Хозяин арены уже небезосновательно считал его исключительно своей привилегией, хотя они ни разу так и не договаривались, кроме того злополучного документа. Ему было даже плевать, зачем и за какие деньги танцор это сделал — у босса было достаточно средств, чтобы купить каждый каприз этого черноволосого суккуба, что так жадно смотрел всю ночь, подаваясь навстречу и предаваясь их общему животному соитию – отдавался в полную власть хищных рук и зубов. И с такой покорностью делал всё, что тот желал. Да, полукровка был доволен. Слишком доволен, чтобы не чувствовать злость, понимая, что вся эта ночь была лишь трипом одного обколотого наркомана, что не мог ему сопротивляться. Действительно ли это был Афелий, или тот каждый раз себя накачивает чем-то для такого эффекта — было непонятно. И приводило в ярость. Он уже окрасил пол, соседние столы и барную стойку чужой кровью, с трудом заметив даже нож в руках противников и втыкая тот обратно в его хозяина. Злость отошла, но не сильно, клокоча под кожей и требуя ещё больше. Ещё больше этого доступного ангела, ещё больше крови, ещё больше слёз на его лице, ещё больше тяжёлых обжигающих кожу вздохов, ещё больше скулежа и переломанных костей случайных паршивцев. И, в отличии от его игрушки, ломать этих отщепенцев было отрадно, разгружая хотя бы мышцы приятным покалыванием. По щелчку один из барменов выдал покупателю бутылку горячительного, и, шагая прямо по полуживым телам, головорез вышел на улицу. Он не переживал — всё запишут на его счёт, но он от этого не особо обеднеет. И теперь голова хотя бы не забита гипнотизирующими узорами на чужом теле, становясь вновь приятно опустошённой. Отпивая из горла он пошёл в сторону Арены, чтобы наконец влиться в знакомый ритм и совсем выбросить из головы черноволосого, что занимал там слишком много места. Звериное чутьё почувствовало неладное ровно в тот момент, когда босс развернулся, чтобы увидеть перед лицом клинок. — А ты кто такой и куда тебе его засунуть? — рыкнул хозяин арены, сбив бутылкой нож в сторону и незнакомец кувыркнулся в сторону, вскакивая на ноги и вновь вставая в боевую стойку. — Где Афелиус? — А нахрена тебе он? — полукровка без труда парировал чужие выпады, просто отводя оружие, которое не то хотело пырнуть головореза, не то пыталось угрожать. Парочку раз за особую наглость нападавший почти получал отдельные тяжëлые удары и чуть не попал в захват, который бы означал его поражение, но ловкач умудрился с трудом увернуться. Он же в ответ отскакивал всё дальше и дальше, заводя противника в тесный переулок, который был бы удобен для допроса. Ему нельзя было убивать драчуна. На самом деле, он дорого поплатится уже за то, что полез так в открытую на хозяина «Бастарда», но информация была ему важнее, особенно если немой был в реальной опасности. А судя по его последним данным — был. — У нас задание. А ты был последним, кто его видел, — мастер клинков продолжал заманивать громилу в непримечательный закоулок, используя оружие больше для давления, чем из желания повредить ушастого. Как бы он не презирал этого пьяницу – он не мог лишить его жизни. Сам безмолвный киллер не хотел бы такого исхода. Даже когда при этом тяжело вздыхал и признавал, что именно из-за этого головореза тот и подохнет. Видимо черноволосый опять чем-то поклялся, а он до последнего исполнял все свои клятвы — даже если они значат его смерть. Возможно поэтому они и сработались — верность своим словам и те, ради кого стоило быть верными до конца. — Не знаю, какое у тебя с ним задание, но если он захочет — то свяжется потом, — упоминание его мужа в таком контексте бесило. Когда тот исчезал, занятый своими делами — это было полбеды, а когда его дела приходят по его душу его искать — другое. Парень перед ним явно не торопился убивать противника, стараясь выбить информацию — и это можно было обернуть в свою пользу, получив на молчуна хоть немного сторонней информации. Но для этого пьяному мозгу стоило ещё собрать слова. Показательно отпивая ещё из бутылки, полукровка выставил её вновь вперёд как оружие защиты от чужих подсечек. — Почему я должен первому же сукину сыну говорить, где он? — Потому что у него дела намного важнее, чем быть просто пай-мальчиком в твоём клубе, — Талон до сих пор не понимал, почему в один момент вместо свободного времени и работы над их планами немой решил начать играть безвредного хоста на потеху «Шёлку». Одно дело выуживать информацию и пробираться в места, куда иначе было не попасть — но его знакомый упёрто сидел под прикрытием, где из-за репутации его хозяина было мало «полезных» людей, занимаемый в основном обычными людьми с их невежеством. — Ты и так прибрал его себе. И даже это не мешало ему выполнять свой долг, чтобы ты же спал спокойно. — Да я и сейчас сплю нормально, — с наглой ухмылкой соврал ушастый, вновь вспоминая утро. Видимо его «отдых» был совсем не спланированным, но если судить по тому, как тот смотрел в ванной — добровольным. — А вот ты какой-то нервный. — Если ты что-то с ним сделал, как увёз из клуба… — этот любитель ножей знал достаточно много, ещё больше раздражая только успокоившегося бойца. — А, то есть то, что там его накачали, тебе нормально?! — внезапный рык оглушил напавшего, и Сетт толкнул его со всей дури в стену, смотря как киллер с трудом перекатился и шатаясь встал вновь. — Нака… Что? Они не могли, если только... Чёрт. Срыв. Вот что он не пришёл. Это всё ты! — парень рванул вперёд, но уже потеряв концентрацию вновь был отправлен в тот же угол, куда до этого вёл громилу. — Ну ты и идиот, — на место злости пришла неожиданная усталость, что даже этот неизвестный в капюшоне больше вызывал сожаление, нежели желание доломать кости. — Если бы он оказался где-то ещё, то как бы об этом вообще узнал? И кто бы до его сестры дозвонился… — Ты… Его рано или поздно так угробишь своими выходками, — прохрипел Талон с трудом вставая после очередного жёсткого приземления. — С такими выходками он быстрее сам себя угробит. Но думаю ты знаешь, что будет, попробуй ты залесть дальше. На первый раз, считай, прощаю тебя за твою глупость. Но второй раз встретившись я оставлю тебя без хребта, кретин, — Сетт закончил бутылку горячительного, кинув её рядом с неизвестным, и тот отскочил от осколков, взвыв от боли. Но босс, потеряв к побитому интерес, вышел из переулка, идя дальше по своему маршруту на арену.